И не похожа на полет походка медленная эта как будто под ногами плот?

4 ответов на вопрос “И не похожа на полет походка медленная эта как будто под ногами плот?”

  1. Stoneseeker Ответить

    На шее мелких четок ряд… – cтихотворение войдет в «Подорожник» (четвертый сборник стихов Ахматовой), вышедший в апреле 1921 года.
    Сборник «Подорожник» содержал всего 38 стихотворений, в основном написанных в 1917–1918 годы или даже относящихся к более раннему периоду. В «Подорожнике» А. Ахматова как бы завершила отдельные лирические сюжеты «Белой стаи».
    Ахматова включала также сборник “Подорожник” в качестве отдельного раздела в книгу “Anno Domini”. Однако в основных изданиях последнего периода (“Из шести книг”, “Бег времени”) “Подорожник” печатался в качестве самостоятельной книги, в несколько сокращенном виде по сравнению с первым изданием.
    Стихотворение датировано 1913 годом и относится к раннему творчеству Анны Андреевны. Впервые оно было опубликовано еще до революции – в 1914 году. В первой публикации текст назывался «Дама в лиловом».
    В стихотворении Ахматова рисует автопортрет. Лицо героини стихотворения отличает бледность, которая подчеркнута одеждой из «лиловеющего шелка». Главная и самая яркая деталь внешности – незавитая челка, почти доходящая до бровей. В подобном образе Анна Андреевна изображена на знаменитом портрете, нарисованном художником-авангардистом Натаном Исаевичем Альтманом в 1914 году.
    На заре 1910-х годов шелк, который носит лирическая героиня, считался очень модной тканью, а один из ключевых цветов эпохи модерна – лиловый. Тогда же начала становится актуальной бледность, достигнувшая пика популярности вместе с широким распространением в мире немого кинематографа. (вернуться)

  2. Balladodar Ответить

    Стоит на небе месяц, чуть живой, Средь облаков струящихся и мелких, И у дворца угрюмый часовой Глядит, сердясь, на башенные стрелки. Идет домой неверная жена, Ее лицо задумчиво и строго, А верную в тугих объятьях сна Сжигает негасимая тревога. Что мне до них? Семь дней тому назад, Вздохнувши, я прости сказала миру, Но душно там, и я пробралась в сад Взглянуть на звезды и потрогать лиру. Осень 1918Москва * * * Течет река неспешно по долине, Многооконный на пригорке дом, И мы живем, как при Екатерине, Молебны служим, урожая ждем. Перенеся двухдневную разлуку, К нам едет гость вдоль нивы золотой, Целует бабушке в гостиной руку И губы мне на лестнице крутой. Лето 1917 * * * На шее мелких четок ряд, В широкой муфте руки прячу, Глаза рассеянно глядят И больше никогда не плачут. И кажется лицо бледней От лиловеющего шелка, Почти доходит до бровей Моя незавитая челка. И не похожа на полет Походка медленная эта, Как будто под ногами плот, А не квадратики паркета. А бледный рот слегка разжат, Неровно трудное дыханье, И на груди моей дрожат Цветы не бывшего свиданья. 1913 * * * Бывало, я с утра молчу О том, что сон мне пел. Румяной розе и лучу, И мне – один удел. С покатых гор ползут снега, А я белей, чем снег, Но сладко снятся берега Разливных мутных рек, Еловой рощи свежий шум Покойнее рассветных дум. Март 1916 * * * И целый день, своих пугаясь стонов, В тоске смертельной мечется толпа, А за рекой на траурных знаменах Зловещие смеются черепа. Вот для чего я пела и мечтала, Мне сердце разорвали пополам, Как после залпа сразу тихо стало, Смерть выслала дозорных по дворам. Лето 1917 * * * Ты мог бы мне сниться и реже, Ведь часто встречаемся мы, Но грустен, взволнован и нежен Ты только в святилище тьмы. И слаще хвалы серафима Мне губ твоих милая лесть… О, там ты не путаешь имя Мое. Не вздыхаешь, как здесь. 1914 * * * Когда в тоске самоубийства Народ гостей немецких ждал, И дух суровый византийства От русской Церкви отлетал, Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: «Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда. Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид». Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух. Осень 1917Петербург * * * Проводила друга до передней, Постояла в золотой пыли. С колоколенки соседней Звуки важные текли. Брошена! Придуманное слово, — Разве я цветок или письмо? А глаза глядят уже сурово В потемневшее трюмо. 1913Царское Село * * * Покинув рощи родины священной И дом, где муза, плача, изнывала, Я, тихая, веселая жила На низком острове, который, словно плот, Остановился в пышной Невской дельте. О, зимние таинственные дни, И милый труд, и легкая усталость, И розы в умывальном кувшине! Был переулок снежным и недлинным, И против двери к нам стеной алтарной Воздвигнут храм Святой Екатерины. Как рано я из дома выходила, И часто по нетронутому снегу Свои следы вчерашние напрасно На бледной чистой пелене ища, И вдоль реки, где шхуны, как голубки Друг к другу нежно, нежно прижимаясь, О сером взморье до весны тоскуют, Я подходила к старому мосту. Там комната, похожая на клетку, Под самой крышей в грязном шумном доме, Где он, как чиж, свистал перед мольбертом И жаловался весело, то грустно О радости не бывшей говорил. Как в зеркало, глядела я тревожно На серый холст, и с каждою неделей Все горше и страннее было сходство Мое с моим изображеньем новым. Теперь не знаю, где художник милый, С которым я из голубой мансарды Через окно на крышу выходила, Чтоб видеть снег, Неву и облака, Но чувствую, что Музы наши дружны Беспечной и пленительною дружбой, Как девушки, не знавшие любви. 1914 Зaре

  3. Doulabar Ответить

    Ахматова моя любимица)) ее томик уже изрядно потрепан и живет на прикроватной тумбочке)) Из любимых у нее
    ***
    На шее мелких четок ряд,
    В широкой муфте руки прячу,
    Глаза рассеянно глядят
    И больше никогда не плачут.
    И кажется лицо бледней
    От лиловеющего шелка,
    Почти доходит до бровей
    Моя не завитая челка.
    И непохожа на полет
    Походка медленная эта,
    Как будто под ногами плот,
    А не квадратики паркета.
    А бледный рот слегка разжат,
    Неровно трудное дыханье,
    И на груди моей дрожат
    Цветы небывшего свиданья.
    1913
    На шее мелких четок ряд,
    В широкой муфте руки прячу,
    Глаза рассеянно глядят
    И больше никогда не плачут.
    На шее мелких четок ряд,
    В широкой муфте руки прячу,
    Глаза рассеянно КОПТЯТ
    И больше никогда не плачут.
    И кажется лицо бледней
    От лиловеющего шелка,
    Почти доходит до бровей
    Моя не завитая челка.
    СТАНОВИТСЯ лицо бледней
    От лиловеющего шелка,
    Почти доходит до бровей
    Моя не завитая челка.
    И непохожа на полет
    Походка медленная эта,
    Как будто под ногами плот,
    А не квадратики паркета.
    И непохожа на полет
    Походка медленная эта,
    Как будто под ногами ЛЁД,
    А не квадратики паркета.
    ***
    ЧЁТА СЕГОДНЯ АХМАТОВА НЕ НА ВЫСОТЕ…
    А КТО ВО ВСЁМ СМЕРТЕЛЬНО СЕРЬЁЗЕН –
    ТЕМ И ПУЛЮ НЕ ЖАЛКО – ДА В ЛОБ – ДЛЯ СМЕХА.
    ВСЁ РАВНО ВЕДЬ ИМ НЕ ВИДАТЬ – НИ ЛЮБВИ, НИ КРАСОТ, НИ УСПЕХА.
    А бледный рот слегка разжат,
    Неровно трудное дыханье,
    И на груди моей дрожат
    Цветы небывшего свиданья.
    ВТОРОЙ РАЗ – БЛЕДНЫЙ – НЕ ГОДИТСЯ.
    БЛЕДНЫЙ РОТ НА БЛЕДНОМ ЛИЦЕ – ЭТО УЖЕ НЕМНОГО СЛИШКОМ.
    НАПИШЕМ ТАК:
    КОЛЕНИ СВЕЧЕЧКОЙ ДРОЖАТ,
    НЕДАЛЕКО И ДО РЫДАНЬЯ,
    А на груди моей дрожат
    Цветы небывшего свиданья.

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *