Там лес и дол видений полны что такое дол?

11 ответов на вопрос “Там лес и дол видений полны что такое дол?”

  1. fffk2 Ответить

    У лукоморья дуб зелёный;
    Златая цепь на дубе том:
    И днём и ночью кот учёный
    Всё ходит по цепи кругом;
    Идёт направо — песнь заводит,
    Налево — сказку говорит.
    Там чудеса: там леший бродит,
    Русалка на ветвях сидит;
    Там на неведомых дорожках
    Следы невиданных зверей;
    Избушка там на курьих ножках
    Стоит без окон, без дверей;
    Там лес и дол видений полны;
    Там о заре прихлынут волны
    На брег песчаный и пустой,
    И тридцать витязей прекрасных
    Чредой из вод выходят ясных,
    И с ними дядька их морской;
    Там королевич мимоходом
    Пленяет грозного царя;
    Там в облаках перед народом
    Через леса, через моря
    Колдун несёт богатыря;
    В темнице там царевна тужит,
    А бурый волк ей верно служит;
    Там ступа с Бабою Ягой
    Идёт, бредёт сама собой,
    Там царь Кащей над златом чахнет;
    Там русский дух… там Русью пахнет!
    И там я был, и мёд я пил;
    У моря видел дуб зелёный;
    Под ним сидел, и кот учёный
    Свои мне сказки говорил.
    Читать поэму Руслан и Людмила полностью.

    Анализ стихотворения «У лукоморья дуб зеленый» Пушкина

    «У лукоморья дуб зеленый…» — строки, знакомые каждому с детства. Волшебный мир пушкинских сказок настолько прочно вошел в нашу жизнь, что воспринимается как неотъемлемая часть русской культуры. Поэма «Руслан и Людмила» была закончена Пушкиным в 1820 г., но вступление он дописал в 1825 г. в Михайловском. За его основу поэт взял присказку Арины Родионовны.
    Вступление Пушкина к поэме продолжает древние традиции русского фольклора. Еще древнерусские гусляры начинали свои сказания с обязательной присказки, не имеющей прямого отношения к сюжету. Эта присказка настраивала слушателей на торжественный лад, создавала особую волшебную атмосферу.
    Пушкин начинает свою поэму описанием таинственного лукоморья – загадочной местности, где возможны любые чудеса. «Кот ученый» символизирует древнего автора-сказителя, который знает невероятное количество сказок и песен. Лукоморье населено множеством волшебных героев, собравшихся здесь из всех русских сказок. Среди них и второстепенные персонажи (леший, русалка), и «невиданные звери», и пока еще неодушевленная избушка на курьих ножках.
    Постепенно перед читателем возникают и более значимые герои. Среди неясных видений появляются могучие «тридцать витязей» во главе с Черномором, символизирующие военную силу русского народа. Главные положительные персонажи (королевич, богатырь, царевна) пока еще безымянны. Они являются собирательными образами, которым предстоит воплотиться в конкретной сказке. Завершают волшебную картину основные отрицательные персонажи – Баба-Яга и Кащей Бессмертный, олицетворяющие зло и несправедливость.
    Пушкин подчеркивает, что весь этот волшебный мир имеет национальные корни. Он непосредственно связан с Россией: «там Русью пахнет!». Все происходящие в этом мире события (подвиги, временные победы злодеев и торжество справедливости) являются отражением реальной жизни. Сказки – это не только выдуманные для развлечения истории. Они по своему освещают действительность и помогают человеку различать добро и зло.
    В финале присказки Пушкин утверждает, что сам побывал в лукоморье и слушал сказки «кота ученого». Он хочет поделиться одной из таких прекрасных сказок. Интригующее вступление поэта усиливает интерес читателей и нетерпение перед вступлением в волшебный мир народных преданий.

  2. Max4500 Ответить

    Александр Сергеевич Пушкин
    РУСЛАН И ЛЮДМИЛА
    Посвящение
    Для вас, души моей царицы,
    Красавицы, для вас одних
    Времен минувших небылицы,
    В часы досугов золотых,
    Под шепот старины болтливой,
    Рукою верной я писал;
    Примите ж вы мой труд игривый!
    Ничьих не требуя похвал,
    Счастлив уж я надеждой сладкой,
    Что дева с трепетом любви
    Посмотрит, может быть украдкой,
    На песни грешные мои.
    У лукоморья дуб зеленый;
    Златая цепь на дубе том:
    И днем и ночью кот ученый
    Всё ходит по цепи кругом;
    Идет направо — песнь заводит,
    Налево — сказку говорит.
    Там чудеса: там леший бродит,
    Русалка на ветвях сидит;
    Там на неведомых дорожках
    Следы невиданных зверей;
    Избушка там на курьих ножках
    Стоит без окон, без дверей;
    Там лес и дол видений полны;
    Там о заре прихлынут волны
    На брег песчаный и пустой,
    И тридцать витязей прекрасных
    Чредой из вод выходят ясных,
    И с ними дядька их морской;
    Там королевич мимоходом
    Пленяет грозного царя;
    Там в облаках перед народом
    Через леса, через моря
    Колдун несет богатыря;
    В темнице там царевна тужит,
    А бурый волк ей верно служит;
    Там ступа с Бабою Ягой
    Идет, бредет сама собой;
    Там царь Кащей над златом чахнет;
    Там русской дух… там Русью пахнет!
    И там я был, и мед я пил;
    У моря видел дуб зеленый;
    Под ним сидел, и кот ученый
    Свои мне сказки говорил.
    Одну я помню: сказку эту
    Поведаю теперь я свету…

  3. kivril Ответить

    Многим из вас знакомы имена Вышних Небесных Богов, таких как: Сварогъ, Свентовитъ, Перунъ, Велесъ и Богинь: Лады, Царасвати (Царицы Света), Перуницы, Макоши, а также, множество других образов Всевышнего, которые воспринимаются как Лики Рода-Прародителя и Живы (Рожаны) Богородицы.
    Вселенское проявление Рода-Прародителя во всех трёх мирах: Нави, Яви и Прави, начиная с Вышних Родовых Богов и заканчивая нами, людьми (учитывая и служебных духов Природы) именуется Древом Рода или Родовым Древом.
    Образ Родового Древа отражён в поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила»:
    У Лукоморья дуб зелёный;
    Златая цепь на дубе том:
    И днём и ночью кот учёный
    Всё ходит по цепи кругом;
    Идёт направо – песнь заводит,
    Налево – сказку говорит.
    Там чудеса: там Леший бродит,
    Русалка на ветвях сидит;
    Там на неведомых дорожках
    Следы невиданных зверей;
    Избушка там на курьих ножках
    Стоит без окон, без дверей;
    Там лес и дол видений полны;
    Там о заре прихлынут волны
    На брег песчаный и пустой,
    И тридцать витязей прекрасных
    Чредой из вод выходят ясных,
    И с ними дядька их морской;
    Там королевич мимоходом
    Пленяет грозного царя;
    Там в облаках перед народом
    Через леса, через моря
    Колдун несёт богатыря;
    В темнице там царевна тужит,
    А бурый волк ей верно служит;
    Там ступа с Бабою Ягой
    Идёт, бредёт сама собой,
    Там царь Кощей над златом чахнет;
    Там Русский Дух… там Русью пахнет!
    Если воспринимать Родовые Образы, отражённые в поэме Александром Сергеевичем не на суетно-бытовом уровне, а видеть их духовную суть, то раскрывается более глубокий смысл Родобожия – ВеРы Славяно-Арийского Рода.
    Итак: У Лукоморья дуб зелёный.
    В мире Яви «Лукоморье» это Да*Ария (Арктида) – материк с внутренним морем, посреди которого высилась Гора Мира (Меру) и огибаемый снаружи Северным Ледовитым океаном. Когда Да*Ария (Арктида) затонула в результате природного бедствия, Лукоморьем стала именоваться Гиперборея – приполярный Урал с Обской губой.
    В мире Нави «Лукоморье»: лук – изогнутая, гибкая дуга из природного материала, с натянутой тетивой. На Руси существовал термин: лукомыслие, означавший не прямолинейное (как тетива) а гибкое мышление, способное к быстрому учёту изменяющихся условий и угла зрения. «Лука» – это гибкость огибание; мор – смерть, т.е. Лукоморье это мир Нави где существа, попадающие туда из мира Яви, избегают смерти.
    В мире Прави «Лукоморье» это всеобъемлющее, многомерное восприятие своего единства с Родовым Древом.
    В мире Яви «дуб зелёный» означает единство воплощённых в этом мире родичей, объединённых в семью, племя, род, народ и мир (зелёный значит – живой).
    «Дуб зелёный» мире Нави это совокупность душ умерших родственников, живущих в Нави.
    В мире Прави «дуб зелёный» означает Мировое Родовое Древо, уходящее своими корнями за пределы нашей Вселенной, ветвями – проникающими во все пространственно-временные измерения и кроной охватывающей бытие Яви, Нави и Прави.
    Златая цепь на дубе том:
    В мире Яви «Златая цепь» означает преемственность поколений.
    В мире Нави «Златая цепь» это духовная цепь ученической преемственности.
    В мире Прави «Златая цепь» – Золотой Путь Восхождения души и духа человека к достижению Духового Совершенства.
    И днём и ночью кот учёный:
    «День и ночь» во всех трёх мирах: Яви, Нави и Прави это «Дни и Ночи Сварога» – периоды проявления и исчезновения вселенной.
    В мире Яви «Кот учёный» это проявление Ора (Праха, Яйцехоре): заархивированного опыта всех Живатм, хранящегося в Инглии, возникшей из отделившегося от Всевышнего Прародителя света РА.
    Прах – причинная материя, агга.
    Агга – яйцехоре, мельчайшая частица праха – Причинной материи. Свойства агги: поглощать, всасывать, вбирать и накапливать, – это Инь энергия Всевышнего («аг» – агрессия, «га» – движение; т.е. свойство захвата.
    Яйцехоре – оплодотворённая Живатмой агга – частица праха; «семя дьявола» в каждом существе. Является источником саморазрушения и страданий. Яйцехоре, одухотворённое Живатмой, преобразуется в Светье тело Живы. При этом Жива становится Параматмой. Если этого не происходит, то яйцехоре преобразуется в каррох – демоническую материальность, т.е. таким образом увеличивает прах.
    Инглия – изначальный свет, отделившийся от Ра-М-Хи; Жизньпроявляющая Сила Инь. Сосредотачиваемая суммированием опыта Живатм, образует частицу причинной материи.
    «Кот учёный» в мире Нави это Бог Смерти Яма, обеспечивающий соблюдение Правил причинно-следственных связей.
    В мире Прави «Кот учёный» это Чернобогъ – отделяющий Инглию от Изначального Света.
    Всё ходит по цепи кругом:
    В мире Яви «Кот учёный» обеспечивает исполнение традиций.
    Бог Яма в мире Нави – следит за соблюдением Правил причинно-следственных связей (Кармы).
    В мире Прави Чернобогъ архивирует весь опыт, накопленный Живатмами.
    Идёт направо – песнь заводит:
    В мире Яви это вознесение славы Богам мира Прави.
    В мире Нави это движение от настоящего к будущему.
    В мире Прави это образование будущего (Рока и уроков) в соответствии с отношением живых существ к своим поступкам, совершаемым ими в настоящем.
    Налево – сказку говорит:
    В мире Яви это использование опыта Предков, почерпнутого из сказаний и былин.
    В мире Нави это духовная связь с Предками.
    В мире Прави это процесс образование Инглии.
    Там чудеса: там Леший бродит,
    Русалка на ветвях сидит;
    Там на неведомых дорожках
    Следы невиданных зверей;
    Леший – это душа леса (совокупность сознаний всех живых существ этого леса). В народе его называют дедушкой Берендеем, т.е. тем, кто оберегает лес и печётся о благе существ, живущих в нём.
    В мире Яви он обычно проявляет себя через самое крупное животное этого леса, хотя может проявится через любое живое существо.
    В мире Нави он выглядит как энергетический вихрь, подобный торнадо. Будучи служебным духом Природы, Леший подчинён Богам-хранителям этого леса.
    Русалка (так же, как и Леший) – это существо Светлой Нави, служебный дух Природы.
    В Ведах сказано, что на этой Земле (планете) обитает 8 миллионом животных и 400 тысяч человеческих форм жизни. Они обитают в мирах: Яви, Нави и Слави (Светлой Нави). Ныне для большинства людей эти миры являются неведомыми дорожками, а существа этих миров – невиданными зверями.
    Избушка там на курьих ножках
    Стоит без окон, без дверей;
    В мире Яви данный образ олицетворяет наше тело, из которого мы должны научиться осознанно выходить, чтобы уметь переносить своё внимание в иномирье.
    Отсутствие окон и дверей объясняется тем, что в соответствии с Ведами наше тело в мире Яви представляет собой девятивратный град, врата которого – это девять его отверстий.
    В мире Нави наше Жарье тело имеет форму шара без каких-либо отверстий.
    В мир Прави мы попадаем лишь после преобразования всех своих тел и оболочек в Светье тело (вневременное и внепространственное Световое тело).
    Там лес и дол видений полны;
    Лес – это переход (от слова лезть) в иномирье, дол – пространство, наполненное непривычными образами для большинства современных людей.
    Там о заре прихлынут волны
    На брег песчаный и пустой,
    В данном случае речь идёт о духовно-медитативной практике переноса своего внимания в иномирье. Веды рекомендуют делать это на заре (за 1 час 45 минут до восхода Солнца). Поэтому успешный результат такой практики называют озарением. Для достижения озарения требуется остановить деятельность ума и добиться «пустоты мыслей».
    И тридцать витязей прекрасных
    Чредой из вод выходят ясных,
    И с ними дядька их морской;
    Здесь имеются ввиду Боги-Управители Звёздных Чертогов ближнего космоса, передающих бразды правления друг другу в течении календарного месяца.
    Там королевич мимоходом
    Пленяет грозного царя;
    Эти строки показывают овладение Живатмой информацией, заключённой в яйцехоре.
    Яйцехоре – оплодотворённая Живатмой агга – частица праха; «семя дьявола» в каждом существе. Является источником саморазрушения и страданий. Яйцехоре, одухотворённое Живатмой, преобразуется в Светье тело Живы. При этом Жива становится Параматмой. Если этого не происходит, то яйцехоре преобразуется в каррох – демоническую материальность, т.е. таким образом увеличивает прах.
    Там в облаках перед народом
    Через леса, через моря
    Колдун несёт богатыря;
    Тут наоборот, образ раскрывает процесс образования причинной материи (совокупности опыта всех существ всего Мироздания). Именно для этого демонические существа похищают и архивируют духовный опыт героев.
    В темнице там царевна тужит,
    А бурый волк ей верно служит;
    Царевна – это Живатма, находящаяся в оковах материального мира. Бурый волк – это её Дивье тело (душа).
    Там ступа с Бабою Ягой
    Идёт, бредёт сама собой,
    В древнерусском языке «Баба» означает «уважаемая». Поэтому на востоке при обращении к уважаемому человеку до сих пор используют слово «Бабай». Яга – Баба, владеющая Йогой и умеющая совершать Ягью – огненное жертвоприношение Родным Богам.
    В мире Яви ступа – это образ космолёта. В мире Нави – это Жарье тело.
    Там царь Кощей над златом чахнет;
    Речь идёт о деятельности демонических существ по сжатию, уплотнению различной информации для образования Причинной Материи (Инглии).
    Там Русский Дух… там Русью пахнет!
    Всё мироздание заселено потомками РАСЫ – Русским народом. Поэтому всё три мира Явь, Навь и Правь называется Русью.
    Осознавая духовную суть Родового Древа необходимо учитывать, что оно состоит не только из нас с Вами и наших Родственников, живущих на планете Мидгардъ (Срединная Земля) в Мире Яви. В Древо Рода входят и наши Родичи, живущие в Явном мире на других планетах нашей Вселенной.
    Осознав это, надо включить в образ Родового Древа, также, наших Богов и Предков, живущих в Мирах Нави, Слави и Прави во всей Вселенной. При этом необходимо учесть, что в заповеданный срок наши Предки, души которых живут в мирах Нави и Слави, рождаются в наших семьях в качестве наших потомков.
    Все наши Родственники имеют свой духовный опыт, передаваемый от более старших Родичей – Богов и Богинь, к более младшим – нам, людям.
    Поэтому, основой мировоззрения Славяно-Ариев является их Родовой Опыт, то есть ВеРа. Чем Родовое мировоззрение отличается от мировоззрений других народов? Это главный вопрос, на который Вы должны себе правильно ответить, ибо этот ответ является основой Родобожия – ВеРы наших Предков.
    Слово ВеРа означает Ведание Ра – Изначального Света Всевышнего Прародителя. Суть Родобожия, то есть ВеРы, изложена в Ведах. Веды дарованы нам, людям, самим Всевышним Прародителем через заповеди своих старших детей – наших Родовых Богов и Богинь.
    Существуют многобожие (политеизм) и однобожие (монотеизм). У Славяно-Ариев нет ни того, ни другого, ибо и то, и другое является лишь язычеством (религией).
    Слово религия означает повторное, после утраты ВеРы, общественное движение или повторное, после Вед, писание, ибо «ре» – означает повтор, возвращение (отсюда «реставрация», «реанимация», «реинкарнация» и т.д.); «лига» – общественное образование (отсюда «лига наций») или писание (отсюда «лигатура» – текст, запись).
    У Славяно-Ариев есть ВеРа Рода – Родобожие. Суть Родобожия – осознание единства во множестве. Поэтому, любая религия является лишь отражением Веры на сознание людей и народов в соответствии с их эволюционным уровнем развития, с их языком, культурой, обычаями и всем образом жизни.
    Родобожие – ВеРа Рода является сложным мировоззрением и, конечно, в нём сразу трудно разобраться, но это можно и нужно сделать.

  4. ProtoLex Ответить

    Для вас, души моей царицы,
    Красавицы, для вас одних
    Времен минувших небылицы,
    В часы досугов золотых,
    Под шепот старины болтливой,
    Рукою верной я писал;
    Примите ж вы мой труд игривый!
    Ничьих не требуя похвал,
    Счастлив уж я надеждой сладкой,
    Что дева с трепетом любви
    Посмотрит, может быть украдкой,
    На песни грешные мои.
    У лукоморья дуб зеленый;
    Златая цепь на дубе том:
    И днем и ночью кот ученый
    Всё ходит по цепи кругом;
    Идет направо – песнь заводит,
    Налево – сказку говорит.
    Там чудеса: там леший бродит,
    Русалка на ветвях сидит;
    Там на неведомых дорожках
    Следы невиданных зверей;
    Избушка там на курьих ножках
    Стоит без окон, без дверей;
    Там лес и дол видений полны;
    Там о заре прихлынут волны
    На брег песчаный и пустой,
    И тридцать витязей прекрасных
    Чредой из вод выходят ясных,
    И с ними дядька их морской;
    Там королевич мимоходом
    Пленяет грозного царя;
    Там в облаках перед народом
    Через леса, через моря
    Колдун несет богатыря;
    В темнице там царевна тужит,
    А бурый волк ей верно служит;
    Там ступа с Бабою Ягой
    Идет, бредет сама собой;
    Там царь Кащей над златом чахнет;
    Там русской дух… там Русью пахнет!
    И там я был, и мед я пил;
    У моря видел дуб зеленый;
    Под ним сидел, и кот ученый
    Свои мне сказки говорил.
    Одну я помню: сказку эту
    Поведаю теперь я свету…

  5. denkr Ответить


    У лукоморья дуб зеленый,
    Златая цепь на дубе том:
    И днем и ночью кот ученый
    Всё ходит по цепи кругом;
    Идет направо – песнь заводит,
    Налево – сказку говорит.
    Там чудеса: там леший бродит,
    Русалка на ветвях сидит;
    Там на неведомых дорожках
    Следы невиданных зверей;
    Избушка там на курьих ножках
    Стоит без окон, без дверей;
    Там лес и дол видений полны;
    Там о заре прихлынут волны
    На брег песчаный и пустой,
    И тридцать витязей прекрасных;
    Чредой из вод выходят ясных,
    И с ними дядька их морской;
    Там королевич мимоходом
    Пленяет грозного царя;
    Там в облаках перед народом
    Через леса, через моря
    Колдун несет богатыря;
    В темнице там царевна тужит,
    А бурый волк ей верно служит;
    Там ступа с Бабою Ягой
    Идет, бредет сама собой;
    Там царь Кащей над златом чахнет;
    Там русской дух… там Русью пахнет!
    И там я был, и мед я пил;
    У моря видел дуб зеленый;
    Под ним сидел, и кот ученый
    Свои мне сказки говорил.
    Одну я помню: сказку эту
    Поведаю теперь я свету…
    Дела давно минувших дней,
    Преданья старины глубокой.
    В толпе могучих сыновей,
    С друзьями, в гриднице высокой
    Владимир-солнце пировал;
    Меньшую дочь он выдавал
    За князя храброго Руслана
    И мед из тяжкого стакана
    За их здоровье выпивал.
    Не скоро ели предки наши,
    Не скоро двигались кругом
    Ковши, серебряные чаши
    С кипящим пивом и вином.
    Они веселье в сердце лили,
    Шипела пена по краям,
    Их важно чашники носили
    И низко кланялись гостям.
    Слилися речи в шум невнятный:
    Жужжит гостей веселый круг;
    Но вдруг раздался глас приятный
    И звонких гуслей беглый звук;
    Все смолкли, слушают Баяна:
    И славит сладостный певец
    Людмилу-прелесть и Руслана
    И Лелем свитый им венец.
    Но, страстью пылкой утомленный,
    Не ест, не пьет Руслан влюбленный;
    На друга милого глядит,
    Вздыхает, сердится, горит
    И, щипля ус от нетерпенья,
    Считает каждые мгновенья.
    В уныньи, с пасмурным челом,
    За шумным, свадебным столом

    Сидят три витязя младые;
    Безмолвны, за ковшом пустым,
    Забыли кубки круговые,
    И брашна неприятны им;
    Не слышат вещего Баяна;
    Потупили смущенный взгляд:
    То три соперника Руслана;
    В душе несчастные таят
    Любви и ненависти яд.
    Один – Рогдай, воитель смелый,
    Мечом раздвинувший пределы
    Богатых киевских полей;
    Другой – Фарлаф, крикун надменный,
    В пирах никем не побежденный,
    Но воин скромный средь мечей;
    Последний, полный страстной думы,
    Младой хазарский хан Ратмир:
    Все трое бледны и угрюмы,
    И пир веселый им не в пир.
    Вот кончен он; встают рядами,
    Смешались шумными толпами,
    И все глядят на молодых:
    Невеста очи опустила,
    Как будто сердцем приуныла,
    И светел радостный жених.
    Но тень объемлет всю природу,
    Уж близко к полночи глухой;
    Бояре, задремав от меду,
    С поклоном убрались домой.
    Жених в восторге, в упоенье:
    Ласкает он в воображенье
    Стыдливой девы красоту;
    Но с тайным, грустным умиленьем
    Великий князь благословеньем
    Дарует юную чету.
    И вот невесту молодую
    Ведут на брачную постель;
    Огни погасли… и ночную
    Лампаду зажигает Лель.
    Свершились милые надежды,
    Любви готовятся дары;
    Падут ревнивые одежды
    На цареградские ковры…
    Вы слышите ль влюбленный шопот
    И поцелуев сладкий звук
    И прерывающийся ропот
    Последней робости?… Супруг
    Восторги чувствует заране;
    И вот они настали… Вдруг
    Гром грянул, свет блеснул в тумане,
    Лампада гаснет, дым бежит,
    Кругом всё смерклось, всё дрожит,
    И замерла душа в Руслане. . .
    Всё смолкло. В грозной тишине
    Раздался дважды голос странный,
    И кто-то в дымной глубине
    Взвился чернее мглы туманной.
    И снова терем пуст и тих;
    Встает испуганный жених,
    С лица катится пот остылый;
    Трепеща, хладною рукой
    Он вопрошает мрак немой…
    О горе: нет подруги милой!
    Хватает воздух он пустой;
    Людмилы нет во тьме густой,
    Похищена безвестной силой.
    Ах, если мученик любви
    Страдает страстью безнадежно;
    Хоть грустно жить, друзья мои,
    Однако жить еще возможно.
    Но после долгих, долгих лет
    Обнять влюбленную подругу,
    Желаний, слез, тоски предмет,
    И вдруг минутную супругу
    Навек утратить… о друзья,
    Конечно лучше б умер я!
    Однако жив Руслан несчастный.
    Но что сказал великий князь?
    Сраженный вдруг молвой ужасной,
    На зятя гневом распалясь,
    Его и двор он созывает:
    “Где, где Людмила?” –
    вопрошает
    С ужасным, пламенным челом.
    Руслан не слышит. “Дети, други!
    Я помню прежние заслуги:
    О, сжальтесь вы над стариком!
    Скажите, кто из вас согласен
    Скакать за дочерью моей?
    Чей подвиг будет не напрасен,
    Тому – терзайся, плачь, злодей!
    Не мог сберечь жены своей! –
    Тому я дам ее в супруги
    С полцарством прадедов моих.
    Кто ж вызовется, дети, други?..”
    “Я”, – молвил горестный жених.
    “Я! я!” – воскликнули с
    Рогдаем
    Фарлаф и радостный Ратмир:
    “Сейчас коней своих седлаем;
    Мы рады весь изъездить мир.
    Отец наш, не продлим разлуки;
    Не бойся: едем за княжной”.
    И с благодарностью немой
    В слезах к ним простирает руки
    Старик, измученный тоской.
    Все четверо выходят вместе;
    Руслан уныньем как убит;
    Мысль о потерянной невесте
    Его терзает и мертвит.
    Садятся на коней ретивых;
    Вдоль берегов Днепра счастливых
    Летят в клубящейся пыли;
    Уже скрываются вдали;
    Уж всадников не видно боле…
    Но долго всё еще глядит
    Великий князь в пустое поле
    И думой им вослед летит.
    Руслан томился молчаливо,
    И смысл и память потеряв.
    Через плечо глядя спесиво
    И важно подбочась, Фарлаф
    Надувшись ехал за Русланом.
    Он говорит: “насилу я
    На волю вырвался, друзья!
    Ну, скоро ль встречусь с великаном?
    Уж то-то крови будет течь,
    Уж то-то жертв любви ревнивой!
    Повеселись, мой верный меч,
    Повеселись, мой конь ретивый!”
    Хазарский хан, в уме своем
    Уже Людмилу обнимая,
    Едва не пляшет над седлом;
    В нем кровь играет молодая
    Огня надежды полон взор;
    То скачет он во весь опор,
    То дразнит бегуна лихого,
    Кружит, подъемлет на дыбы,
    Иль дерзко мчит на холмы снова.
    Рогдай угрюм, молчит – ни слова…
    Страшась неведомой судьбы
    И мучась ревностью напрасной,
    Всех больше беспокоен он,
    И часто взор его ужасный
    На князя мрачно устремлен.
    Соперники одной дорогой
    Все вместе едут целый день.
    Днепра стал темен брег отлогой;
    С востока льется ночи тень;
    Туманы над Днепром глубоким;
    Пора коням их отдохнуть.
    Вот под горой путем широким
    Широкий пересекся путь.
    “Разъедемся, пopa! – сказали,
    Безвестной вверимся судьбе”.
    И каждый конь, не чуя стали,
    По воле путь избрал себе.
    Что делаешь, Руслан несчастный,
    Один в пустынной тишине?
    Людмилу, свадьбы день ужасный,
    Всё, мнится, видел ты во сне.
    На брови медный шлем надвинув,
    Из мощных рук узду покинув,
    Ты шагом едешь меж полей,
    И медленно в душе твоей
    Надежда гибнет, гаснет вера.
    Но вдруг пред витязем пещера;
    В пещере свет. Он прямо к ней
    Идет под дремлющие своды,
    Ровесники самой природы.
    Вошел с уныньем: что же зрит?

    В пещере старец; ясный вид,
    Спокойный взор, брада седая;
    Лампада перед ним горит;
    За древней книгой он сидит,
    Ее внимательно читая.
    “Добро пожаловать, мой сын! –
    Сказал с улыбкой он Руслану:
    Уж двадцать лет я здесь один
    Во мраке старой жизни вяну;
    Но наконец дождался дня,
    Давно предвиденного мною.
    Мы вместе сведены судьбою;
    Садись и выслушай меня.
    Руслан, лишился ты Людмилы;
    Твой твердый дух теряет силы;
    Но зла промчится быстрый миг:
    На время рок тебя постиг.
    С надеждой, верою веселой
    Иди на всё, не унывай;
    Вперед! мечом и грудью смелой
    Свой путь на полночь пробивай.
    Узнай, Руслан: твой оскорбитель
    Волшебник страшный Черномор,
    Красавиц давний похититель,
    Полнощных обладатель гор.
    Еще ничей в его обитель
    Не проникал доныне взор;
    Но ты, злых козней истребитель,
    В нее ты вступишь, и злодей
    Погибнет от руки твоей.
    Тебе сказать не должен боле:
    Судьба твоих грядущих дней,
    Мой сын, в твоей отныне воле”.
    Наш витязь старцу пал к ногам
    И в радости лобзает руку.
    Светлеет мир его очам,
    И сердце позабыло муку.
    Вновь ожил он; и вдруг опять
    На вспыхнувшем лице кручина…
    “Ясна тоски твоей причина;
    Но грусть не трудно разогнать, –
    Сказал старик: тебе ужасна
    Любовь седого колдуна;
    Спокойся, знай: она напрасна
    И юной деве не страшна.
    Он звезды сводит с небосклона,
    Он свистнет – задрожит луна;
    Но против времени закона
    Его наука не сильна.
    Ревнивый, трепетный хранитель
    Замков безжалостных дверей,
    Он только немощный мучитель
    Прелестной пленницы своей.
    Вокруг нее он молча бродит,
    Клянет жестокий жребий свой…
    Но, добрый витязь, день проходит,
    А нужен для тебя покой”.
    Руслан на мягкий мох ложится
    Пред умирающим огнем;
    Он ищет позабыться сном,
    Вздыхает, медленно вертится..
    Напрасно! Витязь наконец:
    “Не спится что-то, мой отец!
    Что делать: болен я душою,
    И сон не в сон, как тошно жить.
    Позволь мне сердце освежить
    Твоей беседою святою.
    Прости мне дерзостный вопрос,
    Откройся: кто ты, благодатный
    Судьбы наперсник непонятный
    В пустыню кто тебя занес?”
    Вздохнув с улыбкою печальной,
    Старик в ответ: “любезный сын,
    Уж я забыл отчизны дальной
    Угрюмый край. Природный финн,
    В долинах, нам одним известных,
    Гоняя стадо сел окрестных,
    В беспечной юности я знал
    Одни дремучие дубравы,
    Ручьи, пещеры наших скал
    Да дикой бедности забавы.
    Но жить в отрадной тишине
    Дано не долго было мне.
    Тогда близ нашего селенья,
    Как милый цвет уединенья,
    Жила Наина. Меж подруг
    Она гремела красотою.
    Однажды утренней порою
    Свои стада на темный луг
    Я гнал, волынку надувая;
    Передо мной шумел поток.
    Одна, красавица младая
    На берегу плела венок.
    Меня влекла моя судьбина…
    Ах, витязь, то была Наина!
    Я к ней – и пламень роковой
    За дерзкий взор мне был наградой,
    И я любовь узнал душой
    С ее небесною отрадой,
    С ее мучительной тоской.
    Умчалась года половина;
    Я с трепетом открылся ей,
    Сказал: люблю тебя, Наина.
    Но робкой горести моей
    Наина с гордостью внимала,
    Лишь прелести свои любя,
    И равнодушно отвечала:
    “Пастух, я не люблю тебя!”
    И всё мне дико, мрачно стало:
    Родная куща, тень дубров,
    Веселы игры пастухов –
    Ничто тоски не утешало.
    В уныньи сердце сохло, вяло.
    И наконец задумал я
    Оставить финские поля;
    Морей неверные пучины
    С дружиной братской переплыть,
    И бранной славой заслужить
    Вниманье гордое Наины.
    Я вызвал смелых рыбаков
    Искать опасностей и злата.
    Впервые тихий край отцов
    Услышал бранный звук булата
    И шум немирных челноков.
    Я вдаль уплыл, надежды полный,
    С толпой бесстрашных земляков;
    Мы десять лет снега и волны
    Багрили кровию врагов.
    Молва неслась: цари чужбины
    Страшились дерзости моей;
    Их горделивые дружины
    Бежали северных мечей.
    Мы весело, мы грозно бились,
    Делили дани и дары,
    И с побежденными садились
    За дружелюбные пиры.
    Но сердце, полное Наиной,
    Под шумом битвы и пиров,
    Томилось тайною кручиной,
    Искало финских берегов.
    Пора домой, сказал я, други!
    Повесим праздные кольчуги
    Под сенью хижины родной.
    Сказал – и весла зашумели;
    И, страх оставя за собой,
    В залив отчизны дорогой
    Мы с гордой радостью влетели.
    Сбылись давнишние мечты,
    Сбылися пылкие желанья!
    Минута сладкого свиданья,
    И для меня блеснула ты!
    К ногам красавицы надменной
    Принес я меч окровавленный,
    Кораллы, злато и жемчуг;
    Пред нею, страстью упоенный,
    Безмолвным роем окруженный
    Ее завистливых подруг,
    Стоял я пленником послушным;
    Но дева скрылась от меня,
    Примолвя с видом равнодушным:
    “Герой, я не люблю тебя!”
    К чему рассказывать, мой сын,
    Чего пересказать нет силы?
    Ах, и теперь один, один,
    Душой уснув, в дверях могилы,
    Я помню горесть, и порой,
    Как о минувшем мысль родится,
    По бороде моей седой
    Слеза тяжелая катится.
    Но слушай: в родине моей
    Между пустынных рыбарей
    Наука дивная таится.
    Под кровом вечной тишины,
    Среди лесов, в глуши далекой
    Живут седые колдуны;
    К предметам мудрости высокой
    Все мысли их устремлены;
    Всё слышит голос их ужасный,
    Что было и что будет вновь,
    И грозной воле их подвластны
    И гроб и самая любовь.
    И я, любви искатель жадный,
    Решился в грусти безотрадной
    Наину чарами привлечь
    И в гордом сердце девы хладной
    Любовь волшебствами зажечь.
    Спешил в объятия свободы,
    В уединенный мрак лесов;
    И там, в ученьи колдунов,
    Провел невидимые годы.
    Настал давно желанный миг,
    И тайну страшную природы
    Я светлой мыслию постиг:
    Узнал я силу заклинаньям.
    Венец любви, венец желаньям!
    Теперь, Наина, ты моя!
    Победа наша, думал я.
    Но в самом деле победитель
    Был рок, упорный мой гонитель.
    В мечтах надежды молодой,
    В восторге пылкого желанья,
    Творю поспешно заклинанья,
    Зову духов – и в тьме лесной
    Стрела промчалась громовая,
    Волшебный вихорь поднял вой,
    Земля вздрогнула под ногой…
    И вдруг сидит передо мной
    Старушка дряхлая, седая,
    Глазами впалыми сверкая,
    С горбом, с трясучей головой,
    Печальной ветхости картина.
    Ах, витязь, то была Наина!..
    Я ужаснулся и молчал,
    Глазами страшный призрак мерил,
    В сомненьи всё еще не верил
    И вдруг заплакал, закричал:
    Возможно ль! ах, Наина, ты ли!
    Наина, где твоя краса?
    Скажи, ужели небеса
    Тебя так страшно изменили?
    Скажи, давно ль, оставя свет,
    Расстался я с душой и с милой?
    Давно ли?.. “Ровно сорок лет, –
    Был девы роковой ответ: –
    Сегодня семьдесят мне било.
    Что делать, – мне пищит она, –
    Толпою годы пролетели,
    Прошла моя, твоя весна –
    Мы оба постареть успели.
    Но, друг, послушай: не беда
    Неверной младости утрата.
    Конечно, я теперь седа,

    Немножко, может быть, горбата;
    Не то, что встарину была,
    Не так жива, не так мила;
    Зато (прибавила болтунья)
    Открою тайну: я колдунья!”
    И было в самом деле так.
    Немой, недвижный перед нею,
    Я совершенный был дурак
    Со всей премудростью моею.
    Но вот ужасно: колдовство
    Вполне свершилось по несчастью.
    Мое седое божество
    Ко мне пылало новой страстью.
    Скривив улыбкой страшный рот,
    Могильным голосом урод
    Бормочет мне любви признанье.
    Вообрази мое страданье!
    Я трепетал, потупя взор;
    Она сквозь кашель продолжала
    Тяжелый, страстный разговор:
    “Так, сердце я теперь узнала;
    Я вижу, верный друг, оно
    Для нежной страсти рождено;
    Проснулись чувства, я сгораю
    Томлюсь желаньями любви…
    Приди в объятия мои…
    О милый, милый! умираю…”
    И между тем она, Руслан,
    Мигала томными глазами;
    И между тем за мой кафтан
    Держалась тощими руками;
    И между тем – я обмирал,
    От ужаса, зажмуря очи;
    И вдруг терпеть не стало мочи;
    Я с криком вырвался, бежал.
    Она вослед: “о, недостойный!
    Ты возмутил мой век спокойный,
    Невинной девы ясны дни!
    Добился ты любви Наины,
    И презираешь – вот мужчины!
    Изменой дышат все они!
    Увы, сама себя вини;
    Он обольстил меня, несчастный!
    Я отдалась любови страстной…
    Изменник, изверг! о позор!
    Но трепещи, девичий вор!”
    Так мы расстались. С этих пор
    Живу в моем уединенье
    С разочарованной душой;
    И в мире старцу утешенье
    Природа, мудрость и покой.
    Уже зовет меня могила;
    Но чувства прежние свои
    Еще старушка не забыла
    И пламя поздное любви
    С досады в злобу превратила.
    Душою черной зло любя,
    Колдунья старая конечно
    Возненавидит и тебя;
    Но горе на земле не вечно”.
    Наш витязь с жадностью внимал
    Рассказы старца: ясны очи
    Дремотой легкой не смыкал
    И тихого полета ночи
    В глубокой думе не слыхал.
    Но день блистает лучезарный…
    Со вздохом витязь благодарный
    Объемлет старца-колдуна;
    Душа надеждою полна;
    Выходит вон. Ногами стиснул
    Руслан заржавшего коня,
    В седле оправился, присвистнул.
    “Отец мой, не оставь меня”.
    И скачет по пустому лугу.
    Седой мудрец младому другу
    Кричит вослед: “счастливый путь!
    Прости, люби свою супругу,
    Советов старца не забудь!”
    Перейти ко второй песне

  6. WEro Ответить

    Смотреть что такое “ДОЛ” в других словарях:

    дол — дол, а … Русский орфографический словарь
    дол — дол/ … Морфемно-орфографический словарь
    ДОЛ — муж. низ, нижний край или бок; | низменость, межигорье, природная впадина различного вида на земле, долина, ряз. долена, лог, разлог, логовина, раздол, дебрь, балка; ·умалит. долок, долочек; долинка, долиночка, долинушка: ·увел. долище, долинища … Толковый словарь Даля
    ДОЛ — дальномер облаков лазерный авиа Источник: http://www.stockmap.spb.ru/all.thtml?b=all&p=1 ДОЛ ДОЗ детский оздоровительный лагерь ранее: пионерлагерь ДОЛ Словарь: С. Фадеев. Словарь сокращени … Словарь сокращений и аббревиатур
    дол — ложбина, инструмент, низина, долина, низменность, балка Словарь русских синонимов. дол см. низина Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Александрова. 2011 … Словарь синонимов
    ДОЛ — ДОЛ, а, муж. (устар.). То же, что долина. Туманный д. Горы и долы. По горам, по долам (в сказках: повсюду). За горами, за долами (в сказках: очень далеко). | прил. дольний, яя, ее и дольный, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю.… … Толковый словарь Ожегова
    дол. — дол. долина Словарь: С. Фадеев. Словарь сокращений современного русского языка. С. Пб.: Политехника, 1997. 527 с. дол. долл. доллар долл. Словарь: С. Фадеев. Словарь сокращений современного русского языка. С. Пб.: Политехника, 1997. 527 с … Словарь сокращений и аббревиатур
    дол — дол, а; мн. долы, ов, ам, но: по горам, по долам; за горами, за долами … Русское словесное ударение
    Дол — м. Долина. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
    ідол — [і/дол і і/идол] ла, м. (на) лов і / л і, мн. лие, л іў … Орфоепічний словник української мови

  10. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *