Краткое содержание рассказа как я стал писателем?

19 ответов на вопрос “Краткое содержание рассказа как я стал писателем?”

  1. Markiz59 Ответить

    Данное произведение Шмелева можно назвать автобиографичным.  В нем автор повествует читателям о том, каким образом взял свое начало его дар писателя. Причем вся эта информация представляется совершенно ненавязчиво в форме рассказа, что делает изучение данного материала еще более интересным.
    Шмелев всегда был писателем, только первое время он не печатался. Еще в раннем детстве няня называла его выдумщиком. В каждом предмете, в каждой неодушевленной вещи он видел живое. Мальчик мог разговаривать с досками, игрушками, стружками от дерева, со всем, что видел. Именно за это, учась в гимназии, он получил прозвище “римский оратор”. Когда маленький Шмелев ходил в третий класс, он увлекался чтением романов Ж. Верна. Именно в этот период времени и было написано его первое стихотворение. За этот поступок его наказал учитель – словесник, который был довольно строгого нрава.
    Похожие попытки автор предпринимал, учась и в пятом классе, но снова был не понят учителями. Но вскоре, строго учителя заменил другой педагог, который позволил мальчику раскрыть свой талант и писать. За это он даже ставил хорошие оценки Шмелеву. Таким наставником стал Федор Владимирович Цветаев. Он был довольно свободного нрава. Мог в любой момент вдруг начать читать Пушкина, и делал он это так, что даже равнодушные к литературе дети слушали его, открыв рот. Цветаев занял в сердце маленького Шмелева особое место. Только с этим учителем он поддерживал отношения, а когда его хоронили, мальчик горько плакал.
    После того, как гимназия была окончена, автор отнес в издательство свое первое официальное произведение “У мельницы”. Редактор Анатолий Александров попросил Шмелева прийти через два месяца. За это время мальчик стал студентом, и его заняли совершенно другие заботы. Однако, через некоторое время пришел конверт с просьбой явиться в редакцию. Рассказ, который предложил начинающий писатель, оказался тяжелым для восприятия и прочтения. Тем не менее он был принят в публикацию, а автору выписали гонорар. Именно тогда, после выпуска произведения, Шмелев понял, что у него началась совершенно новая жизнь – жизнь писателя. Но он еще долго не мог привыкнуть к тому, что его фамилия фигурирует на обложке книги.

  2. geomorfolog Ответить

    Затем наступила эра сочинений. Рассказчик слишком вольно, по мнению учителя, раскрывал темы, за что был оставлен на второй год. Это пошло мальчику только на пользу: он попал к новому словеснику, который не препятствовал полёту фантазии. До сих пор рассказчик вспоминает о нём с благодарностью.
    Затем наступил третий период — рассказчик перешёл к «собственному». Лето перед восьмым классом он провёл «на глухой речушке, на рыбной ловле». Рыбачил он в омуте у неработающей мельницы, в которой жил глухой старик. Эти каникулы произвели на рассказчика такое сильное впечатление, что во время подготовки к экзаменам на аттестат зрелости он отложил все дела и написал рассказ «У мельницы».
    Я увидал мой омут, мельницу, разрытую плотину, глинистые обрывы, рябины, осыпанные кистями ягод, деда… Живые, — они пришли и взяли.
    Что делать со своим сочинением, рассказчик не знал. В его семье и среди знакомых почти не было интеллигентных людей, а газет он тогда ещё не читал, считая себя выше этого. Наконец рассказчик вспомнил вывеску «Русское обозрение», которую видел по дороге в школу.
    Поколебавшись, рассказчик отправился в редакцию и попал на приём к главному редактору — солидному, профессорского вида господину с седеющими кудрями. Он принял тетрадь с рассказом и велел зайти через пару месяцев. Затем публикация рассказа отложилась ещё на два месяца, рассказчик решил, что ничего не выйдет, и был захвачен другим.
    Письмо из «Русского обозрения» с просьбой «зайти переговорить» рассказчик получил только в следующем марте, уже будучи студентом. Редактор сообщил, что рассказ ему понравился, и его опубликовали, а затем посоветовал писать ещё.
    Я не сказал ни слова, ушёл в тумане. И вскоре опять забыл. И совсем не думал, что стал писателем.
    Экземпляр журнала со своим сочинением рассказчик получил в июле, два дня был счастлив и снова забыл, пока не получил очередное приглашение от редактора. Тот вручил начинающему писателю огромный для него гонорар и долго рассказывал об основателе журнала.
    Рассказчик чувствовал, что за всем этим «есть что-то великое и священное, незнаемое мною, необычайно важное», к чему он только прикоснулся. Он впервые ощутил себя другим, и знал, что должен «многое узнать, читать, вглядываться и думать» — готовиться стать настоящим писателем.

  3. FirstWork Ответить

    В рассказе “Как я стал писателем” Иван Сергеевич Шмелев анализирует свой творческий путь.
    Рассказчик считает, что всегда был писателем. Автор выделяет в своей литературной карьере несколько стадий: дописьменная, написание школьных сочинений, написание авторских произведений.
    Герой в детстве был очень наблюдательным, внимательным, креативным. Мальчик запомнил на всю жизнь свои игрушки, кубики, азбуки.
    Он много и часто разговаривал. Его няня прозвала мальчика за это балаболкой. Женщина удивлялась, как у рассказчика не болит язык от вечных разговоров!
    Малышу казалось, что все живые и неживые предметы рассказывают ему сказки и интересные истории. Мальчику запомнились слова молитвы, вид лампады, тараканы на полу и пейзажи.
    У каждого объекта была душа, свои чувства и переживания. Например, ребенку казалось, что когда метелку ставят в угол, то ее наказывают за провинности. Мальчик в таких случаях поглаживал веник и успокаивал его.
    В гимназии новость о его таланта быстро распространилась. Девочки устраивались в круг возле героя и внимательно слушали его рассказы. Многие преподаватели не одобряли его фантазии и ораторский талант. В классе его прозвали римским оратором. На этом заканчивается дописьменная стадия в становлении писателя.
    В скором времени пришла пора написания сочинений. Учителя не одобряли фривольный взгляд маленького Шмелева на литературные произведения, поэтому он столкнулся со злобой и агрессией с их стороны.
    В школе мальчика познакомили с произведениями Жюля Верна. Его они сильно впечатлили, поэтому герой решил написать свою первую поэму. Ее сюжет заключался в том, что все преподаватели гимназии отправились на Луну на воздушном шаре, сделанном из штанов учителя латинского языка.
    Рукописный текст поэмы быстро распространился по учебному заведению. Вскоре он дошел до преподавателей, которые были сильно оскорблены содержанием поэмы. На педагогическом совете было принято решение наказать юного писателя. Героя оставили в гимназии в выходной день на шесть часов.

  4. SerF91 Ответить

    С сокращениями
    Вышло это так просто и неторжественно, что я и не заметил. Можно сказать, вышло непредумышленно.
    Теперь, когда это вышло на самом деле, кажется мне порой, что я не делался писателем, а будто всегда нм был, только — писателем «без печати».
    Помнится, нянька, бывало, говорила:
    — И с чего ты такая балаболка? Мелет-мелет невесть чего… как только язык у тебя не устает, балаболка!..
    Живы во мне доныне картинки детства, обрывки, миги. Вспомнится вдруг игрушка, кубик с ободранной картинкой, складная азбучка с буквой, похожей на топорик или жука, солнечный луч на стенке, дрожащий зайчиком… Ветка живой березки, выросшей вдруг в кроватке у образка, зеленой такой, чудесной. Краска на дудочке из жести, расписанной ярко розами, запах и вкус ее, смешанный с вкусом крови от расцарапанной острым краем губки, черные тараканы на полу, собравшиеся залезть ко мне, запах кастрюльки с кашкой… Боженька в уголке с лампадкой, лепет непонимаемой молитвы, в которой светится «деворадуйся»…
    Я говорил с игрушками — живыми, с чурбачками и стружками, которые пахли «лесом» — чем-то чудеснострашным, в котором «волки».
    Но и «волки» и «лес» — чудесные. Они у меня — мои.
    Я говорил с белыми звонкими досками — горы их были на дворе, с зубастыми, как страшные «звери», пилами, с блиставшими в треске топорами, которые грызли бревна. На дворе были плотники и доски. Живые, большие плотники, с лохматыми головами, и тоже живые доски. Все казалось живым, моим. Живая была метла, — бегала по двору за пылыо, мерзла в снегу и даже плакала. И половая щетка была живая, похожая на кота на палке. Стояла в углу — «наказана». Я утешал ее, гладил ее волосики.
    Все казалось живым, все мне рассказывало сказки, — о, какие чудесные!
    Должно быть, за постоянную болтовню прознали меня в первом классе гимназии «римский оратор», и кличка эта держалась долго. В балльниках1 то и дело отмечалось: «Оставлен на полчаса за постоянные разговоры на уроках».
    1 Ба́лльник — дневник.
    Это был, так сказать, «допнсьмсныый* век истории моего писательства. За ним вскоре пришел и «письменный».
    В третьем, кажется, классе я увлекся романами Жюля Верна и написал — длинное и в стихах! — путешествие наших учителей на Луну, на воздушном шаре, сделанном из необъятных штанов нашего латиниста Бегемота. «Поэма» моя имела большой успех, читали ее даже и восьмиклассники, и она наконец попала в лапы к инспектору. Помню пустынный зал, иконостас у окон, в углу налево, — шестая моя гимназия! благословляющего детей Спасителя — и высокий, сухой Баталин, с рыжими бакенбардами, трясет над моей стриженой головой тонким костлявым пальцем с отточенным остро ногтем, и говорит сквозь зубы — ну прямо цедит! ужасным, свистящим голосом, втягивая носом воздух, — как самый холодный англичанин:
    — И ссто-с такое… и сс… таких лет, и сс… так неуваззытельно отзываесса, сс… так пренебреззытельно о сстарссых… о наставниках, об учителях… нашего посстенного Михаила Сергеевича, сына такого нашего великого историка позволяесс себе называть… Мартысской!.. По решению педагогического совета…
    Гонорар за эту «поэму» я получил высокий — на шесть часов «на воскресенье», на первый раз.
    Долго рассказывать о первых моих шагах. Расцвел я пышно на сочинениях. С пятого класса я до того развился, что к описанию храма Христа Спасителя как-то приплел… Надсона2! Помнится, я хотел выразить чувство душевного подъема, которое охватывает тебя, когда стоишь под глубокими сводами, где парит Саваоф3, «как в небе», и вспоминаются ободряющие слова нашего славного поэта и печальника Надсона:
    2 На́деон С. Я. (1862—1887) — русский поэт.
    3 Савао́ф — одно из имен Яхве, бога а иудаизме.
    Друг мой, брат мой… усталый, страдающий брат,
    Кто б ты ни был — не падай душой:
    Пусть неправда и зло полновластно царят
    Над омытой слезами землей…
    Баталин вызвал меня под кафедру и, потрясая тетрадкой, начал пилить со свистом:
    — Ссто-с такое?! Напрасно сситаете книзки, не вклю-сенные в усенисескую библиотеку! У нас есть Пускин, Лермонтов, Дерзавпи… по никакого вашего Надсона… нет! Сто такой и кто такой… На-дсон. Вам дана тема о храме Христа Спасителя, по плану… а вы приводите ни к сселу ни к городу какого-то «страдающего брата»… какие-то вздорные стихи! Было бы на четверку, но я вам ставлю три с минусом. И зачем только тут какой-то «философ»… с «в» на конце! — «филосов-в Смальс»! Слово «философ» не умеете написать, пишете через «в», а в философию пускаетесь? И во-вторых, был Смайс, а не Смальс, что значит — свиное сало! И никакого отношения он, как и ваш Надсон, — он говорил, ударяя на первый слог, — ко храму Христа Спасителя не имели! Три с минусом! Ступайте и задумайтесь.
    Страница 2 >>>

  5. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *