В какой главе обломов знакомится с ольгой?

10 ответов на вопрос “В какой главе обломов знакомится с ольгой?”

  1. Spellrunner Ответить

    Третья часть композиции «Обломова» — крах героя

    В 3 части Гончаров показывает крушение своего главного героя. Илья Ильич не выдерживает испытания любовью. Появление другой героини — Агафьи Тихоновны.
    1-4 главы — вмешательство жизни, требующей от него действия: ситуация с квартирой не разрешена, Обломов остается. Внимание Обломова к Агафье Тихоновне
    («Деревню напоминают, Обломовку»).
    Начало интриги Ивана Матвеевича и Тарантьева против Обломова. Отсутствие у героя знаний о жизни. Разговоры о свадьбе и реакция на них Обломова
    («Он хотел испугать Захара и испугался сам больше его, когда вникнул в практическую сторону вопроса о свадьбе…»)
    5-6 глава -начало конца любви (в ответ на предложение Ольги покататься по Неве —
    «Что ты? Бог с тобой! Этакой холод…» ),
    на разговоры о свадьбе —
    » Погоди, Ольга: к чему так торопиться?»
    Нежелание ехать к Ольге. Постепенное возвращение к прежнему образу жизни — мысли поселиться рядом с Ольгой-
    «…но, подумав немного, с заботливым лицом и со вздохом, медленно опять улегся на своем месте».
    7 глава — объяснение с Ольгой, последний взлет
    («Вы увидите, ты и Андрей, до какой высоты подниает человека любовь такой женщины, как ты!»)
    8-10 главы — столкновение Обломова с жизнью ( письмо из имения, разговор с Иваном Матвеевичем, наивность в практических делах, стремление избавиться от них с чужой помощью)
    11 глава — последнее объяснение с Ольгой- конец отношений
    («Ты кроток, честен, Илья; ты нежен… как голубь; ты прячешь голову под крыло — и ничего больше не хочешь… да я не такая»)

    Четвертая часть — общий итог «Обломова»

    В 4 части писатель показывает постепенное приближение к концу. Временные рамки: прошел год, полтора, пять лет.
    1 глава — любовь Агафьи Тихоновны
    («… полюбила Обломова просто, как будто простудилась и схватила неизлечимую лихорадку»). «Его отношения к ней были гораздо проще:… воплощался идеал того необозримого, как океан, и ненарушимого покоя жизни, картина которого неизгладимо легла на его душу в детстве, под отеческой кровлей».
    2 глава — объяснение со Штольцем . Штольц :
    » Началось с неуменья надевать чулки и кончилось неуменьем жить».
    4 глава — Штольц и Ольга
    («Дружба утонула в любви»).
    5-7 главы — Штольц утраивает дела Обломова (раскрывает интригу Тарантьева и Ивана Матвеевича). Решительный поступок героя — пощечина Тарантьеву — ответ на оскробления Штольца.
    8 глава — жизнь Штольца и Ольги. Духовный рост Ольги. Женщина в русской литературе — духовно выше героя. Ольга об Обломове —
    «никогда Обломов не поклонится идолу лжи, в душе его будет всегда чисто, светло, честно…»
    9 глава — Последняя встреча Штольца и Обломова.
    » Обломов был полным и естественным отражением и выражением того покоя, довольства и безмятежной тишины». Последний поступок героя. На слова Штольца об Агафье Тихоновне Обломов с достоинством говорит, что это его жена.
    10-11 главы — своеобразный эпилог — жизнь после смерти героя. Достоинство Агафьи Тихоновны
    (» Она на все отвечает достоинством своей скорби и гордым молчанием»).
    Деятельность Штольца. Воспитание сына Обломова, Андрея, в семье Штольца и Ольги. Судьба Захара как отражение судьбы барина. То же нежелание и неумение жить. Обломовщина — как приговор.
    Композиция романа Гончарова — искусное переплетение глав, которые помогают автору воссоздать тип русского национального характера, показать его принципы, характерные черты, предначертанность судьбы.

  2. Keralv Ответить

    XI

    Обломов дома нашел еще письмо от Штольца, которое начиналось и кончалось словами: «Теперь или никогда!», потом было исполнено упреков в неподвижности, потом приглашение приехать непременно в Швейцарию, куда собирался Штольц, и, наконец, в Италию.
    Если же не это, так он звал Обломова в деревню, поверить свои дела, встряхнуть запущенную жизнь мужиков, поверить и определить свой доход и при себе распорядиться постройкой нового дома.
    «Помни наш уговор: теперь или никогда», ? заключил он.
    ? Теперь, теперь, теперь! ? повторил Обломов. ? Андрей не знает, какая поэма разыгрывается в моей жизни. Какие ему еще дела? Разве я могу когда-нибудь и чем-нибудь быть так занят? Попробовал бы он! Вот почитаешь о французах, об англичанах: будто они все работают, будто все дело на уме! Ездят себе по всей Европе, иные даже в Азию и в Африку, так, без всякого дела: кто рисовать альбом или древности откапывать, кто стрелять львов или змей ловить. Не то, так дома сидят в благородной праздности; завтракают, обедают с приятелями, с женщинами ? вот и все дело! Что ж я за каторжник? Андрей только выдумал: «Работай да работай, как лошадь!» К чему? Я сыт, одет. Однако Ольга опять спрашивала, намерен ли я съездить в Обломовку…
    Он бросился писать, соображать, ездил даже к архитектору. Вскоре на маленьком столике у него расположен был план дома, сада. Дом семейный, просторный, с двумя балконами.
    «Тут я, тут Ольга, тут спальня, детская… ? улыбаясь, думал он. ? Но мужики, мужики… ? И улыбка слетала, забота морщила ему лоб. ? Сосед пишет, входит в подробности, говорит о запашке, об умолоте… Экая скука! Да еще предлагает на общий счет проложить дорогу в большое торговое село, с мостом через речку, просит три тысячи денег, хочет, чтоб я заложил Обломовку… А почем я знаю, нужно ли это?.. Выйдет ли толк? Не обманывает ли он?.. Положим, он честный человек: Штольц его знает, да ведь он тоже может обмануться, а я деньги-то ухну! Три тысячи ? такую кучу! Где их взять? Нет, страшно! Еще пишет, чтоб выселить некоторых мужиков на пустошь, и требует поскорей ответа ? все поскорей. Он берется выслать все документы для заклада имения в совет. «Пришли я ему доверенность, в палату ступай засвидетельствовать» ? вона чего захотел! А я и не знаю, где палата, как двери-то отворяются туда».
    Обломов другую неделю не отвечает ему, между тем даже и Ольга спрашивает, был ли он в палате. Недавно Штольц также прислал письмо и к нему и к ней, спрашивает: «Что он делает?»
    Впрочем, Ольга могла только поверхностно наблюдать за деятельностью своего друга, и то в доступной ей сфере. Весело ли он смотрит, охотно ли ездит всюду, является ли в условный час в рощу, насколько занимает его городская новость, общий разговор. Всего ревнивее следит она, не выпускает ли он из вида главную цель жизни. Если она и спросила его о палате, так затем только, чтоб отвечать что-нибудь Штольцу о делах его друга.
    Лето в самом разгаре; июль проходит; погода отличная. С Ольгой Обломов почти не расстается. В ясный день он в парке, в жаркий полдень теряется с ней в роще, между сосен, сидит у ее ног, читает ей; она уже вышивает другой лоскуток канвы ? для него. И у них царствует жаркое лето: набегают иногда облака и проходят.
    Если ему и снятся тяжелые сны и стучатся в сердце сомнения, Ольга, как ангел, стоит на страже; она взглянет ему своими светлыми глазами в лицо, добудет, что у него на сердце, ? и все опять тихо, и опять чувство течет плавно, как река, с отражением новых узоров неба.
    Взгляд Ольги на жизнь, на любовь, на все сделался еще яснее, определеннее. Она увереннее прежнего глядит около себя, не смущается будущим; в ней развернулись новые стороны ума, новые черты характера. Он проявляется то поэтически разнообразно, глубоко, то правильно, ясно, постепенно и естественно…
    У ней есть какое-то упорство, которое не только пересиливает все грозы судьбы, но даже лень и апатию Обломова. Если у ней явится какое-нибудь намерение, так дело и закипит. Только и слышишь об этом. Если и не слышишь, то видишь, что у ней на уме все одно, что она не забудет, не отстанет, не растеряется, все сообразит и добьется, чего искала.
    Он не мог понять, откуда у ней является эта сила, этот такт ? знать и уметь, как и что делать, какое бы событие ни явилось.
    «Это оттого, ? думал он, ? что у ней одна бровь никогда не лежит прямо, а все немного поднявшись, и над ней такая тоненькая, чуть заметная складка… Там, в этой складке, гнездится у ней упорство».
    Какое покойное, светлое выражение ни ляжет ей на лицо, а эта складка не разглаживается и бровь не ложится ровно. Но внешней силы, резких приемов и наклонностей у ней нет. Настойчивость в намерениях и упорство ни на шаг не увлекают ее из женской сферы.
    Она не хочет быть львицей, обдать резкой речью неловкого поклонника, изумить быстротою ума всю гостиную, чтоб кто-нибудь из угла закричал: «браво! браво!»
    В ней даже есть робость, свойственная многим женщинам: она, правда, не задрожит, увидя мышонка, не упадет в обморок от падения стула, но побоится пойти подальше от дома, своротит, завидя мужика, который ей покажется подозрительным, закроет на ночь окно, чтоб воры не влезли, ? все по-женски.
    Потом, она так доступна чувству сострадания, жалости! У ней не трудно вызвать слезы; к сердцу ее доступ легок. В любви она так нежна; во всех отношениях ко всем столько мягкости, ласкового внимания ? словом, она женщина!
    Иногда речь ее и сверкнет искрой сарказма, но там блещет такая грация, такой кроткий, милый ум, что всякий с радостью подставит лоб!
    Зато она не боится сквозного ветра, ходит легко одетая в сумерки ? ей ничего! В ней играет здоровье; кушает она с аппетитом; у ней есть любимые блюда; она знает, как и готовить их.
    Да это всё знают многие, но многие не знают, что делать в том или другом случае, а если и знают, то только заученное, слышанное, и не знают, почему так, а не иначе делают они, сошлются сейчас на авторитет тетки, кузины…
    Многие даже не знают сами, чего им хотеть, а если и решатся на это, то вяло, так что, пожалуй, надо, пожалуй, и не надо. Это, должно быть, оттого, что у них брови лежат ровно, дугой, прощипаны пальцами и нет складки на лбу.
    Между Обломовым и Ольгой установились тайные, невидимые для других отношения: всякий взгляд, каждое незначительное слово, сказанное при других, имело для них свой смысл. Они видели во всем намек на любовь.
    И Ольга вспыхнет иногда при всей уверенности в себе, когда за столом расскажут историю чьей-нибудь любви, похожей на ее историю; а как все истории о любви сходны между собой, то ей часто приходилось краснеть.
    И Обломов при намеке на это вдруг схватит в смущении за чаем такую кучу сухарей, что кто-нибудь непременно засмеется.
    Они стали чутки и осторожны. Иногда Ольга не скажет тетке, что видела Обломова, и он дома объявит, что едет в город, а сам уйдет в парк.
    Однакож, как ни ясен был ум Ольги, как ни сознательно смотрела она вокруг, как ни была свежа, здорова, но у нее стали являться какие-то новые, болезненные симптомы. Ею по временам овладевало беспокойство, над которым она задумывалась и не знала, как растолковать его себе.
    Иногда, идучи в жаркий полдень под руку с Обломовым, она лениво обопрется на плечо его и идет машинально, в каком-то изнеможении, молчит упорно. Бодрость пропадает в ней; взгляд утомленный, без живости, делается неподвижен, устремляется куда-нибудь на одну точку, и ей лень обратить его на другой предмет.
    Ей становится тяжело, что-то давит грудь, беспокоит. Она снимает мантилью, косынку с плеч, но и это не помогает ? все давит, все теснит. Она бы легла под дерево и пролежала так целые часы.
    Обломов теряется, машет веткой ей в лицо, но она нетерпеливым знаком устранит его заботы и мается.
    Потом вдруг вздохнет, оглянется вокруг себя сознательно, поглядит на него, пожмет руку, улыбнется, и опять явится бодрость, смех, и она уже владеет собой.
    Особенно однажды вечером она впала в это тревожное состояние, в какой-то лунатизм любви, и явилась Обломову в новом свете.
    Было душно, жарко; из леса глухо шумел теплый ветер, небо заволакивало тяжелыми облаками. Становилось все темнее и темнее.
    ? Дождь будет, ? сказал барон и уехал домой.
    Тетка ушла в свою комнату. Ольга долго, задумчиво играла на фортепиано, но потом оставила.
    ? Не могу, у меня пальцы дрожат, мне как будто душно, ? сказала она Обломову. ? Походимте по саду.
    Долго ходили они молча по аллеям рука в руку. Руки у ней влажны и мягки. Они вошли в парк.
    Деревья и кусты смешались в мрачную массу; в двух шагах ничего не было видно; только беловатой полосой змеились песчаные дорожки.
    Ольга пристально вглядывалась в мрак и жалась к Обломову. Молча блуждали они.
    ? Мне страшно! ? вдруг, вздрогнув, сказала она, когда они почти ощупью пробирались в узкой аллее, между двух черных, непроницаемых стен леса.
    ? Чего? ? спросил он. ? Не бойся, Ольга, я с тобой.
    ? Мне страшно и тебя! ? говорила она шепотом. ? Но как-то хорошо страшно! Сердце замирает. Дай руку, попробуй, как оно бьется.
    А сама вздрагивала и озиралась вокруг.
    ? Видишь, видишь? ? вздрогнув, шептала она, крепко хватая его обеими руками за плечо. ? Ты не видишь, мелькает в темноте кто-то?..
    Она теснее прижалась к нему.
    ? Никого нет… ? говорил он; но и у него мурашки поползли по спине.
    ? Закрой мне глаза скорей чем-нибудь… крепче! ? шепотом говорила она. ? Ну, теперь ничего… Это нервы, ? прибавила она с волнением. ? Вон опять! Смотри, кто это? Сядем где-нибудь на скамье…
    Он ощупью отыскал скамью и посадил ее.
    ? Пойдем домой, Ольга, ? уговаривал он, ? ты нездорова.
    Она положила ему голову на плечо.
    ? Нет, здесь воздух свежее, ? сказала она, ? у меня тут теснит, у сердца.
    Она дышала горячо ему на щеку.
    Он дотронулся до ее головы рукой ? и голова горяча. Грудь тяжело дышит и облегчается частыми вздохами.
    ? Не лучше ли домой? ? твердил в беспокойстве Обломов. ? Надо лечь…
    ? Нет, нет, оставь меня, не трогай… ? говорила она томно, чуть слышно. ? У меня здесь горит… ? указывала она на грудь.
    ? Право, пойдем домой… ? торопил Обломов.
    ? Нет, постой, это пройдет…
    Она сжимала ему руку и по временам близко взглядывала в глаза и долго молчала. Потом начала плакать, сначала тихонько, потом навзрыд. Он растерялся.
    ? Ради бога, Ольга, скорей домой! ? с беспокойством говорил он.
    ? Ничего, ? отвечала она всхлипывая, ? не мешай, дай выплакаться… огонь выйдет слезами, мне легче будет; это все нервы играют…
    Он слушал в темноте, как тяжело дышит она, чувствовал, как каплют ему на руку ее горячие слезы, как судорожно пожимает она ему руку.
    Он не шевелил пальцем, не дышал. А голова ее лежит у него на плече, дыхание обдает ему щеку жаром… Он тоже вздрагивал, но не смел коснуться губами ее щеки.
    Потом она становилась все тише, тише, дыхание делалось ровнее… Она примолкла. Он думал, не заснула ли она, и боялся шевельнуться.
    ? Ольга! ? шепотом кликнул он.
    ? Что? ? шепотом же ответила она и вздохнула вслух. ? Вот теперь… прошло… ? томно сказала она, ? мне легче, я дышу свободно.
    ? Пойдем, ? говорил он.
    ? Пойдем! ? нехотя повторила она. ? Милый мой! ? с негой прошептала потом, сжав ему руку, и, опершись на его плечо, нетвердыми шагами дошла до дома.
    В зале он взглянул на нее: она была слаба, но улыбалась странной бессознательной улыбкой, как будто под влиянием грезы.
    Он посадил ее на диван, стал подле нее на колени и несколько раз в глубоком умилении поцеловал у ней руку.
    Она все с той же улыбкой глядела на него, оставляя обе руки, и провожала его до дверей глазами.
    Он в дверях обернулся: она все глядит ему вслед, на лице все то же изнеможение, та же жаркая улыбка, как будто она не может сладить с нею…
    Он ушел в раздумье. Он где-то видал эту улыбку; он припомнил какую-то картину, на которой изображена женщина с такой улыбкой… только не Корделия…
    На другой день он послал узнать о здоровье. Приказали сказать: «Славу богу, и просят сегодня кушать, а вечером все на фейерверк изволят ехать, за пять верст».
    Он не поверил и отправился сам. Ольга была свежа, как цветок: в глазах блеск, бодрость, на щеках рдеют два розовые пятна; голос так звучен! Но она вдруг смутилась, чуть не вскрикнула, когда Обломов подошел к ней, и вся вспыхнула, когда он спросил: «Как она себя чувствует после вчерашнего?»
    ? Это маленькое нервическое расстройство, ? торопливо сказала она. ? Ma tante говорит, что надо раньше ложиться. Это недавно только со мной…
    Она не досказала и отвернулась, как будто просила пощады. А отчего смутилась она ? и сама не знает. От чего ее грызло и жгло воспоминание о вчерашнем вечере, об этом расстройстве?
    Ей было и стыдно, чего-то и досадно на кого-то, не то на себя, не то на Обломова. А в иную минуту казалось ей, что Обломов стал ей милее, ближе, что она чувствует к нему влечение до слез, как будто она вступила с ним со вчерашнего вечера в какое-то таинственное родство…
    Она долго не спала, долго утром ходила одна в волнении по аллее, от парка до дома и обратно, все думала, думала, терялась в догадках, то хмурилась, то вдруг вспыхивала краской и улыбалась чему-то, и все не могла ничего решить. «Ах, Сонечка! ? думала она в досаде. ? Какая счастливая! Сейчас бы решила!»
    А Обломов? Отчего он был нем и неподвижен с нею вчера, нужды нет, что дыхание ее обдавало жаром его щеку, что ее горячие слезы капали ему на руку, что он почти нес ее в объятиях домой, слышал нескромный шепот ее сердца?.. А другой? Другие смотрят так дерзко…
    Обломов хотя и прожил молодость в кругу всезнающей, давно решившей все жизненные вопросы, ни во что не верующей и все холодно, мудро анализирующей молодежи, но в душе у него теплилась вера в дружбу, в любовь, в людскую честь, и сколько ни ошибался он в людях, сколько бы ни ошибся еще, страдало его сердце, но ни разу не пошатнулось основание добра и веры в него. Он втайне поклонялся чистоте женщины, признавал ее власть и права и приносил ей жертвы.
    Но у него недоставало характера явно признать учение добра и уважения к невинности. Тихонько он упивался ее ароматом, но явно иногда приставал к хору циников, трепетавших даже подозрения в целомудрии или уважении к нему, и к буйному хору их прибавлял и свое легкомысленное слово.
    Он никогда не вникал ясно в то, как много весит слово добра, правды, чистоты, брошенное в поток людских речей, какой глубокий извив прорывает оно; не думал, что, сказанное бодро и громко, без краски ложного стыда, а с мужеством, оно не потонет в безобразных криках светских сатиров, а погрузится, как перл, в пучину общественной жизни, и всегда найдется для него раковина.
    Многие запинаются на добром слове, рдея от стыда, и смело, громко произносят легкомысленное слово, не подозревая, что оно тоже, к несчастью, не пропадает даром, оставляя длинный след зла, иногда неистребимого.
    Зато Обломов был прав на деле: ни одного пятна, упрека в холодном, бездушном цинизме, без увлечения и без борьбы, не лежало на его совести. Он не мог слушать ежедневных рассказов о том, как один переменил лошадь, мебель, а тот ? женщину… и какие издержки повели за собой перемены…
    Не раз он страдал за утраченное мужчиной достоинство и честь, плакал о грязном падении чужой ему женщины, но молчал, боясь света.
    Надо было угадать это: Ольга угадала.
    Мужчины смеются над такими чудаками, но женщины сразу узнают их; чистые, целомудренные женщины любят их ? по сочувствию; испорченные ищут сближения с ними ? чтоб освежиться от порчи.
    Лето подвигалось, уходило. Утра и вечера становились темны и сыры. Не только сирени ? и липы отцвели, ягоды отошли. Обломов и Ольга виделись ежедневно.
    Он догнал жизнь, то есть усвоил опять все, от чего отстал давно; знал, зачем французский посланник выехал из Рима, зачем англичане посылают корабли с войском на Восток; интересовался, когда проложат новую дорогу в Германии или Франции. Но насчет дороги через Обломовку в большое село не помышлял, в палате доверенность не засвидетельствовал и Штольцу ответа на письма не послал.
    Он усвоил только то, что вращалось в кругу ежедневных разговоров в доме Ольги, что читалось в получаемых там газетах, и довольно прилежно, благодаря настойчивости Ольги, следил за текущей иностранной литературой. Все остальное утопало в сфере чистой любви.
    Несмотря на частые видоизменения в этой розовой атмосфере, главным основанием была безоблачность горизонта. Если Ольге приходилось иногда раздумываться над Обломовым, над своей любовью к нему, если от этой любви оставалось праздное время и праздное место в сердце, если вопросы ее не все находили полный и всегда готовый ответ в его голове и воля его молчала на призыв ее воли, и на ее бодрость и трепетанье жизни он отвечал только неподвижно-страстным взглядом, ? она впадала в тягостную задумчивосгь: что-то холодное, как змея, вползало в сердце, отрезвляло ее от мечты, и теплый, сказочный мир любви превращался в какой-то осенний день, когда все предметы кажутся в сером цвете.
    Она искала, отчего происходит эта неполнота, неудовлетворенность счастья? Чего недостает ей? Что еще нужно? Ведь это судьба ? назначение любить Обломова? Любовь эта оправдывается его кротостью, чистой верой в добро, а пуще всего нежностью, нежностью, какой она не видала никогда в глазах мужчины.
    Что ж за дело, что не на всякий взгляд ее он отвечает понятным взглядом, что не то звучит иногда в его голосе, что ей как будто уже звучало однажды, не то во сне, не то наяву… Это воображение, нервы: что слушать их и мудрить?
    Да наконец, если б она хотела уйти от этой любви ? как уйти? Дело сделано: она уже любила, и скинуть с себя любовь по произволу, как платье, нельзя. «Не любят два раза в жизни, ? думала она, ? это, говорят, безнравственно…»
    Так училась она любви, пытала ее и всякий новый шаг встречала слезой или улыбкой, вдумывалась в него. Потом уже являлось то сосредоточенное выражение, под которым крылись и слезы и улыбка и которое так пугало Обломова.
    Но об этих думах, об этой борьбе она и не намекала Обломову.
    Обломов не учился любви, он засыпал в своей сладостной дремоте, о которой некогда мечтал вслух при Штольце. По временам он начинал веровать в постоянную безоблачность жизни, и опять ему снилась Обломовка, населенная добрыми, дружескими и беззаботными лицами, сиденье на террасе, раздумье от полноты удовлетворенного счастья.
    Он и теперь иногда поддавался этому раздумью и даже, тайком от Ольги, раза два соснул в лесу, ожидая ее замедленного прихода… как вдруг неожиданно налетело облако.
    Однажды они вдвоем откуда-то возвращались лениво, молча, и только стали переходить большую дорогу, навстречу им бежало облако пыли, и в облаке мчалась коляска, в коляске сидела Сонечка с мужем, еще какой-то господин, еще какая-то госпожа…
    ? Ольга! Ольга! Ольга Сергеевна! ? раздались крики.
    Коляска остановилась. Все эти господа и госпожи вышли из нее, окружили Ольгу, начали здороваться, чмокаться, все вдруг заговорили, долго не замечая Обломова. Потом вдруг все взглянули на него, один господин в лорнет.
    ? Кто это? ? тихо спросила Сонечка.
    ? Илья Ильич Обломов! ? представила его Ольга.
    Все пошли до дома пешком: Обломов был не в своей тарелке; он отстал от общества и занес было ногу через плетень, чтоб ускользнуть через рожь домой. Ольга взглядом воротила его.
    Оно бы ничего, но все эти господа и госпожи смотрели на него так странно; и это, пожалуй, ничего. Прежде, бывало, иначе на него и не смотрели благодаря его сонному, скучающему взгляду, небрежности в одежде.
    Но тот же странный взгляд с него переносили господа и госпожи и на Ольгу. От этого сомнительного взгляда на нее у него вдруг похолодело сердце; что-то стало угрызать его, но так больно, мучительно, что он не вынес и ушел домой, и был задумчив, угрюм.
    На другой день милая болтовня и ласковая шаловливость Ольги не могли развеселить его. На ее настойчивые вопросы он должен был отозваться головною болью и терпеливо позволил себе вылить на семьдесят пять копеек одеколону на голову.
    Потом на третий день, после того, когда они поздно воротились домой, тетка как-то чересчур умно поглядела на них, особенно на него, потом потупила свои большие, немного припухшие веки, а глаза все будто смотрят и сквозь веки, и с минуту задумчиво нюхала спирт.
    Обломов мучился, но молчал. Ольге поверять своих сомнений он не решался, боясь встревожить ее, испугать, и, надо правду сказать, боялся также и за себя, боялся возмутить этот невозмутимый, безоблачный мир вопросом такой строгой важности.
    Это уже не вопрос о том, ошибкой или нет полюбила она его, Обломова, а не ошибка ли вся их любовь, эти свидания в лесу, наедине, иногда поздно вечером?
    «Я посягал на поцелуй, ? с ужасом думал он, ? а ведь это уголовное преступление в кодексе нравственности, и не первое, не маловажное! Еще до него есть много степеней: пожатие руки, признание, письмо… Это мы все прошли. Однакож, ? думал он дальше, выпрямляя голову, ? мои намерения честны, я…»
    И вдруг облако исчезло, перед ним распахнулась светлая, как праздник, Обломовка, вся в блеске, в солнечных лучах, с зелеными холмами, с серебряной речкой; он идет с Ольгой задумчиво по длинной аллее, держа ее за талию, сидит в беседке, на террасе…
    Около нее все склоняют голову с обожанием ? словом, все то, что он говорил Штольцу.
    «Да, да; но ведь этим надо было начать! ? думал он опять в страхе. ? Троекратное люблю, ветка сирени, признание ? все это должно быть залогом счастья всей жизни и не повторяться у чистой женщины. Что ж я? Кто я?» ? стучало, как молотком, ему в голову.
    «Я соблазнитель, волокита! Недостает только, чтоб я, как этот скверный старый селадон, с маслеными глазами и красным носом, воткнул украденный у женщины розан в петлицу и шептал на ухо приятелю о своей победе, чтоб… чтоб… Ах, боже мой, куда я зашел! Вот где пропасть! И Ольга не летает высоко над ней, она на дне ее… за что, за что…»
    Он выбивался из сил, плакал, как ребенок, о том, что вдруг побледнели радужные краски его жизни, о том, что Ольга будет жертвой. Вся любовь его была преступление, пятно на совести.
    Потом на минуту встревоженный ум прояснялся, когда Обломов сознавал, что всему этому есть законный исход: протянуть Ольге руку с кольцом…
    ? Да, да, ? в радостном трепете говорил он, ? и ответом будет взгляд стыдливого согласия… Она не скажет ни слова, она вспыхнет, улыбнется до дна души, потом взгляд ее наполнится слезами…
    Слезы и улыбка, молча протянутая рука, потом живая резвая радость, счастливая торопливость в движениях, потом долгий, долгий разговор, шепот наедине, этот доверчивый шепот душ, таинственный уговор слить две жизни в одну!
    В пустяках, в разговорах о будничных вещах будет сквозить никому, кроме их, невидимая любовь. И никто не посмеет оскорбить их взглядом…
    Вдруг лицо его стало так строго, важно.
    «Да, ? говорил он с собой, ? вот он где, мир прямого, благородного и прочного счастья! Стыдно мне было до сих пор скрывать эти цветы, носиться в аромате любви, точно мальчику, искать свиданий, ходить при луне, подслушивать биение девического сердца, ловить трепет ее мечты… Боже!»
    Он покраснел до ушей.
    «Сегодня же вечером Ольга узнает, какие строгие обязанности налагает любовь; сегодня будет последнее свидание наедине, сегодня…»
    Он приложил руку к сердцу: оно бьется сильно, но ровно, как должно биться у честных людей. Опять он волнуется мыслию, как Ольга сначала опечалится, когда он скажет, что не надо видеться; потом он робко объявит о своем намерении, но прежде выпытает ее образ мыслей, упьется ее смущением, а там…
    Дальше ему все грезится ее стыдливое согласие, таинственный шепот и поцелуи в виду целого света.

  3. Shiroi Ответить

    До приезда Штольца Илья Ильич предавался меланхолии, праздности, не вставал с дивана, никуда не выходил и не читал газет. Вернулся друг и решил стронуть с места приятеля. Для этого целую неделю возил в гости, где Илье Ильичу постоянно приходилось бывать на глазах у людей.
    В то же время Андрей познакомил друга с Ольгой Сергеевной. Он хотел, чтобы девушка расшевелила скучного товарища, который только лежит на диване и больше ничего не делает, – “обломовщина”. Он не привык видеть таким приятеля, поэтому всегда старался того водить в гости, заставить читать книги, а на этот раз увлек поехать к Ильинским, а Ольгу просил наблюдать за Обломовым и настоятельно следить, чтобы тот себе не позволял спать, был постоянно на ногах, следил за внешним обликом, всегда опрятным, поддерживал светские беседы и т. д.
    При первом знакомстве Ольга спела Обломову. До этого момента он не замечал талантов девушки, пока не услышал красивый голос и великолепное исполнение “casta diva”. Так главный герой сразу влюбился и был готов подчиняться. А Ольга не жалела сил, чтобы учить Обломова, не давать ему погружаться в себя и в сон.

  4. Jambik Ответить

    Эпиграф к уроку:   Мелодией одной звучат печаль и радость.
                                                                                                                                              А. Блок
    Цель урока.
    Проследить, как автор раскрывает характеры героев в любви, как показывает изменения в их поведении и мировосприятии.
    Мы обратим внимание на главы из 2 части романа, возьмём для обсуждения следующие эпизоды или фрагменты  текста:
    – Портрет Ольги Ильинской – часть 2, глава 5
    – Признание Обломова – часть 2, глава 5,6
    – Изменения в Обломове  под влиянием Ольги – часть 2, главы 9, 11
    – Письмо Обломова Ольге – – часть 2 , глава 10
    – Предложение Обломова – часть2, глава 12
    Задачи.
    Развивать умение размышлять, рассуждать, высказывать своё мнение, анализировать текст.
    Развивать навыки исследовательской деятельности, связанной с самостоятельными наблюдениями по тексту, формулировкой выводов по заданной теме.
    Воспитывать бережное отношение к литературным образам, корректное отношение к позиции автора классического произведения.
    На прошлом уроке мы говорили с вами об Обломове и Штольце. Герой взывает к помощи своего друга: «Не брани меня, Андрей, а лучше в самом деле помоги!.. Всё знаю, всё понимаю, но силы и воли нет. Дай мне своей воли и ума и веди меня куда хочешь. За тобой я, может быть, пойду, а один не сдвинусь с места…»
    Не может один человек дать другому свою волю. Воля может возродиться, когда у человека появится цель в жизни.
    – Появится такая цель у Обломова?
    (Любимая женщина становится для Обломова целью жизни. Это Ольга Ильинская.
    В первом представлении Ольги читателю сразу улавливается некоторое сходство с пушкинской Татьяной Лариной.
    – В чем именно? Обратимся к тексту.
    1. Портрет Ольги Ильинской – часть 2, глава 5.
    Сходство с Т. Лариной:
    – «Ни жеманства, ни кокетства, никакой лжи, никакой мишуры, ни умысла..»
    – «Ольга в строгом смысле не была красавица, т.е. не было ни белизны в ней, ни яркого колорита щек и губ, и глаза не горели лучами внутреннего огня; ни кораллов на губах…»
    – «её обходили умные и бойкие кавалеры; небойкие, напротив, считали её слишком мудреной»…
    Ольга – исключение в своей среде, личность самобытная, глубокая. Она, как и героиня романа «Евгений Онегин», не имеет успеха в свете, озадачивая и отпугивая своей необычностью завсегдатаев балов.
    – В чём источник сближения Ольги и Обломова? Что в них общего?
    Естественность, одиночество среди светских людей, отсутствие притворства, светскости было присуще им обоим.
    – Как зарождалась любовь? ( Сообщение учащего, наблюдения по гл.7)
    Алина проследила по тексту, как Иван Гончаров, будучи истинным психологом, раскрывает душевное состояние своих героев.
    Обратимся к заключительной части 5 главы. Читает учитель.
    После нечаянного признания Обломова оба понимают необходимость объяснения и идут навстречу друг другу, испытывая сильное душевное волнение. Ольга, конечно, надеется на то, что герой повторит свои слова о любви, но помнит, что сама она должна запастись строгостью и соблюсти все приличия. Обломов боится встречи с Ольгой, понимая, что ему необходимо будет совершить решительный поступок: либо подтвердить своё признание, либо взять назад неосторожное слово, – но он не готов ни к тому, ни к другому. Отправившись в парк и зная, что встретится там с Ольгой, он не принял никакого решения.
    Читаю фрагменты из главы 6 (часть 2).
    Анализ эпизода.
    Слово «люблю» не произнесено, почему эту сцену называют признанием? Где мы догадываемся, что оно сказано? (оно внутри Обломова, он лишь не смог его озвучить)
    Чем отличаются Ольга и Обломов в этой сцене? (Обломов живет сердцем, Ольга –  разумом. А потому речь героя полна восторженных или огорчённых восклицаний, реплик, наполненных чувством, раздумьем. В репликах и внутренних монологах часты многоточия. Он не уверен в себе, не знает, чего ожидать от Ольги в следующую минуту. Ольга – вся движение и действие. Она либо спрашивает, либо побуждает к действию. Она настойчиво добивается нового признания, нетерпеливо ждет, энергично требует. И Обломов вновь говорит ей о любви, неопределенно, медлительно: «мне не стыдно от своего слова»; «стыд у меня прошёл»; «в нём то же волнение, то же чув… простите».
    Гончаров строит сцену объяснения подобно драматическому действу, имеющему свою завязку, кульминацию, развязку.
    Назовите эти элементы композиции в данной сцене. (Завязка – слова Обломова, что его первое признание было нечаянным, «только от музыки»…Ольгу это извинение глубоко огорчает. Она выпрямляется, роняет цветы, глаза тускнеют…Она не этого ожидала от Обломова. Кульминация – Обломов говорит вновь о своей любви. «Мне не стыдно от моего слова…Мне кажется в нём…», «То же волнение…, то же чув…, простите, простите,  –  ей-богу, не могу сладить с собой»…Развязка – призыв героини: «Только вперед…»)
    В этой последней фразе Ольги можно услышать предупреждение герою впредь быть более осторожным в своих речах. И всё думается, что слова эти символичны, в них звучит призыв Обломову, выражена жизненная философия героини, её постоянное стремительное движение вперёд, за которым с трудом будет успевать даже Штольц. Символику слов подтверждают жесты героев: «Она мгновенно порхнула в стеклянную дверь, а он остался как вкопанный».  Судьба их любви зависит от того, сможет ли Обломов следовать призыву Ольги: «Вперёд!»
    Развёртывается роман, бурный и предельно духовный, недаром его постоянный  аккомпанемент – пение Ольги, не покидающее Обломова восхищение её красотой, природа в своей летней прелести…
    Вместо «обытовления» человека, столь характерного для 1 части романа, совершается «одухотворение». Меняется стиль романа.
    Как трогателен и мил в своей неуклюжести влюблённый герой. Его чистая душа и сердце, полное доброты, открылись Ольге и увлекли её, («Обломов проще Штольца и добрее его»).
    Ольга начинает осознавать редкость достоинств своего избранника. Но Обломов не верит своему счастью. Он постоянно мучается и сомневается.
    –  В чём сомневается Обломов? Посмотрите гл. 7
    «Любить меня, смешного…»
    «А я что такое? Обломов – больше ничего. Вот Штольц – другое дело»…
    В этих рассуждениях нет ни капли притворства… Он искренен. В нём нет самодовольства.
        – А Ольга? Свойственно ли ей самодовольство? Что является двигателем её поведения?
    (Сообщение, основанное на наблюдениях по гл. 6,8,9,11)
    Вика сделала наблюдения по тексту нескольких глав. Мы видим,  что героиня посчитала своей целью – возродить Обломова. Она была предельно удовлетворена самой возможностью «эксперимента», тем, что «всё это чудо сделает она, такая робкая, молчаливая, которой до сих пор никто не слушался».
    А Обломов? Он без всякого сопротивления, с радостью подчиняется воле Ольги.
    – Что представляла собой жизнь Обломова, вся сосредоточенная на любви? (Глава 9)
    – Как изменился Обломов под влиянием Ольги? ( Глава 11)
    (Эти наблюдения дети выполняли дома и поэтому высказываются без подготовки)
    Жизнь Ильи Ильича дублировала жизнь Ольги и только.
    «…уж прочел несколько книг…»
    Но именно в этом дублировании чужой жизни таилась причина «полувозрождения» Обломова. Ему кажется, что жизнь его полна. Но автор дает понять, что герой поднялся только до того «исходного положения», с которого может начаться настоящая жизнь.
    «Он догнал жизнь, т.е. усвоил опять все, от чего отстал давно….» (глава 11)
    Он усвоил только то, что вращалось в кругу «ежедневных разговоров в доме  Ольги, что читалось в получаемых газетах».  «Всё остальное утопало в сфере чистой любви». (глава 11)
    «Это опять была не та настоящая жизнь, которая и есть само движение. Это опять полусон, и Обломов … засыпал в своей сладостной дремоте…и опять ему снилась Обломовка». (глава 11)
    Помимо всего ему необходимы постоянные инъекции уверенности в чувстве Ольги.
    «…не могу не сомневаться…  при вас я уверен во всем… вас нет  –  начинается такая мучительная игра в сомнения…»
    И вот  он пишет письмо Ольге.
    Чтение письма Обломова Ольге Ильинской. (Читаю фрагментами) (Глава 10)
    Беседа после прочитанного.
    – Зачем Обломов пишет Ольге письмо?
    – Что угадала Ольга в душе Обломова, прочитав его письмо?
    Обломов пишет письмо с неосознанной целью испытать любовь. Ольга это поняла. Прочитав письмо Обломова, она увидела в нем светлую душу,  нежность, чистую совесть, отсутствие всякого эгоизма, боязнь за счастье любимой. Всё это поразило Ольгу.
    И герои вновь охвачены поэзией любви.
    Наконец Обломов решает сделать Ольге предложение.
    Чтение в ролях эпизода «Предложение Обломова». (Глава 12)
    – Найдите связь между этим эпизодом и эпиграфом нашего урока.
    Обломов мечтал о «стыдливом согласии, о слезах» и был разочарован спокойствием избранницы.
    Устами Штольца в романе «Обломов» Гончаров говорил о том, что «любовь с силой архимедова рычага движет миром». Под влиянием любви человек может внутренне преобразиться, обрести цель в жизни. В любви он черпает энергию. В этом её радостная сторона, её  благотворное влияние.
    Е. Краснощекова:
    «Любовь Обломова с самого начала несла в себе противоречие, предопределившее и её силу, и её ущербность. Это любовь романтика-мечтателя, пушкинского Ленского; она возвышенна, восторжена, идеальна…
    Такая любовь питается мечтой о счастье, его ожиданием. Ольга – идеал для Обломова. Но идеал для него только мечта. Ольга и любима им как мечта. Он вполне счастлив предвкушением счастья.
    Попытки реализовать мечту для таких влюбленных часто влекут за собой опасность потерять её вообще. Романтической любви противопоказано столкновение с бытом, а ведь оно неизбежно при всякой попытке превратить мечту о счастье  в реальность.
    Ольга, своей волей приобщая  Обломова к действию, искушает их любовь, создаёт неестественную для неё среду. Поэтому их роман с самого начала таит в себе элемент разрушения».
    Вот поэтому и уместны на сегодняшнем уроке слова А.Блока : «Мелодией одной звучат печаль и радость».  Особенно в любви, печаль и радость, как две сестры, идут рядом, рука об руку, плечом к плечу.
    Третья часть романа –  об испытаниях любви. Но о них мы будем говорить на следующих уроках.

  5. VideoAnswer Ответить

Добавить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *