Как назывался один из наиболее примечательных церковных соборов?

17 ответов на вопрос “Как назывался один из наиболее примечательных церковных соборов?”

blak_boy 25-11-2019 Ответить

Еще одним важным вопросом, неразрывно связанным с написанием Троицы, был вопрос об “изобразимости Божества” (43-я глава). Текст постановления относится по прямому его значению как будто к Божеству Христа. Но проблема в том, что Божество неизобразимо. Скорее всего, здесь имеется в виду неизвестное изображение. И правда, при Стоглаве имели место три манеры изображения: традиционная, Отечество и новозаветная.
Новозаветная Троица имеет наиболее известное изображение в Благовещенскм соборе на четырехчастной иконе. Ее написали мастера по заказу протопопа Сильвестра. Не заметить тогда это изображение было невозможно. Кроме того, на эту икону ссылался царь, когда обсуждался вопрос об изображении не святых людей на иконах.
Собор имел причины замалчивать иконографию Святой Троицы. Во-первых, никто не имел четкого представления, как изображать Божество на иконах. Во-вторых, некоторые исследователи утверждают, что собор и митрополит не обладали единомыслием.

Церковный суд

Определились взаимоотношения между духовной властью и гражданской. Это происходило на принципе самостоятельности церкви в делах церковных. Стоглавый собор решил отменить “несудимые” грамоты. В результате все приходские причты и монастыри стали подсудными своим епископам. Светские же суды не могли предавать суду духовных лиц. Но так как не могли сразу упразднить существующую систему, то решили предоставить священникам право участвовать в судах посредством собственных выборных старост и сотских. Последним забыли определить роли в суде.

Церковное землевладение

По-видимому, вопрос о землевладении поднимался на соборе, но его не включили в Соборное уложение. Но через некоторое время появилась 101-я глава – “Приговор о вотчинах”. В этом документе царь и митрополит отразили свое стремление снизить рост церковных земельных владений. В последней главе были закреплены пять основных решений:
Архиепископы, епископы и монастыри не имеют права покупать без царского разрешения у кого-либо вотчины.
На помин души допускаются земельные вклады, но необходимо оговорить условие и порядок их выкупа родственниками.
Вотчинники некоторых областей не имеют права продавать людям иных городов вотчины. Также запрещено дарить вотчины монастырям без доклада царю.
У приговора нет обратной силы, он не распространяется на сделки, совершенные до Стоглавого собора.
Установлена санкция за нарушение договора: вотчина конфискуется в пользу государя, и продавцу деньги не возвращаются.

Значение собора

Реформы Ивана Грозного несли в себе большое значение:
они поспособствовали усилению самодержавия;
изменилась расстановка сил внутри класса феодалов в пользу дворянства;
царская личная власть была укреплена;
начало создаваться сословное общество. Каждый слой имел свою внутреннюю организацию и собственные органы самоуправления. С властью можно было договариваться;
вельможи потеряли часть своих прав и влияния. Но теперь они имели новый вес и значение, став верхушкой создававшегося дворянского сословия. Когда роль и значение дворянских объединений стала расти, знать опиралась на их поддержку. Таким образом, она занимала более самостоятельную позицию по отношению к своему монарху.

Выводы

Стоглавый собор, кратко говоря, произвел фиксацию правовых норм внутренней жизни Церкви. Также был разработан своего рода кодекс взаимоотношений между духовенством, обществом и государством. Русская церковь приобрела самостоятельность.
На соборе было подтверждено, что двуперстное знамение и сугубая аллилуйя правильны и спасительны. Но споры вокруг правильного написания долго не утихали.
Церковный Стоглавый собор требовал писать все иконы по старому образцу, не внося каких-либо изменений. При этом следовало повышать качество иконописи, а также нравственный уровень иконописцев. Вся 43-я глава была посвящена этой проблеме. Порой она вникала в самые разные подробности отношений и жизненных положений. Этот вопрос остается самым пространным и неясным.
Земский и Стоглавые соборы стали равными.
Для Ивана Грозного было необходимо ограничить церковно-монастырское землевладение. Государство нуждалось в свободной земле, чтобы обеспечивать поместьями растущее военно-служивое сословие. В это же время священноначалие собиралось твердо отстаивать имущественную неприкосновенность Церкви. А также следовало узаконить множество возникших общецерковных преобразований.

Стоглавый собор нельзя назвать удачным, так как многие обсуждаемые вопросы стали причиной раздора между старообрядцами и православными. И со временем этот спор только разгорался.

Спустя 100 лет

Древняя православная традиция теперь была ограждена от искажений и изменений, проявлявшихся за границей. Обсуждая необходимость введения двуперстного знамения, собор повторил греческую формулу XII-XIII веков, что если кто-то крестное знамение делает не двумя пальцами, как наш Христос, будет проклят. Собравшиеся полагали, что такое исправление духовных непорядков способствует приведению всех сфер церковной жизни к благодатной полноте, совершенству. Следующие десятилетия собор представлял собой непререкаемый авторитет.
Поэтому деятельность Стоглавого собора очень не любили последователи патриарха Никона, реформаторы и гонители церкви. Через 100 лет – в 1666-1667 годах – на Московском соборе новообрядцы не только отменили клятву, которая была положена на не крестящихся двоеперстно, но и полностью отвергли весь Стоглавый собор, осудив некоторые догматы.
Московский собор утверждал, что положения Стоглава написаны неразумно, просто и невежественно. Неудивительно, что вскоре многие засомневались в подлинности этого сборника. Долгое время не утихал жаркий спор между раскольниками – старообрядцами и представителями официальной Церкви. Первые возвели собор в ранг незыблемого закона. Последние же осуждали постановление как плод заблуждения. Все участники Стоглавого собора были обвинены в невежестве. Желая смыть позор, противники постановлений выдвинули версию о непричастности собора 1551 года к Стоглаву.
Vova_Play_YT 25-11-2019 Ответить

Основы Православия
Введение. Человек и его вера
Начальные понятия о Боге и духовной жизни
Бог — Отец наш Небесный
Без Бога ни до порога
Откуда мы знаем о Боге
Свойства Божии
Где и как общаться с Богом. Крестное знамение
Храм — дом Божий
О Божией Матери
Человек — образ Божий
Семья — малая Церковь
Православные — право славящие Бога
Молитва — дыхание души
тест 3
test 5
test 5
Молитва — дыхание души
test2
Молитвенное правило
Детская молитва
Первые молитвы и объяснение их
Священная и церковная история
Божественное Откровение
Священное Писание
Библейские рукописи
Священная история Ветхого Завета
Сотворение мира
Сотворение мира и наука
Земной рай и грехопадение
Первое обетование о Мессии
Падшие прародители изгоняются из рая
Дети Адама
Всемирный потоп
Возобновление Завета. Божественное благословение
Вавилонское столпотворение
Появление идолопоклонства
Призвание патриарха Авраама
Патриарх Исаак
Патриарх Иаков (Израиль)
Патриарх Иосиф
Праведный Иов: тайна страдания праведника
Пророк Моисей
Исход из Египта. Первая Пасха
Бог дал народу закон
Скиния — походный храм
Ветхозаветное священство
Сорок лет странствия в пустыне
На Моавитских равнинах
Перепись народа
Смерть пророка Моисея
Иисус Навин ввел народ в землю обетованную
Господь посылает судей
Пророк Самуил
Царь Саул — первый царь Израиля
Давид избирается на царство
Гонимый помазанник
Давид — царь над всем Израилем
Моровая язва — последняя скорбь царя
90-й псалом
«Вот, я отхожу в путь всей земли»
Псалмы царя Давида
Царствование Соломона
Иерусалимский храм
Книга Екклесиаст
Два царства
«И делал Иуда неугодное пред очами Господа»
Новая столица Израильского царства
Ахав вводит культ Ваала
«И восстал Илия пророк, как огонь…»
Наказание за нечестие — засуха
Благочестивая вдовица
Испытание веры
Пророк Божий Елисей
Пророк Иона
Конец Израильского царства
Иудейское царство
Царь Иосафат
Царь Езекия
«Ветхозаветный евангелист» — пророк Исаия
Царь Манассия: нечестие и покаяние
Благочестивый царь Иосия
Последние иудейские цари
Пророк Иеремия
Вавилонский плен
Пророк Иезекииль
Пророк Даниил
Конец плена
Второй Иерусалимский храм
Неемия: восстановление стен Иерусалима
Малахия — последний пророк
Религия в жизни избранного народа
Между двумя Заветами: ожидание Мессии
Языческий мир в ожидании Спасителя
Евангельская история
Ангел возвещает о рождении Иоанна Предтечи
Архангел Гавриил возвещает о рождении Христа
Богородица спешит к Елисавете
Ангел извещает Иосифа о рождении Христа
Рождение Иоанна Предтечи
Рождество Христово. Поклонение пастухов
Обрезание Христово. Сретение Господне
Поклонение волхвов и бегство в Египет
Отрок Иисус в Иерусалимском храме
Проповедь Иоанна Крестителя
Крещение Господа Иисуса Христа
Сорокадневный пост и искушения Господа
Первые ученики Христовы. Чудо в Кане
Изгнание торгующих. Беседа с Никодимом
Беседа с самарянкой
Взятие под стражу Иоанна Крестителя
Нагорная проповедь
Чудеса Христовы
Убиение Иоанна Крестителя
Послание на проповедь двенадцати апостолов
Учение о Царствии Небесном в притчах
Чудо насыщения пятью хлебами
Христос идет по водам за Своими учениками
Христос беседует о хлебе жизни
Апостол Петр исповедует Иисуса Христом
Преображение Господне
Исцеление бесноватого отрока
Господь покидает Галилею и идет в Иудею
Притча о добром самарянине
Исцеление десяти прокаженных
Притчи и поучения о молитве
Обращение мытаря Закхея
Притчи и поучения о покаянии
Беседа с богатым юношей
Господь благословляет детей
Притча о богаче и Лазаре
Воскрешение Лазаря
Вифанское помазание
Вход Господень в Иерусалим
Господь обличает иудеев
Иудеи задают Господу искусительные вопросы
Беседа Господа на горе Елеонской
Иуда решается предать Господа
Тайная Вечеря
Предсказание отречения Петра
Гефсиманская молитва. Взятие Господа под стражу
Суд над Иисусом Христом
Суд у первосвященника Каиафы
Распятие. Смерть и погребение Господа
Погребение. Стража у гроба
Жены-мироносицы у гроба. Явление Ангелов
Явления воскресшего Господа
Вознесение Господне
История Церкви
История Церкви
Рождение Церкви Христовой
Церковь Христова в апостольское время
Распространение Церкви Христовой
Мученики и исповедники Христовы
Святители — домостроители тайн Божиих
Монашество. Преподобные и подвижники
Спасение в миру. Святые праведники
Вера христианская
Вера в Бога и смысл человеческой жизни
Символ веры
Кратко о церковных Соборах
Иноверие и инославие
Мысли святителя Феофана Затворника
Вера и наука
Духовная жизнь
Грех и борьба с ним
Почему добрые дела творить сложнее
Что такое страсти
Посты и их духовный смысл
Заповеди Божии
Евангельские заповеди блаженства
О храме и богослужении
Почему мы молимся в храме?
Храм и его устройство
Внутреннее устройство храма
Колокольный звон
Степени священства
Монашество и монастыри
Богослужения суточного круга
Всенощное бдение
Божественная литургия
Семь Таинств Церкви
Молебен
Освящение жилища
Загробная участь души и поминовение усопших
Церковные праздники
Праздник в жизни православного христианина
Пасха Христова и подвижный богослужебный круг
Праздники месяцеслова (непереходящие)
Дни памяти святых. Чины святости
Икона — образ невидимого горнего мира
Духовный мир
Мир ангельский
Духовность истинная и темная
Православные чудеса
Схождение Благодатного огня
Облако на горе Фавор
Чудо крещенской воды
Мироточивые иконы и святые мощи
Туринская плащаница
Saithilen 25-11-2019 Ответить

Через два года после Стоглавого Собора возникло дело дьяка Висковатого468, послужившее предметом соборных суждений, известных в истории под названием «Розыск или список о богохульных строках и о сумнении святых честных икон дьяка Ивана Михайлова сына Висковатого в лето 1553»469.
Причиной выступления Висковатого и его спора с митрополитом Макарием послужили новые иконы, написанные псковскими мастерами после московского пожара 1547 года для Благовещенского собора, а также роспись царской палаты.
«В лето 7062 (1552) месяца октября в 25-й день была речь Царя и Государя Великого князя, Ивана Васильевича, всея Росии самодержца, с отцем своим Макарием, митрополитом всея Росии, и с архиепископы и епископы, и с боляры, и с всем священным собором […]. И митрополит говорил: […] Государь, зде на Москве, в твоем царствующем граде, по соборному уложению (Стоглаву. – Л.У.), надо всеми иконникы уставлены четыре старосты иконникы смотрети, чтоб писали по образу и по подобию […]. И туго же говорил дьяк Иван Михайлов: Не подобает невидимаго Божества и безплотных воображати, как ныне видим на иконе писано: Верую во Единаго Бога […]. И митрополит ему молвил: Да как писати? И Иван говорил: Писати бы на той иконе словы: Верую во Единаго Бога, Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым, а оттоле бы писати и воображати по плотскому смотрению иконным письмом». Митрополит на это ответил довольно резко: «Говоришь де и мудрствуешь о святых иконах не гораздо. То мудрование и ересь галатских еретиков, не повелевают невидимых безплотных на земли плотию описывати»; и далее: «Не велено вам о Божестве и о Божиих делех испытовати […]. Знал бы ты свои дела, которые на тебе положены, не разроняй списков»470. Несмотря на такой ответ митрополита, Висковатый не успокоился и в ноябре принес ему «Список» – «О мудровании и о своем мнении о святых иконах», прося рассмотреть его на Соборе, который был в это время в Москве по поводу ереси Башкина471.
Причину своего выступления Висковатый формулировал следующим образом: «И о том, Государь, была вся ревность моя, иже по человеческому смотрению образ Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и Пречистые Его Матере, и святых угодивших Ему образы сняли и в то место поставили свои мудрования, толкующие от приточ, и мне, Государь, мнит, что по своему разуму, а не по Божественному Писанию»472. Свои сомнения Висковатый заключает обращением к митрополиту, прося его пастырского руководства: «И аз тебе, Государю моему, челом бию, высмотри сумнение мое все, и что не по Бозе, накажи мя в том»473.
Иконы, в которые входили сюжеты, смутившие Висковатого и вызвавшие его протест, представляли собою ряд новых символических композиций: Символ Веры, Троица в деяниях, Предвечный Совет и четырехчастная икона Благовещенского собора, которая и до сих пор находится в нем на том же месте и состоит из тем: «Почи Бог в день седьмый», «Единородный Сыне…», «Приидите, людие, Триипостасному Божеству поклонимся» и «Во гробе плотски…». Сюжеты, входившие в эти иконы, Висковатый называл одни «самомышлением», другие «латинским мудрованием». Это были: изображение Бога Отца, Христа «в Давидове образе», Христа молодым в доспехах, нагого Христа, закрываемого херувимскими крыльями, а также Духа Святого «особно стоящаго во птичьи незнаеме образе» и другие. Это были те сюжеты, мимо которых прошел Стоглавый Собор или туманностью своих выражений, или просто обходя их молчанием.
В поданном им «Списке» Висковатый обосновывает и развивает свой взгляд на смутившую его иконографию. «И по тому его списку и ответы ему на Соборе митрополит говорил»474.
Большинство сюжетов, послуживших причиной спора, в наше время утеряли свою актуальность и в современной церковной практике не воспроизводятся. Однако они показательны для происходившего сдвига в русском церковном искусстве и определенного направления мышления, соответствующего тому упадку церковного сознания, от которого мы не избавились до сих пор.
Спор начался с одного из самых важных положений Висковатого: «Не подобает невидимаго Божества воображати»; к иконе никогда такого требования не предъявлялось, и никогда до сих пор она на это не посягала. Теперь же иконописцы стали изображать невидимое Божество по видению пророка Даниила475 в иконе Символа Веры, как выражение его первого члена (то есть Бога Отца), а также в других композициях.
Как мы видели, вопрос об изобразимости невидимого Божества, хотя и в весьма неясной форме, уже поднимался на Стоглавом Соборе. Последний резко высказался против иконописцев, которые помимо описуемого по плоти Христа Бога описывают Божество «своими догадками». Если на основании 43-й главы Деяний этого Собора и можно предположить, как это сделал Острогорский, что текст этот направлен против изображения Бога Отца, то здесь уже никаких сомнений быть не может: то, что в Стоглаве осталось недовыраженным и неясным, или было обойдено молчанием, теперь проясняется и оформляется. Митрополит и Собор начинают защищать именно изображение Бога Отца, а также сюжеты, представляющие собою как раз те «самомышления», которые два года назад подпали под теоретическое осуждение Стоглава476.
Защиту оспариваемого изображения митрополит начинает с пространного и подробного перечня примеров его, существующих в храмах. На эти образцы он ссылается, обосновывая их давностью, и подчеркивает главным образом их греческое происхождение. В довершение, в подтверждение законности образа Бога Отца, он приводит свидетельство присутствовавших на Соборе афонских старцев, что в Святой Горе двадцать один большой монастырь «и у всех святых церквей неможно тому быти, где бы не писан образ Господа Саваофа или Святая Троица»477. «В нашей земле русьской, – заключает митрополит, – отнележ просвещени быхом святым крещением, живописцы невидимаго Божества по существу не описуют, а пишут и воображают по пророческому видению и по древним образцам греческим»478. По мнению Висковатого, пророческие прозрения не могут быть первообразом для изображения Бога. Ветхий Завет не знает непосредственного Богооткровения479. И пророки ведь «все не едино видение видеша, не существа, но славы»480. Он проводит резкую грань между видениями Божества в пророческих прозрениях, и Откровением, совершившимся в воплощении. «Ветхая вся мимоидоша и быша вся нова»481. Он не отрицает значения Ветхого Завета, но ставит его в общую церковную перспективу; Церковь с любовию приемлет ветхозаветные прообразы, но предпочитает им их исполнение – благодать и истину. В обоснование своей позиции он ссылается на 82 правило Шестого Собора, на Седьмой Вселенский Собор, Синодик Торжества Православия и писания Иоанна Дама-скина.
Предварительным ветхозаветным богоявлениям противостоит их осуществление: подлинное боговидение, явление во плоти Сына Божия. Пророческие видения, в том числе и Даниила, толкуются Церковью как явления Сына Божия, как предвозвещения Его воплощения (например, в Неделю святых Праотец стихира 4 на Господи воззвах на великой вечерне). Смысл этих пророческих прозрений в том и был, что как «образы и сени» они упраздняются при появлении подлинного человеческого образа Бога. Ветхозаветный запрет этим не упраздняется: Бог остается неизобразимым, так как «Бога никтоже виде нигдеже». Бог видим и, следовательно, изобразим только в воплощении. «Невидимаго же и безплотнаго и неописаннаго и безобразнаго Бога, – ссылается Висковатый на Иоанна Дамаскина, – кто может сотворити подобие? » Поэтому изображения не воплотившегося Бога Отца и могут быть основаны только на мудровании «кроме свидетельства».
В образе Бога Отца Висковатый увидел попытку изобразить неизобразимое существо Божие. Так он и говорит в своем покаянии: «Мнел еси, что неописанное Божество изписують»482.
Его утверждение, что пророки не видели существа Божия, дает митрополиту возможность отвести его основное обвинение живописцев в «мудровании»; они изображают Божество не по существу, он подчеркивает это, а по видению, «якоже святии пророци видеша и святии отцы, в образе Господа Саваофа пишут по человечеству»483.
Так же как изображение не воплотившегося Бога Отца, «мудрованием» является для Висковатого и изображение Сына Божия иначе, чем в человеческом образе. «И аз увидел, что в сотворении небесе и земли, и в сотворении Адамли, и в иных местех написали Господа нашего Иисуса Христа в ангельском образе»484.
«И аз от Писания уверяюсь, – говорит он по поводу того же изображения в другом месте, – истинно Слово Божие Господь наш Иисус Христос виден нами в плотском смотрении, а прежде век от Отца невидим и неописан»485.
Митрополит Макарий на это отвечает: «А Христа Бога нашего, невидимаго Божеством, плотию на иконах описывают в ангельском образе с крылы в творении Адамове и о всей твари, по Исаиину пророчеству: Велика Совета Ангел, яко с нами Бог»486. По мнению Висковатого Сын Божий изобразим только по человечеству, «в плотском смотрении». Только в этом образе Он и познаваем. Для митрополита же Он изобразим «плотию и в ангельском образе». В подтверждение своей мысли он ссылается на образ Святой Троицы, где три явившихся Аврааму изображаются «по человечеству […] с крылы […], по великому Дионисию»487. Для Висковатого изображение Христа в ангельском виде соблазнительно: оно может пониматься так, что Христос воспринял ангельскую природу так же, как и человеческую, или, что чин ангельский ставится выше воплощения488. Действительно, несколько ветхозаветных текстов, говоря о Мессии, называют Его посланцем, по-гречески Ангелом. У Исаии Он – Ангел Великого Совета (9, 6), у Малахии – Ангел Завета (3, 1). Но наименование Ангел есть наименование Его служения, а не существа. Он – Вестник Божий, Ангел лишь постольку, поскольку Он воплощается. Мессию мы знаем только в человеческом образе и не знаем в ангельском. Кроме того, если Слово Божие, Логос Имже вся быша, в Своем творческом акте (сотворении мира) изображается Ангелом, то действительно ангельский чин ставится выше воплощения; иначе говоря, Воплотившийся и Пострадавший не мыслится как Творец. В связи с ересями и «шатанием умов» для такого рода опасений Висковатый мог иметь конкретные причины.
Что касается ссылки митрополита на образ ветхозаветной Троицы, то она находится в противоречии с вполне традиционно православным постановлением Стоглава. Надпись(ц.-славян.яз.) над Ангелом там была признана неправильной. Образ Троицы не есть ипостасный образ Отца, Сына и Духа Святого, а образ троичности Божества и троичного бытия. Поэтому единственным возможным надписанием было объявлено общее именование «Святая Троица». Здесь же имя Иисуса Христа относится к символическому изображению Ангела, понимаемому как ипостасный образ второго Лица Святой Троицы до воплощения, так сказать, параллельный Его человеческому образу. Это является явным противоречием 82 правилу Пято-Шестого Собора, воспрещающему всякое символическое изображение, заменяющее личный образ.
В новой иконографии Висковатый увидел как бы отступление от евангельской истины в Ветхий Завет, к пророческим образам и сеням. Не подобает, ссылается он на 82 правило, почитать образ паче истины. Если изображать Бога по пророческим прообразам, так же как изображается Он в воплощении, то «умаляется слава плотьскаго образования Господа нашего Иисуса Христа»489.
Кроме того, в представлении Висковатого икона, чтобы быть достоверным свидетельством, должна быть иконографически определенной и узнаваемой: «Ино б одним образом писали, чтобы было несоблазненно, а то в одной паперти убо одна икона, а в церкви другая, тоже писано, а не тем видом»490. (Например, в сотворении мира Христа пишут то в образе Ветхого денми, то в ангельском). То есть художники вырывают пророческие образы, видимые или словесные, из их контекста и применяют к другим контекстам по-разному, по своему домыслу, и поэтому свидетельство их теряет свою достоверность.
Для митрополита изображение Бога по пророческим видениям имеет ту же силу свидетельства, что и образ воплощения; он не делает между ними разницы. Рядом с историческим образом Сына Божия Иисуса Христа может быть и другое изображение Бога, потому что Он «не является еже есть, но еже может видяй видети; сего ради овогда убо стар является, овогда юн, овогда во огни, овогда же в хладе, овогда в ветре, овогда в воде, овогда же во оружии, не прелагая Свое существо, но воображая зрак различию подлежащих»491. Этой цитатой из 3-го Слова Послания иконописцу оправдывается любое изображение Божества. И по мнению митрополита этим «слава плотьскаго смотрения» Христа не только не умаляется, но «наипаче прославляется». Воплотившийся Сын Божий является для него лишь одним из возможных первообразов. Его образ ставится на один уровень с пророческими видениями, теряя свою исключительность. В представлении Макария стоят на одном уровне и икона как свидетельство воплощения, и изображения по пророческим видениям, и иллюстрации библейских повествований, и разные переложения поэтическо-символических описаний Божественной силы, гнева и т.д., и мистико-дидактических иносказаний, которыми он широко пользуется в оправдание оспариваемых Висковатым композиций. Объяснения и обоснования митрополитом этих композиций показывают еще более наглядно, чем сами изображения, те изменения, которые происходят в понимании иконы. Здесь мы видим уже полный разрыв со святоотеческим ее обоснованием.
Так, на одной из икон (Почи Бог в день седьмый) тело распятого Христа покрыто херувимскими крыльями. Висковатый увидел в этом «латынские ереси мудрование». «Слыхал есмя многажды от латын в разговоре, яко тело Господа нашего Иисуса Христа укрываху Херувимы от срамоты»492. На это митрополит отвечает, что свидетельство от врагов истины неприемлемо, «а о херувимских крылех в Превечном Совете явлено достоверно и известно по великому Дионисию»493. По толкованию Макария эти два крыла представляют собой «словесную и умную душу» Христа, которой Он искупил нашу душу, помраченную и растленную, так же как воспринятою плотию искупил плоть Адама.
«А иже Бог Отец Господь Саваоф, – поясняет он другую деталь той же иконы, – изливает из сосуда на Христа стоящаго (как в распятии обнаженного и покрытого херувимскими крыльями. – Л.У.) прообразует святое крещение и чашю, иже прият плотию в распятие, еже есть оцет с желчию смешен. Сему и пророк Давид свидетельствует, глаголя: Даша в снедь Мою желчь, и в жажду мою напоиша мя оцта. Да о ней же свидетельствуют четыре евангелисты»494. Композиция эта действительно близка к Крещению, но поскольку этот прообраз крещения изображен как обливание, то есть как «латынское мудрование», митрополит присовокупляет толкование о чаше.
Деталь иконы Единородный Сыне, «иже на верх Креста образ Иисуса Христа млад, оболчен в брони, в руку имый меч», митрополит объясняет словами: «Оболчется в броня правды и возложит шлем и суд нелицемерен приемлет и поострит гнев на противныя […] ихже убиет Господь духом уст Своих». Он ссылается при этом на пророков, Книгу Премудрости, псалмы и песни, а также на толкование Иоанна Златоуста псалма 44 (слов предала Царица), подкрепляя свои доводы уже приведенной нами цитатой из 3-го Слова Послания иконописцу495.
В то время как Висковатый пытается выяснить смысл изображения, самый замысел новых икон, их соответствие или несоответствие православному Преданию, митрополита удовлетворяют, как видим, внешние приметы их соответствия словам «из Божественных Писаний». А поскольку Висковатый не считается с таким способом обоснования, то он сам обвиняется Макарием в «самомышлении», в том, что он «не испытал Божественных Писаний». Это соответствие текстам и словам постоянно подкрепляется ссылкой на греческие образцы. По-видимому, непогрешимость греческих иконописцев для митрополита не представляет никаких сомнений. Сам занимавшийся иконописью, он, очевидно, усвоил себе взгляды и психологию мастеров, работавших по переводам, принимавшимся без всяких свидетельств496.
Митрополит и Собор иногда соглашаются с Висковатым, в частности в вопросе о сжатых дланях Спасителя в Распятии. Икону велено переписать.
Что же касается изображения Христа «в Давидове образе», то есть в царском одеянии и святительском омофоре497, то, как говорит Висковатый, «в Давидове образе, который пророк плотьскаго смотрения Господа нашего Иисуса Христа не исповедал». В отношении этого изображения, так же как и иконы Духа Святого, «особно стояща в птиче образе незнаеме», о котором «и помянуть ужасаюся», говорит Висковатый, Собор признал недостаточность своей эрудиции: «И мы о том свидетельства поищем в Божественных Писаниях, да посоветуем соборне, да о том и указ учиним»498. Для образа Духа Святого соответствующего свидетельства, по-видимому, не нашлось, так как эта икона исчезла, и неизвестно, что это был за образ499.
Помимо вопросов, поднятых Висковатым в его «Списке», митрополит Макарий отвечает и на устный его протест против изображения бесплотных сил. Как мы видели, на первое выступление Висковатого он ответил резко и загадочно: «Говоришь де и мудрствуешь о святых иконах не гораздо. То мудрование и ересь галатских еретиков, не повелевают невидимых бесплотных на земли плотию описывати»500. На Соборе митрополит обосновывал изображение ангельских чинов ссылками на Дионисия Ареопагита, других отцов и пророков. Принято считать, что Висковатый, протестуя против изображения «Божества и бесплотных», понимал под бесплотными вообще ангельский мир. На такой вывод наталкивает прежде всего ответ митрополита. В пользу этого говорит также и то, что, цитируя постановление Седьмого Вселенского Собора с перечислением изображаемых тем, Висковатый опускает Ангелов. Однако в поданной им записке о неизобразимости бесплотных не упоминается, и сам он на Соборе в ответе митрополиту говорит, что не имел в виду изображения Ангелов: «И аз говорил тебе, Государю, об одном невидимом Божестве, а о Ангелах не говаривал […]. И ты, Государь, ныне владык спросил, как я молвил, и владыки тебе сказали, что аз молвил о бесплотных и о Ангелах, и аз, Государь, того не помнию, что аз так молвил, а коли владыки говорят, и аз в том виноват, и ты, Государь, в том меня, Бога ради, прости со всем освященным Собором»501. В искренности на этот счет Висковатого, нам кажется, сомневаться нет причин502.
Помимо икон Висковатого смущало и то, что в росписях государевой палаты «писан образ Спасов, да тутож близко Него написана жонка, спустя рукава кабы пляшет, а подписано над нею: блужение, и иное ревность, а иные глумления»503. Из контекста ясно, что смущает Висковатого далеко не только неуместность соседства и тем неуважение к образу Спасителя, а то, что действительно здесь образ Спасов «по человеческому смотрению» тонет в аллегориях и иносказаниях. Ответ митрополита, как и многие его другие ответы, ограничивается подробным описанием темы росписи и подкрепляется ссылкой на житие св. Василия Великого504.
Из Розыска выясняется, что до своего обращения к митрополиту Висковатый в течение трех лет «вопил на народе», то есть открыто говорил о неправильности новых икон. По-видимому, он начал вопить еще до Стоглава. В этом, конечно, он был неправ тем, что не обратился со своими сомнениями непосредственно и сразу к митрополиту, что и было последним поставлено ему на вид505.
«На вопросы и недоумения Висковатого Собор достаточного ответа так и не дал»506. Он осудил Висковатого, назвал его писания «развратными и хульными». Его делу было посвящено два заседания в январе 1554 года и, поскольку Собор этот был созван по делу еретиков, то и дело Висковатого само собою оказалось втянутым в ту же атмосферу. Собор не столько разбирал, сколько опровергал и обвинял. «Церковная власть, словно стремясь уличить Висковатого во что бы то ни стало, обращала большое внимание на различные второстепенные формальные неправильности – в выражениях, в цитатах. Давя своим авторитетом, Собор заставлял Висковатого смириться»507. Действительно, при всем уважении к митрополиту Макарию, к его талантливости и замечательной и разносторонней деятельности, нужно сказать, что дело дьяка Висковатого создает впечатление не в пользу его и Собора. Прежде чем перейти к ответам на затронутые Висковатым вопросы, митрополит явно стремится создать невыгодную, дискредитирующую Висковатого атмосферу: он пытается выяснить, действует ли Висковатый самостоятельно или у него есть единомышленники, обнаруживает неточности, неудачные или неверные выражения в «Списке» и, несмотря на то что Висковатый тут же признает правоту Макария, подозревает в этих выражениях умышленные искажения. Все это, в связи с судом над еретиками (Косым, Башкиным…), бросает на Висковатого определенную тень.
То упорство, с которым митрополит защищал новое направление в иконописи, нельзя, конечно, объяснить только желанием осудить Висковатого за смущение им народа; нельзя объяснить его и только тем, что Макария задело вмешательство мирянина в богословские вопросы, то, что Висковатый поставил себя в положение судьи («не велено вам о Божестве и Божиих делах испытовати, – несколько раз повторяет он, – но токмо веровати и с страхом святым иконам покланятися»). Суть дела была все же, по-видимому, в том, что Макарий искренне не понимал существа затронутых Висковатым вопросов. В споре, возникшем между ними, определяются в основе два различных понимания церковного искусства.
Для Висковатого руководящим принципом в суждении об иконописи были основные положения православного вероучения. Он далеко не был «косным ревнителем старины»508. «Висковатый ревновал не о старине, но об истине, то есть об иконографическом реализме. Его спор с митрополитом был столкновением двух религиозно-эстетических ориентаций: традиционного иератического реализма и символизма, питаемого возбужденным религиозным воображением»509. Для митрополита и Собора руководящим принципом была существующая церковная практика, обосновываемая туманной и беспомощной богословской аргументацией, ссылками без большой разборчивости и осторожности на греческие и русские памятники. Хотя в своих ответах Висковатому Макарий постоянно ссылается на святых Отцов, проникновения в дух их учения у него нет. Он ограничивается подбором цитат, а иногда и просто слов, как мы видели, лишь бы было внешнее соответствие изображенному. Во всех своих возражениях он обнаруживает верность букве, а не святоотеческому духу.
Святоотеческое обоснование иконы как свидетельства воплощения, то есть, как мы уже говорили, основоположный для православного богословия евангельский реализм, замутняется, перестает играть основную, решающую роль. «Это был отрыв от иератического реализма в иконописи и увелечение декоративным символизмом, вернее, аллегоризмом», и «это решительное преобладание символизма означало распад иконного письма»510. Интерес преходит с личности изображенного и с факта на отвлеченную идею.
Богословское и духовное содержание уступает место интеллектуализму и мастерству. Сдвиг, происходящий в церковном искусстве и в его понимании, находит защитника и идеолога в лице митрополита Макария и санкционируется им и Собором. «В атмосфере XVI века, насыщенной электричеством протестантизма и свободомыслия»511, сдвиг этот представляет благоприятную почву для западных влияний. Дело дьяка Висковатого и было столкновением традиционного православного восприятия образа с усиливающимся западным влиянием. «Парадоксальным образом побеждает это западничество, но под знаком старины и собирания»512.
Нужно сказать, что Висковатый не был ни единственным, ни первым, кого смущали самомышления в иконописи513. Подобные композиции возбуждали сомнения и споры уже гораздо раньше. Так, письмо толмача Димитрия Герасимова в Псков дьяку Михаилу Григорьевичу Мисюрю-Мунехину говорит о том, что еще в 1518 или 1519 году композиция, подобная тем, что оспаривал Висковатый, была представлена для суждения преподобному Максиму Греку. Тогда это был «образ необычен, егоже опроче одного града во всей русской земле не описуют». Максим сказал, что он ничего подобного не видел «ни в коей земли» и что иконописцы образ «от себя составили». По-видимому, ему было предложено письменное толкование. Он отнесся к иконам такого рода отрицательно: «Преизлишне таковые образы писати, иноверным и нашим хрестьянам простым на соблазн»; надо «те образы писати и поклонятися им, ихже святые отцы уставиша и повелеша соборне, и праздники им уставиша». Иначе же, «кто де захочет, емлючи строки от Писания, да писати образы, и он безчисленные образы может составить». В том же письме Герасимов добавил, что еще раньше была «о том образе речь великая и при Геннадии архиепископе» (Геннадий был архиепископом Новгородским с 1484 по 1504 год). Геннадий столкнулся с псковскими иконниками по поводу работ, писанных ими «не гораздо». Иконники отговорились тем, что образа пишут «с мастерских образцов старых, у коих есмя училися, а сниманы с греческих». Этой туманной ссылкой на греческие образцы они и ограничились, «а писания о том не предложили никакого». Псковичи же тогда «паче послушаша иконников, а не архиепископа».
В 60-х годах, то есть через 15 лет после спора с Висковатым, подобная композиция была представлена на суждение иноку Зиновию Отенскому514. Его спросили об иконе «Богоотци», которую одни «не приемлют покланятися и овии чюдятся и хвалят, аки зело мудро образец составлен»515. Вопрос, по-видимому, был наболевший и, судя по настоянию собеседников Зиновия, нисколько не потерявший своей остроты со времени спора с Висковатым. «Любве убо ради молю тя; аще не бы распря была о иконе сей, ни едино бы о сем бы слово, но понеже некои не приемлют иконы сия почитати, сего ради молю тя, скажи»516. Такая икона, очевидно, не была известна Зиновию, он вопроса не понял: «Кая икона, юже именуеши Богоотца, не разумех бо аз». Ему пояснили, что речь идет об иконе «Богоотци Саваофе» и представили «Сказание», то есть описание этой иконы с толкованием.
Судя по описанию этого Сказания, спорная икона, основанная на комбинации библейских текстов, была вариантом композиции «Единородный Сыне», в свое время смутившей Висковатого, с изображением Бога Отца в образе Давида, то есть царя и архиерея («на главе Ему митра, на раму омофор», в руке, одетой в железную перчатку, меч), Христа молодым в броне и с мечом, сидящего на Кресте, и т.д.
Зиновий, выслушав Сказание, отозвался резко и бескомпромиссно: «И образец и сказание иконы сия далече от мудрования Святыя Соборныя Апостольския Церкве и всячески чюже благочестивыя веры и мысли, и много досаждение на Божественное естество, и на Господа нашего Иисуса Христа неправда»517.
По Сказанию, Саваоф изображается «в Давидове образе» на том основании, что Давид – предок Христа по плоти, богоотец, и что в Евангелии Спаситель часто именуется Сыном Давидовым. На это заумное богословствование Зиновий отвечает, что если так, то Бога Отца нужно было бы изображать и «в образе Авраамли». Изображение Саваофа в виде Давида было бы «хулою юже на Божию славу воспущаему. И аще тленный и рожный и умирающий вина хощет быти безначальному: то уже таковаго нечестия ни в единой ереси не обретается»518. Зиновий ядовито замечает, что если Бога Отца изображать как царя и святителя, то «кому имать ходатайствовати, рекше святительствовати, имже Сам есть Бог и Отец?»519. Вообще «сия же икона в Давидове образе ни по единому богодухновенному Писанию, ни по апостольскому, ни по пророческому, ни по Евангелию; от многих же паче ереси сложена, еже в Давидове образе Бог Отец и Христов образ по нему»520, то есть изображение Христа в том же образе Давидове, против которого протестовал Висковатый. В своем возражении Зиновий ссылается на 82 правило Трулльского Собора. Относительно деталей изображения, в частности, железной рукавицы и меча, Зиновий говорит: «Несть прилично Богу Отцу безплотну, невидиму, Иже вся от небытия на бытие приведшу, начертоватися человеком мстителем». Если так «мучительная силы Божия иконам воображати», то при текстах вроде «чрево Мое на моава аки гусли возшумят», или «буду им аки медведица раздробляя», придется «начертывати чрево Божие гусльми или медведицею ярящеюся»521. Зиновий не говорит о принципиальной изобразимости или неизобразимости Бога Отца; он не выходит из рамок представленного ему конкретного материала. И все же из его недоумения и возражений можно понять, что изображение в человеческом образе Бога Отца «безплотнаго и невидимаго», не представляется для него возможным.
Изображение Христа молодым, сидящим на Кресте с мечом в руках, Зиновий осуждает как самовольное искажение евангельского свидетельства: «А еже в броне железней и шлеме медне с креста слезти на ада, ни един из богословцев предасть, никто от отец воспет»; равно как и то, что «Христу младу на кресте сидети. Вся та чужа православных мудрования, яко диаволе хуление»522. Действительно, христианского понимания предельного унижения Креста как победы здесь не видно. Сила крестная передается изображением мирского оружия, и евангельская реальность заменяется аллегорией.
Не менее резко восстает Зиновий против другой детали той же иконы – распятого Серафима («как бы от ереси», – отозвался об этом изображении преподобный Максим Грек) и Херувимов, о которых Сказание говорит: «А еже Серафим бел – святая Его [Иисуса] душа […]». «Два Херувима багряна се есть слово и ум». По-видимому, вместе с Серафимом, эти Херувимы представляют дальнейшее развитие той же темы, толкование которой давал митрополит Макарий. Некоторые исследователи полагают, что распятый Херувим явился переработкой видения Франциска Ассизского на горе Альверно523, но это могло быть, как полагает протоиерей Г. Флоровский, влияние немецкой мистики. В XIV веке мы встречаем этот образ у Сузо, известного римокатолического мистика, имевшего исключительно сильное влияние, особенно с XV века. Его мистико-эротические произведения, снабженные его собственными иллюстрациями, были, несомненно, известны псковским иконописцам, имевшим тесные связи с Западом.
Зиновий, «разобравши по пунктам подробности спорного сюжета (в Сказании), нашел в нем следы гностических, манихейских, савеллианских ересей, а относительно всей композиции изображения заметил, что она составлена «еретическим мудрованием и пьянственнаго безумия шатанием»; «отвращаюся сих аз по правилу святаго Вселенскаго Шестаго Собора», – говорит он524.
Зиновий не отмечает западных деталей в опровергаемых им композициях. По всей вероятности, он просто не знал о их происхождении, как знал это Висковатый. В общих же суждениях об иконах он обнаруживает последовательную и твердую верность святоотеческому Преданию, основываясь в опровержении новых композиций, главным образом, на постановлении Шестого Собора: Вселенский Собор заповедал «писати иконы по благодатной истине, – говорит он, – на память плотского Господня жития, и страсти Его и спасеныя смерти, и Божественнаго бывшаго миру избавления»525.
Возникновение и особенно широкое распространение новых «богословско-дидактических» композиций обычно объясняется в искусствоведческих работах как один из способов борьбы Церкви с возникшими ересями. Однако в письменных источниках подтверждения этому мы не находим; ни в одном из сочинений, писавшихся в это время против еретиков, ничто не позволяет сделать подобный вывод. У преподобного Иосифа Волоцкого, в перечислении того, что изображается на иконах, эти темы отсутствуют. Если бы действительно подобные изображения были направлены против еретиков, то странно, что, например, такие решительные борцы против ересей, как Новгородский архиепископ Геннадий или св. Максим Грек, высказывались против них. Митрополит Макарий в своей защите этих композиций также не объясняет их необходимостью борьбы с ересями. Чего достигали эти новые «мистико-дидактические» композиции и что они доказывали, понять трудно. И это тем более, что и тогда их никто не понимал без специального разъяснения: «А надписи на них нет, – говорит Висковатый на Соборе, – а что в ангельском образе писали Господа нашего Иисуса Христа, а на верх Креста седит в доспесе, и Совет превечный, а надписи над тем нет
…]». И митрополит Ивану говорил: «На всех на тех святых иконах подпись есть. В Превечном Совете Господь Саваоф подписан, и Христов образ на Кресте в лоне Отчи подписан Иисус Христос […]. И Иван сказал: аз, Государь, на всех тех иконах […] подпись видел, что Иисус Христос и Саваоф, а толкование тому не написано, которые то притчи, а кого вопрошу, и они неведают» 526. Как видно из этого диалога, без объяснений нельзя было разобраться в этих композициях и понять изображенное. К концу XVI века вся эта тематика прочно обосновывается в церковной практике настолько, что и до нашего времени рассматривалась как нормальное явление. Так, в «Науке о Богослужении Православной Церкви» Лебедева читаем о символических изображениях XVI века: «Пастыри Русской Церкви всегда допускали и одобряли такого рода изображения, не только на основании внутреннего смысла их, но и потому, что видели в них наглядную систему научения, как равно и потому, что основные символы, входившие в состав таких изображений, издревле употреблялись в самой Церкви Греческой»527. Последний аргумент, как видим, тот же, что и у митрополита Макария: употребление Греческой Церковью является критерием истины. Между тем внутренний смысл многих из этих изображений основан на невероятной фантастике и выражался в таком глубокомысленном наборе символов и аллегорий, что не только не представлял наглядной системы научения, но просто был неудобопонимаем. Отсюда обилие надписей на такого рода иконах второй половины XVI и XVII веков. «Без них многие иконы оставались непонятными», – говорит один из авторов XIX века; смысл и содержание иконы были недоступны народу. «И опыт показал, – продолжает он, – что иконы без надписей делались предметом различных толкований, следствием которых часто бывало волнение народное»528. Не всегда и надписи были выходом из положения, Даже такой высокообразованный человек, как митрополит Филарет Московский, пишет по поводу иконы «Неопалимая Купина», что «в составе иконы представляется много неудоборешаемого»529. Легко можно себе представить, что могла дать эта «наглядная система научения» простым верующим людям.
Возможно, что ереси и имели какое-то отношение к этим «символическим» иконам. Но дело здесь не в полемике, а скорее в очевидном внутреннем сродстве. Творцы новых икон были не менее заумными и туманными мистиками, чем те же жидовствующие; и те, и другие питались одним и тем же нездоровым и «возбужденным религиозным воображением». И конечно, Церковь не могла полемизировать иконами, «от многих ересей сложенными», как определил их инок Зиновий.
Внутренняя порча в церковном искусстве второй половины XVI века далеко не была преобладающей: основное направление его мало в чем уступало предыдущей эпохе. Но в силу происходившего духовного спада церковное искусство оказалось лишенным той духовной основы, которую оно имело в ведущей роли исихазма. Между молитвенным подвигом и творчеством, так же как и богословской мыслью, появляется разлад. Это полагает начало отступлению от православного понимания образа, от вероучебных основ Шестого и Седьмого Вселенских Соборов. В направлении, санкционированном Собором 1553– 1554 года, заимствования и влияния перестают переплавляться в органический художественный язык Православия, что в дальнейшем приведет его к прямому подражанию Западу и полному разрыву с Преданием.
inner_cat 25-11-2019 Ответить

Основы христианства
Иисус Христос – Бог явился во плоти
Тест на знание основ христианства
О смысле жизни
Спасение
Жизнь после смерти
Пресвятая Богородица
Основное богословие
Нравственное богословие
Иконопочитание
Учение о человеке
Катехизис
Катехизис 2
Молитва «Отче наш»
Церковь – практика веры
Практика церковной жизни
О молитве
Милосердие
Церковный этикет
Патрология
Святые отцы
Монашество
Устройство православного храма
Христианская символика
Священная история
Церковный календарь
Катехизация
Богослужебный Устав
Наука и Церковь об абортах
Христианин и политика
Биоэтика
Церковь и деньги
Таинства Церкви
Церковные Таинства
Таинство Миропомазания
Таинство Евхаристии
Таинство Крещения
Таинство Покаяния
Таинство Брака
Таинство Елеосвящения (Соборования)
Таинство Священства
Богослужения
Литургия — главная служба Церкви
Всенощное бдение
Тест на знание церковных богослужений
Богослужение Русской Церкви: история и современность
Богослужения Страстной Седмицы
Богослужебные книги
Тропари и кондаки
Литургика
История русского церковного пения
Октоих
Тест 1 на знание Великого канона
Тест 2 на знание Великого канона
Тест 3 на знание Великого канона
Тест 4 на знание Великого канона
Великий канон свт. Андрея Критского
Литургия Преждеосвященных Даров
Аскетика
Основы аскетики
Добродетели
Грехи, страсти и покаяние
Первородный грех и его последствия
Проявления восьми главных страстей
Православные посты
Великий Пост
Апостольский пост
Успенский пост
Рождественский пост
Догматика
Символ веры
Догматическое богословие. Вводная часть
О Боге в Самом Себе
О Боге Творце и Промыслителе
О Святой Троице
Христология
Православное Догматическое Богословие
Священное Писание
Ветхий Завет
Творение мира и человека
Заповеди Божии
Крылатые фразы Библии
Книга Исход
Книга Чисел
Книга Иисуса Навина
Псалтирь
Библейские пророки
Читая Евангелие…
Книга Деяния святых Апостолов
Послания Апостольские
Послание к Галатам
Апокалипсис
Чтение Св. Писания в храме
Тест на знание Библии
Изречения Иисуса Христа
Слова Спасителя
Чьи это слова?
Чудеса
Притчи
Родственники в Библии
География Нового Завета
Библейская викторина
Какое слово пропущено?
Из какой книги отрывок?
Церковная иерархия
Апостолы
Епископы
Священство и священники
Диаконы
Алтарники
Бесплотные духи
Ангелы
бесы и дьявол
Церковные праздники
Церковные праздники
Пасха
Обрезание Господне
Рождество Христово
Богоявление (Крещение Господне)
Сретение Господне
Благовещение Пресвятой Богородицы
Вход Господень в Иерусалим
Вознесение Господне
День Святой Троицы. Пятидесятница
Преображение Господне
Успение Пресвятой Богородицы
Усекновение главы Иоанна Предтечи
Рождество Пресвятой Богородицы
Воздвижение Креста Господня
Покров Пресвятой Богородицы
Введение во Храм Пресвятой Богородицы
Каноническое право
Брачное право
Церковное право
История Церкви
Вселенские Соборы
Церковь первых веков
Святая Земля
Крещение Руси
История Церкви
Православная миссия
История Русской Православной Церкви – 1. Домонгольский период
2. Монгольский период
3. Разделения митрополий
4. Патриарший период
5. Синодальный период
6. II Патриарший период
Цепь событий
Библейская хронология: Ветхий Завет
Библейская хронология: Новый Завет
Библейская хронология: Книга Бытия
Библейская хронология: Исход
Библейская хронология: Книга Чисел
Библейская хронология: Книга Иисуса Навина
Суеверия и ереси
Тест о суевериях
Тест о ересях
Насколько твоя вера православна?
Религиоведение
Сравнение религий
Секты и лжеучения
Протестантизм
Католицизм
Свидетели Иеговы
Неоязычество
Значение слов
Значение слов
Три канона перед Причастием
Благодарственные молитвы по Святом Причащении
Церковнославянский в псалмах
Известные фразы, вырванные из контекста
Ударения в словах
Тест на знание церковнославянских слов
Тест на понимание молитвословий утреннего молитвенного правила
Тест на понимание молитв на сон грядущим
Литургический язык Русской Церкви
Последование ко Святому Причащению
Богословские термины
Святые
Преподобный Силуан Афонский
Святые и святость
Аудиотесты
Божественная Литургия
Церковное пение
Осмогласие. Гласы стихирные
Осмогласие. Гласы тропарные
Осмогласие. Гласы ирмосные
Тропари двунадесятых праздников
Кондаки двунадесятых праздников
Разные тесты
Афон
На сопоставление
Соборы Петербурга
Святыни Санкт-Петербурга и Ленинградской области
Монастыри и храмы России
О браке и семье
Воспитание детей
Русская религиозная философия
Литература
Сны и сновидения
О разном
Мужчина и женщина
Тесты с дружественных сайтов
Случайный тест
Новые тесты
Новые вопросы
Полезные ссылки
Гостевая книга
Вебмастеру
Статистика
Правила

Получить код
Радужная Снежинка 25-11-2019 Ответить

СТОГЛА?ВЫЙ СОБО?Р (1551), один из самых масштабных соборов в истории РПЦ. Его созыв был продиктован объединением Рус. гос-ва, действиями Избранной рады и Земского собора, принятием Судебника 1550, деятельностью митр. Московского Макария по укреплению соборного начала в Церкви и т. д. В заседаниях С. с. в царских палатах в Москве участвовали царь Иван IV Васильевич, митр. Макарий, архиереи, священнослужители, князья, бояре и военные. Гл. деянием С. с. стал свод постановлений «Стоглав», впервые подробно описавший рус. церковное судоустройство и затронувший разл. аспекты церковной, социально-экономич., обществ., политич. и культурной жизни. Ссылаясь на каноны грекоправославной Церкви, «Стоглав» во многом утвердил рус. традиции.
Повсеместно учреждался институт выборных поповских старост и десятских священников для контроля за совершением богослужений, исправлением книг и икон, сохранностью церковного имущества, поведением духовенства и мирян. Запрещалось продавать церковные и монастырские земли и недвижимость, торговать местами для погребения, строить храмы рядом с запущенными старыми, выносить утварь из храмов, брать плату за пострижение в монашество и поставление в священство и вымогать деньги за совершение треб. Унифицировались богослужение и обряды (пение аллилуйи, двуперстное крестное знамение). Управление и духовное наставничество монастырями возлагалось на настоятеля, казначея, келаря и соборных старцев. В обителях запрещалось жить вместе монахам и монахиням, детям и племянникам насельников, «голоусым ребятам» в качестве слуг и пр. Собор запретил основывать пу?стыни без благословения епископа, а настоятелям собирать дары с прихожан. Были определены возраст и критерии для поставления в священство, порядок избрания архимандритов и игуменов. Особое внимание уделялось дисциплине священнослужителей и мирян: запрещалось жениться вдовым священникам, клеветать, сквернословить, пьянствовать и т. д. Ряд постановлений затрагивал брачно-семейные отношения, благотворительность, суеверия, языческие обряды, учения «лживых пророков», азартные игры, скоморошество, запретные книги и пр.
Текст «Стоглава», пользовавшегося непререкаемым авторитетом, получил широкое распространение: известно ок. 180 его списков, а также фрагменты в составе разл. посланий. Некоторые решения С. с., принятые «неразсудно, простотою и невежеством» (прежде всего двоение аллилуйи и двоеперстие), были осуждены на Московском соборе 1666–67. Впоследствии «Стоглав» стал центр. предметом полемики между офиц. Церковью и последователями старообрядчества, его подлинность и значение поставлены под сомнение. После издания Духовного регламента 1721 решения С. с. утратили значение.
devochca_is_ada 25-11-2019 Ответить

Собор 1551 г. вынес важное решение относительно «двойных» монастырей в которых одновременно проживали монашествующие обоих полов: монастырям было приписано строго соблюдать обособленность полов и выполнять общежительный устав. Но все это лишь было принято, а на практике осталось мертвой буквой.
В соборном постановлении осуждались распространенные в народном быту бесчинства и пережитки язычества: судебные поединки, скоморошеские представления, азартные игры, пьянство.
Другое постановление Собора касалось осуждения безбожных и еретических книг. Этими книгами были объявлены: «Secveta secvetovum», сборник средневековой мудрости, известный на Руси под названием «Аристотель», астрономические карты Эммануила Бена Якоба, называвшиеся у нас «Шестокрылом». Также был наложен запрет на общение с иностранцами, которые во временаИвана Грозного стали все чаще приезжать в Россию.
Стоглав официально узаконил двоеперстное сложение при совершении крестного знамения и сугубую аллилуию в Московской Церкви. Соборный авторитет данных решений впоследствии стал основным аргументом старообрядчества.
Быть может, под влиянием Максима Грека Собор занялся вопросом об исправлении священных книг и постановил открыть в Москветипографию, где должны были печататься книги, исправленные по наиболее точным образцам. Но эта типография просуществовала недолго.
«Стоглав» отменил «несудимые» грамоты, тем самым сделав все монастыри и приходские причты подсудными своим епископам. Светским судам он запретил судить духовных лиц. До этого церковный суд, вверявшийся епископами боярам, дьякам, десятникам, вызывал постоянные жалобы. Но об упразднении этих должностей Собор не мог и помышлять — они ведь существовали и примитрополитах Петре и Алексее . Поэтому было решено дать священникам право участия в судах через своих выборных старост и сотских. Но при этом законодатели совершенно позабыли определить роль этих представителей.
Видимо, этот вопрос хотя и обсуждался на Стоглавом соборе, но он не был включен в первоначальное Соборное уложение. Позже к его тексту была добавлена дополнительная 101-я глава — «Приговор о вотчинах». Приговор царя с митрополитом и другими архиереями о вотчинах отразил стремление царя ограничить рост церковных земельных владений. «Приговор о вотчинах» закрепил следующие пять основных решений:
1. приговором запрещается архиепископам, епископам и монастырям покупать у кого-либо вотчины без разрешения царя;
2. земельные вклады на помин души допускаются, но при этом оговаривается условие и порядок их выкупа родственниками завещателя;
3. вотчинникам ряда областей запрещается продавать вотчины людям иных городов и без доклада царю дарить монастырям;
4. приговор не имеет обратной силы, не распространяет своего действия на сделки (договоры дарения, купли-продажи илизавещания), заключенные до Стоглавого собора;
5. на будущее же устанавливается санкция за нарушение приговора: конфискация вотчины в пользу государя и невозвращение денег продавцу.
Стоглав зафиксировал порядок богослужения, принятый в Московском государстве: «А кто не крестится двумя перстами, якоХристос и апостолы, да будет анафема» (Стоглав 31; имелись в виду многочисленные иконы Спасителя с двуперстием); «…не подобает святыя аллилуии трегубити, но дважды глаголати аллилуия, а в третий — слава тебе Боже…» (Стоглав 42).
Указанные нормы продержались до 1652 года, когда патриархом Никоном была проведена реформа церкви, приведшая, в частности, к следующим изменениям:
Замена двуперстного крестного знамения трехперстным;
Возглас «аллилуйя» во время стали произносить не дважды (сугубая аллилуйя), а трижды (трегубая);
Крестные ходы Никон распорядился проводить в обратном направлении (против солнца, а не посолонь).
Резкость и некорректность проведения реформ вызвала недовольство среди значительной части духовенства и мирян, что привело к расколу церкви на новооборядцев (принявших реформы Никона) и старообрядцев (не принявших реформы).
Landardana 25-11-2019 Ответить

Первым православным храмом, по свидетельству Евангелия, была Сионская горница. Перед Своим распятием Господь заповедал ученикам отыскать горницу большую, устланную, готовую (Мк.?14;?15) и приготовить все, что нужно для празднования иудейской Пасхи. В этой горнице и состоялась Тайная Вечеря Господа Иисуса Христа со Своими учениками. Здесь Христос омыл ученикам ноги и Сам совершил первую Евхари?стию – Таинство претворения хлеба и вина в Свои Тело и Кровь. При этом Господь заповедал апостолам, а в их лице и всем христианам, совершать то же и так же в Его воспоминание.
Сио?нская го?рница –
прообраз христианского храма, как особо устроенного помещения для молитвенных собраний, богообщения, совершения таинств и всего христианского богослужения. В Сионской горнице в день Пятидесятницы апостолы, собравшиеся для молитвы, удостоились обещанного им Сошествия Святого Духа. Это великое событие положило начало устройству земной Христовой Церкви. Первые христиане продолжали почитать Ветхозаветный иудейский храм, куда ходили для молитвы и проповеди Евангелия еще не уверовавшим иудеям, но новозаветное Таинство Евхаристии совершали в других помещениях, какими в то время были обычные жилые дома. В них для молитвы отводилась комната, наиболее удаленная от внешнего входа и уличного шума, называвшаяся у греков “и?косом”, а у римлян “э?кусом”. По внешнему виду икосы представляли собой продолговатые (изредка двухэтажные) комнаты, с колоннами по длине, делившими иногда икос на три части; причем среднее пространство икоса могло быть выше и шире боковых.
Гонения на христиан со стороны иудеев полностью прервали связь апостолов и их учеников с Ветхозаветным храмом, который был разрушен римлянами в 70 году н. э.
До Миланского Эди?кта Константина Великого, изданного в 325 году, христианство в Римской империи было гонимо. Это не позволяло открыто строить храмовые здания. Но в связи с быстрым распространением христианства в Греции, Малой Азии и Италии такие попытки делались. В основном же для молитвенных собраний служили дома богатых верующих римлян и особые постройки в их имениях – базилики.

Базилика
Базили?ка
– прямоугольное вытянутое здание с плоским потолком и двускатной крышей. Снаружи и изнутри по всему периметру здания рядами шли колонны, несущие кровлю, а также выполнявшие функцию архитектурного украшения. Напротив входа в противоположном конце здания имелась абсида, отделенная от остальной части помещения колоннами, которая и служила, по всей видимости, алтарем.
Но гонения на христиан заставляли их искать иных мест для собраний и богослужений.
Катако?мбы
– обширные подземелья в древнем Риме – стали выполнять функцию храмовых зданий в первые века христианства. Они служили для христиан убежищем от преследований, местом богослужений и погребений. В зернистом туфе верующими были вырезаны сотни помещений и лабиринты многоэтажных коридоров. В стенах этих коридоров одна над другой делались могилы, закрываемые каменными плитами с надписями и символическими изображениями. Существовало три основных категории катакомбных помещений: куби?кулы, кри?пты и капе?ллы.
Символичекие изображения в катакомбах:

Рыба – «ИХТИС», символ Спасителя

Рыбы, как символ христиан, возродившихся в купели Крещения
Куби?кулы – помещения ограниченной площади, имеющие ниши в стенах, используемые для захоронений. Выполняли функции близкие тем, что имеют современные часовни.
Кри?пты – использовались не только для захоронений, но и служили для оправления общественных богослужений. Площадь этих помещений позволяла большему количеству христиан приходить в них и устраивать молитвенные собрания. Вмещали в себя до 80 человек. Крипты состояли чаще всего из одного помещения (комнаты), в них не было отдельных алтарей, а женщины и мужчины молились вместе.
Капе?ллы – храмовые помещения самой значительной площади, вмещавшие наибольшее число молящихся во время общественных богослужений. Как и все катакомбные храмы использовались для многочисленных захоронений в стенах и в алтарной части. В них могли одновременно молиться до 150 человек. Капеллы отличались от крипт не только большею величиной, но и внутренним устройством, поскольку имели несколько помещений. Кроме того, в капеллах были отдельные алтари и устраивалось особое помещение для женщин.
Характерной архитектурной особенностью подземных храмов являлись арки и сводчатые потолки, нашедшие широкое употребление в храмоздательстве Византийского времени. Деталь, присущая только катакомбным храмам – это так называемые люмина?рии. Они представляли собой вырезанные в средней части храма колодцы, выходящие на поверхность земли и позволяющие дневному свету проникать внутрь помещения.
Катакомбные храмы сохранили для нас разнообразные надписи, сделанные первыми христианами, символические изображения, настенные росписи, главными персонажами которых является Воплотившийся Господь, Его Пречистая, Преблагословенная Матерь, мученики и исповедники раннехристианской эпохи.

Рыба и корзина с хлебом, как символ Христа и Причащения

Корабль – символ христианской Церкви

Якорь – символ христианской надежды
Основные символические изображения, существовавшие в катакомбах, следующие: якорь – знак или образ христианской надежды, дающей душе опору в житейском плавании; голубь – символ Святого Духа и невинности очищенной покаянием христианской души; феникс – мифическая неумирающая птица, ставшая в катакомбных росписях символом воскресения; павлин – символ бессмертия, так как, согласно современным той эпохе верованиям, тело его не подвергается разложению; петух – также стал символом воскресения, так как его крик пробуждает от сна, многими христианскими писателями сравниваемого со смертью; агнец – символизирует Иисуса Христа, которому в евангельском повествовании усваивается это Имя; лев – символ силы, могущества, власти; оливковая ветвь – символ мира, возрождающейся жизни; лилия – символ чистоты; рыба – глубокий символ, связанный с греческим написанием слова «рыба» – «ИХТИС», заключающего в себе начальные буквы греческих слов Иисус Христос, Божий Сын, Спаситель; виноградная лоза и корзина с хлебом – символизируют Таинство Причащения. Языческий поэт Орфей с лирой в руках, согласно легенде, укротил своей лирой диких зверей – так и Спаситель Своим учением привлек к Себе одичавших язычников.
Кроме символических, в катакомбах встречаются изображения персонажей известных притч Спасителя: сеятеля, десяти дев и Доброго Пастыря; библейских сюжетов: Ной в ковчеге; Ной с голубем, занимающийся построением ковчега, который имеет форму небольшого ящика с откинутой назад крышкой; пророк Иона в отдельные моменты своей истории; пророк Даниил между львами; получение скрижалей пророком Моисеем; истечение воды из камня в пустыне; поклонение волхвов; воскресение Лазаря и другие.
Изображения Христа в катакомбах были трех типов:
1. Символический: Добрый Пастырь, Агнец, Орфей.

Пастух – символ Доброго Пастыря Христа
2. Античный: Спаситель в молодых летах, стройного телосложения, с мягкими чертами лица и без бороды, с короткими или длинными волосами, в плаще, с жезлом или со свитком в руке.

Агнец – ветхозаветный прообраз жертвы Христа
3. Византийский: лик Спасителя принимает строгий и выразительный характер, волосы непременно длинные с пробором посредине головы, борода, разделенная иногда на две части. Крещатый нимб (золотое полукружие со вписанным в него Крестом) увенчивает голову Спасителя.
Изображения Божией Матери делались на стенах и сводах катакомбных храмов, а также на стеклянных сосудах. Эти изображения делились на два типа:
1. Античный: Матерь Божия представлена сидящей, с покрытой головой в обычной одежде римской женщины; выражение Ее лика кроткое, черты правильные, взгляд несколько задумчивый, сосредоточенный, на Ее руках – Младенец. Иногда Матерь Божия изображалась с покрывалом на голове, с ожерельем на шее и в красивой мантии.
2. Византийский: Правильные черты лица Божией Матери, большие глаза, прямой нос, довольно большой подбородок и тонкое очертание губ создают в совокупности впечатление строгой величественной красоты. На голове Богоматери обычный покров с изображением креста и трех звезд.
Надземных храмовых зданий первых трех столетий христианской эры не осталось, поскольку в годы жесточайших гонений сменяющих одно другое, они безжалостно уничтожались. В связи с этим особую значимость приобретают сохранившиеся до нашего времени катакомбные храмовые постройки. Их изучение показывает, что архитектура подземного христианского храма предопределила развитие принципов храмостроительства в определенном русле вплоть до нашего времени. Это относится, прежде всего, к такому основополагающему принципу, как трехчастное деление храма (хотя существуют храмы и с двухчастным делением).
Заключался он в следующем. Прямоугольное, вытянутое помещение храма в восточной его части завершалось обширной абси?дой
(полукруглой нишей), отделенной небольшой решеткой от остального пространства храма. Эта ниша выполняла функции современного
алтаря, а решетка в процессе дальнейшего развития была заменена иконоста?сом. В центре ниши помещалась гробница мученика, служившая
Престо?лом
. В капеллах, площадь которых была достаточно значительной, за Престолом находилась кафедра, или по-другому седалище епископа, перед решеткой –
солея, представляющая собой возвышенную, узкую на всю длину западной части алтаря площадку, затем следовала средняя часть храма, далее – его третья часть для оглашенных и кающихся, соответствующая
притво?ру
. В центре солеи устраивался полукруглый
амво?н, с которого обычно произносились проповеди. Таким образом, архитектура катакомбных храмов представляет собой законченный корабельный тип церкви, разделенной на три части: алтарь, средняя часть и притвор.
Период, начавшийся после принятия христианства в Римской империи как государственной религии, положил начало новой эпохе в истории храмоздательства. Причем разница в господствующих архитектурных направлениях Западной (Римской) и Восточной (Византийской) части империи с годами становилась все ощутимее. Основой храмовой архитектуры в Западной Церкви осталась базили?ка, в то время как в Восточной Церкви в V-VIII вв. оформляется так называемый византийский стиль. Храмы Православной Церкви своими архитектурными особенностями символически выражают канонику церковного вероучения. Существует несколько общеизвестных типов храмовой архитектуры.

Схема храма в форме креста
Храмы в форме креста строились в знак того, что Крест Христов – основа Церкви, Крестом человечество избавлено от власти диавола, Крестом открыт вход в потерянный прародителями Рай.

Одноглавый храм Петра и Павла на Бую, XIV-XVI вв. Псков
Храмы в форме круга (круг, не имеющий ни начала, ни конца, символизирует вечность) говорят о бесконечности существования Церкви, ее нерушимости в мире по слову Христа: Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф.?16;?18).
Храмы в форме восьмиконечной звезды символизируют Вифлеемскую звезду, приведшую волхвов к месту, где родился Христос. Таким образом, Церковь Божия свидетельствует о своей роли путеводительницы к жизни Будущего Века.

Пятиглавый храм Христа Спасителя. Москва
Храмы в форме корабля – самый древний тип храмов, образно выражающий ту мысль, что Церковь, подобно кораблю, спасает верующих от гибельных волн житейского плавания и ведет их к Царствию Божию.

Девятиглавый храм Покрова Божьей Матери (собор Василия Блаженного), середина XVI в. Москва

Шлемовидная форма купола Спасского собора Андроникова монастыря, XV в. Москва
Существовали и смешанные типы храмов, соединяющие вышеназванные формы. К примеру, характерно смешение крестообразной формы храма снаружи с круглой формой внутри. Или прямоугольной формы снаружи и круглой внутри. Все эти формы храмостроительства Церковь сохранила до наших дней.

Купол в форме луковицы у Воскресенского храма, XVII в. Каргополь
Здания всех православных храмов всегда завершаются куполами, которые символизируют духовное небо. Купола же, в свою очередь, непременно увенчиваются крестами, как знамением искупительной победы Христа. Православный крест, воздвигаемый над храмом, имеет восьмиконечную форму, иногда в его основании находится полумесяц, имеющий очень много присваиваемых ему символических значений, одно из которых – якорь христианской надежды на спасение по вере в крестные заслуги Христа. Восемь концов Креста означают восемь основных периодов в истории человечества, где восьмой – это жизнь Будущего Века.
Разное количество глав у храмового здания обуславливается тем, кому они посвящены.
Одноглавый храм: купол знаменует собой единство Бога, совершенство творения.
Двуглавый храм: два купола символизируют два естества Богочеловека Иисуса Христа, две области творения (ангельскую и человеческую).
Трехглавый храм: три купола символизируют Пресвятую Троицу.
Четырехглавый храм: четыре купола символизируют Четвероевангелие, четыре стороны света.
Пятиглавый храм: пять куполов, один из которых возвышается над остальными, символизируют Христа, как Главу Церкви, и четырех евангелистов.
Семиглавый храм: семь куполов символизируют семь Таинств Церкви, семь Вселенских Соборов, семь добродетелей.
Девятиглавый храм: девять куполов символизируют девять чинов ангельских.
Тринадцатиглавый храм: тринадцать куполов символизируют Иисуса Христа и двенадцать апостолов.
Форма и цвет купола также имеют символический смысл. Например, шлемовидная форма символизирует ту духовную брань, которую Церковь с момента своего основания ведет с силами зла. Форма луковицы символизирует пламень свечи, о которой свидетельствует Евангелие: И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф.?5;?15,?16). Необычная форма и яркая раскраска куполов, как, например, у храма Спаса-на-Крови в Санкт-Петербурге, говорит о красоте Небесного Иерусалима.
По цвету купола также можно определить, кому посвящен храм. Поскольку золото символизирует Небесную Славу, то купола
золотятся у храмов, посвященных
Христу
и двунадеся?тым праздникам

(двенадцать главных праздников церковного года, исключая Праздников Праздник – Пасху). Купола
синие со звездами являются свидетельством того, что храм над которым они воздвигнуты
посвящен Богородице, потому что звезда напоминает о рождении Христа от Девы Марии. Храмы с зелеными
куполами посвящались
Пресвятой Троице, потому что зеленый – цвет Святого Духа. Храмы, посвященные
святым, увенчивались как зелеными, так и серебряными
куполами.
Поскольку каждый храм посвящается Богу в память того или другого священного события или угодника Божия, то и название он получает соответствующее, например: Троицкий, Преображенский, Вознесенский, Благовещенский, Покровский, храм святителя Николая, Преподобного Сергия Радонежского, храм Святых Отцов Семи Вселенских Соборов и т. д.
Кроме того, городские и некоторые другие храмы имеют географическую «привязку»: Покрова, что на Рву; Николы на Болвановке; вмч. Георгия в Ендове.

Как назывался один из наиболее примечательных церковных соборов?

17 ответов на вопрос “Как назывался один из наиболее примечательных церковных соборов?”

Добавить ответ Отменить ответ