Отец с жаром и подробно рассказал мне сколько водится птицы и рыбы?

8 ответов на вопрос “Отец с жаром и подробно рассказал мне сколько водится птицы и рыбы?”

  1. Adogda Ответить

    2. Я слышал, как ко мне ещё раз постучал хозяин. [- = ], (как = —).
    3. Отец с жаром и подробно рассказал мне, сколько водится птицы и рыбы, сколько родится всяких ягод, сколько озёр, какие чудесные растут леса. [ — = ], (сколько =), (сколько = ), (какие = —).
    4. Пока наступило утро, мне пришлось пережить один невыразимый и не поддающийся описанию ужас. (Пока
    = -), [ = ]
    3) Бессоюзные сложные предложения:
    1. Сияет солнце, звёзды блешут, на всём улыбка, жизнь во всём, деревья радостно трепещут, купаясь в небе голубом.[= -], [= -], [-], [-], [- = ].
    2. Всякое новое знакомство было для неё сущим праздником: она боготворила знаменитых людей, гордилась ими и каждую ночь видела их во сне, жаждала их и никак не могла утолить своей жажды.
    [-=]:[ -=, =и =, =и = ]
    3. Встаёт купец, идёт разносчик, на биржу тянется
    извозчик, с кувшином охтенка спешит.
    [=-], [=-]- [=-], [-=]
    Упр. 435.
    ^Беспокойство князя возрастало, и 2^он бродил по парку, рассеянно смотря кругом себя. [ — = ], и [ —= ]. Сложносочинённое предложение, перед союзом и ставится запятая.
    ^Любовь есть сон, а 2^сон — одно мгновенье. [ —= ], а [ —= ]. Сложносочинённое предложение, перед союзом а ставится запятая.
    ^Опавший лист дрожит от нашего движенья, но ^зелени ещё свежа над нами тень. [ — =], но [= — ]. Сложносочинённое предложение, перед союзом но ставится запятая.
    ^Тень листвы подобралась ближе к стволам, а 2)Грэй всё ещё сидел в той же малоудобной позе. [— = ], а [ — = ]. Сложносочинённое предложение, перед союзом а ставится запятая.

  2. Nuadaswyn Ответить

    Превосходная земля, с лишком семь тысяч десятин, в тридцати верстах от Уфы, по реке Белой, со множеством озер, из которых одно было длиною около трех верст, была куплена за небольшую цену. Отец мой с жаром и подробно рассказал мне, сколько там водится птицы и рыбы, сколько родится всяких ягод, сколько озер, какие чудесные растут леса. Рассказы его привели меня в восхищение и так разгорячили мое воображение, что я даже по ночам бредил новою прекрасною землею! Вдобавок ко всему, в судебном акте ей дали имя «Сергеевской пустоши», а деревушку, которую хотели немедленно поселить там в следующую весну, заранее назвали «Сергеевкой». Это мне понравилось. Чувство собственности, исключительной принадлежности чего бы то ни было, хотя не вполне, но очень понимается дитятей и составляет для него особенное удовольствие (по крайней мере, так было со мной), а потому и я, будучи вовсе не скупым мальчиком, очень дорожил тем, что Сергеевка – моя: без этого притяжательного местоимения я никогда не называл ее. Туда весною собиралась моя мать, чтоб пить кумыс, предписанный ей Деобольтом. Я считал дни и часы в ожидании этого счастливого события и без устали говорил о Сергеевке со всеми гостями, с отцом и матерью, с сестрицей и с новой нянькой ее, Парашей. Я забыл сказать, что Агафья уже была давно отставлена.
    Вместо Параши мать взяла к себе для услуг горбушку Катерину, княжну, – так всегда ее называли без всякой причины, вероятно в шутку. Это была калмычка, купленная некогда моим покойным дедушкой Зубиным и после его смерти отпущенная на волю. Мать держала ее у себя в девичьей, одевала и кормила так, из сожаленья; но теперь, приставив свою горничную ходить за сестрицей, она попробовала взять к себе княжну и сначала была ею довольна; но впоследствии не было никакой возможности ужиться с калмычкой: лукавая азиатская природа, льстивая и злая, скучливая и непостоянная, скоро до того надоела матери, что она отослала горбушку опять в девичью и запретила нам говорить с нею, потому что точно разговоры с нею могли быть вредны для детей. Катерина имела привычку хвалить в глаза и осыпать самыми униженными ласками всех господ, и больших и маленьких, а за глаза говорила совсем другое; моему отцу и матери она жаловалась и ябедничала на всех наших слуг, а с ними очень нехорошо говорила про моего отца и мать и чуть было не поссорила ее с Парашей. Даже нам с сестрицей мимоходом хотела внушить недобрые мысли. Я не скрывал от матери ничего мною слышанного, даже ни одной собственной моей мысли; разумеется, все ей рассказал, и она поспешила удалить от нас это вредное существо. Впрочем, горбушка, под именем княжны, прожила в нашем доме до глубокой старости.
    Когда забылась шишка на лбу, произведенная молотком Михея, Волков и мои дяди опять принялись мучить и дразнить меня. На этот раз моя любезная Сергеевка послужила к тому весьма действительным средством. Сначала Волков приставал, чтоб я подарил ему Сергеевку, потом принимался торговать ее у моего отца; разумеется, я сердился и говорил разные глупости; наконец повторили прежнее средство, еще с большим успехом: вместо указа о солдатстве сочинили и написали свадебный договор, или рядную, в которой было сказано, что мой отец и мать, с моего согласия, потому что Сергеевка считалась моей собственностью, отдают ее в приданое за моей сестрицей в вечное владение П. Н. Волкову. Бумага была подписана моим отцом и матерью, то есть подписались под их руки, вместо же меня, за неуменьем грамоте, расписался дядя мой, Сергей Николаич. Бедный мальчик был совершенно сбит с толку! Не веря согласию моего отца и матери, слишком хорошо зная свое несогласие, в то же время я вполне поверил, что эта бумага, которую дядя называл купчей крепостью, лишает меня сестры и Сергеевки; кроме мучительной скорби о таких великих потерях я был раздражен и уязвлен до глубины сердца таким наглым обманом. Бешенство мое превзошло всякие границы и помрачило мой рассудок. Я осыпал дядю всеми бранными словами, какие только знал; назвал его подьячим, приказным крючком[108] и мошенником, а Волкова как главного виновника и преступника хотел непременно застрелить, как только достану ружье, или затравить Суркой (дворовой собачонкой, известной читателям); а чтоб не откладывать своего мщения надолго, я выбежал как исступленный из комнаты, бросился в столярную, схватил деревянный молоток, бегом воротился в гостиную и, подошед поближе, пустил молотком прямо в Волкова… Вот до чего довести доброго и тихого мальчика такими неразумными шутками! По счастию, удар был незначителен; но со мною поступили строго. Наказание, о котором прежде я только слыхал, было исполнено надо мною: меня одели в какое-то серое, толстое суконное платье и поставили в угол совершенно в пустой комнате, под присмотром Ефрема Евсеича. Боже мой, как плакала и рыдала моя милая сестрица, бывшая свидетельница происшествия! Дело происходило поутру; до самого обеда я рвался и плакал; напрасно Евсеич убеждал меня, что нехорошо так гневаться, так бранить дяденьку и драться с Петром Николаичем, что они со мной только пошутили, что маленькие девочки замуж не выходят и что как же отнять насильно у нас Сергеевку? Напрасно уговаривал он меня повиниться и попросить прощенья, – я был глух к его словам. Я наконец перестал плакать, но ожесточился духом и говорил, что я не виноват; что если они сделали это нарочно, то все равно, и что их надобно за то наказать, разжаловать в солдаты и послать на войну, и что они должны просить у меня прощенья. Мать, которая страдала больше меня, беспрестанно подходила к дверям, чтоб слышать, что я говорю, и смотреть на меня в дверную щель; она имела твердость не входить ко мне до обеда. Наконец она пришла, осталась со мной наедине и употребила все усилия, чтоб убедить меня в моей вине. Долго говорила она; ее слова, нежные и грозные, ласковые и строгие и всегда убедительные, ее слезы о моем упрямстве поколебали меня: я признавал себя виноватым перед маменькой и даже дяденькой, которого очень любил, особенно за рисованье, но никак не соглашался, что я виноват перед Волковым; я готов был просить прощения у всех, кроме Волкова. Мать не хотела сделать никакой уступки, скрепила свое сердце и, сказав, что я останусь без обеда, что я останусь в углу до тех пор, покуда не почувствую вины своей и от искреннего сердца не попрошу Волкова простить меня, ушла обедать, потому что гости ее ожидали. Тогда я ничего не понимал и только впоследствии почувствовал, каких терзаний стоила эта твердость материнскому сердцу; но душевная польза своего милого дитяти, может быть иногда неверно понимаемая, всегда была для нее выше собственных страданий, в настоящее время очень опасных для ее здоровья. Евсеичу было приказано сидеть в другой комнате. Я остался один.
    Тут-то наработало мое воображение! Я представлял себя каким-то героем, мучеником, о которых я читал и слыхал, страдающим за истину, за правду. Я уже видел свое торжество: вот растворяются двери, входят отец и мать, дяди, гости; начинают хвалить меня за мою твердость, признают себя виноватыми, говорят, что хотели испытать меня, одевают в новое платье и ведут обедать… Дверь не отворялась, никто не входил, только Евсеич начинал всхрапывать, сидя в другой комнате; фантазии мои разлетались как дым, а я начинал чувствовать усталость, голод и головную боль. Но воображение мое снова начинало работать, и я представлял себя выгнанным за мое упрямство из дому, бродящим ночью по улицам: никто не пускает меня к себе в дом; на меня нападают злые, бешеные собаки, которых я очень боялся, и начинают меня кусать: вдруг является Волков, спасает меня от смерти и приводит к отцу и матери; я прощаю Волкову и чувствую какое-то удовольствие. Множество тому подобных картин роилось в моей голове, но везде я был первым лицом, торжествующим или погибающим героем. Слова «герой», конечно, я тогда не знал, но заманчивый его смысл ясно выражался в моих детских фантазиях.
    Волнение, слезы, продолжительное стояние на ногах утомили меня. Конечно, я мог бы сесть на пол, – в комнате никого не было; но мне приказано, чтоб я стоял в углу, и я ни за что не хотел сесть, несмотря на усталость. Часа через два после обеда приходил ко мне наш добрый друг, доктор Андрей Юрьич (Авенариус). Он также уговаривал меня попросить прощенья у Волкова – я не согласился. Он предложил мне съесть тарелку супу – я отказался, говоря, что «если маменька прикажет, то я буду есть, а сам я кушать не хочу». Вскоре после Авенариуса пришла мать; я видел, что она очень встревожена; она приказала мне есть, и я с покорностью исполнил приказание, хотя пища была мне противна. Мать спросила меня: «Ты не чувствуешь своей вины перед Петром Николаичем, не раскаиваешься в своем поступке, не хочешь просить у него прощенья?» Я отвечал, что я перед Петром Николаичем не виноват, а если маменька прикажет, то прощения просить буду. «Ты упрямишься, – сказала мать. – Когда ты одумаешься, то пришли за мной Евсеича: тогда и я прощу тебя». Евсеич подал свечку и поставил ее на окошко. Мать ушла, приказав ему остаться со мной, сесть у дверей и ничего не говорить. После пищи я вдруг почувствовал себя нездоровым: голова разболелась и мне стало жарко. Дремота начала овладевать мною, коленки постепенно сгибались, наконец усталость одолела меня, я сам не помню, как сползли мои ноги, и я присел в углу и крепко заснул. После рассказали мне, что Евсеич и сам задремал, что когда пришел отец, то нашел нас обоих спящими. Я проснулся уже тогда, когда Авенариус щупал мою голову и пульс; он приказал отнести меня в детскую и положить в постель; у меня сделался сильный жар и даже бред. Проснувшись, или, лучше сказать, очувствовавшись на другой день поутру, очень не рано, в слабости и все еще в жару, я не вдруг понял, что около меня происходило.

  3. Бетель Ответить

    § 136.
    Запятая ставится между предложениями, объединяемыми в одно сложное предложение посредством повторяющихся союзов и…и, ни…ни, или…или и т.п., например:
    И всё тошнит, и голова кружится, и мальчики кровавые в глазах… (Пушкин). Ни солнца мне не виден свет, ни для корней моих простору нет, ни ветеркам вокруг меня свободы (Крылов). Иль чума меня подцепит, иль мороз окостенит, иль мне в лоб шлагбаум влепит непроворный инвалид (Пушкин).
    § 137.
    Запятая ставится между предложениями, объединяемыми в одно сложное предложение посредством союзов и, да (в значении «и»), да и, или, либо, а также союзов а, и, да (в значении «но») (о точке и о точке с запятой перед этими союзами см. § 127 и 131, п. 2), например:
    Море глухо роптало, и волны бились о берег бешено и гневно (М. Горький). Несколько в стороне от него темнел жалкий вишнёвый садик с плетнём, дапод окнами, склонив свои тяжёлые головы, стояли спавшие подсолнечники (Чехов). Соловей допел свои последние песни, да и другие птицы почти все перестали петь (С. Аксаков). Пусть перебирается в деревню, во флигель, или я переберусь сюда (Чехов). Максим Максимыч сел за воротами на скамейку, а я ушёл в свою комнату (Лермонтов). Видит око, да зуб неймёт.
    Примечание. Запятая перед союзами и, да (в значении «и»), или, либо не ставится, если соединяемые ими предложения имеют общий второстепенный член или общее придаточное предложение. Наличие общего второстепенного члена или придаточного предложения тесно связывает такие предложения в одно целое, например:
    По улицам двигались грузовики и мчались легковые машины. От пристани каждое утор отходил катер или отплывала лодка. Звёзды уже начинали бледнеть и гаснуть и небо серело, когда коляска подъехала к крыльцу домика в Васильевском (Тургенев).
    § 138.
    Запятая ставится между независимыми предложениями, объединяемыми в одно сложное без помощи союзов или посредством союзов но, однако, всё же, тем не менее, лишь в тех случаях, когда такие предложения тесно связаны между собой по смыслу (о точке с запятой перед этими союзами см. § 131, п. 1), например:
    Лошади тронулись, колокольчик загремел, кибитка полетела (Пушкин). Солнце зашло за горы, но было ещё светло (Лермонтов). С утра шёл дождь, однако к полудню небо прояснилось.
    § 139.
    Запятая ставится между придаточными предложениями, относящимися к одному главному.
    Отец с жаром и подробно рассказал мне, сколько водится птицы и рыбы, сколько родится всяких ягод, сколько озёр, какие чудесные растут леса (С. Аксаков).
    Если такие придаточные предложения соединены посредством одиночных союзов и, да (в значении «и»), то между ними никакого знака препинания не ставится, например:
    Она мечтала вслух о том, как она будет жить в Дубечне и какая это будет интересная жизнь (Чехов). Вот мы сидим сиротливо и не знаем, куда поплывём и что ожидает нас в будущем (Гладков).

  4. Stardweller Ответить

    Лошади тронулись, колокольчик загремел, кибитка полетела.
    Пушкин
    Солнце зашло за горы, но было еще светло.
    Лермонтов
    С утра шел дождь, однако к полудню небо прояснилось.
    Отец с жаром и подробно рассказал мне, сколько водится птицы и рыбы, сколько родится всяких ягод, сколько озер, какие чудесные растут леса.
    С. Аксаков
    Если такие придаточные предложения соединены посредством одиночных союзов
    Она мечтала вслух о том, как она будет жить в Дубечне и какая это будет интересная жизнь.
    Чехов
    Вот мы сидим сиротливо и не знаем, куда поплывем и что ожидает нас в будущем.
    Гладков
    II. Запятая между главным и придаточным предложениями
    Дорогою свободной иди, куда влечет тебя свободный ум.
    Пушкин
    Ямщики подвязали колокольчики, чтобы звон не привлек внимания сторожей.
    Пушкин
    В небольшой комнате, которую занимал Нехлюдов, стоял старый кожаный диван.
    Л. Толстой
    В небольших хозяйствах, где косили машинами, хлеб лежал не в копнах, а в кучах.
    Чехов
    Глупцы и люди ограниченные всему верят, потому что не могут ничего исследовать.
    Белинский
    Мы сидели на углу бастиона, так что в обе стороны могли видеть все.
    Лермонтов
    Сложный подчинительный союз не разделяется на части запятой и в том случае, когда придаточное предложение, начинающееся таким союзом, стоит перед главным, например:
    По мере того как я рассказывал, он приходил в себя.
    М. Горький
    Однако, в зависимости от смысла, сложный союз может распасться на две части: первая часть войдет в состав главного предложения, а вторая будет выполнять роль союза; в таких случаях запятая ставится только перед второй частью, например:
    Не вспомнил он этого намерения только потому, что на набережной и возле самой воды было слишком много народа.
    Писарев
    Всю свою теорию Раскольников построил исключительно для того, чтобы оправдать в собственных глазах мысль о быстрой и легкой наживе.
    Писарев
    Дедушка приказал не будить Танюшу да тех пор, пока сама не проснется.
    С. Аксаков
    Он исхудал за одну ночь так, что остались только кожа и кости.
    Л. Толстой
    Оттого как невесело и смотрим мы на жизнь так мрачно, что не знаем труда.
    Чехов
    Надо этого добиваться во что бы то ни стало. Упал и встал как ни в чем не бывало. Били чем попало.
    Действует как следует. Говорили кто во что горазд. Кричал что есть мочи.
    Ей попробовали рассказать, что говорил доктор, но оказалось, что, хотя доктор и говорил очень складно и долго, никак нельзя было передать того, что он сказал.
    Л. Толстой
    У костра остался проводник, который, пока путешественники охотились, приготовил ужин.
    Сегодня я вернусь рано, и, если нужно будет, мы успеем съездить за город.
    Но:
    Она сказала ему, что если он болен, то надо лечиться.
    Л. Толстой
    Мы подбирали грибы и говорили, и когда она спрашивала о чем-нибудь, то заходила вперед, чтобы видеть мое лицо.
    Чехов
    Те, которые пришли вовремя, поехали на машине, а которые опоздали, пошли пешком.
    — Откуда?
    Я сказал откуда.
    М. Горький
    III. Запятая между однородными членами предложения
    Со всех сторон слышались смех, песни, веселье.
    Л. Толстой
    В комнате все смотрело уютно, чисто, светло.
    Салтыков-Шедрин
    У ног его две большие связки разных ключей, надетых на кольца из проволоки, исковерканный самовар из жести, молоток, подпилки.
    М. Горький
    По мшистым, топким берегам чернели избы здесь и там.
    Пушкин
    С бодрым чувством надежды на новую, лучшую жизнь он в девятом часу ночи подъехал к своему дому.
    Л. Толстой

  5. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *