Она всех вечно удивляла такая уж она была стих кто написал?

9 ответов на вопрос “Она всех вечно удивляла такая уж она была стих кто написал?”

  1. Balladolas Ответить

    Очень мне нравится этот отрывок из этой книги.
    Генри Райдер Хаггард том 6 роман “Клеопатра”.
    Старый дядя Сепи наставляет своего юного племянника Гармахиса и рассказывает ему о женщинах.
    “Запомни навсегда:нет силы более могущественной,
    чем женщина, во всей её слабости.
    Она высшая повелительница.
    Она является нам в самых разных обличьях, и не
    гнушается никакими хитростями, чтобы найти путь к
    нашему сердцу; она мгновенно проницает все и вся,
    но терпеливо ждёт своего часа; она не отдается во
    власть страсти, как мужчина, но искусно управляет
    ею, как опытный наездник-конем: если надо натянет
    поводья, если можно-отпустит.
    Как для талантливого полководца нет неприступной
    крепости, так для неё нет сердца, которое бы она
    не заполонила.
    Ты молод, твоя кровь пылает огнём? Она будет
    неутомима в любви, ласки её не иссякнут.
    Ты честолюбив? Она подстегнет твою жажду власти и
    укажет дорогу к вершинам славы.
    Ты устал, твои силы на исходе? Она даст тебе
    отдохновение.
    Ты споткнулся, упал? Она поднимет тебя и утешит,
    представив поражение блистательной победой.
    Да, все это подвластно женщине, ибо всегда и во
    всем Природа-её верная союзница, а женщина,
    лаская, поддерживая и утешая тебя, часто лишь
    играет роль, преследуя свою собственную тайную
    цель, к которой ты не имеешь никакого отношения.
    Вот так-то, милый Гармахис: женщина правит миром.
    Ради неё ведутся войны; ради неё мужчина расточает
    свои силы, дабы одарить её богатствами; ради неё
    он совершает подвиги и преступления, ради неё
    добивается славы и власти, а женщина рассеяно
    отворачивается и уходит к другому- ты ей больше не
    нужен.
    Она смотрит на тебя и улыбается, как Сфинкс, и ни
    один единственный мужчина не разгадал загадку этой
    улыбки,не проник в тайну её души.
    Поистине велик тот, кто способен противостоять
    чарам женщины, которая незаметно обволакивает нас
    и торжествует победу, когда мы и не подозреваем,
    что повержены.”

  2. Ferdin Ответить

    — Наконец-то я тебя поймала, вечно по чужим тумбочкам лазишь!
    Тося воинственно подступила к Анфисе:
    — А ты видела?!
    Анфиса нырнула рукой в тумбочку, достала из дальнего угла маленький заветный флакончик, глянула на свет.
    — Так и есть! Я как знала, царапину вчера сделала, а теперь царапина на весу… Поймаю на месте — руки поотрываю!
    — Попробуй… — без прежнего пыла молвила Тося, отодвигаясь от Анфисы.
    Хитрая Анфисина царапина, кажется, не на шутку озадачила Тосю. Пряча смущение, она подошла к своей койке и срочно занялась покосившимся натюрмортом.
    Катя взглянула на ходики, испуганно ойкнула:
    — Ой, опаздываю! — и выбежала из комнаты.
    У Нади на плите громко зашипела на сковороде картошка. Анфиса брезгливо поморщилась:
    — И охота тебе каждый вечер с ужином возиться? Ведь столовая есть.
    — Охота… — хмуро ответила Надя.
    — Да не слушай ты ее, Надежда!-вступила в разговор оправившаяся Тося.
    —Ей только волю дай — на всех станет кидаться. Тигра лютая, а не человек! — Вызывая Анфису на бой, Тося храбро шагнула к ней и сказала с запоздалой яростью: — Если кто и брал твой паршивый одеколон, так почему я? Что я, крайняя?
    — Больше некому! — убежденно ответила Анфиса.
    — Нужен мне твой одеколон, — не сдавалась Тося. — Захочу — целое ведро куплю!
    — Вот и купи, а чужой не бери.
    — И куплю!
    — Купи, купи… Не забудь и пудру заодно, вечно в мою пудреницу заглядываешь!
    — В твою пудреницу? — возмутилась Тося. — Ну, знаешь… Когда у меня пудры нету, я могу и зубным порошком попудриться. Цацу из себя не корчу, как некоторые!
    — Кончайте базар, — строго сказала Вера. — Слушать противно. А ты, Тось, просто удивляешь меня…
    Тося топнула ногой и пропела…
    Она всех вечно удивляла, Такая… уж она была!
    — Поэтесса! — фыркнула Анфиса. — Пушкин в томате!
    — Как умею!.. — обиделась Тося и злопамятно посмотрела на ехидную Анфису.
    — Тось, ты уроки сделала? — поспешно спросила Вера, чтобы помешать новой стычке.
    —А нам, мама-Вера, кажется, не задавали… — схитрила Тося и стойко выдержала сомневающийся Верин взгляд.
    — То-ося!
    — Ох и надоели вы мне все! Зря я в вечернюю школу поступила… — не в первый раз пожалела Тося, но послушно достала из тумбочки учебники и тетрадки и села за стол.
    Она зло полистала учебник, нашла нужную задачку, по школярской привычке сразу же заглянула в ответ и скорчила кислую мину, не зная, как ей этот ответ заполучить. Тишина — редкая гостья общежития — ненадолго установилась в комнате. Анфиса вернулась к зеркалу, а Вера снова легла на свою койку-гамак и уткнулась в пухлый роман.
    — Как там они, еще не поженились? — вкрадчивым голоском спросила Тося.
    — Ты решай задачу, решай… — посоветовала Вера.
    — Ох и вредные вы все! — возмутилась Тося. — Все воспитывают, воспитывают… И как вам не надоест? — Обхватив голову руками, Тося с лютой ненавистью уставилась в задачник и забормотала: — Поезд отошел от станции…
    В дверь тихонько постучали.
    — Входи, кто там такой вежливый? — крикнула Тося, радуясь, что есть предлог оторваться от ненавистной задачки.
    Дверь самую малость приоткрылась, и в комнату бочком проскользнул Надин жених Ксан Ксаныч.
    В поселке Ксан Ксаныч был незаменимым человеком, и все его уважали. Числился он пилоправом, но знал. толк и в плотницкой и в слесарной работе, а при неотложном случае мог и лебедку наладить, и отпереть без ключа замок, и даже дамские часики починить. Работящие руки Ксан Ксаныча постоянно искали какое-нибудь занятие, и, мастеря что-либо, он чувствовал себя увереннее, а в редкие минуты вынужденного безделья ему было как-то не по себе, будто он людей обманывал.

  3. Auriath Ответить

    — Так и есть! Я как знала, царапину вчера сделала, а теперь царапина на весу… Поймаю на месте — руки поотрываю!
    — Попробуй… — без прежнего пыла молвила Тося, отодвигаясь от Анфисы.
    Хитрая Анфисина царапина, кажется, не на шутку озадачила Тосю. Пряча смущение, она подошла к своей койке и срочно занялась покосившимся натюрмортом.
    Катя взглянула на ходики, испуганно ойкнула:
    — Ой, опаздываю! — и выбежала из комнаты.
    У Нади на плите громко зашипела на сковороде картошка. Анфиса брезгливо поморщилась:
    — И охота тебе каждый вечер с ужином возиться? Ведь столовая есть.
    — Охота… — хмуро ответила Надя.
    — Да не слушай ты ее, Надежда!-вступила в разговор оправившаяся Тося.
    —Ей только волю дай — на всех станет кидаться. Тигра лютая, а не человек! — Вызывая Анфису на бой, Тося храбро шагнула к ней и сказала с запоздалой яростью: — Если кто и брал твой паршивый одеколон, так почему я? Что я, крайняя?
    — Больше некому! — убежденно ответила Анфиса.
    — Нужен мне твой одеколон, — не сдавалась Тося. — Захочу — целое ведро куплю!
    — Вот и купи, а чужой не бери.
    — И куплю!
    — Купи, купи… Не забудь и пудру заодно, вечно в мою пудреницу заглядываешь!
    — В твою пудреницу? — возмутилась Тося. — Ну, знаешь… Когда у меня пудры нету, я могу и зубным порошком попудриться. Цацу из себя не корчу, как некоторые!
    — Кончайте базар, — строго сказала Вера. — Слушать противно. А ты, Тось, просто удивляешь меня…
    Тося топнула ногой и пропела…
    Она всех вечно удивляла, Такая… уж она была!
    — Поэтесса! — фыркнула Анфиса. — Пушкин в томате!
    — Как умею!.. — обиделась Тося и злопамятно посмотрела на ехидную Анфису.
    — Тось, ты уроки сделала? — поспешно спросила Вера, чтобы помешать новой стычке.
    —А нам, мама-Вера, кажется, не задавали… — схитрила Тося и стойко выдержала сомневающийся Верин взгляд.
    — То-ося!
    — Ох и надоели вы мне все! Зря я в вечернюю школу поступила… — не в первый раз пожалела Тося, но послушно достала из тумбочки учебники и тетрадки и села за стол.
    Она зло полистала учебник, нашла нужную задачку, по школярской привычке сразу же заглянула в ответ и скорчила кислую мину, не зная, как ей этот ответ заполучить. Тишина — редкая гостья общежития — ненадолго установилась в комнате. Анфиса вернулась к зеркалу, а Вера снова легла на свою койку-гамак и уткнулась в пухлый роман.
    — Как там они, еще не поженились? — вкрадчивым голоском спросила Тося.
    — Ты решай задачу, решай… — посоветовала Вера.
    — Ох и вредные вы все! — возмутилась Тося. — Все воспитывают, воспитывают… И как вам не надоест? — Обхватив голову руками, Тося с лютой ненавистью уставилась в задачник и забормотала: — Поезд отошел от станции…
    В дверь тихонько постучали.
    — Входи, кто там такой вежливый? — крикнула Тося, радуясь, что есть предлог оторваться от ненавистной задачки.
    Дверь самую малость приоткрылась, и в комнату бочком проскользнул Надин жених Ксан Ксаныч.
    В поселке Ксан Ксаныч был незаменимым человеком, и все его уважали. Числился он пилоправом, но знал. толк и в плотницкой и в слесарной работе, а при неотложном случае мог и лебедку наладить, и отпереть без ключа замок, и даже дамские часики починить. Работящие руки Ксан Ксаныча постоянно искали какое-нибудь занятие, и, мастеря что-либо, он чувствовал себя увереннее, а в редкие минуты вынужденного безделья ему было как-то не по себе, будто он людей обманывал.
    В комнате своей невесты Ксан Ксаныч всегда смущался и неуклюже пробовал скрыть это смущение за несвойственной ему шутливой развязностью. Вот и сейчас он обошел комнату по кругу, осторожно пожимая руки девчатам и приговаривая:
    — Вере Ивановне почтение… Учись, Тося, профессором станешь!.. А Анфиса наша все хорошеет…
    Выполнив этот обязательный, как он считал, обряд, Ксан Ксаныч подошел к Наде, заглянул ей в глаза, спрашивая, не оплошал ли он сегодня, и на правах жениха нежно пожал ей руку выше локтя. Надя ободряюще кивнула ему и водрузила на угол стола сковородку с дымящейся жареной картошкой.
    — Хорошо ты, Надюша, картошку жаришь! — с чувством сказал Ксан Ксаныч.
    Они сидели рядышком и ужинали по-семейному.
    — Насчет квартиры, Ксан Ксаныч, ничего нового? — поинтересовалась Вера.
    Ксан Ксаныч безнадежно махнул рукой:
    — Что-то не пойму я нашего Игнат Васильича : сам же первый нам с Надюшей сочувствует, а стройку опять заморозил.
    — План его поджимает, — сказала Вера. — Не научились мы еще сочетать производство с бытом…
    — Так-то оно так, да только нам с Надюшей от этого не легче. Как подумаешь, что счастье двух человек зависит от кусочка жилплощади…
    Ксан Ксаныч не договорил и снова махнул рукой.
    — Безобразие это! — вспылила Тося, чуткая к чужой беде, и даже кулаком по столу стукнула. — Комната пустая стоит, а вам не дают. В газету надо писать!
    Тося боязливо скосила глаза на Верин гамак. Но все в общежитии принимали такое горячее участие в устройстве семейного благополучия Нади и Ксан Ксаныча, что даже строгой Вере на этот раз Тосина вспышка показалась уважительной, и она не заикнулась о задачке.,
    — Вот ты писала про своего агронома, — напомнила Анфиса, — а что вышло?
    Тося на секунду смутилась, будто по ее вине Ксан Ксанычу с Надей до сих пор не дают квартиру.
    — До агронома еще доберутся! — убежденно сказала она.
    — Ту комнату для технорука берегут, — робко объяснил Ксан Ксаныч. — Говорят, инженер к нам скоро приедет…
    — Инженер? — переспросила Анфиса. — Расставляйте карман пошире. Так вам настоящий инженер и заявится в наш задрипанный лесопункт! На вашем месте, Ксан Ксаныч, я вселилась бы — и все. Пусть потом попробуют выселить!
    — Как же так, самовольно? — удивился Ксан Ксаныч. — Ведь там замок висит…
    — Эх, вы! — пристыдила Анфиса. — Любой замок умеете открыть, а тут скромничаете.
    — Правильно! — одобрила Тося. — Хоть и Анфиска сказала, а правильно. Я… это самое, присоединяюсь!
    — А почему «хоть»? — высокомерно спросила Анфиса.
    — Да ну тебя!-отмахнулась от нее Тося, вскочила с табуретки и азартно предложила: — Ксан Ксаныч, миленький, айда замок ломать! Ну что вам стоит? А завтра свадьбу закатим! Я еще ни разу в жизни на настоящей свадьбе не гуляла… Ну, Ксан Ксаныч?
    Ксан Ксаныч покосился на Надю, безучастно сидящую рядом с ним, покачал головой и сказал с сожалением:
    — Нет, так не пойдет… Мы уж лучше с Надюшей дождемся, пока нам комнату законно дадут.
    Тося разочарованно шлепнулась на свою табуретку.
    — Я жду, — напомнила Анфиса. — Почему ты сказала про меня…
    — Почему, почему! — вспылила Тося. — Жила ты! Из-за капли одеколона удавишься!
    — Я же еще и виноватая… —Анфиса понимающе усмехнулась. — Не можешь простить, что ребята не с тобой танцуют, а со мной? Видела я, как ты в клубе очи пялила!
    Вера на койке опустила книгу.
    — Постыдилась бы такое говорить! Ребенок она еще…
    — Хорош ребеночек! — фыркнула Анфиса. — Ты, Верка, со своими книжками где-то в девятнадцатом веке застряла. Теперь такие вот ребенки спят и во сне видят, как бы скорей замуж выскочить!
    — Нужно мне! — презрительно сказала Тося. — Я еще, может, старой девой останусь!
    — И останешься!-Анфиса резко сменила фронт атаки и цепкими глазами обежала Тосю с макушки до пяток. — Много о себе воображаешь, а ноги у тебя, между прочим, вульгарные!
    — Какие, какие? — не на шутку забеспокоилась Тося и недоуменно покосилась на свои ноги, которые всю жизнь верой и правдой служили ей, не раз выручали Тосю из беды, а теперь вот, выясняется, были не такие, как надо.
    — Вуль-гар-ны-е. Загляни в словарь, все польза будет!
    По неучености своей Тося не ведала, что означает Анфисино ругательное слово, и от этого ей стало еще обидней.
    — А ты… — бессильно начала она. — Ты женское звание позоришь, вот!
    — То-ося! — предостерегающе окликнула свою подопечную Вера.
    Но Тося уже вышла из повиновения, и на этот раз остановить ее не удалось даже Вере со всем ее солидным авторитетом старосты комнаты, разметчицы верхнего склада и заочной студентки техникума.

  4. VideoAnswer Ответить

  5. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *