Путин уходит с поста президента 2019 правда ли?

12 ответов на вопрос “Путин уходит с поста президента 2019 правда ли?”

  1. Писающий мальчик Ответить

    Во вторник президент Владимир Путин подписал указ об отставке российского правительства. В эфире телекомпании НТВ была показана запись обращения Путина к россиянам. Полный текст выступления:
    «Уважаемые граждане России!
    В соответствии со статьей 117 Конституции России мною принято решение об отставке правительства.
    Данное решение не связано с оценкой итогов деятельности прежнего состава правительства, которую в целом считаю удовлетворительной. Оно продиктовано желанием еще раз обозначить свою позицию в вопросе о том, каков будет курс развития страны после 14 марта 2004 года.
    Полагаю, что граждане России имеют право и должны знать предложения по составу высшего исполнительного органа, в случае моего избрания на должность президента России.
    Именно от правительства в самой существенной мере зависит продвижение всех государственных и социально-экономических преобразований.
    Поэтому считаю правильным прямо сейчас, не дожидаясь окончания избирательной кампании, заявить состав высшего исполнительного органа государственной власти, который должен будет принять на себя свою часть ответственности за дальнейшее развитие нашей страны.
    Своевременное формирование правительства позволит избежать неопределенности в структурах федеральной исполнительной власти, а следовательно ? поддержать работоспособность государственного аппарата, сохранить заданный темп преобразований, в том числе в рамках начатой административной реформы.
    В соответствии со статьей 111 конституции Российской Федерации намерен внести в установленные сроки кандидатуру председателя правительства России в Государственную думу.
    В недельный срок после назначения председатель правительства должен будет представить мне предложения о новой структуре федеральных органов исполнительной власти.
    Одновременно поручаю действующему составу правительства продолжать исполнять свои обязанности вплоть до формирования нового правительства Российской Федерации».

  2. БлeдHыЙ 25/17 Ответить

    В московском центре Карнеги обсудили сценарии транзита-2024: сумеет ли правящая аристократия передать власть по наследству?
    Представители либерального экспертного сообщества на этой неделе обсуждали публикацию «Дети» Путина: кто будет править Россией после 2024 года?», авторами которой стали политолог Андрей Колесников и социолог Денис Волков. Аудитория, среди которой был и Глеб Павловский, узнала, почему у Шойгу и Кириенко нет шансов и на кого из российских губернаторов стоит обратить пристальное внимание. Подробности — в материале «БИЗНЕС Online».
    Андрей Колесников: «К глубоким переменам государство не готово, тем более в политической сфере, да и в экономической тоже, поэтому имитирует какие-то действия» Фото: © Евгений Биятов, РИА «Новости»

    «СУЩЕСТВУЮЩИЙ РЕЖИМ НЕ ГОТОВ К ТОМУ, ЧТОБЫ ПО-НАСТОЯЩЕМУ МОДЕРНИЗИРОВАТЬ СТРАНУ»

    На этой неделе в оплоте отечественного либерализма — офисе московского центра Карнеги — состоялась любопытная дискуссия о состоянии российских элит в преддверии транзита власти и возможных вариантах того самого трансфера. Поводом для разговора стала недавняя публикация «„Дети“ Путина: кто будет править Россией после 2024 года?», над которой целый год работали руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» центра Карнеги Андрей Колесников и замдиректора «Левада-Центра» Денис Волков.
    Кроме них были приглашены еще два уважаемых спикера — президент центра политических технологий, политолог Борис Макаренко и социолог, специалист по элитам Ольга Крыштановская. Наибольший отклик в зале, в котором было немало иностранных журналистов, вызвали соображения Крыштановской. Даже гуру-политолог Глеб Павловский, присутствовавший на мероприятии в качестве слушателя, заметно оживился и принялся фотографировать на смартфон мелькавшие на экране слайды. При этом до того, как слово взяла Ольга Викторовна, Глеб Олегович, немного послушав основных выступавших, в основном, словно Пушкин, занимался комментариями к тезисам распеченного доклада. Судя по этим «заметкам на полях», у Павловского возникло немало вопросов к тем почти банальным, как выразился сам Колесников, выводам, которые были сделаны на основе «секретных разговоров с секретными людьми» и которые «срываются с языка у многих аналитиков, экспертов, наблюдателей».
    Несмотря на это, автор публикации коротко прошелся по основным заключениям труда, базовая идея которого сводится к следующему: существующий режим не готов к тому, чтобы по-настоящему модернизировать страну, и элиты это прекрасно понимают, но, чтобы сохранять свой элитарный статус, они продолжают работать по тем правилам, которые существуют в нынешней политической системе. Последняя же сильно зависима от государства, доля которого очень велика не только в экономике, но и в политике. По мнению Колесникова, государство контролирует политику на все 100%, если не на 110. Хотя в последнее время элиты понимают, что есть спрос на перемены и что в связи с этим появилось известное выражение президента РФ Владимира Путина «прорыв». Однако непонятно, куда именно должен быть данный прорыв: «У режима большие проблемы с целеполаганием». «К глубоким переменам государство не готово, тем более в политической сфере, да и в экономической тоже, поэтому имитирует какие-то действия. Появляется ощущение движухи», — выдал свой вердикт Колесников, отметив, что и национальные проекты также нельзя считать переменами. Это всего лишь концентрация ресурсов на тех направлениях, которые государство считает приоритетными.
    Денис Волков отметил, что придуманные властью институты для подготовки и повышения квалификации бюрократических кадров направлены на то, чтобы сохранить нынешнюю систему Фото: © Илья Питалев, РИА «Новости»

    «ДЛЯ НАШИХ ЭКСПЕРТОВ «ТЕХНОКРАТЫ» — БРАННОЕ СЛОВО, ТАК КАК НЕ ЯВЛЯЮТСЯ САМОСТОЯТЕЛЬНЫМИ ФИГУРАМИ»

    С учетом вышесказанных обстоятельств Колесников и Волков обсуждали со своими респондентами и вопрос о том, кто может быть носителем перемен или улучшения системы изнутри без изменения политической рамки. В итоге пришли к заключению, что небольшие, но важные изменения могут произойти за счет процесса технократизации элит, для чего, собственно, и придуманы такие «механизмы селекции», как конкурсы «Россия — страна возможностей», «Лидеры России», школа «Сколково» и пр. «Однако респонденты подчеркивали, что технократы не могут влиять на политические и геополитические решения в стране», — отметил руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» центра Карнеги, объяснив это тем, что главная власть у силовой элиты и именно она принимает принципиальные решения.
    «Технократы занимаются вспахиванием своей небольшой поляны. Ничего плохого в подобном нет, но границы их возможных действий очень узкие — это признавали даже те люди, которые занимаются селекцией бюрократических кадров», — продолжил спикер и заключил, что вместо содержательной модернизации и структурных реформ придуман такой заменитель, как цифровизация. В результате и Герман Греф, и некоторые другие из тех, которые раньше считались системными либералами, ведут разговор только о цифровизации. Серьезные проблемы и с администрированием, что демонстрирует и плохая, как известно, статистика исполнения нацпроектов. «Даже проект „Цифровая экономика“, которую курирует самый прогрессивный из чиновников в системе власти Максим Акимов, исполнен в денежном выражении лишь на 4 процента с чем-то», — печально констатировал Колесников, несмотря на то что чуть ранее сокрушался о бесперспективности нацпроектов применительно к запросам на перемены.
    Дополняя коллегу, Волков отметил, что придуманные властью институты для подготовки и повышения квалификации бюрократических кадров направлены на то, чтобы сохранить нынешнюю систему. Именно выполнение данной задачи и ставит высшее руководство перед управленцами, которых взращивают. «Часто можно слышать, что технократы — колонна, которая будет модернизировать страну. Но для наших экспертов „технократы“ — бранное слово, так как не являются самостоятельными фигурами», — сообщил социолог, аргументируя это тем, что, например, на региональном уровне «лучшим управлением» с точки зрения федерального центра считается слом региональных элит, замена ключевых людей на присланных из Москвы для повышения управляемости из столицы. При этом отчетность наверх о достижении данных целей может порождать культ приписок.
    Интересно также и то, что участники программ обучения, многие из которых ассоциируются с именем Сергея Кириенко, часто воспринимают их как некую игру с определенными условиями, к которым надо адаптироваться для того, чтобы чего-то добиться в нынешней системе. В то же время они четко понимают, что со сменой куратора изменятся и условия.
    «Версия, что Путин останется, практически лишена серьезной вероятности. Пятый срок невозможен. Изменения Конституции чрезвычайно сложны» Фото: putin.kremlin.ru

    «МОЯ ОСНОВНАЯ ВЕРСИЯ, ЧТО ПУТИН УХОДИТ»

    Крыштановская, предваряя выступление, сразу же сообщила, что у нее свои представления о политическом ландшафте, и сосредоточилась на других нюансах, подчеркнув, что главные докладчики особо не развивали два основных сценария — «Путин уходит» и «Путин остается».
    «Версия, что Путин останется, практически лишена серьезной вероятности. Пятый срок невозможен. Изменения Конституции чрезвычайно сложны», — сказала оратор и объяснила это тем, что «Единая Россия», которая раньше имела более 70% в парламентах всех уровней, сейчас набирает только около 60%, поэтому простого голосования в регионах не получится, а президент РФ «любит закон» и всегда хочет действовать (по крайне мере формально) в соответствии с ним. «Единственный вариант, который может состояться, — интеграция с Беларусью, но из-за того, что очень много препятствий на данном пути, подобное тоже сложно», — считает социолог, которая входит в состав созданной в апреле комиссии по интеграции между нашими государствами и которая пока не видит в данной организации свежих идей и конструктивных предложений. «Моя основная версия, что Путин уходит. Вопрос в том, куда он уходит. Конечно, важно, кто придет на его место, но чрезвычайно значимо, куда он уходит, потому что туда же переместится центр власти», — заявила специалист по элитам.
    В этом контексте она рассматривает два варианта. Либо Госсовет, который наполняется губернаторами, — это означает, что влиятельной мощной силой становится ассамблея руководителей регионов. Либо совет безопасности — и тогда превалировать будет силовая составляющая. Переход в правительство на должность премьер-министра, по мысли Крыштановской, маловероятен, несмотря на то что такой опыт уже был апробирован при президентстве Дмитрия Медведева. Но тогда, как отметила докладчица, Владимир Владимирович усилил свои позиции за счет того, что являлся лидером партии власти и по сути возглавлял еще и парламент. Какая-либо новая структура, полагает Крыштановская, «непонятно зачем», т. к. вопрос безопасности системы — очевидный приоритет. Следовательно, вопрос контроля над силовыми структурами являет важнейшим.
    «Если мы по Конституции возьмем и разложим все функции президента, то увидим, что имеются чрезвычайно важные, а есть те, которые можно поделить. Да, президент является главным дипломатом страны, балансом всех ветвей власти, но важнейшая вещь в том, что он верховный главнокомандующий. И здесь могут быть какие-то разделения, — предположила социолог и тут же перпендикулярно добавила. — Хотя, думаю, что это тоже очень сложно».

    «ОПАСНОСТЬ НАШЕЙ СИСТЕМЫ СОСТОИТ В ТОМ, ЧТО ЛЮБОЕ ДЛИННОЕ ПРАВЛЕНИЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ БОЛЬШОЙ СМУТОЙ»

    Далее Крыштановская выдала сентенцию, которую разделяют и другие докладчики, а также выступавшие с вопросами некоторые слушатели: «Опасность нашей системы состоит в том, что любое длинное правление заканчивается большой смутой». И это подтверждает вся история России начиная с Ивана Грозного, после смерти которого смута длилась полвека. Те же процессы происходили и после кончины Сталина, и после ухода Брежнева. «Вероятно, что и сейчас подобное произойдет, такая опасность является животрепещущей, — констатировала социолог. — Когда все знают, что президент уходит и он „хромая утка“, начинается фрагментация элит. Все пытаются угадать, кто же будет и как себя вести».
    При этом эксперт заострила внимание на двух фрагментациях, имеющих существенное значение. Во-первых, поколенческая. Она основана на том, что в элите, с одной стороны, есть старая гвардия. Это люди, которые пришли с Путиным и которые до сих пор занимают ключевые позиции. Например, из 11 постоянных членов совбеза их 6. «По возрасту они рождены в основном в 1940–1950-х годах, „пятидесятники“. И если будут продолжать держаться у власти, то все просто рухнет, как это было после Брежнева», — полагает Крыштановская. Она отметила, что, с другой стороны, появляется — сознательно и планомерно — иное поколение, молодые назначенцы. Большинство из них — люди, рожденные в 60-е годы. Но ключевую роль в будущей элите к 2024-му и после, по мнению докладчицы, будут играть рожденные в 70-е годы.
    Вторая фрагментация (и она является самой важной) делит элиты на собственников власти и менеджеров. «Старой гвардии, по сути, принадлежит власть. Они собственники государства, держат все ключевые посты. Если есть какая-то ротация, то это как „мартовское чаепитие“», — напомнила сцену из «Алисы в стране чудес» социолог, отметив, что они же выполняют роль «стратегической элиты», однако эту позицию потеряли. Для того чтобы обеспечить себе безопасность, смягчить переход, и появляются наемные менеджеры.
    Технократы же, на взгляд Крыштановской, молчат просто потому, что не имеют возможности и права говорить: «Таков их общественный договор, контракт. Это вовсе не значит, что данные молодые ребята не имеют никаких политических взглядов, ничего не хотят. Конечно, хотят. Конечно, имеют. Но пока мы о них ничего не знаем. И слово „технократы“ означает исполнительскую функцию молчаливого согласия».
    Почему именно силовики являются собственниками власти? Отвечая на этот вопрос, специалист по элитам напомнила, что правительство тоже разделено на две части, одну из которых возглавляет премьер, другую — президент. Правительство Путина состоит из силовиков, которые подчинятся ему напрямую, так же как и, к примеру, глава МИДа Серей Лавров. В экономических ведомствах, которые на сайте кабмина обозначены синим цветом, сегодня тоже примерно 20% силовиков.
    Возникает предположение, что наиболее подходящий кандидатурой вновь является Медведев Фото: government.ru

    «НАДО СЛЕДИТЬ ЗА ТЕМИ ДЕТЬМИ НЫНЕШНЕЙ ЭЛИТЫ, КОТОРЫЕ УЖЕ СЕЙЧАС ЗАНИМАЮТ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПОСТЫ»

    Альтернативная точка зрения у Крыштановской и по поводу дилеммы «модернизация или формальная цифровизация», которую отмечали составили доклада. «На мой взгляд, цифровизация — это самая главная модернизация для структур элиты, потому что с ее помощью производится тотальный контроль. Это их основной инструмент. Им это жизненно важно. Может быть, для населения это чепуха, какие-то цифры, пустота. Но на самом деле, контролируя инфраструктуру, информационные агенства и всю сферу цифровизации, они поставили на революционно-качественно иной уровень контроля над всем», — рассудила социолог.
    Далее она перешла к рассуждениям о том, кто будет преемником Путина. Он может представлять как корпорацию силовиков, так и когорту технократов. В первом случае президент будет ярким, сильным и авторитарным, во-втором — слабым и управляемой. Просто марионетка.
    «Мои критерии того, кто подходит на роль преемника. Важнейшая вещь — это должен быть русский человек с русской фамилией. Никакой Шойгу, никакой Кириенко не могут даже близко претендовать на это», — заявила Крыштановская, особо подчеркнув, что на данную позицию тем более не подходят люди с украинской фамилией, чем вызвала вполне понятные смешки аудитории. В этой связи она также пояснила, почему преемник должен быть рожден в 70-е годы или в конце 60-х: «Опыт Брежнева и пост-Брежнева говорит о том, что если придет человек из старой команды, то это будет короткий царь — и скоро начнется смута. Но он не может быть и слишком молодым».
    Исходя из этой концепции, эксперт по элитам перешла к персоналиям, чем, собственно, и вызвала уже упомянутое оживление. По ее теории, выходит, что, например, Максим Орешкин слишком молодой, Лавров слишком пожилой, Андрей Белоусов тоже не подходит по возрасту, а Александр Новак, «каким бы он ни был замечательным и сильным министром», не вписывается из-за национальности — украинец, так же как и татарка Эльвира Набиуллина. Если же искать из молодых, то они уже сейчас должны занимать важные государственные посты, т. к. «не могут выпрыгнуть сразу на выборы президента». Таким образом возникает предположение, что наиболее подходящий кандидатурой вновь является Медведев. «Это был бы очень удобный путь, — отметила Крыштановская. — Но общественное мнение таково, что если это произойдет, то проблемы могут быть похлеще, чем в конце 2011 — начале 2012 года».
    Последний вариант: из силовиков может «родиться» кто-то, кто будет наследником. «Это не совсем монархия, но уже аристократия. Они будут наследовать свой статус по праву рождения, надо следить за теми детьми нынешней элиты, которые уже сейчас занимают государственные посты, но таких все-таки немного. В основном они в государственных корпорациях. Единственный министр — Дмитрий Патрушев», — выделила сына главы собвеза Николая Патрушева Крыштановская, подчеркнув, что позиция Дмитрия Николаевича уникальна, т. к. «он занял абсолютно легальный важный пост».
    «Единственный министр — Дмитрий Патрушев», — выделила сына главы собвеза Николая Патрушева Крыштановская, подчеркнув, что позиция Дмитрия Николаевича уникальна, т. к. «он занял абсолютно легальный важный пост» Фото: «БИЗНЕС Online»

    «МЫ НЕ ЗНАЕМ, КТО ЭТИ ЛЮДИ, НО ШОФЕР У НИХ ПУТИН»

    Выслушав трактовки Крыштановской, Колесников предложил свою кандидатуру для серьезного рассмотрения в рамках транзита, но прежде сослался на одного респондента, который сказал, что сращивание с государственной собственностью в наследство передать невозможно, именно поэтому кланы друзей Путина так держатся за власть. «Ее как собственность передать по наследству не получится. И демократическая часть общества надеется, что удастся разделить власть и собственность», — сказал соавтор доклада и напомнил известный советский анекдот в связи с конкретным поводом. «Когда Владимир Владимирович летом ехал за рулем мотоцикла на пыльных крымских дорогах, в коляске был Аксенов, а сзади его за талию практически пытался не держать, стараясь не упасть, человек по фамилии Развожаев, — иронично обрисовал картинку политолог под смех в зале и перефразировал анекдот про Брежнева. — Мы не знаем, кто эти люди, но шофер у них Путин».
    А затем на полном серьезе он сделал акцент на фигуре Михаила Развожаева, который выиграл конкурс «Лидеры России», был пресс-секретарем главы Красноярского края, замминистра Северного Кавказа и которого затем отправили в Хакасию в промежуточный период между первым циклом выборов и вторым. «Потом его как ценного кадра бросили на Севастополь. На данный город абы кого бросать не будут», — сказал Колесников и предложил последить за карьерой губернатора, так же как и за взлетами Патрушева-младшего, которого, по некоторой информации, должны повысить до вице-премьера. Этого пока не произошло.
    «Но если его еще и вице-премьером назначат, то вопрос о наследственности власти встанет во весь рост», — заключил спикер и передал слово политологу Макаренко, у которого (в отличие от Крыштановской) свой подход к элитам и три сценария на 2024 год. «Сценарий под названием „Остается“ не исключаю, но считаю маловероятным. Конституцию изменить технически и политически абсолютно легко», — заявил политолог и резонно добавил, что в Госдуме под 80% единороссов и в этом составе им работать еще два года. С Советом Федерации все и так понятно, а в заксобраниях регионов членов партии власти хоть и поубавилось, но достаточно для того, чтобы выполнить требования, предъявляемые к конституционной поправке. Однако этот сценарий маловероятен, т. к. он «ничего не решает и ни на что не дает ответа».
    Сценарий «Уходит, но оставляет преемника» возможен, но проблематичен из-за легитимности власти. Дело в том, что вручить эффективный механизм преемнику можно, но передать другому человеку символическую легитимность национального лидера сложно. «В этом смысле Путин незаменим», — считает Макаренко, по мысли которого наиболее вероятен сценарий под названием «Не уходит, а переходит». Внутри полупрезидентской республики перераспределить полномочия можно разными способами; кроме известного тандема возможны более тонкие варианты, а сам сценарий позволяет сохранить Путина во власти и в то же время начать власть переопределять. И качественно, и институционально.

    «НИКОГДА ТАК НЕ БЫЛО, ЧТОБЫ ПРАВИТЕЛЬ МЕНЯЛСЯ, А В СТРАНЕ ВСЕ ОСТАВАЛОСЬ ПО-ПРЕЖНЕМУ»

    После выступления спикеров начались вопросы из зала, в первом из которых прозвучало соображение относительно того, как изменится ситуация в стране, когда на посту главного человека вместо Путина появится другой. «Переживет ли путинская система Владимира Владимировича? В какой-то степени это вполне возможно, но у нас нет инструмента проверки данной версии, кроме собственной истории, а она показывает, что смерть Сталина, кончина Брежнева и „гонка на лафетах“, которая закончилась с приходом Горбачева, автоматически очень много меняют в системе», — сообщил Колесников, вспомнив, что Маленков, Берия, Хрущев практически на следующий день начали некоторые изменения даже в той страшной тоталитарной системе Сталина. В подтверждение своих слов выступающий вновь рассказал анекдот, но уже исторический: «Когда в начале 1953 года арестовали Ивана Майского, известного дипломата и посла Советского Союза в Великобритании, Берия лично его допрашивал, выбивал из него показания разными предметами. Майский признал, что он английский шпион. Прошел месяц или полтора, после того как умер Сталин, Майского пригласили к Берия, и он увидел перед собой стол, накрытый винами и фруктами. Берия сказал: „Иван Михайлович, что же вы себя оговорили?“ На что тот ответил, что он и правда английский шпион. Но Берия ему сказал: „Идите домой“».
    Эта байка действительно хорошая иллюстрация того, как трансформируются сильно персонифицированные, авторитарные системы, когда уходит лидер. Мы же живем ровно в такой системе. С этим тезисом согласился и Макаренко: «Никогда так не было, чтобы правитель менялся, а в стране все оставалось по-прежнему. А то, что за 2008–2012 годы не очень много чего изменилось, значит, что перемена в правлении была на 100 процентов ненастоящей».
    «Вопрос перехода власти есть вопрос жизни и смерти лично этого человека», — подхватила тему Крыштановская, предположив, что именно поэтому Путин будет все делать для того, чтобы обезопасить и систему, и себя. При этом любой, кто будет вместо него, данную систему изменит. «Если придет такой человек, как Дюмин, то она станет более авторитарной и жесткой; если такой, как, например, Никитин, то рыхлой и вялой. Но даже при Медведеве, который не собирался ничего менять, потому что знал, что пришел только на четыре года, после двух лет его правления система стала трансформироваться. Эта маленькая нотка большей свободы и либерализма, большей открытости начала чувствоваться — и оппозиция активизировалась».

    «ОДНА ЧАСТЬ ЭЛИТЫ БУДЕТ ГОВОРИТЬ, ЧТО ПУТИН — ЭТО ГЕРОЙ И ГЕНИЙ, А ВТОРАЯ СТАНЕТ СЧИТАТЬ ЕГО ПРЕСТУПНИКОМ»

    Еще одна опасность в постпутинский период, по мнению Крыштановской, заключается в том, что не Россия, а элита расколется в каком-то смысле, так же как после Сталина. Одна часть будет говорить, что Путин — это герой, гений и при нем был золотой век России, о чем можно вспоминать долго-долго, а вторая станет считать его преступником, требовать «нюрнбергского процесса» и т. д. И этот раскол уже начинается. «Мне кажется, он уже произошел, — вторил Колесников, — Путин не президент всех россиян».
    Любопытный вариант трансфера рассматривает и присутствовавший в зале известный в прошлом диссидент, экс-депутат Госдумы от партии «Яблоко» Вячеслав Игрунов. Сначала он согласился с Макаренко в том, что провести трансформации в Конституции достаточно легко, и тут же возразил ему по поводу того, что «эти изменения ничего не изменят». В данном контексте политик со стажем предложил, что если Путин станет премьер-министром (о чем Игрунов некоторое время назад опубликовал статью в «Новой газете»), то на эту должность он будет не назначаться президентом, а избираться парламентом. Это условие радикально изменит политическую конфигурацию, а Владимир Владимирович станет работать на усиление парламентской системы, которая сама, расколов элиты, даст реальную конкуренцию. «Это самый безболезненный путь трансформации политической системы, который обеспечивается тем самым символическим центром России, которым является Путин. И он в таком смысле не только не уйдет, но постепенно станет менять политическую систему и создавать лифты для новых людей, которые будут идти через политическую борьбу или через парламент».
    Следующий, весьма занятный вопрос прозвучал в адрес Крыштановской: «А если убрать кавычки во фразе „дети Путина“, вы вообще анализировали детей Путина? Я имею в виду настоящих. Мария, Катерина. Сейчас очень модны женщины. В Европе, на Западе. Фамилия — Тихонова. Они при этом Путины. Кандидат физико-математических наук, лингвист, знает японский язык, много чего делает для инноваций, — перечислила журналистка известные достижения дочерей президента и уточнила, насколько возможно в нашей стране передать власть по наследству одной из них. «Абсолютно логичный и правильный вопрос», — оценила находчивость Крыштановская и не согласилась с теми коллегами, которые считают, что «никакой переход власти по наследству невозможен»: «Я вижу много-много вещей сейчас, которые делаются для того, чтобы это было возможным».

    «90 ПРОЦЕНТОВ «ДЕТЕЙ» НЕ ПРОХОДЯТ ПО ТАКОМУ МАЛЕНЬКОМУ ПРИНЦИПУ, КАК ФЕЙСКОНТРОЛЬ»

    Развивая свою мысль, Крыштановская упомянула тех, кто выходил из власти, как, например, Игорь Сечин, который, находясь в Кремле на одной из ключевых позиций, перешел в госкорпорацию. При этом он имеет обоймы внутри власти для того, чтобы контролировать всю ее ось. «В принципе, технически, мне кажется, это возможно, — продолжала социолог. — Поэтому я придаю больше значение изучению новой аристократии, то есть тем людям, которые пытаются наследовать статус своих родителей. Сейчас их довольно много. Делается такое по-разному. Успешно или нет? Пока не видно потрясающих успехов, в том числе у госпожи Тихоновой. Она, конечно, занимается проведением каких-то форумов, но это что-то пустое, не относящееся к рычагам власти. Даже красивое слово „инновации“ ни о чем не говорит. Для того чтобы выйти на выборы, необходимо, чтобы она приобрела серьезный управленческий опыт и вела себя каким-то нестандартным образом… Как сильный, мощный руководитель. Женщина в данном случае плюс. Но все-таки она должна что-то делать, кроме форумов».
    «Еще время много, успеет раскрутиться», — заметил кто-то из зала. Колесников упомянул династию Ле Пен во Франции, но также отметил, что для того, чтобы на что-то претендовать, нужно выходить из тени, но это не в политической культуре Путина, тогда как, например, Коля, сын Александра Лукашенко, предлагается нации заранее — она смотрит, как растет тот, кто потенциально будет управлять. Однако опыт Дариги Назарбаевой и Гульнары Каримовой показывает, что даже в восточных режимах очень сложно провести операцию «Наследник».
    Под занавес дискуссии Крыштановская озвучила еще один интересный тезис, вспомнив о том, что была свидетелем того, как в администрации президента в еще «докомпьютерную эру» готовились крупные мероприятия с участием Путина.
    «Здесь есть Глеб Олегович, который это знает лучше меня», — улыбнулась социолог, посмотрев на Павловского, и рассказала, что раньше фотографии Владимира Владимировича наклеивались рядом со снимками других участников, делалось это для того, чтобы иметь представление, как они будут смотреться вместе. Потом подобное стали делать компьютерным способом. Но всегда было важно, как выглядит картинка. «Это я к тому, что внешность в политике имеет огромное значение. И, готовясь к выступлению и думая о наследниках, я сделал подборку фотографий всех „детей“. Вроде бы пустяк. Но 90 процентов „детей“ не проходят по такому маленькому принципу, как фейсконтроль, — уже под дружный хохот сообщила Крыштановская. — Винни Пухи такие пухлые, пластилиновые, плюшевые не годятся. Почему Патрушев стал министром? Потому что должна быть совокупность качеств — и управленческих, и чисто внешних».
    «И не имеет значения, что он не имеет отношения к сельскому хозяйству», — пошутил Колесников, чем также рассмешил аудиторию.

  3. Ironblade Ответить

    Медведев на посту технического президента, я считаю, полностью устроит Путина на период его пребывания на этой земле — в ранге фактического президента.
    «СП»: — Как именно Кремль это сделает?
    — Не зря администрация президента обкатывает сегодня электронное голосование. Я как никто знаю, что это такое — пилотное электронное голосование прошло в Москве, в трех округах. На мой взгляд, именно в этих округах полностью фальсифицированы результаты — и ничего невозможно доказать в судах.
    Да, при новой рокировке Путин-Медведев не исключено возмущение. Но оно, уверен, будет жестко подавляться дубинками ОМОНа и Росгвардии.
    Замечу, в бюджете на ближайшую трехлетку увеличивается финансирование силовых структур. Кроме того, Кремль ищет другие варианты, которые бы смогли задушить улицу. Мы это видим по посадкам за нелояльностью.
    На днях, напомню, суд в Ростове-на-Дону приговорил к реальным срокам 19-летнего Яна Сидорова и 24-летнего Владислава Мордасова, признав их виновными в организации массовых беспорядков и участии в них, а также попытке свергнуть областное правительство. Мордасова приговорили к 6 годам и 7 месяцам колонии строгого режима, Сидорова — к 6 годам и 6 месяцам колонии.
    Парней задержали 5 ноября 2017 года в Ростове-на-Дону во время пикета. Они с громкоговорителями и плакатами вышли на Площадь Советов отстаивать права ростовских погорельцев — весной 2017 года в городе сгорел целый квартал старых домов. Как только они развернули транспаранты, их сразу же задержала полиция. И вот, пожалуйста — парнишкам показательно дали реальные сроки.
    Так что рецепт рокировки, я считаю, будет простым: фальсификация результатов и запугивание улицы.
    — Валерий Соловей — достаточно информированный человек, и имеет источники информации, близкие к Кремлю и Старой площади, — отмечает депутат Госдумы третьего и четвертого созывов, полковник в отставке Виктор Алкснис. — Да, он не имеет информации с самых верхов, но какие-то правительственные клерки и чиновники вполне могут делиться с ним информацией. Эта информация, замечу, не является секретной, и никаких гостайн чиновники в данном случае не разглашают.
    Я лично не знаю, по какому сценарию будет осуществляться транзит власти в 2024 году. Но убежден, что он состоится — нет сомнений, Кремль думает над транзитом, и прорабатывает несколько его вариантов.
    В окружении президента нет самоубийц. Все там прекрасно понимают, что сегодня все держится на фигуре Путина — в том числе, их личное благополучие, финансовое и служебное. И сохранить это благополучие, если Путин просто уйдет, а его место займет случайный человек — маловероятно.
    Медведев в такой ситуации оказывается в выгодном положении. Он на протяжении почти 30 лет демонстрирует максимально возможную лояльность Путину, и не замечен в каких-либо враждебных действиях и попытках выступить против Путина.
    Это очень важно для главы государства. Как мне представляется, он мало кому доверяет, в том числе в ближайшем окружении. И вовсе не жаждет оказаться после ухода с поста президента в положении украинского экс-лидера Петра Порошенко.

  4. Fenrirr Ответить

    Именно ФСБ является самой непредсказуемой машиной в аппарате государства. Клановость и страх перед сменой курса и сменой руководителей страны может заставить их пойти так далеко, куда может только представить человеческая фантазия, если заинтересованные лица вступят в некий сговор, в отчаянии пытаясь отстоять если уже не свой бизнес, то хотя бы собственную жизнь. Это вовсе не означает, что ФСБ – напрочь коррумпированная структура с сицилийской системой управления, однако весточки и события в новостях оттуда – только миллионная часть настоящей клановой борьбы за места в руководстве и контроле бизнеса государства. А весточки и события не из СМИ порой и вовсе бывают настолько опасными для их озвучивания, что никакому журналисту или управленцу из системы контроля власти говорить о них не придет в голову, чтобы без нее же не остаться.
    Еще одни из примеров клановости и беспримерной доверенности со стороны Путина – корпорации Ростех и Роснано. Пожалуй – это одни из самых опасных провластных структур, оставляя за плечами даже Роснефть и Газпром, превратившиеся, по сути, в финансовые институты России, став своеобразными кошельками страны. Смена власти во всех этих структурах возможна только на монархической основе, так как уже сейчас все кресла в них занимают семьи и друзья действующих первых лиц компаний, включая, кстати, и иностранных инвесторов.
    О патриотизме здесь говорить просто неуместно – экономические модели подобного рода хоть и несут непоправимый вред самой экономике страны, в первую очередь, из-за отсутствия конкуренции, но изначально являются компаниями с мировым уровнем развития капитала, так что о флаге и военных парадах говорить туту просто не с кем, да и незачем
    Роснано и Анатолий Чубайс, конечно, никогда не пойдут против Владимира Путина, пока тот в кресле президента, они же, включая могучий Ростех, будут лоббировать его интересы и после 2024 года, так как обе зарекомендовали себя в верности и исполнительности. По разным причинам. И если Ростех – относительно недавно набрал вес, позволяющий конкурировать с самыми властными системами страны, то у Анатолия Чубайса есть на руках такие козыри с далеких 1980-х годов, без которых Владимиру Путину никогда бы не стать президентом после Бориса Ельцина в 90-х. Оттого и непотопляем. Настоящий казначей Его Величества, и не важно, кого именно, Путина или Ельцина, дела у него идут с неугасающим успехом. Тайн о власти в России у Чубайса побольше, чем у Бориса Березовского, Романа Абрамовича, Олега Дерипаски, и всей так называемой «ельцинской семьи», которая до сих прекрасно живет, контролируя некоторые сферы крупного бизнеса в стране.
    Кстати, до сих пор так и не раскрылось дело смерти Бориса Березовского, его трупа никто не видел, а история с шарфиком в ванной вызывает не только недоумение, но и разочарование работой спецслужб. Не исключено, что опытный аферист просто сыграл в игру «Исчезни из системы», когда богатого или известного человека якобы выставляют мертвым, освобождая таким образом его ото всех долгов и налогов (поделившись, разумеется), после чего клиент просто живет под чужим паспортом в стране, где его никто не знает, или в местности, куда случайные люди просто не попадут. Есть вероятность того, что подобную аферу провернул и Борис Березовский, используя как раз ФСБ. Подобные схемы существуют в США, откуда они и пришли в Россию.
    Касаемо «ельцинской семьи» стоит упомянуть и Ксению Собчак – прямую наследницу этого семейства, ее папа был первым лицом Санкт-Петербурга в начале 90-х, а в подмастерьях у него тогда находился именно Владимир Путин. Дочь такого человека трогать просто не по понятиям, поскольку, навредив каким-либо образом ей, можно навлечь неприятностей в лице влиятельных фигур политики этого семейства, которым во многом действующий президент обязан своим пребыванием на посту. Бывших в этом доме не бывает. Поэтому Ксении позволяется все, ну или почти все, под некоторым контролем, разумеется.
    Так что же будет делать Владимир Путин в 2024 году? На кого будет опираться, от кого следует защититься уже сейчас, какую службу создать, а какую аккуратно распустить или переквалифицировать, чтобы избежать возможных проблем с выходом, так сказать, на свою пенсию?

  5. Kajira Ответить

    Ни сам Путин, ни правящая группировка не готовы менять характер режима и рисковать, передавая бразды правления в руки даже самого лояльного из соратников президента. Такую точку зрения высказали большинство авторов экспертных статей в NT, рассуждая о том, попытается ли Путин сохранить власть в своих руках и после 2024 года.
    Татьяна Становая, руководитель аналитической фирмы R.Politik, отмечает: Путин встает перед дилеммой – либо его режим, либо государство. «В первом случае ему придётся демонтировать действующую формальную политическую систему и создать на ее базе нечто иное, обеспечивающее ему продление условного «мандата» (что станет своего рода реинкарнацией путинского режима), – прогнозирует эксперт. – Во втором случае – демонтировать действующий путинский режим, сохранив формально существующую политическую систему, но поставив под угрозу себя и зависимое от него лично окружение».
    Чтобы спокойно уйти в 2024-м, «Путину нужно привести страну хотя бы в экономически нормальное состояние. Но это невозможно, потому что невозможна авторитарная модернизация — все попытки провалились
    С одной стороны, вся риторика Путина в течение 18 лет, в том числе во время последней президентской кампании, его брезгливое отношение к нынешним пожизненным диктаторам, а также многочисленные утечки из Кремля о планах транзита намекают на то, что правитель склоняется к передаче главного штурвала в другие руки. Кроме того, Путин уверяет себя и окружение, что строит такую же демократию, как на Западе, пусть и с некоторыми оговорками. Наконец, даже если сейчас он останется, то в какой-то момент уйти все равно придется – только в еще худших обстоятельствах и, возможно, на чужих условиях, рассуждает Становая.
    Но гораздо более веские мотивы есть в пользу того, чтобы власть во что бы то ни стало сохранять, отмечает эксперт: «За решение «остаться» гораздо больше аргументов и психологических, политических факторов, которые неподконтрольны Путину. В какой-то момент ему может показаться, что Система не оставляет выбора».
    Главная проблема для Путина – невозможность после ухода гарантировать безопасность себе и своим близким (родственникам и друзьям) и преемственность курса, отмечает Становая.
    К аналогичному выводу приходит и колумнист Андрей Колесников, руководитель программ Московского Центра Карнеги: «Путин балансирует кланы сейчас, но едва ли сможет примирить, даже уйдя наполовину, в председатели какого-нибудь Госсовета».
    Возможности уйти — например, в 2007-м, или позже, во времена пика посткрымской эйфории — упущены. Чтобы спокойно уйти в 2024-м, «Путину нужно привести страну хотя бы в экономически нормальное состояние», отмечает Колесников. И резюмирует: «Но это невозможно, потому что невозможна авторитарная модернизация — все попытки провалились. Значит, ждем одеревенения внутри возраста дожития».
    С тем, что Путин скорее всего попытается остаться, согласны и другие участники дискуссии, в том числе политолог, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Григорий Голосов. «По своей воле Владимир Путин откажется от власти лишь в том случае, если к этому его будет побуждать крайне неудовлетворительное состояние здоровья, — пишет Голосов. — Более того, чем ближе к истечению нынешнего президентского срока, тем более ошибочным с точки зрения интересов страны и опасным для себя лично он будет считать любое решение, связанное с ослаблением его контроля над ситуацией».

    Пересмотр Конституции

    Как обойти ограничения статьи 81 Конституции РФ («одно и то же лицо не может занимать должность Президента Российской Федерации более двух сроков подряд»)? «Казалось бы, для поднаторевших в законодательных уловках кремлевских юристов нет ничего проще», — рассуждает
    профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Владимир Гельман. — Можно внести изменения в нынешнюю Конституцию, полностью убрав или смягчив злополучные ограничения».
    Гельман напоминает, что этот сценарий широко практикуется: так поступали многочисленные автократы от венесуэльского Уго Чавеса до таджикского Эмомали Рахмона. Правда, такие ограничения есть сейчас в 119 странах мира. В самой России игра с президентскими сроками уже началась: в 2008 году срок полномочий главы государства был продлен с четырех лет до шести.
    Можно принять и новую Конституцию, «заодно избавившись от неудобных для Кремля положений типа нынешней ст. 15 о приоритете международных обязательств России над внутренним законодательством», продолжает Гельман. Наконец, можно вообще обойтись без конституции как формального юридического акта (так живут Великобритания и Израиль).
    «Но проблема состоит в том, что Кремлю необходимо не только легально оформить сохранение рычагов управления страной в руках Путина, но и добиться легитимности такого положения дел», — отмечает Гельман. То есть получить публичную санкцию от населения. А это сделать на фоне постоянно снижающихся рейтингов гораздо сложнее.
    Еще один вариант, на который указывает Становая, это реформа государства и перекраивание полномочий в пользу нового института власти, который потеснит президента. Например, Госсовета или Совета безопасности. «Но в данном случае Путину пришлось бы значительно пересмотреть Конституцию и поставить главу государства в зависимость от «коллективного Путина», – предупреждает эксперт. – Готов ли сам Путин пойти по сценарию, который он неоднократно называл опасным – вопрос. Напомним, что он не раз подчеркивал, что считает необходимым для России наличие сильного института президентской власти».

    Плебисцитная демократия

    Еще одна проблема, встающая перед Кремлем: для существенного изменения Конституции, например, отмены ограничений по срокам, надо проводить всенародный референдум, призванный усилить легитимность такого решения. По этому пути пошли многие постсоветские страны: Туркменистан (1994), Казахстан (1995), Беларусь (2004) и Азербайджан (2016).
    К инструментам «плебисцитной демократии» Кремль вряд ли прибегнет еще и потому, что само по себе вынесение судьбоносного вопроса на всенародное голосование может стать дополнительным катализатором массового недовольства, отмечает эксперт. Так уже было в 2011-м
    Президента вообще можно начать выбирать не в ходе выборов, а на референдумах (так трижды оформлял власть в Египте Хосни Мубарак).
    Однако и такой маневр не гарантирует успеха. Например, чилийский диктатор Аугусто Пиночет, перешедший от выборов к референдуму, после 15 лет у власти проиграл плебисцит, и его военный режим был демонтирован, напоминает Гельман.
    К инструментам «плебисцитной демократии» Кремль вряд ли прибегнет еще и потому, что само по себе вынесение судьбоносного вопроса на всенародное голосование может стать дополнительным катализатором массового недовольства, отмечает эксперт. Так уже недавно было: рокировка с Медведевым и думские выборы-2011 спровоцировали Болотную.

    Временный президент

    Путин может вновь, как и в 2004 году, попробовать уступить пост временному преемнику. «Такой прием не слишком оригинален: к нему прибегали многие авторитарные лидеры, начиная с правившего десятилетиями Мексикой Порфирио Диаса – в 1880-1884 годах он уступил президентский пост своему ставленнику Мануэлю Гонсалесу, но позднее Диас добился отмены существовавшего ранее запрета на переизбрание и оставался у власти, пока не был свергнут в результате революции», – напоминает Гельман.
    Но такой сценарий несет в себе большие риски: президент всегда может отправить премьера в отставку. Кроме того, именно президент напрямую руководит всеми силовыми структурами.
    В этом смысле опыт временной передачи власти Дмитрию Медведеву считают в Кремле неудачным. Преемнику не хватило буквально двух лет, чтобы окончательно закрепить свои позиции. «Путин очень хорошо помнит свои собственные страхи 2011 года по поводу того, что план обмена постами с преемником сорвется», – отмечает Становая.
    У нового преемника, добавляет она, будет на два года больше, а Путину к 2030 году будет 78. Необходимых гарантий уже не будет, а значит, полностью отдать власть Путин не может, заключает эксперт.
    «Частным случаем такого рода «театра марионеток» может стать перераспределение власти от президента к премьер-министру, – констатирует Гельман, – позволяющее Путину не просто снова пересесть в кресло главы правительства, но теперь уже и фактически, и юридически контролировать государственный и силовой аппарат, в то время как президент становится не более чем церемониальной фигурой. Но, как показал недавний опыт Армении, подобные трюки тоже могут оказаться рискованными».

    Призрак Союзного государства

    То, с какой настойчивостью Москва стала требовать от Александра Лукашенко ускоренной интеграции и создания полноценного Союзного государства, грозя Минску отказом от экономической поддержки, показывает: сегодня в Кремле вновь обсуждают сценарий, который разрабатывался еще на излете ельцинской эпохи, на случай если первый президент России откажется от варианта с преемником или не найдет достойного. Путин становится главой объединенного Союзного государства, все сроки обнуляются, одновременно демонстрируется еще более внушительный, чем Крым, успех в деле «собирания земель русских», описывает этот сценарий Гельман.
    Эксперт напоминает, что такой трюк тоже не нов: так продлил власть Слободан Милошевич, пересев с поста главы Сербии на пост президента Союзной республики Югославия, куда входила и Черногория. Но продлил лишь на три года: все закончилось войной в Югославии, «бульдозерной революцией» и Гаагским трибуналом.
    На руках кремлевских игроков остается еще один козырь, точнее, джокер, полагают эксперты. «Можно открыто наплевать на конституцию, отменить или приостановить ее действие полностью либо частично и попросту узурпировать власть», – описывает этот сценарий Гельман
    Само же объединение с Белоруссией крайне проблематично. «Проблема состоит в том, что автократы не имеют никаких стимулов к тому, чтобы добровольно отдавать власть не только под давлением оппозиции внутри страны, но и тем более под давлением своих союзников извне», – указывает Гельман. Экономического давления недостаточно для того, чтобы Александр Лукашенко отказался от амбиций несменяемого и никому не подконтрольного правителя.
    Что и показал последний саммит в Сочи: от идеи быстрой интеграции стороны, похоже, пока отказались.

    Последний козырь

    На руках кремлевских игроков остается еще один козырь, точнее, джокер, полагают эксперты. «Можно открыто наплевать на конституцию, отменить или приостановить ее действие полностью либо частично и попросту узурпировать власть», – описывает этот сценарий Гельман.
    Политолог Леонид Гозман уверен: «что бы ни двигало нынешним главой государства, если он примет решение остаться, то конституционные ограничения ему не помешают». «Три-четыре способа обойти их назовет каждый, – продолжает политолог. – Например, введение поста, аналогичного посту духовного лидера нации в Иране – человека более властного, чем президент, парламент и суд вместе взятые, который отвечает уже не перед избирателями, а непосредственно перед Аллахом».
    Но Гельман предупреждает: такой демарш приведет к печальным последствиям и для страны и для самой правящей верхушки. При отказе соблюдать действующую Конституцию (даже под предлогом военного положения) Путин лишается и ресурсов легитимности – которые в течение 20 лет были фундаментом его правления, и ресурсов законности (формальных оснований, чтобы возглавлять государство). Такое положение впоследствии может привести к тому, что Путин утратит контроль над ситуацией, начнутся конфликты во властных кругах и грядут дворцовые и военные перевороты. Именно это и происходит во многих странах Африки, указывает эксперт.

    Не смотреть на календарь

    Политолог Федор Крашенинников считает, что при прогнозировании будущего Путина надо смотреть не на календарь — не на сроки плановой, по Конституции, смены власти — а на ситуацию с рейтингами институтов власти и самого Путина. Если всенародная любовь восстановится и продолжится, то несменяемый руководитель России так или иначе найдет способ сохраниться на главном посту. Если же рейтинги окончательно обвалятся, вопрос о быстрой смене власти встанет независимо от того, что написано в Основном.
    «Пока большинство населения за Путина, любые уличные протесты можно и нужно игнорировать, а критиковать его решения и политику не стоит, потому что опереться в этой критике не на кого, — пишет эксперт. — Но что будет, если в какой-то момент падение рейтинга продолжится и всенародная поддержка Путина уже не станет столь очевидной?»
    Крашенинников прогнозирует: как только реальные рейтинги Путина достигнут критически низкого уровня и его окружение поймет, что отстранение Путина от власти «не только не вызовет массового недовольства, но и даже поспособствует росту рейтинга отстранивших его лиц, дни путинского президентства будут сочтены». И это может произойти намного раньше 2024 года, предупреждает политолог.
    Укоротить срок Путина могут и внешние факторы, полагает
    политолог Александр Морозов. «Если продолжится политика эскалации, которую вел Путин в 2014–2018 годах, то «проблема 2024» отступает на второй план по сравнению с более важной проблемой, — отмечает эксперт. — А именно: готов ли большой государственный аппарат и вся система госкорпораций участвовать в длинной войне на истощение, выполняя свои функции в условиях долгого чрезвычайного положения?» Как известно, именно гонка вооружений окончательно истощила экономику позднего СССР.

    А дальше – война

    Проблема не столько в том, как Путин и его окружение попытаются сохранить все властные рычаги, а в том, что будет потом — когда они так или иначе решат «проблему-2024». Ведь очевидно, что у путинского режима нет никакого реального плана вывода страны из затяжной депрессии и ее реального развития, отмечает Гозман.
    Новый и теперь уже бессрочный президентский срок таит еще большую угрозу, чем тотальный развал. Рано или поздно они начнут войну. Ибо только война может оправдать их в их собственных глазах
    «После двадцати пяти лет хождения власти по кругу и разрушения всего, до чего удалось дотянуться, нет оснований надеяться на то, что они вдруг начнут проводить разумную политику, — прогнозирует Гозман. — Хотя бы потому, что разумная политика противоречит их собственным интересам — они каждый день получают гигантскую выгоду и от коррупции, и от сращивания власти и бизнеса, и от внешнеполитических авантюр. А поскольку они, как в свое время и советская власть, в широком смысле слова ничего не производят, а лишь тратят то, что им досталось от предшественников, а это доставшееся очевидно заканчивается, можно ожидать дальнейшей разбалансировки всего. Ухудшения положения в образовании, в социальной сфере, сбоев и катастроф на транспорте, пожаров и обрушений, роста преступности».
    Но новый и теперь уже бессрочный президентский срок таит еще большую угрозу, чем тотальный развал, указывает политолог. Идея активной обороны станет доминирующей, если не единственной, предупреждает Гозман в статье, вышедшей еще до нашумевшего опуса Владислава Суркова, который эксперты назвали «одой милитаризма» и сравнивали
    с идеологией «Тысячелетнего Рейха».
    «И рано или поздно они начнут войну. Ибо только война может оправдать их в их собственных глазах», предсказывает Гозман. И приходит к неутешительному прогнозу: «сохранение Владимира Путина у власти после 2024 года — не просто продолжение нынешнего гниения, а угроза гибели и для нас, и для мира».
    Все статьи дискуссии «Проблема-2024» читайте здесь
    Почему Путин во время Послания-2019 не ответит на самый главный вопрос, читайте здесь

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *