Какого факультета не было в средневековых университетах?

11 ответов на вопрос “Какого факультета не было в средневековых университетах?”

  1. ЖeнeчkaЎ Ответить

    Немного расскажу о структуре средневекового университета. В нем было три факультета: юридический, медицинский и теологический (богословский). Сам процесс обучения состоял из лекций и диспутов. На лекциях средневековые студенты, как и мы, современные, слушали и записывали слова преподавателя, который объяснял им идеи книг, давал определения различных понятий и явлений и др. Но чаще всего лекция проходила так: профессор читал книгу, которую студентам приходилось воспринимать на слух.
    Но все же большее значение придавалось диспутам. Руководство было уверено, что те знания, которые студенты получили на лекциях, можно защитить и отстаивать только в такой форме. И они правы, ведь на лекциях можно и присутствовать, но понятие и осознание материала вовсе не является обязательным показателем при лекционной форме обучения. Конечно, и лекции тоже являются необходимыми в университетской жизни – на них дается необходимый базис знаний, без которого на диспуте никак не обойтись. Но все же публичные выступления и отстаивания своей точки зрения – на ступеньку выше, поэтому и все экзамены проходили в такой форме, а не письменной. И только после публичной защиты студент мог стать бакалавром или магистром разных степеней.
    Бывали случаи, что диспуты из речевых переходили в “физические споры”, то есть не спасал даже барьер – настолько человеку было важно отстоять и защитить свое мнение. Поэтому я считаю, что из университета не мог выйти необразованный человек. Если он доучился до самого конца, прошел все экзамены-диспуты, добился степени – он как бы автоматически являлся интеллектуалом в средневековой среде. Среди известных людей, закончивших университет, можно назвать Пьера Абеляра, Фому Аквинского и др.

    Как долго учились средневековые студенты в университете?

    Также хотелось бы рассказать о сроке обучения, опять же хорошо это сделать в сравнении с современным образовательным процессом.
    В наше время обучение занимает четыре года (степень бакалавра), желающие могут поступить на магистратуру (еще два года) и особо желающие после магистратуры могут пойти в аспирантуру (плюс три года). Путем несложных вычислений можно выявить, что самое продолжительное, сколько у нас можно учиться, это девять лет. Но далеко не все продолжают свою учебу после получения степени бакалавра, это скорее исключение, чем правило.
    А теперь рассмотрим ситуацию в средневековом университете. Образовательный процесс в то время чаще затягивался на 15 – 16 лет, и это было нормой. Изначально студент поступал на так называемый подготовительный факультет, где он изучал “семь свободных искусств”: грамматику, риторику, диалектику, музыку, арифметику, геометрию, астрономию. Обучение на данной ступени составляло 5 -7 лет, но срок мог варьироваться.
    Чтобы поступить на один из трех основных факультетов, студенту необходимо было сдавать философию. Обучение на юридическом или медицинском факультетах занимало около 6 лет, на богословском – около 8. В итоге легко заметить, что срок обучения в Средние века был почти в два раза больше, чем в наше время. А это, в свою очередь, еще раз доказывает, что средневековый университет не выпускал из своих стен необразованных людей.
    С уважением, Юлия.

  2. {*_*} + xtc = {^_^} Ответить

    “Средневековый университет несомненно был продуктом именно западноевропейской средневековой цивилизации. В определенном смысле его предшественниками были некоторые учебные заведения классической древности: философская школа в Афинах (IV в. до н. э.), школа права в Бейруте (III – VI вв.), императорский университет в Константинополе (424 – 1453 гг). Их организация и программа отдельных курсов напоминают средневековые. Так, в Бейруте существовал обязательный пятилетний академический курс с определенными циклами, в Константинополе в одном центре были собраны учителя грамматики, риторики, философии и права. Тем не менее в античности отсутствовал ряд необходимых предпосылок:
    1) не существовало универсальной религии – христианства;
    2) не было необходимости в массовом выпуске специалистов;
    3) не наблюдался еще отрыв политической власти от религии, т.е. не сформировалась пока светская власть;
    4) отсутствовала детальная специализация знания;
    5) доминировало сельское хозяйство и др.
    Средним векам неизвестно было и то значение университета, которым пользуемся мы сейчас. Для XX в., как правило, университет являлся совокупностью всех наук в противоположность специальным высшим учебным заведениям. В средние века термин “universitas” означал не универсальность обучения, а любой организованный союз, всякую корпорацию. Для их обозначения применялись также слова “corpus”, коллегия. Эти объединения, таким образом, включали в себя людей с общими интересами и независимым правовым статусом. В Болонье, Падуе, Монпелье существовало фактически несколько университетов, но они считали себя частями одной “universitas”. Даже город называли университетом граждан (universitas civium), любой ремесленный цех. Только в XIV – XV вв. университет станет отдельным академическим учреждением. От университетов отличали школы (studium). Они делились на:
    1. генеральные (generale), т. е. не местные, а предназначавшиеся для всех представителей наций, которые благодаря приобретенным ученым степеням имели право преподавать в любом районе христианского мира (facultas docendi ubique terrarum);
    2. studium universale;
    3. studium commune;
    4. studium solempne, т. е. обыкновенные.
    …Существовали перечисленные далее типы школ:
    1. Монастырские:
    а) внутренние школы для мальчиков, готовившихся к пострижению в монахи;
    б) внешние школы для мальчиков-мирян.
    2. Соборные или кафедральные – при епископских резиденциях:
    а) для подготовки будущих священнослужителей:
    б) для мирян.
    3. Приходские, которые содержались священниками.
    Приходские и внешние монастырские и соборные школы посещали мальчики 7 – 15 лет. Они изучали чтение, письмо, счет, церковное пение.
    …К XIV в. утверждается общее название – universitas scolarium et magistrorum. К этому времени складывается и концепция университета. Университет обладал целым рядом прав и привилегий:
    1) изучать не только семь свободных искусств, но и право (гражданское и каноническое), теологию, медицину. В средневековых университетах существовало, как правило, четыре факультета : младший – подготовительный, он же – факультет семи свободных искусств, артистический, художественный, философский; старшие – медицинский, юридический, теологический;
    2) право получать часть бенефициальных церковных доходов на обучение;
    3) обладателю степени одной из школ преподавать в любом другом университете без дополнительных экзаменов ( ius ubique docendi);
    4) особая подсудность для школяров по выбору или перед учителями или местным епископом вместо общей подсудности городским судьям;
    5) право издавать свои законы, статуты и распоряжения, регламентирующие оплату труда преподавателям, приемы и методы обучения, дисциплинарные нормы, порядок проведения экзаменов и т. д.
    Были и другие привилегии, носившие в основном местный характер. Таким образом, перед нами, по сути, идея “ученого цеха”. Везде стало складываться общее обозначение “studentes”: так именовались не только учащиеся, но все, кто “штудирует”, т. е. посвящает себя научным занятиям, учителя и ученики.
    Таким образом, эти ассоциации организовывались по образцу ремесленных и купеческих гильдий и стремились добиться корпоративности, т. е. утвержденного высшей властью права иметь общую собственность, избираемых должностных лиц, составленные самими членами ассоциации статуты, печать, собственный суд. Борьба за эти права тянулась долго. Новое слово “университет” вызывало такую же неприязнь, как слово “коммуна”.
    …Основных форм преподавания было три.
    1. Полное, систематическое изложение учебного предмета, по программе, изложенной в статутах, в определенные часы называлось lectio. Эти лекции делились на ординарные (обязательные) и экстраординарные (дополнительные). Дело в том, что в средние века школяры не слушали курс какой-то определенной науки, скажем, курс философии или римского права и т. п. Тогда говорили, что такой-то преподаватель читает или такой-то студент слушает такую-то книгу. Роджер Бэкон в XIII в. сформулировал это так: “Если некто знает текст, он знает все, что относится к науке, о которой толкует этот текст”. Одни книги считались более важными и обязательными (ординарными) для учащегося, другие – менее важными и необязательными (экстраординарными). Различие лекций обусловило и разделение преподавателей на ординарных и экстраординарных. Для ординарных лекций, как правило, назначались утренние часы (с рассвета и до 9 часов утра), как более удобные и рассчитанные на более свежие силы слушателей, а экстраординарные читались в послеобеденные часы (с 6 до 10 часов вечера). Лекция продолжалась 1 – 2 часа. Перед началом лекции преподаватель делал краткое вступление, в котором определял характер работы над книгой и не гнушался саморекламой. Главная задача преподавателя заключалась в том, чтобы сличить различные варианты текстов и дать необходимые разъяснения. Статуты запрещали студентам требовать повторения или медленного чтения. Школяры должны были являться на лекции с книгами. Это делалось для того, чтобы заставить каждого слушателя непосредственно знакомиться с текстом. Книги в то время были очень дороги, поэтому школяры брали тексты напрокат. Уже в XIII в. университеты начали накапливать рукописи, копировать их и создавать собственные образцовые тексты. Аудиторий в современном смысле слова долго не существовало. Каждый преподаватель читал определенному кругу своих учеников в любом нанятом помещении или у себя дома. Болонские профессора одни из первых стали устраивать школьные помещения, а с XIV в. города стали создавать общественные здания для аудиторий. Школяры, как правило, группировались в одном месте. В Париже это была улица Соломы (Фуар), названная так потому, что студенты сидели на полу, на соломе, у ног учителя. Позднее появилось подобие парт – длинные столы, за которыми умещалось до 20 человек. Кафедра стала устраиваться на возвышении, под балдахином.
    2. Repetitio – это подробное объяснение отдельного текста с разных сторон, с учетом всех возможных сомнений и возражений. В Парижском университете чаще это была проверка всех относящихся к определенной частной проблеме источников по различным рукописям и просмотр соответствующих комментариев в различных сочинениях. В германских университетах они проходили в форме диалога между учителем и учеником. Учитель задавал вопросы и по ответам судил об успехах ученика. Была и еще одна форма – повторение части прочитанного. В это же время готовились к диспутам.
    3. Одной из самых распространенных форм преподавания был диспут (disputatio). Руководство университетов придавало им очень большое значение. Именно диспуты должны были научить школяров искусству спора, защите приобретенных знаний. В них на первое место выдвигалась диалектика.
    Самым распространенным методом проведения диспутов был предложенный Пьером Абеляром метод pro et contra, sic et non (за и против, да и нет). Каждые две недели один из магистров держал речь по возможно более широкой теме и в заключение называл тезисы или вопросы, которые должны были стать предметом спора, затем в течение нескольких дней собирал со школяров все за и против. Самым любопытным и самым торжественным был проходивший на подготовительном факультете диспут “о чем угодно” (disputatio de quodlibet). Темы диспутов были самые разнообразные:
    1. Диспут, проведенный Маттео Акваспартой в XIII в. на тему “делается ли необходимое существование благодаря знанию этой вещи или может быть объектом интеллекта то, чего нет?”, отразил борьбу между двумя философскими направлениями – номинализмом и реализмом.
    2. Следовало доказать или опровергнуть аристотелевский силлогизм “Все люди – животные. Сократ – человек. Следовательно, Сократ – животное”.
    3. Целый день мог идти диспут о том, может ли быть оставлена проповедь слова Божьего по запрету светской власти.
    4. Можно ли связать заклинанием демонов и силы тьмы?
    5. Допускается ли поединок и турнир по каноническим законам?
    Разрешались и шуточные вопросы, но непредосудительного характера (хотя с точки зрения нашей морали они и могут показаться таковыми): о верности наложниц священникам; вполне серьезно обсуждалось отношение к такому сюжету: поп навестил дочь булочника, но вынужден был спасаться от конкурента, забежал в свиной хлев, куда вошел булочник и спросил: “Кто там?”. Поп ответил: “Никого кроме нас”; может ли быть больше одного ангела в одном и том же месте?
    Университетские власти стремились на диспутах к академизму. Запрещались резкие выражения, крики и оскорбления. Но тем не менее диспуты зачастую переходили в сражения магистров и школяров. Не спасал и дубовый барьер.
    По окончании обучения студент выдерживал экзамен, который принимала группа магистров от каждой нации во главе с деканом. Студент должен доказать, что читал рекомендованные книги и участвовал в положенном количестве диспутов (шесть у своего магистра, три общеуниверситетских). Интересовались здесь и поведением школяра. Затем его допускали к публичному диспуту, на котором полагалось ответить на все вопросы. Наградой была первая степень бакалавра. Два года бакалавр ассистировал магистру и получал “право на преподавание” (licentio docendi), становясь “лиценциатом”. Спустя полгода он становился магистром и должен был прочесть торжественную лекцию перед бакалаврами и магистрами, дать клятву, устроить пир.”
    http://students.gf.nsu.ru/medieval/univer-f.html

  3. Dolas Ответить

    В Оксфорде глава университета с 1201 года назывался канцлером, а преподаватели образовали свою корпорацию в 1231 году. «Мандат» ректору выдавали на непродолжительный срок: изначально на месяц-полтора. Папский легат во Франции Симон де Брион (1210—1285), впоследствии избранный папой (1281) под именем Мартина IV, понял, что столь частая смена руководства ни к чему хорошему не приводит, и предложил увеличить срок полномочий ректора до трех месяцев. Это правило соблюдалось три года, а затем срок был еще увеличен: в Париже он составлял шесть месяцев, в Шотландии — три года.
    В Сорбонне главным факультетом был богословский, однако ректора университету поставлял исключительно факультет искусств (в провинции такого правила не придерживались). Докторам эта должность не светила — ректора избирали из числа бакалавров или лиценциатов. К ректору обращались «монсеньер» и называли его в разговоре и на письме «Votre Amplitude» («ваша величина»). Университет выплачивал ему пенсию, его парадный костюм был богатым и благородным. Каждые три месяца ректор возглавлял шествие по Парижу во главе четырех факультетов. Все отправлялись в указанную им церковь, и там доктор богословия, облаченный в меха, читал проповедь в присутствии ректора. Ни в одной другой церкви проповеди в это время читать не могли. На боку у ректора висел кошелек; в нем всегда находились 50 экю, которые монсеньер был обязан отдать королю Франции, если встретится с ним на правом берегу Сены, а король должен был отсчитать ему такую же сумму, если забредет на левый берег. Рассказывают, что Генрих IV и некоторые другие короли нарочно подстерегали университетскую процессию, чтобы получить эти деньги, и ее участники всегда с трепетом вступали на мост. Для короля 50 экю были пустяком, но для университета — значительной суммой.
    Ректора избирали преподаватели, но когда 16 декабря 1485 года их выбор пал на фламандского монаха Иоганна Стандонка, студенты взбунтовались. Стандонк был тогда профессором Сорбонны, но прославился как основатель Коллегии Монтегю, печально известной суровым уставом. Новый ректор намеревался применить свои методы воспитания и к студентам, чем резко настроил их против себя. В германских университетах ректора величали «монархом», хотя он, разумеется, подчинялся королю или императору. Если ректор принадлежал к благородному сословию, обращаться к нему полагалось со словами «ваше сиятельство» (Erlaucht) или «ваша светлость» (Durchlaucht). В германских университетах были и ректор, и канцлер. Последний имел ученую степень и иногда был профессором; он подчинялся епископу и папе; первое время его назначали, но потом стали избирать. Если канцлер, в задачу которого входил церковный надзор за университетом, слишком активно вмешивался в управление, его отношения с ректором могли быть довольно напряженными.

  4. Частица Вселенной Ответить

    Со временем в каждом средневековом университете появились факультеты: юридический, медицинский, богословский. Но обучение начиналось с «подготовительного» факультета, где преподавали так называемые «семь свободных искусств». И так как по-латыни искусство – «артес», то и факультет назывался артистическим. Студенты – «артисты» изучали сначала грамматику, потом риторику, диалектику (под которой подразумевалась логика); лишь после этого они переходили к арифметике, геометрии музыке и астрономии. «Артисты» были молодыми людьми, и по университетскому уставу их можно было пороть, как и школьников, тогда как более старшие студенты не подвергались таким наказаниям. Эти факты отражены, например, в поэзии вагантов. Поэзия вагантов /Отв. Ред. Ф.А. Петровский.- М.: Наука, 1975, С.83.
    Средневековую науку называли схоластической (дословно – школьной). Суть этой науки и её основной порок выражала старинная пословица: «Философия – служанка богословия». И не только философия, но и все тогдашние науки должны были каждым своим выводом укреплять истины религии. Схоластический метод не ставил под сомнение веру, но применявшиеся в схоластике методы сделали настоящий переворот в ментальных установках, они помогли принять возможность существования разных мнений, отучивали пугаться новаций, применяли наблюдение и эксперимент, способствовали развитию внутренней духовной жизни. Гофф Ж. Ле Цивилизация средневекового Запада.- М.: Наука, 1992, С. 320-325.
    Аудитория средневекового университета напоминала аудиторию университета наших дней: точно также, ступенчатыми рядами, расположены скамьи, внизу стоит массивная дубовая кафедра, за которой стоит читающий лекцию профессор. Студенты слушали и писали грифелем на навощенных дощечках. Возраст студентов был самым разнообразным. Можно было увидеть людей разной национальности: испанцев, немцев, французов, англичан. Для всех европейских (в особенности западноевропейских) стран языком науки, как и богослужения, была латынь. Слово «лекция» означало «чтение». Средневековый профессор читал книгу, иногда прерывая чтение пояснениями. Содержание этой книги студентам приходилось воспринимать на слух, усваивать на память, переписывать. Учёность преподавателя проявлялась в его умение разъяснить прочитанное, связать его с содержанием других книг, раскрыть смысл терминов и научных понятий.
    В учебной жизни средневекового университета большое место занимали диспуты. На так называемых магистерских диспутах обучавший студентов магистр умело втягивал их в спор. Предлагая подтвердить или оспорить выдвинутые им тезисы, он заставлял студентов мысленно сверять эти тезисы с мнениями «отцов церкви», с постановлениями церковных соборов и папскими посланиями. Во время диспута каждому тезису противопоставлялся контртезис противника. Тактика наступления заключается в том, чтобы вереницей взаимосвязных вопросов подвести противника к такому вынужденному признанию, которое либо противоречило его собственным утверждением, либо расходилось с незыблемыми церковными истинами, что было равносильно обвинению в ереси. Горячие по накалу, иногда диспуты перерастали в рукопашные схватки между участниками. Всемирная история. Энциклопедия. Т.1 /Глав. Ред. М. Аксенова.- М.: «Авант +», 1997, С. 353.
    Но и в средние века находились люди смелой мысли, не желавшие изо дня в день повторять одни и те же церковные истины. Они стремились вырваться из оков схоластики. Таким человеком был, например, в 12 веке Петр Абеляр, вступивший в диспут с профессором Парижского университета Гильомом Шампо и выигравшим диспут.
    В завязавшихся острых спорах профессору никак не удавалось взять верх над юным соперником. Шампо потребовал изгнать Абеляра из Парижа. Но и это не остановило Абеляра. Он обосновался в пригороде Парижа и продолжал следить за каждым словом профессора. После каждой лекции в стужу и дождь, зимой и осенью неутомимые студенты одолевали за сутки не меньше 30 км, пробирались из Парижа в пригород и обратно, чтобы сообщить Абеляру всё сказанное Шампо и поставить последнего в тупик перед новыми возражениями Абеляра. Этот спор, длившийся месяцами, закончился блестящей победой Абеляра. Убелённый сединами профессор признал не только правоту молодого противника, но и посчитал необходимым передать ему свою кафедру. Абеляр П. История моих бедствий //Августин Аврелий. Исповедь; Абеляр П. История моих бедствий.- М.: Эксмо, 1992, С. 288-289.
    Учебный курс в университете был рассчитан на долгий срок. Однако в те дни в университет приходили более молодые студенты, чем сегодня. Копстон Ф. История средневековой философии».- М.: Энигма, 1997, С.183. Так в 13 веке в Париже студенты сначала шесть лет учились на факультете искусств. В этот период студент мог стать «бакалавром» и помогать на второстепенных ролях в обучении других. Но он не мог начать учительствовать, пока ему не исполнится двадцать лет. Курс теологии преподавался сперва в течение восьми лет, однако имел тенденцию удлиняться. После завершения курса на факультете искусств и нескольких лет преподавания студент посвящал четыре года изучению Библии и два – изучению «Сентенций» Петра Ломбардского. После этого он мог стать бакалавром и в течении двух лет читать лекции по Библии, а в течении одного года – по «Сентенциям». Степень магистра или доктора он получал ещё через четыре – пять лет.
    Некоторые студенты, конечно, выдерживали столь долгую учёбу в надежде на продвижение по церковной лестнице. Однако сам учебный курс был явно ориентирован на преподавание, на выпуск учителей или профессоров. И поскольку обучение «искусства» подготавливало к изучению более высоких наук и теологии, которая считалась царицей всех наук, то получение степени магистра или доктора теологии, дающее право на преподавание, естественно, рассматривалось как вершина академической карьеры. Отсюда легко понять, почему самые выдающиеся мыслители средневековья были теологами.
    Огромное влияние на интеллектуальную жизнь 12 века оказало приумножение знаний об аристотелизме. Благодаря переводам Аристотель превратился из более или менее чистого логика в создателя всеохватывающей системы. Поскольку эта система явно ничем не была обязана христианству, она стала, можно сказать, воплощением философии, автор же её был известен как Философ. Вполне естественно, что Аристотеля читали в свете комментариев и исследований, написанных исламскими и иудейскими мыслителями.
    В 1210 г., местный Собор в Париже под угрозой отлучения запретил использовать на факультете искусств сочинения Аристотеля по «Естественной философии» – будь то публично или приватно. В 1215 г. незадолго до того утверждённый устав Парижского университета запретил профессорам факультета искусств читать лекции по сочинениям Аристотеля, посвященным метафизике и философии природы, или по их изложениям. В 1231 г. папа Григорий IX издал буллу, в которой заявил, что сочинения запрещённые в 1210 г., не должны использоваться в Париже до тех пор, пока не будут очищены от всех подозрительных мест. Всё дело было в том, что философия Аристотеля в целом представлялась всеобъемлющей натуралистической системой и что, в частности, некоторые теории Аристотеля были не совместимы с христианской теологией. Профессорам теологии можно было доверить исправление всех ошибок или заблуждений. Преподавателям же факультета искусств нельзя было позволить внушать своим молодым питомцам известные доктрины или сеять сомнения. Копстон Ф. История средневековой философии».- М.: Энигма, 1997, С.187-188.
    Как бы то ни было, но в 1263 г. лекции об Аристотеле в Париже читались свободно.
    Из-за плеча средневекового студента часто выглядывал чернокнижник. Люди боялись непонятной учености и корни этого страха уходили в толщу времен. Общество знало о существовании оккультных наук и не удивлялось, если интеллектуал появлялся в обличии мага. Вполне уважаемые доктора, авторитетные теологи и философы – Бонавентура, Альберт Великий, Раймунд Луллий, Роджер Бэкон увлекались алхимией, астрологией, изучали наследие каббалы и гностиков. Современники считали их занятия магией, историки науки видят здесь механические и физико-химические опыты, сами они стремились подчинить свои тайные знания высшим целям (так, оптические наблюдения Роджера Бэкона были связаны с учением о всепроникающем божественном свете). Они не афишировали, но и особенно не скрывая своих занятий, не вписывавшихся в официальные университетские структуры и программы. Особенно много подобного рода ученых было среди медиков. Во второй половине 15 в. тайные знания получили новый импульс развития за счет оживления традиций неоплатонизма, обусловившего рост интереса к трудам Гермеса Трисмегеста (известного в Средние века, но заново переведенного Марсилио Фичино), работам гностиков и каббалистов. В настоящее время историки заново оценивают «герметический импульс» в становлении науки Нового времени, возникший на пересечении официальной схоластической и герметическо-магической традиций. Уваров П.Ю. История интеллектуалов и интеллектуального труда в Средневековой Европе. – М. ИВИ РАН, 2000, С.53.
    Своеобразно относились интеллектуалы к искусству. От античности Средневековье унаследовало понятие весьма невысокого статуса художника- раба (в отличие от поэта или философа). Средневековая версия аристотелизма так же отводила искусству роль рабского копииста имитирующего творения природы.
    Ученые 12 века уже проявляли внимание к «механическим искусствам», правда, следуя Аристотелю, считали искусство обманом: «Работа художника притворна, потому что копирует природу, принося, однако дань человеческому разуму своей изобретательностью». Такую же оценку искусства мы находим и в «Романе о Розе». При этом Жан де Мён, как и Гуго, как и Фома Аквинский и Роджер Бэкон любят использовать для своих философских конструкций примеры из деятельности скульпторов, ювелиров, литейщиков, чеканщиков, сапожников. В середине 13 века парижский магистр Иоанн Гарлянд «составляет «словарь для пользы клириков», знакомящий со всевозможными ремеслами и искусствами города. В 13-14 веках архитекторы – они назывались в документах «геометрами»- изображались на фасадах соборов в виде аллегорий Архитектора и Геометрии – в руках у них тот же циркуль, угольник и линейка. Миниатюры Библий того времени часто изображали Бога с циркулем в руке. Отводя искусству подчиненную роль, интеллектуалы все же поднимали хотя бы некоторых из художников на ранее недосягаемую высоту, приобщая их к миру рациональных знаний.
    Значимым для повышения статуса человека искусства оказалось возрождение интереса к неоплатонизму, трактующего художника как творца, чья духовная деятельность преобразует косную материю. В своем творчестве он «припоминает» божественные идеи. Во всяком случае, с середины 15 века художника можно было встретить в компании гуманистов, но это было лишь начало признания людей искусства равным «Literati». И сами художники далеко не всегда стремились в это общество, стремясь самоутвердиться по-другому. Уваров П.Ю. История интеллектуалов и интеллектуального труда в Средневековой Европе. – М. ИВИ РАН, 2000, С.55.
    Таким образом, обучение в средневековом университете составляло собственно полное образование человека, как бы мы сказали сейчас – начальную, среднюю и высшую школу. Поэтому полный курс обучения в университете был долгим. Степени бакалавров и магистров уже давали право преподавания и многие студенты были одновременно и преподавателями. Те, кто углубленно интересовался науками, а не ради карьеры, те изучали науки, не входящие в университетскую программу, имели собственные библиотеки, вели свои духовные поиски (астрология, оккультизм, философские и гуманистические искания). Для многих начатки университетского образования означали возможность заработать на хлеб.

  5. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *