В чем состоит взаимосвязь проблемы смерти и проблемы смысла жизни?

15 ответов на вопрос “В чем состоит взаимосвязь проблемы смерти и проблемы смысла жизни?”

  1. Хyд0жниk Ответить

    В духовном опыте человечества присутствует изначальная связь представлений о смерти с религией. Она абсолютизирует феномен смерти, превращая идею о будущем посмертном существовании в самостоятельный вид бытия, более значимый, чем прошлое и настоящее, который открывается человеку в результате богообщения и праведной жизни (христианство, буддизм, ислам, иудаизм и др.).
    История общества демонстрирует различное отношение к смерти, получившее отражение в философской мысли: мифоэпическое (культуры Древнего мира); мужественно-оптимистическое (Сократ, стоицизм, Эпикур в античности); трагически-пессимистическое (Августин в средневековой философии); пантеистическое (Спиноза, Гете, Гегель в Новое время); романтически-нигилистическое (Шопенгауэр, Ницше в XIX в.); этическое (русская религиозная философия – Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой).
    Кризис цивилизации в XX в. актуализировал проблему смерти в философских учениях и придал им драматическое звучание (экзистенциализм, персонализм, неофрейдизм). По мнению американского философа Э. Фромма, наша эпоха отрицает смерть, а вместе с ней отвергает и одну из фундаментальных сторон жизни – осознание смерти и страданий как сильнейшего стимула жизни. Достижения современной реаниматологии и психологии (Р. Моуди, С. Гроф и др.) заставляют по-новому взглянуть на природу смерти, ее характеристики и границы, глубинные проявления человеческой психики. Они поставили ряд серьезных этических (эвтаназия) и психотерапевтических (отношение человека к собственной смерти и смерти близких людей) проблем перед обществом, стимулировали оживление различных оккультных учений, стремящихся возродить мифы о «бессмертии души» и др.
    Проблема бессмертия и прославления жизни как высшей ценности – это одна из центральных проблем человечества. В рамках различных культурных традиций было выработано множество способов, помогающих человеку преодолеть страх смерти. Обобщая духовный опыт человечества, американский психолог Р. Лифтон выделяет следующие модусы или виды символического бессмертия:
    1) биологическое – генетическое продление жизни в последующих поколениях людей;
    2) творческое – катапультирование себя в будущее через продукты и результаты своей деятельности;
    3) религиозное – приобщение к «вечной жизни» посредством религиозной символики и ритуалов;
    4) натуристическое – разработка и использование различных способов слияния с природой, растворения в ней;
    5) чувственная трансценденция – достижение вневременного состояния с помощью медитативных упражнений или фармакологических средств.
    Жизнь каждого человека уникальна. Осознание ее конечности придает человеческому бытию особый трагизм и ценность. Смерть – великий уравнитель людей в социальном и нравственном плане, она делает нам близкими заботы и общую судьбу людей, в драматических обстоятельствах напоминает о всеобщем братстве людей, которое существует, несмотря на конфликты и разногласия, считал К. Ламонт. Объективное исследование феномена смерти является лучшим средством ослабления страха перед смертью, позволяет человеку отказаться от иллюзий в отношении смерти, глубже осознать ценность жизни и любви, предполагает формирование и развитие «культуры умирания». Сохранить перед лицом смерти духовно-психическую уверенность и стойкость, остаться в этой трагической ситуации достойным своей человеческой природы – главный вывод, который делает философия, обобщая духовный опыт человечества. Это идеал реального философского гуманизма, определяющий смысл человеческой жизни в ее индивидуальных, личностных и социальных параметрах. Лишь в бессмертии разума и гуманности человека заключается бессмертие человека.
    В этом состоит глобальное предназначение человека и человечества, их ответственности за сохранение жизни и разума на нашей планете.

  2. В НеАдЕкВаТе Ответить


    Человека всегда интересовала проблема жизни и смерти. Что будет после смерти? Если все умрут рано или поздно, то каков смысл жить вообще? Ведь благородно или подло жил человек – смерть все обесценивает. Но благодаря сознанию, человек может выходить за рамки наличного бытия, представлять будущее. Наше сознание противится смерти. Человек хочет продлить свое бытие. Т.е. смысл существования связан с направленностью человека в бесконечность. Смысл состоит не просто в существовании, а в бесконечном самопознании, углублении человека в собственную родовую и индивидуальную сущность.
    Именно смертность человека подводит его квопросу о смысле жизни.
    Ф.Энгельс: «Жить значит умереть».
    Советский поэт О.Мандельштам писал:
    «Когда б не смерть, то никогда бы
    Мне не узнать, что я живу»…
    «Неужели я настоящий,
    И действительно смерть придёт»…
    Большое внимание проблеме жизни и смерти уделяли экзистенциалисты.Так,по Хайдеггеру, несмотря на все усилия удержать существование, смерть оказывается сильнее. Смерть вырывает существование из повседневности. Смерть – основная причина одиночества. В предстоянии своей смерти человек всегда один. Конечность существования порождает страх смерти, как составляющую человеческого бытия. Рассматриваемая концепция сформировалась в 20-х годах XX века. Для Европы это было далеко не лучшее время. Назревал первый серьезный общественный кризис, предвестник войны…
    Позитивно решает эту проблему американский философ 20 века Тиллих. Да, христианин всегда один перед лицом Бога. Да, человек смертен. Но он может жить так, как если бы он был бессмертен, не по присказке «после нас хоть потоп», а по нравственным нормам. Он говорит о «мужестве быть», т.е. жить «вопреки» – вопреки страху смерти, отчаянию, болезням и т.п. В этом достоинство человека.
    Смысл жизни, смысл бытия — философская и духовная проблема, имеющая отношение к определению конечной цели существования, предназначения человечества, для становления духовно-нравственного облика личности. «В чём состоят жизненные ценности?», «Что является целью жизни человека и человечества?», «Зачем (для чего) мне жить?».
    Ницше писал: «Тот, кто знает ЗАЧЕМ, может вынести любое КАК»…
    Религияговорит, что умирает только тело, а душа вечна. Поэтому есть смысл жить праведно, нам не безразлично, что будет после смерти. Религия, таким образом, ищет смысл жизни вне жизни. (Стремление придать жизни смысл послужило одной их причин возникновения религии).
    Материалисты не признают бессмертия души. Но и они считают, что человек причастен к бесконечности: человек оставляет после себя свои дела, воплощает себя в построенных здания, созданных теориях, просто в памяти близких. Есть смысл жить благородно, ибо важно, что мы вносим в жизнь. От каждого зависит будущее. Смысл жизни в самой жизни, а не за ее пределами. Как социальное, надприродное существо человек живет тем, чего в природе не существует в готовом виде, создаёт культуру. То есть, чтобы жить, человек должен трудиться, преобразовывать природу. Отсюда: смысл заложен в самом человеческом существовании, материальном и духовном творчестве. Человек сам вкладывает смысл в свою жизнь. В этом проявляется его свобода.

  3. Lira Mira Ответить

    В христианстве смерть представляется как кара Адаму и Еве за совершенные ими грехи. Поэтому смерть х-ся как недоступное разуму таинство, как нечто бессмысленное, противоречащее духовной сущности человека. Именно поэтому главным мотивом христианства является вера в спасение и преодоление смерти.
    Мудрость человека, по мнению Спинозы, “состоит в размышлении не о смерти, а о жизни”.
    Философы-экзистенциалисты XX в.: Сартр, Камю; – Хайдеггер, Ясперс и др. рассматривают “жизнь как бытие к смерти”. По их мнению, проблема смерти становится для людей актуальной в критических ситуациях, “пограничных” между жизнью и смертью. В подобных ситуациях человек может отдаться либо движению к смерти (самоубийство), либо проявить волю к жизни. Перед лицом смерти человек способен обрести понимание смысла жизни, освободившись от ложных целей и ненужных мелочей. В этот момент, по их мнению, он способен обрести себя, свою сущность и свободу. Ценности, которыми он прежде руководствовался, теряют для него значение. Свобода, которую он обрел, позволяет ему определить свое будущее и наметить программу новой жизни. Это создает условия и возможности, чтобы человек из индивида, которым он был до возникновения “пограничной ситуации”, стал подлинной личностью.
    Если религиозные и идеалистические учения сравнительно легко справляются с проблемой бессмертия человека, то философы-материалисты, утверждая, что душа человека смертна и умирает вместе с телом, встают перед значительными трудностями при решении этого вопроса. Известный французский философ М.Монтень отмечал, что “бессмертие обещают нам только Бог и религия; ни природа, ни наш разум не говорят нам об этом”.
    Выдающийся английский ученый и философ Б.Рассел писал: “Бог и бессмертие – эти центральные догмы христианской религии не находят поддержки в науке. Люди будут и впредь верить в бессмертие, потому что это приятно”.
    Подобную же позицию занимали философы-материалисты – Демокрит, Эпикур, Спиноза, Гельвеций, Гольбах, Фейербах, Маркс, Чернышевский. Эту же точку зрения разделяют философы-материалисты XX в. и многие ученые, придерживающиеся атеистического мировоззрения.
    Отрицая возможность личного бессмертия, философы и ученые-атеисты отказываются, тем самым, от возможности утешения, хотя бы и иллюзорного. Кроме того, перед ними открываются возможности совершения любых преступлений, ибо, как справедливо заметил Ф.М.Достоевский, “если Бога нет, то все дозволено”. Поэтому принятие атеистического мировоззрения д. б. органически связано с формированием высокой нравственной, правовой, полит. и философской культуры, способствующей подготовке ответственного и высоконравственного гражданина. Однако, проблема бессмертия в материалистической философии имеет свое собственное решение. Исходя из того, что процесс развития человечества органически связан с формированием мира культуры, складывающегося из материальных и духовных ценностей, системы их про-ва, сохранения, распределения, а также самого человека как ее творца и творимого, бессмертие каждого м. б. обеспечено на основе вклада в развитие культуры.

  4. Kagazshura Ответить

    Но дело не только в том, что смерть всегда застигает человека врасплох (требуя от него подведения итогов, когда он не готов) и тем самым мешает (препятствует) исполниться (до конца воплотиться, окончательно реализоваться, полностью осуществиться) тому самому смыслу жизни, выражением которого она должна стать, засвидетельствовав таким образом ее (жизни) органичность.
    (Или так: наступая в самый неподходящий момент, смерть не дает сбыться (совершиться, свершиться) смыслу жизни, став таким образом ее (жизни)
    3 Лотман Ю. М. Смерть как проблема сюжета//Ьир://оЫ.еи.8рЬ.ги/е1Ьпо/соигее8/ сотрес18/12_8етюйса1.Ь1т
    логическим завершением, окончанием — выражением ее разумности и осмысленности, одним словом).
    Понятие смерти как границы жизни ставит и другой вопрос: что там, дальше, за этой границей? (здесь не имеется в виду: есть ли жизнь после смерти?). Если конец — это завершение, итог, финальная точка, свидетель-ствующая о достигнутой цели, реализовавшемся замысле, воплощенном смысле — то, что происходит дальше с самим смыслом? Вопрос не в том, какова судьба человека после его смерти, вопрос в другом: какова судьба смысла после смерти человека? Или так: какова судьба смысла, если учитывать факт смерти (если принимать во внимание смерть как указание на завершенность, исполненность, окончательность не только жизни, но и смысла)? Заканчивается ли смысл (жизни) вместе с самой жизнью? И что значит «закончится» в (по) отношении смысла (если речь идет не о жизни уже, как биологическом факте, а о смысле)? Может ли (способен ли) смысл пережить (перерасти) саму жизнь?
    Жизнь как факт (исторический, биологический и т. д.) постепенно становится прошлым (небытие до рождения сменяется небытием после смерти, а между ними — краткий миг (вспышка) нашего бытия). А смысл может стать прошлым (минувшим)?
    Или так: наше настоящее — временно. А смысл? (Другими словами: у жизни три времени, а у смысла?)
    Томас Нагель замечает: «наша жизнь — с ее борьбой за достижение каких-то целей, стремлением как-то устроить свою судьбу — это нечто вроде мышиной возни, и все это имело бы смысл только в том случае, если бы все эти достижения сохранились навеки. Но такого не будет. Даже если Вы создадите великое литературное произведение, которое будут перечитывать через тысячи лет, все равно, в конце концов, и солнце погаснет, и саму вселенной постигнет коллапс, и все следы Ваших трудов и деяний исчезнут. Как бы то ни было, мы не вправе надеяться даже на частицу подобного бессмертия. И уж если вообще есть какой-то смысл в том, что мы делаем, нам нужно искать его в рамках самой нашей жизни»4.
    Однако если «смысл в том, что мы делаем, нам нужно искать в рамках самой нашей жизни», то это означает, что он должен быть ей соразмерен, из этого, в свою очередь, следует, что смысл (как и жизнь) дан нам на срок (то есть характеризуется такой же временностью, как и сама жизнь) и истекает (кончается, иссякает, исчерпывается) вместе с нею. Как отмечает Т. Нагель: «С точки зрения стороннего наблюдателя ничего не значило бы, если бы Вас и вовсе не было на свете. А после того как Ваша жизнь закончится, не будет иметь никакого значения и то, что Вы все-таки когда-то существовали»5.
    Если это верно, то это и есть окончательная (последняя) смерть. Т. Нагель спрашивает: «Страшно ли исчезнуть, перестать быть? Почему людей так страшит перспектива полного исчезновения, небытия?» Вероятно, правильнее было бы спросить: что означает полное исчезновение, прекращение бытия (перспектива
    4 Нагель Т. Что все это значит? Очень краткое введение в философию. М. : Идея-Пресс, 2001. С. 80.
    5 Там же.
    небытия)? — Вовсе не физическое уничтожение, прекращение умственной и биологической активности организма, как могло бы показаться на первый взгляд. Поскольку человек существует не только в биологической, физической, химической реальности, но и в реальности значений, то прекращение его бытия означает прекращение (действия, действования) смысла (его бытия), утрата (потеря) им (смыслом) значимости.
    (Обратите внимание на формулировку (способ постановки) вопроса: что значит небытие? — Почему небытие должно что-то значить? Оказывается небытие (несуществование) тоже несет на себе какое-то значение или, вернее, свидетельствуя об отсутствии — лишении такового, указывает, тем самым, одновременно и на необходимость его присутствия?)
    «В прошлом нас уже нет, а в будущем нас еще нет6» — писал Н. А. Бердяев. Значит, я существую только в настоящем, но все больше (с течением времени) становлюсь чьим-то (не только своим) прошедшим. Однажды наступит такой день, когда из момента чьего-то субъективного прошлого я превращусь (стану) объективным прошлым. Чтобы не стать прошлым, то есть продолжать быть (продолжать свое актуальное существование) я должен присутствовать в будущем как часть чьего-то живого настоящего. Разумеется, физически достигнуть этого невозможно, но можно дотянуться в будущее настоящее посредством смысла: смысл, заключенный в проживаемой мной здесь и теперь жизни, призван реализоваться (исполниться, принести свои окончательные плоды) в будущем посредством того значения, которое моя свершившаяся (то есть закончившаяся, завершившаяся, ставшая частью прошлого) жизнь может иметь для будущего. (Иначе говоря: моя жизнь имеет смысл только в том случае, если она приобщена к чему-то более значительному, чем она сама — обратите внимание на замечание В. В. Бибихина: «Смысл — то, что не хватает до целого: подтягивайся!7»)

  5. Gulivanchik Ответить

    Введение
    Осознание того, что человек живет лишь один раз и смерть неизбежна, со всей остротой выдвигает перед ним вопрос о смысле жизни. Проблема смысла жизни важна для каждого человека. Ницше утверждал: «Если есть Зачем жить, можно вынести любое Как», и был прав.
    Безусловно, правы многие современные философы, утверждая, что выбор смысла жизни зависит от многих факторов – объективных и субъективных. К объективным факторам следует отнести социально-экономические условия, сложившиеся в обществе, функционирующую в нем политико-правовую систему, господствующее в нем мировоззрение, сложившийся политический режим, состояние войны и мира и т.д. Значительную роль в выборе смысла жизни играют и субъективные качества личности – воля, характер, рассудительность, практичность и т.д.
    Человек оказывается проблемой для самого себя, когда задает себе вопрос о смысле собственного существования, границах своего бытия, об отличии от себе подобных, от всех живых существ. Лишь проблематизируя основы собственной жизни, человек действительно становится человеком.
    Проблема человека не является чисто теоретической проблемой, для размышления над которой выкраивается время на досуге. Это практическая, жизненная проблема. Оказываясь в критической ситуации, человек каждый раз «выбирает» себя, решает вопрос о смысле своего существования. Как только он перестает размышлять об этом, он перестает быть человеком, превращается в вещь, застывает в определенных границах, срастается с определенной социальной ролью, навеки изгоняется из мира свободного выбора. Проблема человека как практическая проблема всегда стояла и будет стоять перед каждым из нас: в определенные моменты жизни человек проблематизирует свое существование, определяет смысл своей жизни, выбирает направление жизненного пути.
    Однако, хотя выбирает всегда сам человек, существует своеобразная «техника» проблематизации человеком своего собственного существования – философия. Именно философия организует «пространство выбора» человеком самого себя, она как бы предлагает выработанные философской мыслью на протяжении столетий различные системы ценностных координат человечности.
    Философия окончательный выбор «образа человечности» оставляет за самим человеком. Поэтому она не может диктовать человеку, каким он должен быть. Философия не может быть сведена и к науке о сущем – к простой констатации того, каков человек «на самом деле». Философия как «техника» размышления человека о самом себе есть форма теоретического знания о возможном.

    1. Смысл жизни
    философский жизненный судьба экзистенциальный
    Смысл жизни связан с вопросом «Ради чего жить?», а не с вопросом о том, как поддерживать жизнь. Отношение человека как сознательного, мыслящего существа к своей жизни и самому себе находит отражение в смысле и цели его жизни. Смысл жизни – это осознаваемая ценность, которой человек подчиняет свою жизнь, ради чего ставит и стремится осуществить жизненные цели.
    Так в чем же состоит смысл жизни? Этот вопрос всегда стоял перед философами, и ответ на него рассматривался с двух разных позиций: с точки зрения отдельного человека и человека как представителя человечества.
    В первом понимании смысл жизни – элемент уникальной духовной жизни индивида, то, что он формирует себя сам независимо от господствующих в обществе систем общественных ценностей. С этих позиций нельзя говорить о едином для всех смысле жизни. Каждый индивид открывает его в собственных размышлениях и, опираясь на собственный опыт, выстраивает свою иерархию ценностей. Вместе с тем смысл жизни существует и как феномен сознания человеческого рода. Его поиски подготовлены долгим процессом эволюции человека, развитием рефлексивной способности его мышления, формированием сознания.
    Наибольшую верность поиску абстрактно-всеобщего смысла жизни человека сохранила религиозная философия. Она связывает смысл человеческой жизни с созерцанием и воплощением божественного начала в человеке, стремлением к сверхчеловеческой святыне, приобщением к истине и высшему благу. Русский религиозный философ С. Франк считал, что мир сам по себе бессмыслен и слеп, как бессмысленна и внешняя жизнь человека. Но человеческий разум – уже прорыв бессмысленности. Внутренняя духовная жизнь человека, которую С. Франк называл истинным бытием, имеет смысл. Он доступен лишь душе, испытывающей беспокойство, томление, неудовлетворенность, «искание смысла». Для того, чтобы человек открыл для себя смысл жизни, нужны два условия: «во-первых, бытие Бога как абсолютной основы для силы добра, разума и вечности, как ручательства и торжества над силами зла, бессмыслия и тленности и, во-вторых, возможности для меня лично, в моей слабой и краткой жизни, приобщения к Богу» – писал С. Франк [1].
    Человека интересует не просто истина, которая бы представляла объект таким, каким он является сам по себе, а значение объекта для человека, для удовлетворения его потребностей. В этой связи человек оценивает факты своей жизни по их значимости, реализует ценностное отношение к миру. Специфика человека как раз и состоит в ценностном отношении к миру. Ценностью является для человека все, что имеет для него определенную значимость, личностный или общественный смысл. С ценностью мы имеем дело там, где речь идет о родном, святом, предпочтительном, дорогом, совершенном, когда мы хвалим и ругаем, восхищаемся и возмущаемся, признаем и отрицаем.
    Все люди обладают ценностями, но не всегда одинаковыми.
    Слово «ценность» было хорошо известно уже древним грекам.
    В античности отсутствовало четкое понимание своеобразия человека в мире. Современный философ сказал бы: «Давайте четко определимся, что есть идея как истина, как понятие, и что есть идея как ценность, как идеал». Но в античности философствовали по-другому, здесь истина и ценность не отделены друг от друга достаточно строго.
    В философии средних веков считалось, что человек существует во имя Бога, а не Бог для человека. Можно сказать, что речь шла о ценностях Бога.
    В Новое время философы выделили разум как главную черту человека. Всепоглощающий интерес к истине затемнял проблему ценности. Решающий шаг к ней сделал Кант, он «развел» истину, красоту и благо. Истиной занимается рассудок, а ценностью, так посчитали последователи Канта, разум, точнее, разумная воля. К ХХ веку сложились все условия для развития учения о ценности.
    Философские направления ХХ века выдвигают проблему ценностей на первый план. Важно, что во всех современных философских направлениях ценность понимается одинаково, по крайней мере, в одном отношении.
    Ценности нет только там, где человек относится к чему-либо безразлично, не интересуется различиями между истиной и заблуждением, прекрасным и безобразным, добрым и злым [2].
    Теории ценностей являются теориями о смысле жизни: великие философы, такие как Сократ, Платон, Декарт, Спиноза и многие другие обладали четкими представлениями, какая жизнь лучше всего, а, следовательно, и более всего осмыслена.
    Среди разнообразных ценностных форм психики человека важнейшее значение имеет воля, саморегуляция субъектом своей деятельности, проявляющаяся как целеустремленность, решительность, самообладание. Согласно Шопенгауэру и Ницше, воля занимает среди всех ценностей первое место.
    В мире ценностных ориентаций человека непреходящее значение имеет вера, акт принятия чего-либо как ценностно-положительного. Вере предшествует сомнение, которое переводится в веру в результате философского анализа.
    2. «Идеальные типы» философского самовосприятия человека
    М. Шелер выдвинул пять «идеальных типов» философского самовосприятия человека, которые и составляют «пространство выбора» себя, предоставленное всей историей философии отдельному человеку. Шелер не связывает их просто с этапами философской мысли. Все они имеют право на существование и в наше время, все они находят отклик в душе человека и по сей день.
    Первая «идея человека», по мнению Шелера, это идея религиозной веры как сущности человека. Подлинная история человеческой души с этой точки зрения – это ее божественное происхождение, грехопадение и будущее спасение. Христианство с его учением о Богосыновстве приписывает человеку «метакосмическое» значение, приподнимая его над природой. Но прочная божественная основа человеческого бытия вступает в противоречие с земной формой человеческого существования. Отсюда – ощущение надлома, кошмар первородного греха, отягощенность человека природным, страх перед всем земным.
    Второй идеальный тип – тип homo sapiens, человека как носителя разума. Логос, сознание, дух возвышают человека над всем сущим уже у греков периода классики. Человек несет в себе божественное активное начало, которого нет в остальной природе. Это начало в человеке родственно Божественному Логосу, оно не меняется в зависимости от обстоятельств, эпохи. Эти учения, по мнению Шелера, могли быть как теистическими (рассматривающими Бога в качестве запредельной миру совершенной личности), так и пантеистическими, растворяющими Бога в мире. Сплетаясь с первым образом человека, эта идея настолько овладевает массовым сознанием, что становится сама собой разумеющейся, человек к себе начинает относиться только как к рупору разума, тождественного нравственности и красоте.
    Третья идея человека – это представления о человеке как о homo faber, «человеке работающем», развиваемые в рамках натурализма, позитивизма, прагматизма. Способность к мышлению не специфична для человека, считают сторонники этого представления о человеке. Между человеком и животным существуют только количественные различия. Дух – это пассивное «следствие», сопровождающее желания человека, его инстинктивные влечения. Разум выполняет лишь техническую, приспособительную функцию. Истина и ложь, добро и зло, красота и безобразие – это знаки пользы или вреда вещи, события для человека; никакого особого содержания в себе не заключают. Человек – это существо, пользующееся знаками, использующее орудия, это «мозговое существо», обладающее таким техническим, подсобным орудийным средством, как интеллект. Эта «идея человека» объединяет полностью или частично самые разные философские школы: сенсуализм Демокрита и Эпикура, позитивизм Фр. Бэкона, Д. Юма, Дж. Ст. Милля, О. Конта, Г. Спенсера, эволюционные учения Ч. Дарвина и Ж. Б. Ламарка. На эту идею опираются «великие психологи влечений» Т. Гоббс, Н. Макиавелли, Л. Фейербах, А. Шопенгауэр, Фр. Ницше, З. Фрейд и сам М. Шелер. Эту идею, как считает М. Шелер, разделял и К. Маркс. В человеке нет стремления к самосовершенствованию; все, что кажется таковым, – это лишь бегство от удовлетворения влечения. Существует три основных системы влечений, которым соответствуют три типа человека. В основе первой системы лежит влечение к продолжению рода, в основе второй – влечение к власти, третья во главу угла ставит влечение питания. Первую систему влечений поставил в центр своей концепции З. Фрейд, вторую – Н. Макиавелли и Ф. Ницше; третья система влечений стала исходным пунктом концепции К. Маркса.
    Четвертая идея человека находится в оппозиции ко всем предыдущим, поскольку они говорят о прогрессирующем homo sapiens, homo faber, или о падшем, но чающем обрести спасение «Адаме» христианства, или о существе вожделеющем, но возрастающем до духовности. Четвертая идея человека предвидит неизбежную деградацию человека и усматривает в ней его сущность. Сторонники этой «идеи человека» резко разделяют культуру, разум, мир знаков и самое жизнь, чувства, влечения. Человек деградирует от «естественной» жизни, которой соответствуют символ, традиция, политеизм, магия, – к «разумной» организации жизни, которой соответствуют позитивная наука, монотеизм, государство, право. Естественное заменяется искусственным, организм – бездушным механизмом.
    Пятый «идеальный тип» человека Шелер назвал «постулаторным атеизмом серьезности и ответственности». Это взгляд на человека как на свободное, нравственное существо – «личность». Такое существо может возникнуть только как не запланированное заранее, то есть случайно, без помощи всемогущего существа – Бога. Именно абсурдность, «молчание» мира есть предпосылка человеческой свободы; мир не должен быть родственен, «единосущен» человеку.
    3. Судьба и жизненный путь
    Свои попытки отличить возможное от невозможного, желаемое от действительного, вероятное от неизбежного человек воплотил в образе судьбы.
    Жизнь человека – это материал, в который судьба воплощает свои веления, это «эмпирия судьбы». Способ действия судьбы, ее воплощения человеческой жизни могут быть различны.
    Судьба может действовать как абсолютная предрешенность всех событий человеческой жизни, всех его поступков: то, что случилось, обязательно должно было случиться. Или же по-другому: то, что с тобой произойдет, произойдет обязательно. Именно так судьба понимается в сказке, где герой может увидеть в волшебном зеркале весь ход своей будущей жизни.
    Судьба может рассматриваться и как основная тенденция жизни, которая пробивает себе дорогу сквозь путаницу случайностей, прихотливость человеческих действий. Лучше всего такая форма бытия судьбы проявляется в судьбе как характере человека.
    В образе судьбы воплощаются разные формы переживания человеком ограниченности своей свободы. По словам еврейского философа М. Бубера, «свобода и судьба вверены друг другу и объемлют друг друга…». Можно с покорностью принять свой жребий, можно попытаться обмануть судьбу, открыто с ней сразиться, познать ее… Но все попытки выстроить свой жизненный путь как бы в стороне от дороги судьбы обычно кончаются неудачей. В самом основном вопросе взаимоотношений человека с судьбой – в вопросе о возможности ее преодоления – уже содержится оценка судьбы как несчастья. В конечном итоге все попытки преодолеть судьбу – это неприятие бытия, борьба с небытием. Полная предрешенность человеческого бытия есть небытие: все чуждое мне, не зависящее от меня – это-не-я, не мое бытие, небытие. Недаром тема смерти неотделима от темы судьбы [3].
    С точки зрения небытия все события жизни оказываются неважными, несущественными. Основная задача судьбы-небытия, противостоящей человеку, ? поглотить его. Поэтому смерть – единственное значительное, «судьбоносное» событие. То, что происходит в промежутке между рождением и смертью, ? сама жизнь – неважно, призрачно с точки зрения небытия. Все события сжимаются до непространственной точки на нити жизни.
    Приняв точку зрения «небытия», покорившись судьбе, человек воспринимает свою жизнь не иначе, как абсолютную бессмыслицу, где все события равнозначны или, что то же самое, равно не имеют значения. В этом случае жизненный путь человека не освещен целью и не освещен высшими ценностями. Судьба как небытие лишает бытие осмысленности. Жизнь как осмысленное и завершенное целое перестает существовать: это не мной задуманная жизнь, не я ее автор.
    Лишь одно чувство нежелания покориться судьбе и сохраняет ту грань, которая отделяет небытие от бытия. Сам гамлетовский вопрос: быть или не быть, склониться или сразить ее в противоборстве – уже форма утверждения бытия.
    Стремление обмануть судьбу, «игра» с судьбой незаметным образом меняет характеристики самой судьбы. Она «очеловечивается». Человеку противостоит уже не судьба как слепой и неотвратимый рок, а судьба-случай. Случай – это «псевдоним свободы». С такой судьбой-случаем можно договориться, ее можно обмануть. Человек пререкается с судьбой. Ощущение предрешенности в этом случае теряется, исчезает трагический налет во взаимоотношениях человека и его судьбы. «Фортуну можно пинать ногами, как женщину, – писал Макиавелли, – она так же капризна и своенравна». Наконец, сам человек может взять на себя роль судьбы-случая. «Мужем рока» назвал Наполеона Лермонтов, о Ленине как «человеке судьбы» писал Н. Бердяев. Трагическое противостояние бытия – небытия исчезает. Судьба оказывается материалом, которому человек своими деяниями придает желаемую форму. Жизненный путь и судьба меняются местами: человек своими делами, своими руками создает собственную судьбу. Судьбу-случай человек своими удачными и хитроумными действиями превращает в судьбу как замысел человека о самом себе.
    Так обнаруживается второй основной смысл понятия судьбы. Судьба – это не только внешняя обусловленность человеческой жизни, но и связанность, завершенность человеческого бытия, его «логика». Так понимаемая судьба уже не тождественна несчастью, она может быть и счастливой.
    Судьба не рудимент древнего мировоззрения – это необходимый элемент нашего духовного мира, своеобразный символ взаимоотношений человека с миром. Судьба оказывается элементом самого нашего бытия: человек совершает определенные действия по отношению к судьбе – борется с ней, подчиняется, смиряется, играет. Это не борьба с фикцией, человеческие представления о судьбе, включенные в реальную жизнь, приобретают модус, качество реальности. Судьба символизирует тот аспект действительности, который является для человека жизненно важным. Другими словами, такие явления, как смерть, время, вечность, свобода, человек не может освоить иначе, как в форме судьбы. Судьба, следовательно, необходимый элемент человеческого «жизнеустроения», жизненного мира, в котором действительность дана вместе с ее осознанием. Это не мир теоретика, это мир человеческих поступков, выборов, решений.
    Разные представления о судьбе – как неотвратимом роке, логике характера, внутренней завершенности человеческого бытия, замысле человека о самом себе – по-разному реализуются в различных жизненных мирах.
    Жизненный мир не имеет строгих контуров, четкой и осознанной смысловой структурированности, это некая духовно-материальная целостность, в которой образ мира не отделен от своего прообраза.
    Основная его черта – ясное осознание цели. И тем самым – осознание себя, своих потребностей. Весь естественный мир непосредственной жизненности как бы воссоздается, конструируется заново, рационализируется. Умственный взор человека обращается на себя самого. В результате исходные, витальные потребности теряют свою непосредственность, корректируются, «подправляются» и тем самым угасают, пропущенные сквозь горнило разума. Возникает второе противоречие – в отношении индивида к самому себе.
    Так на первый взгляд простое отношение, лежащее в основе мира цели, открывает целый спектр возможных способов бытия в этом мире: от фанатичного стремления к достижению цели, подчиняющей себе человека целиком, не позволяющей задуматься, остановиться, оглянуться, до разросшегося до размеров всей Вселенной сомнения, погружения в бесконечные поиски оснований собственной жизни, парализующего всякую целенаправленную деятельность.
    Мир цели несет в себе зерна саморазрушения, он так же опасен для человека, как и мир непосредственной жизненности.
    Предполагаемый день исполнения всех желаний неизбежно должен оказаться днем исчезновения человеческой индивидуальности, всего того, что человек приобрел в процессе движения к цели. Недаром образ смерти, ждущей человека в конце его жизненной дороги, ведущей к исполнению желаний, так характерен для европейской культуры. Главным условием отстаивания себя оказывается недостижимость цели, постоянное движение к ней как заранее обреченная на провал попытка соединить мир человеческой субъективности и внешний мир. Человек постоянно находится между двумя необходимостями, ускользая от тисков судьбы. Чем масштабнее цель, тем разрушительнее для человека ее исполнение. Остановка – также гибель, крушение мира, в основании которого лежит деятельность по движению к цели.
    4. Поиски смысла жизни
    Отсутствие смысла жизни или невозможность его реализовать порождает у человека состояния экзистенциального вакуума, невроз, связанных с апатией, депрессией и утратой интереса к жизни.
    Смысл жизни доступен любому человеку, независимо от пола, возраста, интеллекта, образования, характера, среды и религиозных убеждений. Однако накопление смысла – это вопрос не познания, а призвания. Не человек ставит вопросы о смысле своей жизни – жизнь ставит этот вопрос перед ним, и человеку приходится ежедневно и ежечасно отвечать на него – не словами, а действиями. Смысл не субъективен, человек не изобретает его, а находит в мире, в объективной действительности. Именно поэтому он выступает для человека как императив, требующий своей реализации.
    Австрийский психолог В. Франкл вводит представление о ценностях. Это позволяет обобщить возможные пути, посредством которых человек может сделать свою жизнь осмысленной. Во-первых, с помощью того, что мы даем жизни (в смысле нашей творческой работы). Во-вторых, посредством того, что мы берем от мира (в смысле переживания ценностей). И, в-третьих, благодаря позиции, занимаемой нами по отношению к судьбе, которую мы не в состоянии изменить. Соответственно этому мнению выделяются три группы ценностей: ценности творчества, ценности переживания и ценности отношения.
    Осуществление смысла жизни является для человека императивной необходимостью по причине конечности, ограниченности и необратимости бытия человека в мире, невозможности отложить что-то на потом, неповторимости тех возможностей, которые представляет человеку каждая конкретная ситуация. Осуществляя смысл своей жизни, человек осуществляет тем самым себя [4].
    5. Свобода и творчество как экзистенциальные ориентации
    По мнению Канта, человек – двойственное по своей природе существо, принадлежащее и к миру природной необходимости и к сфере нравственной свободы. Нравственные поступки, соответствующие высоким нормам морали, может совершать только свободный человек как мыслящее существо, собственным разумом определяющий свои цели. Внутренняя свобода человек – мера его самоуважения и достоинства в борьбе с естественными эгоистическими стремлениями, толкающими его к нарушению долга. Человек как сознательно-моральное существо должен относиться с уважением не только к себе, но и к другим людям. В центре немецкой классической философии – проблема активности и свободы человека как духовного существа [5].
    Человеческая субъективность есть не что иное как сложный и противоречивый внутренний мир человека, который наиболее зримо обнаруживает себя в так называемых пограничных ситуациях. К важнейшим экзистенциональным характеристикам человеческого бытия обычно относятся: сущность и существование, свобода, ответственность, смысл жизни.
    Свобода – способность и реальная возможность человека действовать в соответствии с собственными желаниями, волей.
    Крайние, недиалектические трактовки свободы человека в истории философии были связаны с принципами фатализма, согласно которым жизнь человеческая, как и все в мире, предопределена судьбой, роком, или божественной волей, а свобода человека заключается в умении слушать высшую волю и жить в рамках предопределенности, а также волюнтаризма, согласно которым источник свободы – свободная воля человека, а это означает, что человек изначально свободен от внешних обстоятельств, в том числе и от объективных условий своего существования.
    В неклассической философии предпринимаются попытки дополнить формулу классической философии свободы человека как «познанной необходимости». Например, К. Маркс и Ф. Энгельс связывали свободу не только с познанием необходимости, но и с возможностью человека действовать в соответствии с этим знанием. Американский философ Эрих Фромм ввел в оборот понятия «позитивная свобода». По его мнению, движение к позитивной свободе является гуманистической стратегией развития человеческого общества [6].
    До сих пор вызывают интерес размышления русских философов конца XIX – начала XX в. о свободе. Так, пытаясь определить природу и сущность свободы, И. А. Ильин писал: «…внешняя свобода необходима для внутреннего самоосвобождения… Свободен не тот человек, который предоставлен сам себе, которому нет ни в чем никаких препятствий, так что он может делать все, что ему придет в голову. Свободен тот, кто приобрел внутреннюю способность созидать свой дух из материала своих страстей и своих талантов, и, значит, прежде всего – способность владеть собой и вести себя, а затем – и внутреннюю способность жить и творить в сфере духовного опыта, добровольно, искренно и целостно присутствия в своей любви и в своей вере. Воистину свободен духовно-самостоятельный человек; человек же, освобожденный только во внешнем, может злоупотреблять своей свободой и превращать ее в совершенную внутреннюю несвободу, в ужасающее внутренне рабство».
    Признавая очевидную детерминированность человеческого поведения, В. Франкл вместе с тем говорит о свободе человека по отношению к своим влечениям, к наследственности, к факторам и обстоятельствам внешней среды. Свобода по отношению к влечениям проявляется в возможности сказать им «нет», принять или отвергнуть их. Даже когда человек действует под влиянием непосредственной потребности, он позволяет ей определить свое поведение и сохраняет свободу не позволить этого. Аналогичным образом обстоит дело и тогда, когда речь идет о детерминации человеческого поведения ценностями или моральными нормами, – человек позволяет или не позволяет себе быть ими детерминированным. В. Франкл характеризует организм как инструмент, как средство, которым пользуется личность для реализации своих целей. Свобода человека по отношению к внешним обстоятельствам хотя и не беспредельна, но существует, выражаясь в возможности занять по отношению к ним ту или иную позицию. В связи с этим само влияние обстоятельств на человека опосредуется его позицией по отношению к ним.
    Важным вопросом учения о свободе воли является вопрос о том, для чего человек обладает свободой. В разных работах В. Франкл излагает смысл свободы как способность взять на себя ответственность за свою судьбу. Свобода, лишенная ответственности, вырождается в произвол и правовой нигилизм [4].
    Один из смыслов свободы – это необходимость для человека, который уже встал на путь следования «образу человеческому», постоянно, сознательно выбирать только добро, истину; это сознательное усилие по поддержанию в себе человеческого. Свобода принимает форму высшей ценности человеческого бытия, воплощение которой в жизнь становится основной целью человека – смыслом его жизни.
    Существует и еще один смысл свободы – это свобода как авторство, свобода, как бы принявшая в себя выбор со всеми его последствиями в материальном мире и проявляющаяся тем самым как ответственность. Свободный человек – автор самого себя, он «ставит подпись» под каждым своим поступком.
    На первый взгляд кажется, что есть еще один способ бытия свободы – свобода недеяния, свобода не выбирать вообще, навеки остаться с «поднятой ногой» для шага в будущее, который никогда не будет сделан. Такой «вечный Обломов» играет возможностями, он хочет быть всем, не рискуя ничем. Человек становится рабом собственного воображения. Внешний мир как абсолютная отрицательность для такого Обломова целиком определяет его поведение. Свобода оказывается утраченной прежде, чем была осознана.
    Человек может пойти и по иному пути. Он постоянно выбирает, но между «частными» возможностями, он избегает выбора, который определил бы его собственную жизненную сверхзадачу. Человек в данном случае превращает свою жизнь в серию эпизодов, он не хочет проявить «ответственную свободу» следования по собственному пути, он уходит от основного выбора – выбора смысла собственной жизни.
    Не менее пагубно для человека и осуществление «псевдовыбора», когда какое-то жизненно важное решение человек принимает, слепо следуя традиции, общественному мнению.
    Свобода, таким образом, тесно связана с осознанием противоречивости, лежащей в основе человеческой природы; с невозможностью уклониться от выбора как «жизненного» разрешения этого противоречия; с постоянными усилиями по поддержанию в себе человеческой сущности. Свобода неотделима от сущности человека. «Истинная свобода, – писал русский философ С. А. Левицкий, – есть не безответственная игра возможностями, а осуществление своих неповторимых возможностей, отягощенное ответственностью».

    Заключение
    В жизни каждого нормального человека рано или поздно наступит момент, когда он задается вопросом о конечности своего индивидуального существования. Человек – единственное существо, которое осознает свою смертность и может делать ее предметом размышления. Но неизбежность собственной смерти воспринимается человеком отнюдь не как отвлеченная истина, а вызывает сильнейшее эмоциональное потрясение, затрагивает самые глубины его внутреннего мира.
    Цель и смысл индивидуальной жизни каждой личности тесно связаны с социальными идеями и действиями, определяющими цель и смысл всей человеческой истории, общества, в котором человек живет и трудится, человечества как целого, его предназначение, а, следовательно, ответственность на Земле и во Вселенной. Этой ответственностью четко очерчиваются границы того, что могут и чего не могут ни при каких условиях делать на индивидуальном и социальном уровне человек и человечество. Этим же определяется и то, какими средствами могут или не могут они добиваться своих целей, даже если эти цели представляются высокими, нравственными.
    Мир духа, мир абсолютных ценностей, добра, красоты, истины освобождает человека от унизительной зависимости: ни социальная среда, ни телесные немощи, ни капризы природы больше не довлеют над человеком. Судьба есть там, где есть нечто внешнее, противоположное человеку. Но вот человек «выносит за скобки» то отягощенное материей пространство, которое символизирует судьба, он свободен от желаний, не стремится к целям, подчиняющим его себе. Если в мире непосредственной жизненности человек был его неподвижным центром, в мире цели – точкой, устремленной вовне, «вектором», то мир всеобщего полностью меняет положение человека: он уже не есть средоточие мира, точка его внутренней опоры – вне его. Мир вне пространства и времени, мир вечности, абсолютное царство духа освобождает человека от тягот жизни.
    От всех живых существ человек отличается более всего тем, что на протяжении своей индивидуальной жизни он никогда не достигает «целей» жизни родовой, исторической; в этом смысле он – постоянно не реализуемое адекватно существо. Он не удовлетворяется ситуацией, когда, как говорил Маркс, «сама жизнь оказывается лишь средством к жизни». Такая неудовлетворенность, нереализуемость содержат в себе побудительные причины творческой деятельности, не заключенные в непосредственных ее мотивах. Именно поэтому призвание, назначение, задача всякого человека – всесторонне развивать все свои способности, внести свой личный вклад в историю, в прогресс общества, его культуру.
    Вопрос о смысле человеческой жизни имеет и другую сторону, относящуюся к реальной, природно-биологической бесконечности человечества и бессмертию его разума, а также к возможности других форм жизни и разума, других, внеземных цивилизаций в бесконечной Вселенной. Эта чрезвычайно интересная сторона вопроса интенсивно обсуждается в современной научной и философской литературе. Космизация человечества, выход его в будущем в бесконечные просторы Вселенной изменят во многом и наши представления о времени, что, по-видимому, будет связано с новым пониманием смысла человеческой жизни, ее длительности, смерти и бессмертия, приведет к осознанию космического предназначения и ответственности человека и человечества.

    Список использованных источников
    1. Франк С.Л. Смысл жизни. Брюссель: Изд-во “Жизнь с Богом”, 1976. – 170 с
    2. Канке В.А. Основы философии. – Москва: Логос, 2001. – 288 с.
    3. Бубер М. Два образа веры. – Москва: Изд-во Республика, – 1995. – 464 с.
    4. Франкл В. Человек в поисках смысла. Сборник/Пер. с англ. и нем. Д. А. Леонтьева, М.П. Папуша, Е.В. Эйдмана. – М.: Прогресс, 1990. – 368 с.
    5. Фролов И. Т., Арефьева Г. С., Гайденко П. П. Введение в философию: учебник для высших учебных заведений (в двух частях). 2 часть. – М.: Издательство политической литературы, 1989.
    6. Фромм Э. Иметь или быть./ Пер. Н. Войскунской, И. Каменкович, Е. Комаровой. – М.: “АСТ”, – 2000.
    Размещено на Allbest.ru

  6. traverza Ответить

    Категория: Учебные материалы по философии
    Вопрос о смысле жизни, счастье, которое зачастую и выступает важнейшим критерием смысла жизни, по сути и являются ключевой проблемой философии. Это связано с тем, что к проблеме смысла жизни сводятся все жизненные ориентации, и любая деятельность человека.
    Смысл жизни – это регулятивное понятие, присущее всякой развитой мировоззренческой системе, оправдывает и истолковывает свойственные данной системе моральные нормы и ценности, показывает во имя чего необходима предписываемая ими деятельность.
    Необходимость постановки и решения вопроса о смысле жизни вызвана конечностью человеческого существования, смертностью. Смерть, как и рождение, формируют границы человеческой жизни. Однако, смерть имеет и позитивное значение, поскольку упорядочивает жизнь, формирует определенный уровень ответственности перед самим собой и обществом. Понять жизнь можно лишь тогда, когда можно ее потерять. В мировой культуре с древнейших времен сложились два основных типа отношения к смерти, восходящие к индийской и египетской культурам. В Индии, как в древности, так и в наши дни умершего человека сжигают на костре, прах развеивают по ветру и от него ничего не остается, кроме души, которая перерождается. Особенностью древнеегипетской цивилизации был культ мертвых – отсюда и стремление сохранить конкретное тело путем бальзамирования.
    Нужно четко различать понятия ”смысл жизни” и “цель жизни”. Когда перед человеком стоит цель стать, например, врачом, ученым, инженером, то в этом еще нет ответа на беспокоящий его вопрос о смысле жизни (во всяком случае ответ ощущается им лишь интуитивно, в чисто эмоциональном ключе). Человек в своих размышлениях идет дальше: для чего нужно стать врачом, инженером, ученым? Таким образом, если цель указывает на то, к чему человек стремится, то смысл жизни говорит о том, во имя чего он это делает. Т.е. существует ли логика жизненных поступков, приемлемая до самой смерти, ведь если ее нет, то переоценить можно что угодно.
    В истории философии традиционно можно выделить три основных точки зрения на вопрос о смысле жизни. Для первого подхода наиболее характерно религиозное истолкование жизни. Единственное, что делает осмысленной жизнь и потому имеет для человека абсолютный смысл есть нечто иное, как действенное соучастие в Богочеловеческой жизни. Бог сотворил человека по образу и подобию своему и задача человека открыть в себе божественные основы. В основе второго подхода лежит светское истолкование жизни, которое в основе своей восходит к той же религиозной идее, подвергнутой секуляризации. Человек способен переустроить мир на началах добра и справедливости. Движение к этому светлому будущему и есть прогресс. Прогресс предполагает цель, а цель придает смысл человеческой жизни. Однако, в рамках данного подхода существует известная оговорка – если человечество поэтапно движется к какой-либо определенной цели в будущем, то прошлое и настоящее, поколения людей, жившие до этого превращаются всего лишь в источник, средство для достижения более высокого этапа. А это в свою очередь ставит вопрос о том, оправдывает ли такая цель подобные средства. Субъективный подход предполагает, что жизнь вообще не имеет смысла, проистекающего из прошлого и будущего, тем более из потустороннего мира. Смысл жизни в самой жизни – т.е. в жизни самой по себе вообще нет никакого раз и навсегда заданного, однажды определенного смысла. Только мы сами сознательно или стихийно, намеренно или невольно самими способами нашего бытия придаем ей смысл и, тем самым выбираем и созидаем свою человеческую сущность.

  10. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *