Дед рассказывал что происходило с женщинами на фронте во время второй мировой?

12 ответов на вопрос “Дед рассказывал что происходило с женщинами на фронте во время второй мировой?”

  1. Freed0M^ Ответить


    “Лежит на траве Аня Кабурова… Наша связистка. Она умирает – пуля попала в сердце. В это время над нами пролетает клин журавлей. Все подняли головы к небу, и она открыла глаза. Посмотрела: “Как жаль, девочки”. Потом помолчала и улыбнулась нам: “Девочки, неужели я умру?” В это время бежит наш почтальон, наша Клава, она кричит: “Не умирай! Не умирай! Тебе письмо из дома…” Аня не закрывает глаза, она ждет… Наша Клава села возле нее, распечатала конверт. Письмо от мамы: “Дорогая моя, любимая доченька…” Возле меня стоит врач, он говорит: “Это – чудо. Чудо!! Она живет вопреки всем законам медицины…” Дочитали письмо… И только тогда Аня закрыла глаза…”
    …………………………………
    “Пробыла я у него один день, второй и решаю: “Иди в штаб и докладывай. Я с тобой здесь останусь”. Он пошел к начальству, а я не дышу: ну, как скажут, чтобы в двадцать четыре часа ноги ее не было? Это же фронт, это понятно. И вдруг вижу – идет в землянку начальство: майор, полковник. Здороваются за руку все. Потом, конечно, сели мы в землянке, выпили, и каждый сказал свое слово, что жена нашла мужа в траншее, это же настоящая жена, документы есть. Это же такая женщина! Дайте посмотреть на такую женщину! Они такие слова говорили, они все плакали. Я тот вечер всю жизнь вспоминаю… Что у меня еще осталось? Зачислили санитаркой. Ходила с ним в разведку. Бьет миномет, вижу – упал. Думаю: убитый или раненый? Бегу туда, а миномет бьет, и командир кричит: “Куда ты прешь, чертова баба!!” Подползу – живой… Живой!”
    …………………………………
    “Два года назад гостил у меня наш начальник штаба Иван Михайлович Гринько. Он уже давно на пенсии. За этим же столом сидел. Я тоже пирогов напекла. Беседуют они с мужем, вспоминают… О девчонках наших заговорили… А я как зареву: “Почет, говорите, уважение. А девчонки-то почти все одинокие. Незамужние. Живут в коммуналках. Кто их пожалел? Защитил? Куда вы подевались все после войны? Предатели!!” Одним словом, праздничное настроение я им испортила… Начальник штаба вот на твоем месте сидел. “Ты мне покажи, – стучал кулаком по столу, – кто тебя обижал. Ты мне его только покажи!” Прощения просил: “Валя, я ничего тебе не могу сказать, кроме слез”.
    ………………………………..
    “Я до Берлина с армией дошла… Вернулась в свою деревню с двумя орденами Славы и медалями. Пожила три дня, а на четвертый мама поднимает меня с постели и говорит: “Доченька, я тебе собрала узелок. Уходи… Уходи… У тебя еще две младших сестры растут. Кто их замуж возьмет? Все знают, что ты четыре года была на фронте, с мужчинами… ” Не трогайте мою душу. Напишите, как другие, о моих наградах…”
    ………………………………..
    “Под Сталинградом… Тащу я двух раненых. Одного протащу – оставляю, потом – другого. И так тяну их по очереди, потому что очень тяжелые раненые, их нельзя оставлять, у обоих, как это проще объяснить, высоко отбиты ноги, они истекают кровью. Тут минута дорога, каждая минута. И вдруг, когда я подальше от боя отползла, меньше стало дыма, вдруг я обнаруживаю, что тащу одного нашего танкиста и одного немца… Я была в ужасе: там наши гибнут, а я немца спасаю. Я была в панике… Там, в дыму, не разобралась… Вижу: человек умирает, человек кричит… А-а-а… Они оба обгоревшие, черные. Одинаковые. А тут я разглядела: чужой медальон, чужие часы, все чужое. Эта форма проклятая. И что теперь? Тяну нашего раненого и думаю: “Возвращаться за немцем или нет?” Я понимала, что если я его оставлю, то он скоро умрет. От потери крови… И я поползла за ним. Я продолжала тащить их обоих… Это же Сталинград… Самые страшные бои. Самые-самые. Моя ты бриллиантовая… Не может быть одно сердце для ненависти, а второе – для любви. У человека оно одно”.

  2. Peririel Ответить

    Во Львове в 1941 году 32 работницы швейной фабрики были подвергнуты насилию, а затем убиты германскими штурмовиками. Пьяные солдаты затягивали львовских девушек и молодых женщин в парк им. Костюшко и насиловали. Ужасные сцены сексуального унижения пришлось пережить еврейским женщинам во время погрома 1 июля 1941 во Львове.
    Разъяренная толпа не останавливалась ни перед чем, женщин и девушек раздевали, гоняли в нижнем белье по улицам города, что, разумеется, унижало их достоинство и наносило, кроме физических, еще и психологические травмы. Например, очевидцы рассказывали такой случай: участники погромов раздели двадцатилетнюю еврейскую девушку, воткнули ей в вагину дубинку и заставили маршировать мимо почты в тюрьму на Лонцкого, где в то время проводились «тюремные работы».
    О массовом изнасиловании женщин и девушек в селах Галичины говорится в сводке украинских повстанцев октября 1943:
    «21 жовтня 1943 р. почалася в Долинщині пацифікація. Пацифікацію переводить відділ Зондерайнзацу СД в силі 100 чоловік, зложений виключно із самих узбеків під проводом працівника Поліції Безпеки в Долині поляка Яроша. Відділ узбеків приїхав біля 16 год. вечора до села Погорілець та счинивши страшну стрілянину хотіли ловити людей. Люди почали тікати хто куди мав змогу. Всі мужчини втекли в ліс. Узбеки кинулися по господарствах та почали стріляти і ловити кури й гуси, а по хатах шукати за маслом, сиром, яйцями, м’ясом та в першу чергу за самогонкою відтак силою примушували жінок варити й приладжувати їжу їм. Поївши добре й закропившись моцно самогоном забралися по дівчат і молодиць. Насилували там де зловили. Було кільканадцять випадків знасилування в присутності родичів, яких стероризувавши порозставлювано по кутках, а на дочках у найбільш рафінований спосіб заспокоювано свої звірські інстинкти. Про кількість випадків знасилування годі довідатися бо знасилуванні соромляться признаватися. Подібну пацифікацію переведено дотепер у селах: Ілемня, Грабів та Лопянка».
    Причиной таких действий повстанцы называли малое количество людей, желающих ехать в Германию из этих сел, и действия партизан в регионе.
    Не меньшие сцены сексуальных насилий совершали на Западной Украине и советские партизаны. Об этом свидетельствует множество отчетов отрядов УПА, однако для иллюстрации изнасилований красными партизанами женщин все же стоит приводить советские источники – они более достоверны и, главное, объективны, ведь отчеты УПА и воспоминания свидетелей в определенной степени могли «перегибать палку» в этом аспекте. Документы «Украинского штаба партизанского движения» свидетельствуют о сексуальном насилие над мирным населением со стороны «народных мстителей».
    Интересный момент: в отчетах партизанских соединений, дислоцированных на Сумщине, Черниговщине, Киевщине упоминаний об изнасиловании женщин мало, они начинают появляться с редкой периодичностью во время рейдов в Западную Украину. Объясняется это отношением советских партизан к этому политически «ненадежному» региону и недружественным восприятием советов со стороны здешнего населения.
    Подавляющее большинство галичан считали их врагами и поддерживали украинских повстанцев. Не стоит отбрасывать и то, что партизаны во время рейда не слишком беспокоились о своей репутации, понимали, что, видимо, не скоро вернутся к местам своих преступлений. Находясь на той же территории, стоит думать, о налаживании нормальных отношений с населением, чтобы иметь возможность получать от него продукты питания или одежду. Во время рейда можно было все это взять силой.
    Достаточно тщательно сексуальное насилие описано в докладной записке бывших партизан соединения им. Буденного В.Буслаева и Н.Сидоренко на имя руководителя НКВД УССР С.Савченко.
    В документе, в частности, говорится:
    «В селе Дубовке, под Тарнополем, была изнасилована женщина в возрасте 40-45 лет партизанами Гардоновим, Панасюком, Мезенцевым, командиром отряда Бубновым и другими. Фамилия пострадавшей неизвестна. В селе Верхобуж, под Бродами, старшина Мезенцев пытался изнасиловать девушку и ее мать 65 лет, вывел на улицу ночью и под страхом оружия требовал согласия. Поставил к стене и стрелял из автомата над головами, после чего изнасиловал…
    В одном селе, названия не помню, под Снятином, старшина Мезенцев, напившись пьяным, достал пистолет и пытался изнасиловать девушку, которая убежала, тогда он изнасиловал ее бабушку, которой было 60-65 лет… Командир взвода Бублик Павел сам лично и на это подстрекал бойцов, занимался продажей лошадей водки, которые перед отъездом забирал обратно…
    Систематически пил, делал самостоятельно незаконные обыски и требовал водку у населения. Делал это всегда с оружием в руках, стрелял в квартирах, запугивал населения. В селе Бисков (в Карпатских горах) в квартире штаба соединения поваром штаба были обстреляны окна, кухонная посуда и потолок за то, что хотел изнасиловать хозяйку, но она убежала. После чего он справил свою нужду на столе …
    Грабежи проводились, обычно, при обысках под предлогом – нет ли «шпионов» или «бандеровцев», а обыску, как правило, подвергались такие места, где могли быть часы и другие ценные вещи. Такие вещи, как часы, бритва, кольца, дорогие костюмы просто безапелляционно забирались. О приближении советского партизанского соединения населения обычно знало за 30-40 км. И в последние дни можно было встретить села, оставленные с одними дедами, или вообще пустые дома».
    Конечно, руководство НКВД потребовало объяснений от командования Буденновского соединения. В рапорте командир отряда «За Киев» капитан Макаров объяснил все просто. Все факты отрицал, а партизан, которые написали записку, обвинил в измене Родине (жалобщики оставили отряд и вышли в тыл Красной армии) и связям с бандеровцами. Кстати, это довольно распространенный вид отписок командиров партизанских отрядов в случае обвинений их в мародерстве, пьянстве или сексуальном насилии. (Парадокс – получалось, что Макаров не подозревал, что в его отряде есть двое бандеровцев, а «прозрел», только когда они написали докладную записку о нарушениях в подразделении). Дело, вероятно, «замяли». По крайней мере не удалось проследить его дальнейший ход из-за отсутствия документов с указанием вынесенных фигурантам наказаний.
    Как видим, женщины в годы войны нередко становились жертвами изнасилований со стороны солдат противоборствующих сторон. В послевоенное время им очень трудно было возвращаться к полноценной жизни. Ведь в СССР они не получали должной медицинской помощи, в случаях беременности не могли избавиться от плода – в Советском Союзе аборты были запрещены законом. Многие, не выдержав этого, накладывали на себя руки, кто-то переехал на другое место жительства, пытаясь таким образом обезопасить себя от пересудов или сочувствия людей и попытаться забыть пережитое.
    ПРИМЕЧАНИЯ
    [1] Перепадя В. Физиология победы // Зеркало недели. – 2002. – 1 июня.
    [2] Кьопп Г. Зачем я родилась девочкой ?: сексуальные «подвиги» советских освободителей. – М. 2011. – с.138-139.
    [3] Мещеркина Е.Массовые изнасилования как часть военного этоса // Гендерные исследования военного этоса. – 2001. – №6. – с. 258.
    cripo.com.ua

  3. Kallador Ответить
    антигосударственные призывы,
    — оскорбляющие конкретных лиц или групп граждан,
    — разжигающие межнациональную рознь или религиозную вражду,
    — призывающие к насилию,
    — пропагандирующие наркотики, порнографию, проституцию.
    \n\t\t\t\t\t
    Также редакция оставляет за собой право удалять комментарии, которые:
    \n\t\t\t\t\t
    — не удовлетворяют общепринятым нормам морали
    — провоцируют на неконструктивный диалог,
    — оскорбляют авторов комментируемого материала или его героев,
    — содержат ненормативную лексику,
    — содержат гиперссылки
    — преследуют рекламные цели.
    \n\t\t\t\t\t
    В случае несоблюдения правил пользователь может получить бан и лишиться возможности оставлять комментарии на проекте.
    \n\t\t\t\t”,”title”:”Вы не можете размещать сообщения”}}”>
  4. Shalinadar Ответить

    Война всегда считалась исключительно мужским занятием. Женщины если и появлялись на ней, то или в роли жертвы, или как исключение, вроде кавалер-девицы Дуровой. Двадцатый век изменил ситуацию кардинально. Великая Отечественная война стала самой женской за всю историю, если не считать мифических разборок греков с амазонками.
    По официальным данным, в ряды Красной Армии и Флота призвали 800 тысяч женщин, вот только неизвестно, учитываются ли в этих цифрах те, кто пошел на фронт добровольно. В основном их направляли во вспомогательные подразделения: ПВО, транспортная авиация, связисты и медсанбаты.

    Такой «вспомогательный» статус совсем не означал, что девушки служили в безопасном месте. Санинструкторы выносили раненных прямо с поля боя, части ПВО страдали от бомбежек, самолеты сбивали, даже связистам приходилось отстреливаться от противника. Впрочем, хватало представительниц слабого пола в совсем не женских военных специальностях: снайперы, пилоты-бомбардировщики, разведчики, партизаны и десантники.
    Им пришлось испытать все ужасы фронта, пройти самые трудные годы наравне с мужчинами, без каких-либо поблажек. Наоборот, плен грозил не только моральным унижением, но и пытками.
    Так, снайпера Татьяну Барамзину, которая осталась прикрывать отход раненых товарищей из деревни Пекалино в июле 1944 года и успела «положить» 20 солдат противника, убили выстрелом в голову из противотанкового ружья. Но до этого девушку долго пытали – выкололи глаза, отрезали груди, воткнули штык в живот, несколько десятков раз полоснули ножом по телу.

    Екатерина Демина пошла добровольцем в 1941 году. Она прибавила себе два года и, хотя ей было на самом деле всего 15 лет, уже осенью приняла участие в боях под Смоленском. Там она была ранена и госпитализирована на несколько месяцев.
    Затем служила во флоте, а после нескольких неудачных попыток попала в батальон морской пехоты и с ним прошла всю войну, участвовала в десантных и боевых операциях. И хотя она числилась санинструктором, ей неоднократно приходилось браться за оружие – за что и получила боевые награды.
    Правда, перед этим ей пришлось немало потрудиться, чтобы чисто мужской коллектив элитного подразделения принял единственную женщину, которую за глаза прозвали «шмакодявкой».
    «У войны не женское лицо» – цитаты из книг и интервью нобелевского лауреата Светланы Алексиевич>>
    Вот как это описано в книге Сергея Смирнова «Рассказы о неизвестных героях»: «А потом, перед отправкой батальона на фронт, был 50-километровый марш-бросок по палящей кавказской жаре, с полной выкладкой, причем часть пути предстояло пройти в противогазах. И тут Катя удивила моряков. Не все здоровяки-матросы выдержали этот трудный переход: одних свалил солнечный удар, другие натерли ноги, и кое-кто из бойцов оказался в шедшей следом санитарной машине…

    Никто из матросов не знал, что на обратном пути Катя то и дело незаметно ощупывала раненую ногу. Она распухла и сильно болела — девушке стоило больших усилий не захромать. Когда в десяти километрах от Баку сделали привал и Катя присела на траву, она с ужасом почувствовала, что уже не сможет встать.


    В это время духовой оркестр, высланный навстречу морякам, заиграл вальс, и молодой лейтенант остановился около Кати.

    — Ты у нас одна девушка. Пойдем потанцуем, — пригласил он ее.


    И хотя от боли у нее темнело в глазах, она встала и пошла кружиться по траве, потому что больше всего на свете боялась, как бы командиры не узнали про больную ногу и не отчислили ее из батальона    ».

    Под обстрелами

    Мирное население всегда страдало во время войн, а развитие техники привело просто к немыслимым потерям среди гражданских. Никто не скажет, сколько людей погибло от бомбардировок и артобстрелов городов во время Второй мировой. Зачастую их никто и не считал. Данные по авианалету немцев на Ковентри, когда точно известно, что 14 ноября 1940 года погибло 554 человека – скорее исключение.
    Потери в полностью сожженном союзниками Дрездене скачут в диапазоне от восемнадцати до двух сотен тысяч. Сколько было жертв по время штурмов и обстрелов Минска, Смоленска, Москвы, Ленинграда, Сталинграда и других советских городов – не скажет никто.
    Ночные налеты, одиночные штурмовики и целые армады бомбардировщиков, зажигательные снаряды и огромные авиабомбы, которые могли разрушить многоквартирный дом. Люди закапывались в землю, прятались в подвалах – все это не помогало от прямого попадания, когда сотни людей засыпало обломками.

    Но особенно жутко становилось, когда приближался фронт. Танковые клинья накатывались на города стремительно. Еще вчера человек жил в глубоком тылу, а сегодня утром вдруг оказывалось, что эвакуироваться уже поздно. И тогда к адской работе самолетов прибавлялась еще и артиллерия, окончательно превращая населенные пункты в руины.
    Любовь Сладкова в тринадцать лет оказалась в самом эпицентре Сталинградской битвы. Она пережила первую недельную авиабомбардировку города, когда на ее улице не осталось ни одного целого дома, но самое страшное было впереди.
    Смотрите также: Невидимый фронт – невоенные фильмы о Второй мировой>>
    Их дом находился у подножья Мамаева кургана, в районе, где проходили самые напряженные бои. Горстка людей вырыла глубокий окоп и пряталась там несколько недель, голодая, но боясь выйти наружу, так как обстрелы не прекращались.
    Как только немного затихли взрывы, трое детей – сама Люба, ее брат Николай и младшая сестра Нина – попытались выбраться в более спокойные места. Шли несколько дней, но пройти разрушенный Сталинград без потерь не удалось. Младшую сестру ранили в живот, и она еще трое суток умирала без медицинской помощи. Только после всего этого, с мертвой девочкой на руках, им удалось добраться в пригород, к бабушке.

    Позже в воспоминаниях она так опишет впечатления от происходящего: «Когда падают бомбы, земля сначала дрожит, потом из глубины ее слышится зловещий гул — и сразу оглушительный взрыв! Вверх летят: столб огня, осколки, комья земли, обломки деревьев и домов. И разорванные в клочья люди. Потом все это падает как-то медленно на землю и вслед за этим опять поднимается в воздух от следующей бомбы или снаряда…

    Помню, кто-то крикнул: «Ковалевых задавило!» Все побежали их откапывать. Отбросили доски, ветки и в глубине убежища увидели нашу соседку, тетю Уляшу, прижимавшую к себе своих детей: Ксению, красивую девушку, и моего ровесника Витьку, засыпанных красной пылью…»

    В тылу

    Далеко от линии фронта почти не стреляли, не бомбили, но и в этом относительном спокойствии выживать тоже было непросто. Продуктовое снабжение в СССР и так не радовало, а после начала войны ввели карточки. Армия высасывала все: металлы, нефть, зерно, мясо… А еще она забирала мужчин.
    Практически все взрослые мужчины ушли на фронт, работать на заводы пошли женщины и дети. Им пришлось стать у станка, научиться выплавлять сталь, строить дома и укладывать шпалы. Само понятие «не женская профессия» просто исчезло. И работать при этом приходилось с максимальным напряжением сил, требовалось не просто выполнять мужскую норму, планы постоянно росли, руководители заводов обещали их перевыполнить…

    Но какой бы ни была тяжелой работа на заводе, для многих она оказалась спасением. Рабочие получали полноценные карточки, их хоть и плохо, но кормили в столовой. Так можно было выжить. Без работы вариантов оставалось немного: или идти воровать, или искать мужчину, готового отдать за секс немного продовольствия.
    Как это выглядело, описал Юрий Нагибин в рассказе «Капельное сердце»: «К этому так безбожно запоздавшему поезду вышло много встречающих — сплошь женщины. В валенках и шерстяных платках, повязанных крест-накрест через грудь, с бледными, накрашенными лицами. Иные из них знали, кого встречают, и с рыданием повисали на своих близких, но большинство с деловитостью носильщиков шныряли среди приезжих, ждуще заглядывали в незнакомые небритые лица, ловя ответный знак.
    У этих женщин не было ничего, кроме жилого угла, где военный человек мог переночевать, или задержаться на день-другой, или провести отпуск — как приглянется. Я видел, как молодая, кургузенькая, на крепких ножках женщина подхватила моего старшину, и они, перебрасываясь шутками, будто век знакомы, ладно, в ногу зашагали к выходу. Старшина обернулся и крикнул мне что-то прощально-веселое, кургузенькая тоже оглянулась, смеясь, и помахала рукой».

    Эвакуация на восток или юг не решала большинство проблем. Нехватка пищи ощущалась везде. Конечно, в Ташкенте было легче с фруктами, чем в Тюмени, но карточная система действовала и там.
    К голоду прибавлялось отсутствие жилья. Людей заселяли либо в бараки, либо в «мобилизованные» квартиры, «уплотняя» местных жителей.
    На фоне голода и тотального бардака в тылу расцвела преступность. Появились банды, которые действовали нагло и максимально жестоко. Убийства и ограбления стали частью жизни. Жертвами их становились в первую очередь женщины, как самые беззащитные. Даже самая простая кража карточек на продукты грозила семье голодом и смертью.

    В оккупации

    Труднее всего пришлось женщинам, которые оказались «под немцами». Если советская власть обеспечивала хоть какую-то законность на своей территории, то в оккупации они оказались практически полностью бесправны. Убийства и изнасилования никто не расследовал, немецкие власти могли делать с местным населением что угодно.
    Как только части Вермахта входили в город или село, начиналась облава на евреев и коммунистов. Их убивали на месте или отправляли в концлагеря. Если евреев оказывалось слишком много, чтобы не нагружать железную дорогу, их сгоняли в гетто. Оттуда их рано или поздно все равно отправляли на смерть.

    После первой чистки нацистские власти мягче не стали. Для борьбы с партизанами уничтожали целые села со всеми жителями. Из-за подозрения в связи с подпольем могли арестовать любого. Даже если после пыток не удавалось доказать причастность к вооруженному сопротивлению, человека не отпускали, а расстреливали или отправляли в концлагерь.
    Практически сразу начался вывоз женщин на работу в Германию. Вначале это делалось добровольно, но желающих было немного и людей стали забирать прямо на улицах. Их либо распределяли по семьям, либо отправляли на заводы. Положение было близко к рабскому, никаких прав, никакой собственности, малейшая провинность – и следовала наказание. Строптивых также отправляли в лагеря.
    Свидетельства смерти. Девичьи дневники о войне, страданиях и гибели>>
    Что такое на самом деле концлагерь, тогда знали немногие. Но хватало и того простого факта, что оттуда не возвращаются. Единственная возможность вырваться – это устроить побег. Удавалось это единицам, и обычно это были мужчины.

    В лагере женщин ждал голод, болезни, изнурительные работы, газовые камеры и смерть, иногда растянутая на годы. Очень показателен рассказ акушерки Станиславы Лещинской из Польши об отношении к беременным: «В этих условиях судьба рожениц была плачевной, а роль акушерки — необычайно трудной: никаких асептических средств, никаких перевязочных материалов.
    Сначала я была предоставлена сама себе; в случаях осложнений, требующих вмешательства врача-специалиста, например, при отделении плаценты вручную, я должна была действовать сама… До мая 1943 года все дети, родившиеся в освенцимском лагере, были зверским способом умерщвлены: их топили в бочонке. Это делали медсестры Клара и Пфани…
    После родов младенца уносили в комнату этих женщин, где детский крик обрывался и до рожениц доносился плеск воды, а потом… роженица могла увидеть тельце своего ребенка, выброшенное из барака и разрываемое крысами».

    К сожалению, даже история выживших не всегда заканчивалась хорошо. Многие из тех, кто оказался в плену или на оккупированной территории, снова оказывались в лагерях. Далеко не все из них сотрудничали с немцами. Некоторые делали это не добровольно, другие пострадали только потому, что в их доме жили немецкие офицеры. Истории были разные. Иногда женщин, разобравшись, отпускали, но хватало случаев, когда поступали формально и давали десять лет без какого-либо расследования.
    Как бы там ни было, главное остается главным – женщины в Великую Отечественную войну смогли выжить и дать начало новой жизни, смогли не только вдохновить мужчин на подвиг, но и сами взяли в руки оружие и на равных приняли бой. Медсестры, снайперы, летчицы, девушки-пожарные и совсем юные девочки, которые стояли на ящиках у станков. Они умирали от пуль и снарядов, страдали от пыток, пухли от голода, терпели крайнюю нужду и каждым своим маленьким или большим подвигом приближали нашу общую Победу.
    Читайте также: Эволюция советских женщин>>
    Рассказывал Макс Усачев

  5. Shaktigore Ответить


    Кинорежиссер Лени Рифеншталь смотрит в объектив большой видеокамеры во время подготовки к съемке Имперского партийного съезда в Германии в 1934 году. Из отснятого материала будет смонтирован фильм «Триумф воли», который впоследствии станет лучшим агитационным фильмом в истории. (LOC)

    Японки ищут возможные дефекты в гильзах на фабрике в Японии, 30 сентября 1941 года. (AP Photo)

    Военнослужащие женской части армии США (Women’s Army Corps) позируют в Camp Shanks, Нью-Йорк, перед отправлением из нью-йоркского порта, 2 февраля 1945 года. Первый контингент афроамериканских женщин-военнослужащих отправился на войну за границу. Слева направо в приседе: рядовой Роуз Стоун, рядовой Вирджиния Блейк и рядовой 1-го класса Мари Б. Джиллисспай. Второй ряд: рядовой Женевьева Маршалл, техник 5-го класса Фанни Л. Талберт и капрал Келли К. Смит. Третий ряд: рядовой Глэдис Шустер Картер, техник 4-го класса Эвелина К. Мартин и рядовой 1-го класса Теодора Палмер. (AP Photo)

    Работницы осматривают частично надутый аэростат заграждения в Нью-Бедфорде, штат Массачусетс, 11 мая 1943 года. Все части аэростата должны быть опечатаны соответствующими сотрудниками, начальником отдела, а также главным инспектором, который дает окончательное утверждение. (AP Photo)

    Американские санитарки в противогазах проходят учения в Форт Джее, Гавернорс Айленд, Нью-Йорк, 27 ноября 1941 года. На заднем плане сквозь облако дыма виднеются нью-йоркские небоскребы. (AP Photo)

    Три советские партизанки во время Второй мировой войны, СССР. (LOC)

    Военнослужащие женской части британской армии (Auxiliary Territorial Service) в теплой зимней одежде ищут прожектором немецкие бомбардировщики недалеко от Лондона, 19 января 1943 года. (AP Photo)

    Немецкая лётчица, капитан Ханна Райтш, пожимает руку канцлеру Германии Адольфу Гитлеру после получения награды «Железный крест» II степени в рейхсканцелярии в Берлине, Германия, апрель 1941 года. Райтш была удостоена этой награды за заслуги в области развития воздушных вооружений во времена Второй мировой войны. На заднем плане в центре стоит рейхсмаршал Герман Геринг, а на заднем плане справа – генерал-лейтенант Карл Боденшатц. (AP Photo)

    Студентки-художницы на скорую руку срисовывают агитационные плакаты Второй мировой войны в городе Порт Вашингтон, штат Нью-Йорк, 8 июля 1942 года. Исходные рисунки висят стене на заднем плане. (AP Photo/Marty Zimmerman)

    Солдаты СС держат под арестом группу молодых женщин, борцов еврейского сопротивления, во время ликвидации Варшавского гетто после восстания еврейского населения в апреле и мае 1943 года. (AP Photo)

    Всё больше и больше женщин присоединяются к рядам люфтваффе в рамках всеобщей призывной кампании. Они замещают мужчин, которые были переброшены в армию, чтобы бороться с наступающими союзными силами. На фото: женщины тренируются вместе с мужчинами из люфтваффе, Германия, 7 декабря 1944 года. (AP Photo)

    Специально отобранные летчицы из женского подразделения ВВС (Women’s Auxiliary Air Force) проходят учения для службы в полиции. На фото: военнослужащая женского подразделения ВВС демонстрирует приемы самообороны, 15 января 1942 года. (AP Photo)

    На Филиппинах был сформирован первый отряд женщин-партизан. На фото: жительницы Филиппин, проходившие учения в местной женской части, тренируют стрельбу из ружья в Маниле, 8 ноября 1941 года. (AP Photo)

    Итальянские «Maquis» были практически неизвестны внешнему миру, хотя и боролись с фашистским режимом с 1927 года. Они вели бои за свободу в наиболее опасных условиях. Их врагами были немцы и фашисты-итальянцы, а полем боя – покрытые вечной мерзлотой горные вершины на границе между Францией и Италией. На фото: школьная учительница воюет плечом к плечу со своим мужем над горным перевалом Little Saint Bernard в Италии, 4 января 1945 года. (AP Photo)

    Женщины из корпуса обороны формируют знак «Виктория» струями воды из пересеченных пожарных шлангов во время демонстрации своих умений в Глостере, штат Массачусетс, 14 ноября 1941 года. (AP Photo)

    Санитарка перевязывает руку китайскому солдату во время сражения на фронте у реки Салуин в провинции Юньнань, 22 июня 1943 года. Ещё один солдат пришел на костылях, чтобы получить первую медицинскую помощь.(AP Photo)

    Работницы начищают прозрачные носовые части бомбардировщиков A-20J на заводе авиастроительной компании «Douglas Aircraft» в городе Лонг-Бич, штат Калифорния, октябрь 1942 года. (AP Photo/Office of War Information)

    Американская киноактриса Вероника Лэйк демонстрирует, что может произойти с работницами, которые носят длинные волосы, во время работы за станком на фабрике в США, 9 ноября 1943 года. (AP Photo)

    Зенитчицы из женской части британской армии (Auxiliary Territorial Service) бегут на позиции после сигнала тревоги в Лондоне, 20 мая 1941 года. AP Photo)

    Женщины из немецких зенитных войск говорят по полевым телефонам во времена Второй мировой войны. (LOC)

    Молодые советские трактористки из Киргизии с успехом заменили своих друзей, братьев и отцов, которые ушли на фронт. На фото: трактористка убирает урожай сахарной свеклы, 26 августа 1942 года. (AP Photo)

    77-летняя миссис Paul Titus, воздушный наблюдатель округа Бакс, штат Пенсильвания, держит ружье и осматривает свой участок, 20 декабря 1941 года. Миссис Titus завербовалась на следующий день после нападения на Пёрл-Харбор. «Я могу держать в руках оружие в любое время, когда потребуется», – заявила она. (AP Photo)

    Польские женщины в стальных шлемах и военной форме идут маршем по улицам Варшавы, готовясь защищать столицу, когда немцы начали наступление на Польшу, 16 сентября 1939 года. (AP Photo)

    Санитарки убирают в палате больницы св. Петра в Степни, Ист-Лондон, 19 апреля 1941 года. Во время крупномасштабного воздушного налета на Лондон немецкие бомбы среди прочих зданий поразили четыре больницы. (AP Photo)

    Фотожурналистка журнала «Life» Маргарет Бурк-Уайт в летном снаряжении стоит возле союзного самолета «Летающая крепость» во время своей командировки в феврале 1943 года. (AP Photo)

    Немецкие солдаты ведут польских женщин к месту казни в лесу, 1941 год. (LOC)

    Студентки Северо-западного университета проходят учения во дворе своего университета в Эванстоне, штат Иллинойс, 11 января 1942 года. Слева направо: 18-летняя Жанна Пол из города Ок Парк, штат Иллинойс, 18-летняя Вирджиния Пейсли и 19-летняя Мария Уолш из Лейквуда, штат Огайо, 20-летняя Сара Робинсон из Джонсборо, штат Арканзас, 17-летняя Элизабет Купер из Чикаго и 17-летняя Гарриет Гинсберг. (AP Photo)

    Санитарки проходят учения в противогазах – один из многих видов тренировок для новичков – на территории одной из больниц в ожидании отправления в места постоянной дислокации в Уэльсе, 26 мая 1944 года. (AP Photo)

    Киноактриса Айда Лупино, лейтенант женской части Women’s Ambulance and Defense Corps сидит у телефонного распределительного щита в Брентвуде, штат Калифорния, 3 января 1942 года. В экстренной ситуации она может связаться со всеми постами скорой помощи в городе. Распределительный щит находится в её доме, откуда она может видеть весь Лос-Анджелес. (AP Photo)

    Первый контингент американских санитарок, отправленных на союзную передовую базу в Новой Гвинее, шагает к лагерю с вещами,12 ноября 1942 года. Первые четыре девушки справа налево: Эдит Виттейкер из Потакета, штат Род-Айленд, Рут Баучер из Вустера, штат Огайо, Хелен Лоусон из Атенса, штат Теннесси и Хуанита Гамильтон из Хендерсонвилла, Северная Каролина. (AP Photo)

    Члены Палаты представителей США в практически полном составе слушают мадам Чан Кайши, жену китайского генералиссимуса, которая просит приложить максимум усилий, чтобы остановить наступление Японии, в Вашингтоне, округ Колумбия, 18 февраля 1943 года. (AP Photo/William J. Smith)

    Санитарки, высадившиеся с десантных судов, идут по пляжу в Нормандии, Франция, 4 июля 1944 года. Они направляются в полевой госпиталь, чтобы оказывать помощь раненным союзным солдатам. (AP Photo)

    Французские мужчина и женщина стреляют из конфискованного немецкого оружия во время битвы французских войск и мирных жителей с немецкими захватчиками в тылу в Париже в августе 1944 года незадолго до капитуляции немецкой армии и освобождения Парижа. (AP Photo)

    Мужчина и женщина забирают оружие у раненного немецкого солдата во время стычки на улице в тылу незадолго до вхождения союзных войск в Париж, 1944 года. (AP Photo)

    Элизабет «Лило» Глоден предстала перед судом по обвинению в причастности к совершению покушения на жизнь Гитлера в июле 1944 года. Элизабет, также как и её мать и муж, была осуждена за сокрытие участника «Заговора 20 июля» с целью убийства Гитлера. Все трое были обезглавлены 30 ноября 1944 года. Их казнь получила широкую огласку и послужила предупреждением тем, кто собирался вступить в заговор против немецкой правящей партии. (LOC)

    Румынские гражданские жители, мужчины и женщины, копают противотанковые рвы в пограничной зоне, готовясь к отражению наступления советских войск. (AP Photo)

    Мисс Джин Питкейти, санитарка из новозеландского медицинского подразделения, базирующегося в Ливии, надела специальные очки, чтобы защитить глаза от песка, 18 июня 1942 года. (AP Photo)

    62-я армия на улицах Одессы в апреле 1944 года. Большой отряд советских солдат, в том числе две женщины, маршируют по улице. (LOC)

    Девушка из движения сопротивления участвует в операции по обнаружению немецких снайперов, которые до сих пор прячутся в Париже, Франция, 29 августа 1944 года. Двумя днями ранее эта девушка застрелила двух немецких солдат. (AP Photo)

    Французские патриоты остригают волосы коллаборационистке Grande Guillotte из Нормандии, Франция, 10 июля 1944 года. Мужчина справа не без удовольствия наблюдает за страданиями женщины. (AP Photo)

    Более 40 тысяч женщин и детей, страдающих от сыпного тифа, голода и дизентерии, были освобождены британцами из концлагерей. На фото: женщины и дети сидят в бараке в лагере «Bergen-Belsen», Германия, апрель 1945 года. (AP Photo)

    Женщины из СС, не отстававшие в жестокости от своих сослуживцев-мужчин, в концлагере «Bergen-Belsen» в Бергене, Германия, 21 апреля 1945 года. (AP Photo/British Official Photo)

    Советская женщина, занятая уборкой поля, на которое совсем недавно падали снаряды, показывает кулак немецким военнопленным, которых ведут советские конвоиры, УССР, 14 февраля 1944 года. (AP Photo)

    Сьюзи Бэйн позирует фотографу со своим портретом 1943 года в Остине, штат Техас, 19 июня 2009 года. Во времена Второй мировой войны Бэйн служила в Женской службе пилотов Военно-воздушных сил США. 10 марта 2010 года более 200 ныне живущих военнослужащих Женской службы пилотов Военно-воздушных сил США были награждены Золотой медалью Конгресса США. (AP Photo/Austin American Statesman, Ralph Barrera)

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *