Сколько страниц в романе дюма три мушкетера?

9 ответов на вопрос “Сколько страниц в романе дюма три мушкетера?”

  1. posadservice Ответить

    Все канцтовары

  2. vlad10175 Ответить

    Все канцтовары

  3. RAHMONJON Ответить

    Куда податься бедному гасконскому дворянину, если все, что у него есть, это отвага, благородное сердце и честолюбие? Ну конечно в Париж! И конечно, такому храбрецу самое место среди королевских мушкетеров. Однако честь состоять в этом привилегированном полку еще надо заслужить, и самый верный путь… нажить могущественных врагов и обзавестись друзьями. Д’Артаньяну в кратчайший срок блестяще удалось и то и другое — врагов было много, а друзей всего трое, но, право, эти три мушкетера стоили целого полка! Их скучное житье-бытье, состоявшее из войны и дуэлей, дуэлей и войны, необычайно оживилось в тот день, когда они вызвались помочь влюбленному д’Артаньяну, хотя и знали, что перешли дорогу великому и ужасному кардиналу Ришелье.
    В настоящем издании воспроизводятся все 250 иллюстраций известного французского художника Мориса Лелуара, выполненные им для юбилейного парижского издания 1894 года и по праву считающиеся лучшими иллюстрациями к этому роману. Также публикуется письмо Александра Дюма-сына, написанное им для того же издания.
    Куда податься бедному гасконскому дворянину, если все, что у него есть, это отвага, благородное сердце и честолюбие? Ну конечно в Париж! И конечно, такому храбрецу самое место…

  4. berdnikv Ответить

    Все канцтовары

  5. legacy125 Ответить

    История, рассказанная Дюма, посвящена приключениям д’Артаньяна и его друзей в период между 1625 и 1628 годами.
    Молодой небогатый гасконский дворянин д’Артаньян покинул дом и отправился в Париж, надеясь на место в полку мушкетёров. По дороге, в Менге, он ввязался в драку с графом Рошфором, приближённым кардинала Ришельё, и тот похитил его рекомендательное письмо. По существовавшим правилам капитан королевских мушкетеров де Тревиль не дал д’Артаньяну места в своем полку, а отправил его на «стажировку» в гвардейский полк Дезессара.
    По нелепой случайности в тот же день д’Артаньян обидел сразу троих опытных мушкетёров — Атоса, Портоса и Арамиса — и получил от всех троих вызовы на дуэль. Но дуэль была прервана появлением гвардейцев кардинала, которые хотели арестовать четвёрку за нарушение указа о запрете дуэлей. Д’Артаньян и три мушкетера победили превосходящего противника и стали друзьями. Кардинал Ришельё пожаловался на выходки мушкетёров королю, тот пожурил де Тревиля, но втайне гордился тем, что ему служат такие люди.
    Д’Артаньян нанял слугу по имени Планше и остановился у бакалейщика Бонасьё и его жены Констанции, в которую вскоре влюбился. Констанция служила во дворце в услужении у королевы Анны Австрийской. Королева подарила безнадёжно влюблённому в неё английскому министру лорду Бэкингему два своих алмазных подвеска. Кардинал решил скомпрометировать королеву: он уговорил короля устроить бал, на который Анне пришлось бы надеть алмазные подвески и выдать их недостачу. Чтобы спасти честь королевы, д’Артаньян и три мушкетёра отправились в Лондон. По дороге троих мушкетёров вывели из строя ловушки, подстроенные кардиналом, но д’Артаньян добрался до Бэкингема и получил от него подвески. Королева появилась на балу в подвесках, кардинал посрамлён.
    Д’Артаньян вызвал на дуэль англичанина лорда Винтера. На дуэли мушкетёры победили англичан, лорд Винтер, которому д’Артаньян пощадил жизнь познакомил его с женой своего покойного старшего брата леди Кларик. Д’Артаньян воспылал к ней страстью, но от её служанки узнал, что миледи любит графа де Варда. Подменив письма д’Артаньян вызывает у миледи ненависть к якобы отвергнувшему её де Варду. Она решает покончить с де Вардом руками д’Артаньяна и проводит с ним ночь, потрясённый д’Артаньян замечает у неё на плече клеймо и вспоминает рассказ о жене Атоса
    Король начал осаду мятежной крепости Ла-Рошель, оплота гугенотов. Три мушкетёра и д’Артаньян, который теперь тоже стал мушкетёром, проявляют на войне чудеса удали и героизма. Кардинал же задумал убийство Бэкингема и с этой целью послал в Лондон своего агента — миледи. В этой роковой женщине Атос узнал свою бывшую жену, графиню де Ла Фер, известную соблазнительницу и отравительницу. Мушкетёры предупредили лорда Винтера об опасности, так что миледи была арестована, едва ступив на землю Англии. Но затем миледи удалось обмануть Фельтона, одного из приближенных лорда Винтера, и тот ради неё убил Бэкингема.
    Вернувшись во Францию, миледи начала мстить д’Артаньяну и его друзьям. Она проникла в монастырь, где скрывалась возлюбленная д’Артаньяна, Констанция, и отравила её. Девушка умерла на руках у д’Артаньяна. Мушкетёры решили покончить со злодейкой. Они выследили ее, схватили и приговорили «судом Линча» к казни. Лилльский палач, жизнь брата которого тоже погубила миледи, привёл приговор в исполнение.
    Мушкетёры ожидали сурового наказания за свои поступки. Но Ришельё оказался великодушным и в знак примирения даже подарил д’Артаньяну патент на звание лейтенанта мушкетёров. Трое других мушкетёров вышли в отставку: Портос женился, Арамис стал аббатом, а Атос поселился в уединении.
    В первый понедельник апреля 1625 г. население городка Менг в предместье Парижа казалось взволнованным так, словно гугеноты вздумали превратить его во вторую крепость Ларошель: в Менг въехал молодой человек восемнадцати лет на рыжем мерине без хвоста. Его облик, одежда и манеры вызвали в толпе горожан шквал насмешек. Всадник, впрочем, не обращает на них внимания, как и подобает дворянину, почитающему зазорным выяснять отношения с простолюдинами. Другое дело — оскорбление, нанесенное равным: д’Артаньян (так зовут нашего героя) бросается с оголенной шпагой на знатного господина в черном; однако тому на помощь прибегают несколько горожан с дубьем. Очнувшись, д’Артаньян не обнаруживает ни обидчика, ни — что гораздо серьезнее — рекомендательного письма отца к старому боевому товарищу, капитану королевских мушкетеров г-ну де Тревилю, с просьбой определить достигшего совершеннолетия отпрыска на военную службу.
    Мушкетеры Его Величества — цвет гвардии, люди без страха и упрека, за что им сходит с рук независимое и бесшабашное поведение. В тот час, когда д’Артаньян ожидает приема у де Тревиля, г-н капитан учиняет очередную головомойку (не влекущую, впрочем, печальных последствий) троим своим любимцам — Атосу, Портосу и Арамису. Де Тревиля, надо заметить, возмутило не то, что они устроили драку с гвардейцами кардинала Ришелье, а позволили арестовать себя… Какой позор!
    Беседуя с де Тревилем (принявшим молодого д’Артаньяна весьма ласково), юноша видит за окном незнакомца из Менга — и стремглав бросается на улицу, задев на лестнице поочередно трех мушкетеров. Все трое вызывают его на поединок. Незнакомец в черном успевает улизнуть, зато в урочный час на условленном месте ждут д’Артаньяна Атос, Портос и Арамис. Дело получает неожиданный оборот; шпаги всех четверых дружно обнажаются против вездесущих гвардейцев герцога Ришелье. Мушкетеры убеждаются, что молодой гасконец не только задира, но и настоящий храбрец, владеющий оружием ничуть не хуже их, и принимают д’Артаньяна в свою компанию.
    Ришелье жалуется королю: мушкетеры вовсе обнаглели. Людовик XIII скорее заинтригован, чем огорчен. Ему хочется узнать, кто этот неизвестный четвертый, бывший с Атосом, Портосом и Арамисом. Де Тревиль представляет гасконца Его Величеству — и король зачисляет д’Артаньяна на службу в свою гвардию.
    К остановившемуся в его доме д’Артаньяну, о доблести коего по Парижу уже ползут слухи, обращается галантерейщик Бонасье: вчера похищена его молодая жена, камеристка Её Величества королевы Анны Австрийской. По всем приметам похититель — незнакомец из Менга. Причина похищения — не прелести мадам Бонасье, а её близость к королеве: в Париже лорд Бекингэм, возлюбленный Анны Австрийской. Мадам Бонасье может навести на его след. Королева в опасности: её покинул король, её преследует вожделеющий к ней Ришелье, она теряет одного за другим верных людей; в придачу ко всему (или прежде всего) она — испанка, влюбленная в англичанина, а Испания и Англия — главные противники Франции на политической арене. Вослед за Констанцией похищен и сам г-н Бонасье; в их доме устраивается западня на лорда Бекингэма или кого-то из близких к нему людей.
    Однажды ночью д’Артаньян слышит в доме возню и сдавленные женские вопли. Это г-жа Бонасье, бежавшая из-под стражи, снова угодила в мышеловку — теперь уже в собственном доме. Д’Артаньян отбивает её у людей Ришелье и прячет на квартире Атоса.
    Следя за всеми её выходами в город, он подстерегает Констанцию в обществе мужчины в мушкетерском мундире, Неужели друг Атос вздумал отбить у него спасенную красавицу? Ревнивец быстро смиряется: спутник мадам Бонасье — лорд Бекингэм, которого она ведет в Лувр на свидание к королеве. Констанция посвящает д’Артаньяна в сердечные тайны своей госпожи. Он обещает защищать королеву и Бекингэма, как её самоё; этот разговор становится их объяснением в любви.
    Бекингэм покидает Париж, увозя подарок королевы Анны — двенадцать бриллиантовых подвесков. Проведав об этом, Ришелье советует королю устроить большой бал, на который королева должна явиться в подвесках — тех, что теперь хранятся в Лондоне, в шкатулке Бекингэма. Он предвидит позор отвергшей его притязания королевы — и посылает в Англию одного из лучших своих тайных агентов миледи Винтер: ей надлежит похитить у Бекингэма два подвеска — даже если остальные десять и вернутся чудом в Париж к большому балу, кардинал сумеет доказать небезупречность королевы. Наперегонки с миледи Винтер мчится в Англию д’Артаньян. Миледи удается то, что поручил ей кардинал; однако время работает на д’Артаньяна — и он доставляет в Лувр десять подвесков королевы и ещё два точно такие же, изготовленные лондонским ювелиром менее чем за двое суток! Кардинал посрамлен, королева спасена, д’Артаньян принят в мушкетеры и вознагражден любовью Констанции. Есть, впрочем, и убытки: Ришелье узнает о доблести новоиспеченного мушкетера и поручает опекать его коварной миледи Винтер.
    Плетя козни против д’Артаньяна и внушая ему сильную и противоречивую страсть, миледи одновременно обольщает графа де Варда — человека, служившего помехой гасконцу при его путешествии в Лондон, посланного кардиналом в помощь миледи. Кэтти, служанка миледи, будучи без ума от молодого мушкетера, показывает ему письма своей хозяйки де Варду. Д’Артаньян под видом графа де Варда приходит на свидание к миледи и, не узнанный ею в темноте, получает в знак любви кольцо с бриллиантом. Своё приключение д’Артаньян спешит преподнести друзьям как веселую шутку; Атос, однако же, при виде кольца мрачнеет. Кольцо миледи вызывает в нем мучительное воспоминание. Это — фамильная драгоценность, подаренная им в ночь любви той, которую он почитал за ангела и которая в действительности была заклейменной преступницей, воровкой и убийцей, разбившей сердце Атоса. Рассказ Атоса вскоре подтверждается: на обнаженном плече миледи её пылкий любовник д’Артаньян замечает клеймо в виде лилии — печать вечного позора.
    Отныне он — враг миледи. Он посвящен в её тайну. Он отказался убить на дуэли лорда Винтера — лишь обезоружил, после чего примирился с ним (братом её покойного мужа и дядей её маленького сына) — а ведь она давно стремится завладеть всем состоянием Винтеров! Ничего не получилось у миледи и из её замысла стравить д’Артаньяна с де Бардом. Уязвлена гордость миледи — но и честолюбие Ришелье. Пригласив д’Артаньяна перейти служить в свой гвардейский полк и получив отказ, кардинал предостерегает молодого наглеца: «С той минуты, как вы лишитесь моего покровительства, никто не даст за вашу жизнь и ломаного гроша!»…
    Место солдата — на войне. Взяв у де Тревиля отпуск, д’Артаньян и три его друга отправляются в окрестности Ларошели, портового города, открывающего англичанам ворота во французские пределы. Закрывая их для Англии, кардинал Ришелье завершает дело Жанны д’Арк и герцога де Гиза. Победа над Англией для Ришелье — не столько в том, чтобы избавить короля Франции от врага, сколько в отмщении более удачливому сопернику в любви к королеве. То же и Бекингэм: он в этой военной кампании стремится удовлетворить личные амбиции. Он предпочитает вернуться в Париж не посланником, но триумфатором. Истинной ставкой в этой кровавой партии, разыгрываемой двумя могущественнейшими державами, служит благосклонный взгляд Анны Австрийской. Англичане осаждают крепость Сен-Мартен и форт Ла Пре, французы — Ла-Рошель.
    Перед боевым крещением д’Артаньян подводит итоги двухлетнего пребывания в столице. Он влюблен и любим — но не знает, где находится его Констанция и жива ли она вообще. Он стал мушкетером — но имеет врага в лице Ришелье. За спиной у него множество необычайных приключений — но и ненависть миледи, которая не упустит случая отомстить ему. Он отмечен покровительством королевы — но это плохая защита, скорее, повод для преследований… Единственное его безусловное приобретение — перстень с алмазом, коего блеск, впрочем, омрачен горькими воспоминаниями Атоса.
    Волей случая Атос, Портос и Арамис сопровождают кардинала в его ночной прогулке инкогнито в окрестностях Ларошели. Атос в трактире «Красная голубятня» слышит беседу кардинала с миледи (именно на встречу с ней ехал Ришелье под охраной мушкетеров). Он отправляет её в Лондон в качестве посредницы в переговорах с Бекингэмом. Переговоры, однако, не вполне дипломатичны: Ришелье предъявляет сопернику ультиматум. Если Бекингэм посмеет сделать в нынешнем военном противостоянии решительный шаг, кардинал обещает предать огласке документы, порочащие королеву, — свидетельства не только её благосклонности к герцогу, но и её сговора с врагами Франции. «А если Бекингэм заупрямится?» — спрашивает миледи. — «В этом случае, как не раз бывало в истории, на политической сцене должна возникнуть роковая женщина, которая вложит кинжал в руку какого-нибудь убийцы-фанатика…» Миледи прекрасно понимает намек Ришелье. Что же, она — именно такая женщина!.. Совершив неслыханный подвиг — отобедав на пари на бастионе, открытом врагу, отразив несколько мощных атак ларошельцев и вернувшись в расположение армии невредимыми, — мушкетеры предупреждают герцога Бекингэма и лорда Винтера о миссии миледи. Винтеру удается арестовать её в Лондоне. Охранять миледи поручено молодому офицеру Фельтону. Миледи узнает, что её страж — пуританин. Она называется его единоверкой, якобы соблазненной Бекингэмом, оклеветанной и заклейменной как воровка, в то время как в действительности страдает за веру. Фельтон сражен миледи наповал, Религиозность и строгая дисциплина сделали его человеком, недоступным обычным обольщениям. Но история, поведанная ему миледи, поколебала его враждебность к ней, а своей красотой и показной набожностью она покорила его чистое сердце, Фельтон помогает миледи Винтер бежать. Он поручает знакомому капитану доставить несчастную пленницу в Париж, а сам проникает к герцогу Бекингэму, которого — во исполнение сценария Ришелье — убивает кинжалом.
    Миледи прячется в монастыре кармелиток в Бетюне, где живет и Констанция Бонасье. Узнав, что с часу на час здесь должен объявиться д’Артаньян, миледи отравляет возлюбленную своего главного врага и спасается бегством. Но уйти от возмездия ей не удается: по её следам мчатся мушкетеры.
    Ночью в темном лесу совершается суд над миледи. Она повинна в смерти Бекингэма и обольщенного ею Фельтона. На её совести смерть Констанции и подстрекательство д’Артаньяна к убийству де Варда. Ещё одна — самая первая её жертва — совращенный ею молодой священник, которого она склонила к краже церковной утвари. Осужденный за это на каторгу, пастырь Божий наложил на себя руки. Его брат, палач из Лилля, поставил целью своей жизни отомстить миледи. Однажды он уже настиг её и заклеймил, но преступница скрылась тогда в замке графа-де ла Фер — Атоса и, умолчав о злосчастном прошлом, вышла за него замуж. Нечаянно обнаружив обман, Атос в ярости совершил над женой самосуд: повесил её на дереве. Судьба дала ей ещё один шанс: графиню-де ла Фер спасли, и она вернулась к жизни и к своим гнусным делам под именем леди Винтер. Родив сына, миледи отравила Винтера и получила богатое наследство; но этого ей было мало, и она мечтала о доле, принадлежащей деверю.
    Предъявив ей все перечисленные обвинения, мушкетеры и Винтер вверяют миледи лилльскому палачу. Атос подает ему кошелек с золотом — плату за тяжкий труд, но тот швыряет золото в реку: «Сегодня я исполняю не свое ремесло, а свой долг». В лунном свете блистает лезвие его широкого меча… Три дня спустя мушкетеры возвращаются в Париж и предстают своему капитану де Тревилю. «Ну что, господа, — спрашивает их храбрый капитан. — Хорошо вы повеселились в отпуске?» — «Бесподобно!» — отвечает за себя и за друзей Атос. Пересказал М. К. Поздняев

  6. MrBoTuHoK Ответить

    — Да что вы? — сказал король, заколебавшись. — Неужели дело происходило именно так?
    — Господин де Тревиль, — произнес кардинал, сохраняя совершенное хладнокровие, — не сказал вам, что этот ни в чем не повинный мушкетер, что этот благородный человек за час до того с обнаженной шпагой напал на четырех комиссаров, посланных мною для расследования по делу чрезвычайной важности.
    — Пусть ваше высокопреосвященство докажет это! — воскликнул де Тревиль с искренностью чисто гасконской и резкостью чисто военной. — Дело в том, что за час до этого господин Атос, человек — как я осмелюсь доложить вашему величеству — весьма знатного происхождения, оказал мне честь отобедать у меня и беседовал у меня в гостиной с герцогом де Ла Тремулем и графом де Шалю.
    Король взглянул на кардинала.
    — Все, о чем я говорил, — произнес кардинал в ответ на безмолвный вопрос короля, — изложено в протоколе, составленном пострадавшими. Имею честь представить его вашему величеству.
    — Неужели протокол судейских чиновников стоит честного слова военного? — гордо спросил де Тревиль.
    — Полно, полно, Тревиль, — сказал король, — замолчите!
    — Если его высокопреосвященство подозревает кого-либо из моих мушкетеров, — ответил де Тревиль, — то ведь справедливость господина кардинала достаточно известна всем, и я сам прошу о расследовании.
    — В доме, где происходил этот обыск, — проговорил кардинал все с тем же хладнокровием, — живет, если я не ошибаюсь, некий беарнец, друг этого мушкетера?
    — Ваше высокопреосвященство имеет в виду д’Артаньяна?
    — Я имею в виду молодого человека, которому вы, господин де Тревиль, покровительствуете.
    — Да, ваше высокопреосвященство, совершенно верно.
    — Не считаете ли возможным, что этот молодой человек дурно влиял…
    — …на господина Атоса, человека, который чуть ли не вдвое старше его? — перебил де Тревиль. — Нет, ваша светлость, не считаю возможным. Кроме того, господин д’Артаньян также провел вечер у меня.
    — Вот так история! — воскликнул кардинал. — По-видимому, решительно все провели вечер у вас!
    — Не подвергает ли ваше высокопреосвященство сомнению мои слова? — спросил де Тревиль, которому краска гнева залила лицо.
    — Нет, боже меня упаси! — произнес кардинал. — Но в котором часу д’Артаньян был у вас?
    — О, это я могу совершенно точно сообщить вашему высокопреосвященству: когда он вошел, я как раз заметил, что часы показывали половину десятого, хотя мне казалось, что уже позднее.
    — А в котором часу он покинул ваш дом?
    — В половине одиннадцатого. Через час после этих событий.
    — Но в конце-то концов… — сказал кардинал, который ни на минуту не усомнился в правдивости де Тревиля и чувствовал, что победа ускользает от него, — но ведь в конце-то концов Атоса задержали в этом самом доме на улице Могильщиков.
    — Разве другу воспрещается навещать друга, мушкетеру моей роты — поддерживать братскую дружбу с гвардейцем из роты господина Дезэссара?
    — Да, если дом, где он встречается со своим другом, подозрителен.
    — Дело ведь в том, что дом этот подозрителен, Тревиль, — вставил король. — Вы этого, может быть, не знали…
    — Да, ваше величество, я действительно этого не знал. Но я убежден, что это не относится к части дома, занятой господином д’Артаньяном, ибо я могу вас уверить, что нет более преданного слуги вашего величества и более глубокого почитателя господина кардинала.
    — Не этот ли самый д’Артаньян ранил когда-то де Жюссака в злополучной схватке у монастыря кармелиток? — спросил король, взглянув на кардинала, покрасневшего от досады.
    — А на следующий день поразил Бернажу, — поспешил заметить де Тревиль. — Да, ваше величество, он самый; у вашего величества отличная память.
    — Так что же мы решим? — спросил король.
    — Это скорее дело вашего величества, чем мое, — сказал кардинал. — Я настаиваю на виновности этого Атоса.
    — А я отрицаю ее! — воскликнул де Тревиль. — Но у его величества есть судьи, и судьи разберут это дело.
    — Совершенно верно, — сказал король. — Предоставим все это дело судьям. Их дело судить, они и рассудят.
    — Печально все же, — вновь заговорил де Тревиль, — что в такое злосчастное время, как наше, самая чистая жизнь, самая неоспоримая добродетель не может оградить человека от позора и преследований. И армия, смею вас заверить, не очень-то будет довольна тем, что становится предметом жестоких преследований по поводу каких-то полицейских историй.
    Слова были неосторожны. Но Тревиль бросил их, зная им цену. Он хотел вызвать взрыв, а взрыв сопровождается пламенем, которое освещает все кругом.
    — Полицейские истории! — вскричал король, ухватившись за слова де Тревиля. — Полицейские истории! Какое понятие вы имеете обо всем этом, сударь? Займитесь вашими мушкетерами и не сбивайте меня с толку! Послушать вас, так можно подумать, что стоит арестовать мушкетера — и Франция уже в опасности. Сколько шуму из-за какого-то мушкетера! Я прикажу арестовать их целый десяток, черт возьми! Сотню! Всю роту! И никому не позволю пикнуть!
    — Если мушкетеры подозрительны вашему величеству, значит, они виновны, — сказал де Тревиль. — Поэтому я готов, ваше величество, отдать вам мою шпагу. Ибо, обвинив моих солдат, господин кардинал, не сомневаюсь, в конце концов возведет обвинение и против меня. Поэтому лучше будет, если я признаю себя арестованным вместе с господином Атосом, с которым это уже произошло, и с господином д’Артаньяном, с которым это, вероятно, в ближайшем будущем произойдет.
    — Гасконский упрямец, замолчите вы наконец! — сказал король.
    — Ваше величество, — ответил де Тревиль, ничуть не понижая голоса, — пусть вернут мне моего мушкетера или пусть его судят.
    — Его будут судить, — сказал кардинал.
    — Если так — тем лучше. Прошу, в таком случае, у вашего величества разрешения защищать его.
    Король побоялся вспышки.
    — Если бы у его высокопреосвященства, — сказал он, — не было причин личного свойства…
    Кардинал понял, к чему клонит король, и предупредил его.
    — Прошу прощения, — проговорил он, — но, если ваше величество считает меня пристрастным, я отказываюсь от участия в суде.
    — Вот что, — сказал король, — поклянитесь именем моего отца, что Атос находился у вас, когда происходили эти события, и не принимал в них участия.
    — Клянусь вашим славным отцом и вами, которого я люблю и почитаю превыше всего на свете!
    — Подумайте, ваше величество, — произнес кардинал. — Если мы освободим заключенного, то уж никогда не узнаем истины.
    — Господин Атос всегда окажется на месте и будет готов дать ответ, как только господа судейские сочтут нужным допросить его, — сказал де Тревиль. — Он никуда не скроется, господин кардинал, будьте покойны. Я принимаю за него ответственность на себя.
    — И в самом деле, он не убежит, — согласился король. — Его всегда можно будет найти, как сказал господин де Тревиль. Кроме того, — добавил он, понизив голос и умоляюще взглянув на кардинала, — не будем вызывать у них беспокойства, это лучшая политика.
    Эта политика Людовика XIII заставила Ришелье улыбнуться:
    — Приказывайте, ваше величество. Вы имеете право помилования.
    — Помилование может быть применено только к виновным, — сказал де Тревиль, желавший, чтобы последнее слово осталось за ним. — А мой мушкетер невиновен. Поэтому, ваше величество, окажите ему не милость, а справедливость.
    — Он в Фор-Левеке? — спросил король.
    — Да, ваше величество, и в одиночной камере, без права сношения с внешним миром, как последний преступник.
    — Черт возьми! — пробормотал король. — Что же нужно сделать?
    — Подписать приказ об освобождении, и все будет кончено, — сказал кардинал. — Я такого же мнения, как ваше величество, и считаю поручительство господина де Тревиля более чем достаточным.
    Тревиль поклонился, преисполненный радости, к которой примешивалась тревога. Он предпочел бы настойчивое сопротивление со стороны кардинала этой неожиданной уступчивости.

  7. Paxa2609 Ответить

    Бесподобный цикл, романы на века! Причём без преувеличения, поскольку со дня опубликования первого романа прошло почти 180 лет, а читается, как сегодня написанное, только лучше. С первой книгой цикла можно знакомиться лет в 12-14, не оторваться. А потом перечитывать с удовольствием в любом возрасте. «Двадцать лет спустя» первый раз читать сто́ит лет в 14-15, не раньше, многовато интриг, да и характеры человеческие раскрываются гораздо откровеннее. В детском возрасте это немного отталкивает, хотя приключения описаны не менее залихватские, чем в «Трёх мушкетёрах». Ну и перечитывается книга всю оставшуюся жизнь также упоённо. 3-й роман, сам по себе состоящий из трёх томов, – произведение ещё более серьёзное. Повествование местами становится размеренным, даже неторопливым. Значительный объём текста уделяется размышлениям и переживаниям молодых людей, как любовным, так и на тему смысла жизни. Одновременно главные герои, да и второстепенные персонажи из первых книг показаны уже пожилыми людьми со всей спецификой мировосприятия в этом возрасте. В итоге роман «Виконт де Бражелон» по-настоящему увлекает лет в 18-20, не раньше, но за то он в отличии от первых книг способен выбить и слезу, а не только улыбку. А сумасшедших приключений хватает и здесь, и перечитывать его также можно бесконечно, и всегда с удовольствием.

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *