Что такое табакерка из сказки городок в табакерке?

14 ответов на вопрос “Что такое табакерка из сказки городок в табакерке?”

  1. Zololkree Ответить

    Папенька поставил на стол табакерку.
    — Поди-ка сюда, Миша, посмотри-ка, — сказал он.
    Миша был послушный мальчик, тотчас оставил игрушки и подошёл к папеньке. Да уж и было чего посмотреть! Какая прекрасная табакерка! Пестренькая, из черепахи. А что на крышке-то! Ворота, башенки, домик, другой, третий, четвёртый, и счесть нельзя, и все мал мала меньше, и все золотые; а деревья-то также золотые, а листики на них серебряные; а за деревьями встаёт солнышко, и от него розовые лучи расходятся по всему небу.
    — Что это за городок? — спросил Миша.
    — Это городок Динь-динь, — отвечал папенька и тронул пружинку… И что же? вдруг, невидимо где, заиграла музыка. Откуда слышна эта музыка, Миша не мог понять; он ходил и к дверям, — не из другой ли комнаты? И к часам — не в часах ли? и к бюро, и к горке; прислушивался то в том, то в другом месте; смотрел и под стол… Наконец, Миша уверился, что музыка точно играла в табакерке. Он подошёл к ней, смотрит, а из-за деревьев солнышко выходит, крадётся тихонько по небу, а небо и городок всё светлее и светлее; окошки горят ярким огнём и от башенок будто сияние. Вот солнышко перешло через небо на другую сторону, всё ниже да ниже, и, наконец, за пригорком совсем скрылось, и городок потемнел, ставни закрылись, и башенки померкли, только не надолго. Вот затеплилась звёздочка, вот другая, вот и месяц рогатый выглянул из-за деревьев, и в городе стало опять светлее, окошки засеребрились, и от башенок потянулись синеватые лучи.
    — Папенька! папенька, нельзя ли войти в этот городок? Как бы мне хотелось!
    — Мудрено, мой друг. Этот городок тебе не по росту.
    — Ничего, папенька, я такой маленький. Только пустите меня туда, мне так бы хотелось узнать, что там делается…
    — Право, мой друг, там и без тебя тесно.
    — Да кто же там живёт?
    — Кто там живёт? Там живут колокольчики.
    С сими словами папенька поднял крышку на табакерке, и что же увидел Миша? И колокольчики, и молоточки, и валик, и колёса. Миша удивился.
    — Зачем эти колокольчики? Зачем молоточки? Зачем валик с крючками? — спрашивал Миша у папеньки.
    А папенька отвечал:
    — Не скажу тебе, Миша. Сам посмотри попристальнее да подумай: авось-либо отгадаешь. Только вот этой пружинки не трогай, а иначе всё изломается.
    Папенька вышел, а Миша остался над табакеркой. Вот он сидел над нею, смотрел, смотрел, думал, думал: отчего звенят колокольчики.
    Между тем музыка играет да играет; вот всё тише да тише, как будто что-то цепляется за каждую нотку, как будто что-то отталкивает один звук от другого. Вот Миша смотрит: внизу табакерки отворяется дверца и из дверцы выбегает мальчик с золотою головкой и в стальной юбочке, останавливается на пороге и манит к себе Мишу.
    Да отчего же, подумал Миша, папенька сказал, что в этом городке и без меня тесно? Нет, видно, в нём живут добрые люди; видите, зовут меня в гости.
    — Извольте, с величайшей радостью.
    С этими словами Миша побежал к дверце и с удивлением заметил, что дверца ему пришлась точь-в-точь по росту. Как хорошо воспитанный мальчик, он почёл долгом прежде всего обратиться к своему провожатому.
    — Позвольте узнать, — сказал Миша, — с кем я имею честь говорить?
    — Динь, динь, динь, — отвечал незнакомец. — Я — мальчик-колокольчик, житель этого городка. Мы слышали, что вам очень хочется побывать у нас в гостях, и потому решились просить вас сделать нам честь к нам пожаловать. Динь, динь, динь, динь, динь, динь.
    Миша учтиво поклонился; мальчик-колокольчик взял его за руку, и они пошли. Тут Миша заметил, что над ними был свод, сделанный из пёстрой тисненой бумажки с золотыми краями. Перед ними был другой свод, только поменьше; потом третий, ещё меньше; четвёртый, ещё меньше, и так все другие своды, чем дальше, тем меньше, так что в последний, казалось, едва могла пройти головка его провожатого.
    — Я вам очень благодарен за ваше приглашение, — сказал ему Миша, — но не знаю, можно ли будет мне им воспользоваться. Правда, здесь я свободно прохожу, но там дальше, посмотрите, какие у вас низенькие своды; там я, позвольте сказать откровенно, там я и ползком не пройду. Я удивляюсь, как и вы под ними проходите…
    — Динь, динь, динь, — отвечал мальчик, — пройдём, не беспокойтесь, ступайте только за мною.
    Миша послушался. В самом деле, с каждым шагом, казалось, своды поднимались, и наши мальчики всюду свободно проходили; когда же они дошли до последнего свода, тогда мальчик-колокольчик попросил Мишу оглянуться назад. Миша оглянулся и что же он увидел? Теперь тот первый свод, под который он подошёл, входя в дверцы, показался ему маленьким, как будто, пока они шли, свод опустился. Миша был очень удивлён.
    — Отчего это? — спросил он своего проводника.
    — Динь, динь, динь, — отвечал проводник смеясь, — издали всегда так кажется; видно, вы ни на что вдаль со вниманием не смотрели: вдали всё кажется маленьким, а подойдёшь — большое.
    — Да, это правда, — отвечал Миша, — я до сих пор не подумал об этом и оттого вот что со мною случилось: третьего дня я хотел нарисовать, как маменька возле меня играет на фортепьяно, а папенька, на другом конце комнаты, читает книжку. Только этого мне никак не удалось сделать! Тружусь, тружусь, рисую как можно вернее, а всё на бумаге у меня выйдет, что папенька возле маменьки сидит и кресло его возле фортепьяно стоит; а между тем я очень хорошо вижу, что фортепьяно стоит возле меня у окошка, а папенька сидит на другом конце у камина. Маменька мне говорила, что папеньку надобно нарисовать маленьким, но я думал, что маменька шутит, потому что папенька гораздо больше её ростом; но теперь вижу, что маменька правду говорила: папеньку надобно было нарисовать маленьким, потому что он сидел вдалеке: очень вам благодарен за объяснение, очень благодарен.
    Мальчик-колокольчик смеялся изо всех сил.
    — Динь, динь, динь, как смешно! Динь, динь, динь, как смешно! Не уметь нарисовать папеньку с маменькой! Динь, динь, динь, динь, динь!
    Мише показалось досадно, что мальчик-колокольчик над ним так немилосердно насмехается, и он очень вежливо сказал ему:
    — Позвольте мне спросить у вас: зачем вы к каждому слову всё говорите: динь, динь, динь!
    — Уж у нас поговорка такая, — отвечал мальчик-колокольчик.
    — Поговорка? — заметил Миша. — А вот папенька говорит, что нехорошо привыкать к поговоркам.
    Мальчик-колокольчик закусил губы и не сказал более ни слова.
    Вот перед ними еще дверцы; они отворились, и Миша очутился на улице. Что за улица! Что за городок! Мостовая вымощена перламутром; небо пёстренькое, черепаховое; по небу ходит золотое солнышко; поманишь его — оно с неба сойдёт, вкруг руки обойдёт и опять поднимется. А домики-то стальные, полированные, крытые разноцветными раковинками, и под каждою крышкою сидит мальчик-колокольчик с золотою головкою, в серебряной юбочке, и много их, много и все мал мала меньше.
    — Нет, теперь уж меня не обмануть, — сказал Миша, — это так только мне кажется издали, а колокольчики-то все одинакие.
    — Ан вот и неправда, — отвечал провожатый, — колокольчики не одинакие. Если бы мы все были одинакие, то и звенели бы мы все в один голос, один, как другой; а ты слышишь, какие мы песни выводим? Это оттого, что кто из нас побольше, у того и голос потолще; неужели ты и этого не знаешь? Вот видишь ли, Миша, это тебе урок: вперёд не смейся над теми, у которых поговорка дурная; иной и с поговоркою, а больше другого знает и можно от него кое-чему научиться.
    Миша в свою очередь закусил язычок.
    Между тем их окружили мальчики-колокольчики, теребили Мишу за платье, звенели, прыгали, бегали.
    — Весело вы живёте, — сказал Миша, — век бы с вами остался; целый день вы ничего не делаете; у вас ни уроков, ни учителей, да ещё и музыка целый день.
    — Динь, динь, динь! — закричали колокольчики. — Уж нашёл у нас веселье! Нет, Миша, плохое нам житьё. Правда, уроков у нас нет, да что же в том толку. Мы бы уроков не побоялись. Вся наша беда именно в том, что у нас, бедных, никакого нет дела; нет у нас ни книжек, ни картинок; нет ни папеньки, ни маменьки; нечем заняться; целый день играй да играй, а ведь это, Миша, очень, очень скучно! Хорошо наше черепаховое небо, хорошо и золотое солнышко, и золотые деревья, но мы, бедные, мы насмотрелись на них вдоволь, и всё это очень нам надоело; из городка мы ни пяди, а ты можешь себе вообразить, каково целый век, ничего не делая, просидеть в табакерке с музыкой.
    — Да, — отвечал Миша, — вы говорите правду. Это и со мною случается: когда после ученья примешься за игрушки, то так весело; а когда в праздник целый день всё играешь да играешь, то к вечеру и сделается скучно; и за ту и за другую игрушку примешься — всё не мило. Я долго не понимал, отчего это, а теперь понимаю.
    — Да сверх того на нас есть другая беда, Миша: у нас есть дядьки.
    — Какие же дядьки? — спросил Миша.
    — Дядьки-молоточки, — отвечали колокольчики, — уж какие злые! То и дело, что ходят по городу да нас постукивают. Которые побольше, тем ещё реже тук-тук бывает, а уж маленьким куда больно достается.
    В самом деле, Миша увидел, что по улице ходили какие-то господа на тоненьких ножках, с предлинными носами и шипели между собою: тук, тук, тук! тук, тук, тук! Поднимай, задевай. Тук, тук, тук! Тук, тук, тук!
    И в самом деле, дядьки-молоточки беспрестанно то по тому, то по другому колокольчику тук да тук, индо бедному Мише жалко стало. Он подошёл к этим господам, очень вежливо поклонился и с добродушием спросил: зачем они без всякого сожаления колотят бедных мальчиков?
    А молоточки ему в ответ:
    — Прочь ступай, не мешай! Там в палате и в халате надзиратель лежит и стучать нам велит. Всё ворочается, прицепляется. Тук, тук, тук! Тук, тук, тук!
    — Какой это у вас надзиратель? — спросил Миша у колокольчиков.
    — А это господин Валик, — зазвенели они, — предобрый человек — день и ночь с дивана не сходит. На него мы не можем пожаловаться.
    Миша к надзирателю. Смотрит, — он в самом деле лежит на диване, в халате и с боку на бок переворачивается, только всё лицом кверху. А по халату-то у него шпильки, крючочки, видимо-невидимо, только что попадётся ему молоток, он его крючком сперва зацепит, потом опустит, а молоточек-то и стукнет по колокольчику.
    Только что Миша к нему подошёл, как надзиратель закричал:
    — Шуры-муры! Кто здесь ходит? Кто здесь бродит? Шуры-муры, кто прочь не идёт? Кто мне спать не даёт? Шуры-муры! Шуры-муры!
    — Это я, — храбро отвечал Миша, — я — Миша…
    — А что тебе надобно? — спросил надзиратель.
    — Да мне жаль бедных мальчиков-колокольчиков, они все такие умные, такие добрые, такие музыканты, а по вашему приказанию дядьки их беспрестанно постукивают…
    — А мне какое дело, шуры-муры! Не я здесь набольший. Пусть себе дядьки стукают мальчиков! Мне что за дело! Я надзиратель добрый, всё на диване лежу и ни за кем не гляжу… Шуры-муры, шуры-муры…
    — Ну, многому же я научился в этом городке! — сказал про себя Миша. — Вот ещё иногда мне бывает досадно, зачем надзиратель с меня глаз не спускает! «Экой злой, — думаю я. — Ведь он не папенька и не маменька. Что ему за дело, что я шалю? Знал бы, сидел в своей комнате». Нет, теперь вижу, что бывает с бедными мальчиками, когда за ними никто не смотрит.
    Между тем Миша пошёл далее — и остановился. Смотрит — золотой шатёр с жемчужной бахромой, наверху золотой флюгер вертится, будто ветряная мельница, а под шатром лежит царевна-пружинка и, как змейка, то свернётся, то развернётся и беспрестанно надзирателя под бок толкает. Миша этому очень удивился и сказал ей:
    — Сударыня-царевна! Зачем вы надзирателя под бок толкаете?
    — Зиц, зиц, зиц, — отвечала царевна, — глупый ты мальчик, неразумный мальчик! На всё смотришь — ничего не видишь! Кабы я валик не толкала, валик бы не вертелся; кабы валик не вертелся, то он за молоточки бы не цеплялся, кабы за молоточки не цеплялся, молоточки бы не стучали, колокольчики бы не звенели; кабы колокольчики не звенели, и музыки бы не было! Зиц, зиц, зиц!
    Мише хотелось узнать, правду ли говорит царевна. Он наклонился и прижал её пальчиком — и что же? В одно мгновенье пружинка с силою развилась, валик сильно завертелся, молоточки быстро застучали, колокольчики заиграли дребедень, и вдруг пружинка лопнула. Всё умолкло, валик остановился, молоточки попадали, колокольчики свернулись на сторону, солнышко повисло, домики изломались. Тогда Миша вспомнил, что папенька не приказывал ему трогать пружинки, испугался и… проснулся.
    — Что во сне видел, Миша? — спросил папенька.
    Миша долго не мог опамятоваться. Смотрит: та же папенькина комната, та же перед ним табакерка; возле него сидят папенька и маменька и смеются.
    — Где же мальчик-колокольчик? Где дядька-молоточек? Где царевна-пружинка? — спрашивал Миша. — Так это был сон?
    — Да, Миша, тебя музыка убаюкала, и ты здесь порядочно вздремнул. Расскажи-ка нам по крайней мере, что тебе приснилось?
    — Да, видите, папенька, — сказал Миша, протирая глазки, — мне всё хотелось узнать, отчего музыка в табакерке играет; вот я принялся на неё прилежно смотреть и разбирать, что в ней движется и отчего движется; думал-думал и стал уже добираться, как вдруг, смотрю, дверца в табакерке растворилась… — Тут Миша рассказал весь свой сон по порядку.
    — Ну, теперь вижу, — сказал папенька, — что ты в самом деле почти понял, отчего музыка в табакерке играет; но ты ещё лучше поймёшь, когда будешь учиться механике.

  2. Faegami Ответить

    Папенька поставил на стол табакерку. «Поди-ка сюда, Миша, посмотри-ка», — сказал он.
    Миша был послушный мальчик; тотчас оставил игрушки и подошёл к папеньке. Да уж и было чего посмотреть! Какая прекрасная табакерка! Пёстренькая, из черепахи. А что на крышке-то!
    Ворота, башенки, домик, другой, третий, четвёртый, — и счесть нельзя, и все мал мала меньше, и все золотые; а деревья-то также золотые, а листики на них серебряные; а за деревьями встаёт солнышко, и от него розовые лучи расходятся по всему небу.
    — Что это за городок? — спросил Миша.
    — Это городок Динь-Динь, — отвечал папенька и тронул пружинку…
    И что же? Вдруг, невидимо где, заиграла музыка. Откуда слышна эта музыка, Миша не мог понять: он ходил и к дверям — не из другой ли комнаты? и к часам — не в часах ли? и к бюро, и к горке; прислушивался то в том, то в другом месте; смотрел и под стол… Наконец Миша уверился, что музыка точно играла в табакерке. Он подошёл к ней, смотрит, а из-за деревьев солнышко выходит, крадётся тихонько по небу, а небо и городок всё светлее и светлее; окошки горят ярким огнём, и от башенок будто сияние. Вот солнышко перешло через небо на другую сторону, всё ниже да ниже, и наконец за пригорком совсем скрылось; и городок потемнел, ставни закрылись, и башенки померкли, только ненадолго. Вот затеплилась звёздочка, вот другая, вот и месяц рогатый выглянул из-за деревьев, и в городке стало опять светлее, окошки засеребрились, и от башенок потянулись синеватые лучи.
    — Папенька! папенька! нельзя ли войти в этот городок? Как бы мне хотелось!
    — Мудрено, мой друг: этот городок тебе не по росту.
    — Ничего, папенька, я такой маленький; только пустите меня туда; мне так бы хотелось узнать, что там делается…
    — Право, мой друг, там и без тебя тесно.
    — Да кто же там живёт?
    — Кто там живёт? Там живут колокольчики.
    С этими словами папенька поднял крышку на табакерке, и что же увидел Миша? И колокольчики, и молоточки и валик, и колёса… Миша удивился:
    — Зачем эти колокольчики? Зачем молоточки? Зачем валик с крючками? — спрашивал Миша у папеньки.
    А папенька отвечал:
    — Не скажу тебе, Миша; сам посмотри попристальнее да подумай: авось отгадаешь. Только вот этой пружинки не трогай, а иначе всё изломается.
    Папенька вышел, а Миша остался над табакеркой. Вот он сидел-сидел над нею, смотрел-смотрел, думал-думал, отчего звенят колокольчики?
    Между тем музыка играет да играет; вот всё тише да тише, как будто что-то цепляется за каждую нотку, как будто что-то отталкивает один звук от другого. Вот Миша смотрит: внизу табакерки отворяется дверца, и из дверцы выбегает мальчик с золотою головкою и в стальной юбочке, останавливается на пороге и манит к себе Мишу.
    «Да отчего же, — подумал Миша, — папенька сказал, что в этом городке и без меня тесно? Нет, видно, в нём живут добрые люди, видите, зовут меня в гости».
    — Извольте, с величайшею радостью!
    С этими словами Миша побежал к дверце и с удивлением заметил, что дверца ему пришлась точь-в-точь по росту. Как хорошо воспитанный мальчик, он почёл долгом прежде всего обратиться к своему провожатому.
    — Позвольте узнать, — сказал Миша, — с кем я имею честь говорить?
    — Динь-динь-динь, — отвечал незнакомец, — я мальчик-колокольчик, житель этого городка. Мы слышали, что вам очень хочется побывать у нас в гостях, и потому решились просить вас сделать нам честь к нам пожаловать. Динь-динь-динь, динь-динь-динь.
    Миша учтиво поклонился; мальчик-колокольчик взял его за руку, и они пошли. Тут Миша заметил, что над ними был свод, сделанный из пёстрой тиснёной бумажки с золотыми краями. Перед ними был другой свод, только поменьше; потом третий, ещё меньше; четвёртый, ещё меньше, и так все другие своды — чем дальше, тем меньше, так что в последний, казалось, едва могла пройти головка его провожатого.
    — Я вам очень благодарен за ваше приглашение, — сказал ему Миша, — но не знаю, можно ли будет мне им воспользоваться. Правда, здесь я свободно прохожу, но там, дальше, посмотрите, какие у вас низенькие своды, — там я, позвольте сказать откровенно, там я и ползком не пройду. Я удивляюсь, как и вы под ними проходите.
    — Динь-динь-динь! — отвечал мальчик. — Пройдём, не беспокойтесь, ступайте только за мной.
    Миша послушался. В самом деле, с каждым их шагом, казалось, своды подымались, и наши мальчики всюду свободно проходили; когда же они дошли до последнего свода, тогда мальчик-колокольчик попросил Мишу оглянуться назад. Миша оглянулся, и что же он увидел? Теперь тот первый свод, под который он подошёл, входя в дверцы, показался ему маленьким, как будто, пока они шли, свод опустился. Миша был очень удивлён.
    — Отчего это? — спросил он своего проводника.
    — Динь-динь-динь! — отвечал проводник, смеясь.
    — Издали всегда так кажется. Видно, вы ни на что вдаль со вниманием не смотрели; вдали всё кажется маленьким, а подойдёшь — большое.
    — Да, это правда, — отвечал Миша, — я до сих пор не думал об этом, и оттого вот что со мною случилось: третьего дня я хотел нарисовать, как маменька возле меня играет на фортепьяно, а папенька на другом конце комнаты читает книжку.
    Только этого мне никак не удалось сделать: тружусь, тружусь, рисую как можно вернее, а всё на бумаге у меня выйдет, что папенька возле маменьки сидит и кресло его возле фортепьяно стоит, а между тем я очень хорошо вижу, что фортепьяно стоит возле меня, у окошка, а папенька сидит на другом конце, у камина. Маменька мне говорила, что папеньку надобно нарисовать маленьким, но я думал, что маменька шутит, потому что папенька гораздо больше её ростом; но теперь вижу, что она правду говорила: папеньку надобно было нарисовать маленьким, потому что он сидел вдалеке. Очень вам благодарен за объяснение, очень благодарен.
    Мальчик-колокольчик смеялся изо всех сил: «Динь-динь-динь, как смешно! Не уметь рисовать папеньку с маменькой! Динь-динь-динь, динь-динь-динь!»
    Мише показалось досадно, что мальчик-колокольчик над ним так немилосердно насмехается, и он очень вежливо сказал ему:
    — Позвольте мне спросить у вас: зачем вы к каждому слову всё говорите «динь-динь-динь»?
    — Уж у нас поговорка такая, — отвечал мальчик-колокольчик.
    — Поговорка? — заметил Миша. — А вот папенька говорит, что очень нехорошо привыкать к поговоркам.
    Мальчик-колокольчик закусил губы и не сказал больше ни слова.
    Вот перед ними ещё дверцы; они отворились, и Миша очутился на улице. Что за улица! Что за городок! Мостовая вымощена перламутром; небо пёстренькое, черепаховое; по небу ходит золотое солнышко; поманишь его, оно с неба сойдёт, вкруг руки обойдёт и опять поднимается. А домики-то стальные, полированные, крытые разноцветными раковинками, и под каждою крышкою сидит мальчик-колокольчик с золотою головкою, в серебряной юбочке, и много их, много и все мал мала меньше.
    — Нет, теперь уж меня не обманут, — сказал Миша. — Это так только мне кажется издали, а колокольчики-то все одинаковые.
    — А вот и неправда, — отвечал провожатый, — колокольчики не одинаковые.
    Если бы все были одинаковые, то и звенели бы мы все в один голос, один как другой; а ты слышишь, какие мы песни выводим. Это оттого, что, кто из нас побольше, у того и голос потолще. Неужели ты и этого не знаешь? Вот видишь ли, Миша, это тебе урок: вперёд не смейся над теми, у которых поговорка дурная; иной и с поговоркою, а больше другого знает, и можно от него кое-чему научиться.
    Миша, в свою очередь, закусил язычок.
    Между тем их окружили мальчики-колокольчики, теребили Мишу за платье, звенели, прыгали, бегали.
    — Весело вы живёте, — сказал им Миша, — век бы с вами остался. Целый день вы ничего не делаете, у вас ни уроков, ни учителей, да ещё и музыка целый день.
    — Динь-динь-динь! — закричали колокольчики. — Уж нашёл у нас веселье! Нет, Миша, плохое нам житьё. Правда, уроков у нас нет, да что же в том толку?
    Мы бы уроков не побоялися. Вся наша беда именно в том, что у нас, бедных, никакого нет дела; нет у нас ни книжек, ни картинок; нет ни папеньки, ни маменьки; нечем заняться; целый день играй да играй, а ведь это, Миша, очень, очень скучно. Поверишь ли? Хорошо наше черепаховое небо, хорошо и золотое солнышко и золотые деревья; но мы, бедные, насмотрелись на них вдоволь, и всё это очень нам надоело; из городка мы — ни шагу, а ты можешь себе вообразить, каково целый век, ничего не делая, просидеть в табакерке, и даже в табакерке с музыкой.
    — Да, — отвечал Миша, — вы говорите правду. Это и со мной случается: когда после ученья примешься за игрушки, то так весело; а когда в праздник целый день всё играешь да играешь, то к вечеру и сделается скучно; и за ту и за другую игрушку примешься — всё не мило. Я долго не понимал; отчего это, а теперь понимаю.
    — Да, сверх того, на нас есть другая беда, Миша: у нас есть дядьки.
    — Какие же дядьки? — спросил Миша.
    — Дядьки-молоточки, — отвечали колокольчики, — уж какие злые! То и дело что ходят по городу да нас постукивают. Которые побольше, тем ещё реже «тук-тук» бывает, а уж маленьким куда больно достаётся.
    В самом деле, Миша увидел, что по улице ходили какие-то господа на тоненьких ножках, с предлинными носами и шептали между собою: «Тук-тук-тук! Тук-тук-тук, поднимай! Задевай! Тук-тук-тук!». И в самом деле, дядьки-молоточки беспрестанно то по тому, то по другому колокольчику тук да тук. Мише даже их жалко стало. Он подошёл к этим господам, очень вежливо поклонился им и с добродушием спросил, зачем они без всякого сожаления колотят бедных мальчиков. А молоточки ему в ответ:
    — Прочь ступай, не мешай! Там в палате и в халате надзиратель лежит и стучать нам велит. Всё ворочается, прицепляется. Тук-тук-тук! Тук-тук-тук!
    — Какой это у вас надзиратель? — спросил Миша у колокольчиков.
    — А это господин Валик, — зазвенели они, — предобрый человек, день и ночь с дивана не сходит; на него мы не можем пожаловаться.
    Миша — к надзирателю. Смотрит: он в самом деле лежит на диване, в халате и с боку на бок переворачивается, только всё лицом кверху. А по халату-то у него шпильки, крючочки видимо-невидимо; только что попадётся ему молоток, он его крючком сперва зацепит, потом спустит, а молоточек-то и стукнет по колокольчику.
    Только что Миша к нему подошёл, как надзиратель закричал:
    — Шуры-муры! Кто здесь ходит? Кто здесь бродит? Шуры-муры! Кто прочь не идёт? Кто мне спать не даёт? Шуры-муры! Шуры-муры!
    — Это я, — храбро отвечал Миша, — я — Миша…
    — А что тебе надобно? — спросил надзиратель.
    — Да мне жаль бедных мальчиков-колокольчиков, они все такие умные, такие добрые, такие музыканты, а по вашему приказанию дядьки их беспрестанно постукивают…
    — А мне какое дело, шуры-муры! Не я здесь набольший. Пусть себе дядьки стукают мальчиков! Мне что за дело! Я надзиратель добрый, всё на диване лежу и ни за кем не гляжу. Шуры-муры, шуры-муры…
    — Ну, многому же я научился в этом городке! — сказал про себя Миша. — Вот ещё иногда мне бывает досадно, зачем надзиратель с меня глаз не спускает…
    Между тем Миша пошёл далее — и остановился. Смотрит, золотой шатёр с жемчужною бахромою; наверху золотой флюгер вертится, будто ветряная мельница, а под шатром лежит царевна Пружинка и, как змейка, то свернётся, то развернётся и беспрестанно надзирателя под бок толкает.
    Миша этому очень удивился и сказал ей:
    — Сударыня царевна! Зачем вы надзирателя под бок толкаете?
    — Зиц-зиц-зиц, — отвечала царевна. — Глупый ты мальчик, неразумный мальчик. На всё смотришь, ничего не видишь! Кабы я валик не толкала, валик бы не вертелся; кабы валик не вертелся, то он за молоточки бы не цеплялся, молоточки бы не стучали; кабы молоточки не стучали, колокольчики бы не звенели; кабы колокольчики не звенели, и музыки бы не было! Зиц-зиц-зиц.
    Мише захотелось узнать, правду ли говорит царевна. Он наклонился и прижал её пальчиком — и что же?
    В одно мгновение пружинка с силою развилась, валик сильно завертелся, молоточки быстро застучали, колокольчики заиграли дребедень и вдруг пружинка лопнула. Всё умолкло, валик остановился, молоточки попадали, колокольчики свернулись на сторону, солнышко повисло, домики изломались… Тогда Миша вспомнил, что папенька не приказывал ему трогать пружинку, испугался и… проснулся.
    — Что во сне видел, Миша? — спросил папенька.
    Миша долго не мог опамятоваться. Смотрит: та же папенькина комната, та же перед ним табакерка; возле него сидят папенька и маменька и смеются.
    — Где же мальчик-колокольчик? Где дядька-молоточек? Где царевна Пружинка? — спрашивал Миша. — Так это был сон?
    — Да, Миша, тебя музыка убаюкала, и ты здесь порядочно вздремнул. Расскажи же нам по крайней мере, что тебе приснилось!
    — Да видите, папенька, — сказал Миша, протирая глазки, — мне всё хотелось узнать, отчего музыка в табакерке играет; вот я принялся на неё прилежно смотреть и разбирать, что в ней движется и отчего движется; думал, думал и стал уже добираться, как вдруг, смотрю, дверка в табакерку растворилась… — Тут Миша рассказал весь свой сон по порядку.
    — Ну, теперь вижу, — сказал папенька, — что ты в самом деле почти понял, отчего музыка в табакерке играет; но ты это ещё лучше поймёшь, когда будешь учиться механике.
    Нашли ошибку? Есть пожелания? Жми!

  3. Burihuginn Ответить

    Папенька поставил на стол табакерку. «Поди-ка сюда, Миша, посмотри-ка», — сказал он.
    Миша был послушный мальчик; тотчас оставил игрушки и подошёл к папеньке. Да уж и было чего посмотреть! Какая прекрасная табакерка! Пёстренькая, из черепахи. А что на крышке-то!
    Ворота, башенки, домик, другой, третий, четвёртый, — и счесть нельзя, и все мал мала меньше, и все золотые; а деревья-то также золотые, а листики на них серебряные; а за деревьями встаёт солнышко, и от него розовые лучи расходятся по всему небу.
    — Что это за городок? — спросил Миша.
    — Это городок Динь-Динь, — отвечал папенька и тронул пружинку…
    И что же? Вдруг, невидимо где, заиграла музыка. Откуда слышна эта музыка, Миша не мог понять: он ходил и к дверям — не из другой ли комнаты? и к часам — не в часах ли? и к бюро, и к горке; прислушивался то в том, то в другом месте; смотрел и под стол… Наконец Миша уверился, что музыка точно играла в табакерке. Он подошёл к ней, смотрит, а из-за деревьев солнышко выходит, крадётся тихонько по небу, а небо и городок всё светлее и светлее; окошки горят ярким огнём, и от башенок будто сияние. Вот солнышко перешло через небо на другую сторону, всё ниже да ниже, и наконец за пригорком совсем скрылось; и городок потемнел, ставни закрылись, и башенки померкли, только ненадолго. Вот затеплилась звёздочка, вот другая, вот и месяц рогатый выглянул из-за деревьев, и в городке стало опять светлее, окошки засеребрились, и от башенок потянулись синеватые лучи.
    — Папенька! папенька! нельзя ли войти в этот городок? Как бы мне хотелось!
    — Мудрено, мой друг: этот городок тебе не по росту.
    — Ничего, папенька, я такой маленький; только пустите меня туда; мне так бы хотелось узнать, что там делается…
    — Право, мой друг, там и без тебя тесно.
    — Да кто же там живёт?
    — Кто там живёт? Там живут колокольчики.
    С этими словами папенька поднял крышку на табакерке, и что же увидел Миша? И колокольчики, и молоточки и валик, и колёса… Миша удивился:
    — Зачем эти колокольчики? Зачем молоточки? Зачем валик с крючками? — спрашивал Миша у папеньки.
    А папенька отвечал:
    — Не скажу тебе, Миша; сам посмотри попристальнее да подумай: авось отгадаешь. Только вот этой пружинки не трогай, а иначе всё изломается.
    Папенька вышел, а Миша остался над табакеркой. Вот он сидел-сидел над нею, смотрел-смотрел, думал-думал, отчего звенят колокольчики?
    Между тем музыка играет да играет; вот всё тише да тише, как будто что-то цепляется за каждую нотку, как будто что-то отталкивает один звук от другого. Вот Миша смотрит: внизу табакерки отворяется дверца, и из дверцы выбегает мальчик с золотою головкою и в стальной юбочке, останавливается на пороге и манит к себе Мишу.
    «Да отчего же, — подумал Миша, — папенька сказал, что в этом городке и без меня тесно? Нет, видно, в нём живут добрые люди, видите, зовут меня в гости».
    — Извольте, с величайшею радостью!
    С этими словами Миша побежал к дверце и с удивлением заметил, что дверца ему пришлась точь-в-точь по росту. Как хорошо воспитанный мальчик, он почёл долгом прежде всего обратиться к своему провожатому.
    — Позвольте узнать, — сказал Миша, — с кем я имею честь говорить?
    — Динь-динь-динь, — отвечал незнакомец, — я мальчик-колокольчик, житель этого городка. Мы слышали, что вам очень хочется побывать у нас в гостях, и потому решились просить вас сделать нам честь к нам пожаловать. Динь-динь-динь, динь-динь-динь.
    Миша учтиво поклонился; мальчик-колокольчик взял его за руку, и они пошли. Тут Миша заметил, что над ними был свод, сделанный из пёстрой тиснёной бумажки с золотыми краями. Перед ними был другой свод, только поменьше; потом третий, ещё меньше; четвёртый, ещё меньше, и так все другие своды — чем дальше, тем меньше, так что в последний, казалось, едва могла пройти головка его провожатого.
    — Я вам очень благодарен за ваше приглашение, — сказал ему Миша, — но не знаю, можно ли будет мне им воспользоваться. Правда, здесь я свободно прохожу, но там, дальше, посмотрите, какие у вас низенькие своды, — там я, позвольте сказать откровенно, там я и ползком не пройду. Я удивляюсь, как и вы под ними проходите.
    — Динь-динь-динь! — отвечал мальчик. — Пройдём, не беспокойтесь, ступайте только за мной.
    Миша послушался. В самом деле, с каждым их шагом, казалось, своды подымались, и наши мальчики всюду свободно проходили; когда же они дошли до последнего свода, тогда мальчик-колокольчик попросил Мишу оглянуться назад. Миша оглянулся, и что же он увидел? Теперь тот первый свод, под который он подошёл, входя в дверцы, показался ему маленьким, как будто, пока они шли, свод опустился. Миша был очень удивлён.
    — Отчего это? — спросил он своего проводника.
    — Динь-динь-динь! — отвечал проводник, смеясь.
    — Издали всегда так кажется. Видно, вы ни на что вдаль со вниманием не смотрели; вдали всё кажется маленьким, а подойдёшь — большое.
    — Да, это правда, — отвечал Миша, — я до сих пор не думал об этом, и оттого вот что со мною случилось: третьего дня я хотел нарисовать, как маменька возле меня играет на фортепьяно, а папенька на другом конце комнаты читает книжку.
    Только этого мне никак не удалось сделать: тружусь, тружусь, рисую как можно вернее, а всё на бумаге у меня выйдет, что папенька возле маменьки сидит и кресло его возле фортепьяно стоит, а между тем я очень хорошо вижу, что фортепьяно стоит возле меня, у окошка, а папенька сидит на другом конце, у камина. Маменька мне говорила, что папеньку надобно нарисовать маленьким, но я думал, что маменька шутит, потому что папенька гораздо больше её ростом; но теперь вижу, что она правду говорила: папеньку надобно было нарисовать маленьким, потому что он сидел вдалеке. Очень вам благодарен за объяснение, очень благодарен.
    Мальчик-колокольчик смеялся изо всех сил: «Динь-динь-динь, как смешно! Не уметь рисовать папеньку с маменькой! Динь-динь-динь, динь-динь-динь!»
    Мише показалось досадно, что мальчик-колокольчик над ним так немилосердно насмехается, и он очень вежливо сказал ему:
    — Позвольте мне спросить у вас: зачем вы к каждому слову всё говорите «динь-динь-динь»?
    — Уж у нас поговорка такая, — отвечал мальчик-колокольчик.
    — Поговорка? — заметил Миша. — А вот папенька говорит, что очень нехорошо привыкать к поговоркам.
    Мальчик-колокольчик закусил губы и не сказал больше ни слова.
    Вот перед ними ещё дверцы; они отворились, и Миша очутился на улице. Что за улица! Что за городок! Мостовая вымощена перламутром; небо пёстренькое, черепаховое; по небу ходит золотое солнышко; поманишь его, оно с неба сойдёт, вкруг руки обойдёт и опять поднимается. А домики-то стальные, полированные, крытые разноцветными раковинками, и под каждою крышкою сидит мальчик-колокольчик с золотою головкою, в серебряной юбочке, и много их, много и все мал мала меньше.
    — Нет, теперь уж меня не обманут, — сказал Миша. — Это так только мне кажется издали, а колокольчики-то все одинаковые.
    — А вот и неправда, — отвечал провожатый, — колокольчики не одинаковые.
    Если бы все были одинаковые, то и звенели бы мы все в один голос, один как другой; а ты слышишь, какие мы песни выводим. Это оттого, что, кто из нас побольше, у того и голос потолще. Неужели ты и этого не знаешь? Вот видишь ли, Миша, это тебе урок: вперёд не смейся над теми, у которых поговорка дурная; иной и с поговоркою, а больше другого знает, и можно от него кое-чему научиться.
    Миша, в свою очередь, закусил язычок.
    Между тем их окружили мальчики-колокольчики, теребили Мишу за платье, звенели, прыгали, бегали.
    — Весело вы живёте, — сказал им Миша, — век бы с вами остался. Целый день вы ничего не делаете, у вас ни уроков, ни учителей, да ещё и музыка целый день.
    — Динь-динь-динь! — закричали колокольчики. — Уж нашёл у нас веселье! Нет, Миша, плохое нам житьё. Правда, уроков у нас нет, да что же в том толку?
    Мы бы уроков не побоялися. Вся наша беда именно в том, что у нас, бедных, никакого нет дела; нет у нас ни книжек, ни картинок; нет ни папеньки, ни маменьки; нечем заняться; целый день играй да играй, а ведь это, Миша, очень, очень скучно. Поверишь ли? Хорошо наше черепаховое небо, хорошо и золотое солнышко и золотые деревья; но мы, бедные, насмотрелись на них вдоволь, и всё это очень нам надоело; из городка мы — ни шагу, а ты можешь себе вообразить, каково целый век, ничего не делая, просидеть в табакерке, и даже в табакерке с музыкой.
    — Да, — отвечал Миша, — вы говорите правду. Это и со мной случается: когда после ученья примешься за игрушки, то так весело; а когда в праздник целый день всё играешь да играешь, то к вечеру и сделается скучно; и за ту и за другую игрушку примешься — всё не мило. Я долго не понимал; отчего это, а теперь понимаю.
    — Да, сверх того, на нас есть другая беда, Миша: у нас есть дядьки.
    — Какие же дядьки? — спросил Миша.
    — Дядьки-молоточки, — отвечали колокольчики, — уж какие злые! То и дело что ходят по городу да нас постукивают. Которые побольше, тем ещё реже «тук-тук» бывает, а уж маленьким куда больно достаётся.
    В самом деле, Миша увидел, что по улице ходили какие-то господа на тоненьких ножках, с предлинными носами и шептали между собою: «Тук-тук-тук! Тук-тук-тук, поднимай! Задевай! Тук-тук-тук!». И в самом деле, дядьки-молоточки беспрестанно то по тому, то по другому колокольчику тук да тук. Мише даже их жалко стало. Он подошёл к этим господам, очень вежливо поклонился им и с добродушием спросил, зачем они без всякого сожаления колотят бедных мальчиков. А молоточки ему в ответ:
    — Прочь ступай, не мешай! Там в палате и в халате надзиратель лежит и стучать нам велит. Всё ворочается, прицепляется. Тук-тук-тук! Тук-тук-тук!
    — Какой это у вас надзиратель? — спросил Миша у колокольчиков.
    — А это господин Валик, — зазвенели они, — предобрый человек, день и ночь с дивана не сходит; на него мы не можем пожаловаться.
    Миша — к надзирателю. Смотрит: он в самом деле лежит на диване, в халате и с боку на бок переворачивается, только всё лицом кверху. А по халату-то у него шпильки, крючочки видимо-невидимо; только что попадётся ему молоток, он его крючком сперва зацепит, потом спустит, а молоточек-то и стукнет по колокольчику.
    Только что Миша к нему подошёл, как надзиратель закричал:
    — Шуры-муры! Кто здесь ходит? Кто здесь бродит? Шуры-муры! Кто прочь не идёт? Кто мне спать не даёт? Шуры-муры! Шуры-муры!
    — Это я, — храбро отвечал Миша, — я — Миша…
    — А что тебе надобно? — спросил надзиратель.
    — Да мне жаль бедных мальчиков-колокольчиков, они все такие умные, такие добрые, такие музыканты, а по вашему приказанию дядьки их беспрестанно постукивают…
    — А мне какое дело, шуры-муры! Не я здесь набольший. Пусть себе дядьки стукают мальчиков! Мне что за дело! Я надзиратель добрый, всё на диване лежу и ни за кем не гляжу. Шуры-муры, шуры-муры…
    — Ну, многому же я научился в этом городке! — сказал про себя Миша. — Вот ещё иногда мне бывает досадно, зачем надзиратель с меня глаз не спускает…
    Между тем Миша пошёл далее — и остановился. Смотрит, золотой шатёр с жемчужною бахромою; наверху золотой флюгер вертится, будто ветряная мельница, а под шатром лежит царевна Пружинка и, как змейка, то свернётся, то развернётся и беспрестанно надзирателя под бок толкает.
    Миша этому очень удивился и сказал ей:
    — Сударыня царевна! Зачем вы надзирателя под бок толкаете?
    — Зиц-зиц-зиц, — отвечала царевна. — Глупый ты мальчик, неразумный мальчик. На всё смотришь, ничего не видишь! Кабы я валик не толкала, валик бы не вертелся; кабы валик не вертелся, то он за молоточки бы не цеплялся, молоточки бы не стучали; кабы молоточки не стучали, колокольчики бы не звенели; кабы колокольчики не звенели, и музыки бы не было! Зиц-зиц-зиц.
    Мише захотелось узнать, правду ли говорит царевна. Он наклонился и прижал её пальчиком — и что же?
    В одно мгновение пружинка с силою развилась, валик сильно завертелся, молоточки быстро застучали, колокольчики заиграли дребедень и вдруг пружинка лопнула. Всё умолкло, валик остановился, молоточки попадали, колокольчики свернулись на сторону, солнышко повисло, домики изломались… Тогда Миша вспомнил, что папенька не приказывал ему трогать пружинку, испугался и… проснулся.
    — Что во сне видел, Миша? — спросил папенька.
    Миша долго не мог опамятоваться. Смотрит: та же папенькина комната, та же перед ним табакерка; возле него сидят папенька и маменька и смеются.
    — Где же мальчик-колокольчик? Где дядька-молоточек? Где царевна Пружинка? — спрашивал Миша. — Так это был сон?
    — Да, Миша, тебя музыка убаюкала, и ты здесь порядочно вздремнул. Расскажи же нам по крайней мере, что тебе приснилось!
    — Да видите, папенька, — сказал Миша, протирая глазки, — мне всё хотелось узнать, отчего музыка в табакерке играет; вот я принялся на неё прилежно смотреть и разбирать, что в ней движется и отчего движется; думал, думал и стал уже добираться, как вдруг, смотрю, дверка в табакерку растворилась… — Тут Миша рассказал весь свой сон по порядку.
    — Ну, теперь вижу, — сказал папенька, — что ты в самом деле почти понял, отчего музыка в табакерке играет; но ты это ещё лучше поймёшь, когда будешь учиться механике.
    (Илл. О.Ткаченко)

  4. Радующий Ответить

    Рассказ начинается с того, что отец показывает сыну красивую табакерку, на которой располагались резные домики, врата и башни, деревья и цветы, а на горизонте вставало солнышко.

    Отец рассказал Мише, что этот городок носит необычное название Динь-динь, затем он коснулся какой-то детали, и из табакерки полилась чудесная музыка, а солнце поплыло по небу. После захода взошел рогатый полумесяц, и появились звезды.
    Мальчику очень захотелось побывать в этом сказочном месте, чтобы познакомиться с местными жителями, узнать об их жизни. Когда же он рискнул заглянуть под крышку, то ему открылась удивительная картина. Там были:
    колокольчики;
    молоточки;
    разного размера колесики;
    валик.
    Сын стал интересоваться у папеньки, как устроена эта шкатулка, как она работает. Отец предложил Мише разобраться в механизме самостоятельно и отгадать принцип его действия. Но предупредил, что ни в коем случае нельзя трогать пружинку, иначе табакерка сломается.
    Малыш долго рассматривал шкатулку, пытался разобраться, откуда звучит музыка. Вдруг внутри открылась дверка, а из нее появился золотоволосый мальчик. Он махнул Мише рукой, будто приглашая его следовать за собой. Неожиданно главный герой осознал, что его рост стал такой же, как и у гномика.
    Проникнув в город, он узнал, что там живут и другие персонажи. Вначале его пригласили в гости мальчики-колокольчики. Когда они проходили через арку из тисненой бумаги, она показалась ему слишком маленькой. Тогда новый знакомый рассказал ему о законе перспективы, согласно которому все предметы вдали кажутся маленькими, а вблизи — большими.

    Затем Миша познакомился с дядьками-молоточками, которые занимались тем, что постоянно стучали по колокольчикам. На вопрос, зачем они это делают, те ответили, что так приказал надзиратель — господин Валик. Любопытный мальчик отправился к нему.
    Валик возлежал на диване, а вся его одежда была увешана крючками, во время переворота они цеплялись за молоточки, а затем стучали в колокольчики. Миша набрался храбрости и попросил больше так не делать. Но надзиратель ответил, что ничем помочь не может, так как над ним тоже есть власть.
    Мальчик продолжил путь и вскоре увидел шатер, вышитый золотом. В нем жила царевна Пружинка, которая постоянно находилась в действии. Она то сжималась, то разжималась, тем самым заставляя надзирателя Валика переворачиваться. В свою очередь, он цеплялся за молоточки, а те били в колокольчики. Все эти действия и вызывали удивительный звук, который раздавался из табакерки.

    Мальчик решил прижать пальчиком пружинку, но хрупкий механизм сломался, и чарующая музыка стихла. Тогда он вспомнил предостережение отца не трогать эту деталь. Миша испугался, а затем пробудился ото сна. Он поведал удивительную историю папе, а тот похвалил его за любознательность и сообразительность, а после посоветовал изучать механику.
    Это краткий пересказ сказки «Городок в табакерке». Одоевский хотел показать, что каждый должен выполнять свою работу, действия каждого важны. Основной целью автора является обучение ребенка правильно думать, а затем анализировать эти мысли и знания.

    Главные герои

    На самом деле в сказке «Городок в табакерке» главный герой только один — это мальчик Миша, который отличается примерным поведением. Он внимательно прислушивается к размышлениям отца. Паренек пытается разобраться со странным устройством, в результате чего попадает внутрь шкатулки, где проживают вымышленные персонажи. Они и объяснили ему, как устроен механизм. Но в итоге волшебное путешествие оказывается всего лишь сном.
    Кроме Миши в произведении есть и другие действующие лица, заслуживающие внимания. К ним относятся:

    Папенька. Любящий отец, который всеми силами старается вырастить сына честным, добрым и воспитанным человеком. Чтобы развить в мальчике сообразительность, он дарит ему чудесную шкатулку и просит его разобраться со сложным механизмом, тем самым пытаясь привить ему самостоятельность и интерес к учебе.
    Мальчики-колокольчики. Жители сказочного городка, в который случайно попадает Миша. Они помогают ему разобраться в устройстве, дают дополнительные знания о физических законах и перспективе рисования, прививают любовь к труду, объясняют, что праздный образ жизни не даст результатов.
    Дядьки-молоточки. Эти персонажи с тонкими ножками и длинными носами постоянно стучат по колокольчикам, поэтому мальчики считают их очень злыми.
    Есть также надзиратель по имени Валик, который следит за всей работой, а также двигает молоточки. Считает себя самым добрым жителем шкатулки.

  5. SAJOQO Ответить

    Далее в кратком содержании “Городка в табакерке” рассказывается о том, что мальчик решил проверить, а не обманула ли его царевна, и прижал ее пальцем. И тут же валик сильно закрутился, молоточки сильнее застучали, и музыка стихла. И тут Миша вспомнил о запрете отца, испугался и вдруг проснулся.
    Миша поведал родителям о волшебном сне. Отец похвалил своего сына за его любознательность и стремление самостоятельно понять, как все устроено. Он сказал, что мальчик почти понял механизм табакерки, а больше он узнает тогда, когда будет изучать механику.

    Можно читать и краткое содержание “Городка в табакерке” Одоевского, но оригинал позволит прочувствовать все волшебство этой прекрасной истории. Это была одна из первых научно-познавательных детских книг. Эта сказка еще удивительна и тем, что в ней затрагивается необычная тема – механика. Ее основные закономерности раскрываются на примере устройства прекрасной табакерки.
    Главной целью этой сказки является стремление показать ребятам, насколько удивителен и прекрасен мир науки. Ее явления и закономерности кажутся детскому уму настоящим волшебством. В. Ф. Одоевский известен тем, что увлекался необычными теориями. Он писал в жанре фантастического романтического рассказа.
    Его сказка о волшебной табакерке и ее жителях тоже имеет черты романтизма и фантастики. Возможно, именно поэтому она так понравилась детям своим сочетанием науки и волшебства. Позже, в 1976 году, по этой сказке был снят фильм “Шкатулка с секретом”. В советскую эпоху именно это сочинение Одоевского публиковалось чаще всего. Возможно, именно поэтому оно является самым известным из творчества Владимира Федоровича. Оно поощряет детские фантазии и подталкивает детей к познанию мира, стремлению получить новые знания.

  6. Snowwalker Ответить

    Валик лежал на диване, и лениво переворачивался. Когда он это делал, его крючки цепляли молоточки, а те, в свою очередь, стучали по колокольчикам. Миша спросил, зачем он это делает, но Валик разгневался и прогнал его.
    Мальчик отправился дальше и вскоре увидел красивый шатер, в котором сидела принцесса Пружинка. Она то сворачивалась, то разворачивалась, толкая Валика. Миша поинтересовался у нее, почему в городе все толкают друг друга и бьют, на что Пружинка ответила, что иначе не было бы такой красивой музыки.
    Миша хотел проверить слова Пружинки. Он прижал ее пальцем, а та вдруг лопнула и музыка умолкла. Миша испугался и… проснулся. Он рассказал свой сон папе, а тот сказал, что для того, чтобы понять, как играет музыка, нужно учиться механике.

    План пересказа

    Чудесная табакерка.
    Миша оказывается внутри табакерки.
    Знакомство с колокольчиками.
    Суровые дядьки-молоточки.
    Надзиратель Валик.
    Принцесса Пружинка.
    Сломанная табакерка.
    Пробуждение Миши.

    Главная мысль

    Все в мире движется трудом, все в мире взаимосвязано.

    Чему учит

    Сказка учит быть внимательным и наблюдательным. Также она учит анализировать и самостоятельно делать выводы.

    Отзыв

    Главный герой не испугался, оказавшись в незнакомом месте. Поначалу он встал на защиту мальчиков-колокольчиков, но вскоре понял, что все в волшебном городе устроено так, как нужно, по-справедливости.

  7. Nilaath Ответить

    Одоевский В. сказка “Городок в табакерке”
    Жанр: волшебная литературная сказка
    Главные герои сказки “Городок в табакерке” и их характеристика
    Миша, мальчик, очень любознательный, пытливый, которому все на свете интересно, добрый и отзывчивый.
    Папа мальчика, добрый и умный, хотел, чтобы мальчик до всего дошел своим умом.
    Мальчики-колокольчики, звонкие и веселые, бойкие, насмешники
    Дядьки-молоточки, суровые и принципиальные
    Надзиратель Валик, ленивый и неповоротливый
    Принцесса Пружинка, легкомысленная, ветреная, важная.
    План пересказа сказки “Городок в табакерке”
    Подарок отца
    Чудесная табакерка
    Мечты Миши
    Приглашение колокольчика
    Перспектива
    Колокольчики
    Молоточек
    Валик
    Сломанная Пружинка
    Пробуждение
    Кратчайшее содержание сказки “Городок в табакерке” для читательского дневника в 6 предложений
    Папа дарит мальчику Мише музыкальную табакерку и предлагает разобраться в том, как она работает
    Миша видит колокольчика и с ним проникает в городок в табакерке
    Он узнает от колокольчиков про молоточки,от молоточков про валик
    Миша находит пружинку и останавливает ее, пружинка лопается
    Музыка прекращается и мальчик просыпается
    Папа предлагает Мише изучать механику.
    Главная мысль сказки “Городок в табакерке”
    Любое устройство работает благодаря взаимодействию всех его частей, деталей. Каждая деталь в механизме очень важна.
    Чему учит сказка “Городок в табакерке”
    Эта сказка учит нас внимательности и наблюдательности. Учит анализировать увиденное и делать выводы. Учит пользе учения и знаний.
    Отзыв на сказку “Городок в табакерке”
    Мне очень понравилась эта сказка, главный герой которой, мальчик Миша, смог самостоятельно понять, как устроена табакерка и почему она играет музыку. Мне нравится наблюдательность мальчика, а также то, что эта сказка не только увлекательная, но и познавательная.
    Пословицы к сказке “Городок в табакерке”
    Ученье – свет, а неученье – тьма.
    Не стыдно не знать, стыдно не учиться
    Наука в лес не ведет, а из лесу выводит.

  8. kallas Ответить

    Умный и заботливый отец Миши, ему хочется, чтобы сын вырос образованным и честным человеком. Папенька подарил мальчику музыкальную игрушку, открыл крышку, и оставил мальчика наедине с устройством, чтобы Миша проявил сообразительность, и сам разобрался, как работает этот механизм. Отец Миши – мудрый и талантливый воспитатель, посредством игры дающий сыну знания, которые пригодятся в жизни. Подарив ему табакерку и посоветовав Мише самому разобраться в ней, он приучает его к самостоятельности и интересу к учебе.

    Мальчики-колокольчики

    Маленькие жители табакерки, которые дали Мише характеристику механизма. Вместе с этим, они дают Мише параллельные знания, мальчики – колокольчики объясняют физические законы, законы перспективы в рисовании. Учат мальчика, что надо учиться и работать, праздная жизнь не дает результатов. Мальчики – колокольчики служат в табакерке для того, чтобы играла музыка. Мальчики-колокольчики целыми днями занимаются тем, что исполняют музыку, они сожалеют о том, что у них нет школьных занятий, и все время заниматься одним и тем же делом, вызывает скуку.

    Дядьки-молоточки

    Функция дядек-молоточков заключается в том, что они должны беспрестанно стучать по колокольчикам. Тощие господа на тонких ножках с длинными носами. Зависят от надзирателя Валика, который цепляет их своими крючочками. Колокольчики считают их злыми и нехорошими.

    Валик

    Надзиратель, который лежит на диване, и приводит в движение молоточки, а те, в свою очередь, ударяют по колокольчикам. Считает себя добрым надзирателем, который ни за кем не наблюдает.

    Царевна Пружинка

    Главная часть механизма музыкальной табакерки, которая приводит в движение все устройство, и музыкальная табакерка исполняет музыку. Она толкает валик, валик цепляется за молоточки, а молоточки стучат по колокольчикам, и раздается музыка. Если испортить пружинку, табакерка придет в негодность. Миша решил испытать, так ли это на самом деле, и прижал пружинку. Пружинка вылетела, и Мишенька проснулся от страха, что испортил игрушку.

  9. Маус Ответить

    Анализ сказки «Городок в табакерке» Одоевского поможет разобраться в сложном устройстве реального мира, взаимосвязей и противоречий.
    Мальчик Миша внимательно слушает рассуждения отца, он с интересом изучает строение подарка – музыкальной табакерки. Увлекшись строением игрушки, мальчик не замечает, что оказывается внутри города в табакерке. Жители объясняют устройство инструмента, а на самом деле происходит сопоставление волшебной страны с реальной жизнью.
    Мальчики – колокольчики учат терпению, выдержке. Они изо дня в день занимаются одним и тем же, но это им не надоедает, правда, хочется новых знаний и умений. Сравнить можно со школой, здесь повторяются уроки, не всегда сразу виден результат. Мальчики объясняют, как важен труд, как нелепа праздная жизнь. Дядьки-молоточки стучат по колокольчикам. Дядьки тонкие и высокие, носы их длинные и смешные. Заставляет дядек стучать Валик. Он считает себя надзирателем в музыкальной шкатулке. На самом деле ни за кем он не смотрит, а только делает важный вид. Сколько таких Валиков в реальной жизни? Они бесполезны, выполняют никчемный труд, но выдают себя за «генералов».
    Интересно, что главная роль в табакерке отдана женскому персоналу. Это душа табакерки, царевна – Пружинка. Она приводит в движение всех. Один цепляет другого, и звучит музыка. Мальчик решает проверить, точно ли от нее зависит работа устройства. Он прижимает детальку, и она вылетает наружу. Мальчик в страхе просыпается. Он понимает, что все происходило с ним не в реальности, а в вымышленной волшебной стране.
    Городок волшебной музыкальной страны – микромодель любого места, где живет человек. Все в городе зависит от труда, даже незначительное движение одной детали связано с работой всего государства в целом. Сказочный сон помогает понять, насколько важен в государстве каждый человек, что не бывает незначительного труда и лишних людей.

  10. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *