Почему кутузов спит на военном совете и активно действует в бою?

6 ответов на вопрос “Почему кутузов спит на военном совете и активно действует в бою?”

  1. Mr.Meep Ответить

    XII

    В десятом часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
    Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе движения, которое стало уже неудержимо. Он был как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
    Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на делаемые ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
    Кутузов занимал небольшой дворянский за?мок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В восьмом часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
    — Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, — сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
    Кутузов, в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
    — Да, да, пожалуйста, а то поздно, — проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
    Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности — сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
    «Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
    Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
    Da der Feind mit seinem linken Flugel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinem rechten Flugel langs Kobelnitz und Sokolnitz hinter die dort befindlichen Teiche zieht, wir im Gegenteil mit unserem linken Flugel seinen rechten sehr debordieren, so ist es vorteilhaft letzteren Flugel des Feindes zu attackieren, besonders wenn wir die Dorfer Sokolnitz und Kobelnitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flache zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa-Walde verfolgen konnen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu diesem Endzwecke ist es notig… Die erste Kolonne marschiert… die zweite Kolonne marschiert… die dritte Kolonne marschiert… 1 и т. д., — читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с выгнутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович, с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или не согласен, доволен или не доволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с топкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во все время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятной учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что-то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значащий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
    — Une lecon de geographie 2, — проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтоб его слышали.
    Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукою ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозицию и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
    Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять оставив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам-ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глаза, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «А вы всё еще про эти глупости!», поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
    Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того чтобы быть атакованным, и вследствие того сделает всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно, вперед приготовленною для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
    — Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, — сказал он.
    — Вы, стало быть, думаете, что он бессилен? — сказал Ланжерон.
    — Много, если у него сорок тысяч войска, — отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средства лечения.
    — В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, — с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
    Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
    — Ma foi 3, — сказал он, — завтра всё увидим на поле сражения.
    Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
    — Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, — сказал он. — Что это значит? Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
    — Каким же образом?.. — сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
    Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
    — Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, — сказал он. — Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
    Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.
    Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать своего мнения, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и другими, не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из-за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» — думал он.
    «Да, очень может быть, завтра убьют», — подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспомнил первые времена своей любви к ней; вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в первично-размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
    Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! — думал он. — Завтра, может быть, все будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, — даже наверное завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать все то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтоб уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? — говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает все он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? — говорит опять другой голос, — а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что? ж? «Ну, а потом… — отвечает сам себе князь Андрей, — я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать; но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди — отец, сестра, жена, — самые дорогие мне люди, — но, как ни страшно и ни неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», — подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно кучера, дразнившего старого кутузовского повара, которого знал князь Андрей и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
    — Ну, — отвечал старик.
    — Тит, ступай молотить, — говорил шутник.
    — Тьфу, ну те к черту, — раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
    «И все-таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»

  2. Thorgalsa Ответить

    Ответ оставил Гость
    В своем произведении «Война и мир», Л.Н. Толстой выдвинул на
    передний план тему противостояния исторических личностей: царя Александра I и
    полководца М. Кутузова.
    В войне с Наполеоном раскрылись истинные таланты этих людей.
    В то время как Кутузов, ученик и последователь великих традиций полководчества
    Петра I и А. Суворова, со свойственной ему мудростью и хитростью,
    сохранил численность и силу русских войск, Александр решил присвоить себе славу
    русских побед.
    Ситуация перед битвой при Аустерлице такова, что преданные
    союзными войсками Австрии русские вынуждены были отступать, дабы  сохранить армию и соединиться с
    подкреплением. В ходе отступления Кутузов, «старая северная лиса», не раз
    срывал планы Наполеона, мастерски обходя его ловушки. Противоборствуя
    приказам  главнокомандующего австрийских
    войск, Кутузов вывел армию из невыгодного положения, грозящего пленением или
    неравной битвой.
    Александр I,
    видевший себя в лаврах  «победителя
    Наполеона, решил принять командование в решающей битве. Не являясь сторонником  военных реформ Петра I, не имея представления б истинной
    военной науке, окруженный льстивыми придворными, император доверил командование
    неоднократно битому Наполеоном австрийскому генералу Вейротеру. Но при этом
    главнокомандующим оставался Кутузов. Расчет
    Александра был прост: в случае победы лавры достанутся ему, а поражение
    можно будет свалить на фельдмаршала.
    Рисуя сцену военного совета в доме Кутузова, Толстой
    преподносит нам фельдмаршала, как старого человека удовлетворяющего тягу ко
    сну. Он молчит, ему не свойственны метания князя Андрея. Вейротер читает
    диспозицию почти час, но не слышит ни одной реплики. Еще отступая, Кутузов
    столкнулся с предательством и безграмотностью союзных командующих. Он знает,
    что Александр, воспитанный в духе своего отца Павла I, безжалостно бросит солдат в бой. Но непродуманные
    и громкие крики «придворных» генералов превратят его людей в пушечное мясо.
    Он, сорок лет познававший на собственной шкуре военную
    науку, воспитывающий каждого солдата как самостоятельную единицу, пасует перед
    царедворцем. Это печально, но необходимо. Помня участь своего учителя А.
    Суворова, отлученного от двора и сосланного, не смотря на великие победы,
    Кутузов устраняется от командования. Его ученик и соратник Багратион не считает
    нужным посещать этот совет. Обоим русским полководцам и их единомышленникам
    виден неминуемый провал, но они бессильны перед властью императора.

  3. Romania Ответить

    В собственном твореньи Война и мир, Л.Н. Толстой выдвинул на
    фронтальный план тему противоборства исторических личностей: короля Александра I и
    предводителя М. Кутузова.
    В войне с Наполеоном открылись подлинные таланты этих людей.
    В то время как Кутузов, воспитанник и последователь великих традиций полководчества
    Петра I и А. Суворова, со характерной ему мудростью и хитростью,
    сохранил численность и силу российских войск, Александр решил присвоить себе славу
    российских побед.
    Ситуация перед битвой при Аустерлице такова, что послушные
    союзными войсками Австрии российские принуждены были отходить, чтобы  сохранить армию и объединиться с
    подкреплением. В ходе отступления Кутузов, ветхая северная лиса, не раз
    срывал планы Наполеона, профессионально обходя его ловушки. Противоборствуя
    приказам  главнокомандующего австрийских
    войск, Кутузов вывел армию из безвыгодного положения, грозящего пленением или
    неравной битвой.
    Александр I,
    видевший себя в лаврах  фаворита
    Наполеона, решил принять командование в решающей битве. Не являясь сторонником  военных реформ Петра I, не имея представления б истинной
    военной науке, окруженный льстивыми придворными, правитель доверил командование
    неоднократно битому Наполеоном австрийскому генералу Вейротеру. Но при этом
    главнокомандующим оставался Кутузов. Расчет
    Александра был прост: в случае победы лавры достанутся ему, а поражение
    можно будет свалить на фельдмаршала.
    Живописуя сцену военного совета в доме Кутузова, Толстой
    преподносит нам фельдмаршала, как ветхого человека удовлетворяющего тягу ко
    сну. Он безмолвствует, ему не характерны метания князя Андрея. Вейротер читает
    диспозицию почти час, но не слышит ни одной высказывания. Еще отступая, Кутузов
    столкнулся с предательством и безграмотностью союзных командующих. Он знает,
    что Александр, вежливый в духе собственного отца Павла I, жестоко бросит боец в бой. Но необмысленные
    и звучные крики придворных генералов превратят его людей в пушечное мясо.
    Он, 40 лет познававший на собственной коже военную
    науку, воспитывающий каждого бойца как самостоятельную единицу, пасует перед
    царедворцем. Это грустно, но необходимо. Помня участь собственного учителя А.
    Суворова, отлученного от двора и сосланного, не глядя на великие победы,
    Кутузов устраняется от командования. Его воспитанник и соратник Багратион не считает
    необходимым посещать этот совет. Обоим русским военачальникам и их единомышленникам
    виден неизбежный провал, но они малосильны перед властью правителя.

  4. Miralsa Ответить

    в своем произведении «война и мир», л.н. толстой выдвинул на передний план тему противостояния личностей: царя александра i и полководца м. кутузова.
    в войне с наполеоном раскрылись истинные таланты этих людей. в то время как кутузов, ученик и последователь великих традиций полководчества петра i и а. суворова, со свойственной ему мудростью и хитростью, сохранил численность и силу войск, александр решил присвоить себе славу побед.
    ситуация перед битвой при аустерлице такова, что преданные союзными войсками австрии вынуждены были отступать, дабы сохранить армию и соединиться с подкреплением. в ходе отступления кутузов, «старая северная лиса», не раз срывал планы наполеона, мастерски обходя его ловушки. противоборствуя приказам главнокомандующего австрийских войск, кутузов вывел армию из невыгодного положения, грозящего пленением или неравной битвой.
    александр i, видевший себя в лаврах «победителя наполеона, решил принять командование в решающей битве. не являясь сторонником военных реформ петра i, не имея представления б истинной военной науке, окруженный льстивыми придворными, император доверил командование неоднократно битому наполеоном австрийскому генералу вейротеру. но при этом главнокомандующим оставался кутузов. расчет александра был прост: в случае победы лавры достанутся ему, а поражение можно будет свалить на фельдмаршала.
    рисуя сцену военного совета в доме кутузова, толстой преподносит нам фельдмаршала, как старого человека удовлетворяющего тягу ко сну. он молчит, ему не свойственны метания князя андрея. вейротер читает диспозицию почти час, но не слышит ни одной реплики. еще отступая, кутузов столкнулся с предательством и безграмотностью союзных командующих. он знает, что александр, воспитанный в духе своего отца павла i, безжалостно бросит солдат в бой. но непродуманные и громкие крики «придворных» генералов превратят его людей в пушечное мясо.
    он, сорок лет познававший на собственной шкуре военную науку, воспитывающий каждого солдата как самостоятельную единицу, пасует перед царедворцем. это печально, но необходимо. помня участь своего учителя а. суворова, отлученного от двора и сосланного, не смотря на великие победы, кутузов устраняется от командования. его ученик и соратник багратион не считает нужным посещать этот совет. обоим полководцам и их единомышленникам виден неминуемый провал, но они бессильны перед властью императора.

  5. Gugami Ответить

    Я напишу общие мысли, которые прослеживаются в конспектах по “Войне и миру”, а там сама думай.)
    Основная мысль Толстого во 2-3 томах: “Только тогда отдельный человек находит свое окончательное место в жизни, когда он становится частицей народа” (каковым и является Кутузов).
    Толстому не нравится, что Наполеон считает себя почти божеством, допускает бессмысленную гибель множества людей ради себя.
    Французов объединяет восторг перед Наполеоном, желание наживы, уверенность в победе. Русских – любовь к Родине, желание защитить ее.
    Бородинское сражение.
    Толстой подчеркивает, что позиция невыгодна и неудобна, чтобы уменьшить значение материальных факторов (это, я так понимаю, количество людей и орудий, и сама диспозиция) в войне. Акцент на моральные факторы, показано настроение воинов. Оспорить роль тактики ведения боя – задача Тостого в описании этой битвы. Он преувлеичивает моральное значение, отрицает возможность управления народом, подчеркивается стихийность.
    Пьер непривычен к войне, не похож на остальных в этом кругу. Он выступает в роли резонера (тот, кто высказывает мысли) автора. Пьер – наблюдатель, чувствует все то, что чувствуют другие. Он – не профессионал, может наблюдать только за психологичесим состоянием, настроением. Отмечается единство людей – поэтому все уверены в победе. Все – единое целое – готовы умереть за Родину, но не пустить врага. Пьер сидит спиной к полю боя – для него важно не то, что на поле, а то, что на лицах солдат. Он хочет стать одним из них, жить общей жизнью с ними, очиститься, стать проще.
    Кн.Андрей воспринимает общие беды наравне со своими. Война должна идти не по правилам. Когда тебя хотят убить, ты должен защищаться и защищать свою семью, Родину. Французы – наемники, жажда наживы.
    Для Наполенона война – игра. У него портрет сына – у русских икона, французы пьют вино – русские не пьют в этот день.
    Пьер почувствовал единство, разгорающийся огонь. Если человек смеется, он может подняться над смертью. Величие, высота духа.
    Кутузов и Наполеон.
    Кутузов – патриот, любит и бережет своих солдат, близок народу. Действует там, где возможно, бездействует там, где ничего нельзя изменить (и это верно с точки зрения Толстого).
    У Толстого есть герои пути, которые развиваются (А.Балконский, Наташа, Пьер), а есть герои вне пути (Наполеон – низшая точка развития, Кутузов – высшая точка развития). Кутузов – светлый полюс романа, Наполеон – предел духовной деградации. Пути георев м.б. направлены либо к Кутузову (развитие вверх), либо к Наполеону (деградация, вниз). Любимые герои Тостого движутся к Кутузову, преодолевая Наполеоновские черты характера. Роман о борьбе добра и зла, идей мира войны.
    Наполеон – захватчик, против которго сплотилась Русь. Захватчик (общий тип захватчика, образ), лишенный каких-либо положительных черт, он отвратителен, он – вторгшийся враг.
    Война 1805г. основана на Наполеоновской идее, следовательно, она не истинна, ложна. Эта же война – освободительная. Кутузов умирает, закончив “Народную” войну.
    Для победы нужна только моральная правота – это было отмечено еще в русских сказках.
    У Наполеона напыщенные речи (все делает напоказ) – у Кутузова обычные. Народное чувство наполняет Кутузова, поэтому он побеждает.
    Кутузов умеет брать на себя ответственность в сложных случаях, прозорлив. Наполеон бесчеловечен, самоуверен, самовлюблен, жаждет власти, жесток, эгоистичен, безразличен к другим.
    Я думаю, теперь напишешь свою контрольную.)
    Удачи)

  6. Kelas Ответить

    Я напишу общие мысли, которые прослеживаются в конспектах по “Войне и миру”, а там сама думай.)
    Основная мысль Толстого во 2-3 томах: “Только тогда отдельный человек находит свое окончательное место в жизни, когда он становится частицей народа” (каковым и является Кутузов).
    Толстому не нравится, что Наполеон считает себя почти божеством, допускает бессмысленную гибель множества людей ради себя.
    Французов объединяет восторг перед Наполеоном, желание наживы, уверенность в победе. Русских – любовь к Родине, желание защитить ее.
    Бородинское сражение.
    Толстой подчеркивает, что позиция невыгодна и неудобна, чтобы уменьшить значение материальных факторов (это, я так понимаю, количество людей и орудий, и сама диспозиция) в войне. Акцент на моральные факторы, показано настроение воинов. Оспорить роль тактики ведения боя – задача Тостого в описании этой битвы. Он преувлеичивает моральное значение, отрицает возможность управления народом, подчеркивается стихийность.
    Пьер непривычен к войне, не похож на остальных в этом кругу. Он выступает в роли резонера (тот, кто высказывает мысли) автора. Пьер – наблюдатель, чувствует все то, что чувствуют другие. Он – не профессионал, может наблюдать только за психологичесим состоянием, настроением. Отмечается единство людей – поэтому все уверены в победе. Все – единое целое – готовы умереть за Родину, но не пустить врага. Пьер сидит спиной к полю боя – для него важно не то, что на поле, а то, что на лицах солдат. Он хочет стать одним из них, жить общей жизнью с ними, очиститься, стать проще.
    Кн.Андрей воспринимает общие беды наравне со своими. Война должна идти не по правилам. Когда тебя хотят убить, ты должен защищаться и защищать свою семью, Родину. Французы – наемники, жажда наживы.
    Для Наполенона война – игра. У него портрет сына – у русских икона, французы пьют вино – русские не пьют в этот день.
    Пьер почувствовал единство, разгорающийся огонь. Если человек смеется, он может подняться над смертью. Величие, высота духа.
    Кутузов и Наполеон.
    Кутузов – патриот, любит и бережет своих солдат, близок народу. Действует там, где возможно, бездействует там, где ничего нельзя изменить (и это верно с точки зрения Толстого).
    У Толстого есть герои пути, которые развиваются (А.Балконский, Наташа, Пьер), а есть герои вне пути (Наполеон – низшая точка развития, Кутузов – высшая точка развития). Кутузов – светлый полюс романа, Наполеон – предел духовной деградации. Пути георев м.б. направлены либо к Кутузову (развитие вверх), либо к Наполеону (деградация, вниз). Любимые герои Тостого движутся к Кутузову, преодолевая Наполеоновские черты характера. Роман о борьбе добра и зла, идей мира войны.
    Наполеон – захватчик, против которго сплотилась Русь. Захватчик (общий тип захватчика, образ), лишенный каких-либо положительных черт, он отвратителен, он – вторгшийся враг.
    Война 1805г. основана на Наполеоновской идее, следовательно, она не истинна, ложна. Эта же война – освободительная. Кутузов умирает, закончив “Народную” войну.
    Для победы нужна только моральная правота – это было отмечено еще в русских сказках.
    У Наполеона напыщенные речи (все делает напоказ) – у Кутузова обычные. Народное чувство наполняет Кутузова, поэтому он побеждает.
    Кутузов умеет брать на себя ответственность в сложных случаях, прозорлив. Наполеон бесчеловечен, самоуверен, самовлюблен, жаждет власти, жесток, эгоистичен, безразличен к другим.
    Я думаю, теперь напишешь свою контрольную.)
    Удачи)

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *