Почему германии не удалось добиться капитуляции англии?

13 ответов на вопрос “Почему германии не удалось добиться капитуляции англии?”

  1. Sharpbearer Ответить

    Европейский континент мог превратиться в сплошную радиоактивную Хиросиму ровно 70 лет  назад. Альтернативная версия истории, которая едва не стала реальностью  


    В ближайшее время, а точнее 11 ноября, мир отметит важную историческую дату – столетие окончания первой мировой войны. Которая, впоследствии, настолько плавно и закономерно перешла во вторую мировую, что многие не без оснований считают ее продолжением первой.
    Тем большую важность представляют для нас основные поворотные пункты  второго акта этой небывалой в истории Человечества мировой военно-политической катастрофы.
    В частности, до сих пор нет вполне однозначного и достаточно убедительного ответа на вопрос о причинах отказа руководства Третьего рейха от вторжения на британские острова и покорения Англии. И это при том, что Британия была злейшим врагом Германии  в период первой мировой и, как таковая, с немецкой  точки зрения, наверняка заслуживала возмездия. Аналогичного тому, которое постигло Францию.
    Но этого не случилось. Германская операция «Морской лев» по захвату британской метрополии, которая якобы готовилась Гитлером, была отменена, по причинам, которые,  по сей день, далеко не ясны.
    Наиболее распространенная и активно поддерживаемая в современных СМИ версия сводится к тому, что с военной точки зрения у нацистов не было шансов захватить туманный Альбион.
    Дескать и королевский флот был не ровня немецкому, и британская авиация убедительно доказала свое превосходство в «битве за Англию» и даже британские сухопутные войска, оказывается, были в хорошей форме и только  того и ждали, чтобы как следует «накостылять»  неприятелю.
    Однако, вся эта бодрая англосаксонская версия начинает откровенно сыпаться при более внимательном  и непредвзятом знакомстве с реальными историческими фактами.
    Скажу сразу. Мне доподлинно неизвестно, почему Гитлер отказался от вторжения на британские острова. Но среди возможных причин такого решения, сугубо военная  невозможность успешного завершения операции «Морской лев», на мой взгляд, является наиболее сомнительной.
    Ниже будут изложены соображения и факты, прямо указывающие, что немецкое военное вторжение в Англию, будь оно осуществлено, имело весьма высокие шансы достичь своих целей.
    Итак, по порядку:
    1.Рассматриваемый период – лето 1940 года. Сразу после разгрома Франции. Наиболее благоприятное время, во всех отношениях, для атаки британского побережья.
    2. В июне 1940 года, на Британских островах, сухопутные войска, как организованная, достаточно вооруженная и боеспособная сила отсутствовали в принципе. Деморализованная толпа солдат, сбежавших из Франции, очевидно не в счет. Для формирования новой полноценной армии, англичанам, как известно из последующих событий, потребовалось, да и то – при массированной поддержке США, ровно 4 года.
    3. Соотношение сил на море. Во-первых, прошу избегать очень распространенной ошибки и не путать весь британский флот, разбросанный по всему миру, с так называемым «флотом метрополии». Нас интересует, в данном случае, только второй. Первый вне игры просто потому, что был слишком далеко. Некоторое численное превосходство наличного надводного флота метрополии над германским полностью перекрывалось более чем двойным превосходством германских подводных сил на данном театре. По состоянию на середину 1940 года примерно 80 к 35 единицам.
    В случае попытки британского флота помешать немецкому десанту на острова, это могло кончиться его беспощадным избиением ввиду крайне неблагоприятных условий ведения боевых действий вблизи оккупированного противником побережья Европы, утыканного немецкими авиабазами.
    Кроме того, британский флот, в случае его попытки перекрыть Ла-Манш, уже на подходах к нему был бы встречен германскими надводным флотом,  способным оказать весьма серьезное противодействие. Вполне достаточное для прикрытия высадки морского десанта.
    Наглядный пример эффективности «кригсмарине». Один практически бессмысленно погибший в 1941 г. немецкий линкор «Бисмарк» своим выходом в Атлантику поставил на уши половину флота метрополии и при этом еще утопил, причем первыми же залпами,  новейший британский линейный крейсер «Худ».
    Не менее показателен в этом смысле и прорыв через Ла-Манш в Германию крупного соединения германского надводного флота в феврале 1942 года в составе двух линкоров, одного тяжелого крейсера и шести эсминцев. Хваленый британский флот, даже в разгар войны, оказался не в состоянии предотвратить этот прорыв прямо под собственным носом.
    А в 1040 году британские надводные корабли были бы наверняка  расстреляны в упор немецкими подлодками. Следует подчеркнуть, что силы противолодочной обороны британского флота в то время были минимальными. И они не имели шансов нейтрализовать германские субмарины в случае их массированного применения. Положение англичан на море было настолько отчаянным, что в сентябре 1940 г. они были вынуждены просить у США 50 старых эсминцев времен 1 МВ для борьбы с немецкими подлодками в обмен на свои заморские военные базы! Но эти эсминцы  к вторжению точно бы поспели.
    Более того, немецкие подлодки в тот период войны вполне успешно справлялись с британским флотом даже в одиночку. Широко известен прорыв подлодки У-26 непосредственно в главную базу британского флота Скапа-Флоу в ноябре 1939 года, где она потопила линкор «Ройал Оук», после чего успешно вернулась домой.
    4. Кроме того, по британскому флоту, вынужденному приблизиться к побережью оккупированной немцами континентальной Европы, эффективные удары нанесла бы немецкая авиация с прибрежных аэродромов. Задача изоляции сравнительно небольшой и крайне неудобной для действий крупных боевых кораблей акватории – пролива Ла-Манш люфтваффе решили бы без проблем. Высокую эффективность воздушных ударов по крупным кораблям британского флота вполне доказали, спустя год, японские летчики, которые отправили на дно британский линкор «Принц Уэльский» и линейный крейсер  «Рипалс», несмотря на их полную готовность к отражению воздушной атаки, в отличие от американцев, проспавших японское нападение в Пёрл-Харборе.
    Британский линкор «Принц Уэльский» тонет в результапте воздушной атаки .Декабрь, 1941 г.
    5. Обстановка в воздухе. Так называемая воздушная «битва за Англию», в которой англичане добились некоторых успехов, в данном случае не показатель. Там немецкие истребители прикрывали довольно немногочисленные бомбардировщики, действовали на предельных дальностях и были, поэтому, недостаточно эффективны. Прикрытие немецкого десанта в Ла-Манше – это совершенно другой формат боевых действий. Исключительно благоприятный для использования всех видов ВВС Германии. И, прежде всего, истребителей. Для воздушного прикрытия десантной операции этих сил хватило бы с лихвой.
    Во всяком случае, британские ВВС были бы связаны боем. И уничтожить силы морского десанта возможности бы точно не имели. Кроме того, «при наличии отсутствия» в Англии того времени боеспособной сухопутной армии, британские ВВС (аэродромы и система РЛС) были бы очень быстро парализованы действиями немецких воздушно-десантных войск. Которые вполне доказали свою высокую эффективность в ходе операции против Бельгии и Голландии. А впоследствии при захвате Крите. Кстати – критская операция 1941 года, где немецкие парашютисты действовали против хорошо укрепившихся на острове англичан и в итоге одержали полную победу, хотя и довольно кровавую, является, по сути, моделью в миниатюре того, что ожидало британские острова в случае германского вторжения. Причем атака на Крит была в известном смысле даже более тяжелой операцией с точки зрения соотношения сил и особенностей морского театра военных действий, чем прыжок через узкий пролив в Англию.
    Операция «Меркурий». Захват Крита немецким десантом , май 1941 г.
    6. Морально-политическое состояние. Британия в тот момент была полностью деморализована в связи с разгромом во Франции. Германские войска были окрылены величайшими победами, завоеванием практически всей Европы и были готовы поставить победную точку на британской земле. И хотя британцы, по сей день, уверяют, что уж они то показали бы немцам, где раки зимуют, высадись те на их островах, реальные исторические факты эту браваду, мягко говоря, не подтверждают.
    В всяком случае, после того, как немцы в июне 1940 года захватили британские острова Джерси и Гернси у побережья Нормандии, с довольно многочисленным британским населением, гордые бритты не только не оказали  никакого сопротивления захватчикам, но и вполне мирно уживались с ними целых 4 года. Даже местная британская полиция продолжала выполнять свои привычные функции практически в обнимку с гестапо.

    И это не говоря уже про то, что одной из крупнейших фашистских партий в Европе того времени была британская партия местного поклонника Гитлера Освальда Мосли. А симпатиями к нацистскому фюреру была проникнута значительная часть британской аристократии.
    7. Десантные возможности. Гитлеру, при наличии политического решения о вторжении, ничего не стоило мобилизовать все наличные плавсредства рейха и оккупированных стран — от яхт, прогулочных катеров и барж до морских транспортов. И перебросить их в течение недели-другой в район вторжения. Да, это была бы импровизация, мало похожая на классическую военную операцию. Но разве все остальное тогда не было точно такой же импровизацией? Тот же немецкий блицкриг, например, в ходе которого атака Франции была предпринята немцами при двойном превосходстве в танках у неприятеля. Авантюра? Конечно! Но, при этом, очень точно рассчитанная и полностью успешная. Гитлер в тот момент, что называется, поймал кураж и психологически, наверняка, был готов действовать и дальше в том же духе. А вермахт, который понес при захвате Франции минимальные потери и  преисполнен боевым духом, готов был следовать за своим вождем не только в соседнюю Англию, но и вообще куда угодно.
    Возможно, у немцев были бы некоторые проблемы с переброской через пролив достаточного количества тяжелой техники. Но с учетом того, что у англичан её практически не было, они не столь уж существенны.  И самое главное — если англичане в обстановке разгрома и паники сумели вывести из Франции 300 тысяч своих солдат, то уж организованные и победоносные немцы, как-нибудь, но повторили бы это достижение.
    8. Основной вывод: летом 1940 года Англия в военном отношении была практически беззащитна. И Германия, при желании, могла её захватить еще быстрее, чем Францию.
    9. Таким образом, то, что вторжение не состоялось, не имеет удовлетворительного военного объяснения. Версия о том, что Гитлер якобы опасался удара в спину со стороны СССР, неубедительна. Получается, что до разгрома Франции он ничего не боялся, а сразу после её капитуляции, когда стал господином всей Европы, сильно испугался. Странно и нелепо. Тут скорее наоборот — после всего, что случилось с Европой, Москве впору было задуматься. Да и поздновато
    фюрер «спохватился». Сталин, если бы хотел, мог ударить в спину германским войскам, еще наступавшим на Францию.
    Таким образом, военная мотивация отказа от вторжения в Англию не просматривается. А точнее, напрочь отсутствует. Значит причина в чем-то другом.
    10. В чем конкретно?
    Гитлер хотел договориться с Британией о разделе колоний? А точнее даже не с Британией, а с США —  о разделе мировых сфер влияния? И поэтому опасался захватывать англосаксонскую прародину, полагая, что Америка ему этого никогда не простит.
    Если это действительно так, то есть основания говорить о крупнейшем стратегическом просчете главы Третьего рейха. Англосаксы, по любому, не простили ему завоевания всей Европы, за исключением СССР. И никогда бы не смирились с тем, чтобы почти целый континент, остался под контролем Германии.
    11. То есть Гитлер не мог не понимать, что война на Западе будет продолжаться и что непокоренная Англия – очень опасная брешь в его «европейской крепости». И что, рано или поздно, она неизбежно станет второй опорой стратегического военного «моста» через Атлантику и плацдармом для возвращения англосаксов в Европу. К тому же, существование Англии, так или иначе, сковывало его действия на востоке континента.
    Таким образом, сам Гитлер сохранил тот кинжал, который со временем воткнули в спину Третьему рейху.
    12. С другой стороны, захват Англии в 1940 году полностью завершил бы превращение Европы в неприступную крепость. США не смогли бы построить «мост» через Атлантику. Следовательно, вторжение во Францию в 1944 году с британских островов было бы невозможно. Из Африки — нереально. Италию немцы надежно заперли бы как горло бутылки. Как это, собственно, и случилось в 1943 году.
    В результате война продлилась бы значительно дольше. Немцы смогли бы аккумулировать больше сил для борьбы с СССР. С другой стороны, никаких союзных конвоев в Мурманск с военной помощью Запада не было бы вообще. Не стоит, конечно, преувеличивать значение ленд-лиза, но без него нам вряд ли бы стало проще.
    И даже открытый союзниками под занавес войны  второй фронт в Европе не стоит сбрасывать со счетов. Поскольку, так или иначе, он оттягивал на себя немалую часть немецких сил. Достаточно сказать, что крупнейший прорыв Красной армии на 600 км через Польшу в направлении Берлина (Висло-Одерская операция), в результате которого немецкая столица оказалась под обстрелом советской артиллерии, произошел именно в тот момент,  когда лучшие ударные соединения вермахта и СС еще находились на Западе,  после завершения  операции в Арденнах.
    Висло-Одерский прорыв Красной армии на 600 км к Берлину на центральном участке советско-германского фронта. Январь-февраль1945 г.
    Моральный дух немцев даже в 1945 году был довольно высок. О чем говорит в частности тот факт, что даже отрезанные  в Прибалтике и Восточной Пруссии немецкие группировки держались  почти до самого конца войны. А вот ресурсы Германии были в то время крайне ограничены. И потому отрыв немецких войск на Западный фронт имел фатальные последствия для Восточного.
    Хотя совсем не обязательно, что немцы вообще бы на нас напали в случае успешного захвата британских островов в 1940 году. Ведь даже согласно наиболее популярной версии, вермахт атаковал Советский Союз именно потому, что Гитлер  опасался войны на два фронта. И, по его же словам,  в 1941 году он оказался «в положении стрелка, у которого только один патрон». В случае ликвидации Англии, у него не было бы особых причин тратить этот патрон на нас.
    Германия и СССР прекрасно поделили Восточную Европу,  контролировали огромные территории планеты, весьма удачно дополняли друг друга как технологическая и сырьевая база и могли в этом статусе сосуществовать хоть сотню лет. Что же касается якобы непримиримых «идеологических разногласий», то они каким-то чудесным образом закончились сразу после 23 августа 1939 года, когда СССР и Германия подписали Договор о ненападении.
    13. В случае захвата немцами британских островов в 1940 году, геополитическая ситуация, скорее всего, зависла бы на несколько лет. До тех пор, пока США закончили бы создание атомного оружия и  накопили бы его в достаточном количестве. А также построили бы сверхмощную стратегическую авиацию. Причем,  не на основе  устаревших Б-17,  а  самолетов уровня  Б-29. С тем, чтобы подвергнуть нацистскую Европу уничтожающей  атомной бомбардировке. Как известно, даже в состоявшемся историческом сценарии, американцы не успели с использованием атомного оружия против Германии всего-то на пару месяцев.  Однако, в случае более длительной войны атомную бомбу наверняка получил бы и Гитлер. У которого, к тому же, к 1945 году был внушительный ракетный потенциал. И велась интенсивная разработка межконтинентальных боевых ракет.
    Баллистическая ракета V-2, которой нацисты обстреливали Лондон проектировалась как вторая ступень межконтинентальной ракеты А-9/А-10, предназначенной для обстрела США
    И тогда вообще неизвестно чем бы всё  закончилось. Для накопления сторонами ресурса для ведения полномасштабной авиационно-ракетно-ядерной войны, им понадобилось бы примерно три года. Вот и получается, что аккурат к 1948 году, Европа вполне могла превратиться в одну сплошную радиоактивную Хиросиму.
    13. Во всяком случае, всё выглядит так, что именно отказ от окончательного решения английской проблемы летом 1940 года стал тем решением Гитлера, которое обеспечило Германии неизбежность войны на два фронта и, в конечном счете, привело её к относительно скорому поражению. А заодно и спасло европейский континент от участи атомного пепелища. Хотя даже в сбывшемся варианте истории все висело буквально на волоске. И счет шел буквально на недели и месяцы. Так что, похоже, Человечеству еще очень крупно повезло, как это не кощунственно звучит на фоне тех ужасных потерь, которые оно в той войне понесло.
    Юрий Селиванов, специально для News Front


  2. Ate1st Ответить

    К весне 1941 года Германия победно прошлась по европейскому континенту, и казалось, что следующей целью Третьего рейха должна была стать Англия. Тем более, что еще 16 июля 1940 года Гитлер издает директиву о вторжении в Великобританию, а в сентябре того же года люфтваффе начинают массированные бомбардировки британских городов. Но затем, как отмечает в своей книге «Кто заставил Гитлера напасть на Сталина» известный российский историк и публицист Николай Стариков, происходит практически невероятное: вместо того, чтобы добить Англию, фюрер резко меняет направление и 22 июня 1941-го начинает военную агрессию против СССР, тем самым, открывая, волей-неволей, второй фронт, чего он, по крайней мере, на словах, так не желал ранее, заявляя о «самоубийственной роскоши» ведения войны на два фронта. Понятно, что Гитлеру нужна была вся Европа целиком, а не частично, но почему прежде последовательные и методичные действия фюрера по захвату континента вдруг теряют свою внутреннюю логику? Ведь если бы Гитлер, действительно, желал уничтожить Британию, то наверняка бы уничтожил: силы и ресурсы для этого у фюрера были.
    Стариков отсылает читателей к событиям 1938 года, напоминая, что 30 сентября, непосредственно после подписания Мюнхенского соглашения.
    была подписана Декларация о ненападении и мирном решении спорных вопросов между Германией и Великобританией (6 декабря 1938 года аналогичное соглашение было заключено между Германией и Францией. «Германский фюрер и канцлер (Гитлер. – Прим.ред.) и английский премьер-министр (Чемберлен. – Прим.ред.) пришли к согласию о том, что вопрос англо-германских отношений имеет первостепенное значение для обеих стран и для Европы», – было сказано в этом соглашении, которое рассматривались главами двух стран как «символ решимости» обоих народов «никогда не воевать друг против друга».
    Тот факт, что англосаксы, то есть, США и Великобритания, спонсировали Гитлера и его нацистскую партию, начиная с 20-х годов XXвека, секретом давно уже не является. А с учетом вековой привычки англичан таскать каштаны из огня чужими руками становится ясно: в нападении Германии на СССР была, в первую очередь, заинтересована Англия. Именно об этой «страховочке» и «забывают» обычно историки, придерживающиеся официальной версии, отмечает Николай Стариков. Гарантией агрессии Гитлера на Восток, коей желала Англия, должен был стать этот малоприметный на фоне Мюнхенского сговора англо-германский договор, а вовсе не само Мюнхенское соглашение, касающееся лишь Чехословакии.

    Гитлер (nowpublic.com)
    Однако после подписания важнейших для судьбы Европы документов в отношениях Англии и Третьего рейха и произошел сбой. Гитлер, которого англосаксы «вскармливали», как цепного пса, которому предстоит вцепиться в глотку Советам, вдруг вышел из-под контроля и возомнил себя равным Англии. Этого в Лондоне понимать и принимать не могли и не хотели. По задумке англосаксонских политтехнологов того времени, дабы получить более удобный плацдарма для агрессии против СССР, Гитлеру необходимо было присоединить к Рейху и Чехию, и Словакию, а такжевторгнуться в Карпатскую Украину (она же – Подкарпатская Русь – одна из территорий, входивших в состав чехословацкого государства в 1919—1939 годах. — Прим. ред.).
    Однако Гитлер уже принимал решения самостоятельно. В марте 1939 года он даровал независимость Словакии (в отличие от Чехии, остатки которой присоединил к Рейху под названием «Протекторат Богемии и Моравии»), а Карпатскую Украину отдал другому своему сателлиту – Венгрии. Партнерские отношения между Германией и Англией стремительно покатились под откос, и Гитлер превратился для Лондона из «респектабельного политика» в «наглого агрессора».
    Впрочем, СССР и большевизм Гитлер ненавидел куда больше, чем западные «демократии». Поэтому до последнего момента не только надеялся, но и предпринимал различные шаги к нормализации отношений с Лондоном. Именно поэтому он и не стал добивать Англию.
    Возникает вопрос: а как же бомбардировки британских городов? А как же воздушная битва за Англию? Разве это не является доказательством намерения Гитлера уничтожить Англию? Нет, не является, считает Николай Стариков. Вся эта «битва» была лишь маленьким эпизодом, одним невыразительным кадром на фоне чудовищной трагедии, которую гитлеровцы вскоре разыграют на Востоке. Директива Гитлера о вторжении в Великобританию напоминала подготовку к спектаклю, когда, разучивая тексты, артисты абсолютно уверены, что представление не состоится. Потому и роли свои они фактически не учат, прекрасно зная, что режиссер ставить спектакль на самом деле вовсе не собирается. Гитлер на самом деле не желал высадки германских войск на Британских островах, иначе зачем накануне он расформировал 50 дивизий и еще 25 перевел на штатное расписание мирного времени? Какой руководитель страны в разгар боевых действий сокращает свою армию? Только тот, который уверен в том, что война закончится путем переговоров.

    Даже во время бомбардировок Лондона, Гитлер мечтал о союзе с англичанами. Бомбардировка Лондона немецкой авиацией (annefrankguide.net)
    Но как же все-таки быть с воздушной битвой за Англию? Правильное понимание стратегии Гитлера неотделимо от понимания его целей. Воевать с Англией он не хочет, однако и Англия мирный договор с Германией заключать отказывается, несмотря на соответствующее предложение Германии. Что в такой ситуации остается Гитлеру? Либо пойти на условия англичан (что для фактического хозяина ситуации глупо и неприемлемо), либо постараться склонить их к миру. Именно склонить, а не разбить или уничтожить. Любопытен еще один факт: первую бомбардировку, причем – гражданской цели противника в англо-германском противостоянии осуществила вовсе не германская, а британская авиация. Как только англичанам стало ясно, что надежды натравить Гитлера на СССР в удобное для англичан время не оправдываются – вместо этого Гитлер наступает на западном направлении, вторгаясь в Бельгию, Нидерланды и Люксембург, а затем – и во Францию, английские бомбы полетели на немецкий город Фрайбург. Это произошло в мае 1940 года. Погибло мирное население. И что? И ничего. Гитлер никак на это не отреагировал. Только после ДВУХ МЕСЯЦЕВ бомбежек английской авиацией территории Германии, в июле 1940 года германская авиация совершит свой ПЕРВЫЙ налет на британскую территорию. Это и станет началом «Битвы за Англию», которая, согласно официальной историографии, завершилась победой англичан, которые хоть и понесли большие потери, но заставили, дескать, немцев, чьи потери оказались еще серьезнее, отказаться от плана вторжения в Великобританию с моря и воздуха. На самом же деле, по мнению Николая Старикова, все это было спектаклем. В котором, правда, мирные граждане и непосвященные в закулисные интриги солдаты умирали по-настоящему. Но кто из сильных мира сего обращает внимание на такие «мелочи», когда речь идет о грандиозной операции, нацеленной на уничтожение общего врага – России? В июле 1940 года начнется разработка плана «Барбаросса», который будет утвержден в декабре того же года. А в мае 41-го состоится странный «полет Рудольфа Гесса в Англию», который, по мнению Старикова, стал последней попыткой Берлина и Лондона договориться о совместном ударе по СССР. Совместного удара не получилось (Англия, напоминаем, любит действовать чужими руками), зато у Гитлера появилась уверенность, что и мешать Англия ему не станет – войны на два фронта не будет. Иначе он попросту не нападал бы на СССР.
    Между прочим, официальными союзниками в войне против Германии Великобритания и Советский Союз стали только 26 мая 1942 года, когда в Лондоне был подписан соответствующий договор. Целых одиннадцать месяцев, с момента вторжения Германии в СССР, между «союзниками» никакого, даже формального союза не было. Англия ждала, когда ситуация на советско-германском фронте прояснится. И когда появилось ощущение, что не только быстрой победы, но и вообще победы у Гитлера в СССР не будет, тут-то Англия и протянула ненавидимой ей стране «союзническую руку».

  3. клювожор Ответить

    То есть у Гитлера были все возможности для того, чтобы сломить всё сопротивление в Европе, блестяще завершив объединение Европы под эгидой Германии. И уже после этого, опираясь на флот Великобритании, ресурсы её колоний, можно было делать и следующие шаги на пути к «всемирному рейху». Но вместо этого он начинает авантюру с нападением на СССР, попав в так нелюбимую немцами ситуацию войны на «два фронта». Почему? Где логика?
    А ответ в том, что проект «Третий рейх», собственно, и «родили» англо-саксы, они его спонсировали и поддерживали с 20-х годов вплоть до середины Второй мировой войны, а ряд американских корпорации и до самого конца войны. Лондон столетиями вёл политику «разделяй и властвуй», сталкивая своих европейских конкурентов между собой. Так, в 19 столетии Россию сталкивали с Францией, потом Наполеона толкнули на Восток, с помощью России добили мечты Франции о европейском лидерстве – ненужные нам заграничные походы русской армии. Затем уже против России создали коалицию сильнейших европейских держав, развязав т. н. Крымскую войну и т. д. Так и здесь с помощью Гитлера разгромили Францию, опять излишне усилившуюся после Первой мировой войны, и толкнули свою бесноватую марионетку против главного геополитического противника на планете – Русской цивилизации, которая неожиданно быстро возродилась после катастрофы 1917 года.
    Еще после т. н. «Мюнхенского сговора» между Берлином и Лондоном был заключён пакт о ненападении и мирном решении спорных вопросов между Третьим рейхом и Великобританией – 30 сентября 1938 года. Почему-то о «пакте Чемберлена и Гитлера» на всех углах не кричат, как о пакте «Риббентропа и Молотова». Именно им можно объяснить нежелание Гитлера добивать Англию, в ней он видел пример своего мирового порядка, который Британия создавала уже столетиями. Гитлер давал Англии «сигналы» о том, что готов к совместному господству над планетой расы «германцев», к которой относились и англо-саксы. И Лондон ему подыгрывал, Польшу отдали, даже Францию не защищали всей возможной мощью. Гитлер должен был сокрушить СССР, а затем бы настоящие Игроки уже определили, что делать дальше – возможно бы, новый заговор военных привёл к власти более управляемую фигуру, а то Гитлер входил во вкус власти, становился всё менее управляемым.
    Последовавшая после разгрома Франции подготовка к десантной операции «Морской лев» и бомбардировки Англии (т. н. «Битва за Британию») фактически стали операцией прикрытия для подготовки к удару по СССР, спектаклем, в котором гибли простые люди. Последней попыткой Гитлера договориться с Лондоном стал перелёт Рудольфа Гесса. Видимо, добиться соглашения о совместном ударе не удалось, но зато Берлин получил заверения, что Англия останется в стороне. Есть большая вероятность того, что Гесс не раз летал в Англию, но когда его арестовали, просто потерялся, в итоге информация попала в прессу и пришлось его задержать. Поэтому его и держали в заключении, там и убили, когда появилась возможность его освобождения. С этим связано и засекречивание материалов «дела Гесса», его переговоров с Лондоном.
    Так в итоге и вышло, официально Лондон и Москва стали союзниками только 26 мая 1942 года, когда стало окончательно ясно, что победить СССР быстро не вышло, грядет затяжная война, в которой победить больше шансов у СССР. Потом можно «переустраивать» Европу в лагере «победителей». Поэтому надо ясно понимать, что главные зачинщики войны – не Гитлер и его соратники, они лишь «инструмент», а Лондон и Вашингтон.

    Источники:
    Стариков Н. Кто заставил Гитлера напасть на Сталина. СПб., 2009.
    http://www.km.ru/front-projects/krestovyi-pokhod-zapada-protiv-rossii/amerikanskaya-krov-v-finansovykh-zhilakh-treteg
    http://militera.lib.ru/h/taylor/index.html

  4. алимпиус инферно Ответить

    Первое — тот факт, что подготовка этой операции займет много времени, в результате чего первый эшелон вторжения сможет начать форсирование самое раннее 24 сентября, то есть в то время, когда — даже в случае удачной операции первого эшелона — не будет никакой гарантии, что в проливе можно ожидать метеорологических условий, способствующих дальнейшему проведению операций.
    Второе и решающее обстоятельство состояло в том, что нашей авиации в этот период не удалось достичь необходимого воздушного превосходства над Англией.
    Если даже мы согласимся с тем, что в сентябре 1940 г. эти факторы могли казаться решающими для отказа от вторжения в Англию, то тем самым мы не дадим еще ответа на вопрос, было ли возможно вторжение при другом руководстве в Германии. Но именно об этих факторах, в конечном счете, идет речь, когда мы оцениваем решение Гитлера уклониться от решающей битвы с Англией и напасть на Советский Союз.
    Речь идет, следовательно, о вопросе, были ли оба названных фактора — затягивание операции «Морской лев» и недостаточные результаты воздушной битвы за Англию — неизбежными.
    Что касается первого из этих факторов — откладывание срока высадки до последней декады сентября, — то ясно, что этого можно было избежать. Если бы существовал какой-либо «военный план», в котором заранее был бы предусмотрен также вопрос о нанесении поражения Англии, то значительная часть технических приготовлений к вторжению могла бы быть предпринята еще до окончания кампании на западе. Если бы существовал такой план, то было бы немыслимо, чтобы Гитлер дал возможность по каким-либо причинам уйти из Дюнкерка английскому экспедиционному корпусу. По крайней мере, оттягивания сроков высадки до осени не произошло бы, если бы немецкое руководство приурочило вторжение к моменту поражения Франции, то есть к середине июня, а не к середине «июля. Подготовка к вторжению на основе поступившего в июле приказа при полном использовании всех возможностей могла быть вообще закончена к середине сентября. Если бы решение было принято четырьмя неделями раньше, [173] то это дало бы возможность начать форсирование пролива уже в середине августа.
    Что касается второго фактора, ставшего причиной отказа от операции «Морской лев», — недостаточные результаты «воздушной битвы за Англию», — то в связи с этим необходимо сказать следующее: надо считать ошибкой военного руководства намерение достичь превосходства в воздухе над Англией посредством изолированной воздушной войны, начатой за много недель до наиболее раннего срока вторжения.
    Руководство хотело достичь гарантии успеха вторжения посредством овладения воздушным пространством над Англией еще до вторжения. Тем самым только растратили силы немецкой авиации в преждевременных боях, проводившихся при неблагоприятных условиях.
    При здравой оценке собственных и вражеских сил и возможностей командование военно-воздушных сил, по меньшей мере, должно было бы иметь сомнения в том, достаточно ли своих сил и способны ли они добиться решающего успеха в борьбе против английской авиации и авиационных заводов, ведя бои над Англией.”
    http://militera.lib.ru/memo/german/manstein/07.html
    Все, тут больше нечего обсуждать, Манштейн ясно пишет, что “сли бы существовал какой-либо «военный план», в котором заранее был бы предусмотрен также вопрос о нанесении поражения Англии”. Т.е. о чем речь? А о том, что не было никаких планов нанесения поражения Англии. Германия НЕ СОБИРАЛАСЬ воевать с ней. Так называемая “битва”, всего лишь истерика Гитлера, которая и не могла иметь другого результата, поскольку к ней ДАЖЕ НЕ ГОТОВИЛИСЬ. И об этом Манштейн тоже “прямо” написал:
    “… надо считать ошибкой военного руководства намерение достичь превосходства в воздухе над Англией посредством изолированной воздушной войны, начатой за много недель до наиболее раннего срока вторжения”
    Более подробно это есть на сайте:
    http://alternathistory.com/gitler-umyshlenno-vypustil-anglichan-iz-dy…

  5. Sann Ответить

    «СП»: — В чем это выражалось?
    — 25 марта 1941 года Югославия присоединилась к державам «оси», но затем в стране произошел переворот. Через два дня к власти пришло новое правительство Душана Симовича, которое провозгласило королем юного Петра II. 5 апреля 1941 года это правительство заключило с СССР соглашение о дружбе и сотрудничестве. А буквально на следующий день после подписания Германия начинает войну против Югославии. Уже в тот момент стало понятно, что конфликт Советского Союза с Германией неизбежен. В частности, это понимал Черчилль — недаром именно в апреле 1941 года он посылал письма Сталину, предупреждая о возможности германского нападения.
    Югославия, надо сказать, потерпела поражение очень быстро, а следом и Греция — немцы уже 27 апреля 1941 года взяли Афины.
    А дальше происходит один из самых интересных эпизодов войны: 20 мая 1941 года начинается вторжение Германии на остров Крит. Вторжение осуществлялось силами авиадесанта: сначала они заняли аэродром в Малеме, а затем открыли путь для высадки основных сил. К 4 июня 1941 года Крит был полностью очищен от англичан. Это произвело сильное впечатление на всех международных наблюдателей, и критскую операцию тогдашние эксперты оценивали как генеральную репетицию Вермахта по высадке на Британские острова.
    В итоге многие — я сильно подозреваю, что и Сталин, — накануне 22 июня 1941 года рассуждали примерно так: если Гитлеру оказался по силам Крит, который отстоит от Греции на 150 километров, то уж высадить авиадесант в Британии, до которой из Франции всего 35 километров, немцам тем более по силам.
    Есть также версия, что критская операция была намеренно проведена Гитлером с целью дезинформации Советского Союза — чтобы СССР поверил в возможность немецкого удара по Великобритании. Критскую операцию в расчетах Сталина очень часто забывают, хотя она имела огромное значение.
    «СП»: — Что еще заставляло Сталина думать, что Гитлер прежде нападет на Британию?
    — Ближний Восток. Германия в феврале 1941-го отправляет корпус генерал-лейтенанта Эрвина Роммеля на помощь итальянцам в Северную Африку, с явным намерением вести военные действия в Ливии, и перенести их к Суэцкому каналу — основе Британской империи.
    Здесь часто забывают еще один интересный момент. 2 апреля 1941 года было поднято антибританское восстание в Багдаде во главе с Рашидом али-Гайнали, и немцы попытались доставить туда оружие и авиадесант.
    Это тоже объясняет, почему в июне 1941 Сталин колебался, нападет Гитлер или не нападет — вариантов действий у фюрера было много. Сталин мог расценивать Крит как репетицию по высадке в Великобританию, но был и другой расчет — что Гитлер нанесет основной удар летом 1941 года на Ближний Восток. Что, кстати, поставило бы Великобританию в очень тяжелое положение.
    Прежде всего, в Турции были очень серьезные прогерманские круги, дружественные отношения были у Гитлера с шахом Ирана — шах мог выступить на стороне Гитлера, и ударить по Багдаду. Это была бы серьезная потеря британских позиций, включая нефть, на Ближнем Востоке. Перерезав Британии ближневосточные нефтяные поставки, и парализовав таким образом британский флот, Гитлер мог бы успешно провести вторжение на Британские острова.
    Другими словами, весной 1941-го сказать, что Гитлер нападет на Советский Союз, однозначно никто бы не мог.
    «СП»: — Какую позицию занимали в это время США?
    — В 1940—1941 годы США оставались невоюющей страной, но оказывали активную помощь Великобритании. 10 января 1941 года тогдашний президент США Франклин Делано Рузвельт выступает с посланием Конгрессу и выдвигает программу ленд-лиза — сдачи американского оружия в аренду тем странам, оборона которых жизненно важна для США. К таким странам Рузвельт причислил Британию и Грецию.
    Тут нужно заметить, что в Америке с 1936 года действовал акт о нейтралитете, который запрещал американцам поставлять оружие воюющим странам. Акт был принят республиканцами, которые опасались, что Рузвельт может втянуть США в войну с Японией. Чтобы не отменять нейтралитет, американцы изобрели форму ленд-лиза, и начали косвенно поддерживать Великобританию и Грецию.
    На деле, Рузвельт не был сторонним наблюдателем, и очень опасался войны в Европе. И не напрасно. В 1970-е годы в немецких архивах нашли наброски плана «Континент», который предполагал войну против Соединенных Штатов. Если бы Британия проиграла войну, в Лондоне утвердилось бы прогерманское правительство, а часть британского флота перешла бы под контроль Германии, Германия, вполне возможно, начала бы войну за Гренландию, Исландию и Лабрадор.
    Как раз этого американцы очень опасались — что Гитлер попытается создать на севере базы для бомбардировочной авиации, чтобы наносить удары по территории США.
    Именно поэтому в апреле 1941 года Штаты заключили договор с правительством Дании о высадке американских войск на территории Гренландии, и высадили в апреле войска в Дании и Исландии. Таким образом, США обеспечили себе прикрытие на случай падения Британии, и создали канал снабжения Великобритании через Северную Атлантику.
    Фактически, в кампании 1940−1941 годов были заложены основы будущего англо-американского союза. И если говорить коротко, нападение Гитлера на Советский Союз было настоящим подарком для США и Великобритании. Потому что ленд-лиз ленд-лизом, но до нападения на СССР призрак поражения висел и над Британией, и над Америкой.
    «СП»: — Почему Гитлер все-таки напал на СССР, а не стал развивать наступление по англо-американской линии?
    — На этот счет есть несколько версий. Гитлер, как ни странно, считал, что война с СССР будет для него легче, чем война с Британской империей. Он считал, что высадка в Великобритании, даже если она пройдет успешно, приведет к большим потерям.
    У нас часто восклицают: на что Гитлер надеялся, нападая на Советский Союз, неужели он надеялся на победу, видя размеры России?
    На самом деле — да, надеялся. Гитлер помнил опыт 1917−1918 годов, — о чем у нас забывают, — опыт крушения Российской империи из-за внутреннего перенапряжения, заключение Брестского мира, и переход под германский контроль Украины, Белоруссии и Прибалтики. Плюс, он полагался на Японию на Востоке, которая вполне могла ударить по Советскому Приморью — Камчатке и Сахалину.
    Кстати, и Сталин не случайно ожидал главного удара Вермахта по Украине, а не Белоруссии: слишком хорошо он помнил 1918 год и режим гетмана Павло Скоропадского.
    Думаю, Гитлер не планировал — как иногда у нас примитивно представляют — тотальной оккупации до Владивостока или даже до Урала. Он делал ставку на быстрый распад Советского Союза, и на появление на его территории прогерманских правительств, которые будут поставлены под контроль Берлина. А потом Гитлер планировал, воспользовавшись всеми ресурсами России, развернуться на Запад — против Великобритании.
    Есть и другая версия: что Гитлер вел секретные переговоры с Великобританией. В подтверждение этого чаще всего припоминают загадочный полет 10 мая 1941 года в Англию одного из руководителей нацистской Германии Рудольфа Гесса. Сразу после приземления Гесс попросил о встрече с членами британского кабмина, но допущен к ним не был. В Германии Гессе объявили сумасшедшим, но была версия, что он прилетел с проектом мира между Британией и Германией.
    Наконец, есть третья версия: Гитлер пытался устранить СССР как последнюю надежду Великобритании. Он считал, что политика Черчилля летом 1940 года сводится к тому, что англичане попытаются втянуть СССР в войну против Германии. Гитлер якобы мог рассуждать так: СССР понимает, что поражение Британии оставит его один на один с Германией, и попытается это предотвратить. Операция по высадке на Британские острова сложная, поэтому лучше заранее обезопасить себя на Востоке.
    На деле, все упирается в одно: считал ли Гитлер Советский Союз слабее Британской империи? Если допустить, что считал — это снимает многие вопросы.
    А война с США, конечно, входила в планы Гитлера. Он прекрасно знал завет третьего президента США Томаса Джефферсона: никогда США не допустят слияния Европы в единую империю, и сделают все, чтобы это предотвратить. Поэтому Гитлер знал, что конфликт с Америкой обязательно будет.
    «СП»: — Если бы Гитлер все же напал на Британию, как бы повернулась ситуация?
    — Я сильно опасаюсь, что Британия бы пала, а британский промышленный потенциал и часть флота перешли бы под контроль Гитлера. В этом случае воевать нам с немцами было бы сложнее.
    Но тут бы и США активизировались, и перестали бы занимать выжидательную позицию. Американцам пришлось бы вести реальную войну с Гитлером — как они сами предполагали, возможно, на территории Шотландии.
    «СП»: — Какие актуальные выводы можно сделать из истории этой войны?
    — Для нас самое главное — не поддаваться на спекулятивные рассуждения, что СССР победил только благодаря помощи союзников. Напротив, кампания 1940−1941 годов показывает, что это Советский Союз, ценой своих жертв, спас Британию и США от призрака военного поражения, а отдельно Британию — еще и от потери суверенитета.

  6. Gavigrinn Ответить

    В начале 1939 года Берлин предъявил территориальные претензии Польше. Гитлер потребовал вернуть «Польский коридор» — земли, разделявшие Германию и Восточную Пруссию. В ответ Варшава заключила договор о военном союзе с Великобританией и подтвердила готовность Франции дать совместный отпор немецкой агрессии.
    Гитлер не мог не осознавать, что оккупация Польши обернётся вооружённым конфликтом с гарантами Версальского мира и, возможно, Советским Союзом, который претендовал на отторгнутые у него в 1921 году восточные польские территории (Западная Украина и Западная Белоруссия).
    Весной 1939 года Берлин неожиданно смягчил риторику в адрес Москвы. Итогом непубличных переговоров стали заключённый 23 августа Договор о ненападении и секретный протокол о разделе Польши и сфер влияния в Восточной Европе.
    1 сентября 1939 года после устроенной нацистами провокации в городе Гляйвиц вермахт вторгся в Западную Польшу. 17 сентября в восточную часть страны вошли советские войска.

    Роковая пауза

    В польском обществе существует твёрдое убеждение, что очередного раздела их государства в 1939 году можно было избежать. Франко-британские войска могли бы нанести мощный удар по западной Германии, вынудив гитлеровскую армию вернуться в казармы. Видя решимость западных держав, от «агрессивных планов» отказался бы и Советский Союз.
    Стоит признать, что точка зрения Польши основана на вполне весомых аргументах. Летом 1939 года соотношение сил было в пользу Франции и Великобритании.
    Вблизи немецкой границы союзники держали 48 дивизий против 42 дивизий Третьего рейха. Также французские ВВС значительно превосходили немецкую авиацию по численности (3,3 тыс. самолётов против 1,2 тыс.). Западные союзники Польши имели передовое на тот момент оружие, а Франция обладала четвёртой в мире по величине танковой армией.
    В августе 1939 года наиболее боеспособные моторизированные части Германии были переброшены на восток — вермахт не мог оказать сопротивление франко-британским войскам в случае их масштабного наступления. К тому же Берлин не успел достроить линию Зигфрида — сеть оборонительных укреплений на западе страны.
    7 сентября 1939 года французская армия перешла немецкую границу и захватила более десяти населённых пунктов. Однако за пять дней боевых действий союзнице Польши удалось прорваться лишь на 32 км вглубь территории Германии. 12 сентября французское командование отменило наступательную операцию.
    Перед вводом французских войск вермахт, лишённый возможности оказать реальное сопротивление, заминировал приграничную полосу. По мере продвижения французов немецкая армия осуществляла внезапные манёвры и наносила контрудары. 16—17 сентября нацисты вернули все потерянные территории.
    Французское командование сочло положение Польши безнадёжным и продолжило укреплять оборонительную линию Мажино.

  7. Со_Смыслом Ответить

    Этот пункт всегда вызывал удивление: почему Гитлер, после своей победы в Дюнкирхене, не высадился в Англии?
    Англия не имела никакой сухопутной обороны. Она послала во Францию в начале войны все силы, какими располагала. Гитлер рассчитывал, что Англия пошлет на континент максимум три дивизии. В мае 1940 г. их было там уже десять.
    Утверждать, будто Англия недостаточно помогала Франции — было бы клеветой и извращением фактов. Еще после Дюнкирхена Англия совершила непростительную неосторожность, послав за Ла-Манш свое последнее танковое соединение — бригаду легких танков, которая была выгружена в устье Сены и погибла без малейшей пользы в безнадежной битве.
    Также неверно утверждение, будто англичане слишком поспешно ретировались из Дюнкирхена. Напротив, они выбрались оттуда слишком поздно. Если бы британское правительство и командование лучше знали действительную обстановку, то они приняли бы решение об эвакуации в тот самый день, когда пришло известие о прорыве у Седана, самое позднее — 17 или 18 мая. Уже в тот момент было ясно, что игра проиграна, битва за Францию потеряна и франко-английская армия разгромлена. Англия должна была отныне думать, в интересах коалиции, только о собственной обороне; и французское командование первое должно было подать ей этот совет вместо того, чтобы пытаться — как оно сделало — выпросить у своего союзника эскадрильи истребителей, которые четыре месяца спустя остановили налеты Гитлера.
    Слепое доверие, которое англичане питали к нашим генералам, стоило им их армии. В июне 1940 г. на территории Великобритании оставалось всего лишь несколько полков, не считая «домашней гвардии».
    Гитлер знал это.
    И тем не менее он не воспользовался этим случаем. Дойдя до пункта, откуда мог видеть берега Англии, он повернул на юг, прежде чем обратиться к востоку, где нашел поражение и смерть.
    В этом видят его главную ошибку. Ищут объяснения этому.
    Что отвечают документы Нюрнберга?
    Они открывают странную вещь, — почти невероятную и тем не менее истинную. До июня 1940 г. Адольф Гитлер никогда не думал о завоевании Англии.
    Этот «вулкан идей» изготовил в своем уме всевозможные проекты, — кроме одного. Он мечтал о завоевании Южной Америки, о новой гражданской войне в Северной Америке и о помощи американским немцам. Но он никогда не мечтал о своем вступлении в Лондон в качестве победителя.
    Первая причина — высокое мнение, какого он был об Англии. Эта страна ему глубоко импонировала, была для него как бы запретным плодом. Даже в те моменты, когда он произносил против нее свои патетические громовые речи, он втайне ощущал ее превосходство. Это был дерзкий революционер, робко склонявшийся перед маркизой.
    Помимо того Гитлер был убежден, что победа над Англией может быть достигнута на континенте.
    Он думал, что после разгрома Франции Англия пойдет на сделку. Ее реализм должен был ей это подсказать, а те условия, которые он, Гитлер, ей предложит, окончательно склонят ее к этому акту мудрости. Ведь он сказал Иодлю 20 мая: «Англия получит мир, когда она его захочет». И Иодль в одном из своих показаний в Нюрнберге утверждал: «фюрер был готов заключить мир с Англией на песке Дюнкирхена».
    У Гитлера не было намерения разрушить Британскую Империю. Он считал ее необходимой для мировой системы — быть может, для того, чтобы удержать население Азии от большевизма. Он упорно лелеял мечту о союзе с Англией, который представлялся ему необходимым условием и верной гарантией гигантской экспансии Германии к востоку. Перенести войну на территорию Англии, взять Лондон, заклеймить самое сердце Англии позором поражения — это значило убить свою мечту.
    Зачем брать Лондон, если достаточно взять Калэ?
    Гитлер находил Англию уязвимою с воздуха и с моря. Вторжение войск не было необходимым, чтобы принудить ее к покорности.
    Вот что говорят документы Нюрнберга.
    В своей неистовой антианглийской речи 23 мая 1939 г. Гитлер сказал:
    «Если бы в первой мировой войне мы имели на два линейных корабля и на два крейсера больше, и если бы Ютландская битва началась утром, то британский флот был бы разбит, и Англия поставлена на колени. Это означало бы конец войны. В прежние времена недостаточно было разбить британский флот. необходима была высадка, т. к. Англия была в состоянии сама себя прокормить. Сейчас это уже миновало.
    В тот момент, когда ее пути снабжения будут перерезаны, Англия окажется вынужденной капитулировать».
    Представьте себе Гитлера менее нетерпеливым, не в такой степени подгоняемым временем, избавленным от страха преждевременной смерти. Прежде чем начать войну, он, конечно, построил бы сильный флот, как орудие воздействия, а в случае нужды — и борьбы. Момент был благоприятен. Англия, морское могущество которой упало сейчас на самую низкую ступень в ее истории, вряд ли была способна состязаться в морских вооружениях. Гитлер знал это. «Английский флот, — говорил он, — обладает сейчас всего двумя современными линейными кораблями, — это «Родней» и «Нельсон». Новые крейсера типа «Вашингтон» — неудачны».
    Но постройка сильного флота требует времени, а у Гитлера его не было. Поэтому он вынужден был заменить флот средствами, которые сам считал второразрядными, но все же достаточными: минами, подводными лодками и авиацией.
    «Эти средства, — сказал он своим генералам 23 ноября 1939 г., — могут поразить Англию весьма существенно, если только нам удастся обеспечить себе лучшую базу для операций. Изобретение нового типа мин (магнетическая мина) имеет громадное значение. Непрестанным минированием берегов Англии мы поставим ее на колени. Отныне мины будут опускаться, главным образом, с самолетов. Но воздушный флот нуждается в аэродромах вблизи Англии. А для этого мы должны занять Бельгию и Голландию».
    Директива, изданная 10 октября 1939 г., упоминает в числе прочих целей наступления на Западе, «овладеть базой, необходимой и достаточной для будущих морских и воздушных операций против Англии». Слово «сухопутных» отсутствует. Идеи высадки не было в уме Гитлера.
    Наступление на Францию имело в виду Англию, но не вторжение в нее сухопутных войск. В июне 1940 г. среди бумаг и проектов ОКВ не было никакого плана или даже намека на план высадки.
    Операция против Англии была поставлена на рассмотрение после поражения Франции, когда Гитлеру стало ясно, что Англия не хочет идти на мировую. Но высадка — не легкая и щекотливая операция. Высадка требует громадных средств и тщательной предварительной работы. Небольшая высадка в Норвегии потребовала от Главного Штаба недель подготовки. Большая высадка в Англии требовала месяцев.
    Работа начиналась в июле — слишком поздно для этого сезона. Слишком поздно для 1940 года. Слишком поздно для истории.
    «Проблема, — говорит Иодль, — рисовалась следующим образом: не имея превосходства на море, Германия должна была обеспечить себе, по крайней мере, превосходство в воздухе. Значит, предстояло уничтожить сперва британский воздушный флот.»
    Воздушные операции в сентябре доказали, что эта задача не могла быть выполнена. Английские истребители пострадали так мало, что немцы вынуждены были прекратить дневные налеты на Лондон. С этого момента высадка становилась невозможной: нельзя делать высадку, когда неприятель имеет превосходство и на море и в воздухе.
    «Идея высадки, — говорит Иодль, — была оставлена 12 ноября, когда я представил фюреру рапорт, показывающий невозможность операции».
    К этой идее больше никогда не возвращались. Налеты на Англию весной 1941 г. были безрезультатны. Показательные скопления судов в бухте Антверпена и в других «базах инвазии» были только блефом для отвода глаз.
    Сам Гитлер изложил свою точку зрения на германо-итальянском совещании 21 января 1941 г, протокол которого находился среди документов Нюрнберга.
    «По отношению к Англии, — заявил он, — я нахожусь в положении чело века, у которого всего один патрон в ружье. Пока я его сохраняю, он имеет силу; но если, выстрелив, я промахнусь, то положение станет серьезным. Неудачная высадка представляла бы такую потерю людей и материала, что надолго успокоила бы англичан и дала бы им возможность применять на других театрах, в частности в Средиземном море, те силы, которые сейчас они вынуждены держать дома. Держа их под угрозой высадки, я связываю эти силы. Вот почему для вида я должен подготовить высадку».
    Это бросает свет на тот период войны: фактически Англия никогда не была под угрозой высадки.
    Конечно, высадка имела шансы на успех летом 1940 г. Колоссальный разгром Дюнкирхена сделал ее возможной. Но для этого нужен был готовый план уже в тот момент.
    Его свободно можно было изготовить в течении зимы. Гитлер имел для этого время. У него были к этому и средства. Он обладал силой фантазии, необходимой для того, чтобы представить себе и зафиксировать комбинированную операцию нового стиля, успех которой был бы построен на неожиданности и на перевесе воздушных сил. Но, вместо того, чтобы составить план инвазии в Англии, как естественного следствия победы над Францией, он занялся планом оккупации Норвегии, как необходимого предварительного условия продолжения воздушной и морской войны против Англии.
    Быть может, в подсознательных глубинах, где прядутся тайные нити войны, Норвегия и Англия были иначе связаны между собою: Осло и Норвегия спасли Лондон.
    * * *
    12 ноября, по словам Иодля, Гитлер оставил мысль о высадке в Англии. В тот же день он подписал директиву № 18 (документ 444 P.S. Нюрнберга) о продолжении враждебных действий.
    Первый пункт касается Франции. Вот его точный текст:
    «Цель моей политики в отношении Франции, — самое тесное сотрудничество с этой страной для продолжения войны против Англии. В данный момент Франция входит в роль не воюющей державы: она должна будет терпеть на своей территории германские военные мероприятия — в особенности в своих африканских колониях — и оказывать им самую широкую поддержку, пуская в ход даже собственные средства обороны. Наиболее насущная задача Франции это пассивная и активная защита своих владений (западной и экваториальной Африки) от англичан и движения де Голля. Начиная с этой основной задачи, участие Франции в войне против Англии может развиваться далее все полнее и шире.
    В настоящее время переговоры с Францией ведутся на основе моего свидания с маршалом Петэном, — помимо текущей работы комиссии по перемирию, — исключительно министром иностранных дел в согласии с ОКВ. По окончании этих переговоров будут даны детальные директивы».
    Такова была исходная точка Гитлера: вовлечь постепенно Францию в войну с Англией. К сожалению, документы, собранные в Нюрнберге, не дали возможности проследить развитие надежд Гитлера, — с одной стороны и действительных фактов — с другой.
    Прочие пункты, к которым мы еще вернемся, касались России, Ливии и Балкан. Но большая часть директивы посвящена Испании и Гибралтару, т. к. Гитлер наметил себе новую цель: он решил взять Гибралтар.
    «Предприняты политические шаги с целью вовлечь в будущем в войну и Испанию — говорит директива № 18. Цель интервенции на пиренейском полуострове (шифр — Феликс) — изгнание Англии из Средиземного моря. Поэтому:
    a) Гибралтар будет взят и пролив закрыт;
    b) англичанам не будет позволено утвердиться в каком либо ином пункте полуострова или на островах Атлантического Океана».
    Гитлер наметил этапы завоевания Гибралтара, — он предвидел четыре этапа.
    Первый — разведка и собирание средств. Офицеры в штатском должны были изучить подступы к Гибралтару и в тайном сотрудничестве с испанцами принять меры к тому, чтобы помешать англичанам создать оборонительный фронт на территории впереди утеса.
    Второй этап должен был стать неожиданностью. Германские воздушные силы, снявшись с аэродромов Франции, должны атаковать британский флот, стоящий в Гибралтаре. Одновременно германские войска, собранные на юге Франции, переходят Пиренеи.
    Третий этап предусматривал взятие Гибралтара приступом и, в случае, если англичане попытались бы захватить Португалию, — занятие германской армией этой страны.
    Четвертый этап состоял в проникновении в испанское Марокко, вследствие чего Гибралтарский пролив оказывался наглухо закупоренным.
    Гитлер предписывал максимальное использование в экспедиции моторизованных войск в виду слабой пропускной способности испанских железных дорог. Он приказывал сосредоточение подводных лодок в Средиземном море с целью нападения на английскую эскадру, когда она будет прогнана с Гибралтарского рейда воздушными силами. Он предусматривал, что германские сухопутные силы должны быть достаточно сильны для взятия укреплений Гибралтара без содействия испанской армии. Наконец, он решил, что Италия не будет принимать участия в экспедиции.
    Интервенция в Испании должна была повлечь за собою более далекие последствия.
    «Вследствие оккупации Гибралтара, — говорит директива № 18, — острова в Атлантическом океане (в особенности Канарские и Зеленого Мыса) приобретают, как для англичан, так и для нас, особенное значение для ведения морской войны. Главнокомандующие воздушных и морских сил должны представить свои соображения о способах укрепления испанской защиты Канарских Островов и о занятии островов Зеленого Мыса.
    «Равным образом прошу рассмотреть вопрос об оккупации Мадеры и Азорских островов, — все выгоды и невыгоды ее. Результаты рассмотрения представить мне в возможно кратчайший срок».
    «Оккупация островов Канарских и Зеленого Мыса, — сказал Иодль следователям в Нюрнберге, — была одной из излюбленных идей Гитлера. Он постоянно к ней возвращался. Летчики и моряки ей противились, так как они были убеждены, что отдаленность островов и превосходство британского флота делали эти позиции для Германии бесполезными».
    Сама операция, сводившаяся к взятию Гибралтара, была нетрудной. Условный шифр, выбранный для нее, был символичен: «Феликс» значит счастливый, счастливая операция. В Гибралтаре грозного осталось немного — только имя. Старая цитадель, конечно, не могла сопротивляться бомбам германских «Штука», которые в одно утро сравняли с землей неприступный форт Эбен-Эмаель. Ничтожный клочок земли без аэродрома, — последний оплот британского владычества на континенте, — был в сущности беззащитен. Молниеносное взятие Сингапура японской армией, которая была на много ниже германской армии 1940 года, показало слабость этих баз, лишенных территории.
    Геринг, стоявший за операцию, говорил о ней в Нюрнберге меланхоличным тоном. «Она нам позволила бы, — сказал он, — укрепиться в Африке и союзники не могли бы там высадиться, как они это сделали». Кайтель заявил: «Занятие Гибралтара нам, быть может, не доставило бы победы, т. к. англичане сохраняли за собою восточную часть Средиземного моря со своей базой в Александрии, но эта операция значительно изменила бы положение в нашу пользу».
    Почему же план не был приведен в исполнение?
    Иодль дал точный ответ: «Мы не заняли Гибралтара только потому, что не имели согласия испанцев».
    Три года тому назад тот же Иодль, меланхолично перечисляя перед гауляйтерами Третьего Райха упущенные возможности, сказал следующее документ L. 172):
    «Наша третья цель на западе — склонить Испанию на нашу сторону и создать, таким образом, возможность занять Гибралтар — не была достигнута из-за сопротивления испанцев, или точнее, по вине их иезуитского министра иностранных дел Серрано Суньера».
    Наконец есть и главный свидетель: сам Гитлер. Протокол германо-итальянского совещания 21 января 1941 г. (документ S. 134) так передает часть речи Гитлера, касающуюся Гибралтара:
    «Оборона Сицилийского пролива нашими воздушными силами является жалкой заменой занятия Гибралтара. Мы сделали столько приготовлений, что успех был обеспечен. Завладев Гибралтаром, мы были бы в состоянии сосредоточить в Африке значительные силы и положить конец шантажу генерала Вейгана. Если бы Италии удалось убедить Франко вступить в войну, то это было бы крупным успехом. Положение в Средиземном море в течении короткого времени совершенно бы изменилось».
    В действительности, Гитлер был еще настойчивее, чем его рисует этот протокол. Он обратился к Муссолини со следующими, словами: «Если бы Вы могли использовать Ваши личные отношения с Франко, чтобы добиться от него изменения его точки зрения, Вы оказали бы громадную услугу нашей коалиции».
    Полная история этого важного эпизода войны может быть написана лишь после того, как станут известны переговоры, которые несомненно велись между Мадридом и Лондоном, а, может быть, и между Мадридом и Вашингтоном. Тогда мы узнаем, какие обещания были даны Франко или какое давление было на него оказано. И те и другие должны были быть весьма значительны, чтобы уравновесить угрозу, победоносной германской армии, стянутой к подножию Пиренеи.
    «В конце сентября, — говорит Иодль, — фюрер встретился с Франко на французской границе, но соглашение не было достигнуто». Речь идет о свидании в Андай (Хендай), для которого — характерная деталь! — фюрер сам проехал половину пути, тогда как обычно он призывал к себе своих сателлитов. Но директива 12 ноября появилась через месяц после этого свидания. Следовательно, Гитлер еще не терял надежды добиться успеха у диктатора Испании. Возможно, что в это же время какая-то англо-саксонская интервенция укрепила сопротивление Франко.
    Быть может, в этом был акт высшей справедливости. Три года тому назад Гитлер искусственно затягивал гражданскую войну в Испании, т. к. видел в ней источник возрастающих осложнений в Средиземном море. 5 ноября 1937 г. он заявил своим военным сотрудникам, что полная победа Франко не является желательной. Геринг заключил из этого, что надо сократить или даже прекратить помощь националистам, и Гитлер утвердил его предложение. Он действовал как реалист. Франко отплатил ему той же монетой.
    Еще последний вопрос: почему Гитлер не провел свой план вопреки сопротивлению Каудильо?
    Он мог занять Испанию силой. Испанцы не могли сопротивляться.
    Быть может, Гитлер отступил перед следующей перспективой: тоталитарное государство нападает на другое тоталитарное государство, которому оно же помогло стать на ноги. Гитлер — сложная натура, в нем много неожиданного и, несмотря на свойственный ему цинизм, у него бывали странные колебания. Из дневника Иодля видно, что он чуть было не дал опередить себя в Норвегии только потому, что искал предлога для интервенции и не находил его.
    Возможно, что он тщетно искал его против Испании. Также вероятно, что он не решался заплатить за Гибралтар ценою еще одной войны. Или даже, что его останавливали воспоминания о неудачах Наполеона в этой стране.
    Во всяком случае, отказ Франко имел огромное влияние на развертывание последующих событий. Мы увидим далее, что осенью 1940 г. идея войны с Россией еще неясно мелькала в уме Гитлера. Крушение планов, связанных с Гибралтаром, несомненно содействовало обращению его к востоку. Это крушение имело своим косвенным последствием поражение немцев в России, а также и высадку англо-американцев в северной Африке.
    «История пошла бы совсем иначе, — меланхолически заявил Кайтель, — если бы мы взяли Гибралтар и если бы фюрер не оставил Франции ее флот, ее колониальные войска и ее колонии».

  10. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *