Почему государственная власть не рискует проводить реформы в полном объеме?

7 ответов на вопрос “Почему государственная власть не рискует проводить реформы в полном объеме?”

  1. Mentol00 Ответить

    Понятно, что в России «самый верх» – это не главы министерств и ведомств и даже не премьер-министр, а один хорошо известный всем человек. Стоит отметить, что Владимир Путин также высказывается в пользу реформ, о чём не раз напоминал широкой общественности. Вспомним послание президента Федеральному собранию в декабре 2013-го: «Нужны реформы, которые призваны повысить эффективность расходов».
    Попробовали – не получилось
    Так в чём же дело? Если верхи столь солидарны в вопросе необходимости проведения структурных реформ, то почему до сих пор бездействуют, ограничиваясь лишь мантрами?
    Версий на этот счёт может быть как минимум две. Во-первых, за последние десятилетия слово «реформы» стало уже нарицательным и почти приблизилось к статусу ругательного, так что объявление о начале проведения очередных изменений может сказаться на политическом рейтинге объявляющего.
    Во-вторых, не столько важно запустить реформы, сколько успешно их завершить. А вот с этим, как показывает практика, постоянно возникают большие проблемы. Реформа здравоохранения, которую недавно в пух и прах раскритиковал форум ОНФ, по выражению руководителя Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василия Колташова, «сделала медицинскую систему неэффективной». Она «деградирует в России и в плане качества, и в плане доступности». Ещё резче высказался известный врач Семён Гальперин: «Медицина полностью уничтожена. Уже официально признан резкий рост смертности».
    Не меньший урожай критики собрала реформа образования. В числе её итогов называют стремительное обрушение уровня знаний, а также и «ЕГЭизацию» образовательного процесса, которая дезориентировала и школьников и педагогов.
    Ещё один пример – реформа Российской академии наук, о вреде которой ещё в 2013 году говорил лауреат Нобелевской премии академик РАН Жорес Алфёров. «То, что предложили Медведев с Ливановым – это полное безобразие! Российской науке нужна только одна вещь – востребованность бизнесом и обществом. Предстоящая реформа этой востребованности не создаст, она убьёт науку», – предупреждал академик.
    С того времени прошло больше трёх лет, и вот недавно член Совета Федерации от Бурятии Арнольд Тулохонов подвёл промежуточные итоги: «Не менее чем в пять раз увеличилось бумаготворчество. Если ранее требовались научные отчёты только по итогам года, то сегодня кроме них требуются ежеквартальные о хозяйственной деятельности. Они содержат почти 50 показателей, вплоть до электролампочек и водосчётчиков». А главным результатом реформы сенатор назвал «полное разрушение академической науки».
    Может быть, и впрямь безопаснее сегодня говорить о реформах, чем их проводить? Нет спора, качественные реформы России нужны, очень. Но где взять качественных реформаторов?

  2. Felar Ответить

    В новое столетие Россия вступила в состоянии глубокого кризиса власти. Государство настолько ослабло, что оказалось перед опасной чертой распада. Появилась реальная угроза сохранению свободы и демократии в России.
    Напряженные отношения между центром и регионами создавали угрозу подрыва федеративного устройства государства. Серьезную опасность существованию единого государства представлял чеченский сепаратизм, тесно сросшийся с международным терроризмом. Вакуумом государственной власти и воли воспользовались олигархи, подменяя собой в ряде случаев власть.
    В этих условиях главной задачей президента В. Путина стало укрепление государственной власти. Это было необходимым условием сохранения свободы и демократии в Российской Федерации, улучшения жизни россиян, решения социально-экономических проблем страны и общества. Президент стал инициатором процесса укрепления государственной власти, в который затем включились и все другие властные структуры.
    К концу 90-х гг. отчетливо наметилась опасная, неконституционная конфедеративная направленность в развитии Российского государства, поэтому прежде всего было необходимо укрепить Федерацию. Самостоятельность регионов достигла той опасной черты, за которой мог начаться распад единого государства. «Нужно признать — в России федеративные отношения недостроены и неразвиты, — подчеркнул в своем первом (2000 г.) Послании Федеральному собранию Президент Российской Федерации В. Путин. — Региональная самостоятельность часто трактуется как санкция на дезорганизацию государства. Мы все время говорим о Федерации и ее укреплении, годами об этом говорим. Однако надо признать: у нас еще нет полноценного федеративного государства — хочу это подчеркнуть. У нас есть, у нас создано децентрализованное государство».
    Палитра мнений
    Б. Ельцин: «Новая Россия прошла этап демократической революции. Пора возвращаться к идее государственности — но уже на новом витке и в другом виде. К той государственности, которая не будет мешать человеку. Не будет давить, душить его, а напротив — создаст гарантии для стабильной и благополучной жизни»[1].
    Для укрепления государственной власти в начале первого десятилетия XXI века был проведен комплекс мероприятий. Он затронул все уровни и ветви власти. По разносторонности, глубине воздействия и результатам это была масштабная реформа государственной власти. Она включала в себя восстановление мира в Чеченской Республике, укрепление Вооруженных Сил, создание федеральных округов и разграничение полномочий между центром и субъектами Федерации, реформу Федерального собрания и изменение порядка избрания глав регионов, административную и судебную реформы.

  3. Ceremand Ответить

    После памятных событий 91-го года и отказа от советской системы управления государством Россия вот уже почти 30 лет пытается найти себя.
    Постепенно многие завоевания того периода были утрачены, а оставшиеся вошли в сферу государственного интереса. То же произошло и с поисками идеологии, которая должна была помочь нам наконец самоидентифицироваться и определить вектор будущего развития. Такие магистральные поиски собственного пути уже стали доброй российской традицией и происходят у нас каждые 100-200 лет, а иногда и чаще, как правило, накануне очередного парадигмального сдвига существующей политической системы.
    В отличие от предыдущих поисков, ставших достоянием истории, в этот раз дело было поставлено на широкую государственную ногу, передано по подведомственности в управление внутренней политики администрации президента и доверено курирующему заму в ранге первого замглавы этого ведомства.
    Первым наиболее неординарным и многогранным поисковиком был прародитель всей существующей политической системы Владислав Сурков, лукавому гению которого принадлежит наша малопригодная для жизни сеть общественных палат и партийная система, политические оппоненты которой, все больше неотличимые друг от друга, в особенности аморфностью своих писаных под копирку программ и невероятной удаленностью от народа, горят желанием поскорее одобрить все веления власти. К числу его шедевров принадлежит и ныне почти забытая «суверенная демократия», изменившая традиционные способы межгосударственного взаимодействия, плоды которой мы пожинаем до сих пор. Также он переосмыслил уваровское знаменитое: «Православие, самодержавие, народность», казалось списанное в утиль истории, вдохнув в эту формулу новую жизнь. В тысячах московских церквей формально светского государства, в неограниченной президентской власти, в доминировании государства во всех сферах общественной жизни мы предугадываем переосмысленную кремлевским функционером триаду, которую, кстати, сам Уваров сознательно противопоставлял триаде революционной Франции — свобода, равенство, братство.
    Провластвовав над умами людей более 10 лет, он уступил бремя поисков своему товарищу и коллеге Вячеславу Володину, который для удобства труда упразднил сурковский плюрализм, замкнув всю работу на себя и после нескольких лет напряженных поисков нашел, вписав себя надолго в ряды выдающихся идеологов, сияющую, как бронза на солнце формулу «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России!».
    Конечно, в своих поисках российской самоидентификации Володин ушел гораздо дальше своего предшественника, но удивительно, что мысли кремлевских стратегов каким-то мистическим образом связаны с Францией, ведь и володинское клише это смысловая калька с знаменитой фразы французского короля Людовика 14: «Государство — это я».
    Неумолимая государственная логика определила В.Володина на пост спикера, избранной им Государственной Думы, а освободившееся кресло занял бывший глава государственного «Росатома» Сергей Кириенко, который решил порвать с наследием своих предшественников и как человек рациональный, понимая, что кадры решают все, серьезно занялся воспитанием нового вида аполитичных чиновников технократов, готовых качественно выполнить задачу в условиях любого идеологического оформления. И как бы в подтверждение его интеллектуального превосходства над своими предшественниками сегодняшнее информационное пространство наводнили сообщения о присвоении главному кремлевскому идеологу звания Героя России, то ли за секретные атомные разработки, то ли за прекрасно проведенные очередные выборы президента РФ.
    Игра умов и команд, которые, заступая на службу в УВП, стремились отмежеваться от кадров и наработок своих предшественников, привели к тому, что государственная идеологическая мысль напоминает лоскутное одеяло, составленное из кое-как подходящих друг к другу обрывков мыслей нескольких бригад поисковиков.
    Все это привело к разрастанию государства во всех сферах общественной жизни и сведению человека к роли расходного материала, вида полезного ископаемого, которое наряду с нефтью и газом государство использует и тратит по своему усмотрению. С точки зрения бюрократической машины пенсионеры — это всего лишь строка в бюджете, требующая избыточного финансирования, которую можно секвестрировать, переложив бремя выживанию простых людей на их собственные плечи.
    Для реформы нет других значимых причин, поэтому так нелепо и неубедительно выглядят попытки объяснить нам прелести предстоящей реформы и правительством, и его филиалом — Государственной Думой.
    Но годы поисков своей самоидентификации, сдобренные проблемами ветшающей экономической модели развития и особенностями национальной внешней политики, под аккомпанемент негласного договора между государством и обществом, согласно которому люди отказываются от политической активности в обмен на заботу государства о своем существовании, привели к формированию отчужденного от государства человека, большая часть жизни которого проходит вне соприкосновения с ним.
    Зачастую случающееся вынужденное взаимодействие двух субъектов принимает драматических характер и формирует у человека настороженное и полное недоверия к власти отношение, которое формирует убеждение, что диалог с государством малопродуктивен и малоэффективен, еще больше отчуждая человека от сферы конструктивной политики.
    Государство и само делает многое, чтобы такой диалог не состоялся, например, принимает все ужесточающиеся нормы законов, которые переводят любое проявления несогласия с действующим курсом власти в разряд инакомыслия и преступления.
    Государство, в свою очередь, перестает воспринимать стремящегося уйти от него человека в качестве одушевленной персоны, все больше воспринимая его цифрой безмолвной статистики, которой в рамках большого государственного интереса можно невозбранно манипулировать. В такой парадигме взаимодействие может происходить только при наличии негативных поводов, вызывая еще большее взаимоотчуждение человека и государства и попытки последнего защитится, огородившись стеной законов и спецслужб.
    Любое развитие и содержательный диалог в системе государство-общество возможны только в рамках рациональных моделей когда взаимоотношения двух субъектов однонаправленны и преследуют схожие интересы, базисом для которых является здоровая, растущая экономика, основанная на большой и малой частной и государственной инициативе, пропитанной взаимоуважением и взаимопомощью. Такое состояние может быть достигнуто при конкурентной партийной системе вкупе с независимыми общественными институциями.
    А пока этого нет, государство жестко навязывает свои веления в форме растущих налогов, законодательных запретов и ограничений во многих сферах общественной жизни и реформы пенсионной системы, под пока малозаметное, но усиливающееся раздражение народа и ропот недовольства, который может стать предвестником социльно-политических катаклизмов, последствия которых пока трудно предвидеть. Все это осложняется тем, что в качестве средства управления обществом государственные технологи очень долго повышали градус патриотизма во всех его формах и проявлениях. И сейчас, когда государство из «доброй матери» одномоментно превратилось в «злую мачеху», положительные эмоции многих миллионов людей могут по закону психологической инверсии превратиться в свою противоположность, переведя попытки обсуждать пенсионную реформу из рациональной в эмоциональную сферу, что может стать очень серьезным препятствием на пути штаба по пиар сопровождению непопулярной пенсионной реформы, созданного в недрах администрации президента.
    Марк Белинский

  4. Spellrunner Ответить

    «Здравствуйте, Ольга Аркадьевна! Пишу вам от профессионального отчаяния», – зачитала письмо в начале своего доклада о реформе бюджетных учреждений замдиректора по научной работе Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Ольга Александрова. Написавший письмо врач отделения для новорожденных рассказывал, что стало очень много детей с диагнозом «внутриутробная пневмония», хотя на самом деле он не подтверждается. Но сначала поступивших малышей приходится обследовать, клиника переполнена – в одну кроватку приходится класть по двое младенцев, что запрещено из-за их слабого иммунитета. «Эпидемия» же объясняется тем, что при таком диагнозе страховые компании перечисляют клиникам более высокие суммы согласно нормативу, придуманному чиновниками. А клиникам требуется зарабатывать: уровень цинизма и прессинга, которым подвергаются руководители медицинских учреждений, чтобы выйти на необходимые показатели по зарплатам, запределен, рассказала Александрова.
    Главврачи главным показателем эффективности медучреждения назвали объем платных услуг, поделилась итогом мини-опроса профессор МГУ им. Ломоносова Наталья Григорьева: «Я своим коллегам из Японии так и не смогла объяснить ни на японском, ни на английском, как могут в государственном медучреждении быть платные услуги. Они не понимают».

    Получается как всегда

    Реформа бюджетных учреждений, начатая для исполнения майских указов президента о повышении зарплат бюджетникам, декларировалась как способ повысить качество услуг, их доступность при более рациональном использовании бюджетных средств. Еще на этапе планирования реформы было очевидно, что будет все наоборот: рост доли платных услуг, снижение их доступности, массовое снижение качества, сокращение рабочих мест в образовании и здравоохранении и «ползучая приватизация» имущества учреждений этих сфер, говорит Александрова.

  5. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *