В красавиц он уж не влюблялся а волочился как нибудь?

13 ответов на вопрос “В красавиц он уж не влюблялся а волочился как нибудь?”

  1. Bludworker Ответить

    X
    В красавиц он уж не влюблялся,
    А волочился как-нибудь;
    Откажут — мигом утешался;
    Изменят — рад был отдохнуть.
    Он их искал без упоенья,
    А оставлял без сожаленья,
    Чуть помня их любовь и злость.
    Так точно равнодушный гость
    На вист вечерний приезжает,
    Садится; кончилась игра:
    Он уезжает со двора,
    Спокойно дома засыпает
    И сам не знает поутру,
    Куда поедет ввечеру.
    XI
    Но, получив посланье Тани,
    Онегин живо тронут был:
    Язык девических мечтаний
    В нем думы роем возмутил;
    И вспомнил он Татьяны милой
    И бледный цвет и вид унылой;
    И в сладостный, безгрешный сон
    Душою погрузился он.
    Быть может, чувствий пыл старинный
    Им на минуту овладел;
    Но обмануть он не хотел
    Доверчивость души невинной.
    Теперь мы в сад перелетим,
    Где встретилась Татьяна с ним.
    XII
    Минуты две они молчали,
    Но к ней Онегин подошел
    И молвил: «Вы ко мне писали,
    Не отпирайтесь. Я прочел
    Души доверчивой признанья,
    Любви невинной излиянья;
    Мне ваша искренность мила;
    Она в волненье привела
    Давно умолкнувшие чувства;
    Но вас хвалить я не хочу;
    Я за нее вам отплачу
    Признаньем также без искусства;
    Примите исповедь мою:
    Себя на суд вам отдаю.
    Дальше («Когда бы жизнь домашним кругом…..) >>
    < < Назад (Чем меньше женщину мы любим…)
    Роман в стихах «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН» (в начало)

  2. Akira Ответить

    В красавиц он уж не влюблялся,
    А волочился как-нибудь;
    Откажут – мигом утешался;
    Изменят – рад был отдохнуть.
    Он их искал без упоенья,
    А оставлял без сожаленья,
    Чуть помня их любовь и злость.
    Так точно равнодушный гость
    На вист вечерний приезжает,
    Садится; кончилась игра:
    Он уезжает со двора,
    Спокойно дома засыпает
    И сам не знает поутру,
    Куда поедет ввечеру.
    2…волочился… – Глагол “волочиться” (есть также и субстантивные формы – “волокитство” и “волокита”, м. р.) имеет чуть иной смысловой оттенок, нежели более или менее эквивалентные ему английские обороты “to dangle after petticoats” (бегать за юбками), “to dally with” (флиртовать), “to court a woman” (ухаживать за дамой) и т. п. В нем больше от “тащить себя”, нежели от “тянуть себя”; ведь на самом деле он образован от глагола “влачить”, “волочить”, означающего “тащить по земле” (кстати, существительное “волокита” женского рода означает “промедление”, “оттягивание”). Пушкин использует глагол “волочиться” еще в двух пассажах из ЕО: гл. 6, XLIII, 8 и гл. 8, III, 12. Ср.: французское “se trainer” имеет также значения “se mouvoir a genoux” и “se prosterner aux pieds d’une femme”.

    XI

    Но, получив посланье Тани,
    Онегин живо тронут был:
    Язык девических мечтаний
    В нем думы роем возмутил;
    И вспомнил он Татьяны милой
    И бледный цвет, и вид унылый;
    И в сладостный, безгрешный сон
    Душою погрузился он.
    Быть может, чувствий пыл старинный
    Им на минуту овладел;
    Но обмануть он не хотел
    Доверчивость души невинной.
    Теперь мы в сад перелетим,
    Где встретилась Татьяна с ним.
    2…живо тронут… – Галлицизм, vivement touche – “сильно взволнован”.
    4
    7И в сладостный, безгрешный сон… – Слово “сон” в своем обычном смысле означает “состояние сна” или “то, что снится”; в последнем случае оно синонимично существительному “сновидение”, “видение во сне”. Однако в поэзии оно постоянно используется как заменитель слова “мечта”. “Сон” хорошо рифмуется в именительном падеже единственного числа, еще лучше – во всех падежах множественного числа (“сны”, “снов” и т. д.), а родительный падеж (“сна”) умножает ряды гигантского и мощного племени рифмующихся слов с окончанием – на.

    XII

    Минуты две они молчали,
    Но к ней Онегин подошел
    И молвил: “Вы ко мне писали,
    Не отпирайтесь. Я прочел
    Души доверчивой признанья,
    Любви невинной излиянья;
    Мне ваша искренность мила;
    Она в волненье привела
    Давно умолкнувшие чувства;
    Но вас хвалить я не хочу;
    Я за нее вам отплачу
    Признаньем также без искусства;
    Примите исповедь мою:
    Себя на суд вам отдаю.
    1 Минуты две… – “Около двух минут”, “минуту или две”; но это ложный буквализм. Вряд ли можно вообразить двух людей, стоящих лицом к лицу в полном молчании более пятнадцати секунд.
    13Примите исповедь мою… – Та же строчка (873) есть у Баратынского в поэме “Наложница”. См. коммент. к гл. 2, XXXVII, I.

    XIII

    Когда бы жизнь домашним кругом
    Я ограничить захотел;
    Когда б мне быть отцом, супругом
    Приятный жребий повелел;
    Когда б семейственной картиной
    Пленился я хоть миг единой, –
    То, верно б, кроме вас одной,
    Невесты не искал иной.
    Скажу без блесток мадригальных:
    Нашед мой прежний идеал,
    Я, верно б, вас одну избрал
    В подруги дней моих печальных,
    Всего прекрасного в залог,
    И был бы счастлив… сколько мог!

    XIV

    Но я не создан для блаженства;
    Ему чужда душа моя;
    Напрасны ваши совершенства:
    Их вовсе недостоин я.
    Поверьте (совесть в том порукой),
    Супружество нам будет мукой.
    Я, сколько ни любил бы вас,
    Привыкнув, разлюблю тотчас;
    Начнете плакать: ваши слезы
    Не тронут сердца моего,
    А будут лишь бесить его.
    Судите ж вы, какие розы
    Нам заготовит Гименей
    И, может быть, на много дней.
    5…совесть в том порукой… – См. мой коммент. к гл. 3, Письмо Татьяны, 78 (после коммент. к строфе XXXI).
    9-14 Ср.: Сенанкур, “Оберман”, Письмо XLV: “…c’est une misere a laquelle on ne peut esperer de terme, de ne pouvoir que plaindre celle… qui n’oppose a notre indignation que des larmes pieuses…”

    XV

    Что может быть на свете хуже
    Семьи, где бедная жена
    Грустит о недостойном муже,
    И днем и вечером одна;
    Где скучный муж, ей цену зная
    (Судьбу, однако ж, проклиная),
    Всегда нахмурен, молчалив,
    Сердит и холодно-ревнив!
    Таков я. И того ль искали
    Вы чистой, пламенной душой,
    Когда с такою простотой,
    С таким умом ко мне писали?
    Ужели жребий вам такой
    Назначен строгою судьбой?

    XVI

    Мечтам и годам нет возврата;
    Не обновлю души моей…
    Я вас люблю любовью брата
    И, может быть, еще нежней.
    Послушайте ж меня без гнева:
    Сменит не раз младая дева
    Мечтами легкие мечты;
    Так деревцо свои листы
    Меняет с каждою весною.
    Так, видно, небом суждено.
    Полюбите вы снова: но…
    Учитесь властвовать собою:
    Не всякий вас, как я, поймет;
    К беде неопытность ведет”.
    7Мечтами легкие мечты… – Эпитет относится к обоим существительным, – к такому выводу можно прийти, руководствуясь если не грамматическими, то логическими соображениями.
    10-11 Рифма не вполне оригинальная (суждено – но), с некоей дидактической паузой после стиха 11.
    Варианты

  3. Runewind Ответить

    ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
    La morale est dans la nature des choses.
    Necker.
    I. (II. III.
    IV. V. VI. VII. )
    Чем меньше женщину
    мы любим,
    Тем легче нравимся
    мы ей,
    И тем ее вернее
    губим
    Средь
    обольстительных сетей.
    Разврат, бывало,
    хладнокровный
    Наукой славился
    любовной,
    Сам о себе везде
    трубя
    И наслаждаясь не
    любя.
    Но эта важная
    забава
    Достойна старых
    обезьян
    Хваленых дедовских
    времян:
    Ловласов обветшала
    слава
    Со славой красных
    каблуков
    И величавых
    париков.
    Chapter
    Four

    Morality
    is part of the nature of things.
    Necker.
    I. (II. III.
    IV. V. VI. VII. )
    The less we
    show our love to a woman,
    Or please her less, and neglect our duty,
    The more we trap and ruin her surely
    In the flattering toils of philandery.
    For, as usual, cold blooded, lechery
    Obtains its fame from the science of love,
    Always trumpeting to the skies above,
    Enjoying itself without a heart.
    But this most solemn, serious pastime,
    Was fit for baboons of long ago,
    Such as were praised in grandad’s time:
    The fame of Lovelace is withered now,
    Along with the fame of scarlet shoes
    And wigs which up to the ceiling rose.
    VII
    Кому не скучно
    лицемерить,
    Различно повторять
    одно,
    Стараться важно в
    том уверить,
    В чем все уверены
    давно,
    Всё те же слышать
    возраженья,
    Уничтожать
    предрассужденья,
    Которых не было и
    нет
    У девочки в
    тринадцать лет!
    Кого не утомят
    угрозы,
    Моленья, клятвы,
    мнимый страх,
    Записки на шести
    листах,
    Обманы, сплетни,
    кольца, слезы,
    Надзоры теток,
    матерей,
    И дружба тяжкая
    мужей!
    VII

    Who is not bored with acting a part,
    Repeating with variation the same old thing,
    Striving solemnly to assert
    A fact known to all from long ago,
    To listen to the same tedious objections,
    Do battle with rooted convictions,
    Such as never were and never have been
    Even in a young girl who’s just thirteen!
    Who is not exhausted by threats,
    Cajollings, swearings, pretended passion,
    Notes six pages long (all the fashion),
    Deceits, back biting, slanders, tears,
    The supervision of aunts and mother,
    And the heavy friendship of the husband of one’s lover!
    IX
    Так точно думал мой
    Евгений.
    Он в первой юности
    своей
    Был жертвой бурных
    заблуждений
    И необузданных
    страстей.
    Привычкой жизни
    избалован,
    Одним на время
    очарован,
    Разочарованный
    другим,
    Желаньем медленно
    томим,
    Томим и ветреным
    успехом,
    Внимая в шуме и в
    тиши
    Роптанье вечное
    души,
    Зевоту подавляя
    смехом:
    Вот как убил он
    восемь лет,
    Утратя жизни лучший
    цвет.
    IX

    Such were the thoughts of my Yevgeny.
    For, from the days of his first youth
    He was the victim of wildest fancy,
    Unbridled passions for him were truth.
    Spoiled by life’s usual encounters,
    For a time some girl would enchant his heart,
    But then another would be disenchanting,
    How wearisome the slow pain of desire,
    But how wearisome too the successful fire;
    He heard in the tumult and in silence too
    The unending protests in his soul,
    And stifled a yawn with an idle laugh:
    And so he slaughtered eight years at least
    Life’s best flowers squandering at a barren feast.
    X
    В красавиц
    он уж не влюблялся,
    А волочился
    как-нибудь;
    Откажут – мигом
    утешался;
    Изменят – рад был
    отдохнуть.
    Он их искал без
    упоенья,
    А оставлял без
    сожаленья,
    Чуть помня их
    любовь и злость.
    Так точно
    равнодушный гость
    На вист вечерний
    приезжает,
    Садится; кончилась
    игра:
    Он уезжает со
    двора,
    Спокойно дома
    засыпает
    И сам не знает
    поутру,
    Куда поедет ввечеру.
    X

    From lovely beauties he already felt distant,
    But dragged after them for routine’s sake.
    A refusal – he was consoled in an instant,
    A betrayal – he was glad his thirst to slake.
    He sought them all with no sign of rapture,
    And, without regret, evaded capture,
    Scarcely remembering their love or hate.
    In the same way an indifferent guest
    Arrives for an evening game of whist,
    Sits down, and plays till the game is done,
    Then from the courtyard he hurries home,
    And easily in his chair he snoozes,
    Yet in the morning he knows not whose is
    The house he will visit in the evening gloom.

  4. Akishicage Ответить

    La morale est dans la nature des choses.
    Necker*.
    I. II. III. IV. V. VI
    VII
    Чем меньше женщину мы любим,
    Тем легче нравимся мы ей
    И тем ее вернее губим
    Средь обольстительных сетей.
    Разврат, бывало, хладнокровный
    Наукой славился любовной,
    Сам о себе везде трубя
    И наслаждаясь не любя.
    Но эта важная забава
    Достойна старых обезьян
    Хваленых дедовских времян:
    Ловласов обветшала слава
    Со славой красных каблуков
    И величавых париков.
    VIII
    Кому не скучно лицемерить,
    Различно повторять одно,
    Стараться важно в том уверить,
    В чем все уверены давно,
    Всё те же слышать возраженья,
    Уничтожать предрассужденья,
    Которых не было и нет
    У девочки в тринадцать лет!
    Кого не утомят угрозы,
    Моленья, клятвы, мнимый страх,
    Записки на шести листах,
    Обманы, сплетни, кольца, слезы,
    Надзоры теток, матерей,
    И дружба тяжкая мужей!
    IX
    Так точно думал мой Евгений.
    Он в первой юности своей
    Был жертвой бурных заблуждений
    И необузданных страстей.
    Привычкой жизни избалован,
    Одним на время очарован,
    Разочарованный другим,
    Желаньем медленно томим,
    Томим и ветреным успехом,
    Внимая в шуме и в тиши
    Роптанье вечное души,
    Зевоту подавляя смехом:
    Вот как убил он восемь лет,
    Утратя жизни лучший цвет.

  5. Mu Ответить

    Он в первой юности своей
    Был жертвой бурных заблуждений
    И необузданных страстей.
    Но годы, прожитые в фальшивом мире, не прошли даром. «Роптанье вечное души» сменилось равнодуши­ем и к людям, и к чувствам:
    В красавиц он уж не влюблялся, А волочился как-нибудь; Откажут – мигом утешался; Изменят – рад был отдохнуть.
    Искренние увлечения сменились игрой; надежды и мечты молодости показались наивными, несбыточными; пришло неверие, а с ним – безразличие к жизни:
    Так точно равнодушный гость На вист вечерний приезжает,
    Садится; кончилась игра: Он уезжает со двора, Спокойно дома засыпает И сам не знает поутру, Куда поедет ввечеру.
    (Курсив Пушкина.)
    Жизнь – вист, карточная игра; ведется она, чтобы занять время – и только, чтобы как-то протянуть дни, «зевоту подавляя смехом»; так и Онегин прожил лучшие годы: с шестнадцати до двадцати четырех лет.
    Вот как убил он восемь лет, Утратя жизни лучший цвет.
    Убил! Это не случайное слово – у Пушкина не бывает случайных слов. Конечно, после «таких» восьми лет Евгений не подготовлен к настоящему чувству, не умеет предаться ему. Этим и объясняется его трагическое непонимание Татьяны. Ведь
    …получив посланье Тани,
    Онегин живо тронут был…
    …И в сладостный, безгрешный сон
    Душою погрузился он.
    Быть может, чувствий пыл старинный
    Им на минуту овладел;
    Но…

    65
    Но… Что же помешало Онегину отдаться чувству? Почему он отодвигает, стряхивает с себя «сладостный, безгрешный сон»? Да потому, что сам себе не верит, по­тому, что, убивая восемь лет жизни, он и сам не заметил, как убил в себе высокое и оставил только низмен­ное, а теперь, когда это высокое готово воскреснуть, – он испугался. Испугался волнений любви, потрясений, страданий, и даже слишком больших радостей испугал­ся – предпочел холодный покой… Разумеется, себе само­му он не хочет признаться в этом и объясняет свои по­ступки для самого себя заботой о юной, неопытной, искренней Татьяне:

    3 Н. Долинина
    Но обмануть он не хотел Доверчивость души невинной. Теперь мы в сад перелетим, Где встретилась Татьяна с ним.
    Проповедь Онегина, на первый взгляд, очень бла­городна. Будь на его месте обычный светский денди, он не преминул бы именно «обмануть… доверчивость души невинной», развлечься в деревенской глуши с наи­вной сельской барышней – и, расставшись с ней, едва она ему надоест, обречь ее на мученья и беду… Онегин не сделал этого – но ведь он не обычный светский ден­ди! Он – как-никак – добрый приятель Пушкина. Он знает цену свету и его «важным забавам», сам Пушкин любит в нем «мечтам невольную преданность» – и вот эти мечты готовы осуществиться: прекрасная, гордая, душевно богатая, возвышенная девушка предлагает ему свою любовь, а он бежит от нее, бежит от своей мечты. Во имя чего?
    Когда бы жизнь домашним кругом Я ограничить захотел… …То верно б кроме вас одной Невесты не искал иной… …Но я не создан для блаженства; Ему чужда душа моя…
    Это неправда! Как может человек говорить о се­бе: «я не создан для блаженства»?! Все люди созданы для счастья, но не все умеют быть счастливыми – вот Оне­гин не умеет, боится. Он проговаривается:
    Скажу без блесток мадригальных: Нашед мой прежний идеал, Я верно б вас одну избрал В подруги дней моих печальных…
    Значит, такая девушка, как Татьяна, была когда-то идеалом Онегина! Но идеал этот – «прежний», Онегин больше не верит в него; поздно, как ему кажется, встре­тил он Татьяну… Ненавидя и презирая свет, он тем не менее заражен его взглядами, его предрассудками:
    Я, сколько ни любил бы вас, Привыкнув, разлюблю тотчас; Начнете плакать: ваши слезы Не тронут сердца моего, А будут лишь бесить его…
    Почему Онегин так уверен, что иного «семейного счастья» быть не может? Потому что слишком много по­добных примеров он видел в свете:
    Что может быть на свете хуже Семьи, где бедная жена Грустит о недостойном муже И днем и вечером одна; Где скучный муж, ей цену зная (Судьбу однако ж проклиная), Всегда нахмурен, молчалив, Сердит и холодно-ревнив!
    Когда-то, в ранней юности, Онегин верил, вероят­но, в возможность высокой любви на всю жизнь. Но свет убил эту веру – и даже надежду на ее возвращение:
    Мечтам и годам нет возврата; Не обновлю души моей…
    Вот она – главная трагедия Онегина: «не обновлю души моей»! Конечно, с его точки зрения, он прав, он поступает благородно: не веря в возможность любви, от­казывается от нее, да еще и воспитывает попутно наив­ную Татьяну:

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *