Кто такие левые а кто такие правые?

13 ответов на вопрос “Кто такие левые а кто такие правые?”

  1. Tygrabandis Ответить

    Если вы имеете ввиду политику, то левые – это:
    коммунисты,
    социалисты,
    социал-демократы,
    социал-либералы,
    анархисты.
    А правые силы – это:
    демократы,
    капиталисты,
    консерваторы,
    либералы,
    республиканцы.
    Конечно, не все перечисленные партии есть в каждом государстве. Если брать левых и правых на примере России, то не все сейчас находится в думе, но в последние годы они имели место быть.
    Левые партии России:
    Коммунистическая партия Российской Федерации (глава Геннадий Зюганов),
    Справедливая Россия (глава Сергей Миронов),
    Патриоты России (глава Геннадий Семигин),
    Российская объединенная демократическая партия “Яблоко”, но они лево-центристы (главы: Григорий Явлинский и Сергей Митрохин),
    Социал-демократическая партия России (глава Сираждин Рамазанов),
    Коммунистическая партия социальной справедливости (глава – Юрий Морозов),
    Новая Россия (глава Вячеслав Гришин),
    Партия Возрождения России (глава Геннадий Селезнёв).
    Правые партии России:
    Единая Россия (главы Владимир Путин и Дмитрий Медведев),
    Либерально-демократическая партия России (глава Владимир Жириновский),
    Либерально-демократическая партия России (глава Андрей Дунаев),
    Республиканская партия России — Партия народной свободы, правоцентристы (главы Михаил Касьянов и Борис Немцов),
    Демократическая партия России, правоцентристы (глава Андрей Богданов)
    Западный выбор (глава Константин Боровой).

  2. Forcebringer Ответить

    Исторически левые больше выступают за интересы простых людей – на пример требуют увеличения налогов на богатых, и наоборот большей социальной поддержки государством бедных… На пример в Германии Левая партия требует увеличения минимальной заработной платы людям…
    А также за граничение прав предпренимателей, введение определённых государственных правил для ведения бизнеса и предпренимательсткой деятельности в стране во избежание эксплотации работников и спекуляций, в худших случаях приводящих к экономическому краху и кризисам..
    С другой стороны сегодняшние европейские “новые левые” также выступают и за права не только людей, но и детей, сексуальных меньшинств и даже животных. В чём они вполне себе сливаются с либералами…
    Раньше самыми главными “радикальными левыми” были коммунисты – мечтавшие построить коммунизм – рай на земле для всех людей… Левые традиционно большие сторонники всяких реформ и преобразований… А также левые обычно выступают за интернационализм, не поддерживают войн, и пытаются ограничить военно-промышленное лобби.
    Правые же партии традиционно считаются более консервативными, отстаивающими национальные и религиозные традиции и интересы, и оказывая поддержку семье и ведя семейную политику… С другой стороны правые более сращены с большим капиталом, международными корпорациями и олигархами, и потому на пример традиционно пытаются повышать налоги на средний класс и обычных граждан, понижая в то же время налогообложение для много зарабатывающих и больших фирм и корпораций… В целом одно из базовых направлений политики правых – это облегченние ведения бизнеса в стране, снятие различных бюрократических припон – короче либеральный подход в экономике. Ультраправыми на пример в 20 веке были фашисты и национал-социалисты, дошедшие в своём отстаивании традиций до уничтожения свои политических противников и даже других государств… Так же правые традиционно легче участвуют в войнах и военных конфликтах, посылая контингенты своих войск, особенно если брать колониальные, скажем в Африке..
    Прочие колассификации
    Понятно, что это лишь очень условные определения, и в рамках каждого направления существуют ещё массы других делений – на пример у правых на монархистов, консерваторов, и тех же экономических либералов, а так-же националистов. У левых же тоже есть “классики” – социалдемократы и радикально левые коммуниты, но есть и “либеральное крыло” – зелёные, экологисты, а так-же и вообще анархисты, не признающие вообще никакого государства…
    Центристы, или центристские партии пытаются совместить в себе все те элементы правых и левых партий, о которых я уже упомянул ранее. Но при этом центристские партии всё равно разделяются на правых и левых центристов.
    Хорошим примером такой центристской политики можно назвать немецкую социальную систему и модель социальной либеральной экономики – сочетавшей в себе как элементы плановой экономики и социального обеспечения граждан по советскому образцу, так и элементы капиталистической либеральной модели, хотя и с явными ограничениями возможностей фирм государством…
    Обычно в европейских странах существуют две базовых центристских партии, при том правда что одна чуть более левая – социальная , а другая чуть более правая – консервативная. В Германии на пример это социал-демократы и христианские демократы, а во Франции – социалисты и республиканцы.
    Раньше подобный дуализм давал демократическим системам определённую стабильность – то у власти была одна большая партия, а другая в оппозиции, то они на следующих выборах менялись местами… Только некоторое время назад, условно с начала 90-ых система начала давать сбои, о чём позже
    При том что с обеих флангов в каждой условно демократической стране так-же есть и радикалы – У нас в России это скажем Коммунисты и “Левый Фронт” Удальцова и правая запрещённая партия ДПНИ (движение против нелегальной иммиграции), и разные неонацистские партии и движения вроде “русских” Дмитрия Дёмушкина. В Германии например это Партия Левых, и с другой стороны “Альтернатива для Германии”, равно как и неонацисты их НПД, национал-демократической партии. Программы радикалов обычно носят менее реальный, о более популистских характер, и при нормальной ситуации в стране у них нет шансов прийти к власти выиграв на выборах. Но во время крупных государственных кризисов конечно бывали прецеденты, когда та, или иная политическая радикальная правая или левая сила прорывалась к рычагам власти…
    Скажем приход к власти Гитлера в 1933 году состоялся именно на фоне экономической депрессии и кризиса, а пару лет назад партия левых социалистов в Греции “Сириза” выиграла последние выборы, и упрочила положение своего главы правительства Алексиса Ципраса, опять же на фоне страшного обнищания и экономической катастрофы на родине эллинов…
    Нет чётких границ
    При этом всём правда сегодня в мире партий и идеологий уже нет столь чётких границ разделения, они теперь сильно размыты, и скажем Французские социалисты Олланда вполне могут начать войну в Мали за уран, а правые христиано-демократы при Меркель наоборот воздерживаются от операции в Ливии. Или скажем немецкий канцлер Меркель, как лидер правых ратует за увеличение благосостояния граждан, и принимает закон о минимальной заработной плате, а левые во Франции наоборот ужесточают трудовое законодательство. На лицо явный парадокс – правые ведут себя как левые, левые как правые, на лицо сильнейшее смещение позиций…
    Более того, с одной стороны программы всех центристких условной правых и левых партий начинают всё больше походить друг на друга – различия стираются, и народ уже перестаёт понимать, чём собственно одна отличается от другой – в результате обе партии начинают сильно терять голоса другим партиям, и политическая система становиться всё более нестабильной… Хороший пример – Австрия, где уже не первый раз две центристские партии вдвоём на прошлых выборах едва-едва набрали с половину голосов в парламенте, и тут-же заключили, в очередной раз друг с другом коалицию. От которой люди уже устали.. И теперь их рейтинг ещё упал, и скорее всего на следующих выборах править уже будут правые радикалы…
    Так же хорошая статья по теме тут.

  3. кайфовый я Ответить

    Смотреть что такое “”Правые” и “левые” в политике” в других словарях:

    Левые (политика) — У этого термина существуют и другие значения, см. Левые. В политике левыми традиционно называются многие направления и идеологии, целью которых являются (в частности) социальное равноправие и улучшение жизненных условий для наименее… … Википедия
    Правые (политика) — Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей. В политике правыми (наиболее крайние формы называют ультраправыми или праворадикаль … Википедия
    Правые — В политике правыми (наиболее крайние формы называют ультраправыми или праворадикальными) традиционно называются многие направления и идеологии, противоположные левым, в частности ставящие экономические, национальные или религиозные цели выше… … Википедия
    Правые/Левые —  Правые/Левые  ¦ Droit/Gauche    В детстве я как то спросил отца, что значит для политика быть правым или левым. «Быть правым, – ответил он, – значит мечтать о величии Франции. Быть левым – мечтать о счастье для французов». Не знаю, сам ли он… … Философский словарь Спонвиля
    ПРАВЫЕ (Правая) — общее обозначение консервативных организаций, групп, партий, союзов и их членов, отстаивавших традиционный религиозный, политический, социально экономический и бытовой уклад общества. Понятие «правые» возникло в Западной Европе первоначально как… … Черная сотня. Историческая энциклопедия 1900–1917
    ЛЕВЫЕ И ПРАВЫЕ В ПОЛИТИКЕ — характеристики идейно политической ориентации политических партий, лидеров и др. активных участников политической жизни. Термины появились в период Французской революции (1789 1794), когда за депутатами Генеральных штатов, поддерживавших короля и … Политология: словарь-справочник
    Правые — (в политике) (Right), термин, относящийся к идеям, движениям и партиям консервативного или реакционного направления. По примеру титулованной аристократии времен Великой французской революции (1789) члены законодат. собраний с авторитарными,… … Народы и культуры
    Политические левые — В политике левыми традиционно называются многие направления и идеологии, целью которых являются (в частности) социальное равноправие и улучшение жизненных условий для наименее привилегированных слоёв общества. К ним относят социализм, социал… … Википедия
    Политические правые — В политике правыми (наиболее крайние формы называют ультраправыми или праворадикальными) традиционно называются многие направления и идеологии, противоположные левым, в частности ставящие экономические, национальные или религиозные цели выше… … Википедия
    Европейские левые — У этого термина существуют и другие значения, см. Левые. Партия европейских левых Party of the European Left Partei der Europaischen Linken Parti de la Gauche Europeenne Partito della Sinistra Europea Partido de la Izquierda Europea … Википедия

  4. Feriel Ответить

    (СОДЕРЖИТ НЕЦЕНЗУРНУЮ ЛЕКСИКУ)
    По- разному.
    Когда к тебе подходят на улице и просят пояснить за шмот, лучше сразу посылать куда подальше. Помимо просьбы пояснить за шмот полетят вопросы типа “Ты бон или шафка?” “Правый или левый?” . Обо всем по порядку.
    Вся эта мода делится на два политнаправления.
    Делятся они на правых и левых.
    Левые считают, что все люди равны и вообще не должно быть соцраздела.
    Правые же считают, что какая-то определенная, небольшая группа должна управлять остальными, т.е. они за неравенство людей.
    Пошло это все после Великой Французской Революции которая началась в 1789 г.
    Представителями правых были монархи и аристократы, они были за то, что вот эта группа людей должна управлять обществом. У крестьян тогда была феодальная зависимость и они должны были быть подчинении. Левые были революционерами и реформаторами и считали, что “высшее общество” и крестьяне должны были обладать одинаковыми правами. Кстати, правые и левые пошли только из-за того, что когда они сидели в парламенте, те, кто находился справа, эти консерваторы, были названы правыми, а те, кто находился слева, реформаторы, были названы левыми и убеждения их тоже левыми. Скажем так, простой признак стороны, по которым они сидели.
    Прошло время.
    Сохранились правые и левые.
    Но теперь уже примером правых можно было считать националистов или фашистов. А левые- либералы. Возможно, появляются вопросы, к чему такая сложная связь с политикой, всякие правые и левые, причем тут быдло и школьники которые нашли повод доебаться, у которых поверхностные знания касательно правых и левых. Для таких быдлошкольников, правые- это фашисты, которые кидают “зиги” и не любят нерусских, а левые- антифашисты, антинацисты. Т.е. у них тут такое понимание и они не углубляются в это.
    Что же касается современности, правые и левые в молодежи пошли от скинхедов, которые зародились в Англии в XX в и в 60-х годах. Все это пошло с Ямайки, но это очень сложно, особенно по субкультурным терминам, поэтому я объясню попроще. В общем, был рабочий класс, они учились и работали, нормальные ребята, но отличались от других подростков тем, что они больше тратили денег на шмотки, как и мы сейчас. В общем, они приносили что-то новое в субкультуру, у них было много позерства, они одевались в модную одежду, тогда это были Veles и Martin, потом у них стали популярны шмотки типа Fred Perry и VANS, тогда они только зарождались и набирали популярность. Первые скинхеды были аполитичны и вообще к политике, к движу, ничем не относились, так же, как и не относились к правым или к левым. Все что они делали, это вместе бухали или тусили и т.д, это в свободное время, а так они просто учились или работали. Кстати говоря,слово “скинхед” появилось по интересному случаю. Один из журналистов описывал потасовку среди от этих ребят, а они все были лысые, поэтому он и назвал их “скинхеды”. Потом это прижилось. Потом начали появляться “правые скинхеды” ( в 80-х годах), когда уже количество скинхедов было просто огромным и политические власти и некоторые общественные организации словили эту тему и начали неокрепшему уму молодежи продвигать правую идеологию. Еще правых скинхедов называли “бонхедами” (от англ. bone – кость, череп , hеаd- голова). Занятия у них были немного другими, не такие как у традиционных скинхедов, они могли порой и убить. Ну, там, где есть фашизм, есть и антифашизм и начали появляться “левые скинхеды”. Они были скинхедами без расовых предрассудков. Это появилось в Америке в 1987 г. На самом деле, они ничем серьезным не занимались, они сидели и пили пиво, ожидая, что до них или до кого-нибудь еще доебутся. Со временем их деятельность стала намного серьезнее, они дрались друг с другом ( правые с левым). В то время были еще рашскинхэды, это были ребята еще более серьезные, они углублялись в этот движ, читали книжки про коммунизм, социализм и т.д.
    Перейдем к вопросу “Шафка или Бон”.
    “Шафка” пошло из народа, типа “ШаФка”, “афа”, “антифы”, это было обидно для левых, типа их называют шавьем и т.д. Т.е “Шафки”- левые, “Боны”- правые. Они бегали за шафками, шафки гонялись за ними. В общем, весело было тогда и ,естественно, они раздавали друг другу еще пиздюлей. Что касается России, то в России культура скинхедов влилась только в 90х после роспуска СССР, тогда у нас был конфликт с Кавказом и у них реально была тяжелая жизнь, потому что скинхеды могли отлавливать кавказцев и попросту избивать или убивать. Но потом уже, в 2000-х годах, полиция начала уже всерьез ловить скинхедов и носить скинхедовские шмотки стало попросту палевно. Скинхеды тоже носили кэжуал, тогда (да и сейчас) это кроссовки New Balance. Сейчас уже субкультура “правых скинхедов” иссякает, потому что они занимались пропагандой фашизма, а это у нас запрещено законом и правые скинхеды у нас сейчас либо прячутся, либо отъехали от своих идеологий. Большинство уже за решеткой. У нас самым ярким примером “правых скинхедов” был Тесак. Он сейчас сидит, да и раньше он сидел. Сейчас уже движ стал намного серьезнее, левые состоят в каких-либо волонтерских организациях, проводят акции или митинги, типа субботников. На самом деле таких людей мало. Что касается стычек между правыми и левыми, то они сейчас стали тоже намного серьезнее и опаснее, нежели раньше, т.к это уже основано на твердых политубеждениях, это не те околофутбольщики, которые приходят на потасовки в перчатках, дерутся по каким-то правилам и определенным составом. Правые и левые пиздятся друг с другом прямо по хардкору, у них в руках камни или какие-нибудь железяки, арматурины или топоры. Это реальные истории, я общаюсь с такими людьми, которые состоят в движе и знаю, что когда дело касается стычек идеологий, то там люди реально могут убить, поэтому я никому не рекомендую лезть в движ, потому что потом из него будет очень тяжело выйти.
    Что касается последний нескольких лет, то сейчас в движе куча школьников, ну, это они считают, что они в движе, но это не так, они просто доебываютя за шмот, т.е. они считают, что если спросят за шмот, ты выполнят какую-то цель, но это только позорит этот движ, много правых, потому что много школьников именно в правых, т.к. в интернете сейчас пошла мода быть аморальным, и если раньше, лет 5 назад, фашизм никто не любил, кроме фашистов, и если тогда ты сказал бы, что ты фашист, тебя скорее всего бы отпиздили. Сейчас все не так, сейчас модно быть аморальным или поддерживать фашизм. Многие постят свастику, но это уже к фашистам мало относится. Среди правых много модников и школоты. Что касается левых, то там школьников куда меньше, т.к они не поддерживают коммунизм и прочее. Да и вообще там сейчас слишком мало людей.
    Хочется поднять тему шнурков. В России появился такой стереотип, типа если у человека мартинсы с белыми шнурками, то это значит, что он расист, а если мартинсы красные, то это значит, что он традиционный скинхед. На самом деле, стереотип этот очень идиотский, потому что в Европе никто не ебет мозги по поводу того, какого цвета твоя обувь, шнуровка и прочее. Такой стереотип появился в России и уже сходит на нет постепенно. На самом деле, серьезным участникам движа будет похуй, какой у тебя цвет маркенсов, похуй, какой у тебя шмот, главное- какая у тебя идеология, разбираешься ты в ней или нет. А вся вот эта тема про шмот или обувь- чушь полная, не зацикливайтесь на ней.
    И когда к вам подходят с просьбой “пояснить за шмот”, то просто посылайте их нахуй, потому что до вас, скорее всего, доебалась очередная школота, которая хочет казаться крутой. Если спросят, какой вы, правый или левый, то отвечайте без стеснения, за какую сторону вы. Элементы идеологии обеих сторон я вам уже написал.

  5. шнайдер Ответить

    Интернет-передача «Обретение смыслов»
    Тема: «Левые и правые»
    Выпуск №156
    Степан Сулакшин: Добрый день, друзья! На сегодня мы запланировали категорию «левые и правые» применительно к некой градации политического спектра. Могут ли левые быть правыми, а правые левыми? Вообще это полушуточный вопрос, на самом же деле это терминология и категория политической науки, политической практики, политического словаря. Будем разбираться с этим. Начинает Вардан Эрнестович Багдасарян.
    Вардан Багдасарян: Если мы говорим «правые» и «левые», то, естественно, возникает вопрос, относительно кого они находятся справа и слева. Здесь нужна какая-то система координат. Исторически, генезисно было понятно, что они находились справа и слева от королевской власти.
    Происхождение понятия «правое и левое», как и многое другое, перенесенное на всеобщий европейский, а потом и мировой контекст, было связано с Францией, с Французской революцией, когда в Национальном французском парламенте сторонники короля располагались справа от него, а противники королевской власти располагались слева. Оттуда, собственно, и пошло понятие «правое и левое».
    Дифференциация правых и левых была связана с определенной исторической эпохой, с определенным историческим контекстом. Давайте попытаемся разобраться, что здесь первоначально, и как классифицировались правые и левые. Дело в том, что существуют различные критерии этой классификации. Мы будем говорить относительно экономики, социальных отношений, культуры. Итак, начинаем.
    Если рассматривать экономическую дифференциацию, то под правыми понимались те, кто изначально был сторонниками частной собственности, рынка, рыночных частнособственнических отношений. Левые же выступали за регулируемую экономику, за свертывание частных, частнособственнических отношений, за коллективную форму хозяйствования.
    Что касается социальных отношений, то правые — приверженцы идеи фундаментального неравенства, когда аристократия господствует и занимает преференционное положение в обществе. Левые выступают за фундаментальное равенство, что прямо противоположно идее правых.
    В плане политических критериев правые выступают за монархизм, автократизм, иерархизм, левые — за демократию. Ультралевые вообще выступали за упразднение государства, и в этом спектре анархизм — полярная этому точка зрения.
    В вопросе об идентичностях правые — за жесткий национализм, жесткую партикулярную национальную принадлежность, левые — за интернационализм, когда национальное нивелируется и исчезает в левой перспективе. В вопросах религии правые придерживаются религиозного фундаментализма, делают упор на религиозные ценности, веру в Бога, левые — атеисты.
    Если же мы посмотрим на конкретные партии, то трудно назвать в какой-либо конкретной стране, конкретной политической ситуации партийно-политическую группу, которая бы по всем критериям четко увязывалась с полюсом левых или полюсом правых. В действительности реальная комбинация возникает из различных соотношений этих многочисленных спектров. Эти спектры могут быть продолжены и у одной и той же партии могут сочетаться в разных комбинациях.
    Например, в условиях регулируемой экономики, регулируемого хозяйства может быть сильная автократическая власть, что в традиционной дифференциации относилось бы к правому полюсу. То есть в действительности четкая градация на левых и правых исчезает, и понятно, что в методологическом плане нужен выход на новую ступень осмысления, нужен уход от этой жесткой упрощенной поляризации левых и правых и введение множественного, многокритериального подхода с разграничением партий и конкретных идеологий по каждой из составляющих этого спектра. Этот спектр традиционно представлялся в виде некой прямой, где есть один полюс, и есть другой полюс.
    Но вот происходит капиталистическая монополизация, капитализм превращается в империализм, и в конечном итоге одна монополия подчиняет себе другие, создается масштабная сверхмонополия, охватывающая весь мир. Поскольку обеспечивается максимальная концентрация, осуществляется скачок, и происходит переход к социализму, так как вся эта система уже к нему подготовлена, потому что в рамках этой единой монополии все обобществлено.
    Если же существует власть одного человека — сверхмонарха, автократора, когда он подчиняет, нивелирует и подавляет всю элиту, то, когда эта элита подавляется, под ним оказывается абсолютное фактически равенство, и следующим шагом эта система с абсолютной властью автократора может трансформироваться в демократию. Поэтому эти полюса могут сходиться.
    Сегодня в формировании новой идеологии возможна сверхзадача сочетания элементов, характерных в традиционном делении для разных полюсов. Что может предложить новая идеология в экономическом плане? С одной стороны, коллективное ведение хозяйствования или коллективизм, с другой стороны, частный интерес человека, его заинтересованность в труде тоже должны быть учтены, то есть происходит соединение начала, традиционно связываемого с левым полюсом, и начала, связываемого с правым полюсом.
    В социальном отношении действительно есть фундаментально равенство. Люди равны по своему происхождению, они равны, как говорили прежде, в Христе, в Боге, но должна быть не только олигархическая аристократия, но и духовная. Этим обществом должны руководить лучшие, и они должны вести это общество к свершениям.
    В политических соотношениях демократия находится на левом полюсе, но должен быть и лидер, должны быть политические элиты, причем элиты не в современном, подмененном плане, то есть элиты олигархические, а элиты, состоящие из лучших, которые ведут это общество, и снова происходит соединение правого и левого полюсов.
    Что касается национальной идентичности, то, безусловно, национальный этнический фактор принципиально важен. Через раскрытие этничности происходит обогащение человечества, но и общее для человечества, единый ценностный пакет — человечество с большой буквы — тоже должно присутствовать. Опять-таки, здесь есть соединение левого и правого полюсов в новом идеологическом, религиозном строительстве.
    Безусловно, существуют некие трансцендентные идеи, но они вместе с тем должны опираться не на одну только веру, но и на научный фундамент. Опять-таки, соединение того, что было в традиционной поляризации, рассредоточено по противоположным полюсам, и, несмотря на то, что все политологические учебники описывают модель XVIII века, при делении на правых и левых гуманитарная наука нуждается в определенной методологической визе, и эта виза должна заключаться в переосмыслении феноменологии политического спектра.
    Степан Сулакшин: Спасибо, Вардан Эрнестович. Владимир Николаевич Лексин.
    Владимир Лексин: Понятие «правое и левое» как понятие, характеризующее нечто противоположное, гораздо старше времен Французской революции. Во французском парламенте в центре сидели жирондисты — умеренные республиканцы, справа — фельяны или сторонники сохранения монархии с определенными конституционными и иными улучшениями, и слева сидели якобинцы — сторонники радикальных революционных действий.
    Гораздо раньше, по крайней мере, в течение 3-х тысячелетий, с тех пор как появился сначала Ветхий Завет, затем гораздо позже Новый Завет, существовало понятие «одесную и ошуюю». Слово «одесную» означало место, где находятся правильные, праведные люди, а «ошуюю» — место нераскаявшихся грешников, никуда не годных людей.
    Таким образом, с помощью понятия «правые и левые» даются очень серьезные оценки. Они исторически, семантически, культурно укоренены в нашем сознании еще со времени Французской революции как политический облик правых и левых. При всем их смешении, при невероятной сумятице, микшировании одного в другое это понятие и сейчас реально существует.
    В свое время левых очень хорошо охарактеризовал в знаменитом «Левом марше» Владимир Владимирович Маяковский. Я помню, как в школе мы его учили и с пафосом рассказывали. В этом стихотворении агрессивно-освободительный напор левизны был явлен так, как, наверное, нигде больше в мировой литературе и истории.
    Разворачивайтесь в марше!
    Словесной не место кляузе.
    Тише, ораторы!
    Ваше слово, товарищ маузер.
    Довольно жить законом,
    Данным Адамом и Евой.
    Клячу историю загоним.
    Левой! Левой! Левой!
    Здесь происходит очень четкое отвержение всего, что было до того, происходит смещение акцентов, перенос всего как бы в совершенно другую плоскость.
    Все мы, учившие историю, прекрасно знаем, что понятия «левые» и «правые» стали очень четко меняться. Известный русский философ Семен Франк в 1930 году написал статью о смене правого и левого. Там есть такие слова: «До 1917 года для всякого политически грамотного человека „правые“ означало реакцию, угнетение народа, аркчеевщи¬ну, подавление свободы мысли и слова, „левые“ — освободительное движение, освященное именами декабристов, Белинского, Герцена. „Левые“ — это сочувствие всем униженным и оскорбленным».
    Однако, по мнению Франка, и это подтвердили события Октябрьской революции, к которым он как бы апеллирует, и вообще все исторические события, произошедшие в течение последних 3-х веков, ситуация полностью изменилась. Франк говорит, что если при господствующем политическом порядке до 1917 года было привычным делом рассматривать правых как людей, находящихся у власти и охраняющих эту власть, то, как только левые, революционеры, те самые потомки декабристов и прочие взяли власть в свои руки, они стали хранителями, консерваторами, теми, кто начинает защищать эту власть.
    Те же, кто были правыми, и те, кто были побеждены в это время, волей-неволей вынуждены были взять на себя роль реформаторов и в какой-то степени даже революционеров. Вот эта смена при захвате власти правых и левых очень существенна, и она во многом определяет всю сумятицу и нечеткость в определении этих понятий. Нельзя дать четкое определение, кем ты являешься сейчас, вот в эту минуту, — правым или левым, потому что неизвестно, кем ты станешь после того, как власть попадет в твои руки, или изменится твое положение.
    Как это все реализуется сейчас в практиках отношений к жизни? За что, собственно, выступают сейчас те, кого принято называть левыми? Как это ни удивительно, в значительной степени левые сейчас связаны с теми, кого принято называть людьми либерального лагеря.
    Они ратуют за снижение налоговой нагрузки, полную свободу предпринимательства, построение истинно капиталистического общества, полностью профессиональных вооруженных сил, отсутствие цензуры и интеграцию державы, страны, социума в мировую, читай — в западную экономическую систему, которая в настоящий момент сама переживает острый системный кризис.
    У теперешних правых несколько иное отношение ко всему этому — это национализация природных ресурсов. Об этом, кстати, недавно говорил лидер партии, которая почему-то до сих пор считается правой, хотя по идее она должна быть левой, гражданин Зюганов. Представители этой партии внесли в Государственную думу очередной законопроект о социальной справедливости, нивелировании в значительной степени экономического положения людей, то есть как бы выравнивании всех по доходам и так далее.
    Почему же в наше время происходит такая сумятица? Почему сейчас нет четкого понятия правых и левых, и может ли оно вообще быть? Сейчас понятия левизны и правизны связаны с деятельностью определенных партий, и рассматривать левых и правых вне контекста реального политического расклада, политического спектра, политических партий, которые сейчас существуют, бессмысленно.
    Партии берут лозунги правого и левого тогда, когда они либо борются за власть, либо позиционируют себя в этом плане и так далее. Поэтому неудивительно, что сейчас к левым начинают относить не только КПРФ, но и партию «Справедливость», и туда же входит половина людей из партии «Правое дело», и Бог знает, кто еще.
    В любом случае крайне важно понять, что сейчас правое и левое — это часть политических доктрин, политических лозунгов, политических заявлений партий, которые очень легко меняют свое обличье и становятся из правых левыми не тогда, когда они захватывают власть, потому что власть у нас давно захватила одна партия, а тогда, когда меняется политическая конъюнктура, или, когда нужно к кому-то примкнуть.
    Сама по себе левизна — это очень любопытное историческое явление. Она непременно предполагает энергию, порыв к смене того, что сейчас существует, и поэтому левизна не может долго быть в одном и том же обличье. Дело левых — это, как правило, дело молодежи, людей среднего поколения, а далее, как писал поэт, «до 30-ти поэтом быть почетно, и срам кромешный после 30-ти».
    Вот поэтому почти все деятели крайне левого толка очень редко доживают в таком состоянии до политической зрелости. Я знаю только одного известного человека, оставшегося левым до конца своих дней. Это известнейший французский философ Мишель Фуко, оказавший влияние и на западную, и на нашу философию. Он одновременно поддерживал и хунвейбинов, и новых левых во Франции. Он поддерживал все, что с его точки зрения было в духе Че Гевары, было революционным, направленным на то, чтобы изменить существующую ситуацию.
    А ситуацию нужно менять обязательно, и поэтому левизна — это, наверное, сейчас тот фермент, который позволяет обществу двигаться в нужном направлении, несмотря на то, что это явление само по себе временное. Спасибо.
    Степан Сулакшин: Спасибо, Владимир Николаевич. Хочу поблагодарить своих коллег за то, что они привели достаточно много исторических и страновых примеров, из которых следует, кто такие левые, и кто такие правые. Иногда понять это трудно, потому что они меняются местами в зависимости от конкретных исторических условий, и поэтому хочется привнести некую логику в методологию нахождения ответа на вопрос, в чем же смысл этого позиционирования.
    Понятие «левые и правые» указывает на то, что есть некое одномерное пространство — налево и направо, но оно входит в понятие некой метрики пространства. Пространство не всегда одномерное, оно может быть и двумерным, и трехмерным, и многомерным. Пространство — это количественная метрика. Поэтому, говоря «левый и правый», часто почти сразу же начинают уточнять: центристы — это где-то между левыми и правыми, и есть левый центр и правый центр.
    Возникает ощущение, что левые и правые — это понятие в пространстве политического позиционирования акторов или политических сил, которое можно характеризовать в мерном пространстве — более левый, более правый. Здесь чаще всего речь идет о партиях или о политиках государственного управления.
    Каким же образом его можно охарактеризовать? Все кажется очень простым — левый или правый. Но как здесь ввести количественную меру? Социологи умеют это делать. Задается вопрос: насколько ты левый? Абсолютно левый, в значительной степени левый, преимущественно левый, левый, не очень левый, левоватенький, тяготеющий к левости. Возникает этакая гребенка позиций, мы их называем политическими частотами.
    Идет такая же градация вправо — правоватенький, правый, очень правый, значимо правый, абсолютно правый. Так возникает количественная шкала. Почему же это важно? Потому что понятие политического позиционирования относится к самым разным содержательным темам. Вардан Эрнестович говорил, что левые и правые — это прежде всего отношение к труду и капиталу, к частной или обобществленной собственности.
    Есть много других признаков, но есть и очень много других вопросов, не только вопросов собственности. Например, вопросы национальных или даже расовых отношений, вопрос абортов, вопрос отношения к религиям, вопрос войны и мира. В дискурсе общества, в политическом пространстве, в пространстве отправления власти, то есть следования неким ценностным предпочтениям и политическим позициям, таких вопросов очень много, а значит, и мерных осей тоже может быть много.
    Эти оси тоже надо как-то обозначать в плане левых и правых. Это сложилось исторически, и об этом говорит основной конфликт труда и капитала. Но по этой оси можно назвать оранжевые, голубые, киевские события, Ющенко, Януковича. И тогда возникает вопрос — зачем вообще все это нужно, и куда это ведет? Как всегда, есть описательный подход, который позволяет просто обозначить, что эти такие, а те сякие. Что из этого следует? Да ничего. Это просто наименование, приклеенные ярлычки.
    Мы проделали очень важную и интересную работу о том, что политическое позиционирование, количественное и мерное, дает важную методологию работы с политическим спектром, и не просто описательную — клеить ярлычки, а возможность получать новую информацию, новую характеристику состояния общества, пространства «общество — власть».
    Эта идея родилась тогда, когда в физико-математических аналогиях стал очевидным радиочастотный спектр или частотный спектр волн, которые принимает телевизор, — низкие частоты, высокие частоты. Зачем он нужен? Есть так называемое преобразование Фурье — преобразование, сопоставляющее функции некой вещественной переменной, и есть статическая характеристика — спектр, позиционирование политических предпочтений. Как на сегодня, на эту секунду выстроена картина? А вот так — столько-то левых, столько-то правых, столько-то центристов. Это распределение и называется политическим спектром.
    Так вот, из статической характеристики путем специального преобразования Фурье можно получить временную реализацию. То есть мгновенная характеристика политических предпочтений позволяет прогнозировать, как будет развиваться обстановка, пойдет ли она к революции, пойдет ли она к стагнации развития, возобладает парадигма консервативная или революционно-преобразовательная.
    И это очень важно — получить инструмент, связывающий статичные состояния политического пространства, предпочтений, политических сил, общества с предсказаниями, прогнозированием, как будет развиваться обстановка в стране. Поэтому понятие многомерного политического спектра современное, оно находится на синтетическом стыке гуманитарно-математических представлений. Пока оно не очень распространено, но я уверен, что оно будет распространенным, потому что работает оно очень эффективно.
    Теперь я могу вернуться и дать свою дефиницию того, что левые и правые (политический спектр) представляют собой как формула в методологическом когнитивном плане. Это звучит следующим образом. Левые и правые — это образное отображение противостоящих политических позиций и политических акторов на условной оси, количественно характеризующей указанные политические позиции и предпочтения.
    Отсюда следует, что левыми и правыми могут быть и политики, и партии, и общественные группировки. Эта формула позволяет пройти в расширенное представление о политическом спектре и политической стратификации сложно устроенного политического пространства и общества. Если такой характеристикой — формулой дефиниции — мы будем пользоваться, то все остальные проистекающие смысловые пространства станут организованными, понятными и саморазвивающимися по этой логике, которая отталкивается от смысловой аксиоматики. Мне кажется, что это найдено, это очень интересно и важно.
    Друзья, в следующий раз мы предлагаем взять категорию, которая весьма актуальна, она отражена в недавно принятом российском законе, это категория «экстремизм». Что это такое, будем разбираться. Всего доброго.

  6. Androdor Ответить

    Термины правые и левые появились во времена Великой Французской революции. Тогда в Национальном собрании слева сидели якобинцы, которые были за радикальные перемены, в центре – жирдонисты, являвшиеся сторонниками республики, а справа – фельяны, сторонники конституционной монархии. Таким образом, первоначально левыми считались радикалы и реформаторы, а правыми – консерваторы.
    Сегодня понятия левые и правые в политике трактуются по-другому.

    Какие направления в политике относят к левым, а какие – к правым

    К левым сегодня относятся идеологии и течения, которые ратуют за социальное равноправие и преодоление разрыва между богатыми и бедными. В их число входят социалисты, социал-демократы, коммунисты, а также такие крайние проявления, как анархисты. Базовыми ценностями для левых еще со времен Великой Французской революции являются «Свобода, равенство, братство».
    Правые отстаивают идеи, которые прямо противоположные левым. Они выступают за верховенство личности, что порождает естественное неравенство. В число их базовых ценностей входит свобода предпринимательства и политические свободы. Сегодня выделяют широкое разнообразие политических взглядов, которые относятся к правым. Это консерваторы, либералы, либертарианцы, тоталитаристы, ультраправые и пр.
    Согласно другому подходу, к правым причисляют сторонников действующей политической системы и сторонников нынешних элит. В основе левого движения лежит идеология оппонирования власти.
    Конечно, разделение общество на правых и левых в условиях разнообразия политических идей и взглядов уже не подходит для описания современных реалий. Так, человек может иметь убеждения, которые в одной определенной отрасли будут на стороне левых (например, по взглядам на устройство экономической сферы), а по отношению к действующей элите – к правым.

    Разница между левым и правым движением

    Разница между правым и левым движением проявляется по следующим параметрам. Это отношение к устройству социума – если правые считают, что разделение общества на классы – это нормальное явление, тогда как левые – ратуют за всеобщее равенство и не приемлют социального расслоения и эксплуатации.
    Различно и отношение к собственности, которое лежит в основе данных движений. Так, левые выступают за национализацию и коллективную собственность. Тогда как для правых частная собственность является одной из базовых ценностей, они выступают за сохранение статус-кво действующей экономической системы.
    Для левых неприемлемым является усиление и централизация государства, тогда как для правых это вполне допустимо и приемлемо.

  7. Darad Ответить

    ПРАВЫЕ/ЛЕВЫЕ (DROIT/GAUCHE). В детстве я как-то спросил отца, что значит для политика быть правым или левым. «Быть правым, — ответил он, — значит мечтать о величии Франции. Быть левым — мечтать о счастье для французов». Не знаю, сам ли он придумал эту формулировку. Он не питал особенной любви к французам, как, впрочем, и к остальному человечеству, и часто повторял, что мы живем на этой земле вовсе не ради того, чтобы быть счастливыми. Поэтому в его устах определение явно звучало как кредо правых сил — тем-то оно ему и нравилось. Однако сторонник левых точно так же мог бы взять его на вооружение, сделав акцент не на первой, а на второй его части, — и этим определение нравится лично мне. «Франция, величие! Все это опасные абстракции, — сказал бы наш левый политик. — Другое дело счастье французов — вот это действительно достойная цель». И все-таки приведенное выше определение не может считаться полным. Мало того — это вообще не определение, поскольку ни величие, ни счастье не могут быть чьей-то принадлежностью.
    Прошло немало времени, и вот уже мои собственные дети начали, в свою очередь, задавать мне тот же вопрос. Я как мог пытался ответить им, стараясь подчеркнуть основополагающие, на мой взгляд, различия. Мне кажется, что нарочитое деление на «белое и черное» в данном случае помогает яснее распознать суть явления, хотя подобная «двоичная» логика, навязываемая нам самим мажоритарным принципом, разумеется, не соответствует ни сложности понятия, ни реальным колебаниям политической позиции существующих сил. Может быть, что одна и та же идея пользуется поддержкой в каждом из противоборствующих лагерей (например, идея федеральной Европы, разделяемая как сегодняшними правыми, так и левыми), а то и перекочевывает из одного лагеря в другой (например, национальная идея, в XIX веке провозглашаемая левыми, в XX столетии заметно «поправела»). Но значит ли это, что нам пора отказаться от принципа деления на правых и левых, глубоко укоренившегося в демократической традиции начиная с 1789 года (всем известно, что в его основу лег чисто пространственный фактор: депутаты Учредительной ассамблеи, представлявшие противоборствующие партии, рассаживались справа или слева от председателя собрания) и до сих пор накладывающего столь яркий отпечаток на все политические дебаты демократического общества? Может, этот принцип действительно устарел и его пора заменить чем-нибудь другим? Такие попытки уже предпринимались. В 1948 году Шарль де Голль заявлял, что оппозиция существует не между правыми и левыми, а между теми, кто стоит наверху и имеет возможность обзора, и теми, кто «болтается внизу, барахтаясь в болоте». По-моему, это типично правый подход, как, впрочем, и любой другой, отражающий ту же попытку выхолостить содержательный смысл противопоставления правых и левых, противопоставления, бесспорно, схематичного, но полезного в качестве эффективного инструмента структуризации и прояснения понятия. Найдется ли сегодня хоть один политолог, хоть один политик, способный без него обойтись? Впрочем, Ален еще в 1930 году дал ответ на этот вопрос: «Когда меня спрашивают, имеет ли в наши дни смысл деление партий и отдельных политиков на правых и левых, первая мысль, которая приходит мне в голову, заключается в следующем: человек, задающий этот вопрос, наверняка не принадлежит к левым» (Речь от декабря 1930 года). Лично я на подобные вопросы реагирую точно так же, и это заставляет меня заниматься поиском различий между правыми и левыми, какими бы расплывчатыми и относительными они ни представлялись.
    Первое различие лежит в области социологии. Левые представляют те слои населения, которые в социологии принято называть народными, иначе говоря, наиболее бедных (или наименее богатых) людей, не имеющих никакой (или почти никакой) собственности; тех, кого Маркс именовал пролетариями, а мы сегодня предпочитаем именовать наемными работниками, т. е. людьми, живущими на заработную плату. Правым, которые по необходимости черпают некоторые ресурсы из указанных слоев (что неудивительно, ведь последние представляют собой подавляющее большинство населения) гораздо легче найти общий язык с независимыми индивидуумами, неважно, проживающими в городе или в деревне, но владеющими землей или средствами производства (собственным магазином, мастерской, предприятием и т. д.), с теми, кто заставляет других работать на себя или работает сам, но не на хозяина, а на самого себя. Это дает нам первую линию водораздела, проходящую как бы между двумя народами, или два полюса, на одном из которых сосредоточены неимущие крестьяне и наемные работники, а на другом — буржуа, земельные собственники, руководящие кадры, представители свободных профессий, владельцы промышленных и торговых предприятий, в том числе мелких. Между этими двумя мирами существует бесчисленное множество промежуточных состояний (пресловутые «средние классы») и имеет место беспрестанное перетекание из лагеря в лагерь (перебежчики и сомневающиеся). Граница между ними отнюдь не непроницаема, и чем дальше, тем становится все более подвижной, однако полностью не исчезает. Ни один из обоих лагерей не обладает монополией на выражение интересов конкретного класса, что очевидно (все мы хорошо помним, что Национальный фронт во времена своего зловещего расцвета был на пути к тому, чтобы стать крупнейшей рабочей партией Франции), но тем не менее игнорировать социологический аспект проблемы совершенно невозможно. Даже притом, что правые регулярно перетягивают на свою сторону некоторое количество голосов беднейших слоев населения, им никогда не удавалось, во всяком случае во Франции, по-настоящему глубоко проникнуть в рабочее профсоюзное движение. С другой стороны, за левых голосует не больше 20% земельных собственников и владельцев предприятий. Как в первом, так и во втором случае мне довольно трудно видеть в этом простое совпадение.
    Второе различие носит скорее исторический характер. Начиная со времен Французской революции левые постоянно выступают за наиболее радикальные перемены и предлагают самые далекоидущие планы. Настоящее никогда их полностью не удовлетворяет, не говоря уже о прошлом, они всегда — за революцию или реформы (разумеется, в революции левизны больше, чем в реформах). Таким образом левые выражают свою приверженность прогрессу. Что касается правых, то, никогда не выступая против прогресса (кто же против прогресса?), они скорее демонстрируют склонность к защите того, что есть, и даже, как свидетельствует история, к реставрации того, что было. Итак, с одной стороны, партия движения, с другой — партия порядка, консерватизма и реакции. Опять-таки, не будем забывать об оттенках и нюансах между той и другой, что особенно характерно для последнего периода (стремление левых к защите достигнутых достижений нередко берет у них верх над реформаторством, так же как стремление правых к либеральным реформам порой превалирует над их консерватизмом). Вместе с тем никакие оттенки и переходы не в силах размыть направление основного вектора. Левые ратуют главным образом за прогресс. Настоящее наводит на них скуку, прошлое их тяготит, они, как поется в «Интернационале», готовы разрушить весь мир «до основания». Правые более консервативны. Прошлое представляется им в первую очередь наследием, которое надлежит сохранить, но никак не тяжким бременем. Настоящее, на их взгляд, вполне приемлемо, и если будущее будет на него походить, то это скорее хорошо, чем плохо. В политике левые видят в первую очередь средство возможных перемен, правые — способ сохранения необходимой преемственности. Различие между левыми и правыми пролегает в их отношении ко времени, что выдает принципиально разное отношение к реальной и воображаемой действительности. Левые демонстрируют явную, порой опасную, склонность к утопии. Правые — склонность к реализму. В левых больше идеализма, в правых — озабоченности практической пользой. Это не мешает стороннику левых сил проявлять здравомыслие, а представителю правых иметь возвышенные идеалы. Но и тому и другому будет очень и очень нелегко убедить в своей правоте соратников по лагерю.
    Третье различие имеет непосредственное отношение к политике. Левые провозглашают себя выразителями народных интересов и представителями народных институтов (партий, профсоюзов, ассоциаций), главным из которых является парламент. Правые, не высказывая открыто презрения к народу, все же более привержены понятию Нации с большой буквы, Отчизне, культу родной земли или главы государства. Левых можно считать выразителями идеи республики, правых — выразителями национальной идеи. Левые легко впадают в демагогию, правые — в национализм, ксенофобию или авторитаризм. Ни тем ни другим это не мешает на практике выступать с отчетливо демократических позиций, а порой — склоняться к тоталитаризму. Однако у каждого из движений свои мечты, и каждое из них преследуют свои бесы.
    Четвертое различие лежит в сфере экономики. Левые отрицают капитализм и мирятся с ним лишь потому, что вынуждены делать это. Они больше доверяют государству, нежели рынку. Национализацию они встречают с восторгом, приватизацию — с сожалением. С правыми дело обстоит прямо противоположным образом (во всяком случае, в наши дни): они делают ставку не на государство, а на рынок и именно по этой причине приветствуют капитализм. Они соглашаются на национализацию лишь под сильным давлением и при первой возможности стремятся к приватизации. Опять-таки, это не мешает человеку левых взглядов быть либералом, даже в вопросах экономики (например, таким был Ален), а человеку правых убеждений — быть государственником и ратовать за усиление государственного сектора в экономике (таким был де Голль). Но в общем и целом это различие, затрагивающее основополагающие принципы, остается незыблемым. Сильное государство располагается слева, рынок — справа. Планирование экономики — слева, конкуренция и свободное соревнование — справа.
    Нетрудно заметить, что на протяжении последнего времени в области экономики правые одержали убедительную победу над левыми, во всяком случае теоретически. Правительство Жоспена приватизировало больше предприятий, чем правительства Жюппе и Балладюра (при этом, надо отдать ему должное, оно гораздо меньше бахвалилось своими успехами), и сегодня лишь ультралевые еще осмеливаются выступить с предложением национализации какого бы то ни было предприятия. В этих обстоятельствах приходится только удивляться, что в сфере политики левым удается вполне успешно противостоять правым, а по многим вопросам даже брать верх. Здесь надо сказать, что на руку левым играет сама социология (среди населения все больше становится тех, кто живет на зарплату, и все меньше тех, кто имеет независимые источники существования). Завоевания левых обеспечили им солидный «капитал симпатий» со стороны широких масс населения. Свобода ассоциаций, налог на прибыль, оплачиваемые отпуска — все это «изобретения» левых, оспаривать которые сегодня уже никому не приходит в голову. Еще одно новшество — налог на состояние — также появилось благодаря усилиям левых; правые, со своей стороны, предприняли попытку его отменить, а когда она провалилась, им не оставалось ничего другого, кроме как кусать с досады пальцы. Сегодня уже не найдется ни одного предпринимателя, который осмелился бы покуситься на 35-часовую рабочую неделю. Левые и в самом деле многого добились, и их поражение в теории (нуждающееся в осмыслении: левые убеждения, как справедливо отметил Колюш (201), не освобождают от необходимости быть умным) компенсируется своего рода моральной или духовной победой над правыми. Мне хотелось бы написать, что все наши сегодняшние ценности имеют левую природу, поскольку зиждутся на независимости от богатства, рынка, национальных интересов и презирают границы и традиции, склоняясь перед человечностью и прогрессом. Но это, конечно, было бы преувеличением. Тем не менее многие люди, особенно среди интеллектуалов, остаются левыми и делают это прежде всего из нравственных побуждений. Принадлежность к правым объясняется скорее корыстью или экономическими интересами. «С чего вы взяли, что обладаете монополией на человеческие чувства!» — воскликнул во время одного из нашумевших дебатов некий политик правого толка, обращаясь к оппоненту-социалисту. Сам факт того, что он заговорил о чувствах, свидетельствует о многом. Ни один деятель левого движения никогда не стал бы апеллировать к этому аргументу, настолько «левый» характер человеческих чувств, в том числе проявляемых в политике, всем без исключения представляется очевидным, само собою разумеющимся. Отсюда странная асимметрия, наблюдаемая в политической полемике, во всяком случае во Франции. Вы ни за что не найдете, как ни трудитесь, ни одного левого политика, который будет отрицать свою левизну или ставить под сомнение справедливость деления на левых и правых. И наоборот, несть числа правым, с пеной у рта убеждающим нас, что это деление давно утратило смысл, а Франция, как недавно заявил один из них, нуждается в центристском руководстве. Все дело в том, что принадлежность к левым воспринимается как добродетель: левые обычно пользуются репутацией благородной, сострадательной к людям, бескорыстной партии. Принадлежность к правым, не дотягивая до порока, тем не менее расценивается как что-то низменное: правые по умолчанию эгоистичны, бессердечны к слабым, обуяны жаждой наживы и т. д. С политической точки зрения это, конечно, звучит наивно, однако нельзя отрицать, что подобная асимметрия существует. О своей левизне человек заявляет с гордостью. В «правизне» он признается.
    Все вышесказанное подводит нас к последним из различий, на которых я хотел бы остановиться. Они носят скорее философский, психологический или культурный характер, сталкивая не столько социальные силы, сколько менталитеты, и проявляясь не столько в программах, сколько в поведении, не столько в планах действий, сколько в ценностях. В арсенале левых такие идеалы, как равенство, свобода нравов, светский характер общества, защита слабых, даже если они в чем- то провинились, интернационализм, право на свободное время и отдых (оплачиваемые отпуска, минимальный пенсионный возраст в 60 лет, 35-часовая рабочая неделя), сострадание к ближнему и солидарность. Козыри правых — личный успех, свобода предпринимательства, религиозность, иерархия, безопасность, любовь к Родине и семье, трудолюбие, настойчивость, соревновательность и чувство ответственности. А как со справедливостью? Борцами за справедливость объявляют себя и те и другие, однако концепция справедливости у тех и других диаметрально противоположна. С точки зрения левых, справедливость это прежде всего равенство; они мечтают, чтобы люди были равны не только юридически, но и фактически. Поэтому левые так легко склоняются к уравниловке. Их кредо — каждому по потребностям. Если человеку повезло родиться умнее других, получить лучшее образование, иметь более интересную или более престижную работу, с какой стати, спрашивается, он должен претендовать еще и на большее материальное благополучие? Впрочем, практически во всех странах этой позиции сегодня придерживаются только крайне левые. Остальные мирятся с существующим положением вещей, хотя это дается им с трудом. Любое неравенство в глазах левого деятеля предстает подозрительным или предосудительным, он терпит его в силу невозможности вмешаться, будь его воля — от неравенства не осталось бы и следа. По мнению правых, справедливость базируется на наказании и награде. Равенство прав необходимо, но оно не в состоянии ликвидировать неравенство талантов или личных достижений. Почему бы наиболее способным или наиболее трудолюбивым и не быть богаче остальных? Почему бы им не сколотить состояние? И почему их дети не должны иметь права воспользоваться тем, что накопили родители? С точки зрения правых, справедливость заключается не столько в равенстве, сколько в пропорции. Поэтому правые так горячо поддерживают элитарность и принцип отбора. Их кредо — каждому по заслугам. Следует ли защищать слабых? Пожалуй, но не в такой степени, чтобы поощрять слабость и, напротив, лишать стимула самых предприимчивых, самых талантливых и самых богатых.
    Все это — лишь тенденции, которые могут уживаться не только в одном и том же человеке, но и в одном и том же течении мысли (например, евангельская притча о богатом юноше отражает левое мировоззрение, а притча о талантах — правое мировоззрение). Вместе с тем эти тенденции представляются мне достаточно четкими, чтобы каждый мог в них определиться. К подобной поляризации подталкивает сама потребность демократии у большинства, и вместо того, чтобы делать вид, будто ее не существует, гораздо разумнее принять ее как данность. Это, разумеется, не означает, что та или иная партия, тот или иной политический деятель, причисляющий себя к левым или правым, обязан разделять все без исключения взгляды, характерные для одного из движений. Каждый из нас выбирает собственный путь между этими двумя полюсами, занимает собственную позицию, принимает те или иные компромиссы, устанавливает свой баланс сил. Можно исповедовать левые убеждения, оставаясь сторонником крепкой семьи, безопасности и трудолюбия. Можно придерживаться правых взглядов, отнюдь не отвергая необходимости реформ и защищая светский характер общества. Правые и левые, повторим, являют собой два полюса, но жизнь протекает не только на полюсах. Они существуют в виде двух тенденций, но следование одной вовсе не исключает влияния другой. Что лучше — с одинаковой ловкостью владеть обеими руками или быть одноруким инвалидом? Ответ очевиден.
    И наконец, последнее. Защищая левые или правые взгляды, необходимо делать это с умом. И это-то и есть самое трудное. Но и самое важное. Ум не является принадлежностью какого-то одного из двух лагерей. Вот почему нам нужны оба — со всеми разделяющими их различиями.
    Примечания
    201. Колюш (1944-1986) — настоящее имя Мишель Колючи; французский комедийный актер. С 1973 г. вел телешоу «Прощай, мюзик-холл».
    Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 422-428.

  8. Vova_Play_YT Ответить

    Как известно, деление политических сил на левых и правых возникло 200 лет тому назад во время Великой Французской революции. Расхождения между левыми и правыми заключаются в их отношении к основному лозунгу революции — «Свобода, Равенство, Братство!». Левые делают упор на равенстве, даже если во имя его придется ограничить свободу. В силу этого к левым относятся все без исключения социалистические и коммунистические партии, ставящие перед собой стратегическую цель в виде бесклассового общества полного социального равенства.
    Правые же считают, что равенство неравными от природы людьми от природы вообще не достижимо и главную свою задачу видят таких общественных условий, когда естественные социальные различия будут смягчаться в результате сотрудничества классов при посредничестве государства. Надо сразу сказать, что делая упор на понятии «свобода», правые вовсе не исповедуют безграничный индивидуализм. Напротив, они считают, что человек имеет ценность и может быть свободен лишь как часть общества и гражданин государства.
    Трактовка понятия «братство» у левых и правых различна. Левые, считая, что все люди братья, являются интернационалистами и нередко любят все человечество, а вот до собственного народа у них порой руки не доходят. Правые же, считая, что хотя все люди братья. но есть братья старшие и младшие, исходят из того, что не только отдельные индивиды не равны друг другу, но и между нациями и государствами также существует неравенство.
    В истории России сложилось так, что взаимоотношения между левыми и правыми носили характер войны на уничтожение, причем каждая из сторон имела свою правду.
    Правые доминировали в России весь XIX в. Поскольку самодержавие достаточно успешно действовало в национальных интересах страны, свою задачу правые видели в защите истинно русских охранительных начал. Понятно, что они не создавали свою партию, а действовали как практические политики, литераторы, или публицисты. Следует заметить, что они не были официозными пропагандистами правительственного курса и нередко могли вступать в конфликты с личными вкусами монарха или его окружения. Но в целом вплоть до 1905 г. в России правые и не собирались создавать массовую политическую партию по причине ее ненужности. Зато когда разразилась первая русская революция, возникло черносотенное движение. Трагедия Черной Сотни заключалась в том, что при миллионах сочувствующих и сотнях тысяч активистов, это движение было одновременно проправительственным и оппозиционным. Черносотенцам приходилось выступать не только против революционных партий, но и против придворных антинациональных клик, окруживших слабовольного Николая Второго и также ведших Россию к пропасти. Положение Черной Сотни в 1905-17 г. можно уподобить положению честных коммунистов в 1989-1991 г., которые были вынуждены выступать как против демократов, так и против собственного генсека. В 1917 г. правые потерпели сокрушительное поражение и сошли со сцены на 7 десятилетий.
    Русские правые прошлого были весьма деятельными государственными мужами, создававшими и укреплявшими державу, не отягощая себя излишним теоризированием. Однако, они очень часто игнорировали социальные проблемы, считая их слишком мелкими вопросами в сравнении с великими национальными задачами. И в результате левые, провозгласившие своей целью борьбу за социальную справедливость, сумели приобрести массовую базу.
    Русские левые от декабристов до большевиков целое столетие боролись против государства за интересы угнетенных масс. Нельзя ставить под сомнение искреннее стремление большинства революционеров добиться улучшения жизни народа, их абсолютную честность в личной жизни, героизм и подвижничество. В Российской империи к началу XX в. накопилось много проблем, противоречий и несправедливостей, что и привело к взрыву революции.
    Судьба левых в России может служить иллюстрацией к известному выражению Данте о том, что «благими намерениями вымощена дорога в ад». Заботясь об интересах трудящихся, левые игнорировали национальные интересы России, чем попытались воспользоваться антирусские силы, оседлавшие было революционное движение. Большевики старались действовать в интересах рабочего класса, как они это понимали. Но не может быть освобожденным рабочий класс, если он искусственно оторван от нации. Чисто классовый подход в ущерб национальному нанес самому рабочему классу больше вреда, чем капиталистическая эксплуатация.
    В дальнейшем правящая компартия при Сталине занялась защитой государственных интересов. Но многие характерные черты левых (гиперинтернационализм, идеологизированность внутренней и внешней политики и т.п.) сохранились вплоть до конца советского периода русской истории.
    Политические силы, пришедшие в России к власти в 1991 г., нельзя отнести ни к правым, ни к левым, учитывая отсутствие у них какой-либо идеологии.
    О настоящих российских правых и левых можно говорить только относительно партий и организаций оппозиции, соответственно ее национально-патриотического и коммунистического крыльев. Но ведь уже с 1991 г. и правая, и левая оппозиция пытались объединиться. Хотя возникающие объединенные блоки (Русское Собрание, Русский Национальный Собор, Фронт Национального Спасения, Народно-Патриотический Союз) обычно были недолговечны, сам факт их периодического возникновения весьма показателен.
    Мысль о том, что правые и левые представляют собой единое целое, давно распространена среди рядового актива оппозиционных партий. Эта мысль не нашла еще теоретического обоснования, но в практической своей деятельности коммунисты и патриоты уже давно действуют сообща на местном уровне. Пока атаманы ссорятся, а теоретики обвиняют друг друга в измене принципам, простые активисты быстро находят общий язык и общих кандидатов. Можно даже предположить, что в обозримом будущем вероятно слияние наиболее общих черт идеологии нынешней оппозиции в нечто цельное.
    Вероятно в XXI в. в России будет доминировать идеология, представляющая синтез воззрений современных правых и левых, а сами эти понятия станут лишь достоянием истории точно так же, как для современных итальянцев гвельфы и гибеллины.

  9. Лучше умереть стоя чем жить на коленях Ответить

    В политике правыми традиционно называются многие направления и идеологии, противоположные левым, в частности ставящие капитализм, экономические или национальные цели выше равенства прав и шансов для всех слоёв населения. К ним относят консерватизм, монархизм, анархо-капитализм, национализм, фашизм. Несмотря на отсутствие однозначного разделения некоторых политических сил на левых и правых, термин широко используется в обществе.
    Левыми традиционно называются многие направления и идеологии, целью которых являются (в частности) социальное равноправие и улучшение жизненных условий для наименее привилегированных слоёв общества. К ним относят социализм, социал-демократию, коммунизм, социальный (противопоставленный классическому) либерализм, анархизм. Противоположностью являются правые. Несмотря на отсутствие однозначного разделения некоторых политических сил на левых и правых, термин широко используется в обществе.
    В классическом значении левой политики, она стремится к равным условиям для всех людей, независимо от национальной, этнической, половой и прочей принадлежности – согласно идеалам Французской революции «Свобода, равенство, братство» (liberte, egalite, fraternite). Само разделение на левых и правых является порождением французской революции: ещё в Законодательном собрании (1791) представители революционных клубов, выступавшие в защиту Третьего сословия, рассаживались по левую сторону, тогда как фельяны и прочие роялисты занимали места справа от председательствующего.

  10. VideoAnswer Ответить

Добавить комментарий для кайфовый я Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *