Какая есть желаю вам другую получше анна ахматова?

14 ответов на вопрос “Какая есть желаю вам другую получше анна ахматова?”

  1. Tarn Ответить

    Какая есть. Желаю вам другую,
    Получше. Больше счастьем не торгую,
    Как шарлатаны и оптовики…
    Пока вы мирно отдыхали в Сочи,
    Ко мне уже ползли такие но?чи,
    И я такие слушала звонки!
    Не знатной путешественницей в кресле
    Я выслушала каторжные песни,
    А способом узнала их иным…
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    Над Азией весенние туманы,
    И яркие до ужаса тюльпаны
    Ковром заткали много сотен миль.
    О, что мне делать с этой чистотою,
    Что делать с неподкупностью простою?
    О, что мне делать с этими людьми!
    Мне зрительницей быть не удавалось,
    И почему-то я всегда вторгалась
    В запретнейшие зоны естества.
    Целительница нежного недуга,
    Чужих мужей вернейшая подруга
    И многих безутешная вдова.
    Седой венец достался мне недаром,
    И щёки, опалённые пожаром,
    Уже людей пугают смуглотой.
    Но близится конец моей гордыне,
    Как той, другой — страдалице Марине, —
    Придётся мне напиться пустотой.
    И ты придёшь под чёрной епанчою,
    С зеленоватой страшною свечою,
    И не откроешь предо мной лица?…
    Но мне недолго мучиться загадкой, —
    Чья там рука под белою перчаткой
    И кто прислал ночного пришлеца.

  2. Бобо Ответить

    Какая есть. Желаю вам другую,
    Получше. Больше счастьем не торгую,
    Как шарлатаны и оптовики…
    Пока вы мирно отдыхали в Сочи,
    Ко мне уже ползли такие но?чи,
    И я такие слушала звонки!
    Не знатной путешественницей в кресле
    Я выслушала каторжные песни,
    А способом узнала их иным…
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    Над Азией весенние туманы,
    И яркие до ужаса тюльпаны
    Ковром заткали много сотен миль.
    О, что мне делать с этой чистотою,
    Что делать с неподкупностью простою?
    О, что мне делать с этими людьми!
    Мне зрительницей быть не удавалось,
    И почему-то я всегда вторгалась
    В запретнейшие зоны естества.
    Целительница нежного недуга,
    Чужих мужей вернейшая подруга
    И многих безутешная вдова.
    Седой венец достался мне недаром,
    И щёки, опалённые пожаром,
    Уже людей пугают смуглотой.
    Но близится конец моей гордыне,
    Как той, другой — страдалице Марине, —
    Придётся мне напиться пустотой.
    И ты придёшь под чёрной епанчою,
    С зеленоватой страшною свечою,
    И не откроешь предо мной лица…
    Но мне недолго мучиться загадкой, —
    Чья там рука под белою перчаткой
    И кто прислал ночного пришлеца.

  3. Чилийский перчик Ответить

    Какая есть. Желаю вам другую,
    Получше.
    Больше счастьем не торгую,
    Как шарлатаны и оптовики…
    Пока вы мирно отдыхали в Сочи,
    Ко мне уже ползли такие ночи,
    И я такие слышала звонки!
    Не знатной путешественницей в кресле
    Я выслушала каторжные песни,
    А способом узнала их иным…
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    Над Азией весенние туманы,
    И яркие до ужаса тюльпаны
    Ковром заткали много сотен миль.
    О, что мне делать с этой чистотою,
    Что делать с неподкупностью простою?
    О, что мне делать с этими людьми!
    Мне зрительницей быть не удавалось,
    И почему-то я всегда вторгалась
    В запретнейшие зоны естества.
    Целительница нежного недуга,
    Чужих мужей вернейшая подруга
    И многих – безутешная вдова.
    Седой венец достался мне недаром,
    И щеки, опаленные пожаром,
    Уже людей пугают смуглотой.
    Но близится конец моей гордыне,
    Как той, другой – страдалице Марине, –
    Придется мне напиться пустотой.
    И ты придешь под черной епанчою,
    С зеленоватой страшною свечою,
    И не откроешь предо мной лица…
    Но мне недолго мучиться загадкой –
    Чья там рука под белою перчаткой
    И кто прислал ночного пришлеца.
    24 июня 1942. Ташкент

  4. адвокат-инженер Ответить

    Какая есть. Желаю вам другую,
    Получше.
    Больше счастьем не торгую,
    Как шарлатаны и оптовики…
    Пока вы мирно отдыхали в Сочи,
    Ко мне уже ползли такие ночи,
    И я такие слышала звонки!
    Не знатной путешественницей в кресле
    Я выслушала каторжные песни,
    А способом узнала их иным…
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    Над Азией весенние туманы,
    И яркие до ужаса тюльпаны
    Ковром заткали много сотен миль.
    О, что мне делать с этой чистотою,
    Что делать с неподкупностью простою?
    О, что мне делать с этими людьми!
    Мне зрительницей быть не удавалось,
    И почему-то я всегда вторгалась
    В запретнейшие зоны естества.
    Целительница нежного недуга,
    Чужих мужей вернейшая подруга
    И многих – безутешная вдова.
    Седой венец достался мне недаром,
    И щеки, опаленные пожаром,
    Уже людей пугают смуглотой.
    Но близится конец моей гордыне,
    Как той, другой – страдалице Марине, –
    Придется мне напиться пустотой.
    И ты придешь под черной епанчою,
    С зеленоватой страшною свечою,
    И не откроешь предо мной лица…
    Но мне недолго мучиться загадкой –
    Чья там рука под белою перчаткой
    И кто прислал ночного пришлеца.
    24 июня 1942. Ташкент
    Бібліотека ім. Анни Ахматової (м. Київ)

  5. Magal Ответить


    Какая есть. Желаю вам другую
    Получше. Больше счастьем не торгую,
    Как шарлатаны и оптовики…
    Пока вы мирно отдыхали в Сочи,
    Ко мне уже ползли такие ночи,
    И я такие слышала звонки!
    Не знатной путешественницей в кресле
    Я выслушала каторжные песни,
    А способом узнала их иным…
    …
    Над Азией – весенние туманы,
    И яркие до ужаса тюльпаны
    Ковром заткали много сотен миль.
    О, что мне делать с этой чистотою,
    Что делать с неподкупностью простою?
    О, что мне делать с этими людьми!
    Мне зрительницей быть не удавалось,
    И почему-то я всегда вклинялась
    В запретнейшие зоны естества.
    Целительница нежного недуга,
    Чужих мужей вернейшая подруга
    И многих – безутешная вдова.
    Седой венец достался мне не даром,
    И щеки, опаленные пожаром,
    Уже людей пугают смуглотой.
    Но близится конец моей гордыне,
    Как той, другой – страдалице Марине, —
    Придется мне напиться пустотой.
    И ты придешь под черной епанчою,
    С зеленоватой страшною свечою,
    И не откроешь предо мной лица…
    Но мне не долго мучиться загадкой:
    Чья там рука под белою перчаткой
    И кто прислал ночного пришлеца?
    Ташкент
    Год написания: 1942, 23-24 июня

  6. Guzuru Ответить

    Какая есть. Желаю вам другую,
    Получше.
    Больше счастьем не торгую,
    Как шарлатаны и оптовики…
    Пока вы мирно отдыхали в Сочи,
    Ко мне уже ползли такие ночи,
    И я такие слышала звонки!
    Не знатной путешественницей в кресле
    Я выслушала каторжные песни,
    А способом узнала их иным…
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    Над Азией весенние туманы,
    И яркие до ужаса тюльпаны
    Ковром заткали много сотен миль.
    О, что мне делать с этой чистотою,
    Что делать с неподкупностью простою?
    О, что мне делать с этими людьми!
    Мне зрительницей быть не удавалось,
    И почему-то я всегда вторгалась
    В запретнейшие зоны естества.
    Целительница нежного недуга,
    Чужих мужей вернейшая подруга
    И многих – безутешная вдова.
    Седой венец достался мне недаром,
    И щеки, опаленные пожаром,
    Уже людей пугают смуглотой.
    Но близится конец моей гордыне,
    Как той, другой – страдалице Марине, –
    Придется мне напиться пустотой.
    И ты придешь под черной епанчою,
    С зеленоватой страшною свечою,
    И не откроешь предо мной лица…
    Но мне недолго мучиться загадкой –
    Чья там рука под белою перчаткой
    И кто прислал ночного пришлеца.
    24 июня 1942. Ташкент

  7. Gririn Ответить

    Какая есть. Желаю вам другую,
    Получше.
    Больше счастьем не торгую,
    Как шарлатаны и оптовики…
    Пока вы мирно отдыхали в Сочи,
    Ко мне уже ползли такие ночи,
    И я такие слышала звонки!
    Не знатной путешественницей в кресле
    Я выслушала каторжные песни,
    А способом узнала их иным…
    . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . .
    Над Азией весенние туманы,
    И яркие до ужаса тюльпаны
    Ковром заткали много сотен миль.
    О, что мне делать с этой чистотою,
    Что делать с неподкупностью простою?
    О, что мне делать с этими людьми!
    Мне зрительницей быть не удавалось,
    И почему-то я всегда вторгалась
    В запретнейшие зоны естества.
    Целительница нежного недуга,
    Чужих мужей вернейшая подруга
    И многих – безутешная вдова.
    Седой венец достался мне недаром,
    И щеки, опаленные пожаром,
    Уже людей пугают смуглотой.
    Но близится конец моей гордыне,
    Как той, другой – страдалице Марине, –
    Придется мне напиться пустотой.
    И ты придешь под черной епанчою,
    С зеленоватой страшною свечою,
    И не откроешь предо мной лица…
    Но мне недолго мучиться загадкой –
    Чья там рука под белою перчаткой
    И кто прислал ночного пришлеца.

  8. Shalirad Ответить

    Какая есть — желаю вам другую
    Получше. Больше счастьем не торгую,
    Как шарлатаны и оптовики…
    Пока вы мирно отдыхали в Сочи,
    Ко мне уже ползли такие ночи,
    И я такие слышала звонки!
    [Не знатной путешественницей в кресле
    Я выслушала каторжные песни,
    А способом узнала их иным…
    ……………………….]
    Над Азией — весенние туманы,
    И яркие до ужаса тюльпаны
    Ковром заткали много сотен миль.
    О, что мне делать с этой чистотою,
    Что делать с неподкупностью простою?
    О, что мне делать с этими людьми!
    Мне зрительницей быть не удавалось,
    И почему-то я всегда вклинялась
    В запретнейшие зоны естества.
    Целительница нежного недуга,
    Чужих мужей вернейшая подруга
    И многих безутешная вдова.
    Седой венец достался мне недаром,
    И щеки, опаленные пожаром,
    Уже людей пугают смуглотой.
    Но близится конец моей гордыне,
    Как той, другой — страдалице Марине,
    Придется мне напиться пустотой.
    И ты придешь под черной епанчою,
    С зеленоватой страшною свечою,
    И не откроешь предо мной лица…
    Но мне недолго мучиться загадкой:
    Чья там рука под белою перчаткой
    И кто прислал ночного пришлеца?
    24 июня 1942
    Ташкент
    Вернуться к сборнику стихов “Нечет”

  9. Iantus Ответить

    Какая есть. Желаю вам другую,
    Получше.
    Больше счастьем не торгую,
    Как шарлатаны и оптовики…
    Пока вы мирно отдыхали в Сочи,
    Ко мне уже ползли такие ночи,
    И я такие слышала звонки!
    Не знатной путешественницей в кресле
    Я выслушала каторжные песни,
    А способом узнала их иным…
    …
    …
    …
    Над Азией весенние туманы,
    И яркие до ужаса тюльпаны
    Ковром заткали много сотен миль.
    О, что мне делать с этой чистотою,
    Что делать с неподкупностью простою?
    О, что мне делать с этими людьми!
    Мне зрительницей быть не удавалось,
    И почему-то я всегда вторгалась
    В запретнейшие зоны естества.
    Целительница нежного недуга,
    Чужих мужей вернейшая подруга
    И многих — безутешная вдова.
    Седой венец достался мне недаром,
    И щеки, опаленные пожаром,
    Уже людей пугают смуглотой.
    Но близится конец моей гордыне,
    Как той, другой — страдалице Марине, —
    Придется мне напиться пустотой.
    И ты придешь под черной епанчою,
    С зеленоватой страшною свечою,
    И не откроешь предо мной лица…
    Но мне недолго мучиться загадкой —
    Чья там рука под белою перчаткой
    И кто прислал ночного пришлеца.
    24 июня 1942. Ташкент

    Другие стихи автора:

    Как белый камень в глубине колодца
    Как белый камень в глубине колодца, Лежит во мне одно воспоминанье. Я не могу и не хочу б…
    Как будто я все ведала заранее…
    Как будто я все ведала заранее, Как будто я алмазную дарани В то утро очень много раз про…

  10. tycooner Ответить

    Какая есть. Желаю вам другую,
    Получше.
    Больше счастьем не торгую,
    Как шарлатаны и оптовики…
    Пока вы мирно отдыхали в Сочи,
    Ко мне уже ползли такие ночи,
    И я такие слышала звонки!
    Не знатной путешественницей в кресле
    Я выслушала каторжные песни,
    А способом узнала их иным…
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
    Над Азией весенние туманы,
    И яркие до ужаса тюльпаны
    Ковром заткали много сотен миль.
    О, что мне делать с этой чистотою,
    Что делать с неподкупностью простою?
    О, что мне делать с этими людьми!
    Мне зрительницей быть не удавалось,
    И почему-то я всегда вторгалась
    В запретнейшие зоны естества.
    Целительница нежного недуга,
    Чужих мужей вернейшая подруга
    И многих — безутешная вдова.
    Седой венец достался мне недаром,
    И щеки, опаленные пожаром,
    Уже людей пугают смуглотой.
    Но близится конец моей гордыне,
    Как той, другой — страдалице Марине, —
    Придется мне напиться пустотой.
    И ты придешь под черной епанчою,
    С зеленоватой страшною свечою,
    И не откроешь предо мной лица…
    Но мне недолго мучиться загадкой —
    Чья там рука под белою перчаткой
    И кто прислал ночного пришлеца.

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *