Путин зачем вы это сделали и что мне теперь делать?

9 ответов на вопрос “Путин зачем вы это сделали и что мне теперь делать?”

  1. Беньковская Алёна))* Ответить

    Федеральные ведомства начали разбираться с высокопоставленными чиновниками, которые стали членами Академии наук. Об этом в Кремле сообщили на следующий день после того, как на эту тему очень жестко высказался Владимир Путин. В среду он выступил на Совете по науке и образованию. Академические выборы прошли в октябре этого года, а еще прошлой осенью государственных служащих письменно просили не баллотироваться, и об этом президент напомнил главе Академии Владимиру Фортову.
    «Я обратился с просьбой к своим коллегам воздержаться от участия в выборах новых членов государственных академий наук в силу того, что люди, которые замещают должности в органах государственной власти, особенно на верхних ступенях, они заняты по службе или должны быть, как минимум, заняты по службе серьезным образом, иначе они не способны выполнять своих служебных обязанностей, и заниматься научными исследованиями могут только в свободное время, которого для людей, которые добросовестно работают на административных должностях, фактически не остается. Возникает вопрос: могут ли они заниматься научными исследованиями в полном объеме и с нужным результатом? Тем не менее, некоторые коллеги наши из Управления делами президента, из Министерства образования, из Министерства внутренних дел, из Министерства обороны, из Федеральной службы безопасности и из некоторых других ведомств приняли участие в избрании и были избраны. Владимир Евгеньевич, у меня вопрос к вам и другим представителям Академии наук — зачем вы это сделали? Они такие крупные ученые, что без них Академия наук обойтись не может? Первый вопрос. И второй вопрос. Что мне теперь делать с этим?» – поинтересовался Владимир Путин.
    «Все они сказали, что они получили разрешение от своих руководителей», – ответил Владимир Фортов.
    «Нет, вопрос был не в этом. Они такие крупные ученые, что они должны быть членкорами и академиками?» – уточнил президент.
    «Владимир Владимирович, они прошли весь конкурс без всякого изъятия и исключения», – пояснил Владимир Фортов.
    «Вы мне прямо не отвечаете на вопрос, Владимир Евгеньевич, тем не менее, я закончу фразу за вас. Значит, они крупные ученые» – сказал Владимир Путин.
    «Они достойны того, что их избрали», – сказал Владимир Фортов.
    «Значит, они крупные ученые», – настаивал президент.
    «Получается, что так», – сказал Владимир Фортов.
    «Тогда вторым вопросом я вас мучить не буду. Я думаю, что я должен буду предоставить им возможность заниматься наукой. Потому что, судя по всему, их научная деятельность гораздо важнее, чем исполнение каких-то рутинных административных обязанностей в органах власти и управления», – сказал Владимир Путин.
    В числе тех, кто прошел в академию, агентства назвали замминистра образования Алексея Лопатина, сенатора от Бурятии Арнольда Тулохонова. Это академики. В перечне членов-корреспондентов – замглавы МВД Александр Савенков, начальник Архивной службы ФСБ Василий Христофоров, замдиректора Российского фонда фундаментальных исследований Игорь Шеремет, замглавы Управления делами президента Константин Котенко.
    Позднее главный ученый секретарь президиума академии привел такие цифры. 14 чиновников были избраны, баллотировались 25. Среди них – министр здравоохранения Вероника Скворцова. Она прислушалась к просьбе президента и сняла свою кандидатуру до выборов, как и губернатор Тамбовской области Александр Никитин.

  2. Adriedar Ответить

    На Совете был поднят и вопрос о кадрах. Владимир Путин напомнил, что уже высказывался против избрания в Академию крупных чиновников. Качественно совмещать государственную службу и научную работу просто невозможно. Однако в последнее время ряды академиков опять пополнили представители некоторых ведомств, включая Минобороны, МВД и ФСБ.
    Владимир Путин: “Владимир Евгеньевич (глава РАН Фортов), у меня вопрос к вам и другим представителям Академии наук: зачем вы это сделали? Они такие крупные учёные, что без них Академия наук обойтись не может? И второй вопрос: что мне теперь делать?”
    Владимир Фортов: “Владимир Владимирович, они прошли весь конкурс без всякого изъятия и исключения. Идея этих выборов такая, что шесть раз этот человек должен быть заслушан, и шесть раз за него голосуют.
    Путин: “Значит, они крупные учёные, да?”
    Фортов: “Они достойны того, что их избрали.
    Путин: “Ну значит, они крупные учёные?”
    Фортов: “Получается, что так”.
    Путин: “Ну тогда вторым вопросом я вас мучить не буду. Я думаю, что я должен буду предоставить им возможность заниматься наукой. Потому что, судя по всему, их научная деятельность гораздо важнее, чем исполнение каких-то рутинных административных обязанностей в органах власти и управления. Спасибо большое”.

  3. Kataxe Ответить


    Ряд высокопоставленных российских чиновников, рискуют вылететь с госслужбы из-за амбиций сказать свое слово в науке. Владимира Путина возмутило, что, вопреки его письменным рекомендациям, сотрудники Администрации президента, Министерства обороны, Министерства образования, ФСБ и других ведомств недавно были избраны в академики и члены-корреспонденты РАН.
    Путин устроил жуткий разнос главе РАН за чиновников, ставших академиками фото: kremlin.ru
    “Если они такие крупные ученые, я буду вынужден предоставить им возможность заниматься наукой, поскольку эта деятельность для них важнее административной”, – заявил президент.
    Неожиданный месседж прозвучал на заседании президентского Совета по науке и образованию, собравшемся в Кремле, чтобы обсудить итоговый вариант стратегии научно-технологического развития РФ.
    Раньше для госслужащих вроде бы считалось престижным иметь ученую степень в соответствующей области. А уж звание академика и вовсе должно было гарантировать священный трепет подчиненных и уважение начальства: “Такого ума человек! Без него никак не обойтись!”
    Однако многочисленные скандалы с липовыми научными званиями и сомнительными диссертациями (последний яркий пример – глава Минкульта Владимир Мединский), похоже, вывели президента из себя. Понимая, что борьба с кандидатами и докторами наук может полностью обезглавить министерства и ведомства, Путин нанес превентивный удар по госслужащим, претендующими на то, чтобы называться научной элитой.
    Дождавшись, когда закончится дискуссия о стратегии, президент напомнил, что в прошлом году обратился к своим коллегам и президенту Академии наук с одной несложной, как ему казалось, просьбой – прекратить порочную практику избирать чиновников в выборные органы РАН (то есть не давать им звания академиков и член-корров)
    Свою рекомендацию ВВП аргументировал приоритетами. Если человек находится на госслужбе, тем более на верхних ступенях, он должен “самым серьезным образом выполнять свои административные обязанности”, а научной деятельностью заниматься исключительно в свое свободное время.
    “Но у добросовестных людей его фактически не остается”, – считает президент. Поэтому либо госслужба идет коту под хвост, либо научная деятельность является профанацией.
    Однако некоторые коллеги – и тут Путин перечислил несколько ведомств, в частности, Управделами президента, Минобороны, МВД, Министерство образования, ФСБ – пропустили его рекомендации мимо ушей. Они приняли участие в выборах, состоявшихся в конце октября 2016 года, и были избраны.
    фото: kremlin.ru
    – Скажите, зачем вы это сделали? – повернулся Путин к обескураженному президенту РАН Владимиру Фортову, – Они что, такие крупные ученые, что академия без них обойтись не может? Это первый вопрос. И второй – что мне теперь с этим делать?
    На памяти журналистов Владимир Путин впервые публично задавался подобным воистину гамлетовским вопросом. Да еще предлагал кому-то решить его за него.
    фото: kremlin.ru
    На Фортове не было лица. “Все они сказали, что получили разрешение…” – растерянно пробормотал он.
    – Вопрос не в этом, – перебил ВВП, – Они действительно такие крупные ученые, что должны быть членкоррами и академиками?
    – Они прошли весь конкурс без изъятий и исключений…
    – Вы не отвечаете на мой вопрос, – опять перебил президент и продолжил свой иезуитский допрос: – Так, значит, они крупные ученые?
    Положение Владимира Фортова выглядело абсолютно безвыходным. Он как будто одновременно получил шах и мат. Признать чиновников крупными учеными уровня Капицы или Жореса Алферова ему не позволяла совесть. Сказать, что они таковыми не являются, – честь. Ведь в таком случае получается, что Академия наук раздает высокие научные звания кому попало.
    – Они достойны того, что их избрали, – наконец, чуть слышно прошептал президент РАН.
    Путин кровожадно улыбнулся.
    – Значит, они крупные ученые? – опять переспросил он.
    – Получается, что так, – не мог больше сопротивляться Фортов.
    – Ладно, не буду вас больше мучить, – наконец, смилостивился президент. Однако для самих чиновников-академиков выбитое из Фортова признание не сулило ничего хорошего.
    – Я буду вынужден предоставить им возможность заниматься наукой, – резюмировал ВВП, – Судя по всему, их научная деятельность важнее, чем исполнение каких-то рутинных административных обязанностей в органах власти и управления.
    После этой дискуссии никто из участников заседания уже не помнил, зачем на самом деле собирался президентский совет в Кремле. Сидевшие за столом чиновники судорожно перебирали в голове свои научные звания и степени и гадали, кого конкретно затронет решение президента – только недавно избранных академиков и членкорров или всех подряд? И относится ли оно, например, к РАЕН, членами которой являются, в частности, глава Чечни Рамзан Кадыров и помощник ВВП Андрей Белоусов?
    Владимир Путин, выйдя по окончании заседания совета к журналистам, прояснил свою позицию на этот счет: распоряжение касается только тех госслужащих (в том числе губернаторов), которые были избраны в РАН после выхода рекомендаций не делать этого. “Эти рекомендации были даны в октябре 2015 года”, – уточнил глава государства. По его словам, речь в данном случае идет о дисциплине, которая в органах государственной власти должна оставаться на должном уровне. “Тем, кто выбрал для себя творческую исследовательскую работу, я хочу пожелать успехов”, – сказал ВВП.
    Владимир Фортов, в свою очередь, пояснил, что Академия наук не может отозвать свое решение обратно и лишить высоких званий тех чиновников, которые захотят пожертвовать наукой, чтобы остаться на госслужбе. “Закон обратной силы не имеет”, – развел руками он.
    Из досье «МК»: В этом году членкоррами Российской академии наук стали, например, заместитель министра внутренних дел РФ Александр Савенков, глава управления регистрации и архивных фондов ФСБ РФ Василий Христофоров, а академиком — замминистра образования Алексей Лопатин.
    Источник

  4. Sairgas Ответить

    Но есть, как вы и сказали, наши критики – и мои, и Дмитрия Анатольевича Медведева – которые говорят, что, если ваш покорный слуга пойдёт на выборы, то выборов и не будет совсем. Ну, это для них, может быть, не будет, а для рядового гражданина всегда есть выбор. Для тех, кто говорит подобным образом, может быть, для них не будет, но им – этим людям, нашим оппонентам – нужно тогда предложить свою программу и, что самое главное, не просто предложить свою программу, а доказать практической работой, что они могут сделать лучше. В этой связи часто я слышу другой тезис: “всё так плохо, что хуже уже не будет”. Действительно, очень много проблем в стране, много нерешённых задач, а некоторые вещи, наверное, можно было бы сделать лучше, чем делали мы до сих пор, но насчёт того, что хуже уже не будет, ну вы меня извините… Для наших оппонентов с левого политического спектра – компартия, леворадикальные наши граждане – могу напомнить конец 1980-х годов. Помните, много было анекдотов на этот счёт? В гости приходят друзья к друзьям и спрашивают: “Вы руки будете мыть с мылом? – Да. – Ну, тогда чай будете пить без сахара”. Потому что и то, и другое – слишком много, слишком жирно. А почему?
    А потому, что не только основные продукты питания, а вообще всё самое необходимое распределялось исключительно по карточкам, я уже не говорю про монополию в идеологии, в политике. И, собственно говоря, вот эта политическая сила подвела страну к краху и развалу, сформировала все условия для развала страны.
    Люди утратили чувство самосохранения и понимание последствий происходящих событий, и мы вместе с грязной водой несостоятельной политической системы и неэффективной системы хозяйствования выплеснули и ребёнка. Мы позволили развалиться государству. И тогда тоже говорили: ну, хуже уже не будет. И бац! – 1990-е годы: полный развал социальной сферы, остановка не отдельных предприятий, а целых отраслей производства, невыплата пенсий, пособий, заработных плат (месяцами – по полгода пенсии не платили, и заработные платы, и довольствие военнослужащим), разгул преступности. Дело дошло фактически – надо прямо это сказать – до гражданской войны. Весь Кавказ кровью залили, применяли авиацию, тяжёлую технику, танки… И до сих пор там ещё у нас много проблем, и вообще в целом с преступностью и терроризмом, но, слава Богу, – такого нет. Так что говорить о том, что хуже уже не будет, я бы поостерёгся. Достаточно сделать два-три неверных шага, и всё, что было раньше, может накрыть нас так быстро, что мы даже оглянуться не успеем. У нас всё сделано на живую нитку и в политике, и в экономике.
    Есть и другой тезис. Говорят, вернутся скоро брежневские времена, застойные. Во-первых, и в советские времена, и даже в начале 1990-х – я не хочу, чтобы это выглядело, как огульная критика – было много и позитивного, но я что-то не припомню, чтобы послевоенное советское руководство, лидеры советские послевоенные так же интенсивно работали, как это делаю я или действующий Президент Медведев Дмитрий Анатольевич. Что-то не припомню.
    Реплика: Не могли.
    В.В.Путин: Они и не могли – и в силу физического состояния, и в силу непонимания, что надо делать: может быть, и шевелились бы, только не понимали… И не было воли для того, чтобы это делать.
    Наконец, надо посмотреть на опыт других стран. Я в своё время, и вы это хорошо знаете, я же не цеплялся за эту должность. Хотя мог, легко! – имею в виду конституционное большинство правящей партии “Единой России” – изменить Конституцию. Но не стал этого делать. Не стал этого делать под конкретного человека – под себя. Для того чтобы, во-первых, люди поняли, что нет трагедии в смене, в естественной смене власти.
    Ведь посмотрите, что происходило в других странах. В Соединенных Штатах вплоть до окончания Второй мировой войны не было ограничений по количеству сроков избрания президента.
    К.Л.Эрнст: Да, Рузвельт избирался три раза…
    Реплика: Четыре раза
    Президенты США: интересные факты >>
    В.В.Путин: До этого некоторые президенты США пытались избраться в третий раз. И, по-моему, ни у кого не получалось, а Рузвельт избирался четыре раза. Он руководил страной в самые тяжёлые годы экономической депрессии и во время Второй мировой войны и избирался четыре раза, потому что действовал эффективно. И дело не в количестве сроков и лет, проведённых у власти. Коль в ФРГ тоже 16 лет был у власти. Да, он не был президентом, но это фактически первое лицо в государстве, в исполнительной власти. Один из бывших премьеров Канады – то же самое. А во Франции после Второй мировой войны? Там президентский срок был семь лет без ограничения по количеству раз избрания. И вот только совсем недавно внесли изменения в конституцию – до пяти лет и два срока подряд. Они сделали в принципе, как у нас. О чём это говорит? О том, что когда страна находится в сложных, тяжёлых условиях, находится на выходе из кризиса, становится на ноги, вот эти элементы стабильности, в том числе и в политической сфере, крайне важны.
    И мы тоже, мы пережили, по сути, развал государства: Советский Союз распался. А что такое Советский Союз? Это Россия и есть, только называлась по-другому. Мы пережили очень сложный период 1990-х годов и только с 2000-х начали более или менее вставать на ноги, установили внутренний мир, стабилизируем ситуацию. И, конечно, нам нужен вот этот период стабильного развития. Если говорить, что мы планируем делать и что я лично планирую делать в будущем, вот нам нужно этим заняться – нам нужно укрепить фундаментальные основы нашей политической системы и демократических институтов, нужно создать условия для поступательного развития и диверсификации экономики на новой, современной базе, нужно создать условия для повышения уровня жизни наших граждан. Вот этим и будем заниматься.
    Что же касается разговоров по поводу того, что вот сейчас ваш покорный слуга может возвратиться – это ещё не факт, ещё нужно, чтобы люди проголосовали. Одно дело, когда я слышу где-то положительные сентенции на этот счёт и предложения от граждан в конкретных регионах, а другое дело, когда вся страна придёт на голосование. Надо, чтобы граждане пришли и выразили своё отношение к тому, что мы делали до сих пор.
    Но один из существенных элементов – это, конечно, наиболее активная часть политического спектра, которая говорит о процессах демократии в стране, о демократических институтах: есть опасения, что они как-то будут преданы забвению. Нет, конечно, потому что я не мыслю себе развитие страны без развития демократических институтов.
    Всё это и будет, безусловно, тем, чем я и намерен, буду заниматься в будущем, ещё раз скажу, хочу подчеркнуть, – укреплением политической системы страны, её базовых основ, развитием демократических институтов и развитием рыночной экономики с упором на её социальную ориентацию.
    О.Б.Добродеев (генеральный директор ВГТРК): Возвращаясь к съезду “Единой России”, который прошёл 24 сентября. Тема, которая, без преувеличения, будоражит умы и волнует многих, – всё-таки такая немаловажная деталь…Кстати, в субботу Дмитрий Анатольевич сказал, что решения те были приняты заблаговременно, до их оглашения на съезде. И всё-таки, может быть, – когда и при каких обстоятельствах эти решения были приняты?
    В.В.Путин: Ну да. Здесь секрета нет, естественно… это в принципе абсолютно естественное дело, это не какой-то междусобойчик и какой-то сговор двух или трёх человек (в данном случае двух). Это абсолютно нормальное дело в политической жизни и практике, когда люди создают какие-то политические альянсы, политические союзы, договариваются о принципах совместной работы и поведения. И мы много лет назад – ещё четыре года, договорились о том, что такой вариант событий вполне возможен, если мы вместе пройдём вот этот период достаточно тяжёлых испытаний.
    Мы, конечно, не знали, что столкнёмся с кризисом, но мы уже понимали, что в мировой экономике происходят определённые процессы, которые могут привести к этому кризису, мы это тогда уже понимали, чувствовали это… Ну так вот, мы исходили из того, что следующую четырёхлетку, четыре года, пройдём, и если мы пройдём её успешно, то тогда будем вправе предъявить обществу наши предложения по конфигурации власти: кто будет чем заниматься, какими принципами будем руководствоваться и куда мы собираемся вести нашу страну и наше государство. И когда подошло соответствующее время, мы это и предъявили, и мы предъявили это не как решённый вопрос, решённый между нами, но совсем ещё не решённый нашими гражданами: мы предлагаем вот такую конфигурацию, а граждане страны на избирательных участках скажут, согласны они с этим предложением или нет. Выборы решают всё!
    О.Б.Добродеев: Но обстоятельства разговора накануне 24 сентября не раскроете?
    В.В.Путин: Да никаких обстоятельств не было, мы говорили об этом все четыре года, ну три с половиной. Мы же регулярно встречались, вместе отдыхали, катались на лыжах, просто занимались спортом или занимались текущей оперативной работой – политической либо экономической. Мы всегда это имели в виду и, так или иначе, довольно часто к этому возвращались, говорили о каких-то деталях, сообразных складывающейся обстановке, но принципиально мы для себя ничего не изменили.
    Посмотрите фотоленту Дмитрий Медведев и Владимир Путин на лыжах и снегоходах >>
    В.М.Кулистиков (генеральный директор ОАО “Телекомпания НТВ”): Вот интересно, Владимир Владимирович, а вот о такой детали говорили ли Вы с Президентом Медведевым: Президент зарекомендовал себя сторонником деятельности, которую я бы назвал деятельностью по гуманизации отношений нашего в целом такого достаточно “монструозно-страхолюдного” государства по отношению к конкретным гражданам. И вот этот курс проявился в целом ряде его инициатив, который связан и с коррективами в нашу исправительную систему, коррективами в уголовном законодательстве, с изменениями в нашей политической системе. Вы, в том числе, говорите о том, что их надо продолжать, но вместе с тем у Вас есть репутация сторонника, знаете, такого “твёрдого” государства, государства “твёрдой руки”. Так вот я хотел у Вас спросить: эти начинания Президента Медведева –это всё-таки некий курс, который будет и может быть Вами продолжен?

    В.В.Путин: По стратегическим вопросам, вопросам стратегического характера развития страны у нас единые позиции. Но мы не одно и то же лицо, мы разные люди, и на каком-то этапе Дмитрий Анатольевич посчитал, что целесообразнее сделать шаги в сторону гуманизации некоторых сфер нашей общественной жизни. Это его право как главы государства. Если предложенный нами вариант конфигурации власти будет избирателями, гражданами, нашими людьми принят, то я, например, не собираюсь делать никаких резких изменений того, что сделано уже Дмитрием Анатольевичем Медведевым как Президентом страны. Надо будет посмотреть, как это всё будет работать. Но и здесь я, честно говоря, ничего революционного не вижу. Ведь Дмитрий Анатольевич как Президент действовал сообразно и своим собственным представлениям о том, что такое хорошо, что такое плохо, и сообразно ситуации, которая складывается в стране. Но, повторю, и здесь я ничего такого революционного не вижу.
    Вот уважаемый Владимир Михайлович…
    В.М.Кулистиков: Да.
    В.В.Путин: Вот вы сейчас руководите одним из крупнейших средств массовой информации – общенациональным телевизионным каналом НТВ. В своё время, если мне не изменяет память, вы работали на радио “Свобода”.
    В.М.Кулистиков: Было такое время.

    В.В.Путин: Вот.
    Реплика: Чёрный эпизод его биографии.
    В.В.Путин: Неважно: чёрный, белый…
    В.М.Кулистиков: Это не я сказал, это не мой комментарий.
    В.В.Путин: Во всяком случае, вы там работали. А когда я работал в органах КГБ СССР, радио “Свобода” рассматривалось нами как подразделение ЦРУ США. Пропагандистское, правда. И это имело под собой определённые основания. Мало того, что оно финансировалось по каналам ЦРУ, фактически занималось даже агентурной работой на территории бывшего СССР. Сейчас ситуация изменилась, но радио “Свобода” – это средство массовой информации, которое так или иначе выражает мнение иностранного, в данном случае американского, государства. Вот вы там работали, а теперь возглавляете (и когда начали возглавлять? – достаточно давно же) общенациональный канал российского телевидения. Разве это не признак либерализма? То есть нельзя сказать, что у нас вообще ничего не было… либерализма. Да, на определённом периоде развития нашего государства, когда, повторяю, мы столкнулись с огромными угрозами, и эти угрозы были такими, что в повестку дня даже был поставлен вопрос о существовании самого российского государства, тогда, конечно, нам приходилось “закручивать гайки”, прямо говоря, и вводить определённые жёсткие механизмы регулирования, в политической сфере прежде всего. А как иначе, если у нас в субъектах Российской Федерации, в их уставах и конституциях было всё что угодно, только не было одного – что эти субъекты Федерации таковыми являются, что они – часть Российской Федерации. Конечно, мы были вынуждены действовать жёстко. Сейчас ситуация немножко другая, и Дмитрий Анатольевич принял вот эти решения о либерализации, как вы сказали, общественной жизни, в том числе в сфере уголовного преследования и уголовного судопроизводства. Мы вместе и посмотрим, как это будет работать. Я считаю, что это просто шаги по развитию нашей политической системы.

  5. Yggnrad Ответить

    В.В.Путин: Добрый день! Слушаю вас.
    К.Л.Эрнст (генеральный директор ОАО “Первый канал”): Владимир Владимирович, после последнего съезда “Единой России” многое в российской политике прояснилось. И буквально пару недель назад у нас была возможность проговорить на эту тему с Президентом Медведевым. Сегодня мы хотели бы Вам задать вопросы, которые, по нашему мнению, интересуют соотечественников. И первый из них, который задают и Ваши доброжелатели, и скептики: зачем Вы возвращаетесь в Кремль?
    В.В.Путин: Да, я знаю, что много вопросов возникает на этот счёт и много комментариев и в Интернете, и в электронных средствах массовой информации, и в печатных СМИ. В этой связи вот что хочу сказать. Во-первых, – и все это хорошо знают, я об этом говорил, и в своё время Борис Николаевич Ельцин тоже упоминал об этом, – я никогда не стремился к этой должности. Более того, в своё время, когда мне было это предложено, даже выражал сомнения, стоит ли мне этим заниматься, имея в виду огромный объём работы и колоссальную ответственность за судьбы страны. Но, если я за что-то берусь, я стараюсь довести дело либо до логического завершения, либо, как минимум, привести это дело к максимальному эффекту.
    Что касается различных критик наших оппонентов – собственно говоря, здесь и кроется, видимо, ваш вопрос, суть вашего вопроса. Во-первых, могу вам сказать, что я от сторонников, как вы сказали (а я хотел бы надеяться, что их большинство), очень часто слышу от людей – простых людей, не подставных, от простых, с которыми я встречаюсь очень часто в разных регионах страны, – что действительно многие люди хотели бы, чтобы события развивались именно таким образом.
    Но есть, как вы и сказали, наши критики – и мои, и Дмитрия Анатольевича Медведева – которые говорят, что, если ваш покорный слуга пойдёт на выборы, то выборов и не будет совсем. Ну, это для них, может быть, не будет, а для рядового гражданина всегда есть выбор. Для тех, кто говорит подобным образом, может быть, для них не будет, но им – этим людям, нашим оппонентам – нужно тогда предложить свою программу и, что самое главное, не просто предложить свою программу, а доказать практической работой, что они могут сделать лучше. В этой связи часто я слышу другой тезис: “всё так плохо, что хуже уже не будет”. Действительно, очень много проблем в стране, много нерешённых задач, а некоторые вещи, наверное, можно было бы сделать лучше, чем делали мы до сих пор, но насчёт того, что хуже уже не будет, ну вы меня извините… Для наших оппонентов с левого политического спектра – компартия, леворадикальные наши граждане – могу напомнить конец 1980-х годов. Помните, много было анекдотов на этот счёт? В гости приходят друзья к друзьям и спрашивают: “Вы руки будете мыть с мылом? – Да. – Ну, тогда чай будете пить без сахара”. Потому что и то, и другое – слишком много, слишком жирно. А почему? А потому, что не только основные продукты питания, а вообще всё самое необходимое распределялось исключительно по карточкам, я уже не говорю про монополию в идеологии, в политике. И, собственно говоря, вот эта политическая сила подвела страну к краху и развалу, сформировала все условия для развала страны.
    Люди утратили чувство самосохранения и понимание последствий происходящих событий, и мы вместе с грязной водой несостоятельной политической системы и неэффективной системы хозяйствования выплеснули и ребёнка. Мы позволили развалиться государству. И тогда тоже говорили: ну, хуже уже не будет. И бац! – 1990-е годы: полный развал социальной сферы, остановка не отдельных предприятий, а целых отраслей производства, невыплата пенсий, пособий, заработных плат (месяцами – по полгода пенсии не платили, и заработные платы, и довольствие военнослужащим), разгул преступности. Дело дошло фактически – надо прямо это сказать – до гражданской войны. Весь Кавказ кровью залили, применяли авиацию, тяжёлую технику, танки… И до сих пор там ещё у нас много проблем, и вообще в целом с преступностью и терроризмом, но, слава Богу, – такого нет. Так что говорить о том, что хуже уже не будет, я бы поостерёгся. Достаточно сделать два-три неверных шага, и всё, что было раньше, может накрыть нас так быстро, что мы даже оглянуться не успеем. У нас всё сделано на живую нитку и в политике, и в экономике.
    Есть и другой тезис. Говорят, вернутся скоро брежневские времена, застойные. Во-первых, и в советские времена, и даже в начале 1990-х – я не хочу, чтобы это выглядело, как огульная критика – было много и позитивного, но я что-то не припомню, чтобы послевоенное советское руководство, лидеры советские послевоенные так же интенсивно работали, как это делаю я или действующий Президент Медведев Дмитрий Анатольевич. Что-то не припомню.
    Реплика: Не могли.
    В.В.Путин: Они и не могли – и в силу физического состояния, и в силу непонимания, что надо делать: может быть, и шевелились бы, только не понимали… И не было воли для того, чтобы это делать.
    Наконец, надо посмотреть на опыт других стран. Я в своё время, и вы это хорошо знаете, я же не цеплялся за эту должность. Хотя мог, легко!  – имею в виду конституционное большинство правящей партии “Единой России” – изменить Конституцию. Но не стал этого делать. Не стал этого делать под конкретного человека – под себя. Для того чтобы, во-первых, люди поняли, что нет трагедии в смене, в естественной смене власти.
    Ведь посмотрите, что происходило в других странах. В Соединенных Штатах вплоть до окончания Второй мировой войны не было ограничений по количеству сроков избрания президента.
    К.Л.Эрнст: Да, Рузвельт избирался три раза…
    Реплика: Четыре раза
    В.В.Путин: До этого некоторые президенты США пытались избраться в третий раз. И, по-моему, ни у кого не получалось, а Рузвельт избирался четыре раза. Он руководил страной в самые тяжёлые годы экономической депрессии и во время Второй мировой войны и избирался четыре раза, потому что действовал эффективно. И дело не в количестве сроков и лет, проведённых у власти. Коль в ФРГ тоже 16 лет был у власти. Да, он не был президентом, но это фактически первое лицо в государстве, в исполнительной власти. Один из бывших премьеров Канады – то же самое. А во Франции после Второй мировой войны? Там президентский срок был семь лет без ограничения по количеству раз избрания. И вот только совсем недавно внесли изменения в конституцию – до пяти лет и два срока подряд. Они сделали в принципе, как у нас. О чём это говорит? О том, что когда страна находится в сложных, тяжёлых условиях, находится на выходе из кризиса, становится на ноги, вот эти элементы стабильности, в том числе и в политической сфере, крайне важны.
    И мы тоже, мы пережили, по сути, развал государства: Советский Союз распался. А что такое Советский Союз? Это Россия и есть, только называлась по-другому. Мы пережили очень сложный период 1990-х годов и только с 2000-х начали более или менее вставать на ноги, установили внутренний мир, стабилизируем ситуацию. И, конечно, нам нужен вот этот период стабильного развития. Если говорить, что мы планируем делать и что я лично планирую делать в будущем, вот нам нужно этим заняться – нам нужно укрепить фундаментальные основы нашей политической системы и демократических институтов, нужно создать условия для поступательного развития и диверсификации экономики на новой, современной базе, нужно создать условия для повышения уровня жизни наших граждан. Вот этим и будем заниматься.
    Что же касается разговоров по поводу того, что вот сейчас ваш покорный слуга может возвратиться – это ещё не факт, ещё нужно, чтобы люди проголосовали. Одно дело, когда я слышу где-то положительные сентенции на этот счёт и предложения от граждан в конкретных регионах, а другое дело, когда вся страна придёт на голосование. Надо, чтобы граждане пришли и выразили своё отношение к тому, что мы делали до сих пор.
    Но один из существенных элементов – это, конечно, наиболее активная часть политического спектра, которая говорит о процессах демократии в стране, о демократических институтах: есть опасения, что они как-то будут преданы забвению. Нет, конечно, потому что я не мыслю себе развитие страны без развития демократических институтов.
    Всё это и будет, безусловно, тем, чем я и намерен, буду заниматься в будущем, ещё раз скажу, хочу подчеркнуть, – укреплением политической системы страны, её базовых основ, развитием демократических институтов и развитием рыночной экономики с упором на её социальную ориентацию.
    О.Б.Добродеев (генеральный директор ВГТРК): Возвращаясь к съезду “Единой России”, который прошёл 24 сентября. Тема, которая, без преувеличения, будоражит умы и волнует многих, – всё-таки такая немаловажная деталь…Кстати, в субботу Дмитрий Анатольевич сказал, что решения те были приняты заблаговременно, до их оглашения на съезде. И всё-таки, может быть, – когда и при каких обстоятельствах эти решения были приняты?
    В.В.Путин: Ну да. Здесь секрета нет, естественно… это в принципе абсолютно естественное дело, это не какой-то междусобойчик и какой-то сговор двух или трёх человек (в данном случае двух). Это абсолютно нормальное дело в политической жизни и практике, когда люди создают какие-то политические альянсы, политические союзы, договариваются о принципах совместной работы и поведения. И мы много лет назад – ещё четыре года, договорились о том, что такой вариант событий вполне возможен, если мы вместе пройдём вот этот период достаточно тяжёлых испытаний.
    Мы, конечно, не знали, что столкнёмся с кризисом, но мы уже понимали, что в мировой экономике происходят определённые процессы, которые могут привести к этому кризису, мы это тогда уже понимали, чувствовали это… Ну так вот, мы исходили из того, что следующую четырёхлетку, четыре года, пройдём, и если мы пройдём её успешно, то тогда будем вправе предъявить обществу наши предложения по конфигурации власти: кто будет чем заниматься, какими принципами будем руководствоваться и куда мы собираемся вести нашу страну и наше государство. И когда подошло соответствующее время, мы это и предъявили, и мы предъявили это не как решённый вопрос, решённый между нами, но совсем ещё не решённый нашими гражданами: мы предлагаем вот такую конфигурацию, а граждане страны на избирательных участках скажут, согласны они с этим предложением или нет. Выборы решают всё!
    О.Б.Добродеев: Но обстоятельства разговора накануне 24 сентября не раскроете?
    В.В.Путин: Да никаких обстоятельств не было, мы говорили об этом все четыре года, ну три с половиной. Мы же регулярно встречались, вместе отдыхали, катались на лыжах, просто занимались спортом или занимались текущей оперативной работой – политической либо экономической. Мы всегда это имели в виду и, так или иначе, довольно часто к этому возвращались, говорили о каких-то деталях, сообразных складывающейся обстановке, но принципиально мы для себя ничего не изменили.
    В.М.Кулистиков (генеральный директор ОАО “Телекомпания НТВ”): Вот интересно, Владимир Владимирович, а вот о такой детали говорили ли Вы с Президентом Медведевым: Президент зарекомендовал себя сторонником деятельности, которую я бы назвал деятельностью по гуманизации отношений нашего в целом такого достаточно “монструозно-страхолюдного” государства по отношению к конкретным гражданам. И вот этот курс проявился в целом ряде его инициатив, который связан и с коррективами в нашу исправительную систему, коррективами в уголовном законодательстве, с изменениями в нашей политической системе. Вы, в том числе, говорите о том, что их надо продолжать, но вместе с тем у Вас есть репутация сторонника, знаете, такого “твёрдого” государства, государства “твёрдой руки”. Так вот я хотел у Вас спросить: эти начинания Президента Медведева –это всё-таки некий курс, который будет и может быть Вами продолжен?
    В.В.Путин: По стратегическим вопросам, вопросам стратегического характера развития страны у нас единые позиции. Но мы не одно и то же лицо, мы разные люди, и на каком-то этапе Дмитрий Анатольевич посчитал, что целесообразнее сделать шаги в сторону гуманизации некоторых сфер нашей общественной жизни. Это его право как главы государства. Если предложенный нами вариант конфигурации власти будет избирателями, гражданами, нашими людьми принят, то я, например, не собираюсь делать никаких резких изменений того, что сделано уже Дмитрием Анатольевичем Медведевым как Президентом страны. Надо будет посмотреть, как это всё будет работать. Но и здесь я, честно говоря, ничего революционного не вижу. Ведь Дмитрий Анатольевич как Президент действовал сообразно и своим собственным представлениям о том, что такое хорошо, что такое плохо, и сообразно ситуации, которая складывается в стране. Но, повторю, и здесь я ничего такого революционного не вижу.
    Вот уважаемый Владимир Михайлович…
    В.М.Кулистиков: Да.
    В.В.Путин: Вот вы сейчас руководите одним из крупнейших средств массовой информации – общенациональным телевизионным каналом НТВ. В своё время, если мне не изменяет память, вы работали на радио “Свобода”.
    В.М.Кулистиков: Было такое время.
    В.В.Путин: Вот.
    Реплика: Чёрный эпизод его биографии.
    В.В.Путин: Неважно: чёрный, белый…
    В.М.Кулистиков: Это не я сказал, это не мой комментарий.
    В.В.Путин: Во всяком случае, вы там работали. А когда я работал в органах КГБ СССР, радио “Свобода” рассматривалось нами как подразделение ЦРУ США. Пропагандистское, правда. И это имело под собой определённые основания. Мало того, что оно финансировалось по каналам ЦРУ,  фактически занималось даже агентурной работой на территории бывшего СССР. Сейчас ситуация изменилась, но радио “Свобода” – это средство массовой информации, которое так или иначе выражает мнение иностранного, в данном случае американского, государства. Вот вы там работали, а теперь возглавляете (и когда начали возглавлять? – достаточно давно же) общенациональный канал российского телевидения. Разве это не признак либерализма? То есть нельзя сказать, что у нас вообще ничего не было… либерализма. Да, на определённом периоде развития нашего государства, когда, повторяю, мы столкнулись с огромными угрозами, и эти угрозы были такими, что в повестку дня даже был поставлен вопрос о существовании самого российского государства, тогда, конечно, нам приходилось “закручивать гайки”, прямо говоря, и вводить определённые жёсткие механизмы регулирования, в политической сфере прежде всего. А как иначе, если у нас в субъектах Российской Федерации, в их уставах и конституциях было всё что угодно, только не было одного – что эти субъекты…

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *