Почему княгиня ольга обратилась к христианству при подготовке ответа?

18 ответов на вопрос “Почему княгиня ольга обратилась к христианству при подготовке ответа?”

  1. XOXIP Ответить

    Абдулхаликова Лилия Рашидовна
    Древние летописи говорят, что святая княгиня Ольга была славянкой из Псковской земли и языческое имя ее было Прекрасна. Княгиня Ольга принадлежала к роду древнерусской княжеской династии Изборских, родословие ее восходило к Гостомыслу, по совету которого были призваны на Русь князи-варяги. Родилась она в селении Выбуты под Псковом. Однажды при переезде через реку Великую она познакомилясь с молодым князем Игорем и поразила его своей красотой и мудростью. После этого опекун Игоря князь Олег сам поехал за ней, привез ее в Киев и выдал замуж за Игоря, причем ее славянское имя заменил своим собственным, варяжским, и назвал ее Хельгой, поизносимым по-русски – Ольга. В 945 году князь Игорь был убит древлянами. Ольга, по языческому обычаю, повелевавшему вдовам мстить за смерть своего мужа, жестоко отомстила им. И так как сын ее Святослав был еще мал, она стала управлять своим народом вместо него, и управляла с мудростью и милосердием. В Киеве было уже много христиан, и в христианство обратилась Ольга в Киеве, но она крестилась в Константинополе в 955 году приняв во Святом Крещении имя Елена, причем Патриарх благословил ее крестом с надписью: “Земля Русская была воздвигнута для жизни в Боге крещением блаженной Ольги”. Ольга обошла всю Русскую землю с проповедью Христа и многих обратила к Нему. На своей родине – на месте слияния рек Великой и Псковы – она основала город Псков, причем ей было явление трех светоносных лучей, сходивших на землю. В отсутствии своего сына Святослава, занятого походами, святая Ольга воспитываля трех его сыновей: Ярополка, Олега и Владимира. Двое старших сыновей были склонны к христианству, а Владимир был еще мал. Но окрестить их она не могла, так как отец их был убежденный язычник. В 969 году святая Ольга заболела предсмертной болезнью. святая Ольга предсказала обращение всей Руси ко Христу, а сыну своему плохой конец и вечную погибель. Скончалась она 11 июля 969 года и была погребена по-христиански, без языческих обрядов. А сын ее, Святослав, был убит через три года печенегами, которые сделали из его черепа чашу своему князю. Внук святой равноапостольной Ольги великий князь Владимир, став христианином, перенес ее святые мощи в Десятинную церковь, но во время частых разорений Киева они были скрыты в неизвестном месте.
    Дело, начатое святой Ольгой, было завершено ее внуком, святым равноапостольным князем Владимиром, в 988 году событием Крещения Руси. Преподобный Нестор Летописец так именовал святую Ольгу в “Повести временных лет”: “предтекущая христианской земли, аки [как] денница пред солнцем и аки заря пред светом”. Скорее всего, в княжение Владимира княгиня Ольга начала почитаться как святая. Об этом свидетельствует перенесение её мощей в церковь и описание чудес. В 1547 году Ольга причислена к лику святой равноапостольной. Такой чести удостоились ещё только 5 святых женщин в христианской истории (Мария Магдалина, первомученица Фекла, мученица Апфия, царица Елена и просветительница Грузии Нина) .
    Почитается как покровительница вдов и новообращённых христиан.
    Празднование равноапостольной великой княгине Ольге совершается 24 июля.

  2. Salanim Ответить


    Ко времени приезда Ольги в Киев «русское христианство» довольно прочно утвердилось «на горах киевских» и зримо заявляло о своем присутствии. В небе над Киевом высились кресты нескольких христианских храмов. Летописи называют церковь святого Николая в Угорском и соборную церковь Святого Ильи. Кажется, были и другие церкви; по крайней мере, остатки одной из них археологам удалось обнаружить (Рапов О.М. Русская церковь в IX–первой трети XII в. Принятие христианства. М., 1988. С. 192). Прихожане этих храмов в массе своей были членами городской общины, но какая-то часть из них — представители военно-торговой «руси» из ближайшего окружения Игоря — жила на княжьем дворе. Все годы Ольгиной молодости христианство ежедневно напоминало ей о себе, как об идейно-духовной альтернативе «поганьству». Неизвестно, как отзывались в ней эти напоминания. Ее «внутреннее христианство», как и в случае с Игорем, остается под вопросом. Как бы ни было, «древлянский» мятеж поставил Ольгу перед необходимостью опереться прежде всего на дружинную «русь» и ее языческие поверья.
    Решительный перелом в ее отношении к христианству обозначился в середине 50-х гг. Х в. Крещение Ольги не прошло незамеченным ни на Руси, ни в сопредельных странах (наряду с древнерусскими известиями на этот счет имеются показания византийских и западноевропейских хроник). Однако многие конкретные обстоятельства этого события оказались быстро забыты. И среди них — все, что связано с причинами Ольгиного выбора. Спустя всего столетие образованнейшие русские книжники, Иаков Мних и митрополит Иларион, уже ничего не могли сказать о побуждениях, которыми руководствовалась Ольга, принимая крещение.
    «Повесть временных лет» не только оставила поступок Ольги без всякой мотивации, но и преподнесла его в виде исторического анекдота. Возвратив княгиню в Киев (после объезда ею Новгородской земли), летописец выдержал восьмилетнюю паузу, заполненную единственно тем, что мать «пребываше в любви» с сыном Святославом. Затем, под 955 г., место действия внезапно меняется: «Иде Ольга в греки, и приде Царюгороду». Это не новый набег руси на столицу мира — Ольга прибывает на Босфор в качестве гостьи. Зачем, с какой целью? Да бог весть, — едва ли не просто так, людей посмотреть и себя показать: «И бе тогда цесарь Костянтин, сын Леонтов [Константин VII Багрянородный; имя Константина VII читается в Ипатьевском, Радзивилловском и Академическом списках «Повести временных лет». Другие летописные списки, а также различные редакции Проложного жития Ольги и древнерусские хронографы либо совсем не называют имени императора, либо ошибочно указывают Романа I, Романа II и Иоанна Цимисхия («Ивана Чемьского»]. И приде к нему Ольга».
    Итак, Ольга в царских палатах, с визитом вежливости. И вдруг странный поступок василевса дает делу неожиданный оборот: видя ее красоту и ум, «удивився царь разуму ея, беседова к ней и рек ей: “Подобна еси царствовати в граде с нами”. Она же разумевши рече ко царю: “Аз погана есмь, да аще мя хощеши крестити, то крести мя сам. Аще ли ни, то не крещуся”. И крести ю царь с патриархом… Бе же речено имя ей во крещеньи Олена, яко же и древняя царица, мати великаго Костянтина [Константина I Великого]…».
    После крещения «царь… рече ей: “хощю тя пояти собе жене”. Она же рече: “како хощеши мя пояти, крестив мя сам и нарек мя дщерею, а в хрестеянех того несть закона, а ты сам веси [знаешь]”. И рече царь: “переклюкала [перехитрила] мя еси Ольга”. И дасть ей дары многи, злато и сребро, паволоки и сосуды различные и отпусти ю, нарек ю дщерью себе… И благослови ю патриарх, и иде с миром в свою землю и приде Киеву».
    Все вроде бы заканчивается как нельзя лучше: «поганая» Ольга благополучно избегает домогательств царственного сластолюбца (попутно обнаруживая, не в пример государю христианского мира, превосходное знание церковного устава, который запрещает браки между крестниками) и заодно спасает душу, приняв святое крещение.
    Разительным диссонансом с озорным анекдотом о сватовстве императора звучит драматическая концовка статьи под 955 г.: «Си же Ольга приде Киеву. И посла к ней царь Гречьский, глаголя: “яко многа дарих тя, ты бо глаголаше ко мне, яко аще возвращуся в Русь, многи дары прислю ти: челядь, воск и скору и вои в помощь”. Отвещавши Ольга и рече к послам: “аще ты… тако же постоиши у мене в Почайне [река, впадавшая в Днепр несколько севернее Киева, место стоянки кораблей], яко же аз в Суду [гавань в бухте Золотого Рога], то тогда ти дам”. И отпусти слы [послов] се рекши». Оказывается, встреча Ольги с императором проходила вовсе не под девизом «знай наших». Из Ольгиных слов явствует, что она вернулась в Киев оскорбленной оказанным ей приемом, а ее обращение в христианство было обставлено некоторыми политическими и экономическими условиями.
    Баснословность всей истории со сватовством «царя» к заезжей русинке легко устанавливается по одному тому факту, что в то время, когда произошла встреча Ольги и Константина, у багрянородного василевса была здравствующая супруга. Кроме того, известно, что сам Константин относился к смешанным бракам крайне неодобрительно, полагая, что, «поскольку каждый народ имеет различные обычаи, разные законы и установления, он должен держаться своих порядков и союзы для смешения жизней заключать и творить внутри одного и того же народа. Ибо подобно тому как любое живое существо вступает в сношения с ему единородными, так и у каждого народа стало правилом вступать в брачные сожительства не с иноплеменниками и иноязычными, а с людьми того же рода и того же языка» («Об управлении империей»).
    Однако за сюжетным вымыслом просвечивает исторически верная деталь, а именно что в середине 950-х гг. Ольга была еще молодой и привлекательной женщиной (вопреки ее летописной биографии). Любопытно и вполне языческое восхищение перед ее умением строить «клюки». В своей заключительной части летописная новелла обнаруживает знакомство с подлинными обстоятельствами поездки Ольги в Царьград. Открыв Константинов обрядник «О церемониях», мы увидим, что между двумя приемами русского посольства в императорском дворце (9 сентября и 18 октября) действительно пролегло ни много ни мало 38 дней, в течение которых гордая «архонтисса Росии» томилась в ожидании вторичной аудиенции. Весь этот историко-эпический пласт, по всей вероятности, принадлежит древнему (светскому) преданию, подвергшемуся затем обработке в среде ученого монашества XII в. (если не более позднего времени), так как сделанный акцент на благонравном поведении вдовствующей княгини полностью отвечает неослабному вниманию Церкви к участи вдов, которое, в частности, проявлялось в многочисленных духовных поучениях о желательности сознательного сохранения ими своего невольного целомудрия. Для древнерусских летописцев и агиографов эпизод со сватовством императора был важен в качестве «исторической» иллюстрации того, что святая княгиня, еще «не зная закона христианского», жила «чистой и целомудренной жизнью», как сказано в Степенной книге (также и Житие особенно хвалит Ольгу за то, что «она не хотела выходить вторично замуж, но пребывала в чистом вдовстве»).
    Достаточно вспомнить описание Константином Багрянородным тех многочисленных препятствий и напастей, которые подстерегали русов в их «мучительном и страшном, невыносимом и тяжком плавании» в Константинополь, чтобы отбросить всякие сомнения в том, что Ольга прибыла на берега Босфора не праздной путешественницей, а с заранее обдуманным намерением «принять свет в самом источнике его», по несколько цветистому выражению митрополита Макария. Никакие другие резоны, в том числе и подчеркиваемое некоторыми историками стремление Ольги установить более тесные отношения с Византией (см., напр.: Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956. С. 217, 229, 231), сами по себе не оправдывали дорожного риска и, главное, не требовали ее личного присутствия в Константинополе, поскольку все насущные вопросы русско-византийских отношений традиционно улаживались обеими сторонами через обмен посольствами.
    Древнерусское летописание, развивавшее иное, отличное от «несторовского», историографическое направление, сохранило свидетельство того, что решение Ольги принять христианство созрело в Киеве. В. Н. Татищев, опираясь на свой источник (летопись епископа Симона), писал: «Ольга, владея со сыном и научена бывши от презвитер [священников], сусчих в Киеве, вере Христове, но кресчения народа ради преяти не можаши. Сего ради иде с верными вельможи ко Царюграду…». Благодаря Константину Багрянородному мы даже знаем имя одного из этих «пресвитеров», которые «научили» Ольгу, или, другими словами, приобщили ее к разряду «оглашенных» или «просвещаемых» (то есть воспринявших христианское учение и готовящихся к таинству крещения). Это отец Григорий, участник Ольгиного посольства в Константинополь, сопровождавший княгиню во время приемов у императора.
    Но кто они такие, эти «пресвитеры, сущие в Киеве»? Показание Татищева вроде бы дает основание причислить их к местному духовенству — священнослужителям соборной церкви Святого Ильи или какого-то другого киевского храма. Однако если мы присмотримся к положению священника Григория в Ольгиной свите, то увидим, что он включен в большую княжескую «семью» (императорские дары уравнивают его с «прислужницами» Ольги). Статус «княжеского» священника свидетельствует против его принадлежности к приходскому духовенству Киева (летопись знает таких княжьих «попов», не подчинявшихся высшим церковным властям). И здесь нужно признать справедливой мысль Х. Фризе, который, сличив известия русских и моравских летописей, заключил, что, вероятнее всего, «первое основание обращению Ольги в христианство было положено бежавшим из Моравии в Россию Олегом и сопутствовавшим ему духовенством…» (Фризе Хр.Ф. История польской церкви. Т. I. Варшава, 1895. С. 45). По сведениям моравских летописей, она поручила ему командовать войсками, то есть сделала воеводой. Обыкновенно знатные лица, искавшие покровительства на стороне, поступали на службу вместе со всеми своими людьми; так, в XII в. именитый «варяг» Шимон привел к киевскому князю трехтысячную толпу воинов, слуг и прочей домашней челяди. Несомненно, что и Олег II Моравский прибыл в Киев во главе сильной дружины и в сопровождении большого количества своих домочадцев. Среди последних конечно же должны были находиться и княжеско-дружинные священники, духовно окормлявшие самого Олега и его людей, — как надо полагать, большей частью христиан из Моравии и Карпатской Руси. Эти «пресвитеры», по-видимому постоянно бывавшие на княжьем дворе вместе с Олегом, действительно могли расположить сердце Ольги к христианству в его «русском» (кирилло-мефодиевском) варианте.
    Но принимать от них крещение в Киеве Ольга не пожелала. И совсем не из боязни вызвать этим народное возмущение, как представляет дело Татищев. Во-первых, у Ольги имелись все возможности креститься в Киеве тайно, а во-вторых, непонятно, почему ее крещение не дома, а в Царьграде должно было смягчить взрыв языческого негодования. Церковная традиция вообще была склонна подчеркивать и до крайности преувеличивать угрозу для жизни Ольги, якобы исходившую от киевских язычников. Новгородская I летопись, например, замечает, что княгиня и после своего крещения «имущи прозвитера втайне». Летописная тема страха Ольги перед язычниками получила своеобразное преломление у О.М. Рапова, который предположил, что Ольга крестилась, дабы избежать страшной участи славянской вдовы — принесения ее в жертву на могиле умершего мужа (Рапов О.М. Русская церковь в IX–первой трети XII в. С. 156, 161). Однако, категорически утверждая, что «будучи язычницей, она была обязана покончить жизнь самоубийством после смерти мужа», исследователь совершенно упустил из виду указание источников на то, что обычай жертвоприношения жен не был строго обязательным и предполагал добровольное согласие на это самой женщины: 1) «…многие из них [славянских жен] кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя, не считая жизнью существование во вдовстве» («Стратегикон» императора Маврикия, VI в.); 2) «И если умирает главарь [русов], то говорит его семья его девушкам и его отрокам: “Кто из вас умрет вместе с ним?” Говорит кто-либо из них: “Я”… И большинство из тех, кто поступает так, это девушки» (Ибн Фадлан).
    Ничего общего с действительностью эти тенденциозные, голословные утверждения не имеют. Обрядник Константина Багрянородного «О церемониях» удостоверяет, что отец Григорий, будучи членом официальной русской делегации, и не думал ни от кого таиться, открыто пируя за одним столом с послами, купцами и другими «росами». А степень опасности для князя-христианина со стороны его языческой дружины ясно видна из слов Ольги Святославу: «Если ты крестишься, то и все то же сотворят». Надо полагать, княгиня знала, о чем говорила.
    Цель Ольгиной поездки в Константинополь была сугубо личная — принять крещение. Но причины, по которым она предпочла царьградскую купель киевской, не ограничивались одними ее внутренними духовными побуждениями. Крещение было давним, испытанным инструментом интеграции «варварских» народов, и прежде всего их социальных верхов, в мир христианской цивилизации, политики и культуры. Сложившаяся в Византийской империи практика крещения «варварских» вождей предполагала символическое вступление последних в идеальную «семью» христианских государей, возглавляемую василевсами ромеев. Причем этот акт духовно-государственного «усыновления» каждая из сторон, как правило, расценивала по-своему. Византия с империалистическим простодушием зачисляла новокрещеного «архонта» в свои политические вассалы, даже если не располагала никакими наличными средствами, чтобы обеспечить его покорность или, по крайней мере, лояльность. В свою очередь, обращенный «варвар» отныне считал себя вправе домогаться от империи особого отношения к себе, что выражалось в различных требованиях политико-экономического свойства. Реальный же порядок межгосударственных отношений матери-империи с новоприобретенным «сыном», который почти всегда оказывался блудным, устанавливался в результате долгих дипломатических переговоров или в открытой борьбе, подчас очень острой. Во второй четверти Х в. наибольшего видимого успеха добился болгарский хан Петр, получивший от Романа I Лакапина титул «василевса болгар» и руку византийской принцессы. При Константине Багрянородном последовало обращение двух венгерских «архонтов» — Дьюлы (948 г.) и Булчу (952 г.?), которые после крещения были возведены в сан «патрикиев». Дьюла удовлетворился этим и прекратил нападения на империю, но Булчу продолжал терзать византийское пограничье до самой своей гибели в 955 г.
    Не подлежит сомнению, что Ольга была превосходно осведомлена о политическом аспекте крещального обряда в Царьграде. И если она тем не менее притязала на звание императорской «дщери», то ясно, что этот шаг был продиктован ее глубоким недовольством качеством русско-византийских отношений, достигнутым при Игоре. Крещение в Константинополе открывало перед Ольгой новые возможности в сложной политической игре с Византийской империей, тогда как «домашнее» крещение в Киеве не сулило ей, как «архонтиссе Росии», никаких перспектив.
    _________________________________________________________________
    Любителям исторического чтения предлагается моя новая книга исторических миниатюр”Карлик Петра ВЕЛИКОГО”
    Вышла моя книга “Последняя война Российской империи” (см. описание книги и цены)
    Мой сайт Забытые истории — всемирная история в очерках и рассказах

  3. Mu Ответить

    Древние летописи говорят, что святая княгиня Ольга была славянкой из Псковской земли и языческое имя ее было Прекрасна. Княгиня Ольга принадлежала к роду древнерусской княжеской династии Изборских, родословие ее восходило к Гостомыслу, по совету которого были призваны на Русь князи-варяги. Родилась она в селении Выбуты под Псковом. Однажды при переезде через реку Великую она познакомилясь с молодым князем Игорем и поразила его своей красотой и мудростью. После этого опекун Игоря князь Олег сам поехал за ней, привез ее в Киев и выдал замуж за Игоря, причем ее славянское имя заменил своим собственным, варяжским, и назвал ее Хельгой, поизносимым по-русски – Ольга. В 945 году князь Игорь был убит древлянами. Ольга, по языческому обычаю, повелевавшему вдовам мстить за смерть своего мужа, жестоко отомстила им. И так как сын ее Святослав был еще мал, она стала управлять своим народом вместо него, и управляла с мудростью и милосердием. В Киеве было уже много христиан, и в христианство обратилась Ольга в Киеве, но она крестилась в Константинополе в 955 году приняв во Святом Крещении имя Елена, причем Патриарх благословил ее крестом с надписью: “Земля Русская была воздвигнута для жизни в Боге крещением блаженной Ольги”. Ольга обошла всю Русскую землю с проповедью Христа и многих обратила к Нему. На своей родине – на месте слияния рек Великой и Псковы – она основала город Псков, причем ей было явление трех светоносных лучей, сходивших на землю. В отсутствии своего сына Святослава, занятого походами, святая Ольга воспитываля трех его сыновей: Ярополка, Олега и Владимира. Двое старших сыновей были склонны к христианству, а Владимир был еще мал. Но окрестить их она не могла, так как отец их был убежденный язычник. В 969 году святая Ольга заболела предсмертной болезнью. святая Ольга предсказала обращение всей Руси ко Христу, а сыну своему плохой конец и вечную погибель. Скончалась она 11 июля 969 года и была погребена по-христиански, без языческих обрядов. А сын ее, Святослав, был убит через три года печенегами, которые сделали из его черепа чашу своему князю. Внук святой равноапостольной Ольги великий князь Владимир, став христианином, перенес ее святые мощи в Десятинную церковь, но во время частых разорений Киева они были скрыты в неизвестном месте.
    Дело, начатое святой Ольгой, было завершено ее внуком, святым равноапостольным князем Владимиром, в 988 году событием Крещения Руси. Преподобный Нестор Летописец так именовал святую Ольгу в “Повести временных лет”: “предтекущая христианской земли, аки [как] денница пред солнцем и аки заря пред светом”. Скорее всего, в княжение Владимира княгиня Ольга начала почитаться как святая. Об этом свидетельствует перенесение её мощей в церковь и описание чудес. В 1547 году Ольга причислена к лику святой равноапостольной. Такой чести удостоились ещё только 5 святых женщин в христианской истории (Мария Магдалина, первомученица Фекла, мученица Апфия, царица Елена и просветительница Грузии Нина) .
    Почитается как покровительница вдов и новообращённых христиан.
    Празднование равноапостольной великой княгине Ольге совершается 24 июля.

  4. Bajora Ответить

    Рассматривая эпизод приёма Ольги в Византии, замечаешь, что предание подчёркивает важность этого события, особое положение княгини среди греческой знати и уважение её как полноправного правителя. Летопись восхваляет Ольгу, как возвышал её и император Константин при описании приёма княгини в Царьграде.
    Место крещения также точно не указано, то ли Константинополь, то ли Киев, в котором к середине X в. уже был христианский храм. Историка С.М. Соловьёва эта проблема похоже волновала.. Он пишет, что над христианами насмехались на Руси, но преследований по религиозным мотивам не было. Княгиня Ольга могла спокойно креститься и в Киеве, и в Царьграде, но утаить это от людей она не смогла бы, да, видимо, и не хотела.
    Другим не менее важным эпизодом является то, что заставило Ольгу принять христианство. С.М. Соловьёв пишет: «О побуждениях, которые заставили Ольгу принять христианство и принять его именно в Константинополе, не находим ничего ни в известных списках нашей летописи, ни в известиях иностранных. Очень легко могло быть, что Ольга отправилась в Царь – город язычницею, без твердого еще намерения принять новую веру, была поражена в Константинополе величием греческой религии и возвратилась домой христианкою». Рассуждая о том, почему Ольга так легко приняла новую веру, в отличие от мужей-воинов русских, он считает, что именно её природная мудрость дала ей понять превосходство греческой веры над русской.
    Окрестившись, Ольга старается обратить в христиан и свою семью, сыновей, но Святослав воспротивился желанию матери. Н.М. Карамзин пишет, что «юный, гордый князь не хотел внимать её наставлениям. Напрасно сия добродетельная мать говорила о счастии быть христианином. …Святослав ответствовал ей: «Могу ли один принять новый Закон, чтобы дружина моя посмеялась надо мною?» Напрасно Ольга представляла ему, что его пример клонил бы весь народ к христианству. Юноша был непоколебим в своём мнении и следовал обрядам язычества; не запрещал никому креститься, но изъявлял презрение к христианам и с досадою отвергал все убеждения матери, которая … должна была наконец умолкнуть и поручить Богу судьбу народа российского и сына».
    У историка С.М. Соловьёва есть такая мысль: «Ольга, по свидетельству летописи, часто говорила ему: «Я узнала бога и радуюсь; если и ты узнаешь его, то также станешь радоваться», Святослав не слушался и отвечал на это: «Как мне одному принять другой закон? Дружина станет над этим смеяться». Ольга возражала: «Если ты крестишься, то и все станут то же делать». …не насмешек дружины боялся он, но собственный характер его противился принятию христианства. Он не послушался матери, говорит летописец, и жил по обычаю языческому (творил норовы поганские). Эта самая невозможность отвечать … матери должна была раздражать Святослава, о чем свидетельствует и летопись, говоря, что он сердился на мать. Ольга даже ожидала больших опасностей со стороны язычников, что видно из ее слов патриарху: «Народ и сын мой в язычестве; дай мне бог уберечься от всякого зла!»
    Летопись не опровергает это. В данных отрывках показано отношение князя Святослава к христианству и раскрывается ещё одна черта характера Ольги – материнская теплота и тревога за детей. У В.Н. Татищева появляется ещё один персонаж – Глеб, младший брат Святослава. По Иоакимовской летописи, Святослав казнит его за веру христианскую, уже после смерти княгини: «Он же настолько рассвирепел, что и единственного брата своего Глеба не пощадил, но разными муками томя убивал». Судя по всему, братья различались между собой по характеру: Глеб был смиренным, Святослав же нет. К сожалению, других сведений о самом Глебе обнаружить не удалось.
    Помимо этого, В.Н. Татищев пишет, что крещение Ольги – «пятое кресчение». Это может говорить о том, что летописцы показывали важность принятия новой веры князьями ещё до принятия христианства всей Русью.
    2.5. Последние годы жизни и смерть княгини Ольги.
    В летописи говорится, что последние годы жизни Ольга проводит в Киеве с детьми Святослава, сам же князь в Переяславце на Дунае, где поселился после завоевания обширных земель и их присоединения к русской земле. Именно это время совпадает с вторжением печенегов на Русь, и Ольга оказывается заточённой в крепости, ожидая помощи Святослава. К этому времени княгиня уже была больна, но князь, тем не менее, оставляет её одну.
    Эти сведения есть также в труде С. М. Соловьёва: «…по преданию, он сказал матери своей и боярам: «Не любо мне в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае – там средина Земли моей; туда со всех сторон свозят все доброе: от греков – золото, ткани, вина, овощи разные от чехов и венгров – серебро и коней, из Руси – меха, воск, мед и рабов». Ольга на это отвечала ему: «Ты видишь, что я уже больна, куда же это ты от меня уходишь? Когда похоронишь меня, то иди куда хочешь». Через три дня Ольга умерла, и плакались по ней сын, внуки и люди все плачем великим. Ольга запретила праздновать по себе тризну, потому что при ней был священник, который и похоронил ее».
    Н.М. Карамзин ничего не пишет о смерти княгини, эпизод о сражении Святослава с печенегами завершается итогами правления Ольги на Руси, а также указывается дата её смерти – 969 год.
    Итак, княгиня Ольга, согласно преданию, представлена совершенно уникальным человеком, выдающейся исторической личностью. Летопись восхваляет и возвышает её деяния и приписывает ей высшие достоинства, которые ценились русским народом и христианством. Естественно, обычай мести раскрывает её как язычницу, но переход в христианство становится огромным событием для становления русского народа на истинный путь. «Предание нарекло Ольгу Хитрой, церковь – Святой, история – Мудрой», – писал Н.М. Карамзин. Роль её личности в истории неоспорима: образ княгини Ольги становится примером верности, тревоги и материнского тепла. Учёные выделяют её хозяйственность и расчётливость, что было так важно и в политической жизни.
    Она была похоронена в земле по христианскому обряду. Её внук, князь Владимир Святославич Креститель, перенёс мощи святых, включая Ольгу, в основанную им церковь Святой Богородицы в Киеве. По Житию и монаху Иакову тело блаженной княгини сохранилось от тлена. Её «светящееся яко солнце» тело можно было наблюдать через окошко в каменном гробу, которое приоткрывалось для любого истинно верующего христианина, и многие находили там исцеление. Все же прочие видели только гроб.
    Скорее всего, в княжение Ярополка (970 – 978) княгиня Ольга начала почитаться как святая. Об этом свидетельствует перенесение её мощей в церковь и описание чудес, данное монахом Иаковом в XI веке. С того времени день памяти святой Ольги (Елены) стал отмечаться 11 июля. Официальная канонизация (общецерковное прославление) произошла, видимо, позднее — до середины XIII века. Её имя рано становится крестильным, в частности, у чехов.
    В 1547 году княгиня Ольга была причислена к лику святой равноапостольной. Почитается как покровительница вдов и новообращённых христиан.

  5. state_of_my_soul Ответить

    Немаловажным является эпизод крещения княгини. Принятие христианства имело яркую политическую окраску – очевидно, что Ольга проводила курс на сближение с Византией. Несмотря на связи с западноевропейскими землями, княгиня и киевская знать остались на стороне Византийской империи.
    Характеризуя политику Ольги до и после крещения, стоит отметить её смягчение. Новая вера делала её нрав добрее; по летописи, пропала её языческая жестокость, такая явная в предании о мести древлянам. К тому же Ольга уже была в возрасте. Н.М. Карамзин пишетт, что княгине было уже более шестидесяти лет на момент поездки в Константинополь. Так, Ольга стала первым правителем-христианкой и новая вера распространялась по русской земле.
    Конечно, ориентация Святослава на языческие ценности сильно тормозили процесс христианизации Руси, но уже в правление князя Владимира Святославича вся русская земля будет обращена в христианскую веру. Это важный шаг для Руси, ведь развитие духовной жизни означало толчок к развитию хозяйства, появление авторитета среди других государств и, как следствие, бурное развитие торговых и политических связей. Отход от языческих устоев повышал уровень Руси среди западноевропейских стран. Поэтому принятие христианства Ольгой можно считать весьма важным этапом на пути принятия новой веры.
    Ольга, будучи регентшей Святослава, а затем и правителем Руси в отсутствие князя, запечатлена в летописи как мудрый, хозяйственный управитель, а также справедливый и хитрый человек. Вопреки традиции передачи власти по мужской линии, княгиня становится ярким исключением в историческом процессе: успешная внутренняя политика и дипломатические переговоры с другими странами становятся по-настоящему новаторским шагом для русской земли, не ведавшей ранее дипломатических методов урегулирования отношений.
    Таким образом, актуальность изучения жизни и деятельности княгини Ольги связана с тем, что образ женщины-правителя всегда выделялся в историческом процессе, часто в корне отличаясь от образа мужчины-правителя. Обращаясь к историческим источникам и научной литературе, стало возможным выяснить, как относятся к Ольге как к правителю государства летописцы и учёные-историки XVIII-XX вв.
    Целью данной работы было определение роли княгини Ольги в истории Руси X в. Для этого поэтапно было рассмотрена ее жизнь и деятельность, сформировать образ княгини как правителя, что и стало предметом исследования.
    На основе поставленных к работе задач и в процессе их решения я пришла к следующим выводам:
    На основе поставленных к работе задач и в процессе их решения я пришла к следующим выводам:
    – Ольга – пример воли, женской мудрости, хозяйственности. Недаром Ольгу называют «матерью народа русского». Она, руководствуясь не столько личными интересами, сколько интересами своего государства, поступала чётко, хитро: эпизод мести древлянам – прекрасное тому подтверждение.
    – Ольга – одна из первых христиан на Руси. По летописи, она положила начало новой вере, не испугалась язычников, не приветствовавших христианство на родной земле.
    – судьба княгини тесно переплетена в предании с судьбой Руси, и учёные неоднократно отмечали эту крепкую взаимосвязь в своих трудах.
    – предание чтит Ольгу, возвышает образ её, ставит в один ряд с другими крупными политическими деятелями: отмеченное сходство в характере Ольги и Олега и сравнение её деятельности с деятельностью князей Олега и Игоря говорит о том, что личность Ольги столь же важна в жизни русского государства. Но её можно считать неким исключением из традиции, ведь во главе государства встала женщина, и вся деятельность княгини тесно связана с женскими качествами, что выделяет её в истории.
    – политика княгини способствовала укреплению государства, единению земель, повышению авторитета княжеской власти. Именно Ольга сумела чисто дипломатическими действиями заручиться доверием и почтением как дружины, так и мирного населения.
    – предание чтит Ольгу как прекрасную управительницу, сумевшую хладнокровно преодолеть произвол при сборе дани. Ольга принесла на русскую землю христианство; именно с неё начинается новая эпоха на Руси, ведь Русь получает авторитет и доверие в европейских странах. Своей дипломатией Ольга громко заявила о мощи русского государства, что обеспечило дальнейшее развитие хозяйства и торговли с Западом.

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *