Ко мне часто обращаются с вопросом как научиться понимать искусство алпатов?

1 ответ на вопрос “Ко мне часто обращаются с вопросом как научиться понимать искусство алпатов?”

  1. Andris76 Ответить

    Нам известно очень мало о древнейшей поре художественного развития человечества. Достоверные сведения о нем незначительны, особенно в сравнении с позднейшими периодами. Правда, до нас дошли примечательные памятники первобытного искусства. В Западной Европе они известны в довольно большом количестве. Но время их возникновения, жизненные условия, которые их породили, остаются и до сих пор предметом предположений исследователей. Ни один из других периодов истории искусства не вызывает таких горячих споров, как древнейший период. Предметом спора служат основоположные вопросы. Берется под сомнение самое существование искусства на заре человеческой культуры. Споры эти в значительной степени вызваны скудностью имеющихся в распоряжении ученых и не подлежащих сомнению исторических данных. Исследователи вынуждены итти зыбким путем аналогий с позднейшими периодами.
    Однако, как ни заманчивы попытки представить себе искусство древнейшей поры с той же полнотой, как искусство позднейших периодов, более благоразумно отказаться от предположений, но остаться в пределах надежных фактов. Мы можем утешиться: как ни мало мы знаем об этом периоде, все же это значительно больше, чем то полное неведение, в котором находилась наука еще около ста лет тому назад.
    Жизнь человека долгое время стояла в теснейшей зависимости от природы. Природные условия жизни человека, обитавшего в Европе и нам больше всего знакомого, отличались большим непостоянством. В отдаленные времена климат Европы носил тропический характер. Здесь было тепло, как в Африке: росли пышные финиковые пальмы, высились банановые деревья, леса магнолий издавали одуряющее благоухание. Даже на крайнем севере, в Гренландии, произрастали дубы, закрытые впоследствии покровом вечного снега. Вслед за этим наступило повсеместное похолодание, с севера двинулись ледники, и они превратили когда-то цветущие края в дикие полярные страны. Прошло некоторое время, и в Европе снова наступило потепление. С юга двинулась в Европу южная природа, и человек (так называемого шелльского периода) принялся за охоту и начал собирать растения, служившие ему пищей. Трудно сказать, насколько успешной была эта охота. Может быть, человек уже имел некоторые преимущества перед животными, но, становясь порою сам добычей животных, он должен был спасаться от них и от нападения переходить к самозащите. Между тем это потепление было, видимо, недолговечным. Снова в Европе наступают холода, на юг уходят тропические животные, в Европе гибнут леса, ее пространства покрываются тундрой, по которой кочуют северные олени. Человеку этого периода (Ашель и Мустье), видимо, нелегко было выдержать борьбу за существование. Люди с низким лбом, развитой челюстью и приплюснутым носом, так называемые неандертальцы, уже пользовались зачатками речи: может быть, в них брезжили первые проблески сознания. Когда умирал сородич неандертальца, его труп не оставляли на съедение зверям, но прятали и зарывали в землю.
    Решающий переворот в жизни человека произошел только в последующее время, когда с отступлением ледника на север установился умеренный климат и создались более благоприятные условия для его развития. Исследователи называют это время древним каменным веком, палеолитом, и относят его к 25 000—10000 годам до нашей эры. Но, конечно, даты эти очень приблизительны. Главным занятием человека и в этот период продолжала оставаться охота. Энгельс называет это время эпохой присвоения. Но охота теперь носила несколько другой характер, чем в межледниковую пору.
    В Европе паслись огромные стада диких коней, похожих на бородатых пони, северные олени, бродили могучие бизоны, медведи, косматые носороги. Стада диких животных переходили с места на место в поисках пастбищ, вслед за ними в поисках пищи кочевали люди. Они действовали сообща, подстерегали эти стада, гнали их к обрыву, с криком кидались на них, и когда напуганные тучные животные бросались вниз и разбивались об утесы, люди устраивали кровавые пиршества и наедались мясом вплоть до следующей удачи на охоте. Древние не знали постоянных жилищ и ютились под навесами огромных скал или в пещерах, где круглый год сохранялось тепло. Эти люди уже давно знали огонь и скоро научились сшивать шкуры животных. Когда их сородич умирал, они заботились о его погребении и старательно клали в его могилу все, в чем он нуждался при жизни.

  2. Loganetka Ответить

    При составлении всеобщей истории искусств автор должен был охватить обширный историко-художественный материал, начинал с древнейших времен и кончая современностью. Он приложил все усилия к тому, чтобы не опустить чего-либо существенно важного. При всем том он не желал превращать своей книги в перечень фактов, памятников, имен и ради полноты этого перечня сокращать характеристику самого искусства отдельных периодов. Перед ним стояла задача создания такой истории искусств, которая могла бы служить и введением в изучение искусства.
    Педагогический опыт автора убедил его, что изучение истории искусств плодотворно лишь тогда, когда знакомство с памятниками и мастерами, запоминание имен и дат сопровождается успехами в деле понимания искусства, развитием художественного вкуса. Эта уверенность автора определила построение его книги. Она обращается не только к умственным способностям читателя и к его памяти, но и к его эстетическому чувству, к его критическому чутью. Ее следует читать не только для того, чтобы усвоить высказанные в ней общие положения и заучить сообщаемые ею сведения, но в первую очередь для того, чтобы уяснить себе основные пути исторического развития художественной культуры человечества и научиться понимать и ценить старое и современное искусство. Это заставило автора несколько отступить от общепринятого типа истории искусств с его изобилием всевозможных сведений, которые нередко лишь перегружают память, но не развивают глаза и критических способностей.
    Книга эта может быть использована начинающими изучать искусство. Возможно, что в некоторых случаях она будет первой книгой по искусству в руках читателя. В интересах такого читателя, автор стремился к наибольшей ясности изложения. Он избегал малоизвестных терминов и не пользовался многими искусствоведческими понятиями, содержание которых и до сих пор не вполне уяснили себе специалисты. Вместе с тем в книге упоминаются имена художников и писателей, исторические события, географические названия и научные термины, которые могут быть незнакомы читателю. Автор не давал им объяснений, рассчитывая на то, что сам читатель найдет их в любом энциклопедическом словаре, и что привычка пользоваться справочником будет первым шагом на его пути самостоятельной работы над научной книгой.
    Настоящий четырехтомный труд задуман как обзор основных разделов всеобщей истории искусств (причем русскому искусству будут посвящены два последних тома). В своей работе автор не считал возможным ограничиться пересказом общепризнанных мнений и общеизвестных фактов. Во многих разделах книги он предлагает вниманию читателя новые историко-художественные взгляды и оценки. Иногда ему приходилось в нескольких словах излагать выводы уже произведенных изысканий, иногда он считал возможным познакомить читателя с предположениями, требующими дальнейших научных обоснований. В отдельных случаях это превращало его изложение то в конспект уже проделанной работы, то в план предстоящего исследования.
    Естественно, что историческое повествование о развитии искусства занимает в книге главное место. Вместе с тем эта книга не дает сколько-нибудь полной сводки всего материала. Специалистам бросится в глаза, что в ней опущено много общеизвестных фактов, не упоминаются многие памятники и имена художников. Автор стремился включить в тесные рамки книги лишь наиболее важные явления, с тем чтобы иметь возможность охарактеризовать их с достаточной полнотой. Ради этого он не перегружал своего изложения датами и перечнями имен (даты воспроизводимых памятников помещены лишь в списке иллюстраций). Он ограничивался датами рождения и смерти лишь наиболее крупных мастеров и упоминал имена лишь тех художников, личность которых выпукло выявилась в их созданиях. Он исходил при этом из положения, что первая задача изучающего историю искусств — научиться связывать отдельные факты друг с другом и с общим ходом истории и таким образом представить себе общую картину развития искусства.
    Автором книги уделено большое внимание иллюстрациям. Им руководило желание воспроизвести наиболее значительные в историческом развитии и наиболее ценные в художественном отношении памятники. Он стремился избегать многих незаслуженно прославленных памятников, вроде Аполлона Бельведерского или Кельнского собора, и, наоборот, приводил некоторые шедевры, известные лишь узкому кругу специалистов. В задачи автора входило связать свое изложение с иллюстрациями, и потому он воспроизводил преимущественно такие памятники, о которых была возможность говорить в тексте. В тех случаях, когда он не мог входить в их подробное рассмотрение, он располагал иллюстрации с таким расчетом, чтобы это наталкивало читателя на их сравнение друг с другом. Иллюстрациями к тексту служат эпиграфы к отдельным главам. Они приводятся без особых объяснений в расчете на то, что вдумчивый читатель сумеет уловить их внутреннюю связь с соответствующими главами книги.

  3. zakatilla Ответить

    А что тут  понимать, скажут многие? Не даром же наш известный советский поэт подметил:

    «Искусство страшно тем,

    что каждый  смертный
    себя считает знатоком искусства.
    Не лезут ведь ни в химию невежды,
    ни в микробиологию, ни в кварки.
    Мать космонавта, сдерживая слезы,-
    ну максимум, что может подсказать:
    «Будь осторожней в космосе, сыночек».
    Но в живописи и в литературе
    специалисты все, кому не лень»

    (Е.Евтушенко)

    1) То  есть правило первое на пути к пониманию сути – усомниться в том, а понимаешь ли ты?и захотеть это  понимать. Захотеть разобраться, заинтересоваться, вникнуть, вдуматься и не сиюминутно, а как следует. На это нужно время, поэтому…….

    2) …Когда меня (бывает) спрашивают — как научиться понимать искусство? И могу ли я в этом содействовать? желательно дня в 3 научиться это делать… или в переписке обменявшись парой писем… на большее у него(извините уж!) времени нет… то я понимаю что у человека не хватает по пункту 1). Это безнадежно.

    3) Если по пункту 1) все в порядке, то начинать надо со сравнения. Всё  познается в сравнении — это древняя отличная мысль. Искусство надо сравнивать, чтобы его понять. Для того чтобы было что сравнивать, его надо  много смотреть, тогда можно научиться видеть. Научиться видеть и следовательно понимать суть. Понять суть можно только отличая суть от не-сути. А сделать это можно только сравнивая. Круг замкнулся. Это самый простой путь на самом деле: если нет возможности или охоты специально учиться, то лет 10-20 смотрения уже дадут какой-то результат. Начинать можно с детства. Хорошо если в этом помогут родители.

     Но однако надо учитывать при этом что:

    4) Можно сколько  угодно спорить, что хуже — Кабаков или Ротко — это по сути детсадовский разговор о том, кто сильнее: слон или бегемот? никогда и никто ничего не поймет в искусстве разбирая пусть и досконально детали работ и биографий отдельных авторов. Это очень ограниченный, искусствоведческий по сути подход, тупиковый. Как выхватывание отдельного слова из контекста искажает смысл, как нахождение на поверхности Земли вне точки обозримости говорит нашим чувствам и уму, что Земля — плоская, так и суждение об искусстве с позиций отдельных авторов, отделения современного искусства  от прежнего — ЛОЖНО! Частности, нюансы не могут дать верного представления о целом, потому подход с позиций цельной системы даже к творчеству отдельного художника всегда даст больше в смысле понимания его творчества, работ и отнесения их к искусству (не искусству)

    5) Только системный подход к цельному искусству от палеолита до наших дней позволяет увидеть и понять логику процесса — что, почему и откуда вырастает, что с чем связано и взаимосвязано и уже отсюда, что вписывается, встает в эту цепь, а что в нее не встраивается. Для этого желательно уже не только смотреть, а и читать специальную литературу. Хотя бы авторов академического списка дисциплин искусствознания. Есть такие авторы, кто предлагает и воспитывает этот системный подход к пониманию.

     Скорее всего  придется это делать самостоятельно. Воспитывать в себе системное общее видение всей картины наличного искусства. К сожалению на сегодняшний день этому не учат в вузах. Надо быть к этому готовым. Минимум, который требуется  для того, чтобы видеть искусство как систему, это хотя бы общее представление о мировых стилях, их местонахождение в   русле общей истории цивилизаций, а потому и  история искусства тоже. Частности, имена отдельных авторов, которые вас привлекут, уже так или иначе встроятся в эти общие представления и помогут вам  многое понять и отличить

     Если даже получив прекрасное образование вы не  станете в себе развивать этот общий, цельный взгляд на всю картину в целом, то вы так и останетесь узким, очень узким специалистом, а значит ограниченным недалеким человеком несмотря на диплом. Что мы и видим нередко, в т.ч. и в людях, занимающих места

    Это конечно сложно, сложность и перспектива умопомрачительного по объему труда отвращает. Но другого пути нет. Все остальное — половинчато и искажает картину, а с ней и понимание. Без этого до века можно быть убежденным , что  если я вижу в узкой точке своего понимания Землю плоской, то значит она и стоит на 3-х китах. Т.е. иметь искаженное представление о сложном явлении

    Кстати, никакого такого стиля «современное искусство» не существует.

    «Современное» искусство обозначает  только то, что на сию минуту оно  делается сейчас — И ВСЕ! Приблизительно тоже самое можно сказать и об актуальном искусстве.

    Если же то, что сегодня актуально, но в общую логику процесса не вписывается, а через месяц теряет актуальность, устаревает как вчерашняя газета, то и место ему — в мусорной

    куче. Это надо понять. С этим надо смириться.  Думаю, это несложно сделать ( т.е. смириться) тем  авторам, кто успел-таки отхватить свои  бонусы с этого сомнительного предприятия

    Системный взгляд позволяет видеть взаимосвязи и взаимозависимости: без «Джоконды с усами» Дюшана и соцреализма не понять ни смысла, ни ценности того, что происходит сейчас. Без Барокко непонятно что сделал Малевич. Без Рембрандта в русле Барокко не понятно почему зачем и откуда потом взялся критический реализм и  импрессионизм. А затем из него выросло то, что стало Модернизмом со всеми для общества и искусства последствиями. Без античности не понятно, что такое Возрождение. Без маньеризма и Барокко не понять,откуда в модернизме сюрреализм, экспрессионизм и даже тогдашний, 17 века реализм как стиль…  и т.д. до составления всеобщей и взаимосвязанной цепи, из которой НИ ОДНОГО ЗВЕНА НЕ ВЫКИНУТЬ — именно оно и есть искусство. Которое живет исключительно и только в наших головах – между прочим

    И вот тогда, когда вы уложив в голову все знания, по возможности запомнив что видели и читали, сравнив все это и отобрав то, что укладывается, в один прекрасный день, после лет пяти правильного чтения правильных книг, вдруг обнаруживаете, что цепь сложилась, сквозные линии, соединяющие хаос понятий, прочерчены в вашей голове и выстроились в целое, вы ощущаете нутром эту систему и прекрасный мир искусства перед вами как на  ладони

    И тогда в вашей душе наступит покой и  ни с чем не сравнимая радость познания(оно и есть понимание), своего рода катарсис  и  Черный Квадрат уже не будет угнетать вас своей чернотой. И вы примете как родную мысль о том, что

    «… среди просвещенной части человечества на протяжении веков существует, по-видимому, общее согласие относительно того, что есть хорошее искусство и что есть плохое искусство.» (Клемент Гринберг).

  4. prodidzgi Ответить

    При составлении всеобщей истории искусств автор должен был охватить обширный историко-художественный материал, начиная с древнейших времен и кончая современностью. Он приложил все усилия к тому, чтобы не опустить чего-либо существенно важного. При всем том он не желал превращать своей книги в перечень фактов, памятников, имен и ради полноты этого перечня сокращать характеристику самого искусства отдельных периодов. Перед ним стояла задача создания такой истории искусств, которая могла бы служить и введением в изучение искусства.
    Педагогический опыт автора убедил его, что изучение истории искусств плодотворно лишь тогда, когда знакомство с памятниками и мастерами, запоминание имен и дат сопровождается успехами в деле понимания искусства, развитием художественного вкуса. Эта уверенность автора определила построение его книги. Она обращается не только к умственным способностям читателя и к его памяти, но и к его эстетическому чувству, к его критическому чутью. Ее следует читать не только для того, чтобы усвоить высказанные в ней общие положения и заучить сообщаемые ею сведения, но в первую очередь для того, чтобы уяснить себе основные пути исторического развития художественной культуры человечества и научиться понимать и ценить старое и современное искусство. Это заставило автора несколько отступить от общепринятого типа истории искусств с его изобилием всевозможных сведений, которые нередко лишь перегружают память, но не развивают глаза и критических способностей.
    Книга эта может быть использована начинающими изучать искусство. Возможно, что в некоторых случаях она будет первой книгой по искусству в руках читателя. В интересах такого читателя, автор стремился к наибольшей ясности изложения. Он избегал малоизвестных терминов и не пользовался многими искусствоведческими понятиями, содержание которых и до сих пор не вполне уяснили себе специалисты. Вместе с тем в книге упоминаются имена художников и писателей, исторические события, географические названия и научные термины, которые могут быть незнакомы читателю. Автор не давал им объяснений, рассчитывая на то, что сам читатель найдет их в любом энциклопедическом словаре, и что привычка пользоваться справочником будет первым шагом на его пути самостоятельной работы над научной книгой.
    Третий том «Всеобщей истории искусств» М. В. Алпатова посвящен русскому искусству с древнейших времен до начала XVIII века.

  5. Fafokfrozen Ответить

    Русское искусство существует уже более тысячелетия. За это время нашими художниками были созданы замечательные произведения. Русские люди проявили себя в самых различных областях художественного творчества. Свидетельством этому могут служить наши города, их крепостные, стены, старинные соборы и церкви, остатки древнего жилья, начиная с княжеских теремов и дворцов и кончая скромными крестьянскими избами. Русский народ показал свою одаренность и в изобразительном искусстве — в скульптуре, в стенописи, в станковой живописи, в миниатюре. В искусстве отразилась вся его богатая славными деяниями историческая жизнь, облик и нравы людей, природа родной страны.
    Русское художественное наследие составляет предмет нашей законной патриотической гордости. В лучших произведениях нашего художественного наследия советские люди видят звено той цепи творческих усилий, которая преемственно связывает достижения современности с подготовившим для них почву далеким прошлым.
    На протяжении своего многовекового исторического развития русское искусство подвергалось существенным, порой коренным изменениям; оно обогащалось, усложнялось, совершенствовалось. При всем том на произведениях русского творчества лежит печать самобытности и своеобразия. Этим объясняется, почему наш глаз в созданиях русских мастеров может всегда заметить черты, по которым они должны быть отнесены к русскому, а не к какому-либо другому искусству.
    Своеобразие русского художественного творчества проявилось еще задолго до того, как единство русского народа было закреплено созданием русского национального государства. Самобытность русского творчества дает о себе знать на протяжении многих столетий. Она позволяет видеть в обширном русском художественном наследии не простую совокупность разнородных и разнохарактерных явлений, а единое целое, именуемое русским искусством.
    С глубоким волнением историк угадывает в памятниках искусства прошлых веков летопись жизни русского народа. В этом наследии каждое звено связано с предыдущим, каждое достижение имеет свои исторические предпосылки, каждое частное явление может быть понято и осмыслено лишь будучи включенным в ряд последовательно сменявших друг друга исторических явлений.
    Русское художественное наследие, которое в исторической перспективе выглядит как нечто целое, сложилось не сразу; оно складывалось постепенно, по мере того как русский народ проходил свой путь исторического развития., Вот почему, для того чтобы научно объяснить и по достоинству оценить своеобразие русского искусства времени его зрелости и самостоятельности, необходимо вникнуть в его предисторию.
    Предисторию русского искусства составляет художественное творчество тех народов, которые задолго до образования русского государства обитали на территории нашей страны. Для изучения русского искусства немаловажное значение имеет и творчество тех народов, которые жили бок о бок с нашими предками, вступали с ними в сношения, соседи, с которыми существовал обмен не только материальными, но и духовными ценностями. Было бы ошибочно включать в историю русского искусства все памятники, находящиеся на территории нашей родины, без разбора того, кем они созданы и каким путем они к нам попали. Многие памятники, созданные народами, которые в настоящее время входят в семью братских народов Советского Союза, не могут занимать в истории русского искусства место наравне с коренными памятниками русского творчества. Но для того чтобы понять происхождение русского искусства и определить значение первых шагов его самостоятельного развития, необходимо составить себе представление о том, каково было состояние искусства на территории нашей родины за много веков до создания русского государства.
    Несмотря на успехи современной археологии, мы имеем лишь отрывочные сведения о древнейшем искусстве, следы которого обнаруживают раскопки в пределах Советского Союза. Учитывая давность возникновения этих древнейших памятников, этому не приходится удивляться. Такой же отрывочный характер носят сведения и о древнейшем искусстве на территории Западной Европы и Азии. В ряде случаев в наших руках находятся произведения искусства, отличающиеся высоким мастерством исполнения. Но нередко ученые еще и до сих пор не могут установить, какому из народов эти памятники принадлежат. Нам мало известно о жизни некоторых из этих народов, мы не знаем языка многих из них, их мировоззрения, и потому так трудно решить, какой смысл вкладывали они в свое художественное творчество.
    Уже при первом знакомстве с древнейшими произведениями искусства, обнаруженными на территории нашей страны, бросаются в глаза две существенные черты предистории русского искусства. Первая заключается в том, что предистория русского искусства отличается исключительным богатством и разнообразием своих проявлений. Почва, на которой выросло русское искусство, была щедро и обильно удобрена многочисленными наслоениями древних, сменявших друг друга культур, и это не могло не обогатить художественное творчество наших предков.

  6. Oleger1979 Ответить

    При составлении всеобщей истории искусств автор должен был охватить обширный историко-художественный материал, начиная с древнейших времен и кончая современностью. Он приложил все усилия к тому, чтобы не опустить чего- либо существенно важного. При всем том он не желал превращать своей книги в перечень фактов, памятников, имен и ради полноты этого перечня сокращать характеристику самого искусства отдельных периодов. Перед ним стояла задача создания такой истории искусств, которая могла бы служить и введением в изучение искусства.
    Педагогический опыт автора убедил его, что изучение истории искусств плодотворно лишь тогда, когда знакомство с памятниками и мастерами, запоминание имен и дат сопровождается успехами в деле понимания искусства, развитием художественного вкуса. Эта уверенность автора определила построение его книги. Она обращается не только к умственным способностям читателя и к его памяти, но и к его эстетическому чувству, к его критическому чутью. Ее следует читать не только для того, чтобы усвоить высказанные в ней общие положения и заучить сообщаемые ею сведения, но в первую очередь для того, чтобы уяснить себе основные пути исторического развития художественной культуры человечества и научиться понимать и ценить старое и современное искусство. Это заставило автора несколько отступить от общепринятого типа истории искусств с его изобилием всевозможных сведений, которые нередко лишь перегружают память, но не развивают глаза и критических способностей.
    Книга эта может быть использована начинающими изучать искусство. Возможно, что в некоторых случаях она будет первой книгой по искусству в руках читателя. В интересах такого читателя, автор стремился к наибольшей ясности изложения. Он избегал малоизвестных терминов и не пользовался многими искусствоведческими понятиями, содержание которых и до сих пор не вполне уяснили себе специалисты. Вместе с тем в книге упоминаются имена художников и писателей, исторические события, географические названия и научные термины, которые могут быть незнакомы читателю. Автор не давал им объяснений, рассчитывая на то, что сам читатель найдет их в любом энциклопедическом словаре, и что привычка пользоваться справочником будет первым шагом на его пути самостоятельной работы над научной книгой.

  7. Snoorfik Ответить

    Ему запомнились фигуры бизонов в самых разных положениях. Он видел, как они стояли, дико вперив свой взгляд в одну точку, как они лежали, поджавши короткие ноги и поводя своими огромными глазами. Особенной живостью отличается одно сохранившееся изображение ржущего бизона (24) с его поднятой головой, вытянутой шеей, вскинутым хвостом и усилием, которым охвачен весь его корпус. Перед нами проходит весь разнообразный мир животных Европы каменного века. Мы видим северных и исполинских оленей с их ветвистыми рогами, как они силятся добыть себе корм из-под снежного покрова, видим табуны диких коней, ланей, неуклюжих медведей и не можем не поразиться искусству первобытного человека.
    Изображения во весь рост на стенах пещер выполнялись простыми земляными красками — охрой, железняком и углем; сначала наносились контурные изображения, потом накладывались тени.
    Рядом с произведениями монументального искусства первобытный человек пробовал свои силы в резьбе на камне, на костях убитых животных и выделывал статуэтки из камня. Мы не знаем доподлинно, какого рода изображения относятся к более раннему времени. Вопрос о первенстве живописи или скульптуры и до сих пор не может считаться решенным. Но бесспорно, что первобытный человек добился успехов и в этой области. У него было в высшей степени развито чувство существенного. · Передавая фигуру коня в камне, он схватывал прежде всего основной объем его корпуса, округлость его зада, цилиндрическое туловище, вытянутую шею и голову, все мягкие объемы с их нежными градациями и округлыми очертаниями. Поверх этого объема наносилась тонкая гравировка, которая должна была передать мохнатую шерсть дикого коня. В своих рисунках на кости он умел гибким то расширяющимся, то сужающимся штрихом обрисовать очертания различных зверей, начиная с мамонта и бизона и кончая зайцем, изобразить лебедя, вепря, змей и куропаток.

    При всем том многие особенности этих рисунков заставляют нас остеречься от их сближения с искусством нового времени. Прежде всего бросается в глаза, что изображения животных мало связаны друг с другом и с окружающей их средой. Первобытный человек проявлял уже удивительную зоркость по отношению к отдельным предметам, но он не привык видеть сразу два или три предмета. Перед его воображением живо стояли образы животных; но когда у него являлась потребность выполнить новое изображение, он не замечал уже имеющегося рисунка на стене пещеры. Изображения порою просто помещаются рядом друг с другом или одно изображение заходит на другое.
    Все это говорит о том, что у человека той поры была слабо развита способность охвата одним взглядом группы предметов, способность, которая служит основой композиции в живописи. Видимо, первобытной графике соответствовали языковые формы, сохранившиеся и в более позднее время в некоторых языках. Вместо того чтобы сказать «люди», китайцы говорят «человек-человек». Вместо того чтобы изобразить стадо как нечто единое, первобытный человек беспорядочно рисовал множество зверей, как бы перечисляя их всех одного за другим, и только в обрядовых сценах, которые уже встречаются и в это время, он выстраивал животных в ряды и подчинял симметрическому порядку.
    Когда ему предстояло воспроизвести несколько предметов на небольшой плоскости, самая теснота ее заставляла его думать об их расположении. Гравированное изображение «Олени переходят брод» особенно показательно для художественных исканий первобытного человека. К сожалению, кость эта сохранилась неполно, и все же нельзя не подивиться мастерскому изображению старого оленя, повернувшего голову и испуганного погоней. Видимо, самая теснота поверхности заставила художника вплотную придвинуть изображение рогатого оленя к переднему зверю. Чтобы показать, что все происходит в воде, он воспроизвел огромных рыб. Передача физической среды через одушевленные тела, ее как бы олицетворяющие, встречается и в более позднее время.

    1. Бизон. Пещерная живопись. Древний каменный век. Альтамира (Испания).
    Рыбы заполняют пустое пространство между ногами животных, но одну из них пересекает нога переднего оленя.
    Таким образом, здесь совмещены различные принципы расположения фигур: и заполнение телами пустого пространства, и сопоставление тел, и их вытягивание по одной линии, и, наконец, расположение в двух планах.
    Зоркость первобытного человека была ни с чем не сравнима. Он стремился воспроизвести не только очертания отдельных животных, но и уловить их мимолетное движение.
    Вот почему в некоторых гравированных изображениях животных бросается в глаза, что вместо двух пар ног художник наделяет их множеством ног, наподобие значительно более поздних восточных поэтов, которые называют коней «шестиногими». Видимо, художнику хотелось запечатлеть как бы все мгновенья движения, мы бы сказали — соединить в одном изображении несколько кадров.

    Но и это не вполне удовлетворяло первобытного мастера. Воображение толкало его к проникновению в самую сердцевину явлений, и поэтому, изображая речную выдру, он передавал ее со всем содержимым ее желудка, множеством рыб, поглощенных этим прожорливым животным. Слона он изображал с видным сквозь покров его кожи сердцем. К этому толкала первобытного художника особая корысть. Он метил свой удар в сердце зверя, он ясно воображал себе его мерное биение и не мог удержаться, чтобы не изобразить его в своих рисунках. Мало того, в тиши и мраке полутемных пещер этот первобытный человек тешился воображаемой охотой: изображения зверей, которым, казалось бы, мог позавидовать любой современный художник, служили ему мишенью. Он спускал стрелу в них, видимо, твердо уверенный, что это поможет его успеху на охоте.
    Что представляют собой в таком случае богатые росписи первобытных пещер? В какой разряд ценностей они должны быть отнесены? Когда пытливый археолог Савтуола в 1875 году впервые обнаружил росписи в пещерах Северной Испании, никто не хотел верить, что они относятся к таким отдаленным временам. Савтуолу подозревали в подделке. Но когда были обнаружены сходные росписи и в других местах и в их подлинности исчезли сомнения, пришлось признать художественные способности первобытного человека. Одна пещера, особенно богатая красивыми росписями, была названа Сикстинской капеллой.
    Позже, когда исследователи познакомились с назначением этих росписей, узнали обряды, связанные с ними, первобытный художник был развенчан: было объявлено, что эстетическое чувство еще незнакомо ему, а он сам был приравнен к колдунам, которые не думают ни о чем другом, кроме прибыли на охоте.
    Но даже защитники так называемой «магической теории» не могли не признать высокого художественного достоинства росписей и древнейшей резьбы.
    Конечно, в оценке этого первобытного искусства нам очень трудно, порою почти невозможно отрешиться от наших взглядов на искусство. Уж очень непохож весь ход нашего мышления на формы мышления первобытного человека. Вот почему соблазнительно придать решающее значение одному признаку и по нему определить все искусство того периода как последовательную систему. Между тем своеобразие памятников первобытного искусства заключается как раз в том, что их назначение еще совершенно не определилось, что все еще было в них перемешано и что памятники, которые в своей потребности творчества создавал человек, разными своими сторонами отвечали различным сторонам его деятельности.
    Мы не можем с достоверностью решить, как возникло искусство. Но, по всему вероятию, художественное творчество возникло из внехудожественной деятельности человека. Сходным образом часто происходило в истории, когда возникало какое-либо новое явление: химия возникла из алхимии, астрономия из астрологии. Но вместе с тем надо предполагать, что уже в этой внехудожественной деятельности человека содержались зерна того, что могло превратиться в искусство.

  8. RavenVlado Ответить

    Правда, пользуясь этим критерием, исследователь рискует оказаться во власти своих личных склонностей. Действительно, высказывая свою оценку художественного явления, историк искусства перестает быть только летописцем и судьей, он сам становится перед судом истории. Своими оценками он делает признания, берет на себя обязательства, которые требуют от него большой ответственности, порой самоотверженности.
    При оценке давно отошедших в историю художественных явлений он отстаивает свои жизненные идеалы, борется за свое мировоззрение. Художественные оценки составляют необходимое звено изучения истории искусств, хотя было бы неверно думать, что они образуют цель, венчающую всю работу историков искусства. Они приобретают все свое обоснование лишь при условии, если они проверяются проникновенным историческим исследованием искусства.
    Что касается до истории искусств, то ее задачи заключаются в равной степени и в собирании и определении нового художественного материала, и в истолковании всего художественного наследия. В истории искусства последних лет археологические открытия сыграли огромную роль, так как перевернули многие представления и обогатили мировые музеи ценнейшими художественными сокровищами. К раскопкам, которые археологи производят с заступом в руках, присоединились реставрационные работы, и они позволили восстановить первоначальный облив многих поврежденных временем шедевров. В наши дни Рентген помог заглянуть в творческую лабораторию мастеров, представить себе процесс возникновения художественных произведений. Совместными усилиями последних поколений исследователей было раскрыто множество новых областей истории искусства, многим мастерам была возвращена их незаслуженно забытая слава.
    Но эта научная работа протекала в тесной связи с художественной жизнью и творческими успехами живого искусства. Открытия последних лет оказались такими плодотворными лишь потому, что труды археологов и реставраторов сопровождались развитием художественного творчества; открытые памятники приобрели все свое значение лишь потому, что люди стали замечать в них идейный смысл и художественную ценность и понимать их.
    Развитие науки об искусстве за последние двести лет тесно связано с развитием художественных воззрений; романтики открыли глаза на предшественников Рафаэля и на Рембрандта; импрессионисты помогли постижению Веласкеса; новейшее искусство научило ценить красоту архаики. В наши дни социалистический реализм сделал нас особенно чуткими к достижениям реализма в прошлом.
    Правда, историк искусства не может полностью согласиться с тем толкованием старого искусства, к которому в своих исканиях призывают его мастера позднейших эпох. Всестороннее и глубокое постижение художественного явления может быть достигнуто исследователем искусства лишь на основе той исторической перспективы, в которой занимают свое место отдельные эпохи, мастера и шедевры. Потому и науку об искусстве никак нельзя отождествлять с самим искусством: их пути идут всего лишь параллельно, тесно соприкасаясь.
    Но строго научное изучение искусства может стать плодотворным и проникновенным лишь при условии, если историк не забудет, что и его работа заключает в себе ядро настоящего творчества. Это условие ясно представлял себе еще Белинский. «Критика историческая, — писал он, — без эстетической и наоборот эстетическая без исторической будет одностороння, а следовательно и ложна. Критика должна быть одна, и разносторонность взглядов должна выходить у нея из одного общего источника, из одной системы, из одного созерцания искусства».
    ГЛАВА ПЕРВАЯ
    Слон схватил и проглотил ее.
    В его животе она увидела большие леса,
    большие реки и много возвышенностей;
    там было много скал и множество людей,
    которые построили себе селения,
    было множество собак и множество скота.
    Она увидела и детей своих, сидевших там.
    СказкаЗулу.
    Все сущее живет…
    Лампа ходит, стены дома имеют свой голос…
    Шкуры, лежащие в мешках, разговаривают по ночам…
    Дерево дрожит и плачет под ударами топора.
    Чукотский шаман.
    Нам известно очень мало о древнейшей поре художественного развития человечества. Достоверные сведения о нем незначительны, особенно в сравнении с позднейшими периодами. Правда, до нас дошли примечательные памятники первобытного искусства. В Западной Европе они известны в довольно большом количестве. Но время их возникновения, жизненные условия, которые их породили, остаются и до сих пор предметом предположений исследователей. Ни один из других периодов истории искусства не вызывает таких горячих споров, как древнейший период. Предметом спора служат основоположные вопросы. Берется под сомнение самое существование искусства на заре человеческой культуры. Споры эти в значительной степени вызваны скудностью имеющихся в распоряжении ученых и не подлежащих сомнению исторических данных. Исследователи вынуждены итти зыбким путем аналогий с позднейшими периодами.
    Однако, как ни заманчивы попытки представить себе искусство древнейшей поры с той же полнотой, как искусство позднейших периодов, более благоразумно отказаться от предположений, но остаться в пределах надежных фактов. Мы можем утешиться: как ни мало мы знаем об этом периоде, все же это значительно больше, чем то полное неведение, в котором находилась наука еще около ста лет тому назад.
    Жизнь человека долгое время стояла в теснейшей зависимости от природы. Природные условия жизни человека, обитавшего в Европе и нам больше всего знакомого, отличались большим непостоянством. В отдаленные времена климат Европы носил тропический характер. Здесь было тепло, как в Африке: росли пышные финиковые пальмы, высились банановые деревья, леса магнолий издавали одуряющее благоухание. Даже на крайнем севере, в Гренландии, произрастали дубы, закрытые впоследствии покровом вечного снега. Вслед за этим наступило повсеместное похолодание, с севера двинулись ледники, и они превратили когда-то цветущие края в дикие полярные страны. Прошло некоторое время, и в Европе снова наступило потепление. С юга двинулась в Европу южная природа, и человек (так называемого шелльского периода) принялся за охоту и начал собирать растения, служившие ему пищей. Трудно сказать, насколько успешной была эта охота. Может быть, человек уже имел некоторые преимущества перед животными, но, становясь порою сам добычей животных, он должен был спасаться от них и от нападения переходить к самозащите. Между тем это потепление было, видимо, недолговечным. Снова в Европе наступают холода, на юг уходят тропические животные, в Европе гибнут леса, ее пространства покрываются тундрой, по которой кочуют северные олени. Человеку этого периода (Ашель и Мустье), видимо, нелегко было выдержать борьбу за существование. Люди с низким лбом, развитой челюстью и приплюснутым носом, так называемые неандертальцы, уже пользовались зачатками речи: может быть, в них брезжили первые проблески сознания. Когда умирал сородич неандертальца, его труп не оставляли на съедение зверям, но прятали и зарывали в землю.
    Решающий переворот в жизни человека произошел только в последующее время, когда с отступлением ледника на север установился умеренный климат и создались более благоприятные условия для его развития. Исследователи называют это время древним каменным веком, палеолитом, и относят его к 25 000—10000 годам до нашей эры. Но, конечно, даты эти очень приблизительны. Главным занятием человека и в этот период продолжала оставаться охота. Энгельс называет это время эпохой присвоения. Но охота теперь носила несколько другой характер, чем в межледниковую пору.
    В Европе паслись огромные стада диких коней, похожих на бородатых пони, северные олени, бродили могучие бизоны, медведи, косматые носороги. Стада диких животных переходили с места на место в поисках пастбищ, вслед за ними в поисках пищи кочевали люди. Они действовали сообща, подстерегали эти стада, гнали их к обрыву, с криком кидались на них, и когда напуганные тучные животные бросались вниз и разбивались об утесы, люди устраивали кровавые пиршества и наедались мясом вплоть до следующей удачи на охоте. Древние не знали постоянных жилищ и ютились под навесами огромных скал или в пещерах, где круглый год сохранялось тепло. Эти люди уже давно знали огонь и скоро научились сшивать шкуры животных. Когда их сородич умирал, они заботились о его погребении и старательно клали в его могилу все, в чем он нуждался при жизни.

  9. def-roman Ответить

    Если архитектору при самом остром чувстве реальности все же свойственна некоторая алгебраичность мышления, да и скульптор обычно совлекает с живни ее многокрасочный, пестрый покров, то сила живописца определяется в значительной степени меткостью его зрительных восприятий, чувствительностью его сетчаткщ способностью его всем существом своим отвечать на богатство в многообразие своих впечатлений и создать из них художественный образ.
    Разумеется, что необходимость художественного претворения жизненных впечатлений в живописи не меньшая, чем в скульптуре. Как скульптор мыслит в камне и объемах, так живописец мыслит в красках, график — в пятнах и линиях. Между тем эта сторона живописи часто недооценивается: опасность уничтожения материала существует для живописца не в меньшей степени, чем для скульптора. Художники, искавшие обмана зрения, чаще всего обращались к живописи. Недаром и Белинский признавал, что живописец более зависит от «уменья писать с натуры», чем отдающийся своему воображению поэт. Между тем великие мастера не стыдились того, что в картинах их заметны отдельные мазки, а штрихи рисунка похожи на каллиграфические росчерки.
    Двуединство живописного образа заключается в том, что красочные пятна служат украшением холста, связаны ритмом и гармонией с соседними пятнами и линиями, и вместе с тем каждое пятно замещает собою предмет, изображает все то, что стояло перед художником или его внутренним взором, когда он создавал картину. Этому соответствует и то, что каждый штрих и мазок выражается в картине в плоскостной форме и вместе с тем служит характеристике трехмерного предмета. Живописцы «переводят» на плоскость или «выражают» на плоскости трехмерный мир, и это в одинаковой степени относится к новой живописи, которая стремится вызвать впечатление пространственной глубины, и к живописи древнейшей, которая ограничивалась передачей только отдельных тел и не знала перспективы.
    Живописец пользуется различными красочными средствами и материалами в зависимости от того, какие стороны жизни он стремится запечатлеть. В тех случаях, когда отдельные мастера не понимали, не чувствовали своего материала, они обедняли свое искусство. Зато какой красоты и силы воздействия достигали живописцы, которые «мыслили в материале»!
    В мозаиках, выполняемых из кусочков смальты, немыслима мягкая моделировка или выражение свободного штриха. Зато в мозаике с ее чистыми тонами глубоко оправдан расчет на слияние отдельных цветовых пятнышек в глазу зрителя, и эту сторону мозаики широко использовали великие мозаичисты древности. Наоборот, душою масляной живописи (что, к сожалению, забывают современные художники) являются так называемые лиссировки, такое накладывание красочных пятен, при котором один тон просвечивает сквозь другой. Лиссировки служили прекрасным средством великим мастерам масляной живописи, особенно когда перед ними стояла задача передачи не только цвета предметов, но и их оттенков и красочных отражений. Душа акварельной живописи, как говорит самое название, — это вода, которой разводится краска и которая делает ее такой прозрачной, что сквозь нее просвечивает белая бумага. Акварель сохраняет водянистый характер даже после высыхания краски. Напрасно акварелист стал бы тягаться с масляной живописью в передаче сочных, глубоких тонов — он никогда не достигнет такой насыщенности цвета. Зато для передачи воздуха, света, воды и влажной атмосферы язык акварели незаменим.
    Как известно, в природе не существует чистой линии. И все же художник-график передает с помощью сочетания линий объемные предметы, пространство и даже самую воздушную среду, то накладывая линии параллельными рядами, так, что они сливаются и образуют пятно, то очерчивая линией границы предметов, то воссоздавая объем, то передавая размашистым контуром движение тел.
    Существует бесконечное количество способов ведения линии. Но главное зависит от того, воспринимаются ли начертанные линии как непосредственный след движения руки художника либо, наоборот, все штрихи подчиняются строгой закономерности и художник остается как бы скрытым за кулисами. Эти два графических приема соответствуют лирике и эпосу в поэзии.
    Кроме важнейших видов изобразительного искусства, имеется еще множество промежуточных. Главным среди них является рельеф. Его родство со скульптурой и живописью бросается в глаза с первого же взгляда. Рельеф обладает трехмерностью, как скульптура, и вместе с тем он стелется по плоскости, как живописное изображение. Если мысленно превратить какой-либо рельеф в скульптуру путем усиления его объемных форм, из этого не возникнет полноценной круглой статуи. Обрисуем контурной линией фигуры рельефа, и это не породит графического образа, так как линия не будет обладать такой же степенью выразительности, какой обладают линии в произведениях графики. Все это говорит, что рельеф — это не простой компромисс между двумя видами искусств, а скорее такое же их объединение, какое лежит и в основе песни, сливающей воедино звук и слово, музыку и поэзию.
    Ни орнамент, ни декоративное искусство не могут быть исключены из истории искусства. Для понимания развития стиля орнамент имеет особенно большое значение. Все то, что лишь опосредствованно выражается в архитектуре, в скульптуре и в живописи, призванных нечто изображать или отвечать требованиям полезности, проявляется в чистом виде в орнаментальных узорах и украшениях. Правда, мы иногда встречаем в орнаменте те же растительные или животные мотивы, что и в живописи, но они почти теряют свое изобразительное значение, так как воля к художественному порядку, потребность выявления общих формул красоты подчиняет себе их изобразительный смысл.
    Орнамент подобен камертону: по нему настраивается искусство целой эпохи, но в нем выражаются скорее потенциальные силы искусства, чем само искусство, которое крепнет, развивается и обретает свое бытие в соприкосновении с жизнью, через преодоление многих препятствий. В орнаменте больше типического, среднего и почти не встречается ничего выдающегося. Великие мастера никогда не видели в орнаменте своего главного средства выражения. Недаром орнамент находит наибольшее развитие на заре человеческой истории, в период мифологического мышления человека, когда он только тешился мечтами, которые впоследствии предстояло осуществить на основе глубокого изучения жизни.
    К искусству архитектуры примыкает мебель, точнее, она составляет часть одного из разделов архитектуры, интерьера. В старину, когда спали под тяжелым пологом, постели строились в виде домиков, поставленных внутри большого дома; они снабжались фундаментом, колонками и кровлей. Мебельное производство издавна находилось в руках столяров и плотников, которые строили и мастерили также дома.
    Костюм очень рано составил самостоятельный раздел декоративного искусства. Если костюм в некоторые периоды поднимался до уровня настоящего искусства, то по своему языку он ближе всего стоял к архитектуре. Недаром один автор сравнивал костюм с домом улитки, с ее раковиной. Жизненные потребности человека, потребность в защите тела или в придании представительности своему облику выражаются в покрое платья. Шляпа человека — это не только его кровля, защищающая его от дождя и зноя, это венчающая часть костюма, обрамление лица. Украшенные пером широкополые шляпы XVII века как бы служат отзвуком широких крахмальных воротников, как аттик здания служит отзвуком цоколя. Перо подобно дереву перед фасадом дома, а ленты — флагу, выброшенному на вышке. В костюме выражает себя понимание особого порядка, ордера, чувство материала, линии и цветовой инструментовки. В одном отношении костюм отличается от архитектуры: он более непосредственно связан с образом человека. В этом костюм приближается к искусству портрета. Недаром великие портретисты, и даже молодой Рембрандт, отдали дань увлечению костюмом. Надеть на человека стильный костюм — значит сделать первый шаг на пути к созданию портретного образа.
    Древние насчитывали девять муз. Между тем со временем число их умножилось. На протяжении истории искусства неоднократно возникали новые виды искусства. Основные принципы художественного творчества преломлялись здесь сквозь призму новых материалов и средств. В XV веке была изобретена, точнее, окончательно оформилась, масляная живопись. В XVII веке открылись новые пути графики благодаря возникновению техники травления на меди. В XIX веке была изобретена фотография, которая долгое время хранила, да частично еще и теперь сохраняет, значение подлинного искусства. Наш век был свидетелем рождения еще другого вида живописи — кино, которое давно завоевало себе широкое признание.

  10. >W@nderer< Ответить

    Искусство в Китае имеет такие же самостоятельные истоки, как и искусство Месопотамии, Египта и Индии. Раскопки последних лет в Аньяне обнаружили, что уже в эпоху бронзового века, во втором тысячелетии до нашей эры, Китай обладал богатой и самостоятельной художественной культурой. Правда, страна была постоянно предметом нападения кочевников с Севера; впоследствии Китай был завоеван монголами, основавшими в XIII в. свою династию. Но несмотря на все это, китайцы — едва ли не единственный из известных народов, развитие которого началось в той же стране, где он пребывает и до сего времени. В Китае в течение* тысячелетий сохранялась традиция, восходящая к древнему времени; здесь заметно последовательное и плодотворное развитие культуры на протяжении столетий.
    Мы без труда отличим китайскую статую Будды от индийского Будды. Китайские пагоды непохожи на индийские храмы. Когда вместе с религией ислама в Китай проникли мечети, их тип был подвергнут коренной переработке и до неузнаваемости изменен.
    Древнейшее искусство Китая до сих пор мало известно. Раскопки в Китае были начаты лишь в недавнее время. Есть основания думать, что звериные мотивы в бронзовых изделиях были принесены в Китай сибирскими кочевниками. Раскрашенная посуда имеет некоторое сходство с древнейшей посудой Передней Азии. Вполне самостоятельный характер имеют бронзовые сосуды династии Чжоу (1222—256 до н. э.). Перед нами первоклассные произведения прикладного искусства, не уступающие по своему мастерству микенским изделиям или египетским изделиям Нового царства. Эти сосуды были предназначены для священных обрядов. Торжественность сказывается во всем их внешнем облике (16).
    Сосуды отличаются ясным и простым построением, нередко делятся на пояса, имеют отвесные деления по странам света. Но в отличие от сосудов греческих в их обработке еще сильна изобразительная символика. Некоторые сосуды покрыты надписями-изображениями: слово «рука» обозначается палочкой с штрихами (пальцами); имя правителя «пастыря» обозначается двумя завитками, похожими на бараньи рога. Сосуды словно снабжены чешуей и плавниками, покрыты мелким узором и жгутами, из которых вырастают очертания драконов. Уже в этом сказываются любимые мотивы Китая: похожие на курчавые облака хвостатые драконы были первоначально символом воды, позднее — беспредельности.
    Новая ступень в развитии китайского искусства относится ко времени династии Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.). При ней в Китае окончательно складывается государственность, объединяются разрозненные уделы. Подобно римской империи древней поры, китайские императоры успешно ведут борьбу с кочевниками, закрепляют свое положение построением знаменитой Великой стены (III в. н. э.).
    Уже в VI в. до н. э. Китай имеет своего наставника в лице Конфуция, который на долгие годы определяет характер китайского человека. Защищая трезвую житейскую мудрость, он стремился облагородить личность, развить в ней общительность, конечно, все это в рамках сложившегося феодального порядка. Проникший в Китай буддизм уживается рядом с конфуцианством, развивая заветы самоуглубления. Вместе с буддизмом в Китай проникает из Индии скульптурное изображение человека. До нас сохранились величественные памятники китайской монументальной скульптуры V–VIII вв. до н. э. в пещерных храмах Юнкана и Лунмыня. «В Китае, начиная со II в. до н. э., существовала и поощрялась историческая и портретная живопись.
    Некоторое представление об этом искусстве дают Шантунские рельефы. Они украшали гробницы и носили настолько плоскостной характер, что отдельные фигуры чисто силуэтно выступают на светлом фоне. Эти памятники говорят о большой зоркости художников Китая и о выработке у них своеобразных повествовательных приемов. Здесь представлены сцены со скачущей конницей, выезды на колесницах, торжественные приемы у императора с чинно склоняющимися перед ним придворными. Сказание о легендарном путешествии императора по, небу дает повод художникам показать клубящиеся облака — первое проявление китайского пейзажа.
    В одном рельефе рассказано о том, как возничий защитил зонтом своего государя и о том, как было совершено покушение на императора (161). В рельефах переданы выразительные силуэты упавшего государя и церемонно над ним склонившегося с зонтом слуги; хорошо показано движение раболепных придворных, поздравляющих его со счастливым спасением. Рельеф, изображающий самое покушение, исполнен сильного движения; фигура мужчины, совершившего покушение, сливается с другой фигурой за ним и образует причудливый силуэт; метко обрисовано смятение во дворце, фигуры расположены в двух планах. Фризовый характер рельефа напоминает ассирийские рельефы, но в китайских фигурах больше жизни, движения, характера, и в этом отношении они больше напоминают греческую чернофигурную вазопись.
    В эпоху Тан (618–907 гг.) китайское искусство приобретает вполне сложившийся характер. Это первый и один из самых блестящих периодов расцвета китайского искусства. Естественно, что искусство этих лет было тесно связано с распространенными в Китае религиями: конфуцианством, буддизмом и даосизмом.
    Как и в других странах Востока, в Китае мысль о загробном вызывала картины жизни, оставленной умершим. Это была первая стадия художественного постижения и признания земной жизни. Сохранилось множество статуэток Таиской эпохи, которые клались в могилу к умершему. Это самые замечательные образцы древней китайской скульптуры.
    Для китайских воинов, прекрасных наездников, наиболее дорогим из того, что они оставляли на земле, были их верные друзья, боевые кони. Могилы эпохи Тан были полны маленькими очаровательными статуэтками лошадей и других домашних животных. Они отличаются необыкновенной жизненностью. Мы видим, как верблюд горделиво выгибает шею, как ученый конь по приказу хозяина бьет копытом, как другой конь звонко ржет, подняв свою голову. Реже встречаются бытовые фигурки, вроде изящных девушек, играющих на лютнях.
    Сам Жерико мог бы позавидовать меткости, с какой схвачены и переданы очертания скачущего коня (162). Конь вытянул шею, маленький всадник, сидя легко и изящно, слегка перегнулся, точно высматривая что-то перед собою. В этих статуэтках китайские мастера показывают замечательное уменье передать мимолетное впечатление; в них не чувствуется такого же сильного воздействия большого искусства, как в мелкой скульптуре древнего Египта (ср. 48). Живостью своей китайские кони не уступают статуэткам каменного века (ср. стр. 40), но в них неизмеримо больше одухотворенности, изящества, свободы. Самая лепка носит иной характер, чем в искусстве древнего Востока или Греции. В египетской и, пожалуй, даже в греческой скульптуре первоосновой статуи служит кубическая форма камня с ее ясными гранями. Китайская статуя с ее мягкими закругленными формами, текучим контуром и плавной моделировкой, по удачному выражению одного критика, возникает как бы из формы яйца.

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *