Каждый человек в какой то степени философ?

12 ответов на вопрос “Каждый человек в какой то степени философ?”

  1. dmz59 Ответить

    В современном мире человеку очень часто не хватает времени остановиться и задуматься о первопричинах бытия. Я думаю, такая постановка вопроса показалась бы нелепой или даже смешной, если ее преподнести обывателю. Однако, не верится в то, что есть на свете люди, равнодушные к причине и цели своего появления на земле.
    Появление человека в мир-всегда событие, ни родители, ни врачи никогда не скажут, каков будет этот новый человек. Да, пол и какие-то особенности развития можно узнать заранее, но даже цвет волос, кожи, глаз, а уж тем более характер и судьба- вещи совершенно непредсказуемые. Самые близкие люди с рождения – родители, и те порой только руками разводят, «откуда что берется». Все это не может не наводить нас на определенную мысль: мы сами, равно как и наши родители, участвуем в нашем появлении только с физической стороны и не оказываем существенного влияния на это событие.
    Безусловно, такие вопросы едва ли находят место в голове современного человека, доверху заполненной различными житейскими попечениями. Более того, мы, честно говоря, с большим недоверием относимся к тем, кто решается поднимать такие темы и размышлять – «философствовать». Люди зачастую – чистые материалисты, но, материализм- разве не философия? Философия, признаемся мы в том или нет, является частью нашей жизни, может даже и помимо нашей воли. Ведь «моя философия» значит та линия поведения, которой я придерживаюсь, тот «толковый словарь», к которому я обращаюсь для разрешения трудных жизненных ситуаций. На это скорее всего ответят: «чепуха, я так поступаю, потому что считаю нужным, потому что все так делают, потому что я знаю это опытно». Но разве все это не философия? Просто зачастую мы любим принять чужую философию, которая нам по каким-либо причинам импонирует, даже не задумываясь о том, что привыкаем фальшивить, обманывать себя и других. Особенно ярко, как мне кажется, это выражается в коллективе. Находясь в обществе, каждый человек показывает себя именно с той стороны, с какой хочет, хотя это не всегда и не у всех получается, тем не менее мы очень часто не искренни, более того, «прослыть простаком» считается настоящей катастрофой, потерей имиджа и чуть ли не приравнивается к семи смертным грехам. И в этом тоже своя «философия комфорта».
    Однако, стоит вернуться все-таки к тем, кто занимается «вечными вопросами» это Философы и Церковь, наука занята более реальными по их мнению проблемами). Философы на протяжении всей истории «копали в глубину», отыскивая то одно, то другое. Мне кажется – это немного напоминает раскопки старинного города. Находят какую-либо вещь- и делают вывод о жизни всего города, затем находят другую- и вся картина меняется «вкорне». Так часто и в нашей жизни происходит, кажется, люди называют это «поворотным моментом». Так на протяжении многих веков возникали различные учения, школы, а затем и целые направления философии, и сегодня мы держим в руках длинную цепочку исканий. Наивные рассуждения античных мудрецов нам порой кажутся смешными, мы-де все знаем, как что и откуда берется. Но ведь нас всему научили в школе, в ВУЗе и т.д., а эти люди работали с непознанным миром, да методом проб и ошибок, но зато как прилежно они трудились, чтобы познать истину, чтобы впоследствии оформились науки, и все эти знания в итоге были преподаны нам. Что же касается истины – здесь у каждого, я думаю, найдется свое мнение. В свою пору философия и наука дошли (а может быть вернулись?) до понятия Бог. И здесь возникло разделение, по существу, как мне кажется, связанное с тем, «вписывался Бог в ту или иную философскую картину или нет». Мы и сейчас так живем. Каждый выбирает «по себе», кому ближе религия, кому наука, кому философия, хотя, как уже было сказано, философия есть у всех, только быть может не каждый об этом задумывался.
    Ноябрь
    P.S. Сугубо субъективное мнение. Без претензий на гениальность.

  2. Tony_bonelli Ответить

    Если наша жизнь не должна потеряться в рассеянии, то она должна обрести себя в порядке. Ее несущим началом в повседневности должно быть Объемлющее, она должна достичь связного единства в том построении, которое складывается из работы, исполнения замыслов и высоких мгновений, и должна самоуглубляться в повторениях. Только тогда жизнь, даже при выполнении однообразной работы, проникается настроением, знающим о своей связи с некоторым смыслом. Только тогда мы словно укрыты в определенном сознании мира и самосознании; благодаря памяти и верности у нас есть почва в истории, которой мы принадлежим, и в нашей собственной жизни.
    Такой порядок может прийти к отдельному человеку из мира, в котором он рожден, или же из церкви, которая формирует и воодушевляет его шаги — как значительные (начиная с рождения и заканчивая смертью), так и маленькие шаги будней.
    В таком случае человек посредством собственной спонтанной жизни обретает то, что у него всегда на виду и соприсутствует с ним в окружающем мире. Иначе обстоит дело в paзpyшающемся мире, в котором все меньше и меньше верят тому, что передано традицией, и который существует только как некий внешний порядок, оставаясь без символики и трансценденции, опустошая душу и не принося удовлетворения человеку. Там же, где этот мир оставляет человека свободным, человек оказывается предоставленным самому себе, в алчности и скуке, в страхе и равнодушии. И тогда отдельный человек может рассчитывать только на самого себя. Ведя философский образ жизни, он пытается выстроить себя, опираясь на собственные силы, поскольку окружающий мир ему этого больше не обеспечивает.
    Воля к тому, чтобы вести философский образ жизни, выходит из темноты, в которой находится отдельный человек, из состояния потерянности, в котором он безнадежно смотрит в пустоту, из состояния самозабвения, абсолютной поглощенности работой, когда человек внезапно пробуждается, ужасается и спрашивает себя: что я есть, что я упускаю, что я должен делать?
    Философствование — это решение дать пробудиться истоку, решение обрести себя снова и во внутреннем деянии, по мере сил, помочь самому себе.
    Незаменимость человека прежде всего выражается в том, что он должен найти свое дело, ради которого он пришел в мир. У каждого человека есть такое дело, которое, кроме него, никто не сделает. А если и он не сделает, то во Вселенной так и будет пустое место, дыра, не заполненная чьим-либо трудом, усилием. Это дело может быть любым – от открытия новых физических законов до вбивания гвоздя. Вбивать гвоздь, писал Г. Торо, надо так прочно, чтобы, и проснувшись среди ночи, можно было думать о своей работе с удовольствием, чтобы не стыдно было за работой взывать к Музе. Тогда и только тогда Бог тебе поможет. Каждый вбитый гвоздь должен быть заклепкой в машине Вселенной, и в этом должна быть и твоя доля.
    Вся проблема в том, чтобы найти такое дело, такое место, встав на которое, можно занять свою уникальную, неповторимую позицию. Если человек не пытается найти свое место, значит, он занимает чужое, повторяет уже известные мысли и делает дела, которые могут делать многие. И тогда он не отвечает своему человеческому назначению, потому что человеческое назначение заключается в том, чтобы оставить свой след на земле, свою заклепку в машине Вселенной.
    Ведь все мысли, все идеи и все дела были когда-то кем-то впервые высказаны, впервые сделаны. И эти, впервые сделавшие или выдумавшие, принимали участие в творении мира, благодаря им мир продолжается. Но если я не буду продолжать его существование своим оригинальным незаменимым делом, своей собственной незаменимой позицией – мир может кончится. Если все будут повторять чужие дела и чужие мысли, не тратя собственного сердца, собственной крови, не пытаясь участвовать в творении мира, то он рухнет.
    Ф. Ницше считал, что христианство – это сказки, выдумки, ерунда, в той мере, в какой это не вырастает из души каждого. Вера в Христа не имеет никакого значения, если ты не породил заново образ Христа в своем сердце. Вся цивилизация построена на песке, поскольку не воссоздается оригинальными и неповторимыми усилиями каждого человека. Все это, по Ницше, рухнет, поскольку ни на чем не основано, т.е. не порождено каждым внутри себя. А устойчиво только то, что порождено каждым. Или порождено заново. Следовательно, незаменимость, – это фундаментальное качество человеческого существования, на котором и благодаря которому держится весь мир, создаваемый человеком.
    Точно так же и неповторимость является фундаментальной характеристикой человека. Каждый человек уникален и неповторим. Это особенно хорошо видно на примере великих людей. Если бы Наполеон погиб в самом начале своей военной карьеры в 1796 г. на Аркольском мосту, то история Франции наверняка была бы иной, Наполеон своим неповторимым военным и политическим гением существенно изменил облик Франции и даже характер французского народа. И никто в те десятилетия не смог бы сделать ничего подобного.
    Никто не написал бы за Шекспира его пьес и сонетов, никто вместо Пушкина не создал бы “Евгения Онегина” или “Бориса Годунова”. Но точно так же любой человек, хотя он и не создал ничего великого в культуре или политике, может сказать о своей жизни: “Я чувствовал и переживал так, как никто еще не переживал и не чувствовал, и мои переживания, мое понимание мира так же дополняют Вселенную как переживания Шекспира или Пушкина, без них мир бы был беднее, был бы незавершенным”. И он будет прав, потому что каждый, если он живой человек, а не запрограммированный робот, по-своему любит, по-своему чувствует, по-своему переживает и надеется.
    Любая жизнь достойна, пусть внешне незаметная и неинтересная, если человек проживает ее как свою жизнь, никого не копирует, ничему не подражает, а просто живет самобытно, живет, как сказал бы М. Хайдеггер, в стихии своей четырехугольности, живет поэтически: сохраняя для себя землю, небо, божественное и смертное. Живущие таким образом развертывают себя четырехкратно – в спасении земли, восприятии неба, провожании смертного и ожидании божественного.
    Конечно, первое, что проявляется в нашем существовании, — это необходимость следовать конкретным задачам, требованию дня. Однако воля к философскому образу жизни в том и заключается, чтобы не находить себе в этом удовлетворения, а, напротив, распознавать привычный процесс работы и продвижение к целям как путь к самозабвению и тем самым как упущение и вину. Результат этого — серьезное отношение к своему общению с людьми, счастью и огорчениям, удачам и промахам, а также ко всему темному и запутанному. Не предавать ничего забвению, но усваивать; не отвлекаться, но внутренне прорабатывать; не улаживать дело, но прояснять его — это и означает: вести философский образ жизни.
    Он может осуществляться двумя путями: или в одиночестве как путь медитации, используя каждую возможность вдумчивого размышления, или вместе с людьми как путь коммуникации, используя каждую возможность понимания себя в совместном действии, совместной беседе, совместном молчании.
    В таком случае философствование — это одновременно и научение жизни, и умение умирать. Из-за непрочности существования во времени жизнь является постоянным испытанием.
    В этом испытании все зависит от того, чтобы отважиться вступить в жизнь, отдаться, не маскируясь, в том числе и внешней стороне жизни, позволить честности без всяких ограничений реализовываться в способе видения, вопрошания и ответствования. И тогда — идти своим путем и, не ведая целого, не обладая с осязаемой очевидностью чем-то воистину подлинным, не находя с помощью ложной аргументации или обманчивого опыта того глазка, который позволял бы объективно заглянуть из мира непосредственно в трансценденцию, не слыша со всей ясностью и прямотой божественного слова, но слыша, скорее, шифры всегда многозначного языка вещей, все-таки жить с уверенностью в существовании трансценденции.
    Только тогда в этом, стоящем всегда под вопросом существовании жизнь впервые становится полнокровной, мир — прекрасным, а само существование — наполненным.
    Кто рассчитывает все разгадать, тот более не философствует. Кто научную осведомленность принимает за познание самого бытия, тот оказывается жертвой суеверного отношения к науке. Кто более не удивляется, тот более не спрашивает. Для кого больше не существует тайны, тот больше не ищет. Философствованию, наряду с основополагающим отречением, к которому оно приходит на границах познавательных возможностей, известна также полная открытость тому, что, будучи непознаваемым, обнаруживается на границах знания.
    Философский образ жизни связан с постоянным риском затеряться в искажениях, для оправдания которых могут использоваться сами философские положения. Претензии, которые предъявляет существование, маскируются в формулы экзистенциального прояснения: покой превращается в пассивность, доверие — в обманчивую веру в гармонию всех вещей, умение умирать — в бегство от мира, разум — во вседопускающее безразличие. Наилучшее обращается в наихудшее.
    Существует множество определений философии и истолкований того, что она собой представляет и в чем состоит ее ценность. Иногда от философии ожидают глубочайших откровений и считают ее областью занятий необыкновенных людей. Иногда философствование объявляют бесполезными раздумьями о чем-то туманном и далеком от жизни.
    Древнегреческий философ Платон полагал, что философия является познанием сущего, или вечного, непреходящего. Его ученик Аристотель понимал ее как исследование причин и принципов вещей. Философы поздней античности – стоики, эпикурейцы – видели в философии искусство достойной и гармоничной жизни, достигаемое посредством разума. Мыслители христианского средневековья рассматривали философию как мирскую мудрость – необходимую ступень к достижению божественной мудрости, открываемой в теологии.
    Родоначальники новоевропейской философии Фрэнсис Бэкон и Рене Декарт полагали, что ее ядром является учение о методе, с помощью которого достигается истинное и полезное знание. Величайший из философов последних столетий Иммануил Кант отличал философию в ее школьном понимании – как систему философских знаний – от подлинного философствования, стремящегося уяснить отношение познания и действия к существенным целям человеческого разума. Необычайно высоко оценивали значимость философии последователи Канта – Иоахим Фихте и Георг Гегель. Для них философия выступала средоточием всей человеческой культуры.
    С термином «философия» у людей нередко соседствует представление о чем-то темном, трудном, смутном, доступном лишь для специалистов. Против этого, пожалуй, нелегко возразить. Сухие лекции множества преподавателей и написанные трудным языком учебники и книги немало способствовали такому представлению. И те, с кем разговаривают таким образом о философии, чуждаются ее.
    Между тем, будучи нераздельной с нашим существом, философия присутствует в жизни каждого человека. Люди философствуют без специального обучения, при каждом диалоге и осмысленном действии, философствуют — хорошо или плохо, но постоянно и неудержимо, независимо от уровня их философского знания. Философия же вносит смысл и человеческое значение во все, куда она входит.
    Вообще у великих философов всегда существует соотнесенность с изначальным жизненным смыслом. Язык великих понятен, и человек обычный, не философ, без труда может в отвлеченных понятиях узнать их изначальный смысл. И тем самым в рассуждениях высокой философии узнать самого себя, свои состояния и проблемы. Мы осмысливаем нашу жизнь, нашу деятельность настолько, насколько вносим в нее элемент философии. Насколько человек обязан себе отдавать ясный отчет в каждом своем слове, мысли, чувстве, действии, настолько он обязан философствовать. Пренебрежение философией есть искажение в себе человеческого сознания, поскольку философия и есть сознание, делающее человека человеком. Требование сознательной философии равнозначно требованию развития человека.
    Философия раскрывается, или обнаруживает себя, в самых различных проекциях — и как знание о наиболее общих законах природы, общества и познания, и как отражение, и как надстроечное явление, и как форма общественного сознания и т.д. Но только потому, что она не столько «знание о…», сколько «бытие в…», в специфическом измерении сознания, собственного присутствия человека, субъекта в знании, что и делает это знание философским. По своей сути и жизненному предназначению философская мысль всегда есть, с одной стороны, проблематизация действительности, с другой — попытка ее «депроблематизации», отрицания проблемы в виде идеального решения. В принципе, таково всякое мышление, однако отличие философии в том, что она есть самосознающее мышление. Сама философия является динамичной внутренне и сущностно. В философии, как и в искусстве, нет последнего слова.
    Философия вносит свой вклад в социализацию индивидов — как на пути превращения мысли в систему знаний, так и посредством диалога и дискурса. При всей своей неповторимой индивидуальности — биологической и культурной — человек есть существо и «родовое», и «общественное». Он может сохраняться в этом мире только при условии воспроизведения себя. Философия выступает как момент социализации индивидов, момент эволюции человечества, поскольку позволяет не начинать снова и снова с «нуля» культуры мышления и познания, не допускать тех же ошибок, которых не избежали другие народы и конкретные люди. И это сообщает философии гуманистически-антропологическое измерение.
    Вряд ли можно спорить с тем, что философские взгляды играет важную роль в мировоззрении людей. Значительность этой роли нередко побуждает к тому, чтобы саму философию понять и определить с помощью отсылки к мировоззрению: представить ее, например, как теоретическую форму мировоззрения, или как способ его обоснования, или как его теоретическое ядро. Хотя такую позицию разделяют далеко не все философы, она имеет основания и широко распространена в обществе.
    Вместе с тем ясно, что мировоззрение людей начинает складываться в процессе их непосредственной жизнедеятельности и общении между собой. Исторически на формирование мировоззрения людей огромное влияние оказывали мифология и религия, искусство и развитие научных знаний. В индивидуальном развитии личности мировоззрение формируется поначалу на дотеоретическом уровне – в ходе освоения родного языка, духовной культуры, приобретения жизненного опыта.
    Мировоззренческий выбор человека – это прежде всего его духовно-практический выбор. Философия может способствовать осознанности этого выбора, упрочению его, предоставляя к использованию в этих целях выработанный в ней достаточно развитый язык, на котором мировоззренческие проблемы обстоятельно обсуждались и обсуждаются, а также получают свое обоснование. Поэтому можно сказать, что разработанное и теоретически обоснованное мировоззрение, как правило, складывается при участии философии. Нужда в обращении к философии, к ее языку и методам отвечает, таким образом, потребности в осознании и обосновании мировоззренческого выбора с помощью доводов разума. Она приобретает особо властный характер в тех случаях, когда мировоззренческие позиции утрачивают цельность и непосредственную достоверность, когда возникают напряжения и рассогласования в жизни общества и человека, становятся очевидными конфликты в культурных системах и социальных институтах.
    Сказанное не следует понимать так, что философия предлагает человеку уже готовое мировоззрение. Реальная картина такова, что и здесь требуется выбор, поскольку в самой философии существует целый спектр мировоззренческих позиций. С самого зарождения философии в ней существовал мировоззренческий плюрализм – разнообразие направлений и школ, которые вели между собой спор по принципиальным вопросам понимания природы, человека и его сознания. Но все эти позиции – материалистическая или идеалистическая, рационалистическая или иррационалистическая и т.п. – представлены в философии в достаточно целостных, продуманных и отточенных в длительных философских дискуссиях формах. Но, даже обращаясь к тем или иным философским концепциям, используя их при решении мировоззренческих проблем, приходится вносить в эти концепции большие или меньшие изменения, адаптируя, приспосабливая их к существу новых задач. Поэтому такого рода деятельность включает в себя творческий импульс, возникающий на пересечении стремления к конкретности и действенности мировоззрения и неизбежной абстрактности мировоззренческих построений философии.
    бытие сознание человек диалектика

  3. gordima Ответить

    Кто есть философ — интеллектуал, читающий тексты или крестьянин, знающий основы основ?

    Философ просыпается внутри каждого человека индивидуально, как отмечал К. Ясперс. Поэтому, как известно, можно быть сапожником или стекольщиком и войти в историю философии под именами Якоба Бёме или Бенедикта Спинозы. Можно окончить философский факультет самого престижного университета и так и не стать философом, получив однако специальность — преподаватель философии. Данный пример не означает, что для того, чтобы стать философом, надо принципиально отказаться от обучения философии. Последняя установка часто порождает так называемое популярное философствование. Гегель так его характеризовал, обозначая как «царский путь» в изучении философии. Для этого надо, прежде всего, не читать никаких философских книг полностью, а лишь смотреть оглавление и пару рецензий, тогда в любом салоне, отмечал мыслитель, вы сможете выступать как философ. Таким образом, отвечая на Ваш вопрос, философ должен и обязан читать много текстов, хотя бы для того, чтобы не изобретать велосипедов. Но одновременно он должен уметь прежде всего философски мыслить, а это внутреннее состояние. Типичная ошибка, когда обращаясь к философу надеются на то, что он всё объяснит, но именно философ в большей степени может посеять не столько знание, сколько незнание как знание того, что мы в принципе ничего не можем знать абсолютно. Я просто расширил здесь известное положение Сократа «Я знаю только то, что ничего не знаю». Философ, как никто, понимает предметную ограниченность (опредмеченность) получаемого знания, ибо учёный смотрит на мир сквозь призму предметных очков. Биолог видит, например, в человеке совокупность неких биохимических процессов, физик может интерпретировать человека через физические параметры, социолог рассматривает человека как элемент социальной системы, выполняющей те или иные функции. Но никто из них не говорит о человеке как таковом, о его сущности. Философия же стремится раскрыть сущность исследуемого объекта, конечно, опираясь и на позитивные знания о мире, но не ограничиваясь лишь этим. Ибо человек как познающий субъект не только мир познает, но и переживает его, являясь в то же время частью этого мира.

  4. leha2207 Ответить

    Да, каждый человек – философ. Но … не каждый человек – человек! 🙂 Не все то золото, что блестит, не все то человечно, что человекообразно.
    Именно человеческое в человеке не заложено в него природой (т.е не телесно-биологично), равно как не гарантировано простым фактом принадлежности/отнесенности к обществу и культуре (т.е. не исчерпывается социальностью). Только ставя под вопрос такие свои (само)данности, возможный (потенциальный) человек может в какой-то перспективе, т.е. далеко не сразу, выйти к себе как к действительному (актуальному) человеку. А может… и не выйти (остановиться, заблудиться, вернуться), результат не гарантирован. Собираясь в дорогу к самому себе, оставляешь привычные определения, цели, авторитеты, привязывающие к прежней жизни, оставляешь и саму последнюю в ее привычном натуралистическом понимании. Не случайно, одно из самых первых определений философии – классическое платоновское: “философствовать – значит приуготовлять себя к смерти”. Впрочем, не стоит пугаться и унывать: это не апология умирания и, тем более, самоубийства. Подлинно философское “приуготовление к смерти” – одно из самых жизнеутверждающих занятий (“веселая наука” как сказал бы Ницше)! Но трудное! Потому – немного людей среди людей и мало философов среди занимающихся ею… Но каждый человек – философ! И наоборот!
    Нас мало юных, окрыленных, Не задохнувшихся в пыли, Еще живых, еще влюбленных В улыбку юную земли… (В. Набоков)
    Как-то так! Успехов! 🙂

  5. wolf56rus2 Ответить

    Сочинение на тему „ У каждого своя философия и каждый проходит свой путь философствования”. Я выбрал именно эту тему для сочинения потому, что она мне показалась более интересной, а также я согласен с этим высказыванием. Мое понимание выражения „ У каждого своя философия и каждый проходит свой путь философствования”– говорит о том, что каждый из людей проходя жизненный путь на земле набираясь опыта исходя из уровня своего развития, мудрости и сознания. На философию человека также влияет социальный статус, религия, образование и круг общения человека. Каждый человек считает свою философию индивидуальным способом восприятия и чувствования его окружающего мира.
    В подтверждение своих слов приведу в пример Аристотеля – лучшего ученика Платона. Ему удалось превзойти своего учителя и создать свою философскую систему. Учение Платона послужило ему своеобразным толчком после чего Аристотель уже из известного создал новые знания добытые путем логических рассуждений. Аристотель уделял очень много времени исследованию жизни. Он препарировал различных животных, составлял описания моллюсков, рыб, млекопитающих. Аристотель говорил: «Тот, кто познает начало вещей и следит за их постепенным развитием, узнает их лучше всего». Также он считал, что главнее всего в организме человека — это сердце, которое формируется раньше других органов. Именно оно, по убеждениям ученого, является мыслительным центром живого существа. Мозг же только вырабатывает жидкость, охлаждающую сердце. Подобные выводы он сделал из своих опытов что совпадает с моим пониманием главной сути выражения.
    В качестве второго примера приведу – Пенсионную реформу Российской федерации две тысячи восемнадцатого года. Правительство Российской Федерации активно проводит пенсионную реформу увеличив срок выхода на пенсию. Для мужчин это составляет шестьдесят пять лет, а для женщин шестьдесят лет. Философия правительства отталкивается от статистических данных, от численности рождаемости, от отчислений средств в пенсионный фонд, от экономической обстановки внутри страны. Их философия более глобальна и масштабна они думают, как найти выход из сложившейся ситуации. Они мыслят масштабнее потому что в их рука содержится больше информации о стране. А сейчас возьмём философию простого рабочего к примеру строитель. Его работа состоит из тяжелого и изнурительного труда и он не мыслит в масштабах страны, а думает как бы ему дожить до пенсии. Поэтому рабочий класс рассматривает негативно подобную реформу. Еще могу привести в пример высокодуховного, религиозного человека. Его не волнует пенсионная реформа он считает что на все воля Божья. Он стремиться к смирению и покаянию. Эти примеры также совпадает с моим пониманием главной сути выражения. В частности с тем, что социальный статус, религия, образование и круг общения человека влияют на философию жизни человека.
    В заключение хочу сказать, что какой бы ни был путь человека в этой жизни он будет философствовать. Я думаю люди живут философией даже не подозревая об этом каждый делает выводы учиться на ошибках и становиться мудрее.

  6. Opanas Ответить

    Поэтому философу так важно обойтись без восторженности, не обожраться сладким.
    Hill, Susan E.: Eating to excess: the meaning of gluttony and the fat body in the ancient world. Santa Barbara, Calif.: Praeger, 2011.
    4
    Наконец, есть четвертое свойство, не менее важное, чем первое. Это свойство — великодушие. Философом не может быть человек мелочный или презирающий другого за то, что тот не философ. Философ понимает, что философов мало, поэтому он должен бережно относиться к каждому человеку. Людей так легко растерять, а их надо беречь.
    Не забудем — достоинства философа проверяются у Платона способностью к государственной деятельности, а здесь у великодушия или его отсутствия особенно много приложений. Практические вопросы применимости ключевых человеческих достоинств философа в политической жизни поставит Аристотель. Из того факта, что только на изучение и рассказ о том, как все это устроено у Аристотеля, у разумных людей ушли десятилетия ученой жизни, люди не очень разумные делают вывод, что всем этим можно и вовсе пренебречь. Как же быть? Приходится искать спасения в равновесии.
    Schütrumpf, Eckart. Praxis und Lexis: ausgewählte Schriften zur Philosophie von Handeln und Reden in der klassischen Antike. Stuttgart: Steiner, 2009.
    5
    Четыре свойства относятся друг к другу примерно так же, как узелки на уголках платка, который человек надевает, чтобы уберечься от солнца. Эти узелки должны быть завязаны равномерно, чтобы платок держался. Важно соблюдать равновесие между четырьмя качествами.
    Когда память и сообразительность располагаются друг напротив друга по диагонали, одна может мешать другой. У многих людей необычайно развита память: они могут извлечь из неё миллион разных событий и имен. Но всякий раз вы удивляетесь: если они всё так хорошо помнят, почему же они так плохо соображают? Почему они не делают из сокровищ, хранимых памятью, никаких разумных выводов? Ответ простой: потому что памяти уступила сообразительность. Философу нужно найти равновесие между этими качествами. Не нужно заставлять себя помнить всё, если из-за этого может пострадать твоя сообразительность. Но и не нужно исключительно оттачивать сообразительность, блистая своим остроумием, ведь ты должен вовремя вспомнить важное, главное.
    6
    С другой стороны, бесстрашный часто бывает склонен к невеликодушному поведению, ведь он готов презирать тех, кто боится или побаивается. Поэтому бесстрашие тоже должно иметь границы. Оно необходимо, чтобы не бояться самому, но философ не может требовать бесстрашия и от всех остальных: «И вы все будьте бесстрашными!» Это не твое дело; бесстрашным должен быть ты, а другие сами решают за себя. Может быть, они не хотят быть философами, зачем им тогда бесстрашие? Мы знаем много примеров философов с очень развитым бесстрашием и недостаточным великодушием. Требовательность таких философов ко всем остальным необычайно высока, а к себе самим равна нулю.
    7
    Четыре свойства как четыре ножки стола или кровати — если одна выше другой, то вы не можете лежать на такой кровати или сидеть за таким столом. У Платона довольно много таких логико-философских квадратов. Этот квадрат интересен тем, что каждому человеку, даже совсем не склонному к философии, он дает возможность поразмышлять о себе самом: «А где я на этих осях между бесстрашием и великодушием, между памятливостью и сообразительностью?»

  7. Daper Ответить

    А они не нужны. Философ – это не профессия. Профессия – это философовед (именно эти люди имеют научные степени), он изучает философии (разные), но не живет как философ. Некоторые являются и тем и другим, но это не обязательное условие.
    Нет такой ячейки в обществе – философ. Значит, он не нужен. Врачи нужны, военные нужны, ученые нужны, а философы не нужны. Не обязательны.
    Если говорить о древних философах (в нашем понимании), то они были мудрецами, а философом в античности называли любого ученого. Они занимались астрономией, математикой, медициной и многим другим. И были нужны. А просто мудрецы, которые жили мудро, не обязательны были для общества и тогда. Некоторые жили в бочках (как Диоген), некоторые были рабами (как Эпиктет). Общество в них не нуждалось, иногда даже пыталось избавляться (как от Сократа, который всех достал).
    Но оглядываясь назад, мы видим, что их опыт стал частью мирового опыта. Значит, наверное, что-то в этом было.
    Что касается того, над чем мудрецы размышляют (я посмотрел комментарий к вопросу), то я бы не сводил предмет их размышлений к тому, как быть никем. Отнюдь. Мудрец не узнает все ответы, он перестает задавать вопросы. Но не становится никем. Отказывается от лишнего (в словах, мыслях, действиях), но не от всего. Мудрость в том, чтобы отличить нужное от лишнего))

  10. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *