Какое из евангелий не входит в канон?

13 ответов на вопрос “Какое из евангелий не входит в канон?”

rossiyanin81 15-02-2020 Ответить

Вопрос: «Почему из большинства Евангелий в Канон вошли только четыре?»
Андрей
Ответ: По всей видимости, на это была Воля Божья. Каноничность первых трех, синоптических Евангелий (от Матфея, от Марка и от Луки) обусловлена их ранним происхождением. Их созданию предшествует, разве что, устная традиция. По сути, это были самые первые Евангелия, написанные людьми, стоявшими у самых истоков христианства. Более поздние евангелия подчинены двум основным целям: либо как-то дополнить повествование синоптических Евангелий, либо заменить их. Ни то, ни другое не правомочно, так как не имеет под собой реальных исторических оснований.
Четвертое Евангелие (от Иоанна) предлагает нам несколько отличное от синоптических изложение жизни Иисуса и вытекающее оттуда богословие. Но автор четвертого Евангелия делает это вполне корректно – он не пытается дополнить жизнь Иисуса популярными литературными сюжетами эллинистического мира, чтобы удовлетворить известное любопытство читателя (а что Иисус делал в детстве, а что Он делал, когда пребывал в гробу Иосифа Аримафейского? и т. д.). Он также не пытается подменить Евангельское учение какой-либо скрытой ересью, чем грешили авторы евангелий, писавшие свои творения спустя несколько столетий после жизни Христа.
Эти четыре Евангелия вместе создают целостную картину жизни Иисуса, которая отлично служит проповеди Его учения.
Отвечал А. Комлев
yg-25 15-02-2020 Ответить

– Как я уже говорил, – принялся объяснять сэр Тибинг, – церковники старались убедить мир в том, что простой смертный, проповедник Иисус Христос, являлся на самом деле божественным по своей природе существом. Потому и не вошли в Библию евангелия с описанием жизни Христа как земного человека. Но тут редакторы Библии оплошали, одна из таких земных тем до сих пор встречается в евангелиях. Тема Марии Магдалины. – Он сделал паузу. – А именно: ее брак с Иисусом (с. 296; курсив оригинала).
В сказанном Тибингом содержится сразу несколько исторических ошибок. Как мы увидим в одной из следующих глав, слова и деяния Иисуса отнюдь не были описаны «тысячами» в течение Его земной жизни; напротив, нет ни одного свидетельства о том, что кто-либо запечатлевал факты Его жизни, пока Он был еще жив. Не было и восьмидесяти евангелий, рассматривавшихся на предмет включения в Новый Завет. А Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна – не среди включенных в Новый Завет; только они и были включены в него.
Если оставить в стороне эти фактические ошибки, в комментариях Тибинга затрагивается ряд интересных исторических вопросов, которые мы можем обсудить. Какие из других евангелий (не вошедших в Новый Завет) еще существуют в наши дни? Уделяют ли они большее внимание человеческой природе Христа, нежели божественной? И содержится ли в них указание на то, что Он был связан с Марией Магдалиной узами брака?
В этой главе мы рассмотрим некоторые из других дошедших до нас евангелий. Как я уже отмечал, Тибинг ошибается, утверждая, что восемьдесят евангелий соперничали за место в Новом Завете. На самом деле мы даже не знаем, сколько всего евангелий было написано; и, уж разумеется, ныне нам не доступны восемьдесят из них, хотя существуют по меньшей мере две дюжины, о которых мы знаем. Большая часть этих евангелий обнаружилась в относительно недавнее время и совершенно случайно, как, например, библиотека Наг-Хамма- ди, найденная в 1945 году. Тибинг оказался прав в одном: Церковь действительно канонизировала четыре Евангелия и исключила все остальные, запрещая их использование и (иногда) уничтожая их, так что большая часть христиан на протяжении всей истории Церкви имела доступ только к тем сведениям о Христе, которые содержались в книгах Нового Завета. Однако это не говорит ни о том, что остальные евангелия – оставшиеся за рамками Нового Завета – более точны с исторической точки зрения, ни о том, что Христос изображен в них более человечным и женатым на Марии Магдалине. Совсем напротив: как было отмечено в предыдущей главе, в большинстве этих евангелий Иисус имеет еще больше божественных черт, нежели в четырех, входящих в канон, и ни в одном из неканонических евангелий ни разу не говорится о том, что у Него была жена, тем более о том, что Он был женат на своей ученице Марии Магдалине.
Мы вернемся ко многим из этих вопросов в последующих главах. А пока вкратце ознакомимся с некоторыми не входящими в канон евангелиями, чтобы понять, как в них изображается Христос – как человек или как божество. Здесь я не стремлюсь охватить все дошедшие до нас древнейшие неканонические евангелия; их можно найти в других местах1. Я намерен дать лишь краткие примеры того, какого рода книги можно найти за рамками канона. Начну с той, от которой можно было бы ожидать весьма человечного изображения Иисуса, поскольку в ней рассказывается о Его детстве и более поздних, юношеских, проделках. К несчастью для доводов Тибинга, даже этот ранний рассказчик стремится показать Иисуса скорее сверхчеловеком, чем человеком.

Евангелие детства от Фомы

В этом повествовании, названном Евангелием детства от Фомы (не путать с коптским Евангелием от Фомы, найденным близ Наг-Хаммади), отражена жизнь Иисуса в детские годы2. Некоторые ученые датируют эту книгу началом второго столетия, что ставит ее в ряд самых ранних из сохранившихся до наших дней евангелий, не вошедших в Новый Завет. Этот источник содержит увлекательное описание деяний Иисуса в нежном возрасте, пытающееся ответить на вопрос, который занимает некоторых христиан и в наши дни: «Если взрослый Иисус был вершившим чудеса Сыном Божьим, то каким Он был в детстве?». Оказывается, что Он был немалым проказником.
Повествование начинается с момента, когда пятилетний Иисус играет у ручья в день Субботы. Он огораживает немного грязной воды, построив маленькую дамбу, а затем приказывает воде стать чистой – и та немедленно очищается. Затем на берегу ручья Он лепит из глины воробьев. Но мимо проходит мужчина-иудей и видит, чем Он занимается, – что-то делает, таким образом нарушая закон Субботы (не работать). Мужчина убегает, чтобы сказать об этом Иосифу, Его отцу. Иосиф приходит и бранит Иисуса за осквернение Субботы. Но вместо того чтобы оправдываться или раскаиваться в совершении греха, дитя-Иисус хлопает в ладоши и велит воробьям лететь. Те оживают и с чириканьем упархивают, тем самым уничтожая улику преступления (Евангелие детства от Фомы 2). Иисус уже в детстве является подателем жизни и не связан человеческими нормами и ограничениями.
Можно было бы подумать, что, обладая такими сверхъестественными способностями, Иисус мог быть полезным и интересным партнером по играм для других детей в городе. Но, как оказывается, этот мальчик с характером, и ему лучше не переходить дорогу. Ребенок, с которым Он играет, решает сорвать ветку ивы и замутить чистую воду, которую огородил Иисус. Это огорчает юного Иисуса, и Он выкрикивает: «Ты нечестивый, непочтительный дурак! Чем эта лужа помешала тебе? Смотри, сейчас ты тоже увянешь, как эта ветка, и никогда не обретешь ни листвы, ни корня, ни плода». И слова Иисуса в точности сбываются: «и тотчас мальчик тот высох весь» (Евангелие детства от Фомы 3:1-3). Иисус возвращается домой, а «родители того мальчика, который высох, взяли его, оплакивая его юность, и принесли к Иосифу и стали упрекать того, что сын его совершает такое» (Евангелие детства от Фомы 3:3). Для современного читателя ответ очевиден: у Иосифа сверхъестественное дитя, которое еще не научилось контролировать свой гнев.
Мы снова видим это в следующем абзаце: когда другой ребенок случайно налетает на него на улице, Иисус гневно оборачивается и восклицает: «”ты никуда не пойдешь дальше”, и ребенок тотчас упал и умер» (Евангелие детства от Фомы 4:1). (Позднее Иисус воскрешает его, как и других, которых проклял по тому или иному случаю.) И гнев Иисуса направлен не только на других детей. Иосиф отправляет Его в школу, чтобы Он научился читать, но Иисус отказывается повторять вслух алфавит. Учитель уговаривает его работать вместе со всеми, до тех пор пока Иисус не отвечает с насмешливым вызовом: «Если ты действительно учитель и хорошо знаешь буквы,-скажи мне, каково значение альфы, и я скажу тебе, каково значение беты». Немало возмущенный, учитель дает мальчику подзатыльник, совершая единственную непростительную ошибку в своей блистательной учительской карьере. Мальчик почувствовал боль и проклял его, учитель бездыханный упал на землю. Убитый горем Иосиф строго наказывает матери Иисуса: «не пускай Его за дверь, ибо каждый, кто вызывает Его гнев, умирает» (Евангелие детства от Фомы 14:1-3).
В какой-то момент повествования Иисуса, вследствие Его репутации, начинают обвинять во всем, что бы ни происходило. Он играет на крыше с детьми, и один из них, мальчик по имени Зенон, случайно спотыкается, падает с крыши и умирает. Остальные дети в испуге убегают; Иисус, однако, подходит к краю крыши, чтобы посмотреть вниз. В этот момент появляются родители Зенона, и что они должны подумать? Их ребенок лежит мертвым на земле, а Иисус стоит на крыше над ним. Это сверхъестественно одаренное дитя снова взялось за свое, думают они. Они обвиняют Иисуса в убийстве их ребенка, но на этот раз Он невиновен! «Иисус спустился с крыши, встал рядом с телом мальчика и закричал громким голосом – Зенон – ибо таково было его имя, – восстань и скажи, сбрасывал ли Я тебя? И тотчас он встал и сказал: нет, Господь, Ты не сбрасывал меня, но поднял» (Евангелие детства от Фомы 9:1-3).
Но прошествии времени Иисус начинает использовать свое могущество во благо. Он спасает своего брата от смертельного укуса змеи, исцеляет больных, возвращает здоровье и жизнь всем, кого когда-то иссушил или убил. И Он становится необыкновенно искусным в работах по дому и в плотницкой мастерской: когда Иосиф неправильно расщепляет доску, что грозит ему потерей покупателя, Иисус чудесным образом исправляет его ошибку. Повествование заканчивается эпизодом в Иерусалимском храме, когда мы видим двенадцатилетнего Иисуса в окружении книжников и фарисеев, – сюжет, знакомый читателям по Новому Завету, как он передан в главе 2 Евангелия от Луки.
Каким бы любопытным ни было это евангелие, оно не является попыткой одного из первых христиан дать то, что мы могли бы назвать исторически точным отчетом о юных годах Иисуса. Трудно сказать, были ли эти истории предназначены для того, чтобы их понимали буквально, как произошедшие с Христом в Его детстве, или все они – лишь увлекательный полет фантазии. В любом случае, Иисус, который в них изображен, – не простой ребенок; Он вундеркинд со сверхчеловеческими способностями.

Евангелие от Петра

В совершенно ином повествовании, называемом Евангелием Петра, описываются не юные годы Иисуса, а Его последние часы. У нас нет полного текста этого Евангелия, только фрагмент, обнаруженный в 1886 году в могиле христианского монаха XVIII века в Верхнем Египте. Однако этот фрагмент очень древний, датирующийся, вероятно, началом второго века и относящий Евангелие Петра к самым ранним рассказам о жизни Христа (вернее, о Его смерти и воскресении), не входящим в состав Нового Завета. И опять, можно было бы ожидать встретить в этом рассказе очень человечного Христа, но вместо этого здесь делается еще больший акцент на его сверхчеловеческих качествах3.
Имеющийся у нас фрагмент этого евангелия начинается словами: «Но ни один иудей не омыл своих рук, ни Ирод, ни кто-либо из его судей. Поскольку они не хотели совершить омовения, Пилат встал». Это примечательное начало по двум причинам. Оно свидетельствует о том, что непосредственно перед этим фрагментом в евангелии говорилось о Пилате, умывающем свои руки, а этот сюжет известен в Новом Завете только по Евангелию от Матфея. И в этом начале отчетливо проявляется отличие от описания Матфея, который ни слова не говорит о чьем-либо отказе умыть свои руки. Здесь же Ирод, «правитель иудеев», и его иудейские судьи (в отличие от римского наместиика Пилата) отказываются объявить себя невиновными в крови Иисуса. Уже в этом проявляется важная особенность всего повествования, в том смысле, что здесь скорее иудеи, чем римляне, ответственны за смерть Христа. Это фрагментированное евангелие имеет гораздо более активную антииудейскую направленность, чем любое из тех, что вошли в Новый Завет.
Далее повествуется о просьбе Иосифа (Аримафейского) отдать ему тело Христа, о глумлении над Иисусом и о Его распятии (такая последовательность событий приведена у автора. – Прим. редактора). Эти рассказы и похожи, и не похожи на те, которые мы читаем в канонических евангелиях. Например, в стихе 10 говорится, как и в остальных евангелиях, что Иисус был распят между двумя разбойниками; но далее мы находим необычное утверждение: «Он не сказал ни слова, так, словно не испытывал никакой боли». Это последнее утверждение вполне может быть воспринято в докетском смысле – возможно, потому и казалось, что Иисус не испытывает боли, что Он действительно не испытывал ее. Другой ключевой стих мы находим в описании приближения смерти Иисуса; Он произносит «моление об оставленности» в словах близких, но не идентичных тем, что мы находим в рассказе Марка: «Сила моя, сила, зачем покинула меня!» (ст. 19; ср. Мк 15:34); затем говорится, что Он был вознесен, хотя тело Его и осталось на кресте. Оплакивает ли здесь Иисус исход Христа из своего тела перед его смертью, в соответствии, как мы уже видели, с представлениями христиан-гностиков?
После смерти Иисуса источник повествует о Его погребении, а затем, от первого лица, о горе Его учеников: «мы постились и сидели, скорбя и оплакивая Его, ночь и день, до самой Субботы» (ст. 27). Как и в Евангелии от Матфея, иудейские книжники, фарисеи и старейшины попросили Пилата поставить стражу у гроба. Однако это евангелие отличается гораздо более тщательной проработкой деталей. Называется имя старшего центуриона – Петроний; он, вместе с другими стражниками, приваливает камень ко гробу и запечатывает его семью печатями. Затем они разбивают свою палатку и становятся караулом.
Далее следует, пожалуй, самый поразительный отрывок этого повествования – фактически описание Воскресения Христова и исхода Его из гроба; этих сведений нет ни в одном из ранних евангелий. Толпа приходит из Иерусалима и его окрестностей, чтобы посмотреть на гроб. Ночью они слышат ужасный шум и видят, как разверзаются небеса; в великом сиянии спускаются два мужа. Камень сам собой откатывается от гроба, и два мужа входят в него. Солдаты, стоящие на карауле, будят центуриона, который выходит, чтобы посмотреть на невероятное зрелище. Из гроба выходят три мужа; головы двух из них достигают небес. Они поддерживают третьего, чья голова «простиралась выше небес», а за ними… сам по себе движется крест. Затем голос с небес произносит: «Ты проповедовал спящим?» Крест отвечает: «Да» (ст. 41, 42).
Гигантский Иисус, двигающийся и разговаривающий крест, – вряд ли это можно назвать взвешенным повествованием, в котором особое внимание уделяется человеческим свойствам Христа.
Стражи бегут к Пилату и рассказывают ему обо всем, что произошло. Иудейские первосвященники из страха, что иудеи забыот их камнями, когда поймут, что сделали, приговорив Иисуса к смерти, умоляют его, чтобы ок сохранил случившееся в тайне. Пилат приказывает стражникам молчать, но только после того, как напоминает первосвященникам, что именно они виновны в распятии Христа, а не он. На рассвете следующего дня, не ведая о том, что случилось, Мария Магдалина со спутницами идет к гробу, чтобы позаботиться о более достойном погребении тела Иисуса, но гроб пуст, если не считать посланца небес, который сообщает ей, что Господь воскрес и ушел. (Это единственное место в повествовании, где упоминается Мария Магдалина; здесь ничто не говорит о том, что она имела «особые» отношения с Иисусом.) Рукопись кончается на середине рассказа о явлении Христа некоторым из учеников (возможно аналогичного тому, что мы находим у Иоанна, 21:1-14): «Но я, Симон Петр, и Андрей, мой брат, взяли наши сети и отправились к морю; и с нами был Левий, сын Алфея (он же евангелист и Св. апостол Матфей), которому Господь…» (ст. 60). Здесь рукопись обрывается.
Этот текст называют Евангелием Петра именно из-за этой последней строки: она написана от первого лица кем- то, выдающим себя за Петра. Но совершенно очевидно, что она не могла принадлежать руке Симона Петра, поскольку рукопись датируется началом второго столетия (отсюда и преувеличенная антииудаистская направленность текста, о которой говорилось раньше), то есть появилась намного позже смерти Петра. Тем не менее это одно из древнейших неканонических описаний последних земных дней Христа. К несчастью для доказательств Лью Тибинга, в нем не выдвигаются на первый план человеческие свойства Христа и ничего не говорится о близости Иисуса и Марии, тем более об их браке. Просто Мария была первой (вместе со своими спутницами), кто пришел ко гробу после смерти Иисуса, – так же как и в Евангелиях, входящих в Новый Завет.
Разумеется, Лью Тибинг не ссылается непосредственно ни на Евангелие детства Фомы, ни на Евангелие Петра, известные еще до открытия библиотеки Наг-Хаммади, но он упоминает гностические евангелия, содержавшиеся в этой находке. Подтверждают ли эти сравнительно недавно обнаруженные евангелия его тезис о человеке Иисусе, женатом на Марии Магдалине?

Коптский Апокалипсис Петра

Одним из наиболее интересных свидетельств о смерти Иисуса оказывается среди рукописей Наг-Хаммади текст, называемый не евангелием, а апокалипсисом (т. е. откровением); он также якобы принадлежит руке Петра, хотя и здесь это псевдоним. Самой примечательной особенностью этого текста является то, что это гностический документ, явно написанный в возражение тем христианам, которые боролись с гностицизмом, – то есть тем, которые впоследствии решали, какие книги включить в канон Нового Завета. Однако оказывается, что вместо того чтобы выступать против их представления о Христе как об исключительно божественном существе, документ оспаривает их утверждение о том, что Христос был человеком. То есть эта книга идет абсолютно вразрез с утверждениями Лью Тибинга о том, что гностические евангелия изображают Иисуса больше человеком, чем Богом.
Эта книга начинается с поучений «Спасителя», который сообщает Петру, что многие будут лжепророками, «слепыми и глухими», извращающими истину и проповедующими то, что является пагубным4. Петру же дано будет тайное знание, то есть гнозис (Коптский Апокалипсис Петра 73). Иисус продолжает, говоря Петру, что его противники – «без понимания» (то есть без гнозиса). Почему? Потому что «они привержены имени мертвого мужа»5. Другими словами, они думают, что именно смерть человека Иисуса имеет значение для спасения. Для этого автора те, кто говорит такое, «хулят истину и проповедуют учение гибели» (Коптский Апокалипсис Петра 74).
В самом деле, те, кто верует в мертвого человека, стремятся к смерти, а не к вечной жизни. Эти души мертвы и были созданы для смерти.
Не всякая душа принадлежит истине или бессмертию. Потому что всякая душа века сего несет в себе смерть. Следовательно, она всегда раба. Она создана для своих желаний и их вечного разрушения, для которого они существуют и в котором они существуют. Они (души) любят материальные создания, которые сопутствуют им. Бессмертная душа не такова, о Петр. Но поистине, пока час еще не пришел, она (бессмертная душа) будет походить на смертную (Коптский Апокалипсис Петра 75).
Гностики в мире сем, говоря иначе, могут походить на других людей, но они иные, не привязаны к тварному, не живут в соответствии со своими желаниями. Их души бессмертны, даже если об этом и не всем известно: «Другие не ведают тайн, хотя и говорят о том, чего не понимают. Несмотря на это, они кичатся тем, что тайна истины принадлежит им одним» (Коптский Апокалипсис Петра 76). Кто же они – не способные понять, не проповедующие истину? «И будут другие, не входящие в наше число, которые именуют себя “епископ”, а также “диакон”, так, словно получили свою власть от Бога… Эти люди – сухие русла» (Коптский Апокалипсис Петра 79).
Вряд ли лидерам христианской Церкви было лестно услышать, что они – не кладези знания и мудрости, а пересохшие речные русла.
Однако что же это за знание, доступное не приверженной материальному бессмертной душе и неверно воспринимаемое невежественными лидерами Церкви? Это знание об истинной природе Самого Христа и истинном смысле Его распятия, которое неверно истолковывается как принятие смерти человеком Христом во искупление грехов человечества. В действительности же истинный Христос не может испытывать ни боли, ни страданий, ни смерти. Он превыше всего этого. Распятый был не Богом Христом, а лишь Его физической оболочкой.
В одном из захватывающих эпизодов Петру велят стать свидетелем распятия, и он признает, что его смущает то, что он видит:
Когда Он сказал это, я увидел, что они, по-видимому [!], хватают Его. И я сказал: «Что я вижу, о Господи? Это Ты Сам, Которого они хватают?.. Кто же Тот, над крестом, радующийся и смеющийся? Это другой человек, руки и ноги которого они приколачивают гвоздями?»
И Иисус дает ему поразительный ответ, из которого становится ясен истинный смысл распятия:
Спаситель сказал мне: «Тот, Которого ты видишь над крестом радующимся и смеющимся, – живой Иисус. Тот же, в чьи руки и ноги втыкают гвозди, – Его физическая часть, которая является заменой. Они подвергают поруганию Его оболочку. Но посмотри на него и на меня» (Коптский Апокалипсис Петра 81).
Не Самого Христа, а лишь Его физическую, человеческую оболочку предают смерти. Живой Иисус находится за пределами смерти – буквально за пределами креста, – вот почему Он над ним, и смеется над теми, кто думает, что может причинить Ему боль, над теми, кто думает, что божественный дух, заключенный в Нем, может страдать и умирать. Дух Иисуса превыше боли и смерти, как и дух тех, кто понимает, кем в действительности является, – заключенным в физическую оболочку духом, не подверженным ни страданию, ни смерти. Далее видение продолжается:
И я увидел подходящего к нам, который выглядел как Он, даже Тот Он, который смеялся выше креста, и Он был исполнен чистого духа, и Он был Спаситель… И Он сказал мне: «Мужайся! Ибо именно тебе были вручены эти тайны, чтобы через откровение ты узнал, что тот, кого распяли, – первенец, и обиталище бесов, и глиняный сосуд, в котором они живут, принадлежащий Элохиму [то есть Богу мира сего], и принадлежащий кресту, который ниже закона. Но Тот, Который стоит рядом с ним, – живой Спаситель, вечная и нетленная часть того, которого они схватили. И Он был освобожден. Он стоит, радостно глядя на истязающих его… Поэтому Он смеется над отсутствием у них понимания. Воистину, поэтому останется одно страдание, поскольку это тело – замена. Но то, которое б&ло освобождено, – Мое внутреннее, духовное тело (Коптский Апокалипсис Петра 82).
Это тело – всего лишь оболочка, принадлежащая творцу мира сего [= Элохиму; одно из именований Бога в Ветхом Завете]. Истинное «я» – внутри, и не подвержено физической боли. Такова правда об Иисусе и о тех из Его последователей, которые обладают истинным знанием. Лишенные этого истинного гнозиса думают, что они могут убить Христа. Живой Христос, однако, возносится над всем, презрительно смеясь над ними. Кто же в действительности является предметом Его насмешки? Те, кто думает, что смерть человека Иисуса – ключ к спасению. Абсурдное представление, смешное представление, смехотворное представление. Спасение не приходит в этом теле; оно достигается исходом из тела. Мертвый Иисус не спасает; спасает Иисус живой. Так называемым верующим, которые не понимают, смерть Иисуса ничего не дает; она является насмешкой над ними.
И, следовательно, это откровение не изображает Христа более человечным, чем Евангелия Нового Завета; истинная сущность Христа находится далеко за пределами Его человеческой природы. А другие книги из библиотеки Наг-Хаммади, включая те, которые называют евангелиями, – подкрепляют ли они точку зрения, отстаиваемую Лью Тибингом?

Коптское Евангелие от Фомы

Несомненно, наиболее известным евангелием из библиотеки Наг-Хаммади является коптское Евангелие Фомы (не путать с Евангелием детства Фомы, о котором говорилось выше). Учитывая его важность, я уделю большее внимание разбору содержащегося в нем послания, чем делал это для евангелий, рассмотренных выше.
С самого момента своего обнаружения Евангелие Фомы вызывало немалые споры. Один из главных дискутируемых вопросов следующий: легче ли всего понять его, воспринимая как гностическое евангелие или нет? С моей точки зрения, даже несмотря на то, что Евангелие от Фомы целиком лежит в рамках системы гностических представлений и для его читателей это отчетливо ясно, оно предполагает гностическую систему почти в том виде, в каком я описывал ее в главе 2. Иисус в этом евангелии – божественное существо, носитель откровения о тайном знании, которое может освободить от этого порочного материального мира. Он изображен здесь не просто как человеческий пророк, а как божество, несущее откровение. В основе этого изображения лежит гностическое понимание мира и нашего места в нем.
Hewan 15-02-2020 Ответить

Всего известно 22 Евангелия, из которых четыре (от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна) считаются каноническими и входят в Новый Завет.
18 Евангелий, которые в Канон не вошли:
Евангелие детства от Фомы (о пребывании Христа в Египте).
Евангелие египтян.
Евангелие от Иуды.
Евангелие от Варнавы.
Евангелие от Марии Магдалины (жены Иисуса Христа).
Евангелие от Марии (матери Иисуса Христа; описывало юность Спасителя).
Евангелие от Никодима.
Евангелие от Петра.
Евангелие от Филиппа.
Евангелие от Фомы
Евангелие псевдо-Матфея.
Протоевангелие Иакова (брата Иисуса Христа).
Тибетское Евангелие (о пребывании Христа в Индии и на Тибете).
Евангелие от евреев.
Евангелие от Ессеев.
Евангелие от Апеллеса.
Евангелие 12 апостолов.
Тайное Евангелие от Марка.
В канонический состав Нового Завета, кроме четырёх Евангелий, входят ещё 23 книги (Деяния апостолов – продолжение Евангелия от Луки, двадцать одно послание апостолов и Апокалипсис Иоанна Богослова). Состав данного Канона был окончательно утверждён на пятом и шестом Вселенских Соборах в Трулле в 692 году н.э. На предыдущих Соборах долго обсуждался вопрос включения в состав Канона текста Откровения Иоанна Богослова; в результате его всё же включили в состав Канона (до Лаодикийского Собора 364 года н.э. Апокалипсис в Канон не входил). Зато, до 200 года н.э. в Канон включали Апокалипсис апостола Петра, а Послание Павла к евреям, оба Послания Петра, Третье Послание Иоанна, Послание Иакова в данном Каноне отсутствовали.
Могу предположить, что тексты, считающиеся в настоящее время апокрифами, не отвечали представлениям святых отцов о необходимом минимуме знаний для своей религии.
turbob 15-02-2020 Ответить

Евангелие — это книга Нового Завета. В переводе слово «Евангелие» означает — благая весть. Для нас это — весть о христианства. Образно говоря, Евангелие — новый «договор» между Богом и человеком, который исполнил то, что было сказано в Ветхом Завете и начал новую эпоху отношений человечества с Богом. Именно из событий, описанных в Евангелии мы узнаем о земной жизни Христа и апостолов. Книги Нового Завета были написаны во второй половине I века. Первыми из новозаветных книг были написаны послания святых апостолов, вызванные необходимостью утверждения в вере недавно основанных христианских общин; но скоро явилась потребность и в систематическом изложении земной жизни Господа Иисуса Христа и Его учения. Вынос Евангелия и чтение отрывков из Нового Завета — важная часть богослужения во всех христианских конфессиях. Во время чтения Евангелия в западноевропейской традиции, где допускается сидеть во время некоторых моментов богослужения, прихожане всегда поднимаются со скамьи в знак благоговения перед Словом Божьим.
Читайте также — Что такое Священное Писание?

Сколько Евангелий существует

Существует четыре канонических Евангелия, признанных Церковью.
Евангелие от Матфея
Евангелие от Марка
Евангелие от Луки
Евангелие от Иоанна
И бесчисленное множество апокрифов, среди которых:
Евангелие от египтян
Евангелие от ессеев
Евангелие от евреев
Евангелие от евионитов
Евангелие Евы
Евангелие от Петра
Евангелие от Марии
Евангелие от Никодима
Евангелие от Филиппа
Евангелие Иуды
Евангелие от Фомы
Папирус из Оксиринха (неканонический отрывок из синоптиков)
Папирус Эджертона (неканонический отрывок из Евангелия от Иоанна)
Тайное евангелие от Марка
Читайте также — Библия
Точной информации о том, истинно ли то, что написано в апокрифических текстах нет, а иные и вовсе выдают себя, как нечто, совершенно противоречащее Писанию.

Кто написал Евангелия

Авторы Евангелия — апостолы, ученики Христа (формально), считается, что Писание было создано по Божественному вдохновению. Апостолы описывали те события, свидетелями и участниками которых стали лично. В пользу истинности того, что написано в Евангелии говорит и история создания Нового Завета. После распятия Христа Его ученики были абсолютно сломлены и подавлены. Все, во что они верили рухнуло в один момент. Логичным было бы вести тихую и спокойную жизнь, признав свое поражение. Возможно, им даже пришлось бы скрываться. Но, получив весть о Воскрешении Христа, они с риском для жизни отправились проповедовать Его слово и, не сговариваясь, рисковали собой, приняв мученическую кончину.

Чем отличается Библия от Евангелия

Люди, начавшие изучать христианство, часто задаются вопросом «Чем отличается Библия от Евангелия?» и правильный ответ: ничем. Библия — это собрание книг Ветхого и Нового Завета, а Евангелие — Новый Завет, то есть — часть Библии, священного Писания. В иудаизме Библией является Танах, именуемый также еврейской Библией, в христианстве — Ветхий Завет и Новый Завет.
monomaxxp 15-02-2020 Ответить

Евангелия написаны апостолами Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном. Часто они изображаются рядом с символами тетраморфа — крылатого четырехликого существа из видения пророка Иезекииля (Иез 1:1–28).
Евангелия от Матфея, Марка, Луки называют синоптическими, так как по описываемым в них событиям они достаточно сильно совпадают. Евангелие от Иоанна написано позже остальных.
Все четыре Евангелия различаются по тому, к кому они обращены.

5 фактов о подлинности Евангелий

1. Все четыре Евангелия имеют беспрецедентное для древних текстов количество рукописных копий; были безусловно приняты христианскими общинами I-II вв.
2. Наиболее древние из сохранившихся рукописей текстов Евангелий датируются 66 годом (отрывок из 26 главы Евангелия от Матфея).
3. Наиболее древним списком, в который входит Четвероевангелие, является сирийский перевод «Пешито» (простой, верный), сделанный во II веке.
4. Самый древний полный список Нового Завета входит в состав Синайского кодекса (IV век). Его части хранятся в России, Великобритании, Германии и на Синае.
5. Окончательно канон Нового Завета, ядром которого стали четыре Евангелия, был зафиксирован на поместном Лаодикийском соборе в 360 году. Он был подтвержден на VI Вселенском соборе в Константинополе в 680 году и с тех пор является непреложным для всех христианских Церквей.

Читайте также:

Как создавались и выглядели рукописи Евангелий

История написания Евангелий в проекте “Академия”

Ирония и премудрость
Alexzu25 15-02-2020 Ответить

Состав Нового завета в более менее том виде, который мы имеем сейчас, сложился не сразу, а где-то ко II в.н.э. Как именно образовался канон сказать сложно (я во всяком случае не читал каких-то убедительных окончательных теорий на этот счет), но очевидно, что это был постепенный процесс и нельзя выделить какого-то момента, когда собрались и сказали: в состав войдет то-то и то-то, по тем-то и тем-то причинам. Практически канонический (без Апокалипсиса) состав Нового завета был утвержден Лаодикийским собором (~340 г.), но он уже опирался на устойчивую традицию.
Если Вы почитаете про споры и доказательства правильности выбора состава Нового завета, то увидите, что огромную часть их занимают ссылки на ранних христианских деятелей, включая апостолов. “Такой-то часто цитировал эти Евангелия”, “эта мысль такого-то представляет собой цитату из этого Евангелия” и т.д. и т.п. То есть первые христиане воспринимались как носители “чистого учения” и именно их авторитет поддерживал тот или иной текст. Но встречались и попытки объяснительных толкований.
Одним из первых защищал и обосновывал необходимость именно четырех Евангелий был св. Ириней: “Невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем их есть. Ибо, так как четыре страны света, в котором мы живем, и четыре главных ветра, и так как Церковь рассеяна по всей земле, а столп и утверждение Церкви есть Евангелие и Дух жизни, то надлежит ей иметь четыре столпа, отовсюду веющих нетлением и оживляющих людей. Из этого ясно, что устрояющее все Слово, восседающее на Херувимах и все содержащее, открывшись человекам, дало нам Евангелие в четырех видах, но проникнутое одним Духом. Как и Давид моля об Его явлении говорит: “Ты, сидящий на Херувимах, явися” (Пс.79:1). Ибо Херувимы имеют четыре лица и их лики суть образы деятельности Сына Божия. “Первое животное — говорится — подобно льву” (Отк.4:7) и характеризует Его действенность, господство и царскую власть; “второе же подобно волу”, и означает Его священнодейственное и священническое достоинство; “третье имело лице человека”, и ясно изображает Его явление, как человека; “четвертое же подобно летящему орлу”; и указывает на дар Духа, носящегося над Церковью. Посему, Евангелия согласны с тем, на чем восседает Христос Иисус.” И далее: ( ucoz.ru ).
Климент Александрийский в передаче Евсевия объясняет возникновения канона из четырех Евангелий: “Первыми написаны Евангелия, где есть родословные. Евангелие от Марка возникло при таких обстоятельствах: Петр, будучи в Риме и проповедуя Христово учение, излагал, исполнившись Духа, то, что содержится в Евангелии. Слушавшие — а их было много — убедили Марка, как давнего Петрова спутника, помнившего все, что тот говорил, записать его слова. Марк так и сделал и вручил это Евангелие просившим. Петр, узнав об этом, не запретил Марку, но и не поощрил его. Иоанн, последний, видя, что те Евангелия возвещают земные дела Христа, написал, побуждаемый учениками и вдохновленный Духом, Евангелие духовное”.
В принципе, легко заподозрить, что обоснование необходимости четырех Евангелий было уже реакцией на сформировавшийся канон, то есть последовало, а не предшествовало его формированию. Но если эти “рационализирующие” объяснения Вас не удовлетворяют, то остается признать либо случай, либо Божью волю.
VideoAnswer 15-02-2020 Ответить
VideoAnswer 15-02-2020 Ответить
VideoAnswer 15-02-2020 Ответить
VideoAnswer 15-02-2020 Ответить

Какое из евангелий не входит в канон?

13 ответов на вопрос “Какое из евангелий не входит в канон?”

Добавить ответ Отменить ответ