Сколько погибло солдат в чечне за две войны?

16 ответов на вопрос “Сколько погибло солдат в чечне за две войны?”

  1. allyna12 Ответить

    11 декабря 1994 года Минобороны и Внутренние войска России начали операцию по установлению контроля над самопровозглашенной Чеченской Республикой – Ичкерия. Указ президента России Бориса Ельцина “О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта” был подписан 9 декабря.
    Российские войска вошли на территорию Чечни с трех сторон: из Владикавказа через Ингушетию, из Моздокского района Северной Осетии и из Дагестана. Российские войска бомбили республику еще до официального объявления начала операции. Промосковские силы под руководством Умара Автурханова, Бислана Гантамирова и других пытались сместить Джохара Дудаева с поста руководителя Чечни.
    Министр обороны России Павел Грачев пообещал, что возьмет Грозный за два часа силами одного парашютно-десантного полка. Война растянулась почти на два года и унесла тысячи жизней с обеих сторон. Точное количество жертв до сих пор неизвестно, хотя прошло уже больше 20 лет со времени окончания первой русско-чеченской кампании 1994-1996 гг.
    Иногда несоответствия между официальными цифрами и неофициальными поражают масштабом. К примеру, выжившие военнослужащие майкопской 131-й бригады говорили, что в Грозном погибло более 1 000 человек из бригады. На памятнике, установленном в Майкопе значатся только 110 имен, а в тематической группе во “Вконтакте” значится 188 имен погибших.
    Согласно данным “Мемориала”, основанных на официальных публикациях, со стороны федеральных сил погибло более 5 500 военнослужащих. Возможно, в эти данные не включили 3 000 “пропавших без вести”, которых также можно отнести к погибшим. По данным Союза комитетов солдатских матерей, количество погибших военнослужащих составляло около 14 000, а сторонники независимости Чечни называли даже цифру в 80 000 погибших военнослужащих России. По разным данным, потери среди сторонников Ичкерии составили от 2 500 до 10 000 человек. Как правило, каждая из сторон была склонна преуменьшать свои потери и преувеличивать чужие.
    Оценки потерь среди гражданского населения в первой русско-чеченской войне различаются еще больше. Даже по самым оптимистическим, полуофициальным данным, в Чечне в 1994-1996 гг. погибло почти 20 000 мирных жителей. Генерал Александр Лебедь в свое время заявил, что в Чечне погибло от 80 000 до 100 000 человек. Многие эксперты сходятся на промежутке от 30 000 до 40 000 погибших мирных жителей. Бывший же глава госсовета Чечни Таус Джабраилов в свое время говорил о 160 000 погибиших с обеих сторон в двух русско-чеченских войнах.
    Существует и особое мнение демографа Александра Бабенышева. Согласно его расчетам, если выводы группы российского правозащитника Сергея Ковалева верны и в Грозном погибло 25—29 тысяч мирных жителей во время штурма российской армией, то в пропорции к общей численности населения — это примерно в 3 раза больше, чем потери жителей Берлина при штурме в 1945 году.
    Бабенышев указывает, что по плотности населения, по количеству использованных боеприпасов, по численности сражавшихся армий и их потерям Грозный во много раз уступает Берлину. Кроме того, по мнению ученого, исходя из обычного соотношения убитых к раненным от одного к трем до одного к четырем, практически все оставшееся в живых население Грозного должно было быть раненным и многие могли бы остаться инвалидами. Демограф считает, что за период с 1994 по 2002 год в Чечне погибло около 8 500 мирных жителей непосредственно в результате боевых действий. Правда, к этой цифре Бабенышев прибавляет еще 40 000 человек, которые умерли из-за ухудшившихся условий жизни.
    Расчеты демографа небесспорны, поскольку исходят в значительной степени из данных переписи 2002 года в Чечне, когда партизанская война все еще бушевала в республике и перепись не могла быть физически выполнена со сколь-нибудь серьезной долей точности.
    Многие эксперты сходятся на том, что суммарные потери от двух русско-чеченских войн составили от 70 000 до 90 000 тысяч людей, включая как мирное население, так и комбатантов с обеих сторон. Окончательные цифры потерь все еще остаются неизвестными из-за политической чувствительности вопроса.

  2. Romi4aro Ответить

    Программу ведет Андрей Шарый. Участвуют: председатель Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова, ведущий программы Радио Свобода “Кавказские хроники” Олег Кусов, корреспонденты РС Муса Хасанов и Любовь Чижова.
    Андрей Шарый: По данным Союза комитетов солдатских матерей России с осени 1999-го года в Чечне погибли почти 11 тысяч военнослужащих. Однако, по данным Министерства обороны и МВД потерь в Чечне гораздо меньше. Над темой работал Олег Кусов:
    Олег Кусов: Российские власти утверждают, что с начала второй военной кампании в Чечне погибли 4,5 тысячи военных и милиционеров. Некоторые общественные организации решили произвести свои подсчеты. Степень доверия к официальной статистике в нашей стране невелика, тем более, если речь идет о Чечне. Например, до сих пор неизвестно, сколько денег из федерального бюджета уже потрачено на так называемую контртеррористическую операцию, сколько выделено и сколько утрачено оружия и техники, куда идут чеченская нефть и цветные металлы. Накануне президентских и парламентских выборов в России трудно доверять официальным данным о потерях людей. Не так давно в сообщениях государственного информационного агентства ИТАР ТАСС промелькнула информация о том, что только в прошлом году в Чечне погибли почти 5 тысяч военных. Но сразу после этого Министерство обороны предложило свои официальные данные. Цифры оказались в три раза меньше. Союз комитетов солдатских матерей России ведет свою статистику жертв второй чеченской кампании. Говорит руководитель союза Валентина Мельникова:
    Валентина Мельникова: По нашей оценке, с августа 1999-го года погибло на поле боя, умерло от ран в госпиталях и умерло потом в течение страхового года около 11,5 тысяч военнослужащих. Это, естественно, во всех видах и родах войск, и, конечно, это включает и офицеров, и милицию, Больше 30 тысяч раненых, травмированных. Официальные цифры там совершенно смешные, последний раз говорили, что 4700, это все не выдерживает никакой критики, я даже никогда не опираюсь на эти цифры. Мы считаем людей как бы всех, кто погиб, или с ним что-то случилось в связи с войной. Надо все последствия представлять себе, а раненых очень много. Ведь масса контуженных, масса ребят с ожогами, с отморожениями – они вообще не проходят ни по какой статистике. Если он не обратился в госпиталь – это вообще нигде не зафиксировано, и вот мы сталкиваемся с ужасными такими вот историями: парень воевал, у него была контузия, а иногда не одна, в санчасти, естественно, не был, в госпитале не был, проходит полгода после увольнения – у него начинаются головные боли, у него начинаются запои, у него начинается бродяжничество, и ребята, бывает, кончают жизнь самоубийством. И только тогда, когда спохватывается семья, и человека ведут обследовать, врачи видят, что у него есть последствия контузии – это на всю жизнь, это может сказаться всегда. Эта скрытость, латентность приводит к тому, что люди страдают и гибнут
    Олег Кусов: В последние годы, по данным неофициальных источников, в Чечне ежедневно гибнут до 10 военных и милиционеров. Как правило, люди подрываются на минах. Тему продолжит мой коллега Муса Хасанов:
    Муса Хасанов: В Чеченской Республике давно не идут фронтовые бои. Да и самого фронта здесь давно нет. По всей видимости, исходя из этого, российские власти придерживаются точки зрения, что война в Чечне закончена, и на повестке дня у них стоит уже не столько силовой, сколько хозяйственный вопрос. Но можно ли считать, что военные действия в Чечне завершены, если ежедневно здесь погибают люди, мирные жители, бойцы чеченских сил сопротивления и несут потери российские силовые подразделения?
    42-я мотострелковая дивизия Министерства обороны России – самое крупное войсковое объединение, дислоцирующееся в Чечне, на территории центральной базы Объединенной группировки российских войск в Ханкале. Со слов информированного источника из штаба этой дивизии, за период с октября 2002-го года по февраль текущего 42-я дивизия потеряла убитыми и ранеными около двухсот военнослужащих. Большинство из них пострадали в результате минно-подрывной деятельности на территории Грозного.
    Молниеносной победоносной войны в Чечне, которую обещали российские генералы руководству Кремля, не получилось. Неуставные взаимоотношения российских военнослужащих в республике, где много бесконтрольного оружия и нет четко организованного взаимодействия силовых структур, приобрели массовый характер. В армейских подразделениях и среди сотрудников российских правоохранительных органов нередки случаи, когда драки контрактников с солдатами срочной службы переходят в вооруженное противостояние. Обычно убитые в таких стычках российские военные командованием причисляются к потерям, случившимся в ходе боевых столкновений с чеченскими бойцами. Наибольшие потери российские силовые подразделения, дислоцирующиеся в горных районах Чечни, несут из-за подрывов на минных полях, установленных военными еще в первую чеченскую кампанию в целях оградить места своих временных дислокаций от нападений отрядов чеченских вооруженных формирований. Большинство этих минных полей, разбросанных по всей территории республики, российские военные заложили без обязательных для них карт установления взрывных устройств.
    Основным фактором гибели российских военнослужащих и сотрудников милиции остаются диверсионные акты, проводимые чеченскими бойцами во всех населенных пунктах республики. Как противостоять чеченским диверсантам? Практика мировых спецслужб показывает – только одним способом: заранее знать о диверсиях и предотвращать их, но для этого нужно охватить агентурной сетью всю территорию республики, что практически не под силу специалистам российских спецслужб, в немалом количестве находящимся в Чечне. Значит, легко предположить что, вопреки утверждениям российских властей о завершении боевых действий и наступлении некоей стабильности в республике, до наступления мирной жизни на многострадальной чеченской земле еще далеко.
    Олег Кусов: Руководитель Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова считает, что власти на протяжении всего периода второй кампании в Чечне пытаются скрыть реальные данные о погибших военных, но общественные организации пользуются собственной методикой подсчета погибших, раненых и пропавших без вести:
    Валентина Мельникова: В 2000-м году вообще закрыли все цифры, вообще перестали публиковать, вообще даже в сводках из Чечни перестали называть цифры погибших, потому что вот этот идиотизм преступной войны приводит к тому, что государство пытается сделать хороший вид, что ничего не происходит, что не гибнут солдаты, не гибнут офицеры, не гибнут мирные жители. Это советский подход – все закрыть и заставить всех говорить, что у нас нет войны.
    Любовь Чижова: Как вы получаете свои данные?
    Валентина Мельникова: У нас коллеги наши в региональных организациях имеют и свои списки, им дают списки военные из воинских частей, которые там стоят, потому что фактически сейчас по всем регионам наши комитеты делают так называемые книги памяти. И вот на конгрессе весной 2002-го года по спискам получалось около 11 тысяч погибших. Войной не может называться то, что происходит внутри страны. Юридический термин, который мы употребляем – внутренний вооруженный конфликт, потому что антитеррористическая операци,я если бы она шла по закону. имела бы совершенно другие масштабы, были бы задействованы другие службы, там не было бы армии, там функции Внутренних войск были бы совсем другие, и, безусловно, не было бы таких потерь и с федеральной стороны, и не было бы вот этого ужаса – погибших, пропавших, сожженных мирных людей. Вывод войск просто в любом случае тоже не решает проблему. Естественно, это невозможно, потому что Путин никогда не пойдет против генералов. Искать пути к миру просто необходимо. Надо, чтобы люди хотя бы осознали необходимость прекратить там бойню.
    Олег Кусов: Создается впечатление, что даже в предвыборный год власть не озабочена большим количеством погибших людей в Чечне. По всей видимости, заканчивать войну политики еще не намерены.

  3. Cherigov Ответить

    Ошеломляющее число человеческих жизней, потерянных в ходе двух чеченских войн, было обнародовано в понедельник главой Госсовета Чечни Таусом Джабраиловым – “150 -160 тысяч человек”. Сюда входят и потери федеральных военнослужащих, и убитые боевики, и гражданские служащие, и мирное население.
    – Данные, которые я назвал, сделаны путем сложения информации обо всех потерях в республике за последние 15 лет, – сказал “Известиям” глава Госсовета Чечни Таус Джабраилов. – Мы получали информацию от всех участников: военных, МВД, от районов. За ичкерийский период наши данные основываются на официальных документах, которые я получал от МВД ЧРИ, будучи сотрудником пресс-службы муфтия республики. И потери в то время были не меньше, чем сейчас или во время проведения контртеррористической операции.
    Джабраилов не стал приводить отдельные цифры потерь федеральных военнослужащих и убитых боевиков, однако отметил, что за две чеченские кампании погибли 30-40 тысяч этнических чеченцев. Остальные жертвы – “представители разных народов”. Сегодня в республике, по мнению главы Госсовета, действуют до тысячи активных боевиков, в том числе около 100-150 иностранных наемников. Насколько близки эти данные к реальности, сказать не может никто: подобные оценки сильно расходятся. Два года назад, в июле-августе 2003 г., пять должностных лиц федеральных и чеченских властных структур приводили данные о числе боевиков, которые варьировались от одной до трех тысяч человек.
    Названные Джабраиловым вчера цифры также вызвали сомнения экспертов.
    На прошлой неделе Министерство обороны России привело на своем официальном сайте новые данные о потерях в ходе второй чеченской кампании – с сентября 1999 года погибли 3459 военнослужащих Минобороны и 32 человека пропали без вести. Потери внутренних войск, очевидно, гораздо выше, хотя ни в пресс-службе МВД России, ни в пресс-службе внутренних войск МВД вчера не смогли назвать соответствующую цифру, сославшись на то, что эти данные “необходимо уточнять”. Ранее такие данные лишь однажды были обнародованы: в мае 2001 года в аппарате помощника президента Сергея Ястржембского сообщили, что с 1 октября 1999 года по 16 мая 2001 года в Чечне погибли 3096 сотрудников МВД. И тем не менее от данных чеченского политика сведения о потерях федералов отличаются на два порядка.
    “Изначально предполагалось поименное составление списков погибших в период двух чеченских кампаний, но оно не производилось, – сообщил “Известиям” Георгий Кунадзе, заместитель руководителя аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ. – В целом, по оценкам правозащитных организаций, число погибших гражданских лиц и военнослужащих составляет 90 тысяч человек. Откуда Джабраилов взял такие данные – непонятно”.
    Эксперт московского Центра Карнеги Алексей Малашенко видит в заявлении чеченского лидера национал-политическую интригу:
    – Чеченцам, и в особенности чеченским политикам, хочется показать максимум потерь – они, как пострадавшая нация, их завышают. Прямые потери в Чечне, конечно, огромные: чаще всего называют цифру в 40 тысяч человек, но называют и 60 тысяч, называют 70, а более 150 – это, как правило, цифра, которая исходит от самих чеченцев. Конечно, кроме прямых потерь есть и косвенные: неродившиеся дети и так далее. Но прямые потери гораздо меньше, чем 160 тысяч.
    Эксперты предположили, что приведенные Джабраиловым данные могут быть элементом “психологического давления” Грозного на Кремль – чеченские лидеры добиваются заключения с федеральным центром договора о разграничении полномочий, включая предоставление республике некоторых исключительных льгот (в том числе статуса особой экономической зоны), а Москва с подписанием договора не торопится.
    “С этим документом ведут непонятную мне игру. Десятки раз он был готов к подписанию, но постоянно откладывался”, – заявил Джабраилов. В июле с.г. президент Чечни Алу Алханов заявил, что подписывать договор со стороны республики будет новый чеченский парламент, поэтому “время у нас есть”.
    Выборы парламента намечены на ноябрь с.г., и избирательная кампания уже фактически развернулась. По мнению сопредседателя Совета по национальной стратегии Иосифа Дискина, громкие высказывания Джабраилова в нее полностью вписываются.
    – То, что число погибших гораздо меньше, известно давно, – заявил Дискин “Известиям”. – Заявление Джабраилова связано с предстоящими выборами в парламент Чечни, он хочет показать, что больше всех заботится о своих соотечественниках и сможет защитить их интересы как в парламенте, так и на более высоком уровне. Давление на Кремль будет следующей стадией – те, кто пройдет в парламент, будут его активными участниками. Но пока “давить” преждевременно, так как еще не все возможности договориться с Москвой исчерпаны.
    С этим согласны и в Кремле – “договор будет подписан в свое время”, сообщили “Известиям” источники, пожелавшие сохранить анонимность.
    Статистика жизни и смерти
    В феврале-марте 1944 года из Чечено-Ингушетии было депортировано 496,5 тыс. человек. Из них чеченцев – 478 тыс.
    Население Чечено-Ингушской АССР, согласно последней советской переписи населения (1988 г.), составляло 1 млн 260 тыс. В середине 90-х, по оценкам, в Чечне проживало 600 тыс. человек (статистическая информация перестала поступать в 1993 г.), а по данным “ичкерийской” переписи 1997 года, – 981 тыс. человек.
    По итогам переписи населения в 2002 году Роскомстат представил цифру, удивившую экспертов: в Чечне обнаружилось 1 млн 88 тыс. жителей. Ранее Госкомстат и другие источники называли цифру от 350 до 600 тысяч. Впрочем, тогдашний министр по делам Чечни Владимир Елагин вскоре после переписи усомнился в итогах переписи – он считал, что в Чечне 850 тысяч жителей. По данным министра, за годы войны из республики уехало более 200 тысяч (не считая 68 тысяч беженцев в ингушских лагерях).
    Общее число жертв террористических актов, прямо связанных с Чечней, – в Буденновске, Кизляре, Моздоке, Москве, Беслане, Буйнакске, Волгодонске, Ессентуках, Каспийске – более 800 человек (1995-2004 гг.). Из них в Беслане погибло более 300, на “Норд-Осте” – около 150 человек. Первый теракт – в Буденновске – унес жизни 130 человек.
    Война за независимость в Алжире (1954-1962 гг.)
    Потери французской армии – почти 18 тысяч убитых и 65 тысяч раненых. Потери среди европейских колонистов – более 10 тысяч человек (в том числе 3 тысячи убитых). Потери партизан – 141 тысяча. Что касается потерь среди алжирского гражданского населения, то здесь цифры чрезвычайно разнятся – от 30 тысяч до миллиона человек.
    Война во Вьетнаме (1946-1954; 1965-1975 гг.)
    Потери французской армии в годы первой вьетнамской войны составили 92 707 человек, вьетнамское сопротивление потеряло более полумиллиона бойцов, погибло около 250 тысяч мирных вьетнамцев.
    Потери американских вооруженных сил в ходе второй вьетнамской войны – 58 226 погибли или числятся пропавшими без вести, 153 303 военнослужащих были ранены.
    В эти годы погибло порядка 1,1 миллиона партизан и солдат Северного Вьетнама. И почти два миллиона гражданских лиц – на Севере и Юге.
    Война Советского Союза в Афганистане (1979-1989 гг.)
    Потери советских войск – 15 тысяч убитых, более 53 тысяч раненых. Потери афганской стороны – порядка 90 тысяч погибших (моджахеды плюс правительственные войска) и 90 тысяч раненых.
    Операция США и НАТО в Афганистане (2001 – н/в)
    По состоянию на 11 августа 2005 года – 264 погибших среди военнослужащих коалиционных сил.
    Данные по погибшим мирным жителям сильно разнятся. По некоторым оценкам, вторжение США в Афганистан стоило жизни от 20 тысяч до 49 600 афганцев. Но есть и совсем другие цифры – по американским источникам: от 1067 до 1201 человека.
    Вторжение США в Ирак (2003 – н/в)
    Потери вооруженных сил США – 1847 погибших, 13 657 раненых.
    Потери среди гражданского населения – от 23 209 до 26 264. По другим данным, число погибших может превысить 100 тысяч человек.
    К чему клонит Джабраилов
    Глава Госсовета Чечни Таус Джабраилов, выступая в понедельник на пресс-конференции в “ИНТЕРФАКСЕ”, постоянно возвращался к теме предстоящих в ноябре выборов в парламент республики. Он, в частности, исключил возможность выдвижения нынешнего первого вице-премьера правительства Чечни Рамзана Кадырова в будущий парламент Чечни. “Рамзан Кадыров неоднократно заявлял, что никаких политических амбиций или требований он не предъявляет”, – напомнил глава Госсовета.
    Джабраилов коснулся также проблемы безработицы в Чечне и ее последствий. “На сегодняшний день без работы 80% общего числа трудоспособного населения, – отметил он. – Это общая проблема, с которой надо что-то делать”. Политик напомнил, что “в республике сейчас 467 655 безработных” – огромный источник социальной нестабильности и пополнения рядов боевиков: “завербовать оттуда несколько сотен человек не составляет труда”.
    По утверждению Джабраилова, благодаря усилиям администрации республики только за последний год сложили оружие и вернулись к мирной жизни 600-700 боевиков. Он отверг предположение, будто большинство бывших боевиков идут на работу в силовые структуры Чечни. “В основном они возвращаются в гражданскую мирную жизнь. Этим людям надо дать работу, рабочие места, нужна серьезная инвестиционная программа”, – сказал Джабраилов, отметив, что средств, предусмотренных на социальную сферу Чечни, недостаточно.

  4. smiky14181 Ответить

    Тут можно дать лишь оценочные величины, особенно в плане мирного населения. Суммарные людские потери в обеих чеченских войнах находятся в диапазоне от 60 до 100 тыс. человек. Из них российских силовиков в Первую войну погибло 5042 человека, во Вторую – около 6100 человек (“около”, потому что дата окончания Второй войны условна и хотя основные боевые действия закончились к 2002 году, потери среди армейцев, ВВ, МВД и ФСБ продолжались, хоть и в малых количествах). Т.о. с учетом пропавших без вести потери приближаются к 12 000 человек, т.е. практически такие же, как и за 10 лет афганской войны. Справедливость этих данных косвенно подтверждают региональные Книги памяти и мемориалы с поименными списками погибших в конфликтах после 1945 г. У нас в областном центре тоже есть такой – число “афганцев” и “чеченцев” там примерно одинаковое (по официальным данным, СССР потерял в Афганистане около 14 тыс. человек).
    Теперь что касается боевиков. По российским данным, потери боевиков примерно в 3 раза выше потерь федеральных сил, по данным чеченцев – примерно равные. Так, по состоянию на конец 2002 г. Басаев заявлял о 3600 погибших боевиках за Вторую войну, в период 2002-10 гг. уже по данным ФСБ и МВД было нейтрализовано ещё 2100 боевиков (причем последняя цифра, в связи с низкой интенсивностью столкновений, подтверждается фото и видеодокументами), т.е. даже нижняя оценка потерь чеченцев 5700 человек, в реальности, надо полагать, около 11 тысяч (медианная точка между данными чеченцев и властей РФ). В Первую Чеченскую потери боевиков вряд ли были больше потерь федеральных сил, т.е. суммарно можно говорить о 16 тысячах.
    Что касается потерь среди мирного населения, то в Первую войну они были выше (называют оценки в 20-25 тыс. чел.), во Вторую ниже (10-15 тысяч).
    Итого: потери федеральных сил – ок. 12 тыс. чел., потери чеченской стороны – ок. 16 тыс. чел, потери мирного населения – 30-50 тыс. чел.

  5. serega.den66 Ответить

    Вопрос достаточно расплывчат, поскольку не указан времянной промежуток. Можно ведь считать погибших, начиная с времен царской России. Но. осмелюсь предположить, что тема качается только современной истории Кавказа.
    Полностью и 100% точных данных, к моему великому сожалению (война не окончена. пока не похоронен последний павший солдат), не даст ни одно ведомство. Цифра в 300 тысяч общих потерь за две “чеченские компании” мне кажется вполне объективной, хотя и несколько завышенной. При этом, больше всего потерь среди мирного населения. К сожалению, приходиться признать, что в этом есть большая вина командования ВС России и высших властей РФ. Особенно это касается первой чеченской компании. Бездарное командование, продажные политики и абсолютно не грамотная дипломатия привели Россию к противостоянию, которое явно можно было бы избежать. Как бы ни пытались обелить Б.Н.Ельцина, но это вина президента.
    Попробуем “ранжировать” потери. Пи этом стоит учесть. что реальные потери, скорее всего, не будут известны никогда. “Чехи”, любят приводить цифру в 80 000 убитых российских военнослужащих, включая сюда явно и потери МВД, а также спецназа. Могу сразу сказать, что это дезинформация и полный бред. При такой цифре потерь, мирного населения в Чечне не должно было остаться вовсе. Более реально выглядит среднее между официальной статистикой и той, что приводят “независимые” организации. Скорее всего, безвозвратные потери ВС России (включая МВД и пр.), за две чеченские компании составили порядка 10-12 тысяч. Не меньшее количество, а на мой взгляд и гораздо большее, составили потери боевиков. Я оцениваю их в 18-20 тысяч. Самые большие потери можно отнести к мирному населению. Их потери должны составить порядка 30-40 тысяч человек (может быть и выше). Подчеркну, что это субъективное мнение, составленное на анализе цифр за годы с 1994 по 2002.
    Общие же “безвозвратные” потери России на Кавказе в период правления царей, оцениваются порядка 80-ти тысяч русских.

  6. andido65 Ответить

    Эти цифры, точно так же, как и указанные позже Джабраиловым, не подтверждаются официальной статистикой. Это неудивительно, они – в силу ранее упомянутых причин – и не могут ею подтверждаться. Удивительно другое: заявление о столь значительных потерях Чечни Абдурахманов сделал во время поездки в Дагестан, куда он был направлен для воздействия на сбежавших из Чечни жителей станицы Бороздиновская.
    Несомненно, некоторое воздействие на беженцев его речь оказала. Правда, предполагалось, что чиновник едет в Дагестан, чтобы убедить станичников вернуться в Чечню. А в самом деле, почему бы не вернуться? Вон сколько народу бесследно пропало, чего ж станичникам переживать из-за своих земляков? Ведь их-то пропало всего-навсего одиннадцать человек. Как это несолидно звучит в сравнении с тремястами тысячами, правда? Даже если эти 11 действительно пропали по вине федералов.
    Кстати, что касается исчезновений мирных жителей Чечни, то примерно в 10 процентах случаев к этим исчезновениям причастны федеральные силы. Так заявил 6 июня президент Чечни Алу Алханов, пояснив, что раньше доля подобных “исчезновений” была еще больше. Действительно, в январе действия федеральных сил даже обсуждались на специально созванном заседании Совета безопасности Чечни. По итогам этого заседания Алханов дал указание силовым структурам впредь с мирными жителями так не поступать. Если верить его заявлению, силовики послушались.
    Что же касается потерь самих федеральных сил, то и тут обнародованные их руководством данные не соответствуют действительности. Военный обозреватель “Новой газеты” Вячеслав Измайлов, несколько лет работающий в комиссии при президенте России по военнопленным и пропавшим без вести, объяснил коллегам-журналистам, как считаются потери. По его словам, при подсчете не учитывают умерших в госпиталях или скончавшихся от ран дома; как правило, не вносятся в списки неопознанные тела.
    Измайлов утверждает, что во вторую чеченскую войну только Минобороны потеряло убитыми почти на тысячу человек больше, чем официально сообщалось. То есть около четырех с половиной тысяч военнослужащих, а не примерно три с половиной тысячи, как заявил министр обороны России. Всего же, по оценке Измайлова, с 1999 года в Чечне погибли более семи тысяч и пропали без вести 832 военнослужащих федеральных сил (а не 32, как сообщалось).
    Правда, уточнить данные о пропавших теперь стало сложнее. Раньше этим вопросом занималась рабочая группа Комиссии при президенте России по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести – но в конце 2004 года она прекратила свое существование.
    Впрочем, в этом есть и свои плюсы. В отсутствие столь пугающих сведений у общественности будет меньше поводов расстраиваться.
    Мария Мстиславская

  7. ValStar77 Ответить

    Сели в Махачкале. В аэропорту было темно. Нам сказали пригнуться и бежать куда-то за пределы аэродрома. Оказывается, в тот момент его эвакуировали из-за сообщения о минировании. Оттуда мы сразу отправились в Буйнакск, в 136-ю мотострелковую бригаду. Всю ночь клеили карты тех районов, куда именно мы пойдем. Оперативное управление военного округа определило, что местом сосредоточения корпуса в Дагестане должно было стать место к северо-востоку от Кизляра, окруженное чеченскими селами.
    Поехали в Кизляр, чтобы осмотреться. Как позже выяснилось, по дороге мы должны были попасть в засаду, но с противником так и не встретились, так как добирались какими-то чуть ли не козьими тропами. В Кизляре разместились в военкомате. Там нам посоветовали, вопреки указанию окружного начальства, сменить район сосредоточения корпуса в целях безопасности. В итоге остановились в совхозе Тихоокеанского флота, который находился к юго-востоку от Кизляра. Осмотрели его и составили кроки (наброски) маршрутов для подразделений. А 1 декабря в Кизляр из Волгограда прибыл первый эшелон.
    Дальше мы уже планировали боевые действия и продвижение по Чечне. Округ поставил корпусу задачу продвигаться на Грозный по маршруту через Хасавюрт. Мы его изучили. Начальник разведки Николай Зеленько лично по этому маршруту проехал и убедился, что наши части там уже поджидали подразделения противника. Конечно, нужно было определять другой путь. Но мы уже старались его сохранить в тайне. Рохлин даже перед самым выдвижением провел совещание с руководством Кизляра и Хасавюрта, где показал им ложную карту и попросил их обеспечить проводку колонны.
    Выдвинувшиеся туда для этих целей подразделения внутренних войск были остановлены женщинами. Солдат избивали, применять силу военным было запрещено.
    А наш корпус в итоге пошел к Толстой-Юрту через ногайские степи. По ночам контролировали солдат, чтобы костры не жгли, чтобы не было никаких ЧП, ведь шли с боеприпасами.
    В Толстой-Юрте, где находились дружественные нам силы чеченской оппозиции, корпус сосредоточил силы для штурма Грозного. Там я в течение трех дней собирал технику, что прежде была передана оппозиции для ноябрьского штурма столицы. Кроме танков и БТР были 122-миллиметровые пушки, 120-миллиметровые минометы и две «Стрелы». Стрелкового оружия мы у них не забирали. Больше всего они не хотели отдавать пушки, потому что им нужны были колеса от них.
    В Толстой-Юрте мы ходили открыто, без оружия. Местные приглашали нас в бани, но мы вежливо уклонялись, боясь провокаций.
    Наладили движение колонн с боеприпасами из Дагестана. Скапливали их там же, в Толстой-Юрте.
    В сам Грозный мы должны были входить с востока, а пошли с северо-востока. Старались продвигаться там, где нас меньше всего ждали. Строго под прикрытием артиллерии, а не кавалерийским наскоком, как это делали другие группировки, наступавшие на столицу Чечни.
    В результате, когда начались уже серьезные бои, только у нас, по сути, сохранилась связь с тылами и полноценное управление. В первых числах января, уже в городе, к нам стали прибиваться подразделения из других группировок. Нашему рохлинскому штабу было передано управление всеми силами, штурмовавшими Грозный.

  8. Gerz Ответить

    По подсчетам «Новой газеты», за две чеченские войны погибли не менее 12 000 военнослужащих. Мирных жителей — не менее 40 000
    Первая чеченская война длилась два года. Уже четыре года продолжается вторая чеченская военная кампания, которая ежедневно уносит жизни российских солдат, офицеров, мирных граждан. Известно ли вообще, сколько погибло? Кто и как считает эти безвозвратные потери?
    Оказывается, подсчетами погибших занимаются десятки государственных и общественных организаций, различные силовые ведомства. Один только их перечень занял бы значительное место в этой публикации, поэтому перечислю лишь основные: Главное организационно-мобилизационное управление (ГОМУ) Генерального штаба ВС России; Главный штаб внутренних войск МВД; Военно-медицинское управление ФСБ; спецотдел тыла Вооруженных сил; Комиссия при президенте России по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести; 124-я лаборатория медико-криминалистической экспертизы МО РФ; комитеты солдатских матерей; Российский информационный центр; военные комиссариаты различного уровня; правозащитные организации «Мемориал» и «Право матери»; прокуратура Объединенной группировки российских войск в Чечне; военно-страховые компании силовых ведомств…
    Но при этом многообразии и многочисленности подсчитывающих никто не может назвать точной и общей цифры. Одни — общественные правозащитные организации — хотели бы это сделать, но недостаточно информированы. Другие, выступающие от лица государства, за редким исключением пассивны и безразличны. И как результат — общество в целом и власть в частности не знают, а порой и не хотят знать правду.
    В самом начале второй чеченской кампании вся информация о погибших в Чечне стекалась в специально созданный правительством Росинформцентр, который довольно регулярно озвучивал данные о потерях устами официальных государственных чиновников — как правило, помощника президента России Ястржембского или первого заместителя начальника Генерального штаба генерал-полковника Манилова. Журналисты и правозащитники относились к этой информации по-разному, в основном с недоверием. Она действительно была в чем-то ущербной. В частности, не раскрывалась методика подсчета, не проводилась аналитика: потери не делились на боевые и небоевые, не учитывались умершие в госпиталях в результате полученных ранений. Но все же от этой информации можно было хоть как-то отталкиваться, дополняя сведениями из других источников.
    Росинформцентр существует и по сей день, но с апреля 2001 года, после изменений в руководстве страны и Минобороны, никакой информации о погибших в Чечне РИЦ не дает, по всей видимости, ею просто-напросто не владея. Во всяком случае, в телефонном разговоре представитель центра заявил: «Мы подсчетами потерь в Чечне не занимаемся».
    Кто же тогда обобщает эти данные, сводя списки по всем силовым ведомствам? А никто. Тогда другой вопрос: кто должен это делать?
    По логике вещей, раз за антитеррористическую операцию в Чечне до 1 сентября нынешнего года в течение трех последних лет из четырех отвечала Федеральная служба безопасности, ФСБ и должна была подсчитывать потери среди всех, кто в этой операции участвует. Но нет, не подсчитывает. Мало того, об итогах своей руководящей деятельности перед российским обществом не отчиталась. И даже о потерях среди служащих своего ведомства — молчок.
    Что же, будем считать сами — по всем силовым структурам, выполняющим те или иные задачи в Чечне.
    Потери войск, подчиненных Министерству обороны
     Официальная цифра общих потерь в Чечне военнослужащих, подчиненных Министерству обороны, была оглашена в конце 2002 года. Министр обороны Сергей Иванов сообщил, что с 1 октября 1999 года по 23 декабря 2002 года в Чечне погибли 2750 военнослужащих Минобороны.
    Но в этой информации есть серьезный изъян. Боевые действия против банд Басаева и Хаттаба в Ботлихском и Цумадинском районах Дагестана начались в начале августа 1999 года. В конце августа — начале сентября произошли боестолкновения с ваххабитами в селениях Чабанмахи и Карамахи Буйнакского района Дагестана. Затем тогда же, в сентябре 1999 года, банды Хаттаба и Басаева напали на Новолакский район Дагестана. Министр обороны по какой-то причине не учел тех, кого его ведомство потеряло за эти два месяца активных боев.
    Потери же подразделений Минобороны, внутренних войск МВД и милиции (причем не только дагестанских милиционеров, но и сводных отрядов из различных регионов России), даже по официальным данным, в августе-сентябре 1999 года перевалили за 300 человек. По нашим данным, с учетом умерших в госпиталях, погибших военнослужащих различных силовых ведомств в Дагестане — более 500 человек. Не менее половины из них — солдаты и офицеры Министерства обороны.
    17 июля этого года, находясь в Ростове-на-Дону, министр обороны Сергей Иванов озвучил число погибших военных своего ведомства за шесть месяцев текущего года: 148 погибших. С учетом умерших в течение года из-за ранений, несовместимых с жизнью (эти сведения мы получали из собственных источников, и они, безусловно, не могут быть полными. — В.И.), потери военнослужащих Министерства обороны в ходе боевых действий — с августа 1999 года в Дагестане по сентябрь 2003 года в Чечне — превышают 3500 человек.
    Напомню читателям: за два года первой чеченской кампании официальная цифра потерь военнослужащих подразделений Минобороны составляла на конец декабря 1996 года 3006 человек. С учетом идентифицированных в 124-й ростовской лаборатории медико-криминалистической экспертизы тел солдат и офицеров, эксгумированных в Чечне в более поздние годы, умерших в госпиталях или дома в течение года после ранения, цифра потерь за первую кампанию также превышает 3500 человек.
    Но и все эти цифры не могут считаться полными и окончательными. По официальным данным Комиссии при президенте России по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести, озвученным 20 февраля нынешнего года на заседании экспертно-консультативного совета, в розыске (после двух чеченских кампаний) находятся 832 военнослужащих. 590 из них — из частей Минобороны, 236 — из подразделений МВД и 6 человек — из других силовых структур.
    Печальный опыт показывает: большинства из этих людей, скорее всего, нет в живых.
    Но и это еще не все. На Богородском кладбище в подмосковном городе Ногинске захоронены неопознанные останки 266 военнослужащих, которых не смогла идентифицировать 124-я ростовская лаборатория. 235 из них погибли в первую чеченскую кампанию и 31 — во вторую.
    Итак, суммируем: только Министерство обороны потеряло более 8000 человек (по 4000 за каждую из двух чеченских войн).
    Потери военнослужащих внутренних войск МВД и милиции
     В МВД и внутренних войсках учет потерь в Чечне организован значительно лучше, чем в Министерстве обороны. Это мнение не только автора, но и экспертов из Комиссии при президенте России. Об этом говорят и факты.
    Поименный учет потерь в Чечне ведет специальная группа в Главном штабе внутренних войск. Кроме того, списки погибших солдат и офицеров публикуются в ведомственном журнале «На боевом посту». Его главный редактор полковник Виктор Ульяновский придает этой работе особое значение. Он специально назначил двух офицеров, которые занимаются Книгой памяти. Один из них — подполковник Сергей Колесников — имеет огромный опыт этой работы еще со времен первой чеченской кампании. Для того чтобы не пропустить ни одной фамилии, он находится в постоянном контакте не только с командованием и Главным штабом внутренних войск, но и с комитетами солдатских матерей в различных регионах России, ведет переписку с родными погибших. Поэтому к официальным данным о погибших военнослужащих внутренних войск мы относимся с бо€льшим доверием.
    Но все же и в них возможно внести некоторые коррективы. На конец августа в списке погибших военнослужащих внутренних войск за время второй чеченской кампании — 1054 фамилии. Но это без учета многих умерших в течение года после ранений. Кроме того, среди 236 военнослужащих МВД, числящихся в розыске по данным президентской комиссии, почти половина пропали без вести во второй чеченской кампании, некоторые из них — в числе тех неопознанных 26 человек, что захоронены на Богородском кладбище. Исходя из всего этого, к официальному списку погибших, скорее всего, нужно прибавить не менее 200 человек.
    Потери внутренних войск за четыре года второй чеченской кампании фактически аналогичны потерям за два года первой войны. Напомню: по официальным данным, в первую чеченскую кампанию во внутренних войсках погибли 1238 человек.
    Если официальные данные о погибших военнослужащих внутренних войск известны поименно, то о погибших в Чечне милиционерах полные сведения не сообщались. Иногда давалась информация об общем количестве потерь среди сотрудников МВД — внутренних войск и милиции. Зная данные по ВВ, можно с большой долей вероятности определить, что в Чечне погибли более 1100 российских милиционеров (с учетом сотрудников чеченской милиции).
    Самым тяжелым для сводных отрядов милиции, направленных в Чечню из разных регионов России, был 2000 год, особенно его первая половина, когда бандиты специально устраивали засады на милиционеров. Так погибали пермские, новосибирские, пензенские сводные отряды. Некоторые милицейские базы в Чечне были протаранены груженными взрывчаткой грузовиками, которыми управляли смертники. 2 марта 2000 года в результате роковых ошибок и преступной халатности начальников погибла автомобильная колонна сергиево-посадских омоновцев в районе Старых Промыслов под Грозным.
    К 2002 году была сформирована чеченская милиция, и бандиты переключились на нее. Управляемые фугасы, взрывы райотделов милиции в Грозном и райцентрах с десятками погибших в каждом случае характерны именно для этого года.
    Суммируя цифры потерь военнослужащих внутренних войск и милиции, можно сделать вывод, что за четыре года последней кампании МВД России потеряло в Чечне не менее 2350 человек.
    Соответственно за две войны — не менее 3850 человек.
    Потери других силовых структур
     По нашим подсчетам, не менее 100 человек — пограничников, сотрудников ФСБ и прокуратуры — погибли в Чечне за четыре последних года. Официальных данных по этим ведомствам нет.
    Автор этих строк обращался за официальной информацией к пограничникам. Но после того как летом этого года Федеральная пограничная служба была реорганизована и вошла в качестве структурного подразделения в Федеральную службу безопасности, в пресс-службе пограничников мне посоветовали обратиться в ФСБ.
    Я позвонил начальнику Центра общественных связей (ЦОС) ФСБ Сергею Игнатченко и попросил сообщить данные о потерях среди пограничников и сотрудников ФСБ. Сергей Николаевич вежливо сообщил, что официально такой информации нет. Но потом поправился, что она не дается помесячно — есть только по итогам года. Цифру за 2002 год он предложил поискать на сайте FSB.ru. Увы, на этом сайте есть данные о потерях боевиков в Чечне: объявлена цифра — 1000 человек. Но сведений о потерях сотрудников ФСБ и тем более пограничников там нет.
    Суммируя потери военнослужащих всех силовых структур в Чечне, можно с большой долей уверенности сказать, что за четыре года второй чеченской кампании погибли около 6500 человек: около 4 тысяч — МО, не менее 2350 — МВД (милиция и внутренние войска) и не менее 100 — из других силовых ведомств.
    За два года первой чеченской кампании — не менее 5500 погибших.
    Правда, существует организация, которая дает иные цифры, — Союз комитетов солдатских матерей. Сопредседатель союза Валентина Мельникова сообщила мне, что, по их данным, в первую чеченскую кампанию погибли не менее 14 тысяч военнослужащих, а во вторую — 10—12 тысяч. Поименным списком погибших, призналась она, эти цифры не обеспечены (за вторую кампанию имеется список только на две тысячи погибших).
    Как удалось выяснить, эти подсчеты делаются следующим образом: объявленная официальная цифра раненых делится на три — исходя из того, как говорит Валентина Дмитриевна, что согласно устоявшейся во всем мире методике на трех раненых приходится один погибший. (Именно так считали и во время Второй мировой.)
    Не считаю, что эти подсчеты верны. Специфика боевых действий в Чечне и Афганистане — иная, чем во время крупномасштабных, тотальных войн. Иные возможности теперь и у медицины. Даже если взять для примера конкретные боевые операции, они никак не подпадают под схему Союза комитетов солдатских матерей. Под Улус-Кертом в конце февраля 2000 года бандиты уничтожили 86 псковских десантников из знаменитой шестой роты — только четверо остались живы. Подобное случалось и в первую кампанию — например, гибель семидесяти шести из более чем ста военнослужащих 245-го мотострелкового полка, попавших в засаду 16 апреля 1996 года между селениями Дачу-Борзой и Ярыш-Марды. Существуют и прямо противоположные случаи, когда масштабная войсковая операция проходила почти без потерь, но сопровождалась большим количеством раненых.
    Ни в коем случае не хочу обидеть Союз комитетов солдатских матерей — их попытки выяснить правду заслуживают глубочайшего уважения и вполне объяснимы: ведь официальная информация о потерях или ущербна, или ее вовсе скрывают. Именно позиция руководства силовых ведомств и страны в целом порождает мифы, а порой и различные спекуляции на тему потерь российских военных в Чечне.
    О погибших и без вести пропавших жителях Чечни
     В этом вопросе ясности и правды во много раз меньше, чем в вопросе о погибших и без вести пропавших военнослужащих.
    Реально никто погибших жителей Чечни не считает. По данным Госкомстата России, в Чечне за первую войну погибли от 30 до 40 тысяч жителей (даже статистики дают примерные цифры!). За четыре года второй кампании — от 10 до 20 тысяч человек. По мнению правозащитного центра «Мемориал», уже весной 2000 года количество жителей Чечни, погибших во второй войне, перевалило за 6 тысяч человек, а на сегодняшний день — за 10 тысяч. Об этом сообщил мне один из ведущих сотрудников «Мемориала» Александр Черкасов. При этом поименный список, составленный «Мемориалом» по заявлениям родственников погибших, на 1 сентября нынешнего года включал только 1259 фамилий.
    Корреспондент «Новой газеты» Майнат Абдулаева получила от министра здравоохранения Чечни Мусы Ахмадова в апреле этого года иную цифру погибших мирных жителей — 3500 человек.
    Что касается без вести пропавших жителей Чечни, то сведения также разнятся.
    Вице-премьер правительства Чечни Мовсар Хамидов сообщил, что пропали более 2800 человек. Прокуратура Чеченской Республики на основании заявлений граждан дает другое число без вести пропавших — 1900. Поименный же список пропавших без вести только за первую кампанию жителей Чечни состоял из 1523 фамилий.
    Боевики
     Еще один вопрос, ставший предметом спекуляций прежде всего со стороны руководителей антитеррористической операции в Чечне, — количество живых и уничтоженных боевиков.
    Наши силовики ежегодно говорят о двух-трех тысячах воюющих боевиков. При этом, если исходить из озвученных ими же цифр уничтоженных боевиков и бандитов, эти две-три тысячи перекрываются многократно.
    Одно несомненно: потери боевиков наши военные озвучивают гораздо чаще и охотнее, чем данные о своих погибших солдатах и офицерах, да и считают потери противника увереннее.
    Методика этого подсчета потерь остается для общественности непонятной, потому не вызывает никакого доверия. Правда, несколько раз высокопоставленные генералы по этому поводу все же проговорились.
    Бывший командующий Северо-Кавказским военным округом генерал-полковник Геннадий Трошев на вопрос журналистов, как военные считают потери боевиков в Чечне, сообщил о своем оригинальном методе: поднимается вертолет, облетает чеченские кладбища, и военные считают свежие могилы. Их количество выдается за количество уничтоженных боевиков.
    Примерно так же оправдывался на слушаниях в Государственной Думе 6 апреля 2000 года тогдашний заместитель министра внутренних дел России генерал-полковник Федоров. Он доказывал, что колонна сергиево-посадских омоновцев 2 марта попала в засаду, устроенную не своими же коллегами, а боевиками. При этом он сообщил: напавших боевиков уничтожили. А подсчитали их так же — по свежим могилам на кладбище.
    И последнее на тему потерь в Чечне. Никто не ищет тех, кто пропал без вести в Чечне между 1996 и 1999 годами. Об этом я пишу по просьбе матерей пропавших без вести россиян: капитана МЧС Дмитрия Бобрышева, журналиста Владимира Яцины и московского физика Михаила Курносова.
    Почти каждый день мне в газету звонит Надежда Ивановна Яцина, мама похищенного бандитами и пропавшего в Чечне корреспондента ИТАР-ТАСС, и повторяет одну и ту же фразу: «Неужели судьба наших детей всем безразлична?». И сама же в последний раз ответила: «Скоро очередные выборы депутатов Госдумы и президента. Власти мы нужны только как электорат».
    P.S. Мы предполагаем продолжить работу по уточнению количества погибших и без вести пропавших жителей Чечни. Если это не нужно тем, кто управляет нашим государством, то это нужно тем, кто в нем живет. Чтобы спустя десятилетия учителя истории не говорили своим ученикам постыдно примерные цифры — плюс-минус столько-то тысяч, как говорят сейчас о Великой Отечественной: 20—30 миллионов.

  9. dimidrol838@gmail.com Ответить

    16 февраля 2020, 12:58
    Активисты сообщили о задержаниях оппозиционеров в Баку
    Семь оппозиционеров, планировавших участие в акции против фальсификации итогов выборов, задержаны в столице Азербайджана, сообщили активисты.
    16 февраля 2020, 11:59
    Сухогруз с 13 моряками сел на мель в Астраханской области
    Груженое зерном судно, направлявшееся в Иран из морского торгового порта Оля, село на мель в Астраханской области, сообщили спасатели.
    16 февраля 2020, 11:45
    Рост стоимости путевок в хадж обеспокоил жителей Чечни
    В Чечне начат прием документов у желающих совершить паломничество в Саудовскую Аравию. Стоимость путевки в этом году выросла почти на 10% и составляет 3600 долларов, сообщили в муфтияте Чечни. Некоторые жители республики и пользователи Instagram сочли цену путевки слишком высокой.
    16 февраля 2020, 11:03
    Спасатели нашли тело пропавшей в горах Грузии туристки
    Пропавшая после схода лавины на горнолыжном курорте Гудаури туристка из России найдена мертвой, сообщили спасатели.
    16 февраля 2020, 10:30
    Учения морпехов завершились в Дагестане
    Более 1000 военнослужащих Каспийской флотилии вернулись в места дислокации после недельных учений.

  10. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *