Какое место в разговоре занимает образ римского политического деятеля?

14 ответов на вопрос “Какое место в разговоре занимает образ римского политического деятеля?”

Moditius 11-10-2019 Ответить

Смотреть что такое “КАТОН Младший” в других словарях:

Катон Младший — (Марк Порций Катон (младший) (95 46 до н.э.) государственный деятель, противник Цезаря Время (…) истощает силу всякой тирании. Цезарь один из всех берется за государственный переворот трезвым. Некоторые предлагали верховный надзор за выборами… … Сводная энциклопедия афоризмов
Катон Младший — Марк Порций Катон Утический/Младший Marcus Porcius Cato (Uticensis/Minor) Рождение: 95 до н. э. Рим Смерть: 46 до н. э. Утика Отец: Марк Пор … Википедия
Катон Младший — или Утический (95 46 до н. э.), в Древнем Риме республиканец, противник Цезаря, сторонник Гнея Помпея. После победы Цезаря в 46 при Тапсе над приверженцами Помпея покончил с собой. * * * КАТОН Младший КАТОН Младший (Утический) (полн. Марк Порций… … Энциклопедический словарь
Катон Младший (или Утический) Марк Порций (Marcus Pоrcius Cato Minor) — (95?46 до н. э.), в Древнем Риме республиканец, противник Цезаря, сторонник Гнея Помпея. После победы Цезаря в 46 при Тапсе над приверженцами Помпея покончил с собой … Большой Энциклопедический словарь
Марк Порций Катон Младший — Марк Порций Катон Утический/Младший лат. Marcus Porcius Cato (Minor/Uticensis) … Википедия
Катон — Катон: ветвь древнеримского рода Порциев. Марк Порций Катон Старший (лат. Marcus Porcius Cato Major) или Цензор (234, Тускулум, 149 до н. э., Рим) римский писатель, основоположник римской литературной прозы и государственный деятель. Марк… … Википедия
КАТОН Марк Порций — (Marcus Porcius Cato). В римской истории наиболее знамениты два деятеля, носившие это имя. Катон Старший, он же Катон Цензор (234 ок. 148 до н.э.), политик, полководец и писатель, больше всего известен строгостью нравов и приверженностью идее… … Энциклопедия Кольера
Катон — в первом случае имелся в виду Катон Младший, (95 46 до н. э.), римский политический деятель, судебный оратор, философ, известный своей справедливостью и неподкупностью, республиканец, противник Цезаря, сторонник Гнея Помпея; после победы… … Мир Лема – словарь и путеводитель
Младший — (пишется с прописной буквы и раздельно после некоторых ист. собственных имён), напр.: Катон Младший, Плиний Младший … Орфографический словарь русского языка
КАТОН Цензор — (Катон Старший) (полн. Марк Порций Катон Цензор, Marcus Porcius Cato Censorius; Cato Major) (ок. 234 до н. э., Тускул 149 до н. э., Рим), полководец и политический деятель Древнего Рима, первый латинский писатель прозаик. Родился в латинском… … Энциклопедический словарь
Topinays 11-10-2019 Ответить

Анакреон
Ода I [1]
Мне петь было о Трое,
О Кадме [2] мне бы петь,
Да гусли мне в покое
Любовь велят звенеть.
Я гусли со струнами
Вчера переменил
И славными делами
Алкида возносил;
Да гусли поневоле
Любовь мне петь велят,
О вас, герои, боле,
Прощайте, не хотят.
Ломоносов
Ответ
Мне петь было о нежной,
Анакреон, любви;
Я чувствовал жар прежней
В согревшейся крови,
Я бегать стал перстами
По тоненьким струнам
И сладкими словами
Последовать стопам.
Мне струны поневоле
Звучат геройский шум.
Не возмущайте боле,
Любовны мысли, ум;
Хоть нежности сердечной
В любви я не лишен,
Героев славой вечной
Я больше восхищен.
Анакреон
Ода XXIII [3]
Когда бы нам возможно
Жизнь было продолжить,
То стал бы я не ложно
Сокровища копить,
Чтоб смерть в мою годину,
Взяв деньги, отошла
И, за откуп кончину
Отсрочив, жить дала;
Когда же я то знаю,
Что жить положен срок,
На что крушусь, вздыхаю,
Что мзды скопить не мог;
Не лучше ль без терзанья
С приятельми гулять
И нежны воздыханья
К любезной посылать.
Ломоносов
Ответ
Анакреон, ты верно
Великой философ,
Ты делом равномерно
Своих держался слов,
Ты жил по тем законам,
Которые писал,
Смеялся забобонам,
Ты петь любил, плясал;
Хоть в вечность ты глубоку
Не чаял больше быть,
Но славой после року
Ты мог до нас дожить;
Возьмите прочь Сенеку, [4]
Он правила сложил
Не в силу человеку,
И кто по оным жил?
Анакреон
Ода XI [5]
Мне девушки сказали:
«Ты дожил старых лет»,
И зеркало мне дали:
«Смотри, ты лыс и сед»;
Я не тужу ни мало,
Еще ль мой волос цел,
Иль темя гладко стало,
И весь я побелел;
Лишь в том могу божиться,
Что должен старичок
Тем больше веселиться,
Чем ближе видит рок.
Ломоносов
Ответ
От зеркала сюда взгляни, Анакреон,
И слушай, что ворчит, нахмурившись,
Катон [6] : «Какую вижу я седую
обезьяну?
Не злость ли адская, такой оставя шум,
От ревности на смех склонить мой хочет ум?
Однако я за Рим, за вольность твердо стану,
Мечтаниями я такими не смущусь
И сим от Кесаря кинжалом свобожусь».
Анакреон, ты был роскошен, весел, сладок,
Катон старался ввесть в республику порядок,
Ты век в забавах жил и взял свое с собой,
Его угрюмством в Рим не возвращен покой;
Ты жизнь употреблял как временну утеху,
Он жизнь пренебрегал к республики успеху;
Зерном твой отнял дух приятной виноград, [7]
Можем он сам себе был смертный супостат;
Беззлобна роскошь в том была тебе причина,
Упрямка [8] славная была ему судьбина;
Несходства чудны вдруг и сходства понял я,
Умнее кто из вас, другой будь в том судья.
Анакреон
Ода XXVIII [9]
Мастер в живопистве первой, [10]
Первой в Родской стороне,
Мастер, научен Минервой,
Напиши любезну мне.
Напиши ей кудри черны,
Без искусных рук уборны,
С благовонием духов,
Буде способ есть таков.
Дай из роз в лице ей крови
И как снег представь белу,
Проведи дугами брови
По высокому челу,
Не сведи одну с другою,
Не расставь их меж собою,
Сделай хитростью своей,
Как у девушки моей;
Цвет в очах ее небесной,
Как Минервин, покажи
И Венерин взор прелестной
С тихим пламенем вложи,
Чтоб уста без слов вещали
И приятством привлекали
И чтоб их безгласна речь
Показалась медом течь;
Всех приятностей затеи
В подбородок умести
И кругом прекрасной шеи
Дай лилеям расцвести,
В коих нежности дыхают,
В коих прелести играют
И по множеству отрад
Водят усумненной взгляд;
Надевай же платье ало
И не тщись всю грудь закрыть,
Чтоб, ее увидев мало,
И о прочем рассудить.
Коль изображенье мочно,
Вижу здесь тебя заочно.
Вижу здесь тебя, мой свет;
Молви ж, дорогой портрет.
Ломоносов
Ответ
Ты счастлив сею красотою
И мастером, Анакреон,
Но счастливей ты собою
Чрез приятной лиры звон;
Тебе я ныне подражаю
И живописца избираю,
Дабы потщился написать
Мою возлюбленную Мать.
О мастер в живопистве первой,
Ты первой в нашей стороне,
Достоин быть рожден Минервой,
Изобрази Россию мне,
Изобрази ей возраст зрелой
И вид в довольствии веселой,
Отрады ясность по челу
И вознесенную главу;
Потщись представить члены здравы,
Как должны у богини быть,
По плечам волосы кудрявы
Признаком бодрости завить,
Огнь вложи в небесны очи
Горящих звезд в средине ночи,
И брови выведи дугой,
Что кажет после туч покой;
Возвысь сосцы, млеком обильны,
И чтоб созревша красота
Являла мышцы, руки сильны,
И полны живости уста
В беседе важность обещали
И так бы слух наш ободряли,
Как чистой голос лебедей,
Коль можно хитростью твоей;
Одень, одень ее в порфиру,
Дай скипетр, возложи венец,
Как должно ей законы миру
И распрям предписать конец;
О коль изображенье сходно,
Красно, любезно, благородно,
Великая промолви Мать,
И повели войнам престать. [11]
Между 1756 и 1761
Discord-Channel 11-10-2019 Ответить

После смерти известного оратора осталось немало его речей, писем, а также сочинений, посвященных риторике и философским проблемам. Все труды Цицерона написаны на классической латыни, создателем которой его нередко называют.
В трактатах по риторике, например «Об ораторе», он разбирает вопросы стиля и проблему идеального философа-ритора. Отдельно следует упомянуть его известные философские труды.

Так, Марк Туллий Цицерон «О законах» посвятил теме образцового государства. По сути, в этом трактате он объединил греческую философию с римской государственной практикой.
Согласно его взглядам, задача истинной республики – гарантировать равенство всех граждан перед законом. Отвергая частные привилегии, он настаивал на единой для всех справедливости.

Непреходящее влияние

Многие из своих сочинений Цицерон написал в изгнании. Они прославили его не только при жизни. Спустя века философские трактаты древнеримского язычника оказали огромное влияние на христианских авторов.
Читая Иеронима, легко заметить, кто был его учителем – Марк Туллий Цицерон. Цитаты из его произведений часто встречаются в трудах этого Отца церкви, а некоторые философские мысли оратора он и вовсе заимствовал.
Однако самым горячим поклонником Цицерона был, безусловно, Петрарка. Именно он отыскал ряд его сочинений, в частности переписку с Титом Аттиком.

Как уже отмечалось, многие высказывания древнеримского оратора до сих пор широко употребляются. Кто из нас не слышал фразы: «бумага все стерпит», «о времена, о нравы!», «услуга за услугу», «держать в руках бразды правления».
Автор всех этих афоризмов – Цицерон, чье патетическое красноречие сделало его символом вольного духа, свободного от тирании.
{*_*} + xtc = {^_^} 11-10-2019 Ответить

Для лучшего государства Цицерон считает правильным установить другие законы, возродить “обычай предков” (трактат “О законах”).
Свой протест против тирании Цицерон выражает и в ряде произведений, в которых преобладают вопросы этики: таковы его трактаты “О дружбе”, “Об обязанностях”; в последнем он порицает Цезаря, прямо называя его тираном. Он написал трактаты “О границах добра и зла”, “Тускуланские беседы”, “О природе богов”. Цицерон не отвергает и не утверждает существования богов, признавая вместе с тем необходимость государственной религии; он решительно отвергает все чудеса и гадания (трактат “О гадании”).
Вопросы философии имели для Цицерона прикладной характер и рассматривались им в зависимости от практического их значения в области этики и политики. Считая всадников “опорой” всех сословий, Цицерон не имел определенной политической платформы. Он стремился сначала приобрести расположение народа, а затем перешел на сторону оптиматов и признавал государственной основой союз всадников с нобилитетом и сенатом.
Его политическую деятельность можно охарактеризовать словами брата его Квинта Цицерона: “Пусть у тебя будет уверенность, что сенат расценивает тебя по тому, как ты жил раньше, и смотрит на тебя как на защитника его авторитета, римские всадники и богатые люди на основании прошлой жизни твоей видят в тебе ревнителя порядка и спокойствия, большинство же, поскольку речи твои в судах и на сходках показали тебя популярным, пусть считают, что ты будешь действовать в его интересах” (“О домогательстве консульства”). Первая дошедшая до нас речь (81 г. до н.э.) “В защиту Квинкция”, о возвращении ему незаконно захваченного имущества принесла Цицерону успех. В ней он придерживался азианского стиля, в котором был известен его соперник Гортенсий. Еще большего успеха добился он своей речью “В защиту Росция Америнского”. Защищая Росция, которого из корыстных целей родственники обвинили в убийстве родного отца, Цицерон выступил против насилий суллан-ского режима, разоблачая темные действия фаворита Суллы, Корнелия Хризогона, с помощью которого родственники хотели овладеть имуществом убитого. Цицерон выиграл этот процесс и своей оппозицией аристократии добился популярности в народе.
Из опасения репрессий со стороны Суллы Цицерон отправился в Афины и на остров Родос якобы ввиду необходимости более глубокого изучения философии и ораторского искусства. Там он слушал ритора Аполлония Молона, оказавшего влияние на стиль Цицерона. С этого времени Цицерон стал придерживаться “среднего” стиля красноречия, занимавшего середину между азианским и умеренным аттическим стилем. Блестящее образование, ораторское дарование, удачное начало адвокатской деятельности открыли Цицерону доступ к государственным должностям. Реакция против аристократии после смерти Суллы в 78 г. оказала ему в этом содействие. Первую государственную должность квестора в Западной Сицилии он занял в 76 г. до н.э. Снискав своими действиями доверие сицилийцев, Цицерон выступил в защиту их интересов против наместника Сицилии пропретора Верреса, который, пользуясь бесконтрольной властью, разграбил провинцию. Речи против Верреса имели политическое значение, так как по существу Цицерон выступал против олигархии оптиматов и одержал над ними победу, несмотря на то что судьи принадлежали к сенаторскому сословию и защитником Верреса был знаменитый Гортенсий.
В 66 г. до н.э. Цицерон был избран претором; он произносит речь “О назначении Гнея Помпея полководцем” (или “В защиту закона Манилия”). Цицерон поддерживает законопроект Манилия о предоставлении неограниченной власти для борьбы с Митридатом Гнею Помпею, которого он неумеренно восхваляет. Речь эта, защищая интересы денежных людей и направленная против нобилитета, имела большой успех. Но этой речью заканчиваются выступления Цицерона против сената и оптиматов.
Между тем демократическая партия усиливала свои требования радикальных реформ (кассация долгов, наделение бедноты землей). Это встретило явную оппозицию со стороны Цицерона, который в своих речах резко выступал против аграрного законопроекта, внесенного молодым трибуном Руллом, о закупке земли в Италии и заселении ее бедными гражданами.
Когда в 63 г. до н.э. Цицерон был избран консулом, он восстановил сенаторов и всадников против аграрных реформ. Во второй аграрной речи Цицерон резко говорит о представителях демократии, называя их смутьянами и мятежниками, угрожая, что сделает их такими смирными, что они сами будут удивлены. Цицерон клеймит позором их предводителя Люция Сергия Катилину, вокруг которого группировались лица, пострадавшие от экономического кризиса и сенатского произвола. Катилина, так же как и Цицерон, выставил в 63 г. до н.э. свою кандидатуру в консулы, но, несмотря на все старания левого крыла демократической группы провести Катилину в консулы, ей это не удалось вследствие противодействия оптиматов. Катилина составил заговор, целью которого было вооруженное восстание и убийство Цицерона.
Планы заговорщиков стали известны Цицерону благодаря хорошо организованному шпионажу. В своих четырех речах против Каталины Цицерон приписывает своему противнику всевозможные пороки и самые гнусные цели, такие, как желание поджечь Рим и уничтожить всех честных граждан.
Катилина покинул Рим с небольшим отрядом и, окруженный правительственными войсками, погиб в бою вблизи Пистории в 62 г. до н.э. Вожди радикального движения были арестованы и после незаконного суда над ними по приказанию Цицерона были задушены в тюрьме.
Заискивая перед сенатом, Цицерон в своих речах проводит лозунг союза сенаторов и всадников. Реакционная часть сената одобрила действия Цицерона по подавлению заговора Каталины и даровала ему титул “отца отечества”.
Деятельность Каталины достаточно тенденциозно освещена римским историком Саллюстием. Между тем сам Цицерон в речи за Мурену (XXV) проводит следующее замечательное высказывание Каталины: “Только тот, кто сам несчастен, может быть верным заступником несчастных; не верьте, пострадавшие и обездоленные, обещаниям преуспевающих и счастливых… наименее робкий и наиболее пострадавший – вот кто должен быть призван вождем и знаменосцем угнетенных”.
Жестокая расправа Цицерона со сторонниками Каталины вызвала неудовольствие популяров. С образованием первого триумвирата, куда входили Помпеи, Цезарь и Красе, Цицерон по требованию народного трибуна Клодия вынужден был в 58 г. до н.э. отправиться в изгнание. В 57 г. до н.э. Цицерон снова возвратился в Рим, но уже не имел прежнего политического влияния и занимался главным образом литературной работой. К этому времени относятся его речи в защиту народного трибуна Сестия, в защиту Милона. В это же время Цицероном был написан известный трактат “Об ораторе”. В качестве проконсула в Киликии, в Малой Азии (51-50 гг. до н.э.), Цицерон приобрел популярность в войске, особенно благодаря победе над несколькими горными племенами. Солдаты провозгласили его императором (высшим военным начальником). По возвращении в Рим в конце 50 г. до н.э. Цицерон примкнул к Помпею, но после его поражения при Фарсале (48 г. до н.э.) он отказался от участия в борьбе и внешне помирился с Цезарем. Он занялся вопросами ораторского искусства, издав трактаты “Оратор”, “Брут”, и популяризацией греческой философии в области практической морали.
После убийства Цезаря Брутом (44 г. до н.э.) Цицерон снова вернулся в ряды активных деятелей, выступая на стороне сенатской партии, поддерживая Октавиана в борьбе против Антония. С большой резкостью и страстностью он написал 14 речей против Антония, которые, в подражание Демосфену, называются “Филиппиками”. За них он был внесен в проскрипционный список и в 43 г. до н.э. убит.
Цицерон оставил сочинения по теории и истории красноречия, философские трактаты, 774 письма и 58 речей судебных и политических. Среди них, как выражение взглядов Цицерона на поэзию, особое место занимает речь в защиту греческого поэта Архия, присвоившего себе римское гражданство. Возвеличив Архия как поэта, Цицерон признает гармоническое сочетание природного дарования и усидчивой, терпеливой работы. Литературное наследство Цицерона не только дает ясное представление о его жизни и деятельности, часто не всегда принципиальной и полной компромиссов, но и рисует исторические картины бурной эпохи гражданской войны в Риме.
3. Язык и стиль речей Цицерона.
Для политического и особенно судебного оратора важно было не столько правдиво осветить суть дела, сколько изложить его так, чтобы судьи и публика, окружавшая судебный трибунал, поверили в его истинность. Отношение публики к речи оратора считалось как бы голосом народа и не могло не оказывать давления на решение судей. Поэтому исход дела зависел почти исключительно от искусства оратора. Речи Цицерона, хотя и были построены по схеме традиционной античной риторики, дают представление и о тех приемах, которыми он достигал успеха.
Цицерон сам отмечает в своих речах “обилие мыслей и слов”, в большинстве случаев проистекавшее от желания оратора отвлечь внимание судей от невыгодных фактов, сосредоточить его только на полезных для успеха дела обстоятельствах, дать им необходимое освещение. В этом отношении для судебного процесса имел важное значение рассказ, который подтверждался тенденциозной аргументацией, часто извращением свидетельских показаний. В рассказ вплетались драматические эпизоды, образы, придающие речам художественную форму.
В речи против Верреса Цицерон рассказывает о казни римского гражданина Гавия, которого не имели права наказывать без суда. Его секли на площади розгами, а он, не издавая ни одного стона, только твердил: “Я римский гражданин!” Возмущаясь произволом, Цицерон восклицает: “О сладкое имя свободы! О исключительное право, связанное с нашим гражданином! О трибунская власть, которую так сильно желал римский плебс и которую наконец ему возвратили!” Эти патетические восклицания усиливали драматизм рассказа. Таким приемом варьирования стиля Цицерон пользуется нередко. Патетический тон сменяется простым, серьезность изложения – шуткой, насмешкой.
Признавая, что “оратору следует преувеличить факт”, Цицерон в своих речах считает закономерной амплификацию – прием преувеличения. Так, в речи против Каталины Цицерон утверждает, что Катилина собирался поджечь Рим с 12 сторон и, покровительствуя бандитам, уничтожить всех честных людей. Цицерон не чуждался и театральных приемов, которые вызывали у его противников обвинение в его неискренности, в ложной слезливости. Желая вызвать жалость к обвиняемому в речи в защиту Милона, он говорит сам, что “от слез не может говорить”, а в другом случае (речь в защиту Флакка) он поднял на руки ребенка, сына Флакка, и со слезами просил судей пощадить отца.
Применение этих приемов в соответствии с содержанием речей создает ораторский стиль. Живость его речи приобретается благодаря пользованию общенародным языком, отсутствию архаизмов и редкому употреблению греческих слов. Порой речь состоит из коротких простых предложений, порой они сменяются восклицаниями, риторическими вопросами и длинными периодами, в построении которых Цицерон следовал Демосфену. Они разделяются на части, обыкновенно имеющие метрическую форму и звучное окончание периода. Это создает впечатление ритмической прозы.
4. Риторические произведения.
В теоретических трудах о красноречии Цицерон обобщил те принципы, правила и приемы, которым следовал в своей практической деятельности. Известны его трактаты “Об ораторе” (55г.), “Брут” (46г.) и “Оратор” (46г.).
Произведение “Об ораторе” в трех книгах представляет собой диалог между двумя известными ораторами, предшественниками Цицерона – Лицинием Крассом и Марком Антонием, представителями сенатской партии. Свои взгляды Цицерон выражает устами Красса, считающего, что оратором может быть только разносторонне образованный человек. В таком ораторе Цицерон видит политического деятеля, спасителя государства в тревожное время гражданских войн.
В этом же трактате Цицерон касается построения и содержания речи, ее оформления. Видное место отводится языку, ритмичности и периодичности речи, ее произнесению, причем Цицерон ссылается на выступление актера, который мимикой, жестами добивается воздействия на душу слушателей.
В трактате “Брут”, посвященном своему другу Бруту, Цицерон говорит об истории греческого и римского красноречия, останавливаясь более подробно на последнем. Содержание этого сочинения раскрывается в другом его наименовании – “О знаменитых ораторах”. Большое значение этот трактат получил в эпоху Возрождения. Цель его – доказать превосходство римских ораторов перед греческими.
Цицерон считает, что недостаточно одной простоты греческого оратора Лисия – эта простота должна быть дополнена возвышенностью и силой выражения Демосфена. Давая характеристику множеству ораторов, он считает себя выдающимся римским оратором.
Наконец в трактате “Оратор” Цицерон излагает свое мнение о применении различных стилей в зависимости от содержания речи с целью убедить слушателей, произвести впечатление изяществом и красотой речи, увлечь и взволновать возвышенностью. Большое внимание уделяется периодизации речи, подробно излагается теория ритма, особенно в концовках членов периода.
5. Цицерон о красоте в природе и искусстве.
Сочинения Цицерона изобилуют рассуждениями на самые разнообразные темы поэтики, риторики, эстетики слова. Теория художественного слова у Цицерона проявляется не только в его специальных эстетических трактатах, но и в философских сочинениях, где ставятся вопросы о разной степени прекрасного, его соотношении с этическими категориями полезного и хорошего, о связи искусства с наслаждением и необходимостью.
Красота в представлении Цицерона часто имеет этический характер. В красоте (pulchritudo) есть нечто “достойное”, “добродетельное”, “нравственно-прекрасное”. Красота, как и добродетель, полна порядка, меры, гармонии частей, умеренности, сдержанности, собранности, твердости, уравновешенности, спокойствия. Все эти качества, присущие красоте, а также неотделимость прекрасного и морального указывают на связь Цицерона с классической греческой эстетикой. Следует отметить, что Цицерон, тонко чувствующий, как выдающийся ритор, малейшие оттенки слова, пользуется для определения прекрасного целой градацией как будто бы близких, но вместе с тем чрезвычайно специфических терминов (так, “умеренность” выражается у него как moderatio, temperantia, modestia, constantia, а “красота” как pulchritudo, venustas, festivitas, lepos), которые должны переводиться на русский, конечно же, не одним однозначным словом, а умело подобранными синонимами (“умеренность” как сдержанность, собранность, скромность, твердость; “красота” как прекрасное, прелестное, милое, изящное).
Цицерон чрезвычайно высоко ставит красоту космоса и природу, являющиеся образцом для человеческого подражания. Однако никакое искусство не может состязаться с природой в изобретательности. Природа – это “наша общая мать”, и все рожденное ею “совершенно в своем роде” и целесообразно по своему предназначению. Человек же превосходит все создания природы и становится совершенным духом, “абсолютным разумом”, достигая добродетели.
Природа, таким образом, становится у Цицерона художницей (artifex), созидательницей так же, как она была у философов-стоиков чем-то “демиургическим”, то есть “творящим”, “творческим огнем”, “мастером всего”, “ваятельницей”.
Все в мире пронизано красотой и искусством, которые присутствуют в самой ничтожной из вещей и в самых величайших. Красота именно там, где неживая природа и живой мир обращены на пользу человеку и становятся предметом искусства. Жестокость поэтому никогда не сможет быть прекрасной, так как в ней нет ничего полезного и она самый страшный враг человеческой природы. “Зато самое прекрасное (pulcherrimae res) из всего, что существует на свете,- это мощь духа и какое-то необыкновенное его величие”. Прекрасно быть воздержанным и полным умеренности (temperantia), так как при этом сохраняются здоровые суждения ума, а невоздержанность (intemperantia) и неуправляемые инстинкты ведут к губительному “разрыву с разумом”. Природе и ее красоте также присущи соразмерность и гармония, своеобразное согласие или “симпатия” (sympatheia). Мир, по воле божественного провидения, “вечно украшен”, а все части мироздания таковы, что не может быть “ничего лучшего и ничего более прекрасного”. Однако природа ничего не создала “совершенным во всех отношениях, и каждому она дала свои достоинства вместе с каким-нибудь недостатком”. Поэтому идеал прекрасного недостижим, и великий художник Зевксис вынужден был обратиться к “живой красоте” нескольких девушек, создавая “совершенную женскую красоту”.
Цицерон, выражая главным образом принципы классической греческой эстетики, был близок тем самым к стоикам и платоникам, что особенно заметно в том случае, когда он утверждает некий “мысленный образ” (cogitata species), созерцаемый художником в глубине собственного духа и воплощаемый в его произведении.
Цицерон пишет: “Я утверждаю, что и ни в каком другом роде нет ничего столь прекрасного, что не уступало бы той высшей красоте, подобием которой является всякая сила, как слепок является подобием лица. Ее невозможно уловить зрением, слухом или иным чувством, и мы постигаем ее лишь размышлением (cogitatione) и разумом (mente)… Так и сам художник, изображая Юпитера или Минерву, не видел никого, чей облик он мог бы воспроизвести, но в уме у него обретался некий высший образ красоты, и, созерцая его неотрывно, он устремлял искусство рук своих по его подобию” (“Оратор”, 2, 8). Здесь же Цицерон разъясняет, что еще Платон называл такие “мыслимые образы” предметов “идеями”, утверждая их вечность в “мысли и разуме”, между тем как все остальное рождается, гибнет, течет, исчезает (там же, 3, 10).
Мысль, ярко выраженная Цицероном и ставшая достоянием многих, а не узкого круга философов, получила в дальнейшем принципиально новое значение, чуждое классике и свойственное именно эллинистическо-римскому миру. Если раньше художник “подражал” и только копировал, то теперь он является носителем идеала и творит, как искусный мастер, демиург, следуя высшим идеям.
Цицерон, таким образом, намечает такую концепцию художественной формы, которая является вполне закономерным объединением классического платонизма и аристотелизма с эллинистической философией. Цицерон решает также проблемы целесообразности и красоты. В классической эстетике Платона полезное ставилось не ниже красоты, если считать последнюю чисто эстетической категорией. Однако красота как вечная форма бытия, неотъемлемая от него самого, была уже несравнима с пользой. У поздних философов-стоиков красота соответствовала хорошей сделанности предметов, и потому красота и польза, красота и целесообразность часто отождествлялись. Цицерон же пишет:
“Но так уже устроила с непостижимым совершенством сама природа: как во всем на свете, так и в человеческой речи наибольшая польза обыкновенно несет в себе и наибольшее величие, и даже наибольшую красоту. Мы видим, что ради всеобщего благополучия и безопасности само мироздание устроено от природы именно так: небо округло, земля находится в середине и своею собственной силой держится в равновесии. Солнце обращается вокруг нее, постепенно возвышаясь вновь, луна, увеличиваясь и убавляясь, получает свет от Солнца, и по тем же пространствам движутся с разной скоростью и по разному пути пять светил. Все это настолько стройно, что при малейшем изменении не могло бы держаться вместе; настолько восхитительно, что и представить себе нельзя ничего более прекрасного. Взгляните теперь на вид и облик людей и животных и вы найдете, что все без исключения части тела у них совершенно необходимы, а весь их облик создан как бы искусством, а не случайностью” (“Об ораторе”, III, 45, 178 и след.). Далее Цицерон рисует строение деревьев и переходит к искусствам, кораблям с их “изящным видом”, колоннам, у которых “достоинство не уступит пользе”; крыше Капитолия, которой необходимость, а не изящество придали особый вид. Цицерон говорит о совершенстве речи, когда за “пользой и даже необходимостью в ней следует и приятность, и прелесть” (там же, 46, 189 и след.).
Цицерон отождествляет красоту и целесообразность не идеально, а чисто физически. Фронтон здания для него – произведение искусства, которое служит для стока дождевой воды, то есть в этом отождествлении есть нечто близкое стоикам раннего эллинизма. Отсюда в концепции красоты и целесообразности у Цицерона можно найти черты стоического платонизма, то есть тот эклектизм, который был близок римскому практицизму и утилитаризму.
6. Письма.
Дошедшие до нас письма Цицерона относятся к последним 25 годам его жизни. Хотя полностью вся переписка не сохранилась, но она дает богатый исторический материал жизни конца республики, знакомит с видными политическими деятелями этого времени, не говоря уже о том, что в этой переписке перед нами выступает личность Цицерона как политика, как оратора, как человека со всеми его слабыми сторонами – его тщеславием и растерянностью, которую он проявил в изгнании.
Письма Цицерона изучались еще в древнем Риме и положили начало эпистолографии. Им следовал Плиний Младший.
В средние века, а особенно в эпоху Возрождения, интересовались риторическими и философскими сочинениями Цицерона, по последним знакомились с греческими философскими школами. Гуманисты особенно ценили стиль Цицерона.
Блестящий стилист, умеющий выражать малейшие оттенки мысли, Цицерон явился создателем того изящного литературного языка, который считался образцом латинской прозы. В эпоху Просвещения рационалистические философские взгляды Цицерона оказали влияние на Вольтера и Монтескье, написавшего трактат “Дух законов”.
Политические деятели буржуазной французской революции XVIII в. Мирабо и Робеспьер пользовались ораторскими приемами Цицерона.
Nilune 11-10-2019 Ответить

Марк Туллий Цицерон – великий древнеримский оратор и политический деятель. Его слава не угасает на протяжении многих веков. Он известен как превосходный оратор, политик, философ и писатель. Его труды, такие как «Оратор», «О государстве», «О законах» и другие, имеют актуальность и в наше время. Его гражданственность, патриотизм и приверженность демократии привлекают даже современных людей.
Профессор Ф.Зелинский писал, что Цицерон «…самая богатая из всех завещанных нам древним миром личностей». Биография и деятельность Цицерона представляют большой интерес. Он был весьма противоречивой личностью. Зелинский, видевший в Цицероне наиболее сложную и всеобъемлющую личность Римской империи, выделял шесть важнейших сторон деятельности: 1) собственно государственная деятельность Цицерона; 2) Цицерон как личность; 3) Цицерон как писатель; 4) Цицерон как оратор; 5) Цицерон как философ; 6) Цицерон как учитель последующих поколений. В данном докладе предстоит рассмотреть более подробно лишь политические взгляды Цицерона, его отношение к государственному строю Римской империи.
Известно, что Цицерон был ярым сторонником республики, не признающим никакого другого государственного строя. Но на самом деле это не совсем так. При всех его словесных поклонах и хвале республиканизму, он и сам «имел склонность к цезаризму». Эта очевидная двойственность его натуры объясняется как врожденными качествами, так и условиями, в которых ему приходилось действовать, бороться и работать. С другой стороны, возможно, именно противоречивый и очень неоднозначный характер личности Цицерона и делает ее столь привлекательной.
Авторы, рассматривающие данную тему, придерживаются похожих точек зрения. Роль Цицерона в развитии республики очевидна. Но, в то же время, даются не совсем однозначные оценки его политической деятельности. Цицерон был первым из тех людей, которые в истории были «то поддержкой государства, то творцами революции, юрисконсультами, публицистами в языческой империи». Цицерон мог совершать крупные политические ошибки, но его политическая роль тем не менее приравнивается к роли Цезаря. Цицерон много сделал для своего отечества и, несмотря ни на что, всегда считался истинным патриотом. Для Рима он стал примерно тем, чем были «Пушкин для России, Гёте для Германии, Данте для Италии» (Г. Кнабе).
Цицерон – человек талантливый, широко образованный, обладающий острым умом и замечательным даром слова, но вместе с тем болезненно честолюбивый, мелочно тщеславный, безудержно хвастливый, нерешительный, легко и при малейшей неудаче падающий духом, поддающийся чужим влияниям и мнениям, лицемерный, лживый и, наконец, даже трусливый. Так он характеризовался как человек. Нам более привычен его несколько идеализированный образ. Но, следует заметить, что личные качества также повлияли на политические убеждения Цицерона. Возможно, будь он более решительным и твердым, в Римской империи торжествовал бы идеальный для Цицерона строй.
Таким образом, личность и политические взгляды Цицерона заслуживают особенного внимания. Еще не одно поколение людей будет проявлять интерес по отношению к Цицерону. Его имя будет существовать вечно.
Биография Цицерона
Марк Туллий Цицерон родился 3 января 106 г. до н. э. вблизи города Арпина. Его отец происходил из сословия всадников. Когда Цицерону было 7 лет (по другим источникам 15), отец переехал в Рим, чтобы дать двум своим сыновьям достойное образование.
То, что Цицерон являлся не коренным римлянином, а переселенцем, из тех, кого римляне называли «новые люди» (homines novi), повлияло на его карьеру. Такие люди хотели любым способом возвыситься, стать известными. Цицерон мечтал стать консулом. Он неоднократно говорил впоследствии, что его юность была целиком отдана занятиям, что он посвящал им «дни и ночи» напролет. Цицерон изучал риторику, философию и право. Как раз в юности Цицерон написал свой первый «научный труд» – учебное пособие по риторике, называемое обычно «О подборе материала» (правда, позже Цицерон отзывался о нем как о «произведении незрелом и незавершенном»). Цицерон упорно стремился сделать хорошую карьеру и готов был приложить к этому все усилия.
Первая из дошедших до нас судебных речей Цицерона была произнесена в защиту некоего Публия Квинкция, который был шурином актера Росция, бывшего в свою очередь в близких отношениях с Цицероном ( 81 г.). Участие Цицерона в данном процессе и защита Квинкция имели определенное значение для его дальнейшей карьеры. Цицерон был вынужден с самого начала искать покровительства какой-либо знатной римской фамилии. Его наставник в области декламации Росций был вольноотпущенником семьи Росциев – представителей муниципальной аристократии. В свою очередь семья Росциев была довольно тесно связана с Метеллами – одним из знатнейших и влиятельнейших римских родов. Все эти связи и взаимоотношения, несомненно, учитывались Цицероном и были для него далеко не безразличны. Исход этого дела доподлинно неизвестен, но, вероятно, Цицерон этот процесс выиграл, потому как в следующем году он защищал на суде уже члена рода вышеупомянутых Росциев. И этот процесс был куда более громким, чем дело Публия Квинкция, потому что в нем был замешан Хрисогон – приближенный Суллы, диктатора того времени. Цицерон, испугавшись за свою жизнь, пытался не вмешивать в это дело Суллу, всячески выгораживая его. Однако опасность все же была. Некоторые ученые считают, что защита Росция не подвергала Цицерона никакой опасности. Скорее всего, это не так. Несмотря на то, что речь на суде и оправдание Росция принесли Цицерону огромную славу, он предпочел уехать из Рима, опасаясь мести Суллы и его приближенных, а совсем не из-за плохого здоровья и советов врачей (версия Плутарха).
Цицерон отсутствовал два года. За это время он посетил Афины, Малую Азию и Родос. Там Цицерон получил много новых знаний. Вернулся в Рим он только после смерти Суллы. Однако заниматься государственными делами он не спешил, заняв на время выжидательную позицию. Однако в 76 г. Цицерона избирают квестором. Это можно рассматривать как начало его общественно-политической карьеры. Он отправился в Сицилию и заслужил там известность и любовь местного населения. Но жажда большей славы привела Цицерона обратно в Рим. Он стал как можно чаще появляться на людях, выступать на Форуме, в судах. В этот период Цицерон блестяще выиграл процесс Верреса (5 речей, написанных для этого процесса, сохранились до сих пор и представляют особенную ценность). После этого Цицерон был избран претором. Теперь оставалось не так уж много до достижения им консулата. Правда, для него -чужака, пришельца, «выскочки», эта задача была вовсе не простой и нелегко достижимой. Тем более что его популярность как адвоката не могла компенсировать крайнюю нечеткость и неоформленность его политической позиции. Он попросту не имел еще твердой репутации политического деятеля. Его политическая позиция была достаточно осторожной, «средней», а потому и достаточно неопределенной. А это было плохо для его карьеры. Цицерон прекрасно это понимал, и поэтому неожиданно принял решительный и удачный ход – открытое публичное выступление в поддержку Помпея. Помпей был в те годы наиболее популярной фигурой среди военных и политических деятелей Рима. Его успешные действия и победа над средиземноморскими пиратами в 67 г. сделали его буквально кумиром римской толпы. Поддержка Цицероном Помпея заключалась в том, что Цицерон выступил на Форуме с речью в защиту законопроекта трибуна Манилия. Это была первая чисто политическая речь знаменитого оратора. Суть дела сводилась к следующему: римляне вели затянувшуюся войну с понтийским царем Митридатом (к которому позже присоединился армянский царь Тигран) под командованием Лукулла, но после крупной победы римские войска вновь стали терпеть неудачи. Именно в этой ситуации народный трибун Гай Манилий внес предложение о передаче верховного командования в затянувшейся войне Гнею Помпею. По этому законопроекту Помпей получал неограниченную власть над всем войском и флотом на Востоке и права наместника во всех азиатских провинциях и областях вплоть до Армении. Эта речь имела достаточную убедительность и, без сомнения, закон Манилия утвердили.
В 63 г. до н.э. Цицерон был избран консулом. Это была его первая настоящая победа. Его главный соперник Катилина выступал за революционные преобразования в том случае, если его изберут консулом, но римляне воспротивились этому и отдали свои голоса за Цицерона. Однако после поражения на выборах Катилина начал готовить заговор с целью захвата власти, который Цицерону удалось раскрыть. Он выступил со знаменитыми Четырьмя сенатскими речами против Катилины, которые до сих пор славятся как образец ораторского искусства, и этим вынудил Катилину бежать из Рима. Его сообщники ,по решению Цицерона, были казнены. После этого начался расцвет карьеры Цицерона. Его стали почитать, а Катон даже назвал его «отцом отечества». Однако не все было так гладко. Вот что пишет Плутарх: «Многие прониклись к нему неприязнью и даже ненавистью – не за какой-нибудь дурной поступок, но лишь потому, что он без конца восхвалял самого себя. Ни сенату, ни народу, ни судьям не удавалось собраться и разойтись, не выслушав ещё раз старой песни про Катилину … он наводнил похвальбами свои книги и сочинения, а его речи, всегда такие благозвучные и чарующие, сделались мукою для слушателей».
Тяжелые времена для Цицерона настали после образования Первого Триумвирата, в который входили Юлий Цезарь, Помпей и Красс. Каждый из них старался привлечь Цицерона на свою сторону, видя в нем хорошего союзника. Однако Цицерон, поколебавшись, в итоге отказался поддерживать кого-либо из них, мотивируя это предпочтением остаться верным идеалу Республики. Обеспечить себе безопасность у Цицерона не получилось. Его неопределенная позиция оставила его открытым для нападок оппонентов, в числе которых был трибун 1.Народ – это особая общность людей;
2.Народ рассматривается как духовная и социальная общность людей, соединенных едиными представлениями о праве и общими интересами;
.Право рассматривается как основа объединения народа, «достоянием» которого является государство.
Самой лучшей формой государственного устройства Цицерон считал, как уже говорилось, смешанное устройство. Прочность государства зависит от незыблемости законов. «Закон есть решение, отличающее справедливое от несправедливого и выраженное в соответствии с древнейшим началом всего сущего – природой, с которой сообразуются человеческие законы, дурных людей карающие казнью и защищающие и оберегающие честных». Справедливость Цицерон определял как отсутствие несправедливости.
Цицерон оказал огромное влияние на выработку норм естественного права. Он призвал философию стать помощницей, лоцманом всей правовой деятельности Римского государства. Миром правит высший разум. Он же должен выполнять роль всеобщего закона. В основе этого закона лежат четыре вида добродетели, ведущие к совершенству, – мудрость, мужество, умеренность и справедливость. Тут Цицерон, как мы видим, был очень близок к установкам философа Эпикура.
Цицерон считал, что государственные деятели должны быть образованными и много сил отдавать государству. Сам же Цицерон, готовя себя к государственной деятельности, желал стать «лучшим человеком, полезным своему государству». Именно он одним из первых заявил о необходимости тщательно готовить и обучать элиту государства, чтобы она могла выполнить свою миссию. Он писал: «Лично я все то, что отдал государству (если я ему вообще что-то отдал), отдал, приступив к государственной деятельности подготовленным и наставленным… учителями и их учениями».
Также Цицерон говорил о том, что во главе государства должны стоять только честнейшие, мудрейшие и волевые люди. Иначе власть потерпит крах. И, кроме того, по мнению Цицерона, порочность владык делает дурной государственную власть.
Ораторское искусство Цицерона
trikc tv 11-10-2019 Ответить

с.19 К числу наиболее сложных вопросов, затронутых Цицероном в трактате «О государстве»1, относится круг проблем, связанных с образом идеального правителя государства, которого он называет princeps. В результате многочисленных исследований «нe-монархический» характер этого правителя можно считать установленным2, однако вопрос о том, какую роль и место отводит ему Цицерон в политической системе, нуждается в дальнейшем изучении.
с.20 Согласно утверждению Г. Бенарио, разработанная Цицероном концепция идеального правителя, дополняя традиционную римскую конституцию, находится вне ее рамок3. Подобные утверждения о привнесенном характере данной концепции вызывают серьезные сомнения. Если проследить за рассуждениями оратора, то можно увидеть путь, который привел Цицерона к ее созданию.
В первых книгах трактата, сравнивая различные формы государственного устройства, Цицерон наилучшей признает смешанную форму, образцом которой для него является государство, основанное предками4. Поскольку такое устройство «обеспечивает» равномерное распределение прав, обязанностей и полномочий с тем, чтобы достаточно было власти у магистратов, влияния у совета первенствующих людей и свободы у народа5, ему свойственно «великое равенство» и «прочность»6. Стабильность и долговечность этой государственной форме придает сенат7.
В отличие от Полибия, который в свое время с искусством фокусника старался уравновесить все три элемента традиционной полярной организации — магистратуры, сенат и народ, Цицерон видит в сенате главный элемент политической системы8. Это не противоречит его же определению государства res publica est res populi9. Хотя народ при любой форме государственного устройства должен обладать высшей властью, ему, считал Цицерон, явно не достает политической мудрости. Поэтому с его согласия всеми делами с наибольшим авторитетом обязан ведать сенат, а народ призван принять это как должное и подчиняться ему10. с.21 То равенство (aequabilitas), которое является основной чертой смешанного устройства, само по себе «все-таки несправедливо, раз при нем нет пяти ступеней в общественном положении»11. Признавая, таким образом, необходимость иерархии политической структуры, Цицерон исходил из традиционного понятия dignitas12, которое давало auctoritas и право руководить тем, кто заботился о liberte pares ceteris и являлся princeps dignitatis. Такое сочетание равной свободы для всех и auctoritas для величайших dignitas было, как думал оратор, идеальной основой для создания сбалансированной политической системы, которая станет творением подлинной concordia и otium13.
Признавая и считая необходимой градацию элементов, составляющих политическую систему, Цицерон нечто подобное переносил и на сенат. Здесь издавна были и лидеры, и свои аутсайдеры14. Для оратора история Рима была по существу историей великих личностей15. Отсюда Цицерон логично пришел к выводу, что мудрый государственный деятель при сохранении и при помощи традиционных институтов сможет привести государственный корабль в гавань otium и dignitas16.
с.22 Как видим, концепцию идеального правителя государства Цицерон выводит из традиционной римской конституции.
Своего правителя оратор называет rector rei publicae, moderator rei publicae, tutor и, наконец, princeps. Эти понятия в исторической литературе часто употребляются как синонимы, хотя очевидно, что между ними должны быть некоторые различия. В противном случае надобности во множестве терминов просто бы не было.
В анализируемом произведении слово princeps, часто имеющее у Цицерона смысл «первый по рангу», «самый знатный» или «руководитель»17, используется для обозначения членов сената18, авторитет которых был «в полном расцвете», поскольку они, оберегая древний уклад, «намного превосходили других людей своим почетным положением» и были «выше их по имущественному положению»19. В данном случае это понятие для Цицерона равнозначно понятию «оптимат»20. Называя своего идеального правителя princeps, Цицерон, таким образом, связывает его с определенным элементом политической системы — сенатом. Кроме того, этим же определяется круг возможных претендентов на эту роль (оптиматы) и соответствующая модель поведения (следование заветам и традициям предков).
Восстановить государство, которое ныне утрачено вследствие пороков первенствующих граждан21, можно, по мнению Цицерона, только возродив былое влияние сената, ибо именно auctoritas определяла положение этого института по отношению к potestas и imperium магистратов, а также libertas и vis народа22. Для этого авторитет сената должен был быть подкреплен авторитетом его членов. Поэтому Цицерон особое внимание уделяет морально-этической стороне деятельности правителя.
Оратор предписывает ему «быть и мудрым, и справедливым, и воздержанным, и красноречивым», «призывать других людей с.23 подражать ему блистательностью своей души и жизни, быть как бы зеркалом для сограждан»23. Его жизнь должна стать для них законом24. Совершенно очевидно, предлагая созданный им образ в качестве модели для подражания, Цицерон стремился к моральному обновлению аристократии. Именно это имел в виду оратор, когда писал, что в трактате «О государстве» он хотел показать наряду с наилучшей формой государственного устройства и образ идеального гражданина (optimus civis)25. Как считают многие авторы, princeps, осуществляя политическое и моральное (что было особенно важно) руководство согражданами, должен был содействовать моральному обновлению аристократии и стать, таким образом, реформатором деградировавшей римской республики26. При этом часто между рассуждениями Цицерона о таком правителе и теорией оратора о наилучшем гражданине ставится знак равенства27.
Однако между opt. civis и princeps есть определенная дистанция. Последний обязан «изучить законы и право» и «быть искушенным во всем том, что касается пользы и достоинства граждан»28. Цицерон требует от него государственной мудрости, заключающейся в знании «путей и поворотов в делах государства, дабы, зная, куда приведет то или иное из них, быть в состоянии задержать его ход и даже воспрепятствовать ему»29. Полагая, что gradus dignitatis совершенно естественен, поскольку с.24 существует от природы30, оратор не мог предъявлять подобные требования к каждому, пусть и идеальному гражданину. Поэтому для обозначения своего правителя Цицерон, наряду со словом princeps, вводит новые понятия, которые, по всей видимости, не являются традиционными. Во всяком случае, употребив их в первый раз, оратор сразу же оговаривается, что они «еще малоупотребительны в нашем языке»31.
Хотя Цицерон использует введенные понятия как равнозначные, исходя из контекста, можно попытаться выявить их некоторые смысловые различия. С понятием tutor et procurator r. p. он связывает мудрость и знания, которыми должен обладать государственный деятель32. В то же время, rector «хотя и должен постараться изучить законы, может ограничиться изучением их источников», причем это не должно мешать ему «ведать делами государства», но зато он обязан обладать предвидением33. В одном месте можно даже заметить противопоставление мудрости и предвидения: «Если знать их (кругооборот и чередование событий в государстве) — дело мудрого, то предвидеть их угрозу, находясь у кормила государства, направляя его бег и удерживая его в своей власти, — дело, так сказать, великого гражданина, и, пожалуй, богами вдохновленного мужа»34. Первое понятие, таким образом, характеризует государственного деятеля, овладевшего необходимыми знаниями, подготовленного к управлению, а второе показывает характер его практической деятельности. Различия между этими понятиями размыты, едва уловимы, одно предполагает другое, но все же они не исключают друг друга. Следовательно, рядом с «правителем и кормчим государства» (rector et gubernator rei publicae) может стоять «опекун и управитель» (tutor et procurator). В пользу такого предположения свидетельствует неоднократно выражаемое Цицероном сомнение в том, что сил одного человека даже выдающихся достоинств и способностей едва ли хватит, чтобы в достаточной степени овладеть всем необходимым для управления с.25 государством35. В исторической литературе в настоящее время доминирует точка зрения, согласно которой Цицерон, создавая образ идеального правителя, имел в виду аристократическую элиту36. Она занимает промежуточное положение между взглядами тех, кто полагал, что rector представляет собой правителя монархического типа37, и тех, кто склонен был толковать этот термин шире38.
Цель, которой стремится достичь правитель — это «счастливая жизнь граждан, с тем, чтобы она была обеспечена средствами, была богатой благодаря изобилию, великой благодаря славе и почетной благодаря доблести»39. Он должен больше заботиться о пользе народа, чем о его желаниях40. Цицерон писал свой трактат в связи с конкретной политической ситуацией, сложившейся в Риме во второй половине 50-х гг., и поэтому он не мог не выделить особо те задачи, которые ему самому, стороннику республики, казались наиболее важными41. Правитель, пишет Цицерон, умом своим и деятельностью должен охранять государство42, быть всегда «во всеоружии против всего того, что колеблет государственный строй»43. Это его основная задача, ведь «ни в одном деле доблесть человека не приближается к могуществу богов более, чем это происходит при основании новых государств и при сохранении уже основанных»44. Подобную мысль Цицерон развивает в последней книге трактата: «…Всем, тем, кто сохранил отечество… назначено определенное место на небе…»45. Хотя в этом фрагменте наряду с.26 с правителями (rectores) упоминаются охранители (conservatores) государств, очевидно, что это синонимы, поскольку вся деятельность правителей так или иначе вращается вокруг conservare46.
Чем же, по мнению Цицерона, должна была обеспечиваться возможность достижения целей, поставленных им перед правителем? Так как Цицерон нигде и ни разу не упоминает о военной власти правителя, которая является обязательным атрибутом высших магистратов, то остается предположить, что он обладал не властью, а только влиянием, которое определялось его auctoritas47. На авторитет выдающихся консуляров в течение столетий опиралась вся внутренняя структура сената. Другими словами, с формально-правовой точки зрения rector — это не какая-то конституционно оформленная должность, а скорее модель поведения48, образ действий, которому должен следовать идеальный государственный деятель. Эту мерку поведения Цицерон примеряет и к себе, и к Помпею, и к Цезарю49. Оратор воздает похвалу Бруту, который, хотя и был частным человеком, взял на себя все государственные дела, и, сбросив ярмо царской власти, «доказал, что при защите свободы граждан нет частных лиц»50. В данном случае Брут действовал как истинный princeps. Цицерон неслучайно для обозначения правителя вводит новые понятия, а не использует традиционные термины, обозначавшие магистратуры. Этим он подчеркивает «недолжностной» характер деятельности правителя. Оратор понимает, что в случае политического кризиса одной auctoritas для сохранения государства может оказаться недостаточно. Поэтому он не против того, чтобы авторитет правителя с.27 был бы подкреплен реальной властью. Вспоминая борьбу против Катилины, Цицерон восклицает: «Что смог бы я тогда сделать, не будь я в то время консулом?» и продолжает: «…возможность прийти ему (государству) на помощь не проявляется вдруг или по нашему желанию, если не занимаешь такого положения, что так поступить ты вправе»51. Auctoritas правителя могла в случае необходимости явиться основанием для наделения его чрезвычайными полномочиями. Сципион, один из участников диалога, описанного в трактате, говорит, что, когда это было нужно, «наши граждане постановляли, чтобы весь империй был в руках у одного человека, даже без коллеги, причем уже само название указывает на особенность его власти. Ибо диктатор так называется оттого, что его назначают»52. Он вспоминает слова, сказанные ему предком: «Ты будешь единственным человеком, от которого будет зависеть благополучие государства, … ты должен будешь как диктатор установить в государстве порядок»53.
Это обстоятельство, рассматриваемое сквозь призму рассуждений Цицерона о превосходстве царской власти над другими простыми формами государственного устройства, дает основание некоторым авторам полагать, что оратор отводит монархическому элементу руководящую роль в смешанной форме правления54.
Цицерон действительно считает царскую власть наилучшей из простых государственных форм55. «Имя царя, — пишет оратор, — напоминает мне как бы отца, заботящегося о согражданах как о своих с.28 детях»56. «Тех, кому люди повиновались согласно закону, они называли не повелителями, не властителями, наконец, даже не царями, а стражами отечества, отцами, богами»57. Правление такого царя не хуже правления оптиматов, «ведь если государством правит мудрость, то какая разница, будет ли это мудрость одного или же нескольких человек»58. Однако не мудрость является главным определяющим признаком такого устройства, а постоянная власть, сосредоточенная в руках одного человека59. Это делает непрочной судьбу народа, так как она зависит от «воли, вернее, нрава одного человека»60. «Народу, находящемуся под царской властью, не достает многого и прежде всего свободы, которая состоит не в том, чтобы иметь справедливого владыку, а в том, чтобы не иметь никакого»61. Таким образом, с одной стороны, монарх стремится к благополучию граждан, а с другой — его исключительное положение делает государство непрочным. Цицерон не мог не заметить этого явного противоречия. Монархия была для оратора лишь исходной точкой кругооборота государственных форм62, всего лишь теоретическим допущением63, которое к тому же было приемлемым отнюдь не для всех римлян64. Рассуждения о монархии в композиционном построении трактата четко отделены от рассуждений с.29 об идеальном правителе. Кроме того, говоря о монархии, Цицерон использует слова rex и regnum, которые в его время употреблялись как политические обвинения65.
Чертой, определяющей положение правителя, является не наличие власти, а auctoritas. В случае же наделения его чрезвычайными полномочиями, положение правителя в системе традиционных институтов, по мнению Цицерона, не должно было измениться. Оратор подчеркивает, что если в государстве какой-либо один человек облечен властью, причем не обязательно царской, даже если при этом существует сенат, а народ обладает какими-то правами, то в этом случае царская власть все же имеет наибольшее значение, и такое государство не может не называться царством66. Поэтому та диктатура, о которой говорит Цицерон, является традиционно республиканской, ограниченной по времени. Правитель в этом случае не становится над государством67. Весь трактат Цицерона проникнут староримским духом необходимости подчинения личности государству, которое рассматривается как наивысший принцип68.
с.30 Чтобы подчеркнуть эту мысль, Цицерон использует всем понятную аналогию — правитель должен ведать всеми делами государства и «быть в нем, так сказать, управителем усадьбой»69. Другими словами, несмотря на свое высокое положение, rector в любом случае не является высшей инстанцией. «Хозяином» государства в полном смысле этого слова должен и может быть только сенат. Таким образом, монархический элемент в смешанной форме государственного устройства играет явно подчиненную роль.
Трактат Цицерона явился реакцией на события, происходившие в Риме в 50-е гг.70 Тенденция установления единоличной власти, исходной точкой развития которой в I в. до н. э. стала диктатура Суллы, привела к образованию так называемого первого триумвирата. Его деятельность показала возможность существования своеобразного правительства, стоявшего фактически вне рамок традиционной политической системы. «Изменилось все положение сената, судов, государства… О том достоинстве консуляра — мужественного и стойкого сенатора — нам нечего и думать…», — писал Цицерон одному из друзей71. После совещания триумвиров в Луке, когда стали очевидны их подлинные намерения, он впервые, пожалуй, увидел ту пропасть, которая лежала между его представлениями о государстве предков и римской республикой 50-х гг.72 В своих письмах этого периода Цицерон выражает серьезную обеспокоенность возможностью установления диктатуры73.
с.31 В трактате «О государстве» Цицерон предпринял попытку противопоставить триумвиратам и вообще тенденции единовластия созданный им образ идеального правителя государства. Хотя возникший сравнительно недавно в римском обществе и ставший к середине I в. уже привычным идеал «великого человека»74 нашел в этом образе свое наиболее полное воплощение и получил по существу статус традиции, тем не менее в трактате трудно увидеть стремление Цицерона к компромиссу между единовластным правителем и оптиматами75. Он готов был пойти на компромисс, но только не с единовластным правителем, а с великим гражданином, что в его представлении было далеко не одно и то же. Вся последующая деятельность Цицерона это подтвердила.
SHOHA 11-10-2019 Ответить

В то же время для римлянина государственный интерес был всегда опосредован интересами конкретной, на личных интересах основанной группы. В трактате « Об обязанностях» Цицерон писал, что у римлянина две родины – великая, требующая служения и жертв, воплощенная в римском государстве, и малая – любимая горячо и непосредственно, составляющая плоть и кровь повседневной жизни – местная община. « Связь между людьми, принадлежащими к одной и той же гражданской общине, особенно крепка, поскольку сограждан объединяет многое : форум, святилища, портики, улицы, права и обязанности, совместно принимаемые решения, участие в выборах, а сверх всего этого и привычки, дружественные и родственные связи, дела, предпринимаемые сообща и выгоды от них проистекающие»( там же,стр.12). Цицерон стремился показать, что все это свидетельствует о неотделимости государственных интересов от личной сферы. В то же время в реальных условиях того времени происходило ослабление общинного духа, а усиление противоречий между интересами большой и малой родины приводило к распространению эгоистических ориентаций. С позиций государственного интереса рассматривает Цицерон и отношение к религии. В трактате « О природе богов» Цицерон склоняется к тому, что религия необходима для нравственности и политики. Пусть природа богов недоступна человеческому познанию – религиозные обряды, переданные предками, должны свято соблюдаться. Величие римского государства было создано теми, кто исполнял обряды религии отцов.
В трилогии «Об ораторах», « Брут», «Оратор» Цицерон создает образ благородного человека. Он складывается из нравственного совершенства и владения всеми науками, достойными свободного человека. Этот образ напоминает «арете» гомеровских героев. Он называет это сочетание – gumanitas. Некоторые авторы полагают, что Цицерон переводит так на латынь греческую «пайдею» ( см. об этом О. Б. Батлук,3 ). Цицерон вкладывает в понятие гуманизм два слагаемых – образованность и гражданскую добродетель. Образованность – общая культура – далеко выходит за рамки « закономудрия» ( знания законов) и навыков красноречия, необходимых для ораторской деятельности при отношении к ней как к ремеслу. Цицерон включает в образованность так же литературу, геометрию, музыку, но главное – философию. М. Л. Гаспаров( один из ведущих исследователей римской культуры) предлагает свое прочтение связи понятий «образованность» и «гуманизм». через содержание досуга. « Новым способом заполнения досуга стало чтение, размышление и беседы на нравственные темы… В этом досуге вырабатывались две новые категории, дополнявшие традиционную систему ценностей римской идеологии – humanitas и urbanitas. « Человечность», humanitas , была свойством внутренним, воспитывалась раздумьями и попытками познать себя и ближнего, питалась чтением греческих философов; «столичность», urbanitas , была свойством внешним, как бы оболочкой этой человечности, – обходительностью, изяществом, остроумием, она воспитывалась чутьем и опытом, и одним из пособий в этом самовоспитании была поэзия» ( 4.,стр.316). Цицерон с юности был влюблен в философию, ездил в Грецию для знакомства с греческой философией, всегда был окружен друзьями философами, (особенно много среди них было стоиков), великолепно знал произведения представителей всех философских школ, полемизировал с ними в своих работах. На пути его становления как личности философия играла не меньшую роль, чем политика. Выступая с критикой философских доктрин, он неизменно исходил из позиции римского гражданина, для которого главное – интересы государства. Это отчетливо прослеживается в трактате « О природе добра и зла». В нем он критикует эпикурейцев(1 и д.2 книги), стоиков(3 и 4 книги), но излагая взгляды академиков, не опровергает их доктрины. Представленный в виде диалогов, трактат описывает реальные события в жизни Цицерона и разговоры с его друзьями, приверженцами различных философских школ. Убеждения эпикурейцев, что политикой заниматься не следует, было неприемлемо для подлинного римлянина, каким считал себя Цицерон. Он ставил в вину Эпикуру непонимание подлинной природы человека. Добродетель по Цицерону состоит из осторожной мудрости, мужества, справедливости, самообладания. Эти добродетели, выдвигаемые еще Платоном, Цицерон полностью разделяет. Зависимость от наслаждения, пишет Цицерон, предполагает пассивность, а это недостойно для римлянина. Те, кто стремился к идеалу государственного деятеля, поэты, вдохновлялись не мыслью о наслаждении, а стремлением к совершенству и славе. Слава представлялась Цицерону очень важной ценностью, о чем он неоднократно упоминал. В книге третьей, посвященной учению стоиков, Цицерон описывал мальчика двенадцати лет- Лукулла младшего и советовал приобщить его ко всей совокупности познаний и прежде всего к философии, , чтобы подготовить к той роли, которую ему предстояло играть в государстве. Критикуя стоиков, Цицерон утверждал, что, хотя стоики и советуют принимать участие в жизни государства, сами этому никогда не следуют. « Мы рождены, чтобы действовать, – говорит самый старший участник диалога Пизон, – действие предполагает внешний объект, на который оно направлено. Жизнь философа, поэтому не может быть сосредоточена только в нем самом. Его цель воздействовать на окружающий мир. Исходная позиция Цицерона в его полемике с эпикурейцами и стоиками – гражданская ответственность, приоритет для личности интересов государства. Не случайно даже враг Цицерона Август сказал как-то про него одному из своих внуков: «Что правда, то правда – ученый был человек и горячо любил отечество». (5. с37). В то же время, окружающая жизнь делала такую позицию несколько иллюзорной и ностальгической.
Соединение греческой философии с римским общественным опытом привело к тому, что Цицерон называет главной добродетелью – справедливость и право в их неразрывной связи. Если в Греции, утверждает он, – первое место отводилось мудрости, то есть добродетели интеллектуальной и в то же время теоретической, то римская prudential – основа и источник всех добродетелей. Справедливость и право могут соблюдаться лишь человеком, обладающим мужеством и мудростью.(5,с.405) Оратор для Цицерона и есть олицетворение мужества и мудрости. Цицерон утвердил образ оратора, как идеал благородного сословия. Пьер Грималь пишет, что и сам Цицерон как личность, а не только его сочинения, открыл обществу высокий статус ораторской деятельности. « С точки зрения традиционной морали такая смена ценностей была своего рода « моральной революцией.Основой системы ценностей, характерной дотоле для гражданской общины Рима, были воинские таланты и доблести, а ее воплощением – победоносные полководцы. Теперь в ореоле почета представал человек, сделавший карьеру самостоятельно и не на войне, а в области политики, в которой члены его рода не играли никакой роли, человек, сумевший занять первое место в государстве, когда кругом царил мир, и тем самым как бы указавший никчемность всех других путей к вершинам почета и славы. Вполне очевидно, что столь новая dignitas( достоинство, почет) вызвало вражду и зависть, а столь необычный ее носитель поплатился изгнанием, которого потребовали все три человека, стоявшие в ту пору у власти – Помпей, Цезарь и Красс. Уничтожить Цицерона им , однако, не удалось, ибо достоинства, ему присущие, были очевидны, прочны и от него неотделимы. Авторитет Цицерона зиждился на присущих ему умеренности, предусмотрительности, на его мужестве и чувстве справедливости, основанном на законе и праве. Он делом доказал , что обладает каждым из этих свойств.»(5.,с.31). Грималь идеализировал Цицерона, но то, что оратор становился одной из главных фигур в обществе, было закономерно. « Риторика один из главнейших способов отношения к миру»,- писал С Аверинцев. И в политической жизни и в адвокатской деятельности потребность в мудрых и справедливых ораторах росла. Но, к сожалению, они далеко не всегда были справедливы. Идеал оратора, созданный Цицероном, как образ благородного аристократа, поборника законности, на практике разрушался спецификой ораторского труда. Ведь сам Цицирон писал : «Глубоко заблуждается тот, кто считает, что наши судебные речи являются точным выражением наших личных убеждений; ведь все эти речи – отражение обстоятельств данного судебного дела и условий времени, а не взглядов самих людей и притом защитников. Нас приглашают для того, чтобы мы излагали не свои собственные воззрения, а то, чего требуют само дело и интересы стороны» (5.,стр125).
Педагогические идеи Квинтилиана.
Фигура оратора ,как государственного мужа – наиболее популярная в среде римской аристократии, продолжает привлекать авторов и в следующие столетия. Открываются школы, накапливается опыт подготовки ораторов. Во втором веке нашей эры, Квинтилиан создает педагогический труд « Ораторское образование». Квинтилиан –сын учителя риторской школы. Он приобретает известность как адвокат, а затем возглавляет ораторскую школу, которую император Веспассиан делает первой государственной школой. Квинтилиан становится воспитателем внуков сестры императора Домициана, за что тот награждает его знаками консульского звания. Должность руководителя риторской школы становится достаточно престижной. Квинтилиан был близок ко двору и очень богат. « Ораторское образование» – собственно педагогическое сочинение. Квинтилиан в двенадцати книгах описывает содержание и методы работы в школе, в назидательной манере дает советы, опираясь на свой опыт. Цицерон является для него высшим авторитетом. Он также вводит в содержание подготовки оратора греческую и римскую философию и литературу, а также грамматику, музыку, историю, геометрию, риторику и право. Но в отличие от Цицерона у него нет глубокого понимания и личного отношения к авторам – философам. Нет своей позиции. Платона он почитает потому, что его чтил Цицерон. Вообще его подход несколько утилитарный. Он считает, что оратору не нужно подвергать себя закону той или другой школы, ибо предмет его превосходнее и величественнее. Поэтому оратору надлежит брать себе для подражания мужей самых красноречивых, а для надзирания нравов избирать наиболее прямой путь к добродетели. Он вторит Цицерону и в трактовке образа оратора -«мудрого римлянина, который явился бы истинным государственным человеком, обнаруживающим это в своих действиях, в своей опытности». Для эпохи Квинтилиана эта характеристика была еще дальше от реальности, чем во времена Цицерона. Квинтилиан верил, что в природе тупые и невежественные головы появляются в такой же мере против законов природы, как и всякие другие выродки, но их бывает очень мало. Он также полагал, что природа не мешает быть совершенным оратором, низко и постыдно не надеяться достигнуть возможного. Квинтилиан предпочитал школьное обучение домашнему, так как полагал необходимо готовить будущего оратора к многолюдию и преодолевать в нем застенчивость. Он отмечал, что для подготовки оратора полезна соревновательность, которая возможна только при условии школьного обучения. В книге описывались многообразные требования к организации обучения. Если Цицерон опытом своей непростой жизни и творчеством пытался утвердить образ оратора как идеал, на обретение которого и должно быть направленно образование римского аристократа, то Квинтилиан педагогически описывал школьную, профессиональную подготовку к ораторской деятельности.
Ораторское образование, педагогически осмысленное, постепенно приближалось не столько к идеалу образованности , как к эталону благородства, не имеющего утилитарного интереса, сколько к образованию в его сегодняшнем понимании . Поскольку труд оратора был социально востребован и хорошо оплачивался, школы предлагали образовательные услуги и готовили кадры, популярные на рынке труда. Видимо поэтому , Тацит называл риторские школы шарлатанскими. К IV веку эта тенденция усилится. Ораторское искусство окажется еще более востребованным и популярным среди молодежи. Но негативные стороны ораторской профессии еще сильнее проявятся, а эталон мудрости и справедливости станет все более неуместным.
Аврелий Августин об ораторе
Аврелий Августина, прозванный Блаженным (354-430), – наиболее известный представитель западного богословия. В 397-401 г.г.он написал «Исповедь»- рассказ о своей жизни, адресованный Богу. В его труде сочетаются яркие описания событий личной жизни и их философско – религиозное осмысление. Августин получил риторское образование и преподавал в риторской школе. В « Исповеди» он неоднократно повторяел, что престиж риторского и подобного ему образования – отвратителен, потому что в нем присутствует лишь погоня за почетом и богатством: «Меня убеждали, искать в этом мире успеха и совершенствоваться в краснобайстве, которым выслуживают людской почет и обманчивое богатство». Оценивая свое преподавание риторики после окончания школы, он сказал про себя: «побежденный жадностью, продавая победоносную болтливость, я учил их хитростям не затем, чтобы они губили невиновного, но чтобы порою вызволяли виноватого».
Идеалы мудрости и справедливости, воспетые Цицероном, заслонялись более земными устремлениями к успеху. А успех измерялся почестями, богатством, и наличием нужных связей во влиятельных кругах. Можно предположить, что процесс образования, ориентированный на образ человека успешного был в то же время и социализацией, так как позволял установить гармоническое равновесие между личностью и обществом. Формирование личности происходило под влиянием социальных стандартов и норм через их усвоение и выработку адаптивного поведения. Ораторская деятельность и была формой такого поведения.
Образы и идеалы позднего стоицизма.
Другой тип становления личности предлагало чрезвычайно популярное в ранней империи философское движении стоицизма. Этика стоицизма обращала внимание не столько на гражданскую, сколько на онтологическую и экзистенциальную сущность человека. В установке на самоуглубление личности, на благожелательность и терпение к людям, она была близка христианству. Чем безразличнее становился стоический мудрец к окружающему миру ( в том числе и социальному), тем сильнее он проникал в сокровенные глубины собственного Я, обнаруживая в своей личности целую вселенную. Стоицизм стал подготовительной школой христианства, открыв новый путь становления человека через самостроение его внутреннего мира, не зависящего от внешних условий.
Наиболее последовательным выразителем стоической этики, воплотившим ее принципы в жизни, был Эпиктет – раб, затем вольноотпущенник. Два других представителя этой школы император Марк Аврелий и богатый вельможа, писатель и воспитатель Нерона, Сенека искали пути совмещения этических постулатов стоицизма с жизнью на пути компромисса, что разрушало один из главных принципов стоицизма – обретения целостности
Эпиктет(ок.50 г -140г.)
Эпиктет – рабская кличка , буквально «прикупленник» был куплен секретарем Нерона, вольноотпущенником, который очень жестоко обращался с рабами. Существует легенда о том, как он жестоко избивал Эпиктета. «Ты мне сломаешь ногу», – невозмутимо заметил ему Эпиктет. Когда же тот ударил так сильно, что кость переломилась, Эпиктет так же спокойно сказал: «Разве я не говорил тебе, что ты ее сломаешь». Девизом своей жизни он избрал фразу « Терпи и воздерживайся». В Риме Эпиктет изучал философию под руководством Эврата и стоика Музония Руфа. В 94 году он, будучи уже вольноотпущенником, вместе с другими философами был выслан из Рима по приказу императора Домициана. В городе Никополисе он открыл собственную философскую школу. Вернувшись в Рим при императоре Траяне, он быстро приобрел большую популярность. Слушать его приходили многие знатные римляне, в том числе и сенатор Флавий Арриан, записавший философские беседы Эпиктета, который сам ничего не писал. Афоризмы Эпиктета сохранились в изложении Марка Аврелия , его величайшего почитателя. Император и раб оказались единомышленниками. При этом мировосприятие Эпиктета удивительно близко христианству, гонителями которого были и Траян, и Марк Аврелий.
Сведения о нем сообщают Лукиан, Ориген. Последний пишет, что в его время христиане очень усердно изучали Эпиктета. Умер Эпиктет в глубокой старости, успев завоевать и громкую славу, и покровительство императора Адриана, но не изменив своим стоическим убеждениям и киническому образу жизни. На могиле его было начертано: «Раб Эпиктет, хромой и бедный, друг бессмертных».
Создавая образ мудреца, Эпиктет на первое место поставил отношение к Богу. Он верил, что Бог – один. Он создал небо, и землю, и солнце. Он даровал людям жизнь и имеет власть над всем. Бог справедлив. Он создал всех людей для счастья. Он не забывает никого, даже самой маленькой твари.
Человек должен принять власть Бога и благодарить Его за все. Это безграничное доверие и признание абсолютной власти Бога над человеком очень близкое христианскому мироощущению, является определяющим для мировоззрения Эпиктета.
-Через все творчество Эпиктета проходит тема смысла жизни. У человека есть некоторое внутреннее благо, дарованное Богом. Бог дал человеку разум и душу, Он дал ему совесть, способность к различению добра и зла. Это ценности являются внутренним достоянием человека, ему лично принадлежат, их нельзя отнять. Ведь нельзя отнять у человека его совесть. В человеке есть частица Бога. Это несравнимо ни с какими внешними благами. «Искать благо надо не вне себя, а в себе самом».
Создав меня таким, каков я есть, Бог как бы сказал мне так:
“Эпиктет! Я мог бы даровать гораздо больше твоему ничтожному телу и твоей маленькой судьбе. Но не упрекай Меня в том, что Я этого не сделал. Не забывай, что тело твое – не твое. Оно – не что иное, как горсточка земли, искусно выделанная. Я не хотел даровать тебе полной свободы делать все, что тебе вздумается, но Я вселил в тебя божественную частицу Себя Самого. Я даровал тебе способность стремиться к добру и избегать зла; Я вселил в тебя свободное разумение. Если ты будешь прикладывать свой разум ко всему тому, что случается с тобою, то ничто в мире не будет служить тебе препятствием или стеснением на том пути, который Я тебе назначил; ты никогда не будешь плакаться ни на свою судьбу, ни на людей; не станешь осуждать их или подделываться к ним. Не считай, что этого мало для тебя. Неужели мало для тебя того, что ты можешь прожить всю свою жизнь разумно, спокойно и радостно? Так довольствуйся же этим!” (8…)
Эпиктет постоянно возвращается к этой теме. Он говорит, что все привычные ценности римского мира: почести, богатства – прах и пепел, это то, что преходяще. «Нет такого крепкого и здорового тела, которое никогда не болело бы; нет таких богатств, которые не пропадали бы; нет такой высокой власти, под которую не подкапывались бы. Все это тленно и скоропреходяще, и человек, положивший жизнь свою во всем этом, всегда будет беспокоиться, бояться, огорчаться и страдать. Он никогда не достигнет того, чего желает, и впадет в то самое, чего хочет избегнуть.»(8 )
Разумный человек свободен.
Проблема свободы. Отношение к богатству. Отношение к власти.
«Но раб не образумится. Он хочет разбогатеть, и для этого он терпит всякие невзгоды. А когда получит то, чего хотел, то опять оказывается, что он оплел себя разными неприятными заботами.
Все-таки он не берется за разум. Он думает: “Вот если бы я стал великим полководцем, все мои несчастия кончились бы: меня стали бы носить на руках!”
И он отправляется в поход. Он терпит всякие лишения, страдает, как каторжный и все-таки просится в поход во второй и третий раз.
Наконец он достиг высшего, чего хотел, и его сделали сенатором. А на самом деле, чем он сделался? Он все тот же раб, но раб, ходящий на заседания сената… Цепи его стали красивые, цепи блестящие, а все-таки это – цепи, лишающие его свободы.»] «Если свобода есть благо, то свободный человек не может быть и подлецом. И потому, если ты увидишь, что человек унижается перед другими, льстит им, – знай, что человек этот также не свободен. Он раб, который добивается или обеда, или выгодной должности, или еще чего-нибудь. Кто добивается малых благ, тот немножко раболепствует; кто добивается великих благ, тот много раболепствует.] Если мы позволим себе желать того, что не вполне в нашей власти, то нашим хозяином будет всякий, кто может дать нам или отнять у нас желаемое нами. И их, таких хозяев, будет у нас очень много, потому что мы захотим много таких вещей, которые зависят от других людей. Через это люди эти сделаются нашими господами. Мы любим богатство, почести, доходные места, и потому те люди, которые могут доставить нам все это, делаются нашими господами. Мы боимся тюрьмы, ссылки, смерти, и потому те люди, которые могут причинить нам все это, также делаются нашими господами».
Эпиктет из глубокой древности предупреждает нас о главных опасностях потребительского общества и установки на потребление человека, потому , что оно бесконечно.
-«Человек, который не внимает голосу Бога и устремляется на завоевание мира, становится рабом своих желаний, которые создают дурную бесконечность.
« Бывает жажда здоровая и жажда болезненная. У здорового человека жажда утоляется, лишь только он напьется. У больного же – жажда от питья прекращается на малое время, а потом опять желудок его страдает, его тошнит, он весь в жару, и снова мучает его неутолимая жажда.
Так бывает и с теми, которые гоняются за богатством, почестями и похотливыми удовольствиями: они грабят слабых, мучают невинных, занимаются постыдным сладострастием. Но этим они никогда не
удовлетворяются: им нужно все больше богатства и власти, они ищут все новых наслаждений и вместе с тем боятся потерять то, что имеют. Зависть, злоба, ревность овладевают ими, и они умирают, не достигнув того, чего домогались.
Не завидовать нужно таким людям, а жалеть их и бояться стать такими».(8)
-Эпиктет не требует аскетизма как принципа жизни. Он говорит не об абсолютном отказе, а о выработке безразличия, непривязанности к материальным ценностям. «Разбросайте на улице орехи и пряники – сейчас же прибегут дети, станут подбирать их, подерутся между собою. Взрослые же не станут драться из-за этого. А пустые скорлупки и дети не станут подбирать.
Для меня – деньги, должности, почести, слава – те же скорлупки и детские сласти. Пусть дети подбирают их, пусть бьют их и гоняют из-за этого, – для меня это все – скорлупки. Если случайно ко мне в руки попадет какой-нибудь орех, почему же и не съесть его. Но нагибаться для того, чтобы его поднять, бороться из-за него, свалить кого-нибудь с ног или самому свалиться – не стоит из-за таких пустяков».
– Человек Эпиктета не пассивный, безвольный. Наоборот он управляет своей жизнью , опираясь на волю, разум и твердые принципы.
«Человек уже много улучшил себя, если понял, что он должен обвинять только самого себя, когда не может справиться со всем тем, что с ним случается, то есть если понял, что все дело его – в том, как он сам поймет свои затруднения. Если он поймет их так, как следует, то они перестанут быть для него затруднениями» Как представитель античной философии, Эпиктет видит в управлении человеком собой главным образом разум, а не дух. «Один только разум указывает нам, что следует делать и чего не следует. Разумом человек судит обо всем. Человек понимает разумом, какое дело чего стоит, следует ли им заняться, когда следует и как следует.
Наделив нас разумом, Бог дал нам в распоряжение то, что нам нужнее всего и с чем мы можем справиться»
Принципы, которые должны определять поведение человека по Эпиктету, очень четко им сформулированы :
-хотеть только того, что в твоей власти;
-подчиняться тому, что не от тебя зависит;
-улучшать в себе то, что зависит только от тебя.
В отношении к другим людям Эпиктет высказывает понимание близкое к христианскому и очень важное в жизни.
«Человек властен только над тем, что является его внутренним достоянием: разум, воля, совесть, порядочность.
Человек не властен над другими людьми и их поступками. Они принадлежат Богу. Бог дал им жизнь во временное пользование и может взять ее. Нельзя рассматривать близких людей как свою собственность.
«Зачем желать того, что не повинуется моему желанию, а повинуется одному Богу? Зачем стараться удержать за собою навсегда то, что мне достается временно. Тем, что мне дано, я должен быть доволен в том виде и в том размере, в каких оно мне дано».
« Мне все – таки жалко, что моя жена и дети помрут», -говорит собеседник Эпиктета. Тот отвечает: -«Разве они твои, а не Того, Кто их создал? Неужели ты хочешь уступить твоему Хозяину того, что принадлежит не тебе, а Ему?» (8). Через два века Аврелий Августин будет говорить об этом в «Исповеди», рассказывая о смерти матери.
-Для Эпиктета есть общие мировые законы, есть установления Бога, они не зависят от человека и им надо подчиняться. Всякое отступление от воли Божьей неизменно сопровождается наказанием. Если человек будет считать, что для него может быть добро в том, что от него не зависит, то он непременно будет завистлив, ревнив, льстив и постоянно беспокоен. Если человек будет считать, что в том, что от него зависит, может быть для него зло, то он непременно будет грустить, плакать и отчаиваться. Наказания, описываемые Эпиктетом, нравственные, психологические. Человек не теряет денег, здоровья, он становиться беспокойным, грустит.
-В отношении третьего принципа Эпиктет описывает программу совершенствования человека, « улучшения в себе того, что зависит только от тебя».
«Приведи в порядок свою внутреннюю духовную жизнь; не давай ходу печали, страху, зависти, корысти, алчности, недружелюбию, изнеженности и необузданности. Всему этому можно не давать ходу только тогда, когда будешь помнить Бога, стремиться к Нему и исполнять во всем Его заповеди. Прожить свой век настоящим человеком совсем не так легко и просто, как это кажется с первого взгляда. Мы знаем, что человек отличается от диких зверей и домашнего скота разумом своим. Бог ведь не подчинил нашей души ни родителям нашим, ни братьям, ни богатству, ни телу нашему, ни смерти. Он, по благости Своей, подчинил ее одному тому, что от нас зависит, – разумению нашему…..
Бог поручил тебе призреть самого себя и как бы сказал тебе: “Убереги ты этого человека в том чистом образе, в котором Я произвел его на свет. Он родился честным, верным, бесстрашным и с чистой душой. Сохрани же его в целости!..” Жить по добру или по злу – в твоей воле. Никто не помешает тебе, что бы ни случилось с тобою, поступать всегда и во всем сообразно с правдой и добром. Так и не говори: что-то будет? Все, что ни случится, ты обратишь себе в поучение и пользу.
– А если я умру в борьбе с несчастиями?
– Ну что же? В таком случае ты умрешь смертью честного человека, совершая то, что ты должен совершать. Нужно же тебе все равно умереть, и смерть должна же застать тебя за каким-нибудь делом. Я был бы доволен, если бы смерть застала меня за делом, достойным человека, за делом, добрым и полезным всем людям; или чтобы она застала меня в то время, когда я стараюсь исправлять себя. Тогда я мог бы поднять руки к Богу и сказать Ему:
– Господи! Ты знаешь Сам, насколько я воспользовался тем, что Ты дал мне для понимания Твоих законов. Упрекал ли я Тебя? Возмущался ли против того, что со мной случилось? Уклонялся ли от исполнения своего долга? Благодарю Тебя за то, что я родился, – за все дары Твои! Я пользовался ими довольно: возьми их назад и распорядись ими, как Тебе угодно, – ведь они Твои!
Может ли быть лучшая смерть? Чтобы дожить до такой смерти, тебе нужно многого лишиться, хотя, правда, этим самым ты многое приобретешь. Если же ты захочешь удержать то, что не твое, то ты непременно потеряешь и то, что твое.» Освобождай себя от чрезмерной привязанности ко всему тому, что не принадлежит тебе, для того чтобы не пришлось тебе страдать, когда у тебя этого не будет
Начни с самых пустячных вещей, например с твоей глиняной посуды; потом перейди к твоей одежде, собаке, лошади, к твоему полю; потом к самому себе, к телу своему..
Упражняйся в этом ежедневно; но не думай, что ты от этого стал мудрецом; это была бы похвальба. А ты говори только, что занят собственным освобождением, ибо в этом самом и лежит путь к истинной свободе. Когда ты сможешь сказать по правде и от всего сердца: Господи, Боже мой! веди меня туда, куда Ты хочешь, – тогда только ты избавишься от рабства и сделаешься истинно свободным». Это высказывание звучит в христианской тональности. Вспомним как говорила Богоматерь: «Се раба твоя. Да будет мне по слову твоему».
«Меня часто спрашивают, -говорит Эпиктет:
– А сам-то ты, Эпиктет, считаешь ли себя свободным?
– Видит Бог, что я хочу быть свободным и всеми силами стараюсь быть таким. Но, конечно, я не достиг еще полной свободы. Я слишком еще дорожу своей плотью. Мне слишком еще хочется, чтобы тело мое было невредимо, несмотря на то, что оно уже давно повреждено. Но если вам нужны примеры людей, на самом деле свободных, то знайте, что такие люди бывают, и значит, свобода возможна для человека». «Мы сами виноваты в том, что люди злы. Если бы мы были добрее, то и злых людей было бы меньше,-утверждает Эпиктет и приводит такой диалог:
– Сосед мой бросал каменьями в мои окна.
– Ну что же? Ведь не ты, а он в этом виноват.
– Да у меня в доме все поломано!
– Разве ты горшок? Ведь тебя разбить нельзя: в тебе совесть и разум. Поступи же разумно и по совести с твоим соседом. Если бы ты хотел поступить по-зверски, то бросился бы на него и стал бы кусать его в отместку. Но ты хочешь быть человеком – поступи же с твоим обидчиком человечно и кротко, а не мстительно и жестоко.
Лошадь спасается от врага своим быстрым бегом, и она несчастна не тогда, когда не может петь петухом, а тогда, когда потеряла то, что ей дано, – свой быстрый бег. Собака имеет чутье; – Но неужели я должен позволить, чтобы меня презирали?
– Да кто тебя презирает? Люди справедливые не могут презирать тебя за твою кротость и доброту; а до других людей тебе дела нет – не обращай внимания на их суждения. Не станет же искусный столяр огорчаться тем, что человек, ничего не понимающий в столярном деле, не одобряет его хорошую работу.
– Но если я не стану обращать внимания на людей, то они еще больше разозлятся на меня и повредят мне!
– Как это ты говоришь: “повредят мне”? Разве может повредить кто-нибудь твоей душе?»
– Да разве можно быть непогрешимым человеком?
– Конечно, нельзя. Но можно стараться быть непогрешимым. Это вполне доступно человеку. И велика бывает его радость, когда, благодаря неослабному наблюдению над собою, он избегает какого-нибудь дурного дела или уберегается от ошибки, в которую чуть было не впал.
Не суди других и не будь самоуверен. Когда ты хочешь показать твоему собеседнику, в разговоре, какую-нибудь истину, то самое главное при этом – не раздражаться и не сказать ни одного недоброго или обидного слова.»
Эпиктет утверждает, что все происходящее с человеком создает ему возможность изменять и улучшать себя.
« – У меня злой отец; какая мне от него польза?
– Он зол для самого себя; для тебя же он добр, потому что он опять-таки учит тебя терпению и кротости.
– Ну хорошо. А какую пользу приносит мне болезнь?
– Если я заболею, то у меня хороший случай показать на деле, что значит болезнь тела для жизни духа. Я буду покорен, терпелив, спокоен, я наряжусь в болезнь, и она будет для меня украшением.
– А смерть, неужели и она полезна?»
– Я могу, умирая, стать духом своим выше смерти, показать и себе и людям, что смерть не имеет надо мною никакой власти. Я могу, если придется, умереть за правду и этим содействовать тому, чтобы она укрепилась в людях.
VideoAnswer 11-10-2019 Ответить
VideoAnswer 11-10-2019 Ответить
VideoAnswer 11-10-2019 Ответить
VideoAnswer 11-10-2019 Ответить

Какое место в разговоре занимает образ римского политического деятеля?

14 ответов на вопрос “Какое место в разговоре занимает образ римского политического деятеля?”

Добавить ответ Отменить ответ