Как назывались в древней руси княжие мужи составлявшие старшую дружину?

13 ответов на вопрос “Как назывались в древней руси княжие мужи составлявшие старшую дружину?”

  1. Vova_Play_YT Ответить

    первоначально княжеское войско, формировавшееся на добровольных началах и имевшее права самоуправления. «Дружина княжья» составляла хотя и меньшую, но тем не менее основную, центральную часть всей массы воинов. В мирное время дружинники сопровождали князя «в полюдье», собирали для него дань, помогали ему в управлении областями и в отправлении правосудия, отбывали дворовую службу и т.п. На содержание дружины шли доходы, получаемые князем с волости, и часть военной добычи. Отношения дружины к князю построены были на начале договорном: обязанности служить не было, князя и дружину связывали материальные и нравственные узы, в случае недовольства дружинники всегда могли оставить службу князя. При постоянных распрях и усобицах князья чувствуют потребность опираться на дружину, поэтому они и дорожат ею, заботятся о возможно лучшем ее составе и, раз составив ее, стараются привязать к себе. Отсюда видим особого рода отношение князя к дружине: он пирует с ней, жалует ее, старается угодить ей, для чего охотно выслушивает все ее желания; отсюда же вытекает обычай князя совещаться с дружиною, обычай, мало-помалу обратившийся в правило, несоблюдение которого ставилось князю в укор. Летописцы в числе достоинств известного князя всегда упоминают о солидарности его с дружиною и о частых совещаниях с нею. Заботясь о наилучшем подборе дружины, князья не обращали внимания на ее племенной состав; поэтому в нее проникают элементы инородческие, особенно при первых князьях, когда в ряду дружинников встречаем финнов, угров, половцев, хазар, поляков, торков.
    По своему положению и значению дружинники были не одинаковы: уже в XI в. встречаем деление дружины на два разряда: на дружину старейшую, большую, лепшую, или переднюю, и на дружину малую, молодшую. Древнейшее различие между ними заключалось главным образом в возрасте, но с течением времени сюда присоединилось еще другое, коренившееся в фактическом различии людей лучших и худших. Старшую дружину составляли мужи княжи и бояре. Это была та сила, с которой приходилось считаться князю. Мужи и бояре образовывали собственные дружины, с которыми несли службу князю; из числа их назначались высшие должностные лица (посадники, тысяцкие, воеводы), они же были главными советниками князя в его думе. Случалось, что князья должны были принимать мнение старшей дружины, отказываясь от своего, с которым она не соглашалась. Старшая дружина пользовалась некоторыми юридическими преимуществами, сообщавшими ей характер привилегированного сословия. Главное из них состояло в более заботливом ограждении личной безопасности законом: за убийство княжа мужа закон грозил вдвое более тяжкой вирой, чем за убийство младшего дружинника. Младшая дружина носила общее название гридей, гридьбы; низший разряд ее составляли отроки, исполнявшие различного рода служебные обязанности при дворе княжеском; в случае надобности они вооружались и назывались тогда отроками дружными; между отроками могли быть и люди несвободные, рабы. Высший разряд младшей дружины составляли детские, носившие исключительно военный характер; между ними упоминаются мечники, стоявшие ближе к князю. К к. XII в. термины «гридьба» и «детские» исчезают, около этого времени является новый термин — «дети боярские», который, как полагают, стал употребляться в том же смысле, как и «детские», т.е. для обозначения высшего разряда младших дружинников. Слово дружина являлось также синонимом общины, артели, ватаги.
    С.Ю.

  2. MaRFiX_WoLF Ответить

    Такое же единодушие наблюдается и в том, что княжеская дружина носила иерархический характер, однако саму эту иерархию каждый исследователь представлял по-своему. Одни авторы (С. Соловьев, И. Забелин, С. Платонов, М. Свердлов, И. Данилевский) считали, что в ее составе были «старшая», «средняя» и «младшая» дружины. Другие авторы (В. Сергеевич, В. Мавродин) полагали, что она делилась на «старшую» и «младшую» дружины и посоху (народное ополчение), входившую в состав княжеской дружины только в период крупных военных походов. Наконец, третья группа авторов (И. Беляев С. Юшков, А. Горский) справедливо утверждала, что в составе княжеской дружины была только «старшая» и «младшая» дружины.
    Внутренний состав этих составных частей княжеской дружины также остается предметов острых научных споров, но большинство современных авторов полагают, что:
    1) Старшая дружина, членов которой в исторических источниках именуют княжие мужи, бояре или гриди, не только участвовала во всех военных походах и дипломатических сношениях с иностранными державами, но и принимала самое активное участие как в управлении княжеским домениальным хозяйством в качестве тиунов и огнищан, так и в управлении самим государством в качестве посадников (в городах) и волостелей (в сельской местности). Из членов этой дружины затем формировался высший слой древнерусской знати, часть которой, наряду с высшим епископатом и «старцами градскими», входила в состав Боярской думы, существование которой профессор В.О. Ключевский, автор знаменитой монографии «Боярская дума Древней Руси» (1881), относил к концу X в. Как установил современный историк П.С. Стефанович, в состав Боярской думы входило не более 20?30 представителей самых знатных боярских родов.
    2) Младшая дружина, членов которой в письменных источниках именуют детскими, отроками или пасынками, представляла собой личную гвардию князя, которая участвовала с ним во всех военных походах, а также выполняла отдельные поручения князя как по управлению его домениальным хозяйством, так и самим государством в качестве стражей общественного порядка, мечников (судебных исполнителей), вирников (сборщиков штрафов) и т.д. Как правило, члены младшей дружины были неразлучны с князем и жили на его дворе или рядом с ним.
    С середины XI в. начинается процесс разложения княжеской дружины как чисто военной и мобильной корпорации, и происходит становление боярского вотчинного и феодального землевладения. Процесс этот, вероятнее всего, шел двумя основными путями:
    • либо через пожалование государственной земли в частное неотчуждаемое владение — аллод, или вотчину, владельцами которых, как правило, являлись члены старшей княжеской дружины, в частности, бояре;
    • либо через пожалование земли из княжеского домена в частное, но отчуждаемое владение — лен, или феод, владельцами которых, по всей видимости, являлись члены младшей княжеской дружины, которых в источниках именовали милостниками.
    С конца XII в. «младшая» дружина постепенно поглощается княжеским двором и в исторических источниках впервые появляется термин «дворяне». Процесс становления боярского вотчинного землевладения в основном завершился тоже в конце XII в., и с этого момента многие дружинники превратились в поземельных вассалов великого киевского князя и других великих (удельных) князей. Тогда же на Руси возникает и «сеньориальный режим», когда вместе с землей ее владелец получал административно-полицейскую власть и фискальные права в отношении зависимого от него населения.
    В целом Древнерусское государство, начиная с XI в., т.е. в период его расцвета, можно охарактеризовать как раннефеодальную монархию, управление которым осуществлялось следующим образом:

  3. Fearlessbearer Ответить

    Характер княжеской дружины претерпел сильное
    изменение во втором периоде. Еще при Владимире Святом варяжский элемент
    дружины потерял свое первенствующее значение. Владимир, отняв Киев у
    Ярополка, выпроводил в Грецию буйных варягов-дружинников и оставил из них
    только немногих, людей смышленых и храбрых. Он понимал, что эти вольныеи
    беспокойные дружинники могли быть большой помехой для его власти, и что
    гораздо лучше заменить их русскими, не знакомыми с характером старой дружины
    и с ее отношением к князьям.
    Преемники Владимира подражали его примеру, и варяги
    перестали наполнять княжеские дружины, так что хотя при Ярославе, время от
    времени, они еще появлялась в Новгороде и Приднепровье, но уже не как
    дружинники, а как наемники, подобно печенегам, и по окончании похода, за
    очень редкими исключениями, удалялись на родину. По смерти же Ярослава
    летописи больше не упоминают о варяжских дружинах. Князья кашли средства
    пополнять свои дружины, не вызывая варягов; в дружину стали поступатьохотники
    из туземцев и пришельцев из разных стран — из Венгрии, Польши, от туркав,
    печенегов, половцев, яссов, коссогов и др., в чем можно убедиться по именам
    дружинников, встречающимся в летописях. Так, у Бориса Владимировича мы
    встречаем дружинником Георгия, родом угрянина или венгерца; у Святополка — Ляшко,
    очевидно лях; поляк — у Глеба Торчино; у Владимира Ярославича — Вышоту,
    очевидно новгородца ИЛИ киевлянина; у Ростислава Владимировича Тмутараканского
    — Порея и Вышоту, сына Остромира, воеводы новгородского; у Андрея
    Боголюбского был ключник Анбал, Ясин радом; у Владимира Мстиславмча в 1149
    году был в числе дружинников немчин. В самих народных сказках дружинниками
    Владимира являются Добрыня Никитич — новгородец, Илья Муромец, Алеша Попович
    — ростовец, Акундин Иванович, Микула Микитич, Чурило Пленкович — пришелец из
    Суража.
    Новый состав дружин, с явным перевесом в
    сторону туземцев, хотя и не слил их с земщиной, но тем не менее дал несколько
    иное направление их характеру. Дружинники со времен Ярослава много утратили
    от своей прежней подвижности, сделались более оседлыми. Это произошло, с
    одной стороны, оттого, что дружинники, принадлежавшие по своему происхождению
    к туземцам, привязывались к месту родственными связями с земщиной и
    недвижимыми имениями, им принадлежавшими, а с другой стороны, и дружинники из
    чужеземцев вскоре обзаводились поземельными владениями, частью полученными от
    князя на поместном праве, а частью вотчинами — по покупкам, приданому за
    женами и другим способам приобретения. Впрочем, дружинники в это время еще не
    настолько были привязаны к земле, чтобы она всегда могла удержать их
    В случае перехода князя в другое владение; личная
    привязанность к доброму князю, а чаще всего богатая добыча и смелые
    предприятия князя побуждали дружинников оставлять приобретенные ими земли и
    следовать за князем.
    Так, в 1150 году, когда Изяслав Мстиславич был прогнан
    Юрием Долгоруким из Киева на Волынь, многие из дружинников, имения которых
    лежали в Киевском княжестве, последовали за Изяславом на Волынь н, как
    говорит летопись, «вы есте по мне из русские земли вышли, своих сел и своих
    жизней лишився. Нередко дружинники шли за князем, но имения все-таки
    оставались за ними, если только эти имения были родовыми. Но не все
    дружинники следовали за своим князем, многие оставались в прежней области на
    правах земцев. Впрочем, для дружины было небезопасно оставаться на месте
    после перехода князя в другое владение. В этом случае не только имущество, но
    н жизнь их бывали в опасности от земцев, а иногда и от новых князей. Летописи
    представляют много доказательств этому; так, под 1158 годом говорится, что
    киевляне, но удалении из Киева Юрия Долгорукого, стали грабить и убивать
    дружинников, оставшихся после него в Киевском княжестве: «Из-бивахутъ
    суздальцы по городом и по селом, а товар их грабячеъ.
    Сами дружинники, если были пришельцами из другого
    княжества, плохо сживались с земцами, грабили их и вообще совершали разные
    насилия; так, например, дружинники, приведенные в суздальскую землю
    Ростислава-чами из Приднепровья, отягощали народ вирами и продажами,
    вследствие чего владимирцы говорили о Ростиславичах: А си князи, аки не свою
    волость теорита, ако не творячеся у нас седети, грабита не только еолостьвсю.
    но и церкви». В самом законодательстве того времени княжеская дружина была
    резко отделена от земщины и в некотором отношении даже поставлена выше ее.
    Так, в троицком списке Русской Правды за убийство
    дружинника положено виры 80 гривен, а за убийство земца 40 гривен: «Положити
    за голову 80 гривен, аче будет княж муж, или тиуна княжа; аще ли будет русин,
    или гридь, либо купец, либо тивин боярск, либо мечник, либо изгой, или
    славянин, то 40 гривен положити зань. Впрочем, должно допустить, что
    дружинники в разное время и в разных княжествах находились не в одинаковых
    отношениях с земщиной; так, дружина теснее сливалась с земщиной в тех
    княжествах, в которых удавалось владеть без перерыва нескольким поколениям
    одного и того же княжеского дома, в силу перехода владения от отца к сыну или
    даже от брата к брату и от дяди к племяннику, лишь бы только новые владельцы
    проживали прежде в том же краю и не приводили с собой новой дружины,
    незнакомой туземцам. Так это и было, по свидетельству летописи, в Галиче,
    Смоленске, Полоцке и в Рязани, история которых резко отличается от истории
    других княжеств русских, и именно тем, что здесь дружина является почти
    совершенно слитой с земщиной. Дружинники, в продолжение нескольких поколений
    проживая на одних и тех же местах, до того привязывались к своей новой
    родине, что уже не отличали своих интересов от интересов земщины к
    превратились в совершенных земцев.
    В самих летописях мы уже не встречаем различия между
    дружинниками и земцами ни в Галиче, ни в Полоцке, ни в Смоленске, ни в
    Рязани; во всех событиях, принадлежащих истории этих княжеств, летописи ни
    разу не говорят а княжеской дружине — у них везде являются полки смолян,
    полочан, бояре галицкие, бояре рязанские, состоящие на службе у тамошних
    князей, но не княжеские дружинники в смысле пришельцев с князем. Совершенно
    иное видим мы в Киеве, Чернигове, а вначале и в Суздале, который по характеру
    дружины резко отличался, например, от Рязани. В нем дружина была пришлая,
    постоянно изменявшаяся, тогда как в Рязани они сделалась постоянной,
    туземной. В Рязани, например, у князя было 500 советников, а в таком огромном
    числе непременно должно предположить и участне земских бояр; в Киеве же и
    Суздале земщина не принимала никакого участия в делах князя; 500 советников
    являются и в Галиче, крае, отдаленном от Рязани, но связанном с ним родством
    княжеского дома. Таким образом, мы видим два рода отношений дружины к
    земщине: в одних княжествах дружинники находились в очень близких отношениях
    с земщиной; в других же, напротив, дружинники так мало сближались с ними, что
    при переходе князя в другое владение должны были следовать за ним, в
    противном случае они претерпели бы различные притеснения от земцев.
    Отношение дружины к князю

    В отношении к князю дружина по-прежнему была главной
    опорой его власти, как в мирное, так и в военное время. Дружинники составляли
    непосредственное войско князя — с ними он добывал себе волости, с ними
    защищал свою власть. Дружинники переходили с князем из одного владения в
    другое и даже бывали при князьях, не имевших владений; так, князь Иван
    Берладник со своей дружиной переходил на службу от одного князя к другому и
    содержал свою дружину жалованьем, которое получал от князей. Сын Верладника,
    бывший тоже безудельным князем, также имел свою дружину; в летописи сказано,
    что он, позванный галичанами, приде к полкам галичским в мале дружине. Предок
    Берладника, князь Ростислав Владимирович, не имевший еще никакой области и
    проживая в Новгороде, также имел при себе дружину и при ее помощи завоевал
    Тмутаракань; сыновья Ростислава — Рюрик, Володарь и Василько — также имели
    при себе дружины прежде, нежели успели добыть себе волости. Олег Святославич,
    лишенный отцовских владений, также имел при себе дружину и с помощью ее и
    половцев успел возвратить себе отчину. Вообще каждый князь, имевший хоть
    какие-нибудь средства и приобретший известность своей храбростью, лаской или
    щедростью, не имел недостатка в дружинниках хотя не многочисленных, но
    храбрых и преданных ему. Даниил Заточник, живший в XII в., так описывает
    легкое приобретение дружины: «Князь Щедр отец есть всем, слузи бо мнози отца
    и матери лишаются и к нему прибегают. По свидетельству того же Даниила, иметь
    большую дружину считалось честью и славой князя. Князья принимали в дружину
    всякого, к какому бы роду или племени он ни принадлежал; сначала вновь
    поступившему давали должности самые незначительные, но впоследствии, по
    заслугам, он мог достичь высших степеней, сана боярского и богатства. Так, у
    Андрея Боголюбского был один дружинник, пришедший к нему без куска хлеба,
    весь оборванный, он колол дрова при княжеском дворе, а впоследствии стал
    управлять всем княжеским двором.
    Разделение дружины

    Дружина княжеская разделялась на старшую и младшую.
    Старшую дружину составляли бояре и мужи, думцы князя, занимавшие важные
    должности; к младшей принадлежали отроки, детские, слуги, гриди, мечники и
    другие мелкие прислужники. Различие между старшей и младшей друзкиной было
    резко обозначено и в самом законодательстве, ибо в одном из списков Русской
    Правды за старшего дружинника положено виры 80 гривен, а за младшего, наравне
    с земцем, 40 гривен. Впрочем, в сущности, как старшие, так и младшие, были равны;
    каждый дружинник мог дослужиться до высших государственных должностей.
    Условия службы, как в старшей, так и в младшей дружине, были одни и те же;
    основанием же деления были заслуги и богатство каждого. Но лучше всего видны
    отличия старшей дружины от младшей при рассмотрении прав и обязанностей той и
    другой.
    Старшая дружина. Рассмотрим ее права и значение. 1)
    Старшие дружинники постоянно представляются в летописях думцами князя,
    княжескими мужами, боярами, без их совета князь почти ничего не предпринимал.
    Так, Даниил Заточник говорит, что князъ не само впадает во многие в алые
    вещи, но думцы вводят; за добрым бо думцем князь высока стола додумается, а с
    лихим думцем думает и малого стола лишен будет. В летописях дружинники также
    являются советниками князей. Так, под 1157 годом летописец говорит, что Юрий
    Долгорукий после неудачной осады Владимиро-Волынска влдумав с детьми своими и
    с мужи своими, воротися в Киев. Даже о своих намерениях князья всегда сперва
    объявляли своей дружине, в противном случае дружинники отказывались помогать
    князю и прямо говорили: «О собе ecu, княже, замыслил, а не едем по тебе; мы
    того не ведали, как это было с Владимиром Мстиславичем, который, не
    посоветовавшись со старшей дружиной, хотел ехать к Берендеям.
    2) Иногда старшие дружинники являются главными
    предводителями войск при младших князьях. Так, в 1116 году Владимир Мономах
    послал на Дунай вместе со своим сыном, молодым Вячеславом, главным
    предводителем войск Фому Ратибора; также ив 1113 году, во время похода на
    Болгар, хотя при войске находились сыновья князей Владимирского, Муромского и
    Рязанского, тем не менее главным предводителем войска был дружинник Борис
    Жидиславич. В летописи прямо сказано: «Я Борис Жидиславич бе воевода в то
    время, и наряд весь держаше. Конечно, не все старшие дружинники были
    предводителями войск, но они всегда были главной военной силой князя; они
    всегда сражались около князя, в центре войска, и решали сражение.
    При выступлении в поход старшие дружинники приводили с
    собой значительные отряды вооруженных слуг на своем иждивении, и чем больше
    дружинник приводил иа войну слуг, тем большее значение имел у князя, так что
    в летописи мы встречаем особые дружины, принадлежащие боярам или старшим
    княжеским мужам. Так, под 1095 годом упоминается дружина Ратибора,
    принадлежавшая старшему боярину Всеволода Ратибору. Бояре или старшие
    дружинники иногда вступали в бой только со своим полком. Так, рязанский
    боярин Бвствфий Коловрат при нашествии Батыя на Рязанскую землю привел свой
    лолк в 1700 человек из Чернигова и смял полки Батыевы. Иногда же старшие мужи
    держали своими людьми города. Так, под 1213 годом летопись говорит, что
    галиц-кнй боярин Судислав держал своими людьми Городок и успел отстоять его
    от войск Мстислава. Последующее законодательство московского периода
    подтверждает существование отдельных отрядов у бояр, ибо в этом периоде было
    узаконено, сколько слуг должен был привести с собой каждый боярин на службу
    московского государя. Понятно, что это узаконение было только определением
    исконного порядка боярской службы.
    3)        Старшие дружинники были как бы посредниками
    между князья
    ми. Князья сносились друг с другом не иначе, как через
    старших дру
    жинников; все договоры между князьями скреплялись клятвой
    как са
    мих князей, так и их дружинников. Так, в 1150 году, при
    заключении
    союза между Изяславом и Вячеславом, сказано: «# тако
    цеяоваша крест
    у свлтаго мученику на гробе, на том: Изяславу имети отцем
    Вячесла
    ва, а Вячеславу имети сыном Изяслава, на том же и мужи его
    целоваша
    крест, яка межи им добра хотети и чести его стеречи, а не
    сваживати
    его. Дружинники даже участвовали в суде между князьями.
    Так, в
    1096 году Святополк и Мономах, приглашая в Киев Олега,
    говорили ему:
    Поиде Киеву, да поряд положим о Рустей жмле пред епископы
    и пред
    игумены и пред мужи отец наших и пред людьми градскими.
    4)        Старшим дружинникам поручалась даже опека над
    малолетними
    князьями. В этом отношении князья руководились прямым
    интересом:
    отдать сына под опеку другого князя, даже своего
    родственника, значи
    ло подчинить ему свою волость, а на это земщина никогда не
    соглаша
    лась, — поэтому князья больше доверяли дружинникам. Так,
    Мстислав
    Ростиславич в 1179 г. при смерти своей поручил опеку над малолетним
    сыном своим Владимиром своему дружиннику Борису Захарьичу,
    под по
    кровительством своих братьев — Рюрика и Давида. Летопись
    говорит:
    Мстислав, взрев на дружину свою и на княгиню… и нача им
    молвити:
    Се приказываю детя свое Володимира Борисови Захарьичу; и
    со сим даю
    брату Рюри кови и Давыдовы с волос т ьюнаруце»Нш другой
    год по смерти
    Мстислава мы встречаем Бориса Захарьича предводителем
    войск вместо
    своего княжича. В летописи сказано, что в битве с
    половцами лепшии мужи остались бяхуть, Лазарь воевода с полном Рюршксвым. и
    Борис Захаръич с полком своего княжича Володимира и взрееши на Бог и поехавши
    противу полоецом». Этот порядок — поручать отеку над своими детьми старшим
    дружинникам — существовал до второй половины второго периода. Вообще все
    близкие родовые дела свои князья поручали дружинникам, как самым доверенным
    людям.
    5) Старшие дружинники, если не имели каких-нибудь
    поручений от князя, то находились при нем постоянно и в мирное, и а военное
    время. Они были думцами князя; с ними князь судил и управлял своей волостью;
    с ними вместе вел он все дела по сношениям с другими князьями. ОНИ ПОСТОЯННО
    участвовали в договорах князей, сопровождали последних и по делам управления,
    и на богомольях, и на пирах, и на охоте; так, Владимир Мономах пишет детям,
    чтобы они каждый день поутру занимались делами управления) — «седше думати со
    дружиною или люд оправливати». В 1100 году дружинники участвовали в суде над
    Давидом Игоревичем на Уветичском съезде; летопись говорит: И сдумавше послаша
    к Давиду мужи свое: Святополк Путяту, Володимир Орогостя и Рапибора, Давид и
    Олег Торчина», Или еще прежде, в составлении новой редакции Русской Правды по
    смерти Ярослава в этом деле вместе с сыновьями Ярослава участвовали и их
    старшие дружинники; в списках Правды написано: По Ярославе же паки
    совокупившее сынове его Изяслав, Святослав, Всеволод и мужи их: Коснячко,
    Перенег, Никифор, и отложишаубиение за го-лову .
    Об участии дружинников в богомолье и посещении монастырей
    князьями мы встречаем известия в Патерике и летописях; так, в летописи под
    1227 годом читаем: Седящу Ярославу в Лучьске, еха Данил в Жидичин кланятися и
    молитися Св. Николе, и зеа и Ярослав к Лучьску, и реша ему бояре его: „Приими
    Луческ, зде ими князя их”. Оному же отвещавшу, яко приходил зде молитву
    створити св. Николе и не могу того створити. Об участии в пирах и охоте также
    есть известия в летописях; например, при описании свадебного пира у Изяслава
    в Переяславле сказано: И Всеволод, князь киевский, приде с женою и со всеми
    бояре и с Кыяны Переде-лавлю на свадьбу. Или, вод 1180 годом летопись,
    описывая охоту Давида и Святослава по Днепру, говорит: ХодяшетДавыд
    Росмиславич по Днепру в ладьях, ловы дея, а Святослав ходяшет по Черниговской
    стороне, ловы дея противу Давыдовы.» И абие удара Святослав на поеарех на
    Давыдовых. Давыду же неведущу ни мыслящу на ся ни откуду же зла и вбеже в
    лодьго и со княгинею своей, Святослав же изьими дружину его и товары его. Вот
    значение старшей дружины во втором периоде. Теперь укажем на те должности,
    которые они занимали при князьях.
    Должности старших дружинников были: тысяцкие, дворские,
    посадники, княжеские тиуны, печатники, стольники и дьяки.
    Тысяцкий был главным предводителем и начальником всех
    земских полков, вместе с тем и главным посредником между дружиной и земщиной;
    он имел гражданскую и военную власть и по своему значению был первым лицом
    после князя, и имя его всегда упоминалось рядом с княжеским. Так, на.пример,
    при известии об освящении Печерской церкви в 1089 году летописец говорит:
    Священа бысть церква Печерская при бла-городнем князе Всеволод? державному
    Русския земля и чадома его Владимира и Ростислава, воеводство держащу
    киевские тысяща Яневи. Это свидетельство доказывает, что тысяцкие были
    прямыми земскими начальниками, ибосказано: ^Воеводство держащу киевские
    тысящи.Тоже подтверждает другое свидетельство летописи под 1147 годом, где
    Изяславовы послы пред всей киевской земщиной говорят словами князя брату
    Изяс-лава Владимиру и киевскому тысяцкому Лазарю: Целовал тя брат и Лазаря
    целовал и Кияне все.
    Указав важность значения тысяцкого, пересмотрим его
    обязанности.
    1)        Первой и главнейшей обязанностью тысяцкого было
    предводительство-
    вакие земскими полками; ему была поручена вся земская рать
    и после кня
    зя он был ее главным начальником. Так, в летописи под 1195
    годом при
    описании битвы Давида Ростиславича Смоленского с
    Ольговичами гово
    рится, что княжеским полком предводительствовал Мстислав
    Романович,
    племянник Давида, а смоленским полком тысяцкий Михаил о.
    Как воен
    ные начальники,тысяцкие усмиряли возмутившихся земцев,
    защищали
    города от неприятелей и вообще делали все то, что касалось
    земщины.
    2)        Кроме военных обязанностей на тысяцких лежали
    обязанности и граж
    данские. Как представители земщины, они принимали участие
    в законо
    дательстве, так что законы издавались не иначе, как по
    согласию тысяц
    кого. Так, например, в составлении и издании закона о ростах
    вместе с Вла
    димиром Мономахом участвовали тысяцкие: киевский —
    Ратибор,
    белгородский — Прокопий и переяславский — Станислав. 3)
    Тысяцкому
    давались поручения дипломатические; так, в 1221 г. Демьян, тысяцкий
    Даниила Романовича Галицкого, вел переговоры с польским
    королем Леш-
    ком и заключил с ним мир. 4) В обязанности тысяцкого
    входили разные
    придворные дела; так, в 1187 году Рюрик Ростиславич
    Киевский посылал
    тысяцкого к Всеволоду Юрьевичу Суздальскому за его дочерью
    Верхусла-
    вой, сговоренной за своего сына Ростислава. Впрочем,
    дипломатические и
    придворные дела были чисто второстепенными обязанностями
    тысяцко
    го, а главными его обязанностями были первые две: военная
    и гражданс
    кая. С должностью тысяцкого были соединены известные
    доходы, состо
    явшие в сборе податей с известных областей, прописанные на
    путь тысяц
    кого. Впрочем, об областях, приписанных на тысяцкого, мы
    имеем только
    одно и притом неясное указание летописи под 1149 годом о
    Сновской ты
    сяче, которая, вероятно, была назначена на путь тысяцкого.
    Вот слова ле
    тописи: «И Святослав Ольгович поча молвити Владимиру:
    держиши мою
    отчину и тогда взя Курск с Посемьем и Сновскую тысячу у
    Изяслава».
    Дворский был тоже, что и воевода в первом периоде, и что в
    последующем третьем периоде — московском — стал значить дворовый воевода. Он
    был главным начальником всей княжеской дружины, как тысяцкий — земской.
    О должности дворского в первый раз упоминается в летописи
    под 1169 годом при взятии Киева войсками Андрея Боголюбского и его союзников.
    По всей вероятности, должность дворского существовала и прежде, потому что
    здесь говорится не об учреждении должности дворского воеводы, а о киевском
    дворском Олексе. Дворский имел значение дворского воеводы московского периода
    и был главным начальником всей дружины. Мы имеем много свидетельств
    летописцев о том, что у каждого князя был свой дворский, которому поручалось
    управление дружиной, все распоряжения по которой принадлежали ему. Как
    начальник дружины, дворский обязан был защищать княжескую власть; так, в 1235
    году дворский Григорий был оставлен Ростиславом Михайловичем в Галиче для
    защиты его власти от Даниила Романовича и от галицкой земщины, уже признавшей
    Даниила своим князем. Но об обязанностях дворского в мирное время мы не имеем
    прямых летописных указаний; впрочем, если допустить, что дворский имел те же
    права и обязанности, какие мы видим в московском периоде у дворского воеводы,
    то очевидно, что ему принадлежал суд и управа между дружинниками и, подобно
    дворскому московского периода, он имел свой путь, т. е. доходы с областей,
    приписанных к его должности, подобно тому, как тысяцкий имел свою тысячу.
    Кроме того, по всей вероятности, дворский пользовался доходами с судных дел
    между дружинниками.

  4. PAPANARO Ответить

    В XI—XII веках дружина резко делится на два слоя: дружину старейшую, лепшую (лучшую) , переднюю, и дружину молодшую. Первую составляли княжие мужи, бояре; они занимали высшие должности, военные и гражданские, — посадника, тысяцкого, воеводы; они же были советниками князя и наиболее влиятельной составляющей веча. Младшая дружина заключала в себе, по-видимому, несколько разрядов: детские, отроки, кмети, гриди, пасынки, дети боярские. Есть мнение (проф. Сергеевича) , что отроки составляли низший разряд младшей дружины и исполняли служебные обязанности при княжеском дворе; между ними могли быть несвободные люди, холопы, детские же состояли исключительно из свободных.
    Сверх военной службы члены младшей дружины исполняют различные поручения князя, сопровождают его в качестве свиты и телохранителей. В советах князей младшая дружина не участвует, за исключением военных советов, на которые допускались даже инородцы, участвовавшие в походе в качестве союзников. В летописи есть упоминания о том, что у некоторых старейших дружинников были свои собственные дружины. Князь содержит дружину на те доходы, которые он получает с волости; кроме того, дружина получает часть военной добычи.
    За убийство старшего дружинника взимается двойная вира; с течением времени князья стараются распространить двойную виру и на младших дружинников. В случае смерти князя дружина в основном переходила к его преемнику. Таким образом в княжестве иногда являлось две дружины, старая и новая, между которыми почти всегда возникало соперничество. Первая обыкновенно претендует на старшинство; но вторая естественно пользуется большим доверием князя, с которым она пришла. С утверждением в некоторых областях отдельных ветвей Рюрикова дома дружина приобретает более оседлый, местный характер; в XII веке дружинники владеют уже земельною собственостью. Эта черта постепенно вытесняет на второй план прежние функции боярства — бюрократические и вечевые, как следствие, значение веча и вечевых полков уменьшается. Оснащение основной части войска децентрализуется. Боярство — некогда ближайшие сподвижники князей — начинает противопоставляться их новой непосредственной опоре — двору.
    Дружи?на — княжеское войско. Дружина является таким же необходимым элементом в древнерусском обществе, как и князь. Князь нуждался в военной силе как для обеспечения внутреннего порядка, так и для обороны от внешних врагов. Дружинники были реальной военной силой, всегда готовой к бою, а также советниками князя.
    Как военная сила, дружина помогает князю в добывании выгодного стола, поднимает значение князя в глазах народа: князь, который сумел сгруппировать вокруг себя наибольшее количество искусных воинов, является наиболее надёжным защитником своего княжества — а это имело громадное значение в эпоху постоянной напряжённой борьбы с иноплеменниками. Поэтому князья ценят свою дружину, берегут её, щедро одаряют.
    Дружина в доудельный период не связана с землёй, а только с князем. Этнографический состав дружины не отличался однородностью: в княжеских дружинах IX—XII веков встречаются варяги, русские, финны, тюрки, поляки, венгры. Отношения дружины к князю основаны на свободном договоре. Вступление в дружину и выход из неё свободны: недовольный князем дружинник всегда может покинуть его и перейти к другому.
    Численный состав дружины был различен, но предположительно не превышал нескольких сот человек (по сообщению Ибн-Фадлана от 922 года, вместе с киевским князем «в его замке находятся 400 мужей из числа богатырей, его сподвижников» ; Рыбаков Б. А. о княжеском замке XI—XII веков: «всего здесь, по приблизительным подсчётам, могло проживать 250—300 человек») . Дружина являлась ядром войска и составляла, вероятно, главную часть конницы.

  5. Dagdazel Ответить

    Если учесть, что настоящие города на Руси появляются только в X веке и тогда же впервые обнаруживаются другие признаки цивилизации – монументальные сооружения, письменность, производство предметов роскоши [8, с. 73-76] -можно сделать вывод, что в действительности бояре и «прочие мужи» вовсе не оседают по городам, а изначально составляют городскую дружину.
    Ряд источников свидетельствует, что под словом «дружина» на Руси могли понимать не только войско. Для игумена Даниила дружина -это товарищи, которых он приобрел, путешествуя по чужим землям: «Обретохомъ дружину многу, – пишет игумен в своем «Хождении», -идущю въ святый градъ Иерусалимъ, и приста-хомъ къ дружине той» [5, с. 63]. В дальнейшем он называет ее «русской дружиной». У новгородца Миши, согласно «Житию Александра Невского», тоже была дружина, под которой нужно понимать его товарищей: «Съй [Миша] пеш с дружиною своею натече на корабли и погуби три корабли Римлян» [9, с. 332]. «Своей дружиной», согласно летописи, древляне обозначили «лучших мужей», отправленных в Киев к Ольге [7, стб. 57].
    Русская Правда в статье №5 Пространной редакции отождествляет «дружину» и «общину-вервь»: «Будеть ли головник их в верви, за-н(е) к ним прикладываеть, того же деля им помагати головнику, … а в 40 гривен ему заплатити ис дружины свою часть» [10, с. 12]. Есть основания полагать, что вервь теснейшим обра-
    зом связана прежде всего с общиной города. Еще В.О. Ключевский отмечал: «В 21-й статье Академического списка Русской Правды читаем, что Изяслав взял с дорогобужцев 80 гривен за убийство его старого конюха. Дорогобуж – небольшой городок в Киевской земле. Значит, под вервью разумеется здесь город… городской мир или община» [11, с. 88]. Статья №3 Русской Правды (Простр. ред.) «об убийстве», предписывая платить штраф верви, в которой «лежит голова», без сомнения, понимает ее как организацию повсеместную, распространенную как в деревнях, так и городах. Если бы вервь была явлением исключительно сельским, как о ней часто думают, пришлось бы признать, что и разбои, и ссоры, и пиры, и тому подобное были только в древнерусских селах. В пользу существования городских вервей говорят данные берестяных грамот. Вот, например, грамота XII века, №115. Часть ее не сохранилась. Читается только следующий текст: « От Прокошь къ Ньстьроу. шьсть гр(и-вен) плати, а вире не плати, а дом и…» [12, с. 39; 13, с. 34]. А.В. Арциховский предлагает такой перевод: «От Прокши к Нестору. Шесть гривен плати, а виры не плати.». «Думаю, – писал Л.В. Черепнин, – что казус, отраженный в грамоте №115, может быть прояснен на основе статей 4 и 5 Простр. ред. Русской Правды, посвященной “дикой вире”» [12, с. 39]. В согласии с законом Нестор и Прокша и еще кто-то делят необходимую к выплате сумму по шесть гривен на каждого, т. е. по 1/6 части от оговоренной в Русской Правде. Следовательно, перед нами вервь, в которой состояли участники переписки, их 6 или 7 домохозяев и все они – новгородцы, т. е. горожане [13, с. 42-43]. «Представленные в этих грамотах [№115 и №118] имена, -отмечает А.А. Зализняк, – Прокша, Дмитр и Жироч… (Жирочка?) – встретились также в целом ряде грамот Людина конца того же или довольно близкого времени: Прокша – в №664 и 713, Дмитр – в №735, 776, 839, 846, Жирочка -в №851. Совпадение имен и сходство тематики грамот дает некоторые основания предполагать, что мы имеем здесь дело с одними и теми же лицами и что письма №115 и 118 пришли в Неревский конец из Людина конца» [14, с. 427].
    Если все это так, не вызывает особых затруднений и толкование еще одной фразы, содержащейся в Русской Правде: «О заднице бо-ярьстеи и о дружьнеи. Аже в боярехлюбо в
    дружине, то за князя задниця не идеть…». (Ст. 91. Пр. р.) А.Е. Пресняков предполагал, что речь идет об отмене порядка, прежде бывшего обычным: наследство дружинников шло князю при отсутствии сыновей [3, с. 454-455]. С ним полностью солидарен и советский историк Б.Д. Греков, он пишет: «Нет никаких сомнений, в том, что был период в истории дружины, когда она находилась на княжеском иждивении, пользовалась и его землей на праве бенефиция, т. е. пожизненно. Совершенно понятно, что при этих условиях не могло быть и речи о праве наследования дружинника» [15, с. 343]. Перед нами еще один пример, когда факты, взятые из европейской истории, без каких-либо обоснований переносятся на русскую почву. Неправильная установка приводит к неверному толкованию. Значение двух статей Русской Правды – 90-й и 91-й – можно понимать и так: наследство смерда, который не входил в городскую общину, в случае отсутствия наследников по мужской линии идет князю, а наследство бояр и других членов общины – нет. Обязанностью князя было хранить то, что принадлежит всем вместе – это имущество смердов и сами смерды. Но то, чем владели члены городской общины (дружины) -их исключительное право, и пока было кому передавать накопленное имущество, князь не должен был вмешиваться в порядок наследования. Вся дальнейшая история наследственного права, в том числе относительно свободной женщины, наглядно подтверждает данную мысль.
    В переписке новгородцев понятие «дружина» не раз встречается как объединение горожан – часть большой общины Новгорода. Найденная в 90-е годы XX века берестяная грамота №724 показывает, что выражение «братья и дружина», известное по «Слову о полку Игоре-ве», было принято среди горожан: «От Савы покланянее къ братьи и дружине…» [16, с. 397]. В.Л. Янин замечает: «Уже из первой строки нашей грамоты стало ясно, что это была не литературная, а реальная формула» [16, с. 397]. Часть городской общины подразумевается и в грамоте №109 (кон. XI – нач. XII века): «Грамота отъ Жизномира къ Микоуле. Коупилъ еси робоу Плъскове. А нынемя въ томъ яла кънягыни. А ныне ся дроужина по мя пороучила…» [16, с. 180].
    Некоторые письма древних новгородцев позволяют уточнить наши представления о дружине. В берестяной грамоте №850, найден-
    ной в 1998 году, говорится: «Покланянье от Бъръза и отъ Поутеши и отъ въхое дроужи-
    не къ Петръкоу Се еси въдале землю н[а](мъ) … и Святопъ(лъ)къ а ныне п..» [17, с. 13]. Текст послания в высшей степени любопытен. Грамота рисует дружину Путьши и Борзы не просто как общину, а как объединение землевладельцев, что полностью отвечает понятию «полис».
    Итак, «дружина» в древней Руси – в первую очередь «община города» или часть городской общины (коллектив землевладельцев, вервь). Организация производства в Киевской Руси была в руках людей, объединенных целой системой переплетенных между собой родственных, товарищеских и соседских отношений. Произведенный продукт попадал на стол не только к собственнику и непосредственному пользователю земли, но и на «общий пир», дружинную братчину – к членам общины, в которую он входил. В Древней Руси землевладелец, заботясь о производстве, имел в виду интересы общины – верви, улицы, конца, города. Его желание распорядиться своей землей, расстаться с ней в особенности, вызывало живой интерес его дружины: совладельцев, родичей, города [18, с. 84].
    Что касается княжеской дружины, скорее всего, это не личное его войско, и вообще не войско. Вопреки устоявшемуся мнению отроки и детские (вольные слуги князя) скорее всего в нее не входили. Источники никогда не называют их дружиной – ни малой, ни какой-либо еще. Как правило, в том контексте, в котором речь идет о дружине, нет отроков, и, наоборот, где говорится об отроках – отсутствует дружина. А.Е. Пресняков, рассматривая состав княжеской дружины, отмечает противоречивость данных по этому вопросу. По его словам, «отроки то объемлются термином «дружина», то противопоставляются дружине» [3, с. 204]. На самом деле источники, на которые он ссылается, позволяют говорить лишь о противоположности этих понятий. В летописном отрывке – об убийстве Глеба Владимировича – между словом «дружина» и выражением «отроци Глебови оуныша» [7, стб. 135, 136] стоит большой и разнородный материал, не позволяющий напрямую связывать их друг с другом. После рассказа о том, что Глеб спешно отправился в Киев с малой дружиной (имеется в виду небольшой отряд), сообщается о прибытии отряда в Смоленск, о Ярославе Мудром, который, узнав о смерти отца, посы-
    лает эту весть Глебу, о слезах, которые пролил Глеб, получив ее, о молитве Глеба, о прибытии посланников Святополка. И только после этого упоминаются отроки Глеба, которые могли сопровождать князя наряду с малой дружиной, а не в качестве ее самой. Говорить о том, что отроки упомянуты здесь как часть «малой дружины», оснований нет.
    В известном рассказе Повести временных лет о мести княгини Ольги, в котором «дружина» и «отроки» задействованы в одной сцене и упоминаются вперемешку, связывать их между собой также вряд ли имеет смысл. «Малая дружина» и в данном случае обозначает «небольшой отряд», малую часть всей дружины княгини: «Ольгаже поимши малы дружины легъко иду-щи приде къ гробу его» [7, стб. 57]. Дружина Ольги – это ее ближайшее окружение, а отроки -слуги. «…Иповеле Ольга отрокомъ своимъ служити пред ними [древлянами], – говорится в летописи, и далее: …повеле отрокомъ своимъ питии [ити?] на ня а сама отиде кроме и повеле дружине [своеи] сечи Деревляне…» [7, стб. 57]. Дружина и отроки здесь явно не одно и то же. А.Е. Пресняков в этом месте также видит их противопоставление [3, с. 204]. Противоположность отроков и дружины обнаруживается в летописи и под 1149 годом. Изяслав Мстиславич, отсылая Ростислава Юрьевича к отцу в Суздаль, посадил с ним в ладью четырех отроков, «а дро-ужиноу его изоимаша» [6, стб. 373].
    Что касается «детских», в источниках можно обнаружить еще более очевидное разграничение этих двух понятий. Под 1149 годом в Лаврентьевской летописи читаем: «. И дружина его по нем и изломи копье свое в супротивье своем бежащим же пешим по гробли к городу оулучи и сам по них дружине же не ведущим его токмо от менших его детьскых 2 видев…» [7, стб. 324]. Дружина, согласно данному сообщению, ничего не

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *