Почему путин ничего не делает для народа?

10 ответов на вопрос “Почему путин ничего не делает для народа?”

  1. Qwidi Ответить

    Вот уже семнадцать лет нас убеждают в том, что Путин самый лучший, единственный и незаменимый, что не будет его – не будет России, власть захватят либералы и все развалят, станет “как на Украине” или “как в 90-е” или еще хуже…
    Короче говоря, стращают народ, лишь бы он исправно голосовал за Путина, а в перерывах между голосованиями смотрел Прямые линии и прочие послания, раскрыв рты и пребывая в твердой уверенности, что лучше Путина нет никого.
    Но почему так происходит?
    Ясно же, что делать то, чем занимается Путин последние 17 лет, может… да любой Медведев может, не говоря уже о полковниках ФСБ с опытом управления каким-нибудь клубом.
    Можно запросто найти десяток полковников и генералов ФСБ, которые смогут так же грозно молчать, морщить лобик и проводить ежедневные совещания, читая по бумажке подготовленный текст и докладывая собравшимся об их же работе. И нырять в батискафе смогут. И летать со стерхами. И даже рассказывать анекдоты.
    Ничего Путин не делает такого, чего не смог бы делать иной полковник или генерал.
    Конечно, от замены Путина на иного завклубом, который будет делать то же самое, наша с вами жизнь слаще не станет. Однако может быть создана видимость развитОй демократии “аки в Европе”. Вернее “аки в США”, потому что в США именно так и делают – республиканец меняет демократа, потом наоборот – суть происходящего не меняется, важные решения все равно принимают сенаторы, которые уже сто лет представляют один и тот же клуб, а финансами вообще заведует ФРС – банковский картель.
    Можно было выставлять на каждые выборы свежую пару из гражданского “медведева” и какого-нибудь полковника ФСБ, чтобы они побеждали поочередно. И тогда никто не смог бы сказать, что страной правят одни особисты. И была бы демократия “идентичная натуральной” – либерал носа не подточит.
    Но ведь даже этого почему-то не происходит!
    А почему?
    Да, нам бы от этого лучше не стало, потому что хрен редьки, как известно, не слаще. Но это было бы логично с точки зрения управления обществом для создания более полной иллюзии демократии, которую взялись строить наши деятели, развалившие Союз и принявшиеся копипастить западную систему вплоть до переименования милиции в полицию, внутренних войск в нацгвардию и так далее и тому подобное.
    Так почему наши “строители демократии” скопипастили нацгвардию, службу по контракту, полицию, судебных приставов и многие другие западные фенечки, порой ничего не меняющие по существу (как например переименование милиции в полицию), но не воспроизвели такую важную и заметную деталь демократии как замена фамилии президента каждые 4 года?
    При этом нам постоянно говорят, что развивают демократию, что Россия – демократическая страна, однако один из важнейших “половых признаков” демократии так и не воспроизвели.
    Почему?
    Я задаюсь этим вопросом не потому, что мне так нужна замена фамилии президента каждые 4 года, как некоторым. Я прекрасно понимаю всю декоративность этого ритуала, его кукольный характер, причем не только в России, но в США.
    Мне интересно другое – почему наши “строители демократии” не воспроизвели этот важнейший ритуал, без которого “каргокульт” западной системы совершенно неполон.
    Понимание причин этого пробела в деятельности наших “жрецов демократии” может быть очень важным для понимания сути и внутреннего устройства нашей власти, ее принципиальных особенностей и пороков.
    Так почему не меняют Путина, хотя бы даже на других людей из так называемого кремлевского пула, из “своих”, из “обоймы”?
    На то могут быть следующие причины:
    1. Опасность заменяемости.
    Если народ поймет, что страной могут управлять разные люди и президент может быть разным, а не одним и тем же “и ныне и присно и вовеки веков” – будет намного сложнее сделать так, чтобы на выборах победил нужный правящей верхушке “медведев” или какой-нибудь новый “завклубом”.
    Возникнет риск, что народ “разболтается”, войдет во вкус и начнет голосовать за “кого попало”. Выскочит какой-нибудь Жириновский, как черт из табакерки, и народ, потерявший страх проголосовать за кого-либо кроме единственно возможного Путина, выберет его. И ладно еще, если это будет Жириновский – с ним легко договориться – а если кто-то другой?
    Однако это не единственная и наверное даже не главная причина.
    2. Личные договоренности.
    Внутри правящей верхушки существует огромное количество разного рода неформальных договоренностей, не отраженных ни в каких документах.
    Распределение должностей и полномочий между разными кланами, семьями, так называемыми “башнями Кремля”, кому что положено или наоборот не положено, кто всех равнее, кто с какой территории, отрасли или схемы “кормится” и так далее и тому подобное.
    Путин выполняет роль смотрящего-разводящего, держателя общака и хранителя разного рода договоренностей. Правящая верхушка в России является воровским сообществом, мафией, которая не может зафиксировать все свои отношения и договоренности документально, потому что многие из них противозаконны и противоречат принципам равной конкуренции, рыночной экономики и прочей демократии.
    В общем, нельзя все договоренности внутри правящей верхушки оформить документально, чтобы передать следующему исполнителю роли президента и он продолжил контролировать их соблюдение.
    Если все это оформить документально – получится термоядерный компромат, который позволит посадить всю верхушку на электрический стул в случае первой же утечки. А если президенты начнут меняться каждые четыре года – утечка станет вопросом времени. Как известно, что знают двое – знает свинья, а при регулярной смене президентов за 17 лет про всю эту систему договоренностей узнали бы как минимум три человека.
    Именно поэтому на время президентства Медведева Путин оставался в должности премьер-министра – он продолжал выполнять роль хранителя всех договоренностей правящей верхушки. Медведев, который играл роль президента, скорее всего так и не был посвящен во все дела до конца.
    И по этой причине менять Путина… да его вообще нельзя менять!
    Потому что при уходе Путина (не на пост премьера, а насовсем) вместе с ним уйдут все внутренние договоренности внутри правящей верхушки и придется договариваться заново, с кем-то другим в роли смотрящего. И в ходе этого непростого процесса может начаться внутренняя грызня, каждый будет тянуть одеяло на себя, пользуясь возможностью обновить договорняк и кого-то могут вообще выкинуть с галеры, как это случилось с Березовским после ухода Ельцина.
    Однако можно выделить и еще одну причину незаменимости Путина:
    3. Гибридная монархия.
    Монархия в России так и не была ликвидирована полностью, несмотря на отречение Николая, расстрел царской семьи и исход Романовых.
    Из явной формы монархия перешла в неявную и воспроизвелась сначала при Сталине, который по сути был “советским монархом”, потом при Брежневе, которого держали на высшем государственном посту до гробовой доски несмотря на состояние здоровья, и вот – теперь при Путине, который стал кем-то вроде “монарха в демократии” (по аналогии с определением “вор в законе”).
    Монархия в России после 1917 года перешла из ее классической формы в гибридную – сперва это был гибрид с советской системой, а сейчас гибрид с демократией. Гибрид странный, уродливый, болезненный, но тем не менее довольно устойчивый.
    Гибридная монархия в послереволюционной России стала сочетанием власти советов де-юре и монархии де-факто. Сегодня это демократия де-юре и монархия де-факто.
    При этом сохранилась главная проблема монархии: если монархом оказывается патриот и грамотный руководитель – страна стабильно развивается на протяжении длительного периода, так было при Сталине. Если же монархом оказывается слабовольный и неграмотный человек, которому друзья дороже государства, а понты важнее развития – мы получаем долгосрочную деградацию, которую наблюдаем сегодня.
    Это на заметку всем сторонникам монархии, которые видят в ней панацею от всех бед России.
    Монархия – это не панацея, доказано Николаем Вторым и убедительно подтверждается Путиным.
    Монархия лишь увеличивает период развития или деградации страны в зависимости от того, кто оказывается в роли монарха – правитель или говно. В республике, где президент и премьер меняются каждые 4-8 лет, период развития или деградации может быть коротким, а при монархии он длинный – вот и вся разница. Но развитие или деградация определяется тем, кто оказывается на высшем государственном посту, при этом от “говна во главе страны” не страхуют ни выборы, ни передача власти по наследству – доказано и передоказано много раз во всех странах мира.
    Впрочем, вернемся к исходному вопросу:
    Почему не меняют Путина?
    Как показано выше, причин “незаменимости” Путина как минимум три – боязнь, что народ, пристрастившись к демократии и потеряв страх, сделает неожиданный выбор; личные неформальные договоренности внутри правящей верхушки, которые замыкаются на Путина и не могут передаваться без риска огласки и передела сфер влияния; гибридная монархия, пришедшая на смену классической монархии после 1917 года и воспроизводящаяся все последние 100 лет.
    Таким образом, Путина не меняют не потому, что он такой великий правитель, гениальный главком, уникальный стратег и весь из себя особенный. Просто на него оказались замкнуты неформальные договоренности внутри правящей верхушки, которые Путин бережно хранит и много раз доказал свою преданность окружению и готовность прикрывать “своих”, охранять итоги приватизации, беречь “завоевания демократии” и прочее подобное. И не факт, что кто-то другой справится с этим лучше. Да лучше и не надо.
    Правящая верхушка боится, что в случае замены Путина на кого-то другого, особенно если замены станут регулярными, что-то может развалиться, разболтаться, начнется перетягивание одеяла, кого-нибудь снова выкинут за борт и никто не хочет оказаться “новым Березовским”.
    Что касается монархических традиций – это явно не главная причина, просто данная традиция оказалась очень удобной для правящей верхушки. Монархическая традиция позволяет держать на высшем государственном посту одного человека на протяжении многих лет и народ это принимает, некоторым даже нравится. Не нужно напрягаться – вбросили тезис “есть Путин – есть Россия” и в толпе подхватили. Вбросили тезис про “коня на переправе” – и в толпе начали согласно кивать, что дейсвительно, не надо менять, пусть лет сорок посидит. Вспомнили столыпинское “дайте России десять лет стабильного развития” и толпа одобрительно загудела – да, хорошо, давайте, давайте еще, десять лет мало – давайте сорок.
    Гибридная монархия просто оказалась удобной формой для правящей верхушки, желающей сохранять контроль над Россией, чтобы при этом неформальные договоренности, выработанные между семьями с большим трудом, оставались в неприкосновенности, потому что данная система на самом деле очень хрупкая и неустойчивая – чуть тронешь и понеслась.
    Вот поэтому Путина и не меняют.
    Потому что наверху не хотят менять – наверху Путин всех очень устраивает. А внизу, как было показано ранее, не хотят менять власть в целом, потому что хотят продлить “прекрасное мгновение стабильности” и поэтому соглашаются с тем, что предлагает правящая верхушка. И монархическая традиция многим нравится, как таковая, в любой форме, лишь бы царь какой-нибудь был и сидел до гробовой доски. Даже если это не царь, а царёк, горе-монарх, дурилка картонная – царствует и ладно.
    Вот по сумме всех этих причин, которые дополняют друг друга, Путина не хотят менять наверху и с его незаменимостью соглашаются многие внизу.
    А то, что каргокульт западной демократии получился ущербным – да и хрен с ним, многим так даже больше нравится, потому что монархическая традиция, даже в таком гибридном и уродливом исполнении, которое мы имеем – для некоторых оказывается ближе и роднее, чем “всякие ихние демократии”.
    Получается, что всем угодили. Или почти всем.
    Любителям демократии – выборы, удовольствие сходить раз в несколько лет на участок и бросить в урну бумажку с галочкой. Ритуал по выбору из двух и более лиц (партий).
    Любителям монархии – единственный и незаменимый, пожизненный, который будет править, пока не сдохнет, а потом будет править его преемник – все как при монархии, только преемником будет не сын, а кто-нибудь из “новой аристократии”, но это детали.
    Западникам – подобие демократии, традиционалистам – подобие монархии, а себе – хранителя неформальных договоренностей, гаранта “неписаной конституции”, действующей внутри правящей верхушки, составленной из десятка семей, которым принадлежит современная Россия.
    И получается, что наверху хорошо и внизу терпимо.
    Поэтому даже не пытаются менять.

  2. AtomZ Ответить

    Как известно, Николай Карамзин написал «Историю государства Российского». Сергей Соловьев и его ученик Василий Ключевский писали историю народа. Историк Сергей Сергеев, научный редактор журнала «Вопросы национализма», замахнулся на не менее амбициозный проект – написать историю их противостояния, «историю с точки зрения народа, создавшего великую страну, но так и не ставшего ее хозяином». Нет, это не марксистская история классовой борьбы – у Сергеева речь идет об «истории борьбы русского народа за свое национальное государство».
    Основной тезис Сергеева звучит так: «Политически отчужденная от народа власть не может быть национальной в принципе, сколько бы она ни была этнически с последним связана». Даже если в жилах российских императоров (или советских генсеков) текла русская кровь, что случалось далеко не всегда, они все равно действовали вразрез с интересами русского большинства. Даже в абсолютистской Франции продолжали работать региональные парламенты, но в России, начиная с московских самодержцев, власть никогда не была подотчетна обществу – а это значит, что она могла безнаказанно пренебрегать русским ядром государства во имя имперских амбиций и внешнеполитических авантюр.
    Начиная с 1654 года, когда на льготных условиях была присоединена Малороссия, российские правители в ущерб русскому центру наделяли окраины политическими и экономическими привилегиями, надеясь завоевать благосклонность местных элит. В конце XIX века «в великорусских губерниях в среднем на душу населения приходилось в 1,6 раз больше податей, чем в Прибалтике, и 2,6 раз больше, чем в Закавказье». Княжество Финляндское (а до 1832 года и Царство Польское) обладало Конституцией и сеймом, однако до 1905 года все попытки вытребовать нечто подобное для русских терпели крах. «Великороссии, веками существовавшей без прав и свобод, отводилась роль орудия и ресурса империи, а вовсе не ее «бенефицира», – пишет Сергеев.

    …или в пивной. Борис Кустодиев. Половой. 1920. Музей-квартира И.И. Бродского, Санкт-Петербург
    В советский период все стало еще хуже: на XII съезде РКП(б) в 1923 году Николай Бухарин прямо потребовал искусственно поставить русских «в положение, более низкое по сравнению с другими». И этот принцип неукоснительно проводился в жизнь, считает Сергеев. «В 1951 году смоленский колхозник за один трудодень получал 890 г зерна, а таджикский – 2 кг 40 г». Даже в 1990–1991 годах «РСФСР продолжала ежегодно выплачивать союзным республикам до 30% своего годового бюджета». В обмен на это русские не только не стали господствующей нацией, но, напротив, были искусственно лишены возможности распространять стандарты своей национальной культуры на соседние народности.
    Миссионер Николай Ильминский в XIX веке, вместо того чтобы русифицировать инородцев Поволжья, с одобрения императора создал для них национальную письменность. На Украине с 1863 года хотя и было запрещено издание литературы на «мове», но верховная власть ничего не сделала, чтобы развернуть там всеобщее обязательное образование на русском языке. В 1920–1930-х годах большевистская «украинизация» окончательно похоронила надежду сделать из малороссов часть русской нации. И это уже не говоря о множестве других национальных республик, которые были искусственно созданы большевиками, чтобы заблокировать процесс русского нациестроительства.
    Конечно, не всех устраивала сложившаяся ситуация. Например, декабристское движение во многом выросло из недовольства русских дворян, возмущенных привилегиями, дарованными Польше и Финляндии. Среди них даже ходили слухи, что Александр I намеревается перенести столицу в Варшаву. После прихода к власти декабристы, которых Сергеев рассматривает в качестве первых русских националистов, намеревались сделать из Российской империи национальное государство на манер Французской Республики. В «Русской правде» Павел Пестель, говоря «о народах и племенах, Россию населяющих», требовал, «чтобы все сии различныя имена были уничтожены и везде в общее название русских во едино слиты». После 1825 года властью искоренялись малейшие намеки на русский национализм: славянофил Юрий Самарин в 1849 году на две недели угодил в Петропавловскую крепость, когда в печати посмел заикнуться об ущемлении прав русских в Прибалтике.
    На излете СССР против политики «ограбления центра» возвысили голос авторы журналов «Молодая гвардия» и «Наш современник», а также писатели-деревенщики, такие как Василий Белов и Виктор Астафьев. Сергеев доводит свое повествование до середины 1980-х годов, но дает понять, что в наши дни мало что изменилось: «несмотря на 80% русских, ни о каком русском национальном государстве, ни о какой русской нации в официальном дискурсе нет ни слова – «многонациональный советский народ» счастливо трансформировался в «многонациональный народ России». «Способны ли русские преодолеть почти шестисотлетнюю «силу сложившихся вещей»?», – спрашивает историк на последних страницах своей книги, и пока его вопрос остается без ответа.
    Александр Храмов
    http://www.ng.ru/ng_exlibris/2017-05-11/15_885_federacia.html

  3. VideoAnswer Ответить

  4. VideoAnswer Ответить

  5. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *