Какие особенности поэтического наследия лермонтова отмечаются в статье?

11 ответов на вопрос “Какие особенности поэтического наследия лермонтова отмечаются в статье?”

  1. Tygogore Ответить

    «Ничто не может с большей наглядностью свидетельствовать о перемене в умах, произошедшей с 1825 года, как сравнение Пушкина и Лермонтова. Лермонтов — поэт совсем другой эпохи» (А.И. Герцен).
    В отличие от Пушкина, которого в юности окрыляли мечты о скорой свободе, Лермонтов начинал свой путь, когда иллюзии были уже развеяны, а мечты его поколения кончались обычно «Сибирью или казнью и никогда — торжеством» (АИ. Герцен). Преследовались не только любые проявления политической оппозиции правительству, но и духовная жизнь вообще, так как она могла стать основой для вольнолюбивых мыслей. «Отсутствие общественного мнения… равнодушие ко всякому долгу, справедливости и истине» — так А.С. Пушкин писал об идейном кризисе образованного общества времен николаевской реакции.
    Во взглядах прогрессивной части российского общества 30-х гг. XIX в. проявились черты романтического миросозерцания, вызванные неудовлетворенностью современной действительностью. Это мировоззрение отличало глубокое разочарование, неприятие действительности, неверие в возможность прогресса. С другой стороны, романтикам было присуще стремление к возвышенным идеалам, желание полного разрешения противоречий бытия и понимание невозможности этого (разрыв между идеалом и действительностью).
    Творчество Лермонтова наиболее полно отражает романтическое мировоззрение, сформировавшееся в николаевскую эпоху. В его поэзии основной конфликт романтизма — противоречие между идеалом и действительностью — достигает крайнего напряжения, что существенно отличает его от поэтов-романтиков начала XIX в. Тема трагического одиночества личности во враждебном и несправедливом мире — ключевая в творчестве Лермонтова. Раскрытию этой темы и подчинено все богатство поэтических образов, мотивов, художественных средств, все многообразие мыслей, переживаний, чувств лирического героя.
    Очень условно можно выделить основные мотивы творчества Лермонтова. Это прежде всего мотив одиночества, невозможности найти единомышленника, «родную душу» («Сосед», «Парус», «Листок»), безысходности существования («И скучно, и грустно…»), предчувствия собственной трагической гибели («Не смейся над моей пророческой тоской…»).
    Основным объектом лирики Лермонтова является внутренний мир человека — глубокий и противоречивый. Так, в поэме «Демон» трагедия главного героя не столько в том, что он отвергнут Богом и обречен на одиночество, сколько в том, что в его душу вошло зло и стало управлять им. Сюжет произведения развивает именно движение добра и зла внутри героя. Демон мстит не Богу, а миру, созданному Богом. Демон хочет абсолютной гармонии (то есть как бы добра) — и при этом отрицает все, в чем есть недостатки, то есть реальную земную жизнь. В поэме звучит мысль о том, что индивидуализм несет гибель, что возрождение возможно лишь через любовь. Исследованию внутреннего мира человека посвящен и роман «Герой нашего времени».
    Важен в произведениях Лермонтова такой мотив, как, с одной стороны, — ощущение «необъятных сил» человеческой души, а с другой — ненужность, напрасность активной деятельности, самоотдачи. Например, в стихотворении «Пророк» и в поэме «Мцыри» прославляются могущество воли, мятеж, борьба, к каким бы трагическим результатам они ни вели. Стремление к свободе у героев Лермонтова сочетается с крушением иллюзий. Герой его не приспособлен к тому миру, в который стремится.
    Тема неприятия современного общества звучит, например, в драме «Маскарад». В ней показано губительное влияние «света» на души людей. Главный герой драмы Арбенин одновременно и преступник, и жертва. Он отрицает «свет», но живет по его законам. В результате губит невинную жену, так как не верит в естественные чувства, которые сохранила Нина вопреки светскому окружению. Любовь, чистота души, ум, чуждый расчету — вот мера оценки характеров в драме. С темой современного общества связано и стихотворение «Дума» — размышление поэта о судьбе своего поколения, о его безразличии к жизни, бездуховности, разочарованности.
    С неприятием бездушного света созвучен мотив противопоставления холодного и враждебного человеку общества миру природы («Как часто пестрою толпою окружен…», «Валерик»).
    Жажда героического действия слышна в произведениях, посвященных славной истории России. Например, «Песня про купца Калашникова» о временах Ивана Грозного, в которой герой отстаивает не только свои честь и достоинство, но и общенародные моральные права. А в стихотворении «Бородино» лирический герой вспоминает о той славной поре национальной истории, когда весь народ поднялся на отпор врагу и каждый ощущал себя богатырем.
    В творчестве Лермонтова своеобразно раскрываются темы родины, любви, поэта и поэзии, отражая особенности яркой индивидуальности и мировоззрения поэта.
    Тема Родины. В поэзии Лермонтова Россия многогранна. Это и жандармская империя, как в стихотворении «Прощай, немытая Россия», где поэт утверждает, что нравственные пороки общества зависят от общественного строя, и страдающая народная Россия. О своей «странной» любви к крестьянской России, ее неброской красоте, ее быту рассказывает поэт в стихотворении «Родина». «Патриотизм Лермонтова — истинный и разумный», — считал критик Н.А. Добролюбов.
    Тема любви. Любовь лирического героя Лермонтова — сильное, но часто скорбное и безответное чувство. Поэт пишет о трагической невозможности счастливой любви. В таких произведениях, как «В полдневный жар в долине Дагестана…», «Расстались мы, но твой портрет…», Лермонтов продолжает тему обреченности человека на одиночество, невозможности соединения с «родной душой». И любовь пробуждает глубокие и светлые чувства: трогательная забота о любимой слышится в лермонтовской «Молитве» («Я, матерь Божия, ныне с молитвою…»).
    Тема поэта и поэзии. Утверждением мысли о значительности роли поэта в жизни общества стало стихотворение «Смерть Поэта», с которого началась всенародная известность Лермонтова (так ярко и полно отразил он гнев и боль людей, вызванные гибелью Пушкина). Убийство Пушкина (Поэта) — народная трагедия, в которой виноваты и заезжий иностранец, и «жадная толпа» («свет»), не способные оценить талант поэта, «славу» страны. В стихотворении «Поэт» Лермонтов напоминает о высоком назначении поэта, который своей творческой «властью» должен объединять людей «во дни торжеств и бед народных», пробуждая в них «благородные мысли». В стихотворении «Пророк» осмысливается судьба поэта, утверждается, что яркая, одаренная личность обречена на непонимание и враждебность общества. Поэтому единственный суд, который должен признавать человек, наделенный поэтическим талантом, — суд совести.

  2. ORO Ответить

    В творчестве Лермонтова, особенно в ранний период, много черт от романтического стиля.
    Для этого стиля характерен прием двоемирия, когда в своей душе лирический герой рисует идеальный образ, а на деле сталкивается с жестокой действительностью.
    Все это есть в поэзии Лермонтова. Проанализируем одно из его любовных стихотворений «Нет, не тебя так пылко я люблю…». Стихотворение короткое, вмещающее в себя всего три четверостишья:
    Нет, не тебя так пылко я люблю,
    Не для меня красы твоей блистанье:
    Люблю в тебе я прошлое страданье
    И молодость погибшую мою.
    Когда порой я на тебя смотрю,
    В твои глаза вникая долгим взором:
    Таинственным я занят разговором,
    Но не с тобой я сердцем говорю.
    Я говорю с подругой юных дней,
    В твоих чертах ищу черты другие,
    В устах живых уста давно немые,
    В глазах огонь угаснувших очей.
    В этом стихотворении лирический герой признается, что влюблен не в ту земную женщину, которую видит перед собой, а в далекий и призрачный идеал женщины, которую создало его воображение. При этом идеал гораздо дороже оригинала.
    Как это и свойственно романтизму, герой лирики Лермонтова часто одинок, он ищет лучшей доли в мире людей, но обретает чувство гармонии только в единении с природой.
    Этот мотив ясно проглядывается в стихотворении «Для чего я не родился?»:
    Для чего я не родился
    Этой синею волной?
    Как бы шумно я катился
    Под серебряной луной,
    О! как страстно я лобзал бы
    Золотистый мой песок,
    Как надменно презирал бы
    Недоверчивый челнок…
    Здесь лирический герой стремится слиться с природой, чтобы оставить свою человеческую сущность и обрести покой и забвение.
    Черты лирики Лермонтова пронизаны духом романтизма, это мятущийся тревожный порыв к настоящей свободе, познанию истинного счастья и любви.

    Лермонтов как поэт реализма

    Однако гений Лермонтова заключил в себя не только популярный в его годы романтический стиль, но и стиль реализма. Поэтому в некоторых своих произведениях поэт предстает как состоявшийся реалист, верный наследник А.С. Пушкина.
    Образцом реалистического стиля в поэзии Лермонтова является «Казачья колыбельная песня». Начинается она доброй картиной: мать склонилась у колыбели своего сына и убаюкивает его:
    Спи, младенец мой прекрасный,
    Баюшки-баю.
    Тихо смотрит месяц ясный
    В колыбель твою.
    Стану сказывать я сказки,
    Песенку спою;
    Ты ж дремли, закрывши глазки,
    Баюшки-баю.
    Мать рассказывает сыну о его будущей непростой судьбе – судьбе воина, она говорит, что будет молиться за него и ждать его домой с войны:
    Дам тебе я на дорогу
    Образок святой:
    Ты его, моляся Богу,
    Ставь перед собой;
    Да, готовясь в бой опасный,
    Помни мать свою…
    Спи, младенец мой прекрасный,
    Баюшки-баю.
    В этом бесхитростном, на первый взгляд, стихотворении выражена и любовь к своей Родине, и восхищение перед подвигом материнства, и вся суть человеческой жизни.
    То же самое обращение к судьбе простого человека на фоне грандиозных исторических событий мы видим в стихотворении «Бородино». В этом стихотворении от лица простого русского солдата рассказывается о победе над французскими захватчиками во главе с императором Наполеоном.
    Героизм солдат и офицеров исходит из их глубочайшей любви к Родине, все это сугубо просто и реалистично, как будто сами читатели являются живыми свидетелями этого сражения:
    Полковник наш рожден был хватом:
    Слуга царю, отец солдатам…
    Да, жаль его: сражен булатом,
    Он спит в земле сырой.
    И молвил он, сверкнув очами:
    “Ребята! не Москва ль за нами?
    Умремте же под Москвой,
    Как наши братья умирали!”
    И умереть мы обещали,
    И клятву верности сдержали
    Мы в Бородинский бой.
    Недаром В.Г. Белинский называл М.Ю. Лермонтова «поэтом беспощадной мысли истины», поэтом-реалистом, в конце своего творческого пути ставшем гениальным художником слова.
    Необычность лирики Лермонтова как раз и заключается в сочетании романтических и реалистических мотивов: каждый читатель найдет в произведениях поэта то, что ему по душе: и тоску мятущейся одинокой молодости, и живое описание жизни своего народа.

  3. Alalay Ответить

    Развитию идеи личности у Лермонтова соответствует характерная для романтиков повышенная субъективность его отношения к действительности. Субъективность эта, превращаясь в особый лермонтовский лиризм, окрашивала все произведения поэта, его характеристики, пейзажи, эпитеты.
    В произведениях Лермонтова утверждение не выдвигается на первый план: он говорит «да» гораздо реже, чем «нет». Это обстоятельство давало повод считать Лермонтова поэтом чистого отрицания и беспросветного скепсиса. Лермонтов своим творчеством утверждает любовь к жизни, к природе, к вечному движению, к борьбе, а в особенности к свободе.
    Непререкаемыми ценностями являлись для него преданность родине, идея справедливости, право человека на уважение, мирные отношения между народами, доверчивость, простота и правдивость в отношениях между людьми. Положительные идеалы Лермонтова становились в его поэзии силой, направленной против враждебных ему явлений действительности.
    Поэзия Лермонтова имела не только непосредственно-созерцательный, но и аналитический характер. Это была не только поэзия чувства, но и поэзия мысли. Лермонтов ставит в своем творчестве философские вопросы, несомненно обнаруживая знакомство с европейской философией. Поэт решал философские вопросы по-разному, но за каждым его решением стоял подлинный, пережитый духовный опыт.
    Содержание и структура лермонтовского стиха, его художественная ткань глубоко интеллектуальны. Отсюда тяготение поэтики Лермонтова к афоризмам и логическим антитезам («я или бог, или никто», ср. «мне грустно… потому, что весело тебе»). Отсюда — символические и аллегорические стихотворения: «Два великана», «Парус» и поздние «Утес», «Дубовый листок оторвался от ветки родимой…» и другие. Лермонтов стремится не столько к тому, чтобы отобразить эмоциональный момент сам по себе или создать картину внешнего мира.
    В основании творчества Лермонтова находится своеобразный по своему духовному складу образ лермонтовского человека. Лирический герой Лермонтова — это передовой человек своего времени, беспокойный и мятежный романтик. Это — человек, окруженный враждебной ему действительностью, отгородившийся от нее в своем одиночестве, затаивший на нее злую обиду, страдающий и трагический, полный могучей страсти и воли, умеющий мыслить беспощадно критически и в какой-то момент готовый во имя общего блага к каким-то разрушительным, но неведомым для него подвигам. Это — человек глубоко интеллектуальный, способный к синтетическим философским обобщениям, наделенный пронзительным аналитическим сознанием, находящий противоречия и неблагополучие в том, что большинству его соотечественников казалось незыблемым и непререкаемым.
    Романтический образ идущего, мятущегося героя, жаждущего свободы, создает поэт в стих. «Парус», «Пленный рыцарь». Лермонтов противопоставляет тирании свободу, и символом ее выступает одинокий парус.
    Байронический мотив одиночества, разочарования, изгнанничества проходит через всю поэзию Лермонтова, но особенно ярко проявляется в стихотворениях «Выхожу один я на дорогу…», «И скучно и грустно…», «Утес», «На севере диком…».
    У Лермонтова нет пейзажных стихов, в которых изображалась бы статичная, застывшая природа. Природа всегда законом мирозданья связана с человеком и соответствует его душевному состоянию или, наоборот, контрастна ему. У поэта почти нет стихов, где природа давалась бы вне связи с человеком. В стих. «Тучи» изгнанничество героя находит отражение в движении туч «с милого севера в сторону южную». Каждое психологическое состояние человека, перебирающего причины изгнанничества («судьбы ли лишения?, зависть ли тайная?,злоба ль открытая?»), соответствует состоянию природы. Но тучи лишены человеческих страстей и страданий, и их летучий образ наводит поэта на мысль о счастье земных привязанности.

  4. Alsasius Ответить


    Иван Тургенев, писатель
    «Лермонтова я тоже видел всего два раза: в доме одной знатной петербургской дамы, княгини Шаховской, и несколько дней спустя на маскараде в Благородном собрании, под новый 1840 год. У княгини Шаховской я, весьма редкий и непривычный посетитель светских вечеров, лишь издали, из уголка, куда я забился, наблюдал за быстро вошедшим в славу поэтом…
    В наружности Лермонтова было что-то зловещее и трагическое; какой-то сумрачной и недоброй силой, задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших и неподвижно-темных глаз. Их тяжелый взор странно не согласовался с выражением почти детски нежных и выдававшихся губ… Известно, что он до некоторой степени изобразил самого себя в Печорине. Слова „Глаза его не смеялись, когда он смеялся“ и т.д. — действительно, применялись к нему… Не было сомнения, что он, следуя тогдашней моде, напустил на себя известного рода байроновский жанр, с примесью других, еще худших капризов и чудачеств. И дорого же он поплатился за них! Внутренне Лермонтов, вероятно, скучал глубоко; он задыхался в тесной сфере, куда его втолкнула судьба. На бале дворянского собрания ему не давали покоя, беспрестанно приставали к нему, брали его заруки; одна маска сменялась другою, а он почти не сходил с места и молча слушал их писк, поочередно обращая на них свои сумрачные глаза. Мне тогда же почудилось, что я уловил на лице его прекрасное выражение поэтического творчества…»
    Из «Литературных и житейских воспоминаний» (1852 г.).

    Федор Достоевский о Лермонтове: «он нигде и ни с кем не мог ужиться»


    Федор Достоевский, писатель, мыслитель
    «Сколько он написал нам превосходных стихов… Он проклинал и мучился, и вправду мучился. Он мстил и прощал, он писал и хохотал — был великодушен и смешон. Он любил нашептывать странные сказки заснувшей молодой девочке и смущал ее девственную кровь, и рисовал перед ней странные видения, о которых еще ей не следовало бы грезить, особенно при таком высоко нравственном воспитании, которое она получила.
    Он рассказывал нам свою жизнь, свои любовные проделки: вообще он нас как будто мистифицировал; не то говорит серьезно, не то смеется над нами. Наши чиновники знали его наизусть, и вдруг все начинали корчить Мефистофелей, только что выйдут, бывало, из департамента. Мы не соглашались с ним иногда, нам становилось и тяжело, и досадно, и грустно, и жаль кого-то, и злоба брала нас. Наконец ему наскучило с нами; он нигде и ни с кем не мог ужиться; он проклял нас, и осмеял „насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом“, и улетел от нас… Мы долго следили за ним, но наконец он где-то погиб — бесцельно, капризно и даже смешно. Но мы не смеялись…»
    Из книги «Записки о русской литературе» (1861 г.).

    Владимир Соллогуб о Лермонтове: «безотрадная, жаждавшая горя фантазия»


    Владимир Соллогуб, писатель
    «Смерть Пушкина возвестила России о появлении нового поэта — Лермонтова. С Лермонтовым я сблизился у Карамзиных и был в одно время с ним сотрудником „Отечественных записок“… Я всегда считал и считаю себя не литератором ех ргоfesso, а любителем, прикомандированным к русской литературе по поводу дружеских сношений. Впрочем, и Лермонтов, несмотря на громадное его дарование, почитал себя не чем иным, как любителем, и, так сказать, шалил литературой.
    Смерть Лермонтова, по моему убеждению, была не меньшею утратою для русской словесности, чем смерть Пушкина и Гоголя. В нем выказывались с каждым днем новые залоги необыкновенной будущности: чувство становилось глубже, форма яснее, пластичнее, язык самобытнее. Он рос по часам, начал учиться, сравнивать. В нем следует оплакивать не столько того, кого мы знаем, сколько того, кого мы могли бы знать. Последнее наше свидание мне очень памятно. Это было в 1841 году: он уезжал на Кавказ и приехал ко мне проститься.
    „Однако ж, — сказал он мне, — я чувствую, что во мне действительно есть талант. Я думаю серьезно посвятить себя литературе. Вернусь с Кавказа, выйду в отставку, и тогда давай вместе издавать журнал“. Он уехал в ночь. Вскоре он был убит. Настоящим художникам нет еще места, нет еще обширной сферы в русской жизни. И Пушкин, и Гоголь, и Лермонтов, и Глинка, и Брюллов были жертвами этой горькой истины. Лермонтов, с которым я находился сыздавна в самых товарищеских отношениях.., как все люди, живущие воображением, и в особенности в то время, жаждал ссылки, притеснений, страданий, что, впрочем, не мешало ему веселиться и танцевать до упаду на всех балах… Лермонтов, одаренный большими самородными способностями к живописи, как и к поэзии, любил чертить пером и даже кистью вид разъяренного моря, из-за которого подымалась оконечность Александровской колонны с венчающим ее ангелом. В таком изображении отзывалась его безотрадная, жаждавшая горя фантазия».
    Из книги «Воспоминания» (1887 г.).

    Владимир Ходасевич о Лермонтове: «чтобы страдать так, как страдает Демон, надо быть Демоном…»


    Владислав Ходасевич, поэт, мемуарист, историк литературы
    «Лермонтовские герои, истерзанные собственными страстями, ищущие бурь и самому раскаянию предающиеся, как новой страсти, упорно не хотят быть только людьми. Они „хотят их превзойти в добре и зле“ — и, уж во всяком случае, превосходят в страдании. Чтобы страдать так, как страдает Демон, надо быть Демоном…
    Поэзия Лермонтова — поэзия страдающей совести. Его спор с небом — попытка переложить ответственность с себя, соблазненного миром, на Того, кто этот соблазнительный мир создал, кто „изобрел“ его мучения.
    В послелермонтовской литературе вопросы совести сделались мотивом преобладающим, особенно в прозе: потому, может быть, что она дает больше простора для пристальных психологических изысканий. И в этом смысле можно сказать, что первая русская проза — „Герой нашего времени“, в то время как „Повести Белкина“, при всей их гениальности, есть до известной степени еще только проза французская.
    Лермонтов первый открыто подошел к вопросу о добре и зле не только как художник, но и как человек, первый потребовал разрешения этого вопроса как неотложной для каждого и насущной необходимости жизненной — сделал дело поэзии делом совести. Может быть, он предчувствовал, какой пламенный отклик найдет впоследствии его зов, когда говорил о себе, что он, Лермонтов, дал первый толчок тому движению, которое впоследствии благодаря Гоголю, Достоевскому и Толстому сделало русскую литературу литературой исповеди, вознесло на высоту недосягаемую, сделало искусством подлинно религиозным.
    Но и еще в одном отношении литература русская глубоко перед ним обязана: он жизнью своей создал для нас великий образец художника. Уходя от суда людского и не допуская людей присутствовать при последнем суде, Божьем, — как человек он, быть может, был прав, быть может, — нет. Этот вопрос разрешен тем же приговором, которого мы не знаем. Но как художник он был несомненно прав. Неизбежная спутница художественного творчества — тайна».
    Из статьи «Фрагменты о Лермонтове» (1914г.).

  5. BOXYK Ответить

    Поэзия Пушкина – это овладение, обживание стихом речи, говорения. Все сделалось достойно поэзии и доступно ей. Пушкинская поэзия – мощный речевой поток, стремительное завоевание и подчинение стиху все новых областей и сфер жизни. В этом отношении ранняя лирика Лермонтова, с ее каким-то «пристальным многословием», то задумчивым, то патетическим, – прямое следование Пушкину, продолжение той же тенденции своеобразной экспансии стихотворной речи. Принцип же поздней лермонтовской лирики – иной. Здесь начинается отказ от понимания поэзии как потока, захватывающего и втягивающего в себя весь окружающий мир, и утверждается поэзия как серия вспышек, как фиксация мгновенного поэтического переживания. Лермонтов отказывается от попытки развить, продолжить это переживание. В длящемся поэтическом напряжении, в большой стиховой массе он словно видит опасность впасть в искусственность. Лермонтовская рефлексия из сферы чисто идеологической распространяется и на художественную. Начинается преодоление инерции пушкинского канона, ставшего общим местом в поэтической культуре 30-х гг. XIX в. и в руках подражателей действительно таившего опасность безответственной риторики. В этом – коренное поэтическое новаторство Лермонтова.
    Наряду с пушкинской традицией необходимо отметить еще две, имевшие серьезное значение для Лермонтова.
    Первая – поэзия декабристов. Ее влияние, наряду с влиянием Пушкина и Байрона, ощутимо в ранних поэмах Лермонтова (см. «Последний сын вольности»). С другой стороны, Лермонтовым и некоторыми его современниками (в частности, поэтами славянофильства) были продолжены традиции декабристской гражданской лирики. Декабристы создали ораторскую поэзию, которая своеобразно преломила традиции высокой лирики классицизма, глубоко преобразованные их романтической поэтикой, но именно в их стихах продолжали и в XIX в. жить интонации торжественного ямба. В лирических стихотворениях Лермонтов часто применяет «одические» ямбы, которые встречаются и у Пушкина, но особенно характерны для декабристов («Смерть Поэта», «Дума», «Не верь себе»).
    Разработанный русскими романтиками поэтический канон «высокого» стихотворения на гражданскую тему в течение всего XIX в. оставался своеобразным эталоном, формой, в которой несколько поколений русских лириков стремились выразить свое кредо. В этих стихотворениях высказаны взгляды и чувства людей разных убеждений, разных эпох. И все-таки эти стихи чем-то удивительно похожи друг на друга, устойчивы в своих общих очертаниях, подобны по интонации: «Гражданин» Рылеева, «Вольность» и «Деревня» Пушкина, «Дума» и «Поэт» Лермонтова, оба стихотворения «России» Хомякова, «Родина» и «Памяти Добролюбова» Некрасова, «Как дочь родную на закланье» Тютчева, «Скифы» Блока Удодов Б.Т. М.Ю. Лермонтов. Художественная индивидуальность и творческие процессы. – Воронеж, 1973. – С. 245..
    Наконец, бесспорно важным было в творчестве Лермонтова его впечатление от поэзии Жуковского.
    Романтическое мировосприятие исторически острее всего выразилось в балладе и романтической поэме. Как уже говорилось, на поэмное творчество Лермонтова из русских предшественников наибольшее влияние оказали декабристы и Пушкин. Баллада же в русской литературе прочно связана с именем Жуковского. Значение и место баллады в творчестве Лермонтова не может быть понято, если ограничиться рассмотрением канонических образцов жанра (их мало, и они имеют ученический или переводной характер), но влияние баллады, ее проблематики, «колорита» и поэтики весьма ощутимо в лермонтовской лирике. Характернейший мотив баллады – мотив судьбы, столкновение человека с роком либо проявление власти над людьми каких-то высших сил – явно близок поэзии Лермонтова, как и присущая балладе сосредоточенность на судьбе личности, преломление через нее философской, нравственной и социально-исторической проблематики. Свойственные балладе конструктивные признаки – напряженный драматизм, резкое конфликтное столкновение персонажей, приводящее обычно к трагической развязке, элемент экзотичности, колорит таинственности – родственны лермонтовской художественной системе. Вместе с тем в пору зрелого творчества Лермонтова жанр баллады во многом был уже исчерпан. Лермонтов художественно преодолевает инерцию жанрового канона: усиливается аналитический момент, повышается лиризм баллады, автор как бы сам стремится стать ее героем. Отсюда – балладность лермонтовского лирического мира в целом и размывание, трансформация балладного канона. Связь с балладной традицией обнаруживает и качество стиха в поздней лермонтовской лирике.
    При всей близости к своим великим предшественникам, и прежде всего к Пушкину, Лермонтов, как яркий выразитель сознания руской интеллигенции 1830-х гг., оказался, по известному выражению Белинского, поэтом «совсем другой эпохи» Белинский В.Г. Статьи о Лермонтове. – Саратов: Приволж. изд-во, 1981. – С. 34.. Начиная статью о стихотворениях Лермонтова с проникновенной и высокохудожественной характеристики пафоса лермонтовской и пушкинской поэзии, Белинский точно выразил читательское впечатление от поэзии Лермонтова как более драматичной, остро конфликтной, исполненной рефлексии и трагических контрастов между напряженным критицизмом, огромной духовной активностью и сознанием практического бессилия современного человека. Юношеский романтический максимализм Лермонтова оказался удивительно адекватен кризисной эпохе русской мысли и окрасил все его творчество. Хотя в последние годы им далеко не исчерпывается характер его лирики, но эта краска оказалась, так сказать, наиболее броской, заметной, настолько, что в сознании человека русской культуры подобный форсированный драматизм, напряженная конфликтность в поэзии воспринимается именно как лермонтовская традиция, лермонтовская линия в литературе.
    Лермонтовская литературная эпоха была периодом подведения итогов в русском и европейском романтизме, одновременно в литературе складывался новый «большой стиль» – реализм. Все это, однако, не исключает возможности качественного развития и обогащения романтизма. Об этом периоде можно сказать: исчерпана актуальность утверждения романтизма как метода, но сам метод еще не исчерпал своих возможностей.
    Преобладающая часть художественного наследия Лермонтова связана с внутриромантической эволюцией поэта. Сопоставление лирики Лермонтова с основными течениями романтизма 30-х гг. показывает, что не только идеологически, но и в сфере художественных задач Лермонтов выражал прогрессивные тенденции литературного развития как раз в форме, наиболее присущей времени. Если Пушкин от романтизма 20-х гг. в 30-е гг. переходит к созданию реалистической системы, то для всей русской литературы характерен несколько иной путь: через новый этап романтизма, формирующийся в 30-е гг. Высшим выражением именно этой линии литературного развития и было творчество Лермонтова Гинзбург Л.Я. Творческий путь Лермонтова. – Л.: Гослитиздат, 1940. – С. 73..
    В ранний период Лермонтов широко использует жанры философского монолога и романтической аллегории, сформировавшиеся в поэзии философского романтизма (Веневитинов, Шевырев, К. Аксаков, Хомяков). На основе романтической аллегории («Чаша жизни») в поэзии Лермонтова постепенно складывается новый тип стихотворений с символическим образом («Парус», «Утес», «Тучи»).
    Философский монолог – одна из наиболее распространенных форм в ранней лирике Лермонтова. Однако его монолог отличается от этого жанра философских романтиков отчетливо выраженным личностным характером. Лермонтов стремится не изложить мысль (что свойственно поэтам философского романтизма), а передать размышление, то есть передать мысль в становлении, развитии, с явственным отпечатком породившего ее сознания. Позднее Лермонтов не применяет эту форму в чистом виде, используя, однако, опыт философского монолога в других жанрах.

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *