Что такое портной кажется даже странно задавать подобный вопрос?

10 ответов на вопрос “Что такое портной кажется даже странно задавать подобный вопрос?”

  1. Ino1va Ответить

    -А вот папа Андрюши Мохова – офицер ракетных войск! И дедушка у него тоже бывший офицер! – Зямочка был безутешен- А мне что написать в сочинении? Мой дедушка портной?
    -Я что-то не понимаю, что этот шейгец хочет мне сказать? Что офицер это лучше хорошего портного?- возмущенно встал с кресла дедушка- Он мне таки это хочет сказать своим собственным ртом?
    -Нёма, успокойся, он пошутил! Он ребёнок!- запричитала бабушка, стараясь вывести внука из комнаты.
    -Нет, подожди! -дедушка был неумолим- Циля, или ты подождешь, или я не знаю что! Иди сюда, Зямочка, иди сюда, маленький поц, я сейчас разложу тебе за жизнь, чтоб ты понял и больше не делал из себя убитую чайку!
    -А что я такого сказал?- Зямочка явно понимал, что сболтнул что-то лишнее, но по-хитрому включил дурака.
    -Слушай сюда, цорес мамин, не делай мне из головы глобус! Сядь на тухес и не дёргайся, я тебе расскажу кое-что, чтоб у тебя больше не было вопросов за смысл жизни.
    -Таки у меня и так нет вопросов!- сопротивлялся Зямочка, но всё же сел на край стула.
    -Нёма, я тебя прошу, это же ребёнок!- напомнила бабушка из дверного проёма.
    -Циля, ты мне тут будешь сверлить последний нерв или дашь поговорить с внуком? Мы, между прочим родственники!
    -Не ори на меня, Нёма!- бабушка выдвинула последний аргумент.
    -Значит так, Зяма- начал дедушка- Скажи мне, деточка, что умеет делать военный, особенно, когда он военный в ракетных войсках?
    -В смысле? Что вы имеете в виду, дедушка?
    -То, что ты еврей я уже знаю, потому, что ты мой внук, Зяма, поэтому не надо мне это доказывать лишний раз. Оставь свой вопрос на вопрос и отвечай!
    -Ну, наверное ракеты запускает…- неуверенно начал Зямочка.
    -А что еще?
    -Ну, откуда я знаю? умеет ножики в цель бросать, на параде красиво маршировать…
    -А что еще, Зяма, что еще?
    -Я не знаю…
    -А знаешь, Зяма, почему не знаешь?
    -Почему, дедушка?
    -Потому, Зяма, что больше ничего! А что умеет портной?
    -Шить…
    -Вот, Зяма, шить! И я что-то не припомню, чтобы я пришел к дедушке твоего Мохова и попросил запустить ракету или красиво промаршировать по центральной площади! А вот он, как раз, как минимум раз в полгода приходит ко мне за новыми брюками! И таки знаешь, что он меня очень сильно благодарит, когда натягивает на свой тухес шикарные брюки из прекрасной шерсти!
    -Дедушка, а если война?
    -Типун тебе на язык, шлемазл. Если война, то ракеты, конечно, будут нужны. Но ты разве думаешь, что Мхов будет запускать их с голой задницей? Ему все равно нужны будут брюки! Всё, иди писать сочинение, оболтус! И помни, что хорошего портного найти намного труднее, чем того, кто умеет красиво ходить!
    -Зямочка, иди кушать! Я налила тебе супчик!- раздался бабушкин крик из кухни…

  2. wanggwanis Ответить

    Про жизнь и любовь – мудро, тонко и с юмором!

    Если бы у Коли и Оли спросили в тот день: «Какой самый короткий месяц в году?», — они бы не задумываясь ответили: «Медовый». Только через четыре месяца после его начала, когда у Оли наконец впервые возникла потребность в платье (во всяком случае, в выходном), они с Колей вышли из своей комнаты в общежитии, держа в руках отрез крепдешина, купленный молодым на свадьбу в складчину всеми студентами и преподавателями родного техникума, и направились к дамскому портному Перельмутеру.

    В тот день Коля точно знал, что его жена — самая красивая женщина в мире, Оля точно знала, что ее муж — самый благородный и умный мужчина, и оба они совершенно не знали дамского портного Перельмутера, поэтому не задумываясь нажали кнопку его дверного звонка.
    — А-а!.. — закричал портной, открывая им дверь. — Ну наконец-то! — закричал этот портной, похожий на композитора Людвига ван Бетховена, каким гениального музыканта рисуют на портретах в тот период его жизни, когда он сильно постарел, немного сошел с ума и сам уже оглох от своей музыки.
    — Ты видишь, Римма? — продолжал Перельмутер, обращаясь к кому-то в глубине квартиры. — Между прочим, это клиенты! И они все-таки пришли! А ты мне еще говорила, что после того, как я четыре года назад сшил домашний капот для мадам Лисогорской, ко мне уже не придет ни один здравомыслящий человек!
    — Мы к вам по поводу платья, — начал Коля. — Нам сказали…

    — Слышишь, Римма?! — перебил его Перельмутер. — Им сказали, что по поводу платья — это ко мне. Ну слава тебе, Господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди. А то я уже думал, что все посходили с ума. Только и слышно вокруг: «Карден!», «Диор!», «Лагерфельд!»… Кто такой этот Лагерфельд, я вас спрашиваю? — кипятился портной, наступая на Колю. — Подумаешь, он одевает английскую королеву! Нет, пожалуйста, если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела так же, как выглядит сейчас английская королева, можете пойти к Лагерфельду!..
    — Мы не можем пойти к Лагерфельду, — успокоил портного Коля.
    — Так это ваше большое счастье! — в свою очередь успокоил его портной.
    — Потому что, в отличие от Лагерфельда, я таки действительно могу сделать из вашей жены королеву. И не какую-нибудь там английскую! А настоящую королеву красоты! Ну а теперь за работу… Но вначале последний вопрос: вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать. Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки… Ерунда! Это как раз может и Лагерфельд. Платье — это совершенно другое.
    Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи, созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем. Понимаете мою мысль?
    Допустим, у дамы красивые ноги. Значит, мы шьем ей что-нибудь очень короткое и таким образом выигрываем на ногах. Или, допустим, у нее некрасивые ноги, но красивый бюст. Тогда мы шьем ей что-нибудь длинное. То есть закрываем ей ноги. Зато открываем бюст, подчеркиваем его и выигрываем уже на бюсте. И так до бесконечности… Ну, в данном случае, — портной внимательно посмотрел на Олю, — в данном случае, я думаю, мы вообще ничего открывать не будем, а будем, наоборот, шить что-нибудь очень строгое, абсолютно закрытое от самой шеи и до ступней ног!
    — То есть как это «абсолютно закрытое»? — опешил Коля. — А… на чем же мы тогда будем выигрывать?
    — На расцветке! — радостно воскликнул портной. — Эти малиновые попугайчики на зеленом фоне, которых вы мне принесли, по-моему, очень симпатичные! — И, схватив свой портняжный метр, он начал ловко обмерять Олю, что-то записывая в блокнот.

    — Нет, подождите, — сказал Коля, — что-то я не совсем понимаю!.. Вы что же, считаете, что в данном случае мы уже вообще ничего не можем открыть? А вот, например, ноги… Чем они вам не нравятся? Они что, по-вашему, слишком тонкие или слишком толстые?
    — При чем здесь… — ответил портной, не отрываясь от работы. — Разве тут в этом дело? Ноги могут быть тонкие, могут быть толстые. В конце концов, у разных женщин бывают разные ноги. И это хорошо! Хуже, когда они разные у одной…
    — Что-что-что? — опешил Коля.
    — Может, уйдем отсюда, а? — спросила у него Оля.
    — Нет, подожди, — остановил ее супруг. — Что это вы такое говорите, уважаемый? Как это — разные?! Где?!
    — А вы присмотритесь, — сказал портной. — Неужели вы не видите, что правая нога у вашей очаровательной жены значительно более массивная, чем левая. Она… более мускулистая…
    — Действительно, — присмотрелся Коля. — Что это значит, Ольга? Почему ты мне об этом ничего не говорила?
    — А что тут было говорить? — засмущалась та. — Просто в школе я много прыгала в высоту. Отстаивала спортивную честь класса. А правая нога у меня толчковая.
    — Ну вот! — торжествующе вскричал портной. — А я о чем говорю! Левая нога у нее нормальная. Человеческая. А правая — это же явно видно, что она у нее толчковая. Нет! Этот дефект нужно обязательно закрывать!..
    — Ну допустим, — сказал Коля. — А бюст?
    — И этот тоже.
    — Что — тоже? Почему? Мне, наоборот, кажется, что на ее бюсте мы можем в данном случае… это… как вы там говорите, сильно выиграть… Так что я совершенно не понимаю, почему бы нам его не открыть?

    — Видите ли, молодой человек, — сказал Перельмутер, — если бы на моем месте был не портной, а, например, скульптор, то на ваш вопрос он бы ответил так: прежде чем открыть какой-либо бюст, его нужно как минимум установить. Думаю, что в данном случае мы с вами имеем ту же проблему. Да вы не расстраивайтесь!
    Подумаешь, бюст! Верьте в силу человеческого воображения! Стоит нам правильно задрапировать тканью даже то, что мы имеем сейчас, — и воображение мужчин легко дорисует под этой тканью такое, чего мать-природа при всем своем могуществе создать не в силах. И это относится не только к бюсту. Взять, например, ее лицо. Мне, между прочим, всегда было очень обидно, что такое изобретение древних восточных модельеров, как паранджа…
    — Так вы что, предлагаете надеть на нее еще и паранджу? — испугался Коля.
    — Я этого не говорил…
    — Коля, — сказала Оля, — давай все-таки уйдем.
    — Да стой ты уже! — оборвал ее муж. — Должен же я, в конце концов, разобраться… Послушайте… э… не знаю вашего имени-отчества… ну, с бюстом вы меня убедили… Да я и сам теперь вижу… А вот что если нам попробовать выиграть ну, скажем, на ее бедрах?
    — То есть как? — заинтересовался портной. — Вы что же, предлагаете их открыть?
    — Ну зачем, можно же, как вы там говорите, подчеркнуть… Сделать какую-нибудь вытачку…
    — Это можно, — согласился портной. — Только сначала вы мне подчеркнете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек, перестаньте морочить мне голову своими дурацкими советами! Вы свое дело уже сделали. Вы женились. Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей в мире. Теперь моя задача — убедить в этом еще хотя бы нескольких человек. Да и вы, барышня, тоже — «пойдем отсюда, пойдем»! Хотите быть красивой — терпите! Все. На сегодня работа закончена. Примерка через четыре дня.
    Через четыре дня портной Перельмутер встретил Колю и Олю прямо на лестнице. Глаза его сверкали.
    — Поздравляю вас, молодые люди! — закричал он. — Я не спал три ночи. Но, знаете, я таки понял, на чем в данном случае мы будем выигрывать. Кроме расцветки, естественно. Действительно на ногах! Да, не на всех. Правая нога у нас, конечно, толчковая, но левая-то — нормальная. Человеческая! Поэтому я предлагаю разрез. По левой стороне. От середины так называемого бедра до самого пола. Понимаете?
    А теперь представляете картину: солнечный день, вы с женой идете по улице. На ней новое платье с разрезом от Перельмутера. И все радуются! Окружающие — потому что они видят роскошную левую ногу вашей супруги, а вы — потому что при этом они не видят ее менее эффектную правую! По-моему, гениально!
    — Наверное… — кисло согласился Коля.
    — Слышишь, Римма! — закричал портной в глубину квартиры. — И он еще сомневается!..
    Через несколько дней Оля пришла забирать свое платье уже без Коли.
    — А где же ваш достойный супруг? — спросил Перельмутер.
    — Мы расстались… — всхлипнула Оля. — Оказывается, Коля не ожидал, что у меня такое количество недостатков.

    — Ах вот оно что!.. — сказал портной, приглашая ее войти. — Ну и прекрасно, — сказал этот портной, помогая ей застегнуть действительно очень красивое и очень идущее ей платье. — Между прочим, мне этот ваш бывший супруг сразу не понравился. У нас, дамских портных, на этот счет намётанный глаз. Подумаешь, недостатки! Вам же сейчас, наверное, нет восемнадцати. Так вот, не попрыгаете годик-другой в высоту — и обе ноги у вас станут совершенно одинаковыми. А бедра и бюст… При наличии в нашем городе рынка «Привоз»… В общем, поверьте мне, через какое-то время вам еще придется придумывать себе недостатки. Потому что, если говорить откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только любуемся. А любим мы вас… я даже не знаю за что. Может быть, как раз за недостатки. У моей Риммы, например, их было огромное количество. Наверное, поэтому я и сейчас люблю ее так же, как и в первый день знакомства, хотя ее уже десять лет как нету на этом свете.
    — Как это нету? — изумилась Оля. — А с кем же это вы тогда все время разговариваете?
    — С ней, конечно! А с кем же еще? И знаете, это как раз главное, что я хотел вам сказать про вашего бывшего мужа. Если мужчина действительно любит женщину, его с ней не сможет разлучить даже такая серьезная неприятность, как смерть! Не то что какой-нибудь там полусумасшедший портной Перельмутер… А, Римма, я правильно говорю?
    Автор: Георгий Голубенко


    Charles Aznavour, Mireille Mathieu – “Une vie d’amour”/ “Вечная любовь”

  3. dmi3y3 Ответить

    Смотреть что такое “портной” в других словарях:

    портной — швец, пиджачник, костюмер, жилетник, портняжка, брючник, пальтошник, портнишка, лицовщик Словарь русских синонимов. портной портняжка (разг.); швец (устар.) Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е.… … Словарь синонимов
    ПОРТНОЙ — 1. ПОРТНОЙ1, портного, муж. Специалист по шитью платья. Мужской портной. Дамский портной. Военный портной. Модный портной. (От старинного русского слова порт одежда.) 2. ПОРТНОЙ2, портная, портное (устар.). То же, что портновский. «И себя не… … Толковый словарь Ушакова
    ПОРТНОЙ — 1. ПОРТНОЙ1, портного, муж. Специалист по шитью платья. Мужской портной. Дамский портной. Военный портной. Модный портной. (От старинного русского слова порт одежда.) 2. ПОРТНОЙ2, портная, портное (устар.). То же, что портновский. «И себя не… … Толковый словарь Ушакова
    ПОРТНОЙ — ПОРТНОЙ, ого, муж. Мастер, специалист по шитью одежды. Мужской п. | жен. портниха, и. | прил. портновский, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
    портной —     ПОРТНОЙ1, разг. сниж., пренебр. портняжка, разг. сниж. швец     ПОРТНИХА, белошвейка, швея, швея мотористка, устар. модистка, устар. швейка     ПОРТНОВСКИЙ, швейный, разг. сниж., пренебр. портняжский     ПОРТНОЙ2, устар. швец, разг., пренебр … Словарь-тезаурус синонимов русской речи
    Портной —     Портной снится к довольно хлопотной поездке.     Если во сне между вами и портным возникнет недоразумение, то наяву задуманное не принесет вам удовлетворения.     Сон, в котором с вас снимают мерку, предвещает ссоры и разочарования … Большой универсальный сонник
    Портной М. — Майк Портной Mike Portnoy Полное имя Майкл Стивен Портной Дата рождения 20 апреля 1967 Место рождения Лонг Айленд, Нью Йорк, США … Википедия
    Портной — ПОНТРЯГИН ПОРТНЯГИН ПОРТНОВ ПОРТНОЙ ПОРТНЯКОВ ПОРТНЯКОВ Понтрягин отчество от портняга портной (форма засвидетельствована многократно); зафиксирована и фамилия Портнягин. Перемещение р вызвано позиционной избирательностью этого согласного: в… … Русские фамилии
    Портной Р. — Рахмил Маркович Портной (рум. Rahmil Portnoi; 11 января 1908, Варзарешты Кишинёвского уезда Бессарабской губернии 18 декабря 1965, Кишинёв) молдавский драматург и литературный критик. Биография Рахмил Портной родился в бессарабском селе… … Википедия
    Портной Р. М. — Рахмил Маркович Портной (рум. Rahmil Portnoi; 11 января 1908, Варзарешты Кишинёвского уезда Бессарабской губернии 18 декабря 1965, Кишинёв) молдавский драматург и литературный критик. Биография Рахмил Портной родился в бессарабском селе… … Википедия
    портной — (портноир, портнойхэр) портной Щыгъынхэр зыдырэ дакIу Ар портной Iаз … Адыгабзэм изэхэф гущыIалъ

  4. view1 Ответить

    Про жизнь и любовь – мудро, тонко и с юмором!
    Если бы у Коли и Оли спросили в тот день: «Какой самый короткий месяц в году?», — они бы не задумываясь ответили: «Медовый». Только через четыре месяца после его начала, когда у Оли наконец впервые возникла потребность в платье (во всяком случае, в выходном), они с Колей вышли из своей комнаты в общежитии, держа в руках отрез крепдешина, купленный молодым на свадьбу в складчину всеми студентами и преподавателями родного техникума, и направились к дамскому портному Перельмутеру.
    В тот день Коля точно знал, что его жена — самая красивая женщина в мире, Оля точно знала, что ее муж — самый благородный и умный мужчина, и оба они совершенно не знали дамского портного Перельмутера, поэтому не задумываясь нажали кнопку его дверного звонка.
    — А-а!.. — закричал портной, открывая им дверь. — Ну наконец-то! — закричал этот портной, похожий на композитора Людвига ван Бетховена, каким гениального музыканта рисуют на портретах в тот период его жизни, когда он сильно постарел, немного сошел с ума и сам уже оглох от своей музыки.
    — Ты видишь, Римма? — продолжал Перельмутер, обращаясь к кому-то в глубине квартиры. — Между прочим, это клиенты! И они все-таки пришли! А ты мне еще говорила, что после того, как я четыре года назад сшил домашний капот для мадам Лисогорской, ко мне уже не придет ни один здравомыслящий человек!
    — Мы к вам по поводу платья, — начал Коля. — Нам сказали…
    — Слышишь, Римма?! — перебил его Перельмутер. — Им сказали, что по поводу платья — это ко мне. Ну слава тебе, Господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди. А то я уже думал, что все посходили с ума. Только и слышно вокруг: «Карден!», «Диор!», «Лагерфельд!»… Кто такой этот Лагерфельд, я вас спрашиваю? — кипятился портной, наступая на Колю. — Подумаешь, он одевает английскую королеву! Нет, пожалуйста, если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела так же, как выглядит сейчас английская королева, можете пойти к Лагерфельду!..
    — Мы не можем пойти к Лагерфельду, — успокоил портного Коля.
    — Так это ваше большое счастье! — в свою очередь успокоил его портной.
    — Потому что, в отличие от Лагерфельда, я таки действительно могу сделать из вашей жены королеву. И не какую-нибудь там английскую! А настоящую королеву красоты! Ну а теперь за работу… Но вначале последний вопрос: вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать. Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки… Ерунда! Это как раз может и Лагерфельд. Платье — это совершенно другое.
    Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи, созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем. Понимаете мою мысль?
    Допустим, у дамы красивые ноги. Значит, мы шьем ей что-нибудь очень короткое и таким образом выигрываем на ногах. Или, допустим, у нее некрасивые ноги, но красивый бюст. Тогда мы шьем ей что-нибудь длинное. То есть закрываем ей ноги. Зато открываем бюст, подчеркиваем его и выигрываем уже на бюсте. И так до бесконечности… Ну, в данном случае, — портной внимательно посмотрел на Олю, — в данном случае, я думаю, мы вообще ничего открывать не будем, а будем, наоборот, шить что-нибудь очень строгое, абсолютно закрытое от самой шеи и до ступней ног!
    — То есть как это «абсолютно закрытое»? — опешил Коля. — А… на чем же мы тогда будем выигрывать?
    — На расцветке! — радостно воскликнул портной. — Эти малиновые попугайчики на зеленом фоне, которых вы мне принесли, по-моему, очень симпатичные! — И, схватив свой портняжный метр, он начал ловко обмерять Олю, что-то записывая в блокнот.
    — Нет, подождите, — сказал Коля, — что-то я не совсем понимаю!.. Вы что же, считаете, что в данном случае мы уже вообще ничего не можем открыть? А вот, например, ноги… Чем они вам не нравятся? Они что, по-вашему, слишком тонкие или слишком толстые?
    — При чем здесь… — ответил портной, не отрываясь от работы. — Разве тут в этом дело? Ноги могут быть тонкие, могут быть толстые. В конце концов, у разных женщин бывают разные ноги. И это хорошо! Хуже, когда они разные у одной…
    — Что-что-что? — опешил Коля.
    — Может, уйдем отсюда, а? — спросила у него Оля.
    — Нет, подожди, — остановил ее супруг. — Что это вы такое говорите, уважаемый? Как это — разные?! Где?!
    — А вы присмотритесь, — сказал портной. — Неужели вы не видите, что правая нога у вашей очаровательной жены значительно более массивная, чем левая. Она… более мускулистая…
    — Действительно, — присмотрелся Коля. — Что это значит, Ольга? Почему ты мне об этом ничего не говорила?
    — А что тут было говорить? — засмущалась та. — Просто в школе я много прыгала в высоту. Отстаивала спортивную честь класса. А правая нога у меня толчковая.
    — Ну вот! — торжествующе вскричал портной. — А я о чем говорю! Левая нога у нее нормальная. Человеческая. А правая — это же явно видно, что она у нее толчковая. Нет! Этот дефект нужно обязательно закрывать!..
    — Ну допустим, — сказал Коля. — А бюст?
    — И этот тоже.
    — Что — тоже? Почему? Мне, наоборот, кажется, что на ее бюсте мы можем в данном случае… это… как вы там говорите, сильно выиграть… Так что я совершенно не понимаю, почему бы нам его не открыть?
    — Видите ли, молодой человек, — сказал Перельмутер, — если бы на моем месте был не портной, а, например, скульптор, то на ваш вопрос он бы ответил так: прежде чем открыть какой-либо бюст, его нужно как минимум установить. Думаю, что в данном случае мы с вами имеем ту же проблему. Да вы не расстраивайтесь!
    Подумаешь, бюст! Верьте в силу человеческого воображения! Стоит нам правильно задрапировать тканью даже то, что мы имеем сейчас, — и воображение мужчин легко дорисует под этой тканью такое, чего мать-природа при всем своем могуществе создать не в силах. И это относится не только к бюсту. Взять, например, ее лицо. Мне, между прочим, всегда было очень обидно, что такое изобретение древних восточных модельеров, как паранджа…
    — Так вы что, предлагаете надеть на нее еще и паранджу? — испугался Коля.
    — Я этого не говорил…
    — Коля, — сказала Оля, — давай все-таки уйдем.
    — Да стой ты уже! — оборвал ее муж. — Должен же я, в конце концов, разобраться… Послушайте… э… не знаю вашего имени-отчества… ну, с бюстом вы меня убедили… Да я и сам теперь вижу… А вот что если нам попробовать выиграть ну, скажем, на ее бедрах?
    — То есть как? — заинтересовался портной. — Вы что же, предлагаете их открыть?
    — Ну зачем, можно же, как вы там говорите, подчеркнуть… Сделать какую-нибудь вытачку…
    — Это можно, — согласился портной. — Только сначала вы мне подчеркнете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек, перестаньте морочить мне голову своими дурацкими советами! Вы свое дело уже сделали. Вы женились. Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей в мире. Теперь моя задача — убедить в этом еще хотя бы нескольких человек. Да и вы, барышня, тоже — «пойдем отсюда, пойдем»! Хотите быть красивой — терпите! Все. На сегодня работа закончена. Примерка через четыре дня.
    Через четыре дня портной Перельмутер встретил Колю и Олю прямо на лестнице. Глаза его сверкали.
    — Поздравляю вас, молодые люди! — закричал он. — Я не спал три ночи. Но, знаете, я таки понял, на чем в данном случае мы будем выигрывать. Кроме расцветки, естественно. Действительно на ногах! Да, не на всех. Правая нога у нас, конечно, толчковая, но левая-то — нормальная. Человеческая! Поэтому я предлагаю разрез. По левой стороне. От середины так называемого бедра до самого пола. Понимаете?
    А теперь представляете картину: солнечный день, вы с женой идете по улице. На ней новое платье с разрезом от Перельмутера. И все радуются! Окружающие — потому что они видят роскошную левую ногу вашей супруги, а вы — потому что при этом они не видят ее менее эффектную правую! По-моему, гениально!
    — Наверное… — кисло согласился Коля.
    — Слышишь, Римма! — закричал портной в глубину квартиры. — И он еще сомневается!..
    Через несколько дней Оля пришла забирать свое платье уже без Коли.
    — А где же ваш достойный супруг? — спросил Перельмутер.
    — Мы расстались… — всхлипнула Оля. — Оказывается, Коля не ожидал, что у меня такое количество недостатков.
    — Ах вот оно что!.. — сказал портной, приглашая ее войти. — Ну и прекрасно, — сказал этот портной, помогая ей застегнуть действительно очень красивое и очень идущее ей платье. — Между прочим, мне этот ваш бывший супруг сразу не понравился. У нас, дамских портных, на этот счет намётанный глаз. Подумаешь, недостатки! Вам же сейчас, наверное, нет восемнадцати. Так вот, не попрыгаете годик-другой в высоту — и обе ноги у вас станут совершенно одинаковыми. А бедра и бюст… При наличии в нашем городе рынка «Привоз»… В общем, поверьте мне, через какое-то время вам еще придется придумывать себе недостатки. Потому что, если говорить откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только любуемся. А любим мы вас… я даже не знаю за что. Может быть, как раз за недостатки. У моей Риммы, например, их было огромное количество. Наверное, поэтому я и сейчас люблю ее так же, как и в первый день знакомства, хотя ее уже десять лет как нету на этом свете.
    — Как это нету? — изумилась Оля. — А с кем же это вы тогда все время разговариваете?
    — С ней, конечно! А с кем же еще? И знаете, это как раз главное, что я хотел вам сказать про вашего бывшего мужа. Если мужчина действительно любит женщину, его с ней не сможет разлучить даже такая серьезная неприятность, как смерть! Не то что какой-нибудь там полусумасшедший портной Перельмутер… А, Римма, я правильно говорю?
    © Георгий Голубенко
    Специально для читателей моего блога Muz4in.Net

  5. cod77 Ответить


    Иллюстрация: Эмзар Кикнавелидзе

    Про жизнь и любовь – мудро, тонко и с юмором!

    Если бы у Коли и Оли спросили в тот день: «Какой самый короткий месяц в году?», — они бы не задумываясь ответили: «Медовый». Только через четыре месяца после его начала, когда у Оли наконец впервые возникла потребность в платье (во всяком случае, в выходном), они с Колей вышли из своей комнаты в общежитии, держа в руках отрез крепдешина, купленный молодым на свадьбу в складчину всеми студентами и преподавателями родного техникума, и направились к дамскому портному Перельмутеру.
    В тот день Коля точно знал, что его жена — самая красивая женщина в мире, Оля точно знала, что ее муж — самый благородный и умный мужчина, и оба они совершенно не знали дамского портного Перельмутера, поэтому не задумываясь нажали кнопку его дверного звонка.
    — А-а!.. — закричал портной, открывая им дверь. — Ну наконец-то! — закричал этот портной, похожий на композитора Людвига ван Бетховена, каким гениального музыканта рисуют на портретах в тот период его жизни, когда он сильно постарел, немного сошел с ума и сам уже оглох от своей музыки.
    — Ты видишь, Римма? — продолжал Перельмутер, обращаясь к кому-то в глубине квартиры. — Между прочим, это клиенты! И они все-таки пришли! А ты мне еще говорила, что после того, как я четыре года назад сшил домашний капот для мадам Лисогорской, ко мне уже не придет ни один здравомыслящий человек!
    — Мы к вам по поводу платья, — начал Коля. — Нам сказали…
    — Слышишь, Римма?! — перебил его Перельмутер. — Им сказали, что по поводу платья — это ко мне. Ну слава тебе, Господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди. А то я уже думал, что все посходили с ума. Только и слышно вокруг: «Карден!», «Диор!», «Лагерфельд!»… Кто такой этот Лагерфельд, я вас спрашиваю? — кипятился портной, наступая на Колю. — Подумаешь, он одевает английскую королеву! Нет, пожалуйста, если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела так же, как выглядит сейчас английская королева, можете пойти к Лагерфельду!..
    — Мы не можем пойти к Лагерфельду, — успокоил портного Коля.
    — Так это ваше большое счастье! — в свою очередь успокоил его портной.
    — Потому что, в отличие от Лагерфельда, я таки действительно могу сделать из вашей жены королеву. И не какую-нибудь там английскую! А настоящую королеву красоты! Ну а теперь за работу… Но вначале последний вопрос: вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать. Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки… Ерунда! Это как раз может и Лагерфельд. Платье — это совершенно другое.
    Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи, созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем. Понимаете мою мысль?
    Допустим, у дамы красивые ноги. Значит, мы шьем ей что-нибудь очень короткое и таким образом выигрываем на ногах. Или, допустим, у нее некрасивые ноги, но красивый бюст. Тогда мы шьем ей что-нибудь длинное. То есть закрываем ей ноги. Зато открываем бюст, подчеркиваем его и выигрываем уже на бюсте. И так до бесконечности… Ну, в данном случае, — портной внимательно посмотрел на Олю, — в данном случае, я думаю, мы вообще ничего открывать не будем, а будем, наоборот, шить что-нибудь очень строгое, абсолютно закрытое от самой шеи и до ступней ног!
    — То есть как это «абсолютно закрытое»? — опешил Коля. — А… на чем же мы тогда будем выигрывать?
    — На расцветке! — радостно воскликнул портной. — Эти малиновые попугайчики на зеленом фоне, которых вы мне принесли, по-моему, очень симпатичные! — И, схватив свой портняжный метр, он начал ловко обмерять Олю, что-то записывая в блокнот.
    — Нет, подождите, — сказал Коля, — что-то я не совсем понимаю!.. Вы что же, считаете, что в данном случае мы уже вообще ничего не можем открыть? А вот, например, ноги… Чем они вам не нравятся? Они что, по-вашему, слишком тонкие или слишком толстые?
    — При чем здесь… — ответил портной, не отрываясь от работы. — Разве тут в этом дело? Ноги могут быть тонкие, могут быть толстые. В конце концов, у разных женщин бывают разные ноги. И это хорошо! Хуже, когда они разные у одной…
    — Что-что-что? — опешил Коля.
    — Может, уйдем отсюда, а? — спросила у него Оля.
    — Нет, подожди, — остановил ее супруг. — Что это вы такое говорите, уважаемый? Как это — разные?! Где?!
    — А вы присмотритесь, — сказал портной. — Неужели вы не видите, что правая нога у вашей очаровательной жены значительно более массивная, чем левая. Она… более мускулистая…
    — Действительно, — присмотрелся Коля. — Что это значит, Ольга? Почему ты мне об этом ничего не говорила?
    — А что тут было говорить? — засмущалась та. — Просто в школе я много прыгала в высоту. Отстаивала спортивную честь класса. А правая нога у меня толчковая.
    — Ну вот! — торжествующе вскричал портной. — А я о чем говорю! Левая нога у нее нормальная. Человеческая. А правая — это же явно видно, что она у нее толчковая. Нет! Этот дефект нужно обязательно закрывать!..
    — Ну допустим, — сказал Коля. — А бюст?
    — И этот тоже.
    — Что — тоже? Почему? Мне, наоборот, кажется, что на ее бюсте мы можем в данном случае… это… как вы там говорите, сильно выиграть… Так что я совершенно не понимаю, почему бы нам его не открыть?
    — Видите ли, молодой человек, — сказал Перельмутер, — если бы на моем месте был не портной, а, например, скульптор, то на ваш вопрос он бы ответил так: прежде чем открыть какой-либо бюст, его нужно как минимум установить. Думаю, что в данном случае мы с вами имеем ту же проблему. Да вы не расстраивайтесь!
    Подумаешь, бюст! Верьте в силу человеческого воображения! Стоит нам правильно задрапировать тканью даже то, что мы имеем сейчас, — и воображение мужчин легко дорисует под этой тканью такое, чего мать-природа при всем своем могуществе создать не в силах. И это относится не только к бюсту. Взять, например, ее лицо. Мне, между прочим, всегда было очень обидно, что такое изобретение древних восточных модельеров, как паранджа…
    — Так вы что, предлагаете надеть на нее еще и паранджу? — испугался Коля.
    — Я этого не говорил…
    — Коля, — сказала Оля, — давай все-таки уйдем.
    — Да стой ты уже! — оборвал ее муж. — Должен же я, в конце концов, разобраться… Послушайте… э… не знаю вашего имени-отчества… ну, с бюстом вы меня убедили… Да я и сам теперь вижу… А вот что если нам попробовать выиграть ну, скажем, на ее бедрах?
    — То есть как? — заинтересовался портной. — Вы что же, предлагаете их открыть?
    — Ну зачем, можно же, как вы там говорите, подчеркнуть… Сделать какую-нибудь вытачку…
    — Это можно, — согласился портной. — Только сначала вы мне подчеркнете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек, перестаньте морочить мне голову своими дурацкими советами! Вы свое дело уже сделали. Вы женились. Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей в мире. Теперь моя задача — убедить в этом еще хотя бы нескольких человек. Да и вы, барышня, тоже — «пойдем отсюда, пойдем»! Хотите быть красивой — терпите! Все. На сегодня работа закончена. Примерка через четыре дня.
    Через четыре дня портной Перельмутер встретил Колю и Олю прямо на лестнице. Глаза его сверкали.
    — Поздравляю вас, молодые люди! — закричал он. — Я не спал три ночи. Но, знаете, я таки понял, на чем в данном случае мы будем выигрывать. Кроме расцветки, естественно. Действительно на ногах! Да, не на всех. Правая нога у нас, конечно, толчковая, но левая-то — нормальная. Человеческая! Поэтому я предлагаю разрез. По левой стороне. От середины так называемого бедра до самого пола. Понимаете?
    А теперь представляете картину: солнечный день, вы с женой идете по улице. На ней новое платье с разрезом от Перельмутера. И все радуются! Окружающие — потому что они видят роскошную левую ногу вашей супруги, а вы — потому что при этом они не видят ее менее эффектную правую! По-моему, гениально!
    — Наверное… — кисло согласился Коля.
    — Слышишь, Римма! — закричал портной в глубину квартиры. — И он еще сомневается!..
    Через несколько дней Оля пришла забирать свое платье уже без Коли.
    — А где же ваш достойный супруг? — спросил Перельмутер.
    — Мы расстались… — всхлипнула Оля. — Оказывается, Коля не ожидал, что у меня такое количество недостатков.
    — Ах вот оно что!.. — сказал портной, приглашая ее войти. — Ну и прекрасно, — сказал этот портной, помогая ей застегнуть действительно очень красивое и очень идущее ей платье. — Между прочим, мне этот ваш бывший супруг сразу не понравился. У нас, дамских портных, на этот счет намётанный глаз. Подумаешь, недостатки! Вам же сейчас, наверное, нет восемнадцати. Так вот, не попрыгаете годик-другой в высоту — и обе ноги у вас станут совершенно одинаковыми. А бедра и бюст… При наличии в нашем городе рынка «Привоз»… В общем, поверьте мне, через какое-то время вам еще придется придумывать себе недостатки. Потому что, если говорить откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только любуемся. А любим мы вас… я даже не знаю за что. Может быть, как раз за недостатки. У моей Риммы, например, их было огромное количество. Наверное, поэтому я и сейчас люблю ее так же, как и в первый день знакомства, хотя ее уже десять лет как нету на этом свете.
    — Как это нету? — изумилась Оля. — А с кем же это вы тогда все время разговариваете?
    — С ней, конечно! А с кем же еще? И знаете, это как раз главное, что я хотел вам сказать про вашего бывшего мужа. Если мужчина действительно любит женщину, его с ней не сможет разлучить даже такая серьезная неприятность, как смерть! Не то что какой-нибудь там полусумасшедший портной Перельмутер… А, Римма, я правильно говорю?
    Автор: Георгий Голубенко

  6. sanchez1408 Ответить

    — Господин Боутенг, зачем шить костюм на заказ и почему нельзя покупать его в магазинах готового платья?
    — Потому что готовое платье не дает свободы. Мне сейчас 36 лет, и 20 из них я занимался ровно тем, чтобы максимально приблизить готовое платье к платью, сшитому на заказ. И не могу даже сказать, что я не достиг успехов в этом деле, но факт остается фактом: заказной костюм выражает вашу индивидуальность, а готовый костюм подчиняет вас себе.
    — А кто из производителей готового платья шьет лучшие костюмы?
    — Хороших производителей много. Но лучше любого из них вам сошьет костюм любой лондонский портной с Сивил Роу. Просто заходите в любое ателье, и получите лучший в мире костюм.
    — Где шьют лучшие костюмы? В Лондоне или в Неаполе?
    — Вы хотите, чтоб я сказал “в Неаполе”? Если б я был итальянцем, то я бы так сказал, Неаполь действительно славится своими портными. Но я не итальянец, и все люди на земле, кроме итальянцев, понимают, что лучшие костюмы шьют в Лондоне на Сивил Роу. Костюм, вообще, родился на Сивил Роу. Японцы, в языке у которых нет слова “костюм”, называют европейский формальный костюм “сивил роу”.
    — Как вы относитесь к тому, что формальная одежда становится необязательной? Там, где раньше был необходим пиджак и галстук, сейчас сойдет и свитер.
    — О, это для меня счастье. Мне совсем не нравится, когда одежда превращается в униформу. Чем меньше формальностей, тем интереснее быть дизайнером.
    — Каков же должен быть хороший костюм?
    — Он должен быть хорош.
    — Хотелось бы подробностей. Вот, например, плечи. Вы подкладываете плечи? То есть исправляете ли вы фигуру методом портновских ухищрений или шьете по фигуре, заведомо считая всякое человеческое тело шедевром?
    — Я ищу равновесие. Иногда я подкладываю плечи, иногда нет. Видите ли, полный человек может чувствовать себя полным человеком, и тогда костюм не должен его стройнить, но если полный человек в глубине души считает себя худым, то надо методом, как вы говорите? Портновских ухищрений? Надо тогда сделать его фигуру тоньше и длиннее. Мой отец говорил…
    — Ваш отец был портным? Это семейный бизнес?
    — Нет, папа работал учителем, и многому меня научил. Так вот, отец говорил мне, что костюм шьют для того, чтобы казаться в нем чуть лучше, чем ты есть на самом деле.
    — У костюма должна быть подкладка? Или надо обрабатывать швы, а подкладки избегать?
    — Я же говорил, я ищу равновесия. Некоторым людям в сочетании с некоторыми тканями подкладка нужна. Некоторым нет. Кроме того, есть зимние костюмы и есть летние. Зимние костюмы лучше делать на подкладке просто для тепла.
    — Какие ткани вы предпочитаете для зимы и какие для лета?
    — Ух ты! Вот это вопрос! Кого из ваших друзей вы предпочитаете для зимы и кого для лета? Я не знаю. Есть, разумеется, ткани полегче и ткани потяжелее, но из любой ткани можно сшить летний, а можно сшить зимний костюм. Я ведь не очень умею объяснить это словами. Я выражаю себя визуально. И ткань выражает себя так же. Я просто смотрю на ткань, и она говорит мне, чем она хотела бы стать.
    — Вы, получается, подгоняете своих клиентов к тканям?
    — Нет, я их свожу, я влюбляю их друг в друга. Это правда похоже на свадьбу.
    — Сколько же денег должен тратить приличный человек на одежду?
    — Столько, сколько нужно, чтоб получить прибыль. Представьте себе манеру одеваться как бизнес. Смысл этого бизнеса заключается в том, чтобы инвестировать деньги и выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле. Кому-то нужно инвестировать совсем немного, чтоб достигнуть цели. Кто-то может быть так плох, что инвестировать придется тысячи. Кто-то может быть так хорош сам по себе, что, чтобы выглядеть лучше хоть на йоту, инвестировать придется миллионы.
    — А сколько времени должен приличный человек расходовать каждый день на одевание?
    — Максимальное количество времени. Одеваться и прихорашиваться надо до тех пор, пока вам не становится досадно, что вы ухлопали столько времени на эту ерунду.
    — А может ли женщина быть хорошим портным?
    — Есть очень много прекрасных портных женщин. У женщин хорошо получается, потому что они любят и ценят детали. Я вообще думаю, что лучше женщины никто не сумеет довести хороший костюм до совершенства. Но вот…
    — Вы хотите сказать какую-нибудь гадость о женщинах?
    — Наоборот, я хочу похвалить мужчин, а это сложнее.
    — Зачем вы начали придумывать и женскую одежду тоже?
    — Чтобы завоевать мир. Я думаю, что стиль Сивил Роу завоюет мир, но для этого надо шить и женское платье тоже; так вот, о мужчинах-портных. Я не знаю, почему, но у мужчин лучше получается кроить. Потому что мужчины, они.. Они любят…
    — Резать?
    — Вот именно! Мужчины любят резать!

  7. Demon573 Ответить

    Недавно своей знакомой (30 лет, два высших образования) я объясняла, что ель и елка — это одно и тоже дерево. Она не поверила. © Анна Лем
    В супермаркете на полке лежит упаковка попкорна, и на ней изображена статуя Свободы. Работника магазина спросили, где находится статуя Свободы. Он не задумываясь ответил: «В Великобритании». «Может, в Америке?» — переспросили его. «Но Великобритания — это же американский штат!» © Ольга Сердюк
    На прошлой работе была у нас красивая девушка. Натуральная блондинка. Виделись мы с ней не каждый день. Обычно я красилась в светлый, и отросшие черные корни закрашивала своевременно. Но был момент, когда просто не получилось попасть к парикмахеру. Она меня увидела, долго с серьезным видом рассматривала и выдала: «Ты интересно покрасилась». Я спрашиваю: «В каком смысле?» Ответ: «Черные корни сделала». Я сказала ей, что это мои, просто отросли. Она не поверила (тогда еще не было моды на темные корни). © Алена Жук
    У меня начальник любил писать: «Это нужно сделать НЕМЕДЛЕННО [капслоком] в течение 3 дней!» © Юлия-Пилюлия
    В детстве я смотрела по телевизору цикл передач «Прогулки с динозаврами». Мамина подруга, дипломированный психолог, на полном серьезе восхищалась: «Надо же, ведь люди как-то же снимали все это, не боялись!» © Халилова Юля
    Знакомый уверял, что сосиски в натуральной оболочке нельзя есть. Говорит: «Потому что я однажды оставил половинку на ночь в воде, и ты бы видела, как ужасно она выглядела с утра, вся расслоилась». Наверное, думает, что в желудке все красивенько. © Olga Novikova

  8. CrazyDiver Ответить

    Если бы у Коли и Оли спросили в тот день: «Какой самый короткий месяц в году?» – они бы не задумываясь ответили: «Медовый». Только через четыре месяца после его начала, когда у Оли наконец впервые возникла потребность в платье (во всяком случае, в выходном), они с Колей вышли из своей комнаты в общежитии, держа в руках отрез крепдешина, купленный молодым на свадьбу в складчину всеми студентами и преподавателями родного техникума, и направились к дамскому портному Перельмутеру.
    В тот день Коля точно знал, что его жена – самая красивая женщина в мире, Оля точно знала, что ее муж – самый благородный и умный мужчина, и оба они совершенно не знали дамского портного Перельмутера, поэтому не задумываясь нажали кнопку его дверного звонка.
    – А-а!.. – закричал портной, открывая им дверь. – Ну наконец-то! – закричал этот портной, похожий на композитора Людвига ван Бетховена, каким гениального музыканта рисуют на портретах в тот период его жизни, когда он сильно постарел, немного сошел с ума и сам уже оглох от своей музыки. – Ты видишь, Римма? – продолжал Перельмутер, обращаясь к кому-то в глубине квартиры. – Между прочим, это клиенты! И они все-таки пришли! А ты мне еще говорила, что после того, как я четыре года назад сшил домашний капот для мадам Лисогорской, ко мне уже не придет ни один здравомыслящий человек!
    – Мы к вам по поводу платья, – начал Коля. – Нам сказали… – Слышишь, Римма?! – перебил его Перельмутер. – Им сказали, что по поводу платья – это ко мне. Ну слава тебе, господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди. А то я уже думал, что все посходили с ума. Только и слышно вокруг: «Карден!», «Диор!», «Лагерфельд!»… Кто такой этот Лагерфельд, я вас спрашиваю? – кипятился портной, наступая на Колю. – Подумаешь, он одевает английскую королеву! Нет, пожалуйста, если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела так же, как выглядит сейчас английская королева, можете пойти к Лагерфельду!.. – Мы не можем пойти к Лагерфельду, – успокоил портного Коля. – Так это ваше большое счастье! – в свою очередь успокоил его портной. – Потому что, в отличие от Лагерфельда, я таки действительно могу сделать из вашей жены королеву. И не какую-нибудь там английскую! А настоящую королеву красоты!
    Ну а теперь за работу… Но вначале последний вопрос: вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать. Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки… Ерунда! Это как раз может и Лагерфельд. Платье – это совершенно другое. Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи, созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем. Понимаете мою мысль?
    Допустим, у дамы красивые ноги. Значит, мы шьем ей что-нибудь очень короткое и таким образом выигрываем на ногах. Или, допустим, у нее некрасивые ноги, но красивый бюст. Тогда мы шьем ей что-нибудь длинное. То есть закрываем ей ноги. Зато открываем бюст, подчеркиваем его и выигрываем уже на бюсте. И так до бесконечности…
    Ну, в данном случае, – портной внимательно посмотрел на Олю, – в данном случае, я думаю, мы вообще ничего открывать не будем, а будем, наоборот, шить что-нибудь очень строгое, абсолютно закрытое от самой шеи и до ступней ног! – То есть как это «абсолютно закрытое»? – опешил Коля. – А… на чем же мы тогда будем выигрывать? – На расцветке! – радостно воскликнул портной. – Эти малиновые попугайчики на зеленом фоне, которых вы мне принесли, по-моему, очень симпатичные! – И, схватив свой портняжный метр, он начал ловко обмерять Олю, что-то записывая в блокнот.
    – Нет, подождите, – сказал Коля, – что-то я не совсем понимаю!.. Вы что же, считаете, что в данном случае мы уже вообще ничего не можем открыть? А вот, например, ноги… Чем они вам не нравятся? Они что, по-вашему, слишком тонкие или слишком толстые? – При чем здесь… – ответил портной, не отрываясь от работы. – Разве тут в этом дело? Ноги могут быть тонкие, могут быть толстые. В конце концов, у разных женщин бывают разные ноги. И это хорошо! Хуже, когда они разные у одной… – Что-что-что? – опешил Коля. – Может, уйдем отсюда, а? – спросила у него Оля. – Нет, подожди, – остановил ее супруг. – Что это вы такое говорите, уважаемый? Как это – разные?! Где?! – А вы присмотритесь, – сказал портной. – Неужели вы не видите, что правая нога у вашей очаровательной жены значительно более массивная, чем левая. Она… более мускулистая…
    – Действительно, – присмотрелся Коля. – Что это значит, Ольга? Почему ты мне об этом ничего не говорила? – А что тут было говорить? – засмущалась та. – Просто в школе я много прыгала в высоту. Отстаивала спортивную честь класса. А правая нога у меня толчковая. – Ну вот! – торжествующе вскричал портной. – А я о чем говорю! Левая нога у нее нормальная. Человеческая. А правая – это же явно видно, что она у нее толчковая. Нет! Этот дефект нужно обязательно закрывать!.. – Ну допустим, – сказал Коля. – А бюст? – И этот дефект тоже. – Что – тоже? Почему? Мне, наоборот, кажется, что на ее бюсте мы можем в данном случае… это… как вы там говорите, сильно выиграть… Так что я совершенно не понимаю, почему бы нам его не открыть? – Видите ли, молодой человек, – сказал Перельмутер, – если бы на моем месте был не портной, а, например, скульптор, то на ваш вопрос он бы ответил так: прежде чем открыть какой-либо бюст, его нужно как минимум установить. Думаю, что в данном случае мы с вами имеем ту же проблему.
    Да вы не расстраивайтесь! Подумаешь, бюст! Верьте в силу человеческого воображения! Стоит нам правильно задрапировать тканью даже то, что мы имеем сейчас, – и воображение мужчин легко дорисует под этой тканью такое, чего мать-природа при всем своем могуществе создать не в силах. И это относится не только к бюсту. Взять, например, ее лицо. Мне, между прочим, всегда было очень обидно, что такое изобретение древних восточных модельеров, как паранджа… – Так вы что, предлагаете надеть на нее еще и паранджу? – испугался Коля. – Я этого не говорил… – Коля, – сказала Оля, – давай все-таки уйдем. – Да стой ты уже! – оборвал ее муж. – Должен же я, в конце концов, разобраться… Послушайте… э… не знаю вашего имени-отчества… ну, с бюстом вы меня убедили… Да я и сам теперь вижу… А вот что если нам попробовать выиграть ну, скажем, на ее бедрах? – То есть как? – заинтересовался портной. – Вы что же, предлагаете их открыть? – Ну зачем, можно же, как вы там говорите, подчеркнуть… Сделать какую-нибудь вытачку… – Это можно, – согласился портной. – Только сначала вы мне подчеркнете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек, перестаньте морочить мне голову своими дурацкими советами! Вы свое дело уже сделали. Вы женились. Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей в мире. Теперь моя задача – убедить в этом еще хотя бы нескольких человек. Да и вы, барышня, тоже – «пойдем отсюда, пойдем»! Хотите быть красивой – терпите! Все. На сегодня работа закончена. Примерка через четыре дня.
    Через четыре дня портной Перельмутер встретил Колю и Олю прямо на лестнице. Глаза его сверкали. – Поздравляю вас, молодые люди! – закричал он. – Я не спал три ночи. Но, знаете, я таки понял, на чем в данном случае мы будем выигрывать. Кроме расцветки, естественно. Действительно на ногах! Да, не на всех. Правая нога у нас, конечно, толчковая, но левая-то – нормальная. Человеческая! Поэтому я предлагаю разрез. По левой стороне. От середины так называемого бедра до самого пола. Понимаете? А теперь представляете картину: солнечный день, вы с женой идете по улице. На ней новое платье с разрезом от Перельмутера. И все радуются! Окружающие – потому что они видят роскошную левую ногу вашей супруги, а вы – потому что при этом они не видят ее менее эффектную правую! По-моему, гениально! – Наверное… – кисло согласился Коля. – Слышишь, Римма! – закричал портной в глубину квартиры. – И он еще сомневается!..
    Через несколько дней Оля пришла забирать свое платье уже без Коли. – А где же ваш достойный супруг? – спросил Перельмутер. – Мы расстались… – всхлипнула Оля. – Оказывается, Коля не ожидал, что у меня такое количество недостатков. – Ах вот оно что!.. – сказал портной, приглашая ее войти. – Ну и прекрасно, – сказал этот портной, помогая ей застегнуть действительно очень красивое и очень идущее ей платье.
    – Между прочим, мне этот ваш бывший супруг сразу не понравился. У нас, дамских портных, на этот счет наметанный глаз. Подумаешь, недостатки! Вам же сейчас, наверное, нет восемнадцати. Так вот, не попрыгаете годик-другой в высоту – и обе ноги у вас станут совершенно одинаковыми. А бедра и бюст… При наличии в нашем городе рынка «Привоз»… В общем, поверьте мне, через какое-то время вам еще придется придумывать себе недостатки. Потому что, если говорить откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только любуемся. А любим мы вас… я даже не знаю за что. Может быть, как раз за недостатки. У моей Риммы, например, их было огромное количество. Наверное, поэтому я и сейчас люблю ее так же, как и в первый день знакомства, хотя ее уже десять лет как нету на этом свете. – Как это нету? – изумилась Оля. – А с кем же это вы тогда все время разговариваете? – С ней, конечно! А с кем же еще? И знаете, это как раз главное, что я хотел вам сказать про вашего бывшего мужа.
    Если мужчина действительно любит женщину, его с ней не сможет разлучить даже такая серьезная неприятность, как смерть! Не то что какой-нибудь там полусумасшедший портной Перельмутер… А, Римма, я правильно говорю? Слышите, молчит. Не возражает… Значит, я говорю правильно…

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *