В каком году затонул титаник и сколько человек погибло?

10 ответов на вопрос “В каком году затонул титаник и сколько человек погибло?”

  1. Anton_loganov Ответить

    В 00:25 координаты “Титаника” приняло судно “Карпатия”, находившееся от места крушения лайнера на расстоянии 58 морских миль, что составляло 93 километра. Капитан “Карпатии” Артур Рострон приказал немедленно направиться к месту бедствия “Титаника”. Спеша на помощь, корабль смог достигнуть рекордной скорости в 17,5 узлов – при максимально возможной для судна скорости в 14 узлов. Для этого Рострон приказал отключить все приборы, потребляющие электроэнергию, и отопление.
    В 01:30 оператор “Титаника” телеграфировал: “Мы высаживаем пассажиров в маленькие шлюпки”. По приказу капитана Смита его помощник, Чарлз Лайтоллер, руководивший спасением людей по левому борту лайнера, в шлюпки сажал только женщин и детей. Мужчины, по мнению капитана, должны были оставаться на палубе, пока все женщины не сядут в лодки. Первый помощник капитана Уильям Мэрдок на правом борту позволял грузиться мужчинам, если в очереди собиравшихся на палубе пассажиров не было женщин и детей.
    Около 02:15 нос “Титаника” резко опустился, судно значительно сдвинулось вперед, и по палубам прокатилась огромная волна, которая смыла многих пассажиров за борт.
    Около 02:20 минут “Титаник” затонул.
    Около 04:00 утра, примерно через три с половиной часа после получения сигнала бедствия, “Карпатия” прибыла на место крушения “Титаника”. Судно приняло на борт 712 пассажиров и членов экипажа “Титаника”, после чего благополучно прибыло в Нью-Йорк. Среди спасенных были 189 членов экипажа, 129 пассажиров мужчин и 394 человек – женщины и дети.

  2. tuobraun Ответить

    Такая мысль возникла давно, еще в самом начале заселения Австралии. Возникла она потому, что крупные реки на востоке страны текли с гор Большого Водораздельного хребта в западном направлении, в глубь неизведанной территории. Правда, знаменитый путешест­венник Чарлз Стерт еще в 20-х годах спускался то по реке Маккуори, то по Маррамбиджи и каждый раз попадал в реку Муррей, которая на южном побережье впадает в океан недалеко от Аделаи­ды. Но может быть, существуют еще другие реки, которые текут не на юг, а несут свои воды в сердце континента? И вот в колонии Виктория, самой богатой среди всех колоний, к концу десятиле­тия возникла идея организовать исследовательскую экспедицию в глубь Австралии. Был создан специальный комитет, который в 1857 году собрал девять тысяч фунтов стерлингов — сумму, для того времени довольно значительную. Однако, когда подсчитали все необходимые расходы, например на спасательные отряды и на обеспечение семей участников экспедиции, сумма выросла до 60 тысяч фунтов (это было больше, чем когда-либо расходовал Стенли на свои грандиозные экспедиции в Африке). Основной упор делался на то, чтобы эта огромная экспедиция непременно числилась мероприятием колонии Виктория. Именно из-за этого ей не разрешалось быстро и более удобным путем подняться по рекам Муррей и Дарлингу (ведь тогда считалось бы, что она стар­товала из колонии Южная Австралия). Нет, лучше уж пусть про­тащится пешком сотни миль, но зато от Мельбурна. По этому принципу подбиралась и кандидатура на место руководителя экспеди­ции: отказывались от людей с опытом работы во внутренних районах страны только потому, что они были гражданами других колоний. Руководителя искали путем объявлений в мельбурнской газете. Наконец Комитет большинством голосов выбрал полицей­ского интенданта Роберта О’Харра Берка, человека не имеющего ни малейшего опыта в подобных делах.
    Берк был ирландцем по происхождению, в молодости он слу­жил в австрийской кавалерии, где быстро получил чин капитана. В Австралию он прибыл как раз во время беспорядков, вызванных «золотой лихорадкой», и благодаря безупречной службе очень скоро занял место полицейского офицера. Когда в Европе разрази­лась крымская война, он подал в отставку, чтобы принять в ней участие, но из-за дальности расстояния опоздал: пока он доби­рался до Европы, война уже кончилась.
    Возглавляемая им экспедиция была «самой дорогостоящей, от­лично снаряженной, но самой непрофессионально организованной из всех австралийских экспедиций». На экспедицию же Стерта было отпущено только четыре тысячи фунтов, следовательно, она обошлась в 15 раз дешевле экспедиции Берка, к тому же во время нее погиб только один человек и две лошади.
    Что было ново, так это участие в экспедиции Берка верблюдов. Сначала шесть «кораблей пустыни» приобрели у бродячего цирка, затем некоего Георга Ланделла снарядили в Индию, с тем чтобы он там закупил еще 25 штук.
    Ланделл добрался до верблюжьих рынков Афганистана, откуда в сопровождении трех индийских погонщиков погнал купленных животных своим ходом к побережью. Они проходили по 80 кило­метров в день. Перед погрузкой в Карачи Ланделл уговорил при­нять участие в экспедиции юного ирландца Джона Кинга. Джон Кинг, вступивший четырнадцатилетним мальчиком в британскую армию, незадолго до этого был свидетелем страшных зверств во время подавления восстания в Индии. Он видел, как мятежников привязывали к пушечным жерлам и залпами разрывали на куски. Поэтому юноша охотно согласился уехать. Кстати, это был един­ственный человек из всей экспедиции, который остался в живых после пересечения континента.
    Ланделл доставил верблюдов и индийских погонщиков в полной сохранности в Мельбурн, где свое прибытие обставил весьма помпезно, явившись в красочном индийском облачении.
    Однако никто не знал, как будут чувствовать себя верблюды в Австралии. Поговаривали о том, что какой-то вид дикого гороха может оказаться для них отравой. Их приобретение, вернее, поезд­ка Ланделла и доставка всего транспорта в Мельбурн стоили уже огромных денег — 5500 фунтов. Ланделла включили в состав экспедиции как знатока по уходу за «кораблями пустыни».
    Так, например, он утверждал, что им необходимо ежедневно давать рому, поэтому пришлось тащить за собой 270 литров этого на­питка.
    Вероятно, комитет остановился на кандидатуре Берка в каче­стве руководителя экспедиции потому, что он был необычайно энергичен, обходителен и скромен. Так, например, он безропотно согласился на то, чтобы Ланделл (весьма корыстный малый) полу­чал значительно большее жалование, чем он сам. Недостаток опыта и научных знаний у Берка надеялись возместить тем, что отправили с ним в качестве помощников двух немецких ученых: мюнхенского врача и ботаника доктора Германа Беклера и естест­воиспытателя Людвига Бекера. К сожалению, Бекер, этот очень добросовестный ученый (кстати, один из лучших знатоков птиц лирохвостов), для такого изнурительного путешествия оказался слишком старым — ему было уже 52 года.
    19 августа 1860 года в Мельбурне закрылись все магазины, народ высыпал на улицу проводить небывалую экспедицию в путь. Все 18 участников ехали верхом на лошадях и верблюдах, а сле­дом 25 лошадей и 25 верблюдов (шестерых заболевших верблюдов пришлось оставить в городе) тащили специально оборудованные повозки, способные якобы и плавать. Весь скарб весил 21 тонну. В него входили кроме всего прочего 120 зеркал, два фунта бус, 12 палаток, 80 пар обуви, 30 шляп, семенной материал, книги, во­семь тонн лимонного сока против цинги, 380 «верблюжьих бот», походные кровати и огромное количество сушеных и консервиро­ванных продуктов. От четвертой части этой поклажи пришлось отказаться уже при отбытии, и тем не менее на каждого верблюда нагрузили примерно по150 килограммов.
    Когда этот грандиозный караван проходил по колонии Викто­рия, со всех сторон сбегались любопытные. Даже двухметровый ковровый питон, лежащий близ дороги, с удивлением уставился на невиданное зрелище. Поскольку лошади никак не могли при­выкнуть к верблюдам и всякий раз шарахались от них в сторону, пришлось их вести гуськом отдельной колонной на почтительном расстоянии от верблюжьего каравана.
    Была еще зима, шли непрерывные дожди, дороги размыло, и несколько повозок вскоре сломалось. К концу сентября головная часть каравана наконец достигла Менинди на берегу реки Дарлинг, то есть крайней точки населенных в то время земель; осталь­ная же часть экспедиции безнадежно отстала.
    В Менинди возникли серьезные споры. Берк вскоре понял, что тащит за собой слишком много лишней поклажи, и стал распродавать кое-что из продуктов попадавшимся на пути поселенцам и овцеводам, в частности он продал весь ром, на котором так настаи­вал Ланделл. Тогда Ланделл н еще несколько человек демонстра­тивно ушли из отряда. Вместо них Берк зачислил в экспедицию новых людей, с которыми познакомился дорогой, и среди них не­коего Чарлза Грея и совершенно неграмотного Вильяма Райта, бывшего владельца овцеводческой фермы. Этому человеку, на ко­торого Берк возлагал большие надежды, он и поручил дождаться в Менппди отставшую часть экспедиции и следовать с нею к реке Куперс-Крику.
    А Куперс-Крик находилась где-то за700 километровк северу; местность на всем этом протяжении была неисследованной и, по всей вероятности, безводной, к тому же приближалось жаркое тропическое лето. Однако Берк, несмотря ни на что, решился пу­ститься в путь — вероятней всего из страха, что его опередит некто Джон Макдуал Стюарт, направившийся во главе другой экспеди­ции из Аделаиды в эти же с той же целью — пересечь ма­терик.
    Итак Берк отправился в дальнейший путь со значительно мень­шим отрядом: его сопровождали 8 всадников, 16 верблюдов и 15 лошадей.
    Через 22 дня, 11 ноября 1860 года, им удалось достигнуть вы­сохшего русла Куперс-Крика. Они были крайне удивлены, заме­тив там следы копыт одинокой лошади, но так и не нашли этому никакого подходящего объяснения.
    Когда отряд разбил свой лагерь, на него напали полчища крыс. Весь провиант пришлось держать подвешенным на деревьях. Од­нако нетерпеливому Берну вовсе не улыбалась перспектива про­вести здесь жаркое лето так, как это сделал 15 лет назад его пред­шественник Чарлз Стерт. Ему хотелось как можно скорей добрать­ся до северного побережья Австралии, до залива Карпентария. Вместе с молодым англичанином Уильямом Джоном Уиллсом он не раз делал довольно далекие вылазки из лагеря.
    Тем временем становилось все жарче. Температура доходила в тени до 43o по Цельсию (109o по Фаренгейту). Несмотря на это, Берк 13 декабря двинулся вместе с Уиллсом, Кингом и Греем на север. Животных использовали почти только для перевозки по­клажи — продуктов питания и воды. Четверо мужчин под палящим солнцем прошагали пешком2600 километров до океана и обратно. Грей вел под уздцы лошадь Билли, а Кинг тащил за собой на ве­ревке шестерых верблюдов.
    Начальником отряда, оставшегося на Купере-Крике, был назна­чен бригадир Вильям Браге. Чтобы обезопасить себя от назойли­вого интереса, да и возможного нападения туземцев, лагерь ого­родили штакетником.
    Верк, уходя, распорядился, чтобы Браге ждал его здесь, на этом месте, три месяца. Если же он и его спутники к этому времени не вернутся, значит, они наверняка погибли, потому что взятого с собой провианта им хватит не больше чем на такой срок. К сожа­лению. Берк не оставил своего распоряжения в письменном виде, из-за чего после начались расследования, обвинения и судебные процессы. Он не вел даже дневника, и если бы не Уилле, очень одаренный, образованный и к тому же выносливый молодой уче­ный, который делал это за него, то вся экспедиция в конечном счете оказалась бы почти бессмысленной.
    Только благодаря необычайно мягкому лету 1860/61 года Верку удалось пересечь континент и выйти к заливу Карпентария, а за­тем вернуться тем же путем назад. Долго он шел по однообразным, нескончаемым, гладким, как стол, равнинам, на которых до самого горизонта не видно ни малейшего ориентира, не раз пробивался сквозь песчаные бури, превращающие день в ночь, и вышел, нако­нец, на северное тропическое побережье, где растут редкие пальмы и другие, чем па юге, виды эвкалиптов.
    Поскольку почва становилась все влажней и вскоре преврати­лась в настоящее болото, Берк решил оставить Кинга и Грея с верблюдами на месте, а к берегу океана пробираться только вдвоем с Уиллсом и лошадью Билли. Они достигли его 10 февраля 1861 года. Правда, добрались они только до канала в болотах, но вода в нем действительно была солоноватой па вкус и во время прилива поднималась на20 сантиметров. Открытого моря, самого залива Карпентария им так и не удалось увидеть. Впрочем, земли вокруг залива уже 17 лет до этого пересек Лейхгард, только с во­стока на запад.
    Особенно тяжело приходилось лошади Билли. Вот что записал в своем дневнике Уилле: «Когда мы переводили лошадь через реку, на одной из отмелей она так глубоко увязла в зыбучем песке, что нам никак не удавалось ее оттуда вытащить. Наконец мы до­гадались подкопаться под нее с той стороны, где было поглубже, и с размаху толкнуть в воду, чтобы она поплыла. Мы надежно упрятали свою поклажу и пошли дальше по берегу реки. Однако почва почти повсюду была такой вязкой и зыбкой, что наша ло­шадь никак не могла по ней передвигаться. Примерно через восемь километров, когда мы пересекали ручей, она снова провали­лась в трясину и после этого уже настолько ослабла, что у нас появились сомнения в том, сумеем ли мы вообще заставить ее идти дальше».
    Когда Уиллс и Берк вернулись к своим товарищам, караулив­шим верблюдов, было решено как можно скорей отправляться в обратный путь: почти за два месяца, которые потребовались для перехода до залива, они съели более двух третей своих продоволь­ственных запасов. Однако все чувствовали себя бодро и без малей­ших колебаний решились отправиться обратно с весьма неболь­шим количеством провианта (ведь в крайнем случае можно было съесть нескольких верблюдов).
    Он был, видимо, ужасен этот обратный путь. Продуктов стано­вилось все меньше и меньше. Берк делил их ежедневно на четыре порции, которые закрывал сверху бумагой с номерами — каждый выбирал себе номер, не видя, что под ним лежит. При таком спо­собе дележки не возникало споров между изголодавшимися и осла­бевшими людьми. Чувствовали они себя с каждым днем все хуже и записи в дневнике Уиллса становились все короче.
    Дойдя в марте до реки Клонкарри, они обнаружили там своего дромадера Гола, которого им пришлось в свое время здесь оста­вить из-за болезни. Вид у него был самый плачевный; животное, видимо, очень страдало от одиночества и, судя по следам, несмотря на полную свободу, никуда далеко не отходило от того места, где его оставили. Все это время верблюд беспокойно бегал взад и впе­ред по тропинке и утрамбовал твердую гладкую дорогу. Увидав своих сородичей — других верблюдов, дромадер сразу успокоился п принялся щипать траву. Но видимо, ему уже ничем нельзя было помочь. Когда экспедиция через четыре дня пустилась в дальней­ший путь, этот верблюд был не в силах следовать за нею, даже несмотря на то, что с него сняли седло и всю поклажу.
    Запись в дневнике от 10 апреля: «Целый день не выходили из лагеря — разрезаем на куски и сушим мясо лошади Билли. Ло­шадь так отощала и была настолько измучена, что нам стало ясно: ей все равно не добраться до конца пустыни. Мы до того изголо­дались, что решили ее зарезать, пока она еще не издохла, и под­крепиться мясом бедного животного. Мясо оказалось вкусным и нежным, но без малейших следов жира».
    Однажды Уиллс случайно увидел, как Грей тайком, спрятав­шись за дерево, поедал муку. А ведь именно ему было поручено хранение продуктов. Провинившемуся Берк задал основательную трепку. И несмотря на жалобы Грея на боли и слабость, которыми он всем досаждал в последующие дни, ему никто не верил, считая, что его просто мучают угрызения совести.
    Но утром 17 апреля Грея обнаружили мертвым в спальном мешке. Все настолько ослабли, что не смогли зарыть его в землю глубже чем на метр.
    Оставшиеся в живых трое мужчин к вечеру 21 апреля при свете луны дотащились до лагеря на Куперс-Крике, мечтая досыта наесться, надеть целые ботинки и сменить рваные пропотевшие лохмотья на новую одежду. Но лагерь был пуст.
    Берк и Уиллс вернулись в лагерь Куперс-крик. Рисунок Джона Лонгстаффа.

  3. @Zoob@ Ответить

    А теперь – альтернативные версии, каждая из которых имеет своих приверженцев во всемирном клубе любителей тайн.
    1. Пожар в угольном отсеке, возникший еще до отплытия и спровоцировавший сначала взрыв, а потом и столкновение с айсбергом.
    Эта версия существовала достаточно давно, но один из экспертов, посвятивший изучению истории «Титаника» более 20 лет, Рэй Бостон, выдвинул новые доказательства этой теории. По его словам, пожар в шестом трюме судна возник еще 2 апреля, и потушить его так и не удалось. Владелец судна Джон Пирпонт Морган решил, что «Титаник» быстро доберется до Нью-Йорка, высадит пассажиров, а затем огонь будет потушен. Корабль вышел в море с пожаром на борту, и во время плавания произошел взрыв. Высокую скорость «Титаника» в ночное время, когда опасность столкновения со льдами была особенно высока, можно объяснить опасениями капитана Эдварда Джона Смита, что его судно взлетит на воздух еще до прибытия в Нью-Йорк. Несмотря на многочисленные предупреждения других кораблей о льдах, Смит не снизил скорость, в результате чего «Титаник» столкнулся с айсбергом.
    2. Теория заговора: это вовсе не «Титаник»! Эта версия была выдвинута специалистами по изучению причин гибели судна Робином Гардинером и Дэном Ван Дер Ваттом, опубликованной в книге “Загадка Титаника”. Согласно этой теории, затонувшим судном является вовсе не «Титаник», а его брат-близнец “Олимпик”. Эти суда на вид практически ничем не отличались друг от друга. 20 сентября 1911 года “Олимпик” столкнулся с крейсером Британского флота “Хоук”, в результате чего оба корабля были серьезно повреждены. Собственники «Олимпика» понесли большие убытки, так как тех повреждений, которые были нанесены «Олимпику», оказалось недостаточно для страховой выплаты. Теория основывается на предположении о возможном мошенничестве с целью получения владельцами «Титаника» страховых выплат. Согласно этой версии, владельцы «Титаника» намерено направили «Олимпик» в район возможного появления льдов и при этом убедили капитана не снижать скорость, чтобы корабль получил серьезные повреждения при столкновении с ледяной глыбой. Эту версию поначалу подкрепляло то, что со дна Атлантического океана, где лежит «Титаник», было поднято достаточно большое количество предметов, но не было найдено ничего, что несло бы на себе название “Титаник”. Эта теория была опровергнута после того, как на поверхность подняли детали, на которых был выбит бортовой (строительный) номер «Титаника» – 401. У«Олимпика» же бортовой номер был 400. Кроме того, отчеканенный бортовой номер «Титаника» был обнаружен и на гребном винте затонувшего судна. И даже несмотря на это, у теории заговора все еще остается ряд последователей.
    3. «Титаник» был торпедирован немецкой подводной лодкой. Существует версия, что «Титаник» затонул вовсе не от тех повреждений, что нанес ему айсберг, а от торпеды, выпущенной немецкой подводной лодкой, причем с целью получения все той же страховой выплаты. А командиром подводной лодки, который согласился быть участником аферы, был родственник одного из владельцев «Титаника». Но у данной теории не существует крепких аргументов в ее пользу. Если бы торпеда как-то повредила корпус «Титаника», это не осталось бы незамеченным как пассажирами, так и членами экипажа.
    4. Мистическая версия: проклятие фараонов. Доподлинно известно, что один из историков, лорд Кэнтервиль перевозил на «Титанике» в деревянном ящике прекрасно сохранившуюся египетскую мумию жрицы – прорицательницы. Поскольку мумия имела достаточно высокую историческую и культурную ценность, она была помещена не в трюм, а размещена непосредственно возле капитанского мостика. Суть теории заключается в том, что мумия оказала влияние на рассудок капитана Смита, который, несмотря на многочисленные предупреждения о льдах в том районе, где плыл «Титаник», не сбросил скорость и тем самым обрек судно на верную гибель. В пользу этой версии говорят известные случаи загадочной гибели людей, побеспокоивших покой древних захоронений, в особенности – мумифицированных египетских правителей. Причем смерти были связаны именно с помутнением рассудка, в результате которого люди совершали неадекватные действия, часто имели место случаи суицида. Фараоны приложили руку к гибели «Титаника»?
    5. Ошибка рулевого. Одна из последних версий гибели Титаника заслуживает особого внимания. Она появилась после того, как был опубликован роман внучки второго помощника капитана «Титаника» Ч.Лайтоллера леди Паттен “На вес золота”. Согласно версии, выдвинутой Паттен в своей книге, у судна было достаточно времени, чтобы уклониться от препятствия, но рулевой Роберт Хитченс запаниковал и повернул штурвал не в ту сторону. Катастрофическая ошибка привела к тому, что айсберг нанес судну повреждения, ставшие для него смертельными. Правда о том, что на самом деле произошло в ту роковую ночь, держалась в секрете в семье Лайтоллера – самого старшего из выживших офицеров «Титаника» и единственного из выживших, кто точно знал, что стало причиной гибели судна. Лайтоллер скрыл эту информацию из опасений того, что компания «Уайт Стар Лайн», которой принадлежало судно, обанкротится, и его коллеги потеряют работу. Единственным человеком, кому Лайтоллер рассказал правду, была его жена Сильвия, которая и передала слова мужа своей внучке. Кроме того, по утверждению Паттен, столь большой и надежный лайнер, как «Титаник», затонул так быстро потому, что после столкновения с ледяной глыбой он не был сразу остановлен, и скорость поступления воды в трюмы возросла в сотни раз. Лайнер не был сразу остановлен, потому что управляющий компании “Уайт Стар Лайн” Брюс Исмей убедил капитана продолжать плавание. Он опасался того, что инцидент может нанести немалый материальный урон возглавляемой им компании.
    6. Погоня за «Голубой лентой Атлантики». Существовало и до сих пор существует немало сторонников этой теории, в особенности среди писателей, так как она появилась именно в писательских кругах. “Голубая лента Атлантики” – престижный приз в судоходстве, присуждаемый океанским лайнерам за рекордную скорость пересечения Северной Атлантики. Во времена «Титаника» этим призом обладало судно “Мавритания” компании “Кунард”, которая, кстати, являлась и учредителем этой премии, а также главным конкурентом компании “Уайт Стар Лайн”. В защиту этой теории выдвигается мнение, что президент компании, которой принадлежал «Титаник», Исмей подбивал капитана «Титаника» Смита прибыть в Нью-Йорк на день раньше положенного срока и получить почетный приз. Этим якобы и объясняется высокая скорость судна в опасном районе Атлантики. Но эта теория легко может быть опровергнута, потому что «Титаник» просто физически не смог бы развить ту скорость в 26 узлов, на которой “Мавритания” компании “Кунард” поставила рекорд, продержавшийся, кстати, еще более 10 лет после катастрофы в Атлантике.

  4. VideoAnswer Ответить

  5. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *