В какой главе война и мир шенграбенское сражение?

12 ответов на вопрос “В какой главе война и мир шенграбенское сражение?”

  1. MixMax Ответить

    Он был не виноват, так как отряд Жеркова даже не прикрыл его. За него заступился князь Андрей Болконский, который видел, как Тушин отстаивал свое орудие, как мог. Он не бросил пушки, они были разбиты, людей не было, рядом лошадь с перебитой ногой. Болконский объяснил Багратиону, что именно батарея Тушина дала спасение русской армии. Тушин был тронут: «Вот спасибо, выручил, голубчик».
    Через описание Шенграбенского сражения в «Войне и мире» Толстой дает психологические портреты некоторых героев. Для Андрея Болконского, уверенного в том, что на войне все идет по плану, было открытием, что то, что начерчено на бумаге может совершенно не совпадать с реальным положением дел. Самоотверженность невзрачного Тушина поразила его. Ведь от сражения Болконский ожидал чего-то другого, он ждал «своего Тулона». Но все оказалось страшнее, чем он думал. После объяснения с Багратионом, подлости Жеркова, подвига Тушина князю Андрею «…было грустно и тяжело. Все это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся».

    Истинный и ложный патриотизм

    Рисуя характеры своих героев, Толстой дает нам понять, кто является настоящим патриотом России, а кто выслуживается в личных целях. В этом и заключается художественное значение Шенграбенского сражения в понимании некоторых образов романа. Эпизод с Тушиным показывает, как можно быть маленьким по чину и званию, но быть истинным человеком. Тушин не думал, что случится с ним, он спасал отряд, тех, кто рядом, кто шел за ним, спасал ценой собственной жизни, не выбирая себе наград. В противовес ему стоят Долохов и Жерков. Нельзя сказать, что Долохов не проявил смелость. Он вместе с Тимохиным ринулся на французов, поставляя грудь под пули, но, схватив первого попавшегося француза, тут же воспользовался этим. Прибежав к полковому командиру он просил обратить внимание на то, что он остановил роту и взял трофеи, и просил запомнить его. Разве здесь идет речь об истинном патриотизме? Долохову важно было, что его заметили, а потом наградили. Трусость Жеркова тоже относится к ложному чувству долга перед родиной. Он мог помочь батарее Тушина, но так до нее и не доехал, вероятно, побоявшись встретиться с врагом лицом к лицу.

    Выводы

    Толстой придает большое значение Шенграбенскому сражению. Это первый шаг к нравственному становлению души Андрея Болконского. В этом эпизоде очень ясно можно увидеть истинный и ложный патриотизм русских офицеров, командиров, солдат. Толстой кратко, небольшими фразами, отдельными действиями показывает нам истинность чувств героев. Проведя анализ событий при Шенграбене, читатель видит, что каждый герой показал себя без прикрас, таким, какой он есть на самом деле.
    Мое сочинение на тему «Шенграбенское сражение в романе «Война и мир» раскрывает один из главных эпизодов романа. Вопрос настоящего патриотизма проходит через все произведение. И Толстой дает на него четкий ответ.

  2. Tarn Ответить

    Когда Андрей Болконский въехал на батарею капитана Тушина, он оценил раскинувшеюся перед ним картину, как военный офицер. Вокруг деревни Шенграбен сновали французские отряды. Русский правый фланг располагался на склоне холма. Довольно высокое положение давало некое преимущество перед врагом, там стояла пехота и драгуны.
    Батарея Тушина защищала отлогий склон по центру предполагаемой линии огня. Левый фланг русских тоже занимала пехота, не укрепленная пушками. Князь Андрей видел, что вытянувшаяся армия маршала Мюрата, представляет собой более длинную линию. Опыт войны позволял Болконскому предположить, что неприятелю будет легко окружить войска Багратиона.
    Князь Андрей оглянулся назад, чтобы проанализировать варианты отступления. Перед ним раскинулся овраг с крутым спуском. Коннице будет сложно отступать, а об артиллерии нечего было и думать. Ему хотелось обдумать вероятный план сражения, но вдруг совсем рядом разорвался первый снаряд.

    Героический образ Багратиона

    Генерал понимал, что успех отступления всей русской армии зависит от того, сумеет ли его семитысячный отряд остановить на время 20 тысячное войско князя Мюрата. Его смуглое волевое лицо выражало спокойствие и невозмутимость. Князь Болконский пытался прочитать, что кроется за холодным взглядом славного командира.
    Болконский докладывал спешно, пытаясь передать свои опасения и тревогу. Багратион слушал сосредоточенно с полузакрытыми глазами, как будто уже все это знал, отвечал протяжно четко, с расстановкой произнося каждое слово. Торопиться, мол, некуда, ребята. Рядом разорвался снаряд. Генерал повел себя так, будто произошло событие, не стоящее внимания, только поправил на боку саблю, подаренную некогда Суворовым.
    Багратион под огнем противника объезжал русские позиции, чтобы свои присутствием успокоить и ободрить солдат. Он приказал батальонам, защищавшим батарею, перейти на правый фланг, там уже началось отступление, драгуны не выдерживали натиск французов. Слева в лесу слышалась частая ружейная трескотня.
    Генерал понял, что контроль над сражением утерянный, но благодаря своей невозмутимости и спокойствию, ему удавалось сохранять самообладание солдат. Приказания уже не отдавались командованием, приходилось делать вид, что все происходящее вокруг является закономерным следствием продуманных действий.
    Наступил решающий момент, офицеры не могли четко оценить ситуацию, сосчитать людей. Внизу активизировались французы, надо было отбить очередную атаку. Багратион лично возглавил солдат и бросился вместе со всеми в атаку с призывным «Ура»!

  3. Добротова Ответить

    Война и мир
    Том I — Часть II
    Глава XVII – XX
    (перед Шенграбенским сражением – под деревней Шенграбен)
    Сраженье началось.
    Они (князь Багратион, князь Андрей) подъехали к батарее.
    — Чья рота? — спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
    — Капитана Тушина, ваше превосходительство, — вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
    Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из-под маленькой ручки.
    Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял по видневшейся деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
    Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» — сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать все открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что-то соображая. Свитский офицер осмелился заметить князю, что орудия Тушина остаются без прикрытия. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Про Тушина же и батальон, прикрывавший его, было забыто.

    …..
    …ветер отнёс дым, и гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из-под горы.
    — С богом! — проговорил Багратион. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало. Но в то же мгновение, как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
    «Ура-а-а-а!» — протяжным криком разнеслось по нашей линии, и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.
    Левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
    Жерков, бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
    Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в которой служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время, как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей — в коннице, собиранием дров — в пехоте.

    Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
    — Опять-таки, полковник, — говорил генерал, — не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу, я вас прошу, — повторил он, — занять позицию и приготовиться к атаке.
    — А вас прошу, не мешивайться не свое дело, — отвечал, горячась, полковник. — Коли бы вы был кавалерист…
    — Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
    — Очень известно, ваше превосходительство, — вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно-багровым. — Не угодно ли пожаловать в цепи, и мы будете посмотрейть, что этот позиция никуда не годный. Я не хочу истребляйть своя полка для ваше удовольствий.
    — Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
    Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто все их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из-под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами.
    …
    Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб-офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло по чьему-то приказанию в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт, и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.

  4. Ledy Frozen Ответить

    Правда, в романе «Война и мир» Лев Толстой применил излюбленный прием писателей – гиперболу. Отряд Багратиона автор эпопеи уменьшил до четырех тысяч. В литературном Шенграбенском бою русский генерал больше суток удерживал неприятеля, чтобы спасти основную часть войск Кутузова.
    Лев Толстой описывает голодных, измученных тяжелым и длительным переходом солдат, которые героически отстаивают честь Российской империи в борьбе с превосходящими силами противника. Хитростью Багратион вынудил Мюрата предложить перемирие. Мир продлился три дня. Этой передышкой и воспользовался Кутузов, чтобы успешно добраться до Цнайма.

    Батарея Тушина

    Героизм Тушина заслуживает отдельного внимания. Двинувшись в отступление (после прорыва в бою с корпусом Леграна), авангард русской армии оставил эту батарею около Шенграбена. Как мы помним, в этом сражении русские выставили против деревни 12 орудий.
    Тогда Тушин решить совершить свой последний подвиг. Лев Толстой пишет, что у Тушина не было прямого приказа, как действовать, но боец сам решил, что деревню следует поджечь. Когда деревню охватило пламя, этот маневр Тушина отвлек французов, и основные силы Багратиона смогли безопасно отступить. Однако после сражения генерал осудил Тушина за то, что тот стрелял по деревне, а не отступил. Два орудия было потеряно. Но вины Тушина здесь не было, так как Жерков с солдатами, которым следовало прикрыть товарища, не сделали этого.
    Андрей Болконский выступил на стороне Тушина, так как видел, что солдат защищал орудие до последнего. Багратион принял к сведению слова князя: Тушина признали героем. Однако Тушин – не единственный выходец из простонародья, показавший себя героем на поле брани. Другой пример – незаметный командующий ротой Тимохин. Храбрость Тимохина позволила бойцу пойти на врага с маленькой и хилой шпагой. Вопреки скудному обмундированию, Тимохин обратил французов в бегство.

    Негативный пример показывает Долохов. Это бывший офицер, которого разжаловали в солдаты. Долохов – эгоист, бойца интересует лишь собственная выгода, а все его действия – корыстны. Долохов тоже храбро участвует в бою, получает ранение, но не оставляет поля сражения. Однако после боя солдат напоминает о своих заслугах, чего не скажешь о Тушине или Тимохине. Таким образом, если персонажи Тушина и Тимохина – это выражение истинного патриотизма, не требующего восхваления, то образ Долохова воплощает патриотизм ложный.

    Герои «Войны и мира» на фоне Шенграбенской битвы

    Лев Толстой использовал это событие для того, чтобы предоставить читателю психологический портрет основных действующих лиц. Этот прием характерен для эпопеи в целом.

    Андрей Болконский

    В жизни князя все сражения, в которых он принимал участие, имели определенное значение для духовного развития. Обычно предоставляют анализ влияния опыта, полученного в бою при Аустерлице, на становление личности князя, а после – характеристику рокового сражения при Бородино. Шенграбен словно остается в стороне.
    Любопытно, что до Шенграбенского противостояния Андрей Болконский был сторонником действий Наполеона. Однако ситуация с Тушиным, опыт Шенграбена способствовали переосмыслению князем собственных взглядов и позиции. Раньше Болконский мечтал о доблестных ратных свершениях. Подвиг – это непременно такой поступок, который совершается с осознанием значимости этого действия. Но это утверждение оказалось ложным, потому что на примере Тушина князь понял: иногда подвиг совершается так, что герой не подозревает о собственном героизме, это незаметный для самого героя поступок.
    В ситуации конфликта Багратиона и Тушина Болконский принимает сторону Тушина, хотя до этого героя отличало презрение к простым людям. Таким образом, Льву Толстому удается развивать одну из главных идей «Войны и мира» – мысль о народе, трансформацию отношения персонажей романа к обычным людям, не дворянского происхождения. Однако под Шенграбеном Андрей еще находится во власти ложного аристократизма, не ощущая родства с народом. В полной мере это ощущение придет к князю при Бородино. Шенграбен и Аустерлиц – это этапы становления жизненной позиции Андрея Болконского, системы ценностей, формирования нового взгляда на мир.
    Князь Андрей по приказу Багратиона совершал контрольный объезд войск перед сражением. Для Болконского было удивительно наблюдать, что при приближении к врагу армия не теряет боевого духа. Наоборот: ряды солдат – организованные и сплоченные, а бойцы – веселые и готовые ринутся в бой.

    Когда разразились первые взрывы орудий, Болконского ожидало еще одно удивление: князь вдруг увидел, что то, чего его учили, то, что он читал в книгах, не имеет ничего общего с практикой реального сражения. Несмотря на то, что бой происходил не по плану, многое было непредсказуемым, Багратиону как главнокомандующему удавалось сохранять спокойствие и выдержку. Это восхитило Андрея, ведь князь осознал, что самоконтроль полководца – это значительная часть победы.

    Николай Ростов

    Николенька Ростов – брат Наташи Ростовой. В начале повествования, юноша – подающий надежды студент, который, однако, оставляет университет, чтобы стать солдатом Павлоградского гусарского полка. Как мы помним, этот полк был в составе арьергарда русской армии, которая мужественного сражалась в битке под Шенграбеном. Семья юноши не была довольна таким решением сына. Поначалу Ростовы подумали, что Николай пожелал вступить в войну по примеру лучшего друга, однако юноша признал, что просто ощущает призвание к военной карьере.
    Когда Николай попал в разгар не самого легкого боя, юноша осознал, что оказался совершенно неподготовленным к войне. Как и Андрей Болконский, Николай Ростов отличался отвагой, храбростью и желанием ратной славы. Попав на поле сражения, столкнувшись лицом к лицу с врагом, Николай понимает, что его охватил страх. Ростов швыряет оружие в неприятеля, позорно убегая с поля боя. Во время бегства Николая ранят в руку. Все, чего хочет герой, – это скорейшее окончание ужаса войны. Ростов осознал собственную хрупкость. Война, смотрящая со страниц учебников и художественных произведения, не дает чувства близости к смерти. Получив ранение, Николай вдруг понял, что может погибнуть в бою. Под Аустерлицем Николай больше не спасался бегством.

    Позже Николай Ростов проявил себя героем во многих боях. Ему даже вручили Георгиевский крест. Однако воспоминания о Шенграбене надолго врезались в память героя. Николаю свойственная рациональность и рассудительность. Можно утверждать, что Шенграбен для молодого Ростова стал тем, чем Аустерлиц – для князя Андрея Болконского.

  5. Nightcliff Ответить

    Автор: Толстой Л.Н.
    Одним из ключевых моментов войны 1805 года, описываемой Л. Н. Толстым в романе “Война и мир”, было Шенграбенское сражение. Чтобы спасти свою армию от разгрома, Кутузов послал небольшой авангард генерала Багратиона для задержания французов. Разутые, голодные солдаты, измученные длительным ночным переходом по горам, должны были остановить армию неприятеля, в восемь раз сильнейшего. Это дало бы время основным нашим силам занять более выгодную позицию.
    Объезжая войска перед сражением, прибывший в распоряжение Багратиона князь Андрей с недоумением отмечал, что чем ближе к неприятелю, тем организованнее и веселее становился вид войск. Солдаты занимались своими будничными делами так спокойно, будто все это происходило не на глазах у врага и не перед сражением, где половина из них будет убита.
    Но вот французы открыли огонь, битва началась, причем все происходило совсем не так, как представлялось князю Андрею, как преподавалось и говорилось в теории. Солдаты сбиты в кучу, но тем не менее отбивают атаку за атакой. Французы подходят все ближе, готовится очередная атака. И в этот решающий момент Багратион лично ведет солдат в бой и сдерживает неприятеля.
    Наблюдая за действиями Багратиона во время сражения, Болконский замечал, что генерал почти не отдавал приказов, но делал вид, что все происходит “согласно с его намерениями”. Благодаря выдержке Багратиона его присутствие чрезвычайно много давало и командирам, и солдатам: при нем они становились спокойнее и веселее, щеголяли своей храбростью.
    Не умаляя значения Багратиона в исходе Шенграбенского сражения, Толстой показывает, что основную роль в этом бою все же сыграли простые и незаметные воины, такие как ротный командир Тимохин. Не численное превосходство, не стратегические планы мудрых полководцев, а воодушевление и бесстрашие ротного, увлекшего за собой солдат, повлияло на ход сражения. Тимохин с такой отчаянной решимостью, с одной шпажкой, бросился на неприятеля, что французы в испуге побросали оружие и побежали.
    В этом сражении отличился разжалованный в солдаты Долохов. Он убил одного француза, взял в плен сдавшегося офицера и, получив ранение, остался в строю. Но после этого он докладывает полковому командиру о своих заслугах, просит запомнить их. Это характерно для Долохова он прежде всего думает о себе. Даже геройский поступок он совершает, движимый корыстными побуждениями.
    Другой истинный герой Шенграбенского сражения – артиллерийский капитан Тушин. Толстой с нескрываемой симпатией рисует его портрет. Маленький, застенчивый, с большими умными и добрыми глазами, с высоким голосом, поразившим князя Андрея своей задушевностью, человек этот производил впечатление совершенно не военное и даже несколько комическое. Но именно этот маленький скромный капитан со своими артиллеристами решает исход Шенграбенского сражения.
    Действуя по собственной инициативе, Тушин поджег деревню Шенграбен, где были сосредоточены большие массы неприятеля. Это остановило движение французов, которые вынуждены были тушить пожар, быстро разносимый ветром, что давало время для отступления нашим войскам. В ответ на действия Тушина неприятель выставил против его батареи десять орудий. Но батарея продолжала стрелять, хотя осталась без прикрытия, которое ушло по чьему-то приказанию в середине боя. Французы предполагали, что именно здесь были сосредоточены главные силы русских. Они и представить себе не могли “дерзость стрельбы четырех никем не защищенных пушек”.
    Но вот сражение окончено. Начальники частей со своими адъютантами и штаб-офицеры собрались у Багратиона разбирать подробности боя. Все приписывают себе небывалые подвиги, подчеркивают свою роль в сражении, при этом более других бахвалятся самые трусливые. Вызванный же “на ковер”, Тушин получает от Багратиона выговор за то, что оставил на поле боя орудия, хотя мог бы их взять, используя прикрытие. Тушин не оправдывается тем, что никакого прикрытия не было, боясь этим подвести другого командира. И лишь Болконский возражает Багратиону, высказывая свое мнение, что успехом дня наша армия “более всего обязана действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой”.
    Описывая в романе капитана Тушина, ротного командира Тимохина и других рядовых воинов, Толстой показывает, что от воли и усилий таких вот простых, обыкновенных, бескорыстных людей, а не от самодовольных и тщеславных начальников, мечтающих лишь о наградах и карьере, во многом зависит исход исторических событий.

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *